Лиля Брик - эпатажная и раскрепощенная, по мерках XX века, муза Владимира Маяковского. Она кружила мужчинам головы и жила с двумя возлюбленными одновременно. Так в чём же был секрет магнетизма этой непримечательной на первый взгляд женщины? Она умела пленять и всегда оставалась женщиной. Предлагаем вам узнать интересные факты из жизни загадочной «Лилички».
Лиля Юрьевна Брик родилась в 1891 году, в достаточно состоятельной семье московского юриста Юрия Александровича Кагана и Елены Юльевны, урожденной Берман. Отец небезуспешно занимался вопросами, связанными с правом жительства евреев в Москве. Мать, рижанка, окончила Московскую консерваторию.
В юности Лили рано осознала свою способность покорять мужчин, и сама была крайне влюбчива, с головой окунаясь в страстные и многочисленные романы, что доставляло ее родителям немало хлопот. По легенде, в числе ее поклонников был даже Федор Шаляпин. Однажды он познакомился с совершающей променад по московским улицам Лилей и пригласил ее на свой концерт. Разумеется, никаких вольностей за этим не последовало, но, сама Лиля так говорила о том периоде своей жизни: «Мама не знала со мной ни минуты покоя и не спускала с меня глаз»…
В то же время родители по праву гордились дочерью: она была и способной, и одаренной. Да еще обладающей безошибочным чутьем на действительно талантливое и прекрасное. А если самой не получилось что-либо сделать, она прибегала к чужой помощи. Например, в семье часто и с уместной гордостью зачитывали сочинения Лили, вызывавшие интерес и одобрение гостей-слушателей. Но однажды выяснилось, что истинный сочинитель не гимназистка, а ее учитель словесности, самозабвенно творящий вместо своей юной пассии.
Было решено отправить предприимчивую девушку подальше, в Катовице, польский город, где проживала бабушка. Но вскоре пришли шокирующие новости: в девушку влюбился родной дядя, и так сильно, что стал добиваться у московского юриста согласия на официальный брак с его дочерью. Лилю быстро вернули в Москву.
Стоит отметить, наша героиня всячески подчеркивала свою привлекательность косметикой и прибегала к различным “женским” ухищрениям. «У нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными волосами… эта самая обаятельная женщина много знает о человеческой любви и любви чувственной», - вспоминал один из ее современников.
Фото сделано Осипом Бриком
Когда ей было тринадцать лет, она встретила семнадцатилетнего Осипа Брика, которого как раз назначили руководителем пропагандистского кружка в ее женской гимназии. Лиля, по ее признанию, влюбилась сразу, но, увы, впервые безответно. Однако через несколько лет брак с Осипом все-таки был зарегистрирован, а позже Лиля вспоминала о начале их отношений:«Мы с Осей много философствовали и окончательно поверили, что созданы друг для друга, когда разговорились о сверхъестественном. Мы оба много думали на эту тему, и я пришла к выводам, о которых рассказала Осе. Выслушав меня, он в совершенном волнении подошел к письменному столу, вынул из ящика исписанную тетрадь и стал читать вслух почти слово в слово то, что я ему только что рассказала».
Сама она говорила, что формула привлекательности очень проста: «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье». Будучи замужней женщиной, Лиля флиртовала напропалую, но старалась не переходить грань…
… до тех пор, пока в их с Осипом жизни не появился начинающий поэт Владимир Маяковский, с которым Лиля познакомилась в 1915 году. К ней его привела младшая сестра Эльза, только закончившая 8-й класс гимназии. За которой ухаживал молодой поэт. “Июль 1915 года. Радостнейшая дата. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками” , - записал Маяковский много лет позже в автобиографии. Дом Бриков скоро стал и его домом, их семья - его семьей.
В тот вечер поэт нашел свою музу. «Володя влюбился в меня сразу и навсегда. Я говорю - навсегда, навеки - оттого, что это останется в веках, и не родился тот богатырь, который сотрет эту любовь с лица земли», - говорила потом Лиля. Ее отношение к новому поклоннику было сложным, если не сказать большего. Как она сама писала в мемуарах, ее раздражало в Маяковском все, включая его внешность и даже фамилию, похожую на «пошлый псевдоним». Но там же в воспоминаниях она говорила о том, что ее обожаемый Ося «сразу влюбился в Володю». А на тот момент отношения между супругами стали напряженными, Осип уделял жене все меньше внимания. Как ни парадоксально, Лиля вовлекла в свой брак третьего участника, чтобы сохранить союз, что буквально шокировало далеко не пуританскую Москву того времени. Добавить остроты в отношения с мужем за счет романа с другим мужчиной, закрепить творческий тандем двух друзей коммерческой составляющей - вот выбор Лили, да уж, незаурядная женщина решила проблемы в семье оригинальным образом.
Однажды Лиля Брик и Маяковский зашли в модное петроградское кафе «Привал Комедиантов». Уходя, Лиля забыла сумочку, и поэт вернулся за ней. За соседним столиком сидела эффектная дама, известная журналистка Лариса Рейснер, которая взглянула на Маяковского с грустью: «Вы теперь так и будете таскать эту сумочку всю жизнь! Я, Ларисочка, могу эту сумочку в зубах носить, – последовал гордый ответ, – в любви обиды нет!» Так складывался эпатирующий роман замужней и откровенно не ослепляющей своей природной красотой (свидетельства непредвзятых современников и фотохроника удивительно единодушны в этом вопросе) дамы и гениального поэта.
Лиля Брик своим примером доказала, что необязательно быть писаной красавицей, чтобы сводить с ума мужчин.
В гости к семье Бриков-Маяковского приходили известные литераторы, а по совместительству друзья Маяковского: Велемир Хлебников, Сергей Есенин, Всеволод Мейерхольд, Максим Горький. Душой и естественным центром “салона” была сама хозяйка, Лиля Брик. Тогда появилась поэма Маяковского «Флейта-Позвоночник», в которой, как и во многих последующих стихах, поэт воспевал свое неистовое чувство к Лиле. Особое место в лирике Маяковского заняло стихотворение «Лиличка!». Лю - как ее называл Маяковский - сразу поняла, что поэту нужны бури и страдания, а не стабильные чувства. Сам Владимир однажды ей сказал: «Господи, как мне нравится, когда мучаются, ревнуют…» Ради ревности он даже выпытал у Лили подробности ее первой брачной ночи с мужем и потом страшно переживал. Зато часть этих переживаний вылилась в стихотворные строки. Зная об этом эффекте, муза иногда нарочно заставляла поэта понервничать.
Возможно, тайна обаяния Лили Брик заключалась именно в ее женственности. Она не могла жить без красивой одежды, сама придумывала платья. Маяковский много публиковался, заработков хватало на безбедную жизнь. Лиля даже уговорила его привезти из Парижа автомобиль Renault и, научившись водить, всегда сама была за рулем. Когда возникла угроза расставания с Маяковским из-за любовного романа поэта с русской эмигранткой Татьяной Яковлевой, Лиля попросила сестру, жившую в Париже, написать письмо с новостью о том, что Татьяна якобы выходит замуж за богатого виконта, и зачитала письмо вслух на одном из вечеров. Побледневший Маяковский тут же принял решение завершить неудачный роман с Татьяной, которая даже не подозревала о проделанной сестрами афере.
Самоубийство Маяковского Лиля восприняла вполне спокойно, заявив, что поэт всегда был «неврастеником». Смерть же своего мужа Осипа она пережила с трудом: «Когда не стало Маяковского - не стало Маяковского, а когда умер Брик - умерла я». Но и после этого в ее жизни было еще множество мужчин, красивых ухаживаний, цветов и подарков - всего того, что муза так любила.
После смерти поэта Лиля занялась подготовкой собраний сочинений Маяковского, но возникли сложности с публикацией. Тогда она написала письмо И. Сталину с просьбой о помощи в издании собрания. Именно об ее письме Сталин сказал: «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и Произведениям – преступление.» Слова вождя сомнению не подвергались: Маяковский стал главным поэтом Советского Союза.
Брик, Параджанов и Катанян.
На закате своей жизни Лиля повстречала самую большую любовь - кинорежиссера Л.Параджанова. Она вызволила его из лагерей и с надеждой ждала встречи, но он приехал, чтобы проститься с ней навсегда.
Еще два раза после смерти поэта, Лиля Брик была замужем - первый раз за выдающимся военным В.М. Примаковым, которого расстреляли в 1937 году, второй раз за литератором В. Катаняном, с которым прожила 40 лет.
Лилия Брик и Сергей Параджанов.
Это было огромным разочарованием, а к нему еще прибавилась беда – перелом шейки бедра. И Лиля Брик решает уйти из жизни навсегда - она выпивает огромную дозу снотворного. Это случилось 4 августа 1978 года. Лиле Брик было 87 лет… Прах Лили Брик согласно её завещанию, был развеян где-то в Подмосковье. На том месте установили камень с надписью "ЛЮБ".
В жизни каждого великого поэта есть женщина, вдохновлявшая его на творческие прорывы. Ещё в школе нам рассказали, что такой музой для Владимира Маяковского была Лиля Брик. Муз других советских поэтов мало кто знал, её же знали все. С приходом "перестройки" как будто плотину прорвало: "злой гений пролетарского поэта", "роковая женщина", "пиковая дама" и даже "тифозная вошь советской поэзии". Я не большой поклонник поэзии Маяковского, он мне больше интересен как личность, а без образа Лили Брик его не понять. Изучая исторические материалы, удивился, - как могли умные, сильные и талантливые люди подчиняться этой, не знаю даже как её назвать, женщине. Впрочем, всё по порядку.
Лили Уриевна Каган (1891-1978). Отец - присяжный поверенный (адвокат) московской судебной палаты. Мать - Елена Берман, родом из Риги, окончила Московскую консерваторию, любила устраивать дома музыкальные вечера.
Юная Лиля, не имея особых талантов, после окончания гимназии в 1909 году "искала себя" в различных областях: математика, архитектура, лепка, балет. Как оказалось, истинным её призванием было соблазнение мужчин. Ещё в юности она закрутила роман с собственным дядей, забеременела от учителя физики, и пошло-поехало, как говорится, направо и налево - никакого удержу. "Лучше всего знакомиться в постели", - её слова. Позже сексуальная маньячка смекнула, что "это дело" должно давать ещё и материальное удовлетворение. Она жаждала славы, обожала помыкать мужчинами. Присосаться к знаменитости и использовать её в своих целях - вот что стало содержанием всей её жизни!
Ещё в 13 лет гимназистка Лиля безответно (редкий случай!) влюбилась в сына коммерсанта-ювелира Осипа Брика. Только отточив до совершенства технику обольщения, она его дожала, и в 1912 году они поженились.
В 1917-м грянула революция. Побывавший в РСДРП (1908-1910 гг) и настроенный на слом всего старого, Маяковский без труда вписался в новую реальность. Другое дело Лиля и Осип Брики, - им пришлось приспосабливаться. Для того чтобы выжить, а тем более вести безбедную и весёлую жизнь, надо было служить новой власти. А власти надо было знать, что творится в умах деятелей искусства. Анна Ахматова говорила: "Литература была отменена, оставлен был один салон Бриков, где писатели встречались с чекистами". (Л. Чуковская "Записки об Ахматовой"). Курировал это гнездо Яков Агранов - "палач русской интеллигенции", причастный к расстрелу поэта Николая Гумилёва.
Бывал там и Сергей Есенин:
Вы думаете, кто такой Ося Брик?
Исследователь русского языка?
А он на самом деле шпик
И следователь ВЧК.
Да, это не гипотеза, а утверждение - боец сексуального фронта Лиля Брик и её соратник Осип Брик были сотрудниками ОГПУ. Номера удостоверений: № 15073 - Лили и № 25541 - Осипа. С 1920-го по 1923-й год он работал юристом в ВЧК, был уволен: "медлителен, ленив, неэффективен", но, как известно, бывших чекистов не бывает. Поэт Алексей Кручёных рассказывал, что во времена НЭПа эта парочка, зная кого из богатеев вскоре арестуют, приходила и уговаривала сдать им на "временное хранение" все ценности. Этакие Лиса Алиса и Кот Базилио от ГПУ. Мало кто оттуда возвращался. Переводчица Рита Райт-Ковалёва рассказывала, как Лиля пыталась её завербовать в качестве осведомителя в эмигрантских кругах Берлина.
В Москву они перебрались в 1919 году и везде жили втроём - так решила ударница секса Лиля Брик - главнокомандующая этой странной революционной семьи. Окружающих это шокировало, интриговало или вызывало недоумение. Сама "жена" кратко написала об этом так: "Физически О.М. не был моим мужем с 1916 г., а В.В. - с 1925 г."
В 1922 году у Лили был серьёзный роман с бывшим заместителем наркома финансов, председателем Промбанка Александром Краснощёковым. Ресторанные кутежи, щедрые подарки - через год его арестовали за огромную растрату, дали шесть лет. Всесильный Агранов был бессилен. Но какова наша героиня: после визита к самому Льву Каменеву любовник был на свободе!Михаил Пришвин, хорошо знавший Бриков, записал в дневнике: "Ведьмы хороши и у Гоголя, но всё-таки нет у него и ни у кого такой отчётливой ведьмы, как Лиля Брик".
В 20-х годах Лилин талант совращения мужчин невероятно окреп и стал приносить ощутимые плоды - будучи никем, она превратилась в широко известную фигуру столичной богемной жизни. Как ей удавалось при такой страшненькой внешности сходу укладывать в постель знающих себе цену козырных королей и тузов? Умна, начитана, хороший вкус и манеры, дорого и модно одета. Среди её любовников были: режиссёр Лев Кулешов (Пудовкину удалось оторваться), танцовщик Асаф Мессерер, писатель Юрий Тынянов, художник Фернан Леже, начальник секретного отдела ОГПУ Яков Агранов, политический деятель из Киргизии Юсуп Абдрахманов и многие, очень многие другие. Современники отмечали её дьявольское обаяние, хитрость и коварство. Как можно было заставить "агитатора, горлана, главаря" покупать ей за границей чулки и трусы ("Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы чёрные 3 пары, чулки дорогие, иначе порвутся…"), публично плакать и умолять его простить? Она цинично упивалась своей властью над Маяковским и откровенно издевалась над ним. А он страдал от ревности: "…Жизни без тебя нет. Я сижу в кафе и реву".
В 1926-м году Маяковский получил четырёхкомнатную квартиру в Гендриковом переулке №13/15, где прописал Бриков. Все эти годы Маяковский много работал и страдал от бесчисленных измен своей Лилечки. "Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи", - считала она. А за стихи получит деньги, от которых его быстро освобождали расточительные члены семьи. Телеграммы тех лет: "Всё благополучно. Жду денег", - это Лиля. "Киса просит денег", - это Ося. "Мне и рубля не накопили строчки" ("Во весь голос"). Ещё бы: он привёз по заказу Лили из Парижа автомобиль "Рено" и она стала одной из первых в Москве женщин-автомобилисток.
Осип говорил, что в Лиле его привлекает удивительная жажда жизни и умение делать каждый день праздником. Без денег "Волосика" (он же "Щен", то есть щенок) этот фейерверк радости долго бы не продлился. Подозреваю, что эта волчица всех окружающих считала по сравнению с собой просто глупыми щенками. Только Осю - умным щенком.
Вот один интересный эпизод из воспоминаний современников. Один бывший ЛЕФовец рассказывал о занятиях их кружка на квартире Бриков. "Брик с ними занимался, а Лиля приносила им чай и пирожные и поглядывала на молодых людей. Вначале они все в нее влюбились: и было в ней что-то необыкновенное, хотя бы и одежда: тогда так, по парижской моде, мало кто одевался, они такого и не видели. Но главное было то, что ее любил Маяковский - их кумир.
Однако Брик их быстро охладил. Осип показал ребятам такие порнографические карточки Лили Юрьевны и такое про неё рассказал, что она им всем стала противна". Странная семейка!
Нельзя сказать, что Брики были совсем уж бездельниками. После встречи с Маяковским Осип стал литератором: занимался филологией, журналистикой, писал киносценарии и даже считался идеологом ЛЕФа - "Левого фронта искусств". Нарком просвещения Луначарский называл его "злым гением Маяковского" и характеризовал как "человека, не имеющего никаких убеждений". Лиля занималась изданием книг поэта, крутилась в киношной среде, что-то переводила. Всё это было связано с Маяковским и благодаря его авторитету.
В конце 20-х годов политическая обстановка в СССР изменилась, - начинался культ Сталина. Поэт этого поначалу не понял. Такие буйные авангардисты искусства, романтики и певцы революции были уже не нужны. В газетах была организована настоящая травля. Автора поэмы "В. И. Ленин” называли "попутчиком советской власти". В стихах поэта появились ноты разочарования, злее стало обличение недостатков. Прославлять "новую" власть он не собирался. Его талантливые сатирические пьесы "Баня" и "Клоп" прошли без успеха. На встречах с читателями с мест раздавались оскорбительные выкрики. Распустили слух, что поэт болен сифилисом. Рвался в Париж - не пустили никуда, - дверца клетки захлопнулась. За всем этим чувствовалась твёрдая рука главного литературоведа страны.
Время подвалов НКВД было ещё впереди, и с видными фигурами пока расправлялись по-тихому. Наступил момент, когда для власти (да и для Бриков) от мёртвого Маяковского было бы больше пользы, чем от живого. Есть свидетельства, что Брики и Агранов настойчиво подталкивали поэта к самоубийству, постоянно напоминали ему об этом варианте выхода из жизненного тупика. Строчка "Ваше слово, товарищ маузер!" стала пророческой.
И это случилось 14 апреля 1930 года в коммунальной квартире №12 дома №3 по Лубянскому проезду, где у поэта была своя комната - рабочий кабинет. Актриса Вероника Полонская после разговора с поэтом "…вышла за дверь его комнаты, он оставался внутри её, и направляясь чтобы идти к парадной двери квартиры, в это время раздался выстрел в его комнате…" (Из протокола допроса). Когда следствие ведёт сам убийца, всё можно сделать "шито-крыто", но здесь "органы" изрядно напортачили.
1. У Маяковского было несколько зарегистрированных на него пистолетов, подаренных друзьями-чекистами. В первых протоколах зафиксировано, что стреляли из маузера (указан номер), но такой пистолет за ним не числился. Потом всплывает браунинг, подарок самого Я. Агранова - номер тоже не тот. Следователи почему-то не проверили, за кем числится это оружие (!!!). Пуля, гильза - всё сгинуло в карманах Агранова. Странная путаница.
2. Труп обнаружен на полу, но сфотографирован на диване.
3. Сторонники версии самоубийства всегда трясли окровавленной рубахой Маяковского. До передачи в музей в 50-х годах она хранилась у самой Лили Брик. На рубашке нет следов пороха - значит стреляли с какого-то расстояния. За те несколько секунд после ухода Полонской Маяковский не мог успеть: встать с дивана, достать пистолет, взять его в левую руку и, максимально отведя её вперёд, произвести выстрел. Так самоубийцы не делают. Правда, современные исследователи утверждают, что выстрел был произведён в упор, что вовсе не исключает присутствия убийцы.
4. Из протоколов допроса соседей можно сделать вывод: Полонская врёт и в момент выстрела она находилась в комнате. Возникает подозрение, что всё было не так, как она рассказывает. Возможно, собираясь уходить, она кого-то впустила в комнату.
5. Версия самоубийства целиком держится на показаниях Норы Полонской. Маяковского мучил вопрос, а не по поручению ли ОГПУ она в него "влюбилась". Ведь их познакомила сама Брик. Отношения Брик и Полонской строились по форме "начальник - подчинённый" ("… она вызвала меня к себе", - пишет Полонская). Именно для этого разговора Маяковский и привёз её в тот трагический день. И ещё. Будь она для ОГПУ чужим человеком, на неё бы с удовольствием повесили "убийство из ревности". Короче говоря, показаниям Полонской, а тем более изворотливой лгуньи Брик верить нельзя.
6. После гибели поэта обе дамочки стали взахлёб подтверждать версию следствия склонностью Володи к самоубийству. Родственники и друзья, не связанные с Бриками, наоборот, такую возможность отрицали. Когда недоброжелатели задавали поэту вопрос, а не собирается ли он покинуть сей мир, он говорил, что не покончит с собой, прежде всего из-за любви к матери.
Последний разговор с Полонской был для него так важен, что он накануне составил его план. Пункт №11: "Я не кончу жизнь не доставлю такого удовольствия художественному театру". Из протокола допроса соседки Татаринской: " 10 ч. 3 м. приблизительно постучался Влад. Владим. и был очень спокоен. Просил спички прикурить папиросу. Я предложила ему взять квитанции из Гиза и деньги. Взяв в руки, он вернулся от дверей и подав мне сказал "Я вечером с вами оговорю". И это за несколько минут до смерти (выстрел в 10.15)!
7. "Предсмертное" письмо, судя по всему, было подделкой:
- его нашли не в той комнате на Лубянке, где всё произошло, и не в его комнате в Гендриковом переулке, а в общей с Бриками столовой. Удачную находку среди других бумаг (!) обнаружил, конечно же, сам Агранов;
Написано письмо на вырванном из гроссбуха листе, наспех, карандашом, хотя поэт пользовался только ручкой. "Заполучить ручку поэта даже на короткое время было весьма трудно. Да и подделать почерк чужой авторучкой почти невозможно: необходимо прежде выяснить наклон. Но все эти сложности устраняются, если воспользоваться карандашом. А уж сам почерк - сущий пустяк для профессионалов из ведомства Агранова. Не такие документы стряпались!.." ("Скорятин 1998");
На письме проставлена дата: 12 апреля. Как будто поэт ограничил срок своей жизни двумя днями, но почему-то запланировал много дел и встреч на загробный период. Возможно, убийство было назначено на 12 апреля на квартире в Гендриковом переулке, но по каким-то причинам сорвалось;
Сама Брик писала своей сестре Э. Триоле в Париж 12 мая 1930 года: "Стихи из предсмертного письма были написаны давно, мне, и совсем не собирались оказаться предсмертными". Только строчку "С тобой я в расчёте" заменили на "Я с жизнью в расчёте";
Современников поэта насторожил стиль письма, как будто надёргали и собрали вместе его цитаты. "Его надо было убрать. И его убрали… Ничего подобного поэт написать не мог". (Сергей Эйзенштейн).
8. Вполне достоверна и имеет подтверждения версия о том, что Маяковский если и не был штатным агентом ОГПУ, то по крайней мере выполнял какие-то секретные поручения за границей. Есть целый список не просто знакомых, а друзей-чекистов, с которыми он отдыхал, и которые жили у него на квартире. Он посвятил им стихотворение "Солдаты Дзержинского". Пять зарегистрированных пистолетов - кому такое позволят? За границей бывал часто и там сорил деньгами.
Во время поездки Маяковского в Америку в 1925 году загадочно погибли, а вернее убиты по приказу Сталина два человека: опекавший поэта во время поездки Исайя Хургин - председатель правления Амторга, через который шла подпольная работа Коминтерна и ГПУ, и Эфраим Склянский - бывший заместитель Троцкого в Реввоенсовете. Поехали отдохнуть на природу и оба утонули! Возможно, Маяковский слишком много об этом знал, кому-то рассказал, что-то сделал не так, как поручили. Незадолго до гибели, увидев на улице поэта Жарова, он подошёл к нему со словами: "Меня могут арестовать". Из опубликованных агентурных сведений ОГПУ следует, что в последние дни за Маяковским велась слежка. Сразу после смерти поэта его бумагами занимался сам начальник контрразведывательного (!) отдела ОГПУ С. Гендин.
9. За несколько дней до гибели поэта Яков Агранов сказал Лиле Брик, что им с Осей надо на время уехать, а в квартире "поживёт наш товарищ" (!!!). Это был чекист Лев Эльберт (Сноб). Не он ли и убил Маяковского, а Полонская была нужна для подтверждения версии самоубийства? Считается, что Брики были в Лондоне, где проживала мать Лили (!), но уж слишком быстро они оказались в Москве после смерти поэта. Все поведение Бриков свидетельствует о том, что они знали, что Маяковский будет убит.
На вопрос о причинах гибели Маяковского Анна Ахматова замечательно ответила: "Не надо было дружить с чекистами".
Похороны были организованы ОГПУ. Его сотрудники и писатели - в почётном карауле. Мимо гроба прошло 150 тысяч человек. На улицах - людское море. Полонской Брик запретила туда приходить. На всякий случай её продержали на даче показаний. Поведение Лили Брик на похоронах многих неприятно удивило: в крематории с интересом наблюдала в глазок печи как сгорает труп. Урну с прахом не забирала целый месяц.
Л. Брик, будучи замужем за О. Бриком, не состоящая ни в каких родственных отношениях с Маяковским, получила в наследство всё его имущество, архивы, деньги, пожизненную пенсию и половину гонораров от будущих изданий его произведений! Грандиозно! За какие заслуги? (Вторую половину поделили между матерью и сёстрами поэта). Предсмертная записка никакой юридической силы не имела и прав на наследство у Брик не было.
Упомянутой в завещании Полонской дали путёвку в санаторий и всё! Это Лиля уговорила её отказаться от своей доли дохода от публикации произведений поэта. 50 рублей в конверте, ежемесячную помощь Маяковского сестре, за которой она должна была зайти в день смерти, представили как окончательный расчёт с семьёй. Вызывающие изумление цинизм и подлость!
Анна Ахматова видела её в тот период: "… на истасканном лице наглые глаза".
Вскоре после гибели Маяковского хитроумная Лиля развелась с Осипом Бриком и захомутала красного командира Виталия Примакова, с 1935 года - комкора. Поселились в кооперативной квартире Маяковского на Арбате, и что поразительно - Осип Брик жил с ними! В гостях бывали: Тухачевский, Уборевич, Якир, Путна. В 1937-м году Примакова и всех упомянутых расстреляли. Обычно судьбы жён врагов народа складывались трагически, но это не тот случай. Интересно, узнал ли на допросах Примаков, что на него доносила его дорогая жёнушка?
Вскоре сгинул в страшных подвалах ОГПУ и её покровитель и любовник, заместитель Ягоды, Яков Агранов, "дорогой Янечка". Выкосили и завсегдатаев литературного салона Бриков. Есть легенда, похоже, сочинённая самой Лилей Брик в своё оправдание. Якобы и она была в расстрельных списках, но Сталин начертал резолюцию: "Маяковский - талантливейший поэт нашей эпохи. Не трогайте жену поэта". Он не знал, что она ему не жена?
В 1945 году от разрыва сердца умер Осип Брик. "Когда умер Ося, не стало меня", - театрально заявляла она. Это был единственный человек, которого она, якобы, любила. Скорее ценила, не верю я в способность таких особ кого-то любить. А вот он её не любил и был равнодушен к её изменам. В 1925 году у него появилась "гостевая" жена - симпатичная Евгения Соколова (Жемчужная), ставшая его секретарём. После смерти Оси Лиля ей помогала. "Я не добра. Доброта должна идти от сердца. А у меня она идёт от ума". Такие поступки работают на репутацию и биографию.
Любила ли Лиля Брик Владимира Маяковского? Разумеется, нет. Она сама писала, что её раздражало в нём всё, включая внешность и даже фамилию, похожую на "пошлый псевдоним". Художница Елизавета Лавинская, подруга сестры поэта, близко знавшая Бриков, писала: "В 1927 году поэт собрался жениться на одной девушке, что очень обеспокоило Лилю… Она ходила расстроенная, злая, говорила, что он (Маяковский), по существу, ей не нужен, он всегда скучен, исключая время, когда читает стихи. Но я не могу допустить, чтобы Володя ушёл в какой-то другой дом…".
Л. К. Чуковская вспоминала, как ездила в Москву к Брикам по поводу издания однотомника В. Маяковского. "Общаться с ними было мне трудно, - признавалась Лидия Корнеевна, - весь стиль дома - не по душе. Мне показалось к тому же, что Лиля Юрьевна безо всякого интереса относится к стихам Маяковского".
Актриса Фаина Раневская вспоминала: "Вчера была Лиля Брик, принесла "Избранное" Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному… Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в её жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: "Отказалась бы и от Маяковского?" Она не задумываясь ответила: "Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо быть только с Осей". Лиля Брик говорила: "Разве можно сравнивать его с Осей? Осин ум оценят будущие поколения".
После смерти Сталина из лагерей стали возвращаться выжившие. Не сидевшие заговорили смелее. Постепенно на свет стала пробиваться правда. Л. Брик быстренько отмежевалась от прежнего режима. Оказалось, что старая гепеушница "противостояла официозу", "постоянно жила под угрозой репрессий", "страдала под железной пятой тоталитарной системы".
Она продолжила работу по прежней специальности: её домашний салон на Кутузовском (поселилась в 1958 году) широко распахнул двери для нового поколения наивных деятелей культуры и искусства. Стол ломился от немыслимых деликатесов, хозяйка оплачивала гостям такси. Там бывали: Андрей Вознесенский, Юрий Любимов и актёры театра на Таганке, Микаэл Таривердиев, Татьяна Самойлова, Майя Плисецкая, Родион Щедрин и многие другие. Желая прикоснуться к живому свидетелю истории литературы, не зная правды, они на самом деле приходили к виновнице нес частной судьбы и смерти Маяковского.
Жизнь Лилии Юрьевны Брик по-прежнему была весёлой, сытой и полной захватывающих интриг. А главное - она имела возможность делать то, что больше всего любила: очаровывать людей и манипулировать ими.
4 августа 1978 года на даче в Переделкино Лиля Брик покончила с собой, приняв смертельную дозу снотворного. Согласно завещанию её пепел был развеян в поле под Звенигородом. "Обязательно найдутся желающие меня и после смерти обидеть, осквернить мою могилу…", - она знала, что когда-нибудь вся правда обязательно раскроется.
Так закончилась жизнь одной из самых подлых обманщиц и авантюристок в истории России. По её доносам погибли десятки, а может и сотни людей, миллионы продолжают считать её доброй, любящей женой и подругой Маяковского. Многое о Лиле Брик и тайне гибели Маяковского уже открылось, и только всесильное ведомство продолжает надёжно хранить тайну старых "солдат Дзержинского".
В жизни каждого великого поэта есть женщина, вдохновлявшая его на творческие прорывы. Ещё в школе нас научили, что такой музой для Владимира Маяковского была Лиля Брик. Муз других поэтов мало кто знал, её же знали все. Мы говорили Брик, подразумевали — Маяковский. С приходом «перестройки» как будто плотину прорвало: «злой гений пролетарского поэта», «роковая женщина», «пиковая дама» и даже «тифозная вошь советской поэзии». Не настолько я люблю Маяковского, чтобы сильно волноваться по её поводу, но погрузившись в глубины «бриковедения», просто изумился: как могли умные, сильные и талантливые люди подчиняться этой, не знаю даже как её назвать, женщине. Впрочем, всё по порядку.
Лили Уриевна Каган (1891-1978). Отец — присяжный поверенный (адвокат) московской судебной палаты. Мать — Елена Берман, родом из Риги, окончила Московскую консерваторию, любила устраивать дома музыкальные вечера.
Юная Лиля, не имея особых талантов, после окончания гимназии в 1909 году «искала себя» в различных областях: математика, архитектура, лепка, балет. Как оказалось, истинным её призванием было соблазнение мужчин. Ещё в юности она закрутила роман с собственным дядей, забеременела от учителя физики, и пошло-поехало, как говорится, направо и налево — никакого удержу. «Лучше всего знакомиться в постели», — её слова. Позже сексуальная маньячка смекнула, что «это дело» должно давать ещё и материальное удовлетворение. Она жаждала славы, обожала помыкать мужчинами. Присосаться к знаменитости и использовать её в своих целях — вот что стало содержанием всей её жизни!
Ещё в 13 лет гимназистка Лиля безответно (редкий случай!) влюбилась в сына коммерсанта-ювелира Осипа Брика. Только отточив до совершенства технику обольщения, она его дожала, и в 1912 году они поженились.
В 1917-м грянула революция. Побывавший в РСДРП (1908-1910 гг) и настроенный на слом всего старого, Маяковский без труда вписался в новую реальность. Другое дело Лиля и Осип Брики, — им пришлось приспосабливаться. Для того чтобы выжить, а тем более вести безбедную и весёлую жизнь, надо было служить новой власти. А власти надо было знать, что творится в умах деятелей искусства. Анна Ахматова говорила: «Литература была отменена, оставлен был один салон Бриков, где писатели встречались с чекистами». (Л. Чуковская «Записки об Ахматовой»). Курировал это гнездо Яков Агранов — «палач русской интеллигенции», причастный к расстрелу поэта Николая Гумилёва.
Бывал там и Сергей Есенин:
Вы думаете, кто такой Ося Брик?
Исследователь русского языка?
А он на самом деле шпик
И следователь ВЧК.
Да, это не гипотеза, а утверждение — боец сексуального фронта Лиля Брик и её соратник Осип Брик были сотрудниками ОГПУ. Номера удостоверений: № 15073 — Лили и № 25541 — Осипа. С 1920-го по 1923-й год он работал юристом в ВЧК, был уволен: «медлителен, ленив, неэффективен», но, как известно, бывших чекистов не бывает. Поэт Алексей Кручёных рассказывал, что во времена НЭПа эта парочка, зная кого из богатеев вскоре арестуют, приходила и уговаривала сдать им на «временное хранение» все ценности. Этакие Лиса Алиса и Кот Базилио от ГПУ. Мало кто оттуда возвращался. Переводчица Рита Райт-Ковалёва рассказывала, как Лиля пыталась её завербовать в качестве осведомителя в эмигрантских кругах Берлина.
В Москву они перебрались в 1919 году и везде жили втроём — так решила ударница секса Лиля Брик — главнокомандующая этой странной революционной семьи. Окружающих это шокировало, интриговало или вызывало недоумение.
В 1922 году у Лили был серьёзный роман с бывшим заместителем наркома финансов, председателем Промбанка Александром Краснощёковым. Ресторанные кутежи, щедрые подарки — через год его арестовали за огромную растрату, дали шесть лет. Всесильный Агранов был бессилен. Но какова наша героиня: после визита к самому Льву Каменеву любовник был на свободе! Михаил Пришвин, хорошо знавший Бриков, записал в дневнике: «Ведьмы хороши и у Гоголя, но всё-таки нет у него и ни у кого такой отчётливой ведьмы, как Лиля Брик».
В 20-х годах Лилин талант совращения мужчин невероятно окреп и стал приносить ощутимые плоды — будучи никем, она превратилась в широко известную фигуру столичной богемной жизни. Как ей удавалось при такой страшненькой внешности сходу укладывать в постель знающих себе цену козырных королей и тузов? Умна, начитана, хороший вкус и манеры, дорого и модно одета. Среди её любовников были: режиссёр Лев Кулешов (Пудовкину удалось оторваться), танцовщик Асаф Мессерер, писатель Юрий Тынянов, художник Фернан Леже, начальник секретного отдела ОГПУ Яков Агранов, политический деятель из Киргизии Юсуп Абдрахманов и многие, очень многие другие. Современники отмечали её дьявольское обаяние, хитрость и коварство. Как можно было заставить «агитатора, горлана, главаря» покупать ей за границей чулки и трусы («Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы чёрные 3 пары, чулки дорогие, иначе порвутся…»), публично плакать и умолять его простить? Она цинично упивалась своей властью над Маяковским и откровенно издевалась над ним. А он страдал от ревности: «…Жизни без тебя нет. Я сижу в кафе и реву».
Василий Катанян: «Власть Лили Юрьевны над Маяковским была безмерна всегда, до конца его дней. Еще в двадцать девятом Маяковский говорил, что если бы Лилечка сказала, что зимой босиком с Таганки надо на цыпочках идти в Большой театр, то, значит, так и надо было делать…»
В 1926-м году Маяковский получил четырёхкомнатную квартиру в Гендриковом переулке №13/15, где прописал Бриков. Все эти годы Маяковский много работал и страдал от бесчисленных измен своей Лилечки. «Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи», — считала она. А за стихи получит деньги, от которых его быстро освобождали расточительные члены семьи. Телеграммы тех лет: «Всё благополучно. Жду денег», — это Лиля. «Киса просит денег», — это Ося. «Мне и рубля не накопили строчки» («Во весь голос»). Ещё бы: он привёз по заказу Лили из Парижа автомобиль «Рено» и она стала одной из первых в Москве женщин-автомобилисток.
Осип говорил, что в Лиле его привлекает удивительная жажда жизни и умение делать каждый день праздником. Без денег «Волосика» (он же «Щен», то есть щенок) этот фейерверк радости долго бы не продлился. Подозреваю, что эта волчица всех окружающих считала по сравнению с собой просто щенками. Только Осю — умным щенком.
Вот один интересный эпизод из воспоминаний современников. Один бывший ЛЕФовец рассказывал о занятиях их кружка на квартире Бриков. «Брик с ними занимался, а Лиля приносила им чай и пирожные и поглядывала на молодых людей. Вначале они все в нее влюбились: и было в ней что-то необыкновенное, хотя бы и одежда: тогда так, по парижской моде, мало кто одевался, они такого и не видели. Но главное было то, что ее любил Маяковский — их кумир.
Однако Брик их быстро охладил. Осип показал ребятам такие порнографические карточки Лили Юрьевны и такое про неё рассказал, что она им всем стала противна». Странная семейка!
Нельзя сказать, что Брики были совсем уж бездельниками. После встречи с Маяковским Осип стал литератором: занимался филологией, журналистикой, писал киносценарии и даже считался идеологом ЛЕФа — «Левого фронта искусств». Нарком просвещения Луначарский называл его «злым гением Маяковского» и характеризовал как «человека, не имеющего никаких убеждений». Лиля занималась изданием книг поэта, крутилась в киношной среде, что-то переводила. Всё это было связано с Маяковским и благодаря его авторитету.
В конце 20-х годов политическая обстановка в СССР изменилась. Поэт этого поначалу не понял. Такие буйные авангардисты искусства, романтики и певцы революции были уже не нужны. В газетах была организована настоящая травля. Автора поэмы «В. И. Ленин” называли «попутчиком советской власти». В стихах поэта появились ноты разочарования, злее стало обличение недостатков. Прославлять «новую» власть он не собирался. Его талантливые сатирические пьесы «Баня» и «Клоп» прошли без успеха. На встречах с читателями с мест раздавались оскорбительные выкрики. Распустили слух, что поэт болен сифилисом. Рвался в Париж — не пустили никуда, — дверца клетки захлопнулась. За всем этим чувствовалась твёрдая рука главного литературоведа страны.
Время подвалов НКВД было ещё впереди, и с видными фигурами пока расправлялись по-тихому. Наступил момент, когда для власти (да и для Бриков) от мёртвого Маяковского было бы больше пользы, чем от живого. Есть свидетельства, что Брики и Агранов настойчиво подталкивали поэта к самоубийству, постоянно напоминали ему об этом варианте выхода из жизненного тупика. Строчка «Ваше слово, товарищ маузер!» стала пророческой.
И это случилось 14 апреля 1930 года в коммунальной квартире №12 дома №3 по Лубянскому проезду, где у поэта была своя комната — рабочий кабинет. Актриса Вероника Полонская после разговора с поэтом «…вышла за дверь его комнаты, он оставался внутри её, и направляясь чтобы идти к парадной двери квартиры, в это время раздался выстрел в его комнате…» (Из протокола допроса). Когда следствие ведёт сам убийца, всё можно сделать «шито-крыто», но здесь «органы» изрядно напортачили.
1. У Маяковского было несколько зарегистрированных на него пистолетов, подаренных друзьями-чекистами. В первых протоколах зафиксировано, что стреляли из маузера (указан номер), но такой пистолет за ним не числился. Потом всплывает браунинг, подарок самого Я. Агранова — номер тоже не тот. Следователи почему-то не проверили, за кем числится это оружие (!!!). Пуля, гильза — всё сгинуло в карманах Агранова. Странная путаница.
2. Труп обнаружен на полу, но сфотографирован на диване.
3. Сторонники версии самоубийства всегда трясли окровавленной рубахой Маяковского. До передачи в музей в 50-х годах она хранилась у самой Лили Брик. На рубашке нет следов пороха — значит стреляли с какого-то расстояния. За те несколько секунд после ухода Полонской Маяковский не мог успеть: встать с дивана, достать пистолет, взять его в левую руку и, максимально отведя её вперёд, произвести выстрел. Так самоубийцы не делают. Правда, современные исследователи утверждают, что выстрел был произведён в упор, что вовсе не исключает присутствия убийцы.
4. Из протоколов допроса соседей можно сделать вывод: Полонская врёт и в момент выстрела она находилась в комнате. Возникает подозрение, что всё было не так, как она рассказывает. Возможно, собираясь уходить, она кого-то впустила в комнату.
5. Версия самоубийства целиком держится на показаниях Норы Полонской. Маяковского мучил вопрос, а не по поручению ли ОГПУ она в него «влюбилась». Ведь их познакомила сама Брик. Отношения Брик и Полонской строились по форме «начальник — подчинённый» («… она вызвала меня к себе», — пишет Полонская). Именно для этого разговора Маяковский и привёз её в тот трагический день. И ещё. Будь она для ОГПУ чужим человеком, на неё бы с удовольствием повесили «убийство из ревности». Короче говоря, показаниям Полонской, а тем более изворотливой лгуньи Брик верить нельзя.
6. После гибели поэта обе дамочки стали взахлёб подтверждать версию следствия склонностью Володи к самоубийству. Родственники и друзья, не связанные с Бриками, наоборот, такую возможность отрицали. Когда недоброжелатели задавали поэту вопрос, а не собирается ли он покинуть сей мир, он говорил, что не покончит с собой, прежде всего из-за любви к матери.
Последний разговор с Полонской был для него так важен, что он накануне составил его план. Пункт №11: «Я не кончу жизнь не доставлю такого удовольствия художественному театру». Из протокола допроса соседки Татаринской: » 10 ч. 3 м. приблизительно постучался Влад. Владим. и был очень спокоен. Просил спички прикурить папиросу. Я предложила ему взять квитанции из Гиза и деньги. Взяв в руки, он вернулся от дверей и подав мне сказал «Я вечером с вами оговорю». И это за несколько минут до смерти (выстрел в 10.15)!
7. «Предсмертное» письмо, судя по всему, было подделкой:
— его нашли не в той комнате на Лубянке, где всё произошло, и не в его комнате в Гендриковом переулке, а в общей с Бриками столовой. Удачную находку среди других бумаг (!) обнаружил, конечно же, сам Агранов;
— написано письмо на вырванном из гроссбуха листе, наспех, карандашом, хотя поэт пользовался только ручкой. «Заполучить ручку поэта даже на короткое время было весьма трудно. Да и подделать почерк чужой авторучкой почти невозможно: необходимо прежде выяснить наклон. Но все эти сложности устраняются, если воспользоваться карандашом. А уж сам почерк — сущий пустяк для профессионалов из ведомства Агранова. Не такие документы стряпались!..» («Скорятин 1998»);
— на письме проставлена дата: 12 апреля. Как будто поэт ограничил срок своей жизни двумя днями, но почему-то запланировал много дел и встреч на загробный период. Возможно, убийство было назначено на 12 апреля на квартире в Гендриковом переулке, но по каким-то причинам сорвалось;
— сама Брик писала своей сестре Э. Триоле в Париж 12 мая 1930 года: «Стихи из предсмертного письма были написаны давно, мне, и совсем не собирались оказаться предсмертными». Только строчку «С тобой я в расчёте» заменили на «Я с жизнью в расчёте»;
— современников поэта насторожил стиль письма, как будто надёргали и собрали вместе его цитаты. «Его надо было убрать. И его убрали… Ничего подобного поэт написать не мог». (Сергей Эйзенштейн).
8. Вполне достоверна и имеет подтверждения версия о том, что Маяковский если и не был штатным агентом ОГПУ, то по крайней мере выполнял какие-то секретные поручения за границей. Есть целый список не просто знакомых, а друзей-чекистов, с которыми он отдыхал, и которые жили у него на квартире. Он посвятил им стихотворение «Солдаты Дзержинского». Пять зарегистрированных пистолетов — кому такое позволят? За границей бывал часто и там сорил деньгами.
Во время поездки Маяковского в Америку в 1925 году загадочно погибли, а вернее убиты по приказу Сталина два человека: опекавший поэта во время поездки Исайя Хургин — председатель правления Амторга, через который шла подпольная работа Коминтерна и ГПУ, и Эфраим Склянский — бывший заместитель Троцкого в Реввоенсовете. Поехали отдохнуть на природу и оба утонули! Возможно, Маяковский слишком много об этом знал, кому-то рассказал, что-то сделал не так, как поручили. Незадолго до гибели, увидев на улице поэта Жарова, он подошёл к нему со словами: «Меня могут арестовать». Из опубликованных агентурных сведений ОГПУ следует, что в последние дни за Маяковским велась слежка. Сразу после смерти поэта его бумагами занимался сам начальник контрразведывательного (!) отдела ОГПУ С. Гендин.
9. За несколько дней до гибели поэта Яков Агранов сказал Лиле Брик, что им с Осей надо на время уехать, а в квартире «поживёт наш товарищ» (!!!). Это был чекист Лев Эльберт (Сноб). Не он ли и убил Маяковского, а Полонская была нужна для подтверждения версии самоубийства? Считается, что Брики были в Лондоне, где проживала мать Лили (!), но уж слишком быстро они оказались в Москве после смерти поэта. Все поведение Бриков свидетельствует о том, что они знали, что Маяковский будет убит.
На вопрос о причинах гибели Маяковского Анна Ахматова замечательно ответила: «Не надо было дружить с чекистами».
Похороны были организованы ОГПУ. Его сотрудники и писатели — в почётном карауле. Мимо гроба прошло 150 тысяч человек. На улицах — людское море. Полонской Брик запретила туда приходить. На всякий случай её продержали на даче показаний. Поведение Лили Брик на похоронах многих неприятно удивило: в крематории с интересом наблюдала в глазок печи как сгорает труп. Урну с прахом не забирала целый месяц.
Л. Брик, будучи замужем за О. Бриком, не состоящая ни в каких родственных отношениях с Маяковским, получила в наследство всё его имущество, архивы, деньги, пожизненную пенсию и половину гонораров от будущих изданий его произведений! Грандиозно! За какие заслуги? (Вторую половину поделили между матерью и сёстрами поэта). Предсмертная записка никакой юридической силы не имела и прав на наследство у Брик не было.
Упомянутой в завещании Полонской дали путёвку в санаторий и всё! Это Лиля уговорила её отказаться от своей доли дохода от публикации произведений поэта. 50 рублей в конверте, ежемесячную помощь Маяковского сестре, за которой она должна была зайти в день смерти, представили как окончательный расчёт с семьёй. Вызывающие изумление цинизм и подлость!
Анна Ахматова видела её в тот период: «… на истасканном лице наглые глаза».
Вскоре после гибели Маяковского хитроумная Лиля развелась с Осипом Бриком и захомутала красного командира Виталия Примакова, с 1935 года — комкора. Поселились в кооперативной квартире Маяковского на Арбате, и что поразительно — Осип Брик жил с ними! В гостях бывали: Тухачевский, Уборевич, Якир, Путна. В 1937-м году Примакова и всех упомянутых расстреляли. Обычно судьбы жён врагов народа складывались трагически, но это не тот случай. Интересно, узнал ли на допросах Примаков, что на него доносила его дорогая жёнушка?
Вскоре сгинул в страшных подвалах ОГПУ и её покровитель и любовник, заместитель Ягоды, Яков Агранов, «дорогой Янечка». Выкосили и завсегдатаев литературного салона Бриков. Есть легенда, похоже, сочинённая самой Лилей Брик в своё оправдание. Якобы и она была в расстрельных списках, но Сталин начертал резолюцию: «Маяковский — талантливейший поэт нашей эпохи. Не трогайте жену поэта». Он не знал, что она ему не жена?
В 1945 году от разрыва сердца умер Осип Брик. «Когда умер Ося, не стало меня», — театрально заявляла она. Это был единственный человек, которого она, якобы, любила. Скорее ценила, не верю я в способность таких особ кого-то любить. А вот он её не любил и был равнодушен к её изменам. В 1925 году у него появилась «гостевая» жена — симпатичная Евгения Соколова (Жемчужная), ставшая его секретарём. После смерти Оси Лиля ей помогала. «Я не добра. Доброта должна идти от сердца. А у меня она идёт от ума». Такие поступки работают на репутацию и биографию.
Любила ли Лиля Брик Владимира Маяковского? Разумеется, нет. Она сама писала, что её раздражало в нём всё, включая внешность и даже фамилию, похожую на «пошлый псевдоним». Художница Елизавета Лавинская, подруга сестры поэта, близко знавшая Бриков, писала: «В 1927 году поэт собрался жениться на одной девушке, что очень обеспокоило Лилю… Она ходила расстроенная, злая, говорила, что он (Маяковский), по существу, ей не нужен, он всегда скучен, исключая время, когда читает стихи. Но я не могу допустить, чтобы Володя ушёл в какой-то другой дом…».
Л. К. Чуковская вспоминала, как ездила в Москву к Брикам по поводу издания однотомника В. Маяковского. «Общаться с ними было мне трудно, — признавалась Лидия Корнеевна, — весь стиль дома — не по душе. Мне показалось к тому же, что Лиля Юрьевна безо всякого интереса относится к стихам Маяковского».
Актриса Фаина Раневская вспоминала: «Вчера была Лиля Брик, принесла «Избранное» Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному… Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в её жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: «Отказалась бы и от Маяковского?» Она не задумываясь ответила: «Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо быть только с Осей». Лиля Брик говорила: «Разве можно сравнивать его с Осей? Осин ум оценят будущие поколения».
После смерти Сталина из лагерей стали возвращаться выжившие. Не сидевшие заговорили смелее. Постепенно на свет стала пробиваться правда. Л. Брик быстренько отмежевалась от прежнего режима. Оказалось, что старая гепеушница «противостояла официозу», «постоянно жила под угрозой репрессий», «страдала под железной пятой тоталитарной системы».
Она продолжила работу по прежней специальности: её домашний салон на Кутузовском (поселилась в 1958 году) широко распахнул двери для нового поколения наивных деятелей культуры и искусства. Стол ломился от немыслимых деликатесов, хозяйка оплачивала гостям такси. Там бывали: Андрей Вознесенский, Юрий Любимов и актёры театра на Таганке, Микаэл Таривердиев, Татьяна Самойлова, Майя Плисецкая, Родион Щедрин и многие другие. Желая прикоснуться к живому свидетелю истории литературы, не зная правды, они на самом деле приходили к виновнице несчастной судьбы и смерти Маяковского.
Жизнь Лилии Юрьевны Брик по-прежнему была весёлой, сытой и полной захватывающих интриг. А главное — она имела возможность делать то, что больше всего любила: очаровывать людей и манипулировать ими.
4 августа 1978 года на даче в Переделкино Лиля Брик покончила с собой, приняв смертельную дозу снотворного. Согласно завещанию её пепел был развеян в поле под Звенигородом. «Обязательно найдутся желающие меня и после смерти обидеть, осквернить мою могилу…», — она знала, что когда-нибудь вся правда обязательно раскроется.
Так закончилась жизнь одной из самых подлых обманщиц и авантюристок в истории России. По её доносам погибли десятки, а может и сотни людей, миллионы продолжают считать её доброй, любящей женой и подругой Маяковского. Многое о Лиле Брик и тайне гибели Маяковского уже открылось, и только всесильное ведомство продолжает надёжно хранить тайну старых «солдат Дзержинского».
Александр Сумзин
Своим примером доказала, что необязательно быть писаной красавицей, чтобы сводить с ума мужчин. Сама она говорила, что формула привлекательности очень проста: «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье». Однако, если бы это действительно было так, продавцы обуви и белья стали бы лидерами мировых продаж, осчастливив всех женщин мира.
Нет, у Лили Брик, совершенно очевидно, были свои секреты, которыми она ни с кем не желала делиться - ведь за них пришлось дорого заплатить.
Репродукция с фотографии А. Бохмана "Лиля Брик. Рига", 1921 г
Урок первый: сексуальность прежде всего
Лиля Брик, дочь присяжного поверенного Урия (Юрия) Кагана, с ранних лет привлекала внимание рыжими волосами и огромными карими глазами при том, что идеальной внешностью она не обладала. Зато обладала ярко выраженной сексуальностью, на которую мужчины слетались, как пчелы на . Уже в пятнадцать лет будущая муза развернулась во всю свою женскую мощь. В Бельгии, где она отдыхала с матерью, ей сделал предложение один студент. Лиля отказала ему и уже в Москве получила мрачную открытку от незадачливого поклонника: замок, увитый плющом, с виньеткой «Я умираю там, где привязываюсь…»
О дальнейшей судьбе ухажера Лиля так ничего и не узнала, оставалось только надеяться, что он успешно преодолел свою страсть. Однако мама Каган с тех пор буквально потеряла покой. Что уж говорить, если родной дядя упал перед рыжеволосой бестией на колени и в безумии принялся уговаривать племянницу выйти за него замуж.
Куда бы Лиля ни направлялась, она мгновенно обзаводилась кавалерами. Сын фабричного миллионера заваливал ее цветами, но так и не добился взаимности. При этом, хотя душу покорительница мужчин хранила для избранного, она не отказывала своим многочисленным ухажерам в доступе к телу (между прочим, Лиле пришлось избавляться от ребенка, которого она зачала от учителя игры на фортепиано).
Поэтому: Лиля не просто научилась использовать свою сексуальность для привлечения мужчин, она старалась выжать из нее максимум пользы для себя. Для этого она всячески подчеркивала «сексапил» косметикой, женскими штучками. «У нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными волосами... эта самая обаятельная женщина много знает о человеческой любви и любви чувственной», - вспоминал один из ее современников.
Урок второй: настоящая любовь идет от ума
Возможно, никто из ухажеров так и не смог достучаться до сердца Лили по той причине, что оно уже было занято. Когда ей было тринадцать лет, она встретила семнадцатилетнего Осипа Брика, которого как раз назначили руководителем пропагандистского кружка в ее женской гимназии.
Лиля, по ее признанию, влюбилась сразу, но, увы, впервые безответно. Нет, сначала Осип, как и другие, не смог устоять перед чарами страстной богини. Они разговаривали по телефону, встречались каждый день, но внезапно ухажер испугался силы страсти подруги. Он сказал, что ошибся и недостаточно влюблен. На этом они расстались, и Лиля принялась страдать. Она даже хотела принять цианистый калий, который достала с таким трудом, но позже выяснилось, что мама догадалась о намерениях дочери и заменила яд слабительным.
Поняв, что умереть красиво не получится, а некрасиво - не хочется, Лиля решила добиваться своего. Семь лет она ждала нужного . За эти годы у нее было много бурных романов, таким образом покорительница сердец хотела отвлечься от переживаний и одновременно доказать Осипу, что ни один мужчина не может перед ней устоять. Слухами земля полнится - узнав, что подруга только что вернулась из Мюнхена, где начинающий художник рисовал с нее «Рыжеволосую Венеру», в обнаженном виде, разумеется, Осип тут же назначил ей свидание. При этом Лиля прекрасно осознавала, что наличие соперников подстегнуло, но вряд ли поможет удержать возлюбленного.
Поэтому: Лиля постоянно стремилась «зов тела» дополнить «пищей для души». Она разговаривала со своими ухажерами о любви, дружбе, Боге. Позже она вспоминала: «Мы с Осей много философствовали и окончательно поверили, что созданы друг для друга, когда разговорились о сверхъестественном. Мы оба много думали на эту тему, и я пришла к выводам, о которых рассказала Осе. Выслушав меня, он в совершенном волнении подошел к письменному столу, вынул из ящика исписанную тетрадь и стал читать вслух почти слово в слово то, что я ему только что рассказала».
Лиля Брик, Осип Брик и Владимир Маяковский. Париж, 1923 г.
Урок третий: нужно разделять все увлечения мужа
В 1912 году Лиля Каган стала Лилей Брик. Свадьбу отпраздновали в узком кругу, и дальше бурно закрутилась семейная жизнь. В доме четы Брик царил вечный праздник, постоянно собирались гости. Даже если на столе был только хлеб, приглашенные этого не замечали - блистательное обаяние хозяйки дома заставляло закрыть глаза на такие мелочи. Лиля флиртовала напропалую, но старалась не переходить грань… до тех пор, пока в их с Осипом жизни не появился начинающий поэт Владимир Маяковский.
Вообще-то Владимир сначала приударил за Эльзой, младшей сестрой Лили. Но потом Эльза привела молодого человека в гости к Брикам.
В тот вечер поэт нашел свою музу. «Володя влюбился в меня сразу и навсегда. Я говорю - навсегда, навеки - оттого, что это останется в веках, и не родился тот богатырь, который сотрет эту любовь с лица земли», - говорила потом Лиля. Ее отношение к новому поклоннику было сложным, если не сказать большего. Как она сама писала в мемуарах, ее раздражало в Маяковском все, включая его внешность и даже фамилию, похожую на «пошлый псевдоним». Но там же в воспоминаниях она говорила о том, что ее обожаемый Ося «сразу влюбился в Володю». К тому времени отношения между супругами стали напряженными, Осип уделял жене все меньше внимания. Как же было не ухватиться за последнюю возможность удержать любимого, даже если эта возможность предполагает жизнь втроем.
Поэтому: как ни парадоксально, Лиля вовлекла в свой брак третьего участника, чтобы сохранить союз. Добавить остроты в отношения с мужем за счет романа с другим мужчиной, закрепить творческий тандем двух друзей коммерческой составляющей - вот выбор Лили. Что и говорить, незаурядная женщина решает проблемы в семье нетривиальным образом.
Урок четвертый: ревность для поддержания чувств
Итак, Владимир Маяковский прочно вошел в жизнь семьи Брик. Сначала он снимал номер в гостинице, неподалеку от дома супругов. Но скоро уже переехал к ним в дом, а позже - и в саму квартиру. На двери квартиры теперь висела смущавшая других табличка «Брики. Маяковский». Осип полностью отдался новому увлечению - литературе. Он издал книгу Маяковского «Флейта-Позвоночник», начал общаться со многими известными литераторами, которые приходили к ним домой. Лиля тоже была довольна, хотя она уже тогда поняла, насколько усложнилась ее задача: не просто удержать мужа, но и поддерживать огонь любви в поэте, вдохновлять его на новые творения.
Лю - как ее называл Маяковский - сразу поняла, что поэту нужны бури и страдания, а не скучный штиль. Сам Владимир однажды ей сказал: «Господи, как мне нравится, когда мучаются, ревнуют…» Ради ревности он даже выпытал у Лили подробности ее первой брачной ночи с мужем и потом страшно переживал. Зато часть этих переживаний вылилась в стихотворные строки. Зная об этом эффекте, муза иногда нарочно заставляла поэта понервничать. Так, они даже расстались на два месяца, в течение которых Маяковский изливал свои страдания в новой поэме «Про это».
Лиля Брик и Владимир Маяковский в фильме "Закованная фильмом". 1918 г.
Поэтому: Лю всегда старалась поддерживать огонь в отношениях с Маяковским с помощью игры в «горячо-холодно». Друзья семьи рассказывали, что Владимир возвращался из поездок за границу с кучей подарков для любимой. Он приезжал к ней с вокзала, и весь вечер Лиля примеряла платья и шляпки, прыгая от радости, а утром они бурно ссорились, и поэт в ярости выбегал из квартиры. Позже они снова мирились, чтобы снова поссориться. При этом Маяковский всегда говорил Лиле: «Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит...» Все-таки одно дело - расстаться с женщиной и совсем другое - с музой.
Урок пятый: талант жить красиво
Возможно, тайна обаяния Лили Брик заключалась именно в ее женственности. Она не могла жить без красивой одежды, сама придумывала платья. Маяковский много публиковался, заработков хватало на безбедную жизнь. Лиля даже уговорила его привезти из Парижа автомобиль Reno и, научившись водить, всегда сама была за рулем. Когда возникла угроза расставания с Маяковским из-за любовного романа поэта с русской эмигранткой Татьяной Яковлевой, Лиля и тогда прибегла к типично женскому оружию. Она попросила сестру, жившую в Париже, написать письмо с новостью о том, что Татьяна якобы выходит замуж за богатого виконта, и зачитала письмо вслух на одном из вечеров. Побледневший Маяковский тут же принял решение завершить неудачный роман с Татьяной, которая даже не подозревала о проделанной сестрами афере.
Самоубийство Маяковского Лиля восприняла вполне спокойно, заявив, что поэт всегда был «неврастеником». Смерть же своего мужа Осипа она пережила с трудом: «Когда не стало Маяковского - не стало Маяковского, а когда умер Брик - умерла я». Но и после этого в ее жизни было еще множество мужчин, красивых ухаживаний, цветов и подарков - всего того, что муза так любила.
Поэтому: Лиля тщательно культивировала свое женское начало. Говорили, что она и в 80 лет легко пленяла кавалеров, искусно меняя голос и выражение лица так, что каждому мужчине казалось - он главный в ее жизни. Биограф Маяковского Василий Катанян писал о ней: «У нее был «талант жить». В это понятие входили и уютный, красивый дом, радушное гостеприимство, умение угостить, собрать вокруг интересных людей, вести беседу так, чтобы собеседники опять и опять захотели ее увидеть». Женщина с талантом жить - такое определение подходило Лиле Брик как нельзя лучше!
В своей автобиографии ("Я сам") В.В. Маяковский под заголовком "Радостнейшая дата" написал: "Июль 915-го года. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками". С тех пор его жизнь переменилась. Владимир Маяковский хотел видеть свой объект страсти постоянно. Поэтому через несколько дней после «радостнейшей даты», Маяковский переселяется в гостиницу «Пале-Рояль», расположенную недалеко от дома Бриков. Почти ежедневно он приходит к ним в гости. Конечно, его целью была Лиля. Вначале они скрывали свои отношения от Осипа.
В те годы в Петербурге существовали дома свиданий, то есть попросту публичные дома, куда Маяковский водил ее. Ей там очень нравилось.
Маяковский безумно ревновал Лилю ко всем мужчинам, любой флирт с ее стороны воспринимался, как удар по его самолюбию. Однажды, после очередного выяснения отношений, он даже пытался застрелиться. Правда, перед этим позвонил своей любимой Лилечке:
- Я стреляюсь, прощай, Лилик".
- Подожди меня! - крикнула она в трубку и помчалась к поэту.
На его столе лежал пистолет. Он признался:
- Стрелялся, осечка. Второй раз не решился, ждал тебя.
В 1918 году, они вместе снялись в картине «Закованная фильмой». Сценарий к этому фильму написал Владимир Маяковский специально для Лили Брик. Она играла балерину, он – художника. К сожалению, пленки с этим фильмом не сохранилось. Почти полностью она сгорела во время пожара на киностудии. Остались только отдельные кусочки.
На съемках фильма Лиля и Владимир обменялись кольцами. На Лилином внутри были выгравированы три буквы: «ЛЮБ» - Лиля Юрьевна Брик. Если читать выгравированное по кругу, получается: «люблюлюблюлюблю…». Об этих кольцах Лилия Юрьевна Брик говорила: «Мы никогда не снимали подаренные друг другу еще в петербургские времена, вместо обручальных, кольца-печатки».
После съемок фильма Лиля объявляет Осипу Брику о своих отношениях с Маяковским. О своем поступке она сразу же сообщает своей сестре Эльзе: «Эльзочка, не делай такие страшные глаза. Просто я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен».
Они стали жить втроем, на дверь повесили табличку: «Брики. Маяковский».
Осип Брик писал в дневнике, что Маяковский понимал любовь как закон природы. «Не может быть чтоб я посмотрел на солнце, а оно спряталось. Не может быть, чтобы я наклонился к цветку, а он ответил: не надо. Если ты меня любишь ты всегда за меня и действуешь вместе со мной». Малейшее отклонение он воспринимал как предательство.
И отрывок из письма Маяковского Лиле: «Любишь ли ты меня? Для тебя этот вопрос покажется странным. Но любишь ли ты меня? любишь ли так, как я это чувствую? нет. Я уже говорил Осе. У тебя любовь не ко мне, у тебя ко всему любовь. Если я ухожу, то вынимаюсь как камень из речки. Любовь смыкается над всем остальным. Плохо это или хорошо? Для тебя это хорошо. Я бы хотел так любить».
Брик пытался объяснить Маяковскому, что Лиля – это стихия, и относиться к ней надо, как к явлению природы.
И Лиля – стихия, и любовь – стихия: попробуй, разберись.
Нельзя сказать, что Маяковский был склонен к физической верности. Вспомнить хотя бы историю создания «Облака в штанах»: вначале там речь идет о Марии Денисовой из Одессы, потом о Софье Шамардиной, которой он для удобства оставил то же имя, что вначале. К окончанию поэмы поэт находился в связи с Эльзой Каган, а посвятил ее Лиле Брик.
И связь с Лилей не изменила его привычек. Так известно, что в это время Маяковский увлекался сестрами Гинзбург в Москве. Да и в поездках за границу он всегда в кого-нибудь влюблялся. Более того, Маяковский постоянно знакомился с девушками на улицах. Я сама знала женщин, которые мне рассказывали, как поэт подходил к ним и приглашал пройтись. Более того, несмотря на безумную боязнь заболеть сифилисом, Маяковский много раз болел гонореей. Тогда он лечился. В их кругу это обозначалось красным цветком в петлице: мол, ко мне сегодня с сексом не приставайте.
Но затмить Лилю не удавалось никому: "Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю. Аминь...".
Вот, говорят, что ему надо было жениться на приличной женщине. Да какая еще женщина стала бы это терпеть? А Лиля относилась к изменам спокойно. У них был договор, что днем каждый делает, что хочет, но ночевать должны под одной крышей.
Лиля днем не терялась. Вот что пишет о ней Василий Катанян, сын последнего мужа Лили: "Если ей нравился мужчина, и она хотела завести с ним роман, особого труда для нее это не составляло. Ее не останавливало семейное положение "объекта" или его отношения с другими женщинами. Она хотела любить этого человека, проводить с ним время, путешествовать…".
Бурная ее связь с работником Наркоминотдела Михаилом Альтером обсуждалась на всех углах. Естественно, слухи доходили и до Маяковского. Но он резко останавливал их. «Запомните! Лиля Юрьевна - моя жена!». Да и самой Лиле не раз говорил: «Делай, как хочешь. Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит...».
Похоже, что Осип сумел воспитать его личным примером.
При таких отношениях к сексу опасность представляла только новая любовь.
Кризис в отношениях Лили и Маяковского наступил в 1922 году. Тогда Лиля предложила Маяковскому пожить отдельно два месяца, чтобы разобраться в своих чувствах.
Лиля пишет, что причины такого демарша с ее стороны были идеологические. В 1922 году Маяковский два месяца провел в Берлине, откуда на неделю ездил в Париж по приглашению Дягилева. По приезде в Москву выступил с докладами: "Что Берлин?" и "Что Париж?" На доклады в Политехническом пришлось вызывать конную милицию - публика брала места с бою. Люди, особенно молодежь, отгороженные от заграницы глухой стеной, хотели знать о тамошней жизни. По словам Лили, Маяковский рассказывал с чужих слов. В Берлине она была с ним вместе и наблюдала, как почти все свободное время он тратил не на осмотр достопримечательностей, а на игру в карты с подвернувшимся русским партнером. Жили они в роскошном отеле, питались в лучшем ресторане, Маяковский всех угощал, заказывал в цветочном магазине цветы для Лили - целыми корзинами и вазами… Лилю такое поведение, якобы, шокировало. Ей чудилось за всем этим возвращение старых бытовых привычек, этакое купеческое лихачество… Она решила, что им с Маяковским нужно на время расстаться, подумать о жизни. Результатом заточения стала поэма «Про Это». Лиля всегда говорила, что ревность Маяковскому полезна: он пострадает, да и напишет что-нибудь новенькое.
Как-то не слишком убедительно звучит причина, особенно про возмущение пошлой роскошью. Были и другие, более земные обстоятельства. Летом 1922 года, Лиля Брик, отдыхая на даче, познакомилась и не на шутку увлеклась Александром Краснощековым, заместителем наркома финансов, главой Промбанка. Это был видный, яркий, красивый человек.
Александр Михайлович Краснощеков (псевдоним Тобинсон) был человеком необычным. Выйдя из бедной еврейской семьи, рано примкнул к революционерам, сидел в тюрьмах, эмигрировал, попав в США, окончил факультет права Чикагского университета, а вернувшись после революции в Россию, возглавил Дальневосточную республику; будучи затем вызван в столицу, занимался финансами, возглавил Промбанк, стал крупным работником партийного и госаппарата. Семейная жизнь Краснощекова именно в это время дала сбой: его жена уехала с младшим сыном в Америку.
Роман же Лили с Краснощековым прервался печальным образом: он растратил крупные суммы государственных средств, вместе со своим братом Яковом устраивал совершенно дикие кутежи.
В обвинительном заключении о "деятельности" братьев Краснощековых говорилось, что они "заказывали своим женам каракулевые и хорьковые шубы…" Но в это время жена Краснощекова находилась в Америке и на роль жены тогда могла претендовать только Лиля.
В декабре 1924 года Лиля писала писала Рите Райт: «А. Т(обинсон). очень болен. Он в больнице. Вряд ли я его увижу. Думаю о самоубийстве. Я не хочу жить».
В тот раз дело не пошло дальше намерения: Краснощекова через полгода, в январе 1924 года, освободили, настроение Лили изменилось. Краснощекова освободили "по состоянию здоровья", но вся Москва ломилась на премьеру спектакля, где Лиля Брик была выведена как Рита Керн, которая соблазнила директора банка и была представлена автором пьесы как исчадие зла.
Этой же истории был несколько позже посвящен памфлет, написанный первым французским послом в советской России Полем Мораном "Я жгу Москву". Здесь Лиля была выведена как Василиса Абрамовна, а Осип, объединенный с Краснощековым, стал называться Бена Мойшевич.
Маяковский потребовал порвать с Краснощековым. Весной 1924 года Лиля написала Маяковскому: «Ты обещал мне: когда скажу, спорить не будешь. Я тебя больше не люблю. Мне кажется, что и ты любишь меня много меньше и очень мучиться не будешь». В качестве ответа можно считать строки: «Я теперь свободен от любви и от плакатов. Шкурой ревности медведь лежит когтист». То есть, они перестали считать себя мужем и женой, хотя бы и гражданскими. Но жить одной семьей продолжили.
За Краснощековым следовали все новые и новые увлечения: Асаф Мессерер, Фернан Леже, Юрий Тынянов, Лев Кулешов. В Лилиной гостиной пили чай всесильный чекист Яков Агранов и Михаил Горб, крупный начальник из ОПТУ. Возможно, Агранов входил в число Лилиных любовников. Сама Лиля Юрьевна никогда не подтверждала этого факта, но и не опровергала.
Почему у нее было столько мужчин? Причина нимфомания или тщеславие? Это ведь разные вещи. Я могла бы предполагать нимфоманию, если бы одновременно с громкими именами в Лилин "Донжуанский список" входили бы безвестные, но молодые и красивые мужчины. Потом, когда она жила с Катаняном, да и с Примаковым такого не наблюдалось. Я склоняюсь к тщеславию и к другим негативным чувствам. Возможно, громкими связями она мстила двум своим главным мужчинам: одному за равнодушие, другому за постоянные измены.
Хотя, возможно, молоденькие и хорошенькие тоже были, но сведения о них до нас не дошли. Моей маме один бывший ЛЕФовец рассказывал о занятиях их кружка на квартире Бриков. Брик с ними занимался, а Лиля приносила им чай и пирожные и поглядывала на молодых людей. Вначале они все в нее влюбились: и было в ней что-то необыкновенное, хотя бы и одежда: тогда так, по парижской моде, мало кто одевался, они такого и не видели. Но главное было то, что ее любил Маяковский - их кумир. Однако Брик их быстро охладил. Он не хотел трагедий. Осип показал ребятам такие порнографические карточки Лили Юрьевны и такое про нее рассказал, что она им всем стала противна.
Я всегда любила одного - одного Осю, одного Володю, одного Виталия и одного Васю.
Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну, а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье.
Лучше всего знакомиться в постели.
Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи
