Пулемет Максим – первое в истории автоматическое оружие, в котором использован отвод пороховых газов для выстрела и перезарядки патрона. Разработанный пулемет Максим, устройство и принцип работы которого, оказалось настолько удачным, что со ІІ половины 19-го века по настоящее время, — этот станковый пулемет в современном мире еще состоит на вооружении. Имея всевозможные варианты модификаций и калибров, принцип стрельбы является неизменным.
Краткие ТТХ пулемета Максим
История пулемета Максим
- 1873 год –изготовление первого образца пулемета Максим;
- Осень 1882 год – окончательная разработка чертежей пулемета;
- 1883 —1895 – оформлено множество патентов на это оружие;
- 1888 год – первая демонстрация изделия в России;
- 1898 год – первое массовое применение пулемета Британскими войсками в Судане;
- 1899 год – изготовлен первый удачный вариант под Британский патрон 7.7 мм;
- Май 1899 год – первая партия пулеметов, изготовленных в Британии, доставлена в Петербург;
- 1901 год – принятие на вооружение в Российской армии;
- Май 1904 – начало производства на Тульском оружейном заводе;
- 1910 год – разработка российского образца;
- 1930 год – новая модернизация советского пулемета;
- 1931 год – начало производства счетверенной зенитной установки.
Кто создал
Хайрем Стивенс был известным изобретателем. Его изобретения известны в разных областях. Создание пулемета было его давней мечтой.
Первый в мире пулемет Гатлинга, имевший от 6 до 10 стволов, был эффективным на то время, — однако, имел большой вес и был неудобен в эксплуатации. Требовалось одной рукой крутить ручку вращения стволов, а второй – направлять огонь в сторону противника.
Первый пулемет Гатлинга
Стивенс придумал более совершенное орудие, в котором первый применил энергию отдачи для автоматической перезарядки и выстрела патрона.
Однако американские оружейники отказались внедрять пулемет в производство, мотивируя сложностью и дороговизной. Требуемая высокая точность обработки деталей пулемета, требовала задействование множества квалифицированных специалистов. Стоимость одного экземпляра, по тем временам, была сравнима со стоимостью паровоза.
Хайрем Стивенс эмигрировал в Англию, где провел большую маркетинговую работу среди руководства стран и военной элиты. Он нашел заинтересованных предпринимателей в производстве этого оружия.
Для большего привлечения внимания к своему созданию, он использовал такую хитрость, — в документах исправил показатель скорострельности с 600 на 666 , — якобы подчеркивая, что это «дьявольское» оружие. Несмотря на возмущение церквей и пацифистов, изобретатель добился, что ведущие державы начали покупать пулемет.
Финансировать проект взялся Натан Ротшильд. По всей видимости, мировая закулисная элита уже планировала бойню.
История развития производства
Первым заказчиком нескольких экземпляров стал кайзер Вильгельм, который лично испытывал пулемет.
Изобретатель привозил пулемет в Россию, из которого стрелял царь Александр-ІІІ. Россия заказала 12 единиц под патрон винтовки Бердана (10,67 мм). В дальнейшем стволы были переделаны под калибр винтовки Мосина (7.62 мм). Всего за период 1897-1904 год Россия закупила 291 единицу.
Лицензия на изготовление была продана в Германию, Америку и Россию.
С того времени, как пулемет получил Российское гражданство, на Тульском оружейном заводе он прошел целый ряд модернизаций.
В истории пулемета Максим, кто изобрел этот вид оружия, написано много фамилий.
Изменения, внедренные в русском варианте боевого изделия:
- изменено прицельное приспособление;
- переделан механизм приемника под новый патрон;
- расширено отверстие втулки надульника;
- лафет заменен на колесный станок Соколова;
- уменьшен размер броневого щита;
- изменены ящики к патронам;
- установлен откидной затыльник;
- предохранитель перемещен в район спускового крючка, что ускорило процесс ведения огня;
- добавлен указатель натяжения возвратной пружины;
- изменен прицел с увеличенной шкалой;
- к ударнику введен отдельный боек;
- для стрельбы на дальних дистанциях введена тяжелая пуля и оптический прицел;
- водяной кожух упрочнен продольным рифлением.
Чтобы обеспечить армию пулеметами под отечественный патрон, в 20-х годах прошлого века наши конструктора пытались разработать собственные модели автоматического оружия. На базе пулемета Максим, тульский оружейник Ф.В. Токарев взялся решить эту задачу. Он первый, кто придумал пулемет Максим.
Он создал образец МТ, ручной пулемет системы Максима-Токарева, который имел деревянный приклад и воздушное охлаждение. Однако вес оставался большим.
Перед иностранными аналогами он имел некоторые преимущества, и был принят на вооружение в 1925 году.
В 1923 году появился еще один изобретатель пулемета Максим. На базовой конструкции оружейником И.Н. Колесниковым был создан пулемет Максима-Колесникова. Отличался он оригинальной пистолетной рукояткой.
Оба изделия подверглись полигонным испытаниям, по результатам которых преимущество получил МТ. С 1925 года началось его серийное производство, которое прекратилось в 1927 году.
Новый станковый пулемет Дехтярева, принятый в те годы на вооружение поспешно, — оказался ненадежным. С целью обеспечения армии оружием, промышленность вынуждена вернуться к производству Максима, который изготавливался в Ижевске и Туле до конца Великой Отечественной войны.
Боевое применение
Впервые пулемет на поле боя применили британцы при сражении против превосходящей по численности армии Махди в Судане. Многотысячное войско, вооруженное мушкетами, было разгромлено за короткий период. Результаты этой бойни показали, что тактика полевых сражений должна измениться коренным образом. Этот факт подтвердили события, происходившие на полях сражений 20-го века.
Изменения в тактике войск после внедрения пулемета:
- пехота углубилась в траншеи;
- закончила существование кавалерия;
- прекратились атаки «шеренгой»;
- ушел в прошлое оружейный залп.
Первые образцы оснащались тяжелыми лафетами от орудий, и напоминали пушку. Относили их к артиллерии, и применяли для обороны крепостей и укрепленных позиций.
Первое широкомасштабное применение пулемета в 20-м веке произошло между Россией и Японией в мае 1904 года при обороне порта Артур. Обе стороны использовали их в качестве миниатюрной артиллерии, открывая навесную стрельбу с тыла, через головы своих солдат, — по позициям противника. В таком же варианте оружие Максим применялось во время 1-й мировой войны.
После ряда доработок, образец приобрел известный классический вид на станине с колесами. Этот вариант был более мобильным, его использовали не только при обороне, но и при наступлении. Вес оружия изменился с 244 до 65 кг.
Пулемет устанавливался на рессорных повозках.
А так же броневиках, бронепоездах и кораблях. Применялся он и в зенитной артиллерии.
Во времена Гражданской войны эффективно против пехоты и конницы применялась тачанка. Первым тактику ведения боя на тачанках применил Нестор Махно.
Максим на тачанке
С появлением в армии броневых автомобилей и танков, тачанки утратили свою роль, а легендарный пулемет дальше продолжал свою жизнь.
Броневик с пулеметом Максимова
Широкое применение имел пулемет во времена Гражданской и Великой Отечественных войн. Последнее широкомасштабное использование этого оружия было во время Советско-Китайского конфликта на Даманском острове в 1969 году.
В настоящее время пулемет применяется подразделениями ВСУ в гражданском конфликте на Юго-Востоке Украины.
Боец Правого сектора и пулемет Максимка на огневой позиции под Донецком
Как устроен пулемет Максим — ТТХ
| Вес со станком, кг | 64,3 |
| Вес тела со стволом, кг | 20,3 |
| Длина, мм | 1067 |
| Длина ствола, мм | 721 |
| Патрон, мм | 7,62х54 |
| Боевая скорострельность, в/мин | 250-300 |
| Максимальная скорострельность, в/мин | 600 |
| Начальная скорость пули, м/сек | 855 |
| Количество выстрелов | 200/250 в ленте |
| Диаметр ствола | 7,62х54 мм, 4 нареза |
| Прицельная дальность стрельбы, м | 2300 |
| Максимальная прицельная дальность, м | 3800 |
| Эффективная прицельная дальность, м | 600 |
| Ширина хода, мм | 505 |
| Вид боепитания: | холщёвая или металлическая патронная лента на 250 |
| Принципы работы: | газоотводная отдача, кривошипно-шатунное запирание |
| Пулеметный расчет | 3 чел. |
Пулемет Максим: устройство и принцип работы
Конструкция
Общая конструкция пулемета Максим
Атлас чертежей 1906 года
Из представленных выше чертежей можно сделать вывод о высокой сложности механизмов пулемета.
Как работает пулемет Максим
Заряжание
- Ленту с патронами продеть в приемник;
- Рукоятку передернуть в переднее и заднее положение. При этом лента с патронами передвинется, и первый патрон встанет напротив замка (А). Замок подается вперед, и захватывает патрон (Б);
- Повторно, энергично передернуть рукоятку вперед и назад. Когда рукоятка движется вперед, — замок вынимает патрон из ленты (В). При движении рукоятки в исходное положение – патрон входит в канал ствола, лента передвигается на один патрон, который вновь захватывает замок (Г). Пулемет к стрельбе готов;
Как работает пулемет Максим
Стрельба
- Устройство пулемета Максим таково, что при нажатии на гашетку, производится выстрел. Под воздействием пороховых газов, замок с новым патроном и стреляной гильзой продвигается назад (А). Рукоятка автоматически – вперед (Б);
Пулемет Максим, стрельба
- Патрон и гильза перемещаются вниз, и под воздействием возвратной пружины замок движется вперед, патрон вставляется в канал ствола, а стреляная гильза – в трубку вывода гильз (В), которая выталкивает предыдущую гильзу. Производится очередной выстрел (Г). Происходит захват следующего патрона, замок отходит назад, и процесс повторяется;
Пулемет Максим, стрельба
Модификации пулемета Максим
| Название /Изображение | Страна — создатель пулемета Максим | Краткие ТТХ |
|
|
Финляндия |
|
|
|
Англия |
|
|
|
Германия |
|
|
|
Швейцария |
|
|
|
СССР |
|
|
|
Китай |
|
MG 08
MG 11
Достоинства и недостатки пулемета Максима
Достоинства
- высокая скорострельность;
- хорошая кучность стрельбы;
- высокая надежность и долговечность;
- возможность вести огонь длинными очередями;
- большой боекомплект;
- наличие броневой защиты;
- удобная эргономика при стрельбе.
Недостатки
- малая эффективная дальность стрельбы;
- сколько весит пулемет Максим;
- низкая маневренность;
- высокий профиль, затрудняющий маскировку, и делающий пулеметчика легкой мишенью;
- сложность конструкции, затрудняющая разборку и сборку;
- высокая стоимость и сложность в производстве;
- низкая эффективность при дефиците воды;
- боевой расчет из 3-х человек.
Страны-эксплуатанты
| Страна | Использование |
| Болгария | Австро-венгерские и русские образцы |
| Великобритания | Свое производство |
| Германская империя | Свое производство |
| Греция | Закупка под свой патрон 6,5х54 мм |
| Королевство Италия | Закупка |
| Сербия | Изготовление в Германии под патрон 7х57 мм |
| Османская империя | 220 шт., закупка |
| Российская империя | Свое производство |
| Румыния | Закупка под патрон 6,5х53 мм |
| СССР | Свое производство |
| Черногория | Закупка в Германии под патрон 7,62х54 |
| Финляндия | Свое производство |
| Швейцария | Свое производство |
| Украина | На хранении МО имеется около 35000 шт. |
Использование в культуре
Это великое изобретение убийства стало героем многих фольклорных произведений мира. Ему посвящали стихи и песни. Его образ описывался во многих произведениях литературы и кино. Не обходились без него фильмы о Гражданской и 2-й Мировой войне.
Художественные фильмы
- Чапаев;
- Офицеры;
- Брат-2.
Песни
- Два максима;
- Пулемет Максима.
Снято множество документальных роликов.
Документальное видео
Видео про пулемет Максим — устройство
Сегодня гражданские образцы пулемета имеются в открытой продаже. Разработано множество макетов для коллекционеров, конструкторов и игрушек из разных материалов от металла до картона.
Заключение
Несмотря на множество существующих типов современных пулеметов, Максим остается актуальным образцом вооружения пехоты. Из-за своей надежности, силе и плотности огня, он до сих пор применим при организации огневых точек обороны. На складах находятся законсервированными десятки тысяч рабочих экземпляров, готовых к применению в случае агрессии недругов России.
25
оценок, среднее: 4,00
из 5)
|
В конце 1920-х годов руководство СССР приняло решение оснастить Красную Армию современными вооружениями. В числе первых шагов для выполнения поставленной задачи явилась организация на Тульском оружейном заводе проектно-конструкторского бюро. 31 марта 1927 года Павел Третьяков был назначен руководителем ПКБ стрелкового оружия, созданного на базе пулеметного отдела ТОЗа и преобразованного впоследствии в ЦКБ-14, а еще позднее – в ныне знаменитое Конструкторское бюро приборостроения.
Третьяков отдавал много сил и времени усовершенствованию своего любимого детища – станкового пулемета образца 1910 года. Однако в 1929 году Павел Третьяков был арестован НКВД, помещен в Бутырскую тюрьму и приговорен к высшей мере наказания, которую затем заменили десятью годами лагерей. В 1930 году его перевели на подконвойную работу в одну из первых «шарашек», организованную на ТОЗе. В мае 1931 года Третьякова освободили и реабилитировали. Скончался он 16 апреля 1937 года в крайней нищете.
В 1930 году среди прочих модернизированных стрелковых систем на вооружение РККА был принят Максим образца 1910/30 годов. Пулемет переделали под винтовочный патрон образца 1908 года с тяжелой пулей. Стоечный прицел получил две шкалы: одну – с делениями в сотнях метров от 0 до 22 – для легкой пули, и другую – от 0 до 26 – для тяжелой. Максим оснастили также оптическим прицелом и угломер-квадрантом для ведения огня на большие дальности полупрямой и даже непрямой наводкой. Перископический панорамный оптический прицел образца 1932 года имел кратность увеличения 2 и поле зрения 20 град., крепился слева на кронштейне на вертлюг станка и был связан особой тягой с кожухом ствола, новый щит получил овальное окно с бронезаслонкой.
Ряд изменений внесли для облегчения эксплуатации. Спусковой механизм получил предохранитель новой конструкции, позволявший выключать его и нажимать спусковой рычаг одной рукой.
В ту пору было очевидно: Максим уже не удовлетворяет современным требованиям, особенно с учетом официально принятой концепции глубокого боя, требовавшей от пехоты высокой маневренности. Масса же Максима на станке Соколова (без воды в кожухе) составляла 66 кг, на треноге образца 1928 года – 35 кг, масса коробки с патронной лентой – 9,88 -10,3 кг, коробки с носимым комплектом запасных частей – 7,2 кг. В походе пулемет обслуживали пять-семь человек (пулеметное отделение), в бою – два-три человека. При этом в пулеметчики приходилось отбирать наиболее физически крепких бойцов. Набивать холщовую ленту патронами было крайне непросто даже при использовании специальной машинки снаряжения. К тому же, надежное действие пулемета требовало высокой точности при сборке и отладке, то есть наличия большого количества высококвалифицированных рабочих.
Однако попытка заменить Максим станковым пулеметом ДС-39 оказалась неудачной. В июне 1941 года (за несколько дней до начала Великой Отечественной войны) ДС-39 сняли с производства и в срочном порядке стали восстанавливать и наращивать серийное производство Максимов.
|
|||||
|
|
Применение
Пулемёт «Максим» был предназначен для поддержки пехоты огнём, а также для подавления огня противника и расчистки пути пехотинцам при наступлении, или для прикрытия при отступлении. В обороне пулемёт «Максим» был предназначен для борьбы с огневыми точками противника, для обстреливания открытых подступов. В конце XIX - начале XX века европейские пацифисты часто предъявляли требования ввести полный запрет на использование пулемёта в военных конфликтах, как негуманного оружия. Спровоцированы эти требования были тем, что Великобритания первой среди колониальных империй выявила преимущества пулемёта и активно стала применять его в столкновениях с плохо вооруженными туземными повстанцами.
К концу 1930-х годов конструкция «Максима» была морально устаревшей . Тело пулемёта (без станка, воды в кожухе и патронов) имело массу около 20 кг. Масса станка Соколова - 40 кг, плюс 5 кг воды. Поскольку использовать пулемёт без станка и воды было невозможно, то рабочая масса всей системы (без патронов) составляла около 65 кг. Перемещать такой вес по полю боя под огнём было непросто. Высокий профиль затруднял маскировку; повреждение тонкостенного кожуха в бою пулей или осколком практически выводило пулемёт из строя. Сложно было применять «Максим» в горах, где бойцам приходилось использовать самодельные треноги вместо штатных станков. Значительные трудности в летнее время вызывало снабжение пулемёта водой. Кроме того, система Максима была весьма сложна в обслуживании. Много хлопот доставляла матерчатая лента - её трудно было снаряжать, она изнашивалась, рвалась, впитывала воду. Для сравнения, единый пулемёт вермахта MG-34 имел массу 10,5 кг без патронов, питался металлической лентой и не требовал воды для охлаждения (при этом несколько уступая «Максиму» по огневой мощи, будучи по этому показателю ближе к ручному пулемёту Дегтярёва , хотя и с одним важным нюансом, - MG34 имел быстросменный ствол, позволявший при наличии запасных стволов вести из него более интенсивную стрельбу очередями). Стрельба из MG-34 могла вестись без станка, что способствовало скрытности позиции пулемётчика.
С другой стороны, отмечались и положительные свойства «Максима»: благодаря безударной работе автоматики он был очень устойчив при стрельбе со штатного станка, давал кучность даже лучше, чем более поздние разработки, и позволял очень точно управлять огнём. При условии грамотного обслуживания пулемёт мог служить вдвое дольше установленного ресурса, который и так был больше, чем у новых, более лёгких пулемётов.
Ещё до войны была разработана и запущена в производство существенно более совершенная и современная конструкция станкового пулемёта - ДС конструкции В. Дегтярёва. Однако из-за проблем с надёжностью и существенно большей требовательности к обслуживанию его производство вскоре было свёрнуто, а большинство имевшихся в войсках экземпляров - потеряны на начальном этапе боевых действий (во многом схожая судьба постигла и другой образец вооружения РККА - самозарядную винтовку Токарева , которую не успели довести до должного уровня надёжности до начала войны, а впоследствии производство было вынужденно свёрнуто в пользу устаревшей, но хорошо отработанной и привычной бойцам «трёхлинейки»).
Тем не менее, настоятельная необходимость замены «Максима» более современным оружием не исчезла, поэтому в 1943 году на вооружение был принят станковый пулемёт системы Петра Горюнова СГ-43 с воздушной системой охлаждения ствола. СГ-43 превосходил «Максим» по многим параметрам. Поступать в войска он начал во второй половине 1943 года. Между тем, «Максим» продолжал выпускаться вплоть до конца войны на Тульском и Ижевском заводах , и до завершения производства он оставался основным станковым пулемётом РККА.
Последний факт применения пулемёта Советской армией произошёл в 1969 году во время пограничного конфликта на Даманском острове .
Однако, этот пулемёт активно применялся и применяется во многих горячих точках и поныне: в частности, его используют обе противостоящие стороны в ходе войны на Донбассе, в основном в качестве стационарных огневых точек.
Варианты
На основе конструкции Хайрема Максима в разных странах было создано множество вариантов пулемёта.
Пулемёт Максима образца 1910 года
7,62-мм пулемёт «Максим» образца 1910 года - русский вариант британского пулемёта «Максим», прошедший модернизацию на Тульском оружейном заводе под руководством мастеров И. А. Пастухова, И. А. Судакова и П. П. Третьякова . Был уменьшен вес тела пулемёта и изменены некоторые детали: принятие на вооружение патрона с остроконечной пулей образца 1908 года вызвало необходимость изменить в пулемёте «Максим» прицельные приспособления, переделать приёмник, чтобы он подходил под новый патрон, а также расширить отверстие втулки надульника, во избежание слишком большой тряски пулемёта при стрельбе. Английский колёсный лафет был заменён на облегченный колёсный станок А. А. Соколова, броневой щит английского образца - на бронещит уменьшенных размеров. Кроме того, А. Соколов спроектировал патронные коробки, двуколку для перевозки патронов, герметичные цилиндры для ящиков с патронами.
Пулемёт Максима обр. 1910 года со станком весил 62,66 кг (а вместе с жидкостью, заливаемой в кожух для охлаждения ствола - около 70 кг).
Пулемёты Максима обр. 1910 года применялись в ходе Первой мировой войны и гражданской войны , их использовали в качестве станковых пулемётов, устанавливали на бронеавтомобили, бронепоезда и «тачанки ».
Пулемёт Максима образца 1910/30 года
В ходе боевого применения пулемёта «Максим» стало ясно, что в большинстве случаев огонь ведётся на дистанции от 800 до 1000 м
, а на такой дальности нет заметного отличия в траектории легкой пули образца 1908 года и тяжёлой пули образца 1930 года.
В 1930 году пулемёт был снова модернизирован, в конструкцию были внесены следующие изменения:
- установлен откидной затыльник, в связи с чем изменились правая и левая задвижки и соединение спускного рычага и тяги
- предохранитель перенесён на спусковой крючок, что избавило от необходимости действовать двумя руками при открытии огня
- установлен указатель натяжения возвратной пружины
- изменен прицел, введена стойка и хомутик с защелкой, на целике боковых поправок увеличена шкала
- появился буфер - держатель для щита, прикрепленный к кожуху пулемёта
- введен отдельный боек к ударнику
- для стрельбы на дальние дистанции и с закрытых позиций введена тяжёлая пуля образца 1930 года, оптический прицел и угломер - квадрант
- для большей прочности кожух ствола выполняется с продольным рифлением.
Модернизированный пулемёт получил название «7,62 станковый пулемёт системы Максима образца 1910/30 года»
- Калибр: 7,71 мм
- Начальная скорость пули: 745 м/с
- Масса в боевом положении со щитом: около 45 кг
- Длина тела пулемёта: 1100 мм
- Темп стрельбы: 500-600 выстр./мин.
- Ёмкость ленты: 250 патронов
- Вес ленты с патронами: 6,4 кг
- Прицельная дальность стрельбы: 1000 м
MG 08
ПВ-1
Whatever happens, we have got
The Maxim gun, and they have not.Подстрочный перевод:
Что бы ни случилось, у нас есть
«максим», а у них нет.
Пулемёты «максим» встречаются во многих фильмах о событиях Первой мировой войны, гражданской войны и Великой Отечественной войны («Чапаев », «Офицеры » и др.). Пулемёт часто появляется в фильмах например «Дежа вю » (1989), в том числе ставших культовыми, например в фильме «Брат-2 ».
Правильное ударение в названии пулемёта легко запомнить по строкам поэта Алексея Суркова «Бился „ма́ксим“ в порыве суровой прилежности» . Однако привычное русскому уху ударение на втором слоге распространено гораздо шире. Например, в известной песне С. Каца на слова В. Дыховичного «Два Максима» :
На границе шумели берёзки.
Где теперь пришлось нам воевать,
Там служили - дружили два тёзки
И обоих Максимами звать.
Был один пулемётчик толковый,
Познакомьтесь с Максимом моим,
А другой пулемёт был станковый
По прозванию тоже Максим.
И без кожуха
Из сталинградских квартир
Бил «максим»,
И Родимцев ощупывал лёд.
И тогда еле слышно сказал командир:
- Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперёд!
Правильное ударение также в стихотворении Е. М. Винокурова «Балы! От шпор до штукатурки…» , которое заканчивается четверостишьем:
А ведь от вольтерьянских максим
Совсем не долог путь к тому,
Чтоб пулемёт системы «максим»
С тачанки полоснул во тьму.
У группы «Агата Кристи » есть песня «Пулемёт Максим».
- Изготовление одного пулемёта Максима требует 2448 операций и занимает 700 рабочих часов.
- Многие ошибочно считают, что пулемёт Максима является русским пулемётом, хотя на самом деле это британский пулемёт.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пулемёт Максима"
Примечания
Ссылки
- (недоступная ссылка)
- на сайте liveguns.ru (недоступная ссылка)
- на сайте gewehr.ru [ ]
- на сайте Dishmodels.ru
- на сайте weaponplace.ru [ ]
- в передаче «Военное дело » (YouTube)
- на YouTube
- на YouTube
Отрывок, характеризующий Пулемёт Максима
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d"Ideville. «Une ville occupee par l"ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu"on m"amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c"est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
Работа системы автоматики пулемета «Максим»: А - подвижная система в крайнем переднем положении перед выстрелом, Б - подвижная система в крайнем заднем положении, В - окончание цикла перезаряжания; 6 - рукоятка, 15 - замочные рычаги, 19 - подъемные рычаги, 20 - боевая личинка, 34 - задержка, 50 - направляющие планки короба, 113 - выводная трубка.
Подача ленты - справа налево ползуном, приводимым в движение коленчатым рычагом от подвижной системы.
Вид сзади на пулемет «Максим» обр.1910 г. Видны спусковая клавиша, стоечный прицел, приемник, тыльная часть щита с катушкой
Для направления ленты в приемник на правой стороне короба крепилась катушка. Еще одна катушка для той же цели крепилась с внутренней стороны щита справа.
Выстрел производился с закрытого затвора. Для производства выстрела следовало поднять предохранитель и нажать на спусковой рычаг. При этом спусковая тяга отходила назад, оттягивая хвост нижнего спуска, который отпускал лодыжку. Ударник своим бойком разбивал капсюль патрона, происходил выстрел. Под действием отдачи затвор стремился отойти назад и передавал давление шатуну и мотылю. Последние составляли угол, обращенный вершиной вверх и упирались своим шарниром в выступы рамы. В результате действие отдачи передавалось раме, и подвижная система - рама с затвором и стволом - отходила назад. Рукоятка набегала на неподвижный ролик короба, поднималась и поворачивала мотыль вниз - система рычагов распрямлялась, и затвор теснее прижимался к стволу. Копирная поверхность рукоятки была спрофилирована таким образом, чтобы отпирание канала ствола не происходило до вылета из него пули. После вылета пули пороховые газы попадали в надульник и давили на передний срез ствола, придавая подвижной системе дополнительный импульс. Рукоятка, поворачиваясь далее, вызывала складывание рычагов вниз и отход затвора ствола. Личинка затвора извлекала из патронника стреляную гильзу, удерживая ее за закраину. При опускании шатуна трубка замочных рычагов давила на хвост лодыжки, последняя поворачивалась и взводила ударник. Подъемные рычаги поднимали личинку, которая захватывала очередной патрон из продольного окна приемника.
Стрельба из пулемета в положении лежа - при положении на ногах и на колесах
При дальнейшем движении системы назад изогнутые пластинчатые пружины на внутренней стороне крышки короба опускали личинку замка, при этом извлеченный из ленты патрон оказывался на линии досылания, а извлеченная из патронника стреляная гильза - напротив гильзоотводной трубки. В то же время коленчатый рычаг отводил ползун подающего механизма вправо, и пальцы ползуна заскакивали за очередной патрон в приемнике. При повороте рукоятки цепочка наматывалась на барабан и растягивала возвратную пружину. В конце поворота рукоятка ударялась о ролик своим коротким концом и получала импульс обратного движения. В результате под действием возвратной пружины подвижная система начинала движение вперед. При этом затвор досылал очередной патрон в патронник, а стреляную гильзу - в гильзоотводную трубку, откуда она выталкивалась наружу следующей гильзой при следующем цикле автоматики. Коленчатый рычаг подавал ползун влево, и тот своими пальцами продвигал очередной патрон к продольному окну приемника. При повороте мотыля и шатуна вверх трубка замочных рычагов поднимала хвост верхнего предохранительного спуска. После того как боевая личинка вставала своим отверстием напротив бойка ударника, верхний спуск поднимался и отпускал ударник. Если при этом спусковой рычаг был по-прежнему нажат, происходил выстрел. К этому времени канал ствола уже был надежно заперт.
Система Максима отличалась высокой живучестью, надежностью действия, что и обеспечило ей исключительное долголетие. Внешнее положение рукоятки, хотя и представляло некоторую опасность для расчета, облегчало оценку состояния, определение и устранение задержек в стрельбе: рукоятка остановилась вертикально - поломка боевой пружины; с наклоном назад - густая смазка, засорение трущихся деталей или забоины на них, слабое натяжение возвратной пружины, перекос или демонтаж патрона, поперечный разрыв гильзы; с наклоном вперед - излишнее натяжение возвратной пружины, поломка пружины верхней защелки.
Затвор пулемета «Максим», схема работы автоматики пулемета «Максим», работа системы питания пулемета «Максим-Виккерс» обр. 1895 г. Рядом - схема работы пулемета «Мадсен». Из старой энциклопедии
Пулемет обр. 1905 г. имел выдвижной или откидной стоечный прицел. Стебель выдвижного прицела с помощью маховичка устанавливался на высоту, соответствующую дальности стрельбы от 400 до 2000 м. У откидного прицела с помощью маховичка по вертикальному стеблю перемещался хомутик с целиком. Оба прицела имели механизм внесения боковых поправок.
Пулемет обр.1910 г. получил откидной стоечный прицел, включавший стебель (стойку) с зубчатой рейкой, хомутик с поперечной трубкой для целика и маховичок с тормозом. На стойке крепилась прицельная планка с делениями для наводки по дальности, а на трубке наносились деления для установки целика. Мушка треугольного сечения вставлялась в паз на приливе передней части кожуха. Высота мушки над осью канала ствола составляла 102,5 мм, так что точность крепления кожуха оказывала большое влияние на меткость стрельбы.
Кожух ствола емкостью 4,5 л имел наливное (сверху сзади) и сливное (спереди снизу) отверстия, прикрытые навинтованными пробками, а также пароотводное (сбоку). Внутри кожуха имелась пароотводная трубка. Для отвода пара из кожуха служили съемные резиновые или парусиновые шланги. Часть пулеметов имела кожух с продольным оребрением, увеличивавшим его жесткость и поверхность охлаждения, но от оребрения пришлось отказаться ради упрощения производства.
ТТХ станкового пулемета «Максим» обр.1895 г. (английского производства)
Масса «тела» пулемета (без воды) - 28,2 кг
Длина «тела» пулемета - 1076 мм
Длина ствола - 518 мм
Длина прицельной линии - 889 мм
Питание - холщовая лента на 250 или 450 патронов
Масса коробки с лентой на 250 патронов - 10,2 кг
Масса коробки с лентой на 450 патронов (при «крепостном» лафете) - 16,8 кг
ТТХ станкового пулемета «Максим» обр. 1905 г.
Патрон - 3-линейный обр. 1891 г.
Масса «тела» пулемета (без воды) - 28,25 кг
Длина «тела» пулемета - 1086 мм
Длина ствола - 720 мм
Начальная скорость пули - 617 м/с
Прицельная дальность - 1422 м (2000 шагов)
Темп стрельбы - 500–600 выстр./мин.
ТТХ станкового пулемета системы «Максим» обр. 1910 г.
Патрон - 7,62 мм обр. 1908 г. (7,62x54R)
Масса «тела» пулемета (без воды) - 18,43 кг
Длина «тела» пулемета - 1067 мм
Длина ствола - 720 мм
Начальная скорость пули - 865 м/с
Прицельная дальность - 2270 м
Наибольшая дальность стрельбы - 3900 м
Предельная дальность полета пули - 5000 м
Дальность прямого выстрела - 390 м
Темп стрельбы - 600 выстр./мин.
Боевая скорострельность - 250–300 выстр./мин.
Питание - холщовая лента на 250 патронов
Масса снаряженной ленты - 7,29 кг
Длина ленты - 6060 мм
Полевые установки пулемета «Максим»
Станок Соколова состоял из остова, стола с вертлюгом, подъемным механизмом и рассеивающим приспособлением и щита. Остов включал хобот, служивший также рукояткой при перекатывании пулемета, двух дуг - направляющих стола, двух откидных ног, двух лопаток, оси с колесами и задней связи.
