"Непокорённые" (Невероятные побеги из фашистских лагерей смерти)
Непокорённые
(Мужество советских военнопленных, совершивших невероятные побеги в фашистских лагерях смерти)
Память о прошлом… Она учит и призывает, убеждает и предостерегает, дает силы и внушает веру. Сегодня мы поговорим о мужестве, несгибаемой силе духа узников лагерей смерти, о непоколебимости тех, кто был в фашистской неволе. Это было. Это необходимо знать. Это нужно для будущего.
Империя смерти
На всем протяжении нацистского рейха концентрационные лагеря являлись важнейшей составной частью эсэсовской террористической системы. Они стали фабриками смерти, конвейерами для массового уничтожения людей. Через концлагеря прошли 18 млн. человек; 11 млн. узников погибли. В «кацет», как их называли немцы, были умерщвлены миллионы поляков, русских, украинцев, белорусов, евреев, сотни тысяч голландцев, французов, норвежцев. Сквозь лагеря нацисты пропустили так же примерно и 1 миллион немецких граждан. Фактически пребывание в лагерях смерти было бессрочным. Вечный ад!
Крупнейшие лагеря смерти
Первые концлагеря появились в Германии в 1933 году.К концу войны, в 1945 году,на территории Германиии оккупированной фашистами Европыих было уже2000.
Заксенхаузен – 100 тысяч погибших
Равенсбрюк (женский лагерь) – 92 тысячи
Флоссенбург – 74 тысячи погибших
Дахау – 70 тысяч погибших
Бухенвальд – 56 тысяч погибших
Берген – Белсен – 50 тысяч погибших
Терезиенштадт – 35 тысяч погибших
Маутхаузен – 122 тысячи погибших
Освенцим – Бжезинка (Аушвиц-Биркенау) – 4 млн. погибших
Майданек – 1 млн. 500 тысяч погибших
Треблинка –8 - 10 тысяч погибших
Бельжиц – 600 тысяч погибших
Хельмно – 600 тысяч погибших
Собибор – 250 тысяч погибших
Штуттхоф – 67 тысяч 500 погибших
Невероятные побеги
За годы II мировой войны из 4 тысяч фашистских концлагерей и тюрем бежало около 500 тысяч заключенных. 450 тысяч из них были советские военнопленные. Но, если пойманный после неудавшегося побега американец или англичанин подвергался только дисциплинарному наказанию, то советских военнопленных после поимки либо расстреливали, либо отправляли в лагеря уничтожения с пометкой в документе: «Выживание нежелательно».
Изобретательность наших беглецов была безграничной. Классическим считается побег советского летчика Михаила Девятаева вместе с 9 другими заключенными на захваченном бомбардировщике «Хейнкель – 111».
Не менее известно и восстание заключенных нацистского лагеря смерти Собибор. Тогда,осенью 1943 года, советский военнопленный Александр Печерский сумел подготовить и возглавить восстание. Начало ему положил захват оружия у охранника, «клюнувшего» на приманку в виде кожаного пальто. Из почти 700 бежавших спастись удалось более чем половине.
Самый крупный побег за всю II мировую войну совершили советские военнопленные, собранные в лагере Сухожебры (Польша). В августе 1941 года тысячи военнопленных по сигналу бросились на заграждения из колючей проволоки, прорвали их и вырвались на свободу. Большинство смельчаков было скошено пулеметными очередями, однако немало людей смогло уйти.
По той же схеме были устроены побеги из лагерей близ польского городка Торунь (340 советских военнопленных) и Славута (Украина).
Совершенно уникальным в истории является побег безногих и безруких советских военнопленных под Бердичёвом. 24 декабря 1942 года должен был состояться расстрел 50 инвалидов. В момент, когда все уже казалось конченным, инвалиды набросились на расстрельную команду, отобрали у карателей оружие и пристрелили двоих. Тогда удалось бежать 22 инвалидам.
В августе 1943 года из Майданека (Польша) бежали 13 советских военнопленных – доходяг, занятых на жатве в полe.
Австрия.Концлагерь Маутхаузен
В феврале 1945 года более 700 истощенных узников из 20-ого блока смертников решились на побег в Маутхаузене. Проволочные заграждения они завалили арестантскими матрасами, а часовых на сторожевых вышках отогнали от пулеметов… булыжниками! Из всех бежавших в живых осталось 19 человек.
Совершались побеги из Освенцима. Только за май – июнь 1944 года бежали 25 советских военнопленных и2 поляка.За июль 1943 года из Дахау бежали более 40 советских военнопленных.
Мысли о свободе не оставляли заключенных концлагерей ни на минуту. Капитан Кузнецов ухитрился выйти из Майданека средь бела дня на виду у охраны. Он вместе с другим заключенным напросился принести уголь для отопления офицерских бункеров. Конвоировал их эсэсовец с автоматом. По дороге в бункер Кузнецов убил конвоира, переоделся в немецкую форму, наставил автомат на товарища и «под конвоем» вывел его за территорию.
Менее известно восстание в августе 1944 года в лагере для советских военнопленных близ румынского города Слобозия, в ходе которого пленные не только освободились сами, но и разоружили немецкий гарнизон города. Бывшие военнопленные заняли Слобозию (румынские солдаты перешли на их сторону) и целую неделю до подхода Советской Армии удерживали город.
Восстание в Бухенвальде 11 апреля 1945 года отмечается как Международный день освобождения узников нацистских концлагерей. Правда, Бухенвальд никто не освобождал. Его заключенные освободились сами. В плен было взято 220 немцев, еще больше уничтожено в бою. Американские войска подошли к лагерю только 13 апреля.
Мемориальный комплекс в Бухенвальде, Германия
В работе приводятся факты из статьи О. Гергинова«Невероятные побеги» («Аргументы и факты». 2006 г.)
26 апреля 2015, 21:11Австрия. 20 километров от чудесного города Линц, знаменитого в том числе тем, что Гитлер мечтал перенести сюда столицу из ненавистной ему Вены.
Кругом зеленые луга и перелески с живописно разбросанными игрушечно-милыми домиками. На вершине огромного холма - тяжелая каменная стена, похожая на ограду средневекового замка. Но за оградой - не замок.
С 1938 по 1945 год здесь, в концлагере Маутхаузен, только по официальным данным было уничтожено 122 766 человек, из них 32 180 советских граждан. О, это был хорошо организованный, логистически безупречный ад!
Но даже внутри него была особая, с невероятным усердием охраняемая преисподняя. 20-й барак. Блок смерти. Он же блок "К", от слова "кугель" - пуля. Хотя как раз пуль на этих узников жалели.
Сюда привозили советских пленных, в основном офицеров, политруков, которые были признаны неисправимыми. За каждым - по несколько побегов, саботаж, диверсии. Дотошные эсэсовцы даже не регистрировали их при поступлении. Зачем? Расходный материал, ходячие мертвецы. В 20-м бараке люди выдерживали не больше двух-трех недель.
Рейх считал их особо опасными. И не ошибся.
20-й БАРАК
Испанский фотограф Франсуа Буа, заключенный, помогавший в лагере проявлять фотопленки, рассказывал на Нюрнбергском процессе: "Это был как бы внутренний лагерь. В нем находились 1800 человек, которые получали менее одной четвертой того рациона пищи, который получали мы. У них не было ни ложек, ни тарелок. Из котлов им выбрасывали испорченную пищу прямо на снег и выжидали, когда она начинала леденеть. Тогда русским приказывали бросаться на пищу..."
Вот он, ровный прямоугольник земли, на котором стоял барак. Время стерло его следы. Но я знаю, что внешне он был таким же, как сохранившиеся соседние. 50 метров в длину, 7 - в ширину. В центре - две чаши, похожие на мини-фонтаны, для умывания. Заключенные должны были добежать до них и плеснуть себе воды на лицо. Кто не успевал - жестоко избивали. Кто чуть задерживался - могли убить. На крючьях, вбитых в стену, узников подвешивали на ремнях, чтобы посчитать, сколько продержатся без воздуха. Ремни потом оставляли: хотите - вешайтесь сами. Некоторые не выдерживали.
Две комнаты: они кажутся большими. Для средней семьи. Но чтобы разместить 1800 человек?! Здесь не было нар, люди спали на полу друг на друге в три, четыре слоя. Летом в жару форточки заколачивались - и пленные умирали от удушья. Зимой их выгоняли на целый день на мороз, заставляли ползать гуськом на коленях в снегу, а вечером поливали пол ледяной водой, в которую заключенные ложились спать - отопления не было.
От холода умирали быстрее, чем от пыток.
Хотя именно для пыток летом 1944 года был затеян этот эсэсовский "проект". Особые узники выполняли роль живых манекенов в школе зверств. Здесь отрабатывались все виды пыток и убийств голыми руками. Эсэсовцы из смежных лагерей приезжали сюда для повышения квалификации. Смотрели с вышек, как умело калечат пленных местные мастера. Потом шли отрабатывать удары под их чутким руководством.
С утра до ночи обитатели соседних бараков слышали душераздирающие крики. По утрам телеги увозили в крематорий такие растерзанные тела, что на них даже "печники" боялись смотреть...
Всматриваюсь в фотографии особо отличившихся садистов. Ищу печать дьявола. Не-а. Никакой печати, обычные лица - такие увидишь в любом местном пабе. Усатый сливоносый дядька, похожий на неудачливого крестьянина. Гладколицый ясноглазый юный херувим - мамочкин любимчик - он отличался особой жестокостью и забивал заключенных дубинкой с мальчишеским азартом.
За год в 20-м бараке были зверски убиты около 6000 советских офицеров. По всем законам у тех, кто еще был жив, не должно остаться ни разума, ни воли.
Но именно эти "живые мертвецы" совершили то, что больше не удалось никому в кровавой истории Маутхаузена.
ПОДГОТОВКА К ПОБЕГУ
В январе 1945 года в лагерь привезли новеньких - в основном летчиков. Летчиков вообще было много в 20-м бараке, может, потому, что сама профессия отбирала особо смелых.
В местном музее (бывшем лазарете), сделанном на европейский манер с интерактивными стендами, нахожу скромную тумбу с надписью "20-й блок". Включаю наушники. И слышу будничный голос Михаила Рыбчинского - одного из новичков. И немногих выживших:
Нас определили в 20-й барак... Мы посмотрели - страшное дело. Там уже был комитет из политруков. Мы рассказали обстановку: среди нас были те, кто недавно с фронтов. Обсудили. Решили делать побег...
Летчик, красавец-богатырь Николай Власов был легендой. В 1941-м он протаранил вражеский самолет - и выжил. В 1942 году ночью под шквальным огнем сел в тылу врага и забрал раненого товарища-летчика. 220 боевых вылетов, звание Героя Советского Союза. Его ценили даже немцы, и когда в 1943 его все же сбили и раненым взяли в плен, разрешили носить Звезду Героя. Надеялись склонить аса на переход к однофамильцу - генералу Власову. Когда убедились, что не получится, отправили в один лагерь, другой. В каждом из них Власов готовил побег.
Наконец, как неисправимый, попал в Маутхаузен. И взялся за свое: организацию сопротивления.
Ему помогали знаменитый командир 306-й Краснознаменной штурмовой авиационной дивизии Александр Исупов, за голову которого была когда-то назначена награда, полковник Кирилл Чубченков, о чьих летных подвигах ходили легенды...
Ждать было нельзя - это они понимали. Красная Армия уже вступила в Польшу и Венгрию, американцы скоро могли подойти к Линцу. Обитателей блока смерти эсэсовцы должны были ликвидировать первыми.
Совещались о побеге во время игры в "печку": после издевательств на морозе охранники разрешали узникам погреться. Кто-то один кричал: "Ко мне!". И его плотно обступали, согревая друг друга. Через несколько минут другой кричал: "Ко мне!" Печка собиралась снова.
Я оглядываю крошечный двор перед бараком: все как на ладони. Как удалось Власову, Исупову и товарищам "заседать" здесь незамеченными? Безоружные, изможденные - на что они надеялись в схватке с элитной эсэсовской охраной?
На мужество и смекалку.
Нет оружия? Разобьем умывальники, выломаем из мостовой булыжники, сорвем с себя деревянные колодки, а еще вооружимся... кусками мыла, которые валяются в комнате у блокового. По проволоке идет ток? Накинем на нее одеяла, грудой хранившиеся в той же комнате. Будут стрелять пулеметы с вышек? А мы ударим по ним струей из огнетушителей - их в бараке целых два!
Штаб поделил барак на шесть групп, в каждую назначил старшего.
Осталось договориться со всеми. Ведь ясно: если убежит часть узников, остальных тут же расстреляют. Несколько югославов и поляков, попавших в "русский" барак, согласились сразу. Человек 70, которые уже не могли ходить, со слезами поддержали товарищей. В день побега они отдадут свою одежду, оставшись голыми: только выберитесь отсюда, только расскажите о нас!
Все было готово. Назначена дата - 29 января, час ночи. И вдруг... За несколько дней один из узников, когда эсэсовцы вносили баланду, вырвался наружу с криком:
Я хочу жить! Я что-то знаю!
Ночью 26 января эсесовцы вывели из барака 25 человек. Власова, Исупова, Чубченкова и всех других руководителей восстания. Неизвестно, пытали ли их. Но больше никого из барака не забрали. Их всех сожгли в крематории заживо.
Восстание не отменили. Его перенесли. В ночь со 2 на 3 февраля заключенные обнялись на прощанье. Дали клятву: рассказать о тех, кто не вернется домой, обменялись адресами. И поднялись в атаку.
Их было 419 человек.
ПОБЕГ
Штурмовые бригады выскочили из окон и с криком "ура" бросились к вышкам с кусками угля, мыла, разбитых умывальников. Это удивительно, но поначалу им все удалось. Разбили прожектора, захватили один из пулеметов, ударили из него по двум другим. Вдоль стены узники образовали живую лестницу, по которой карабкались вверх, набрасывали на проволоку одеяла и скатывались вниз. В лагере выли сирены, отряды охранников врывались на территорию блока и расстреливали восставших, но все новые группы заключенных вырывались наружу и, как и было заранее договорено, разбегались в разные стороны по заснеженному полю. На ногах намотаны тряпки из одежды, которую отдали умирающие...
Вон к тому леску - он ближний, кажется, совсем рядом - двинулась самая большая группа. Им в спины стреляли, эсэсовцы с собаками бросились в погоню. Тогда от товарищей отделился небольшой отряд и, запев "Интернационал" , пошел на фашистов, чтобы дать время уйти остальным.
Группа полковника Григория Заболотняка наткнулась на зенитную батарею, голыми руками расправилась с артиллеристским расчетом, захватила оружие, пушки, погрузила на грузовик всех раненых. А когда была окружена, дала последний яростный бой (из всей группы чудом выжил лишь паренек по прозвищу Лисичка).
20 эсэсовцев погибли в день восстания...
По степени самопожертвования и личного бесстрашия этот бой беспрецедентен. Фашисты действительно собрали в блок "К" самых лучших. Цвет советского офицерства, доказавший: не только у зверства нет дна. Но и у мужества...
Нет, они не были зайцами - вырвавшиеся на свободу узники 20-го барака.
Хотя именно "Мюльфиртельской охотой на зайцев" (термин "Muhlviertler Hasenjagd" вошел во все военные энциклопедии) шутливо назвали эсэсовцы то, что стало одной из самых черных и позорных страниц в истории Австрии.
Я смотрю сквозь колючую проволоку на идиллические поля, ухоженные фермерские домики...
В тот день 100 человек погибли сразу. 75 больных, оставшихся в бараке, были тут же расстреляны. А чуть больше 300 разбежались. И многие устремились туда - к домикам, к людям. К спасению.
Как же они ошиблись...
"ОХОТА НА ЗАЙЦЕВ"
Сразу после побега взбешенный комендант Маутхаузена штандартенфюрер СС Цирайс отправил бригады эсэсовцев прочесывать леса, а местным жандармам отдал приказ: бросить на поиски беглецов народное ополчение, гитлерюгенд и все местное население.
Жителям было объявлено: бежали опасные преступники, их надо уничтожать на месте. За каждого убитого - премия...
И население с энтузиазмом вышло на охоту. "Все были в большом азарте, - записал потом жандармский майор. - Везде, где находили беглецов: в домах, телегах, скотных дворах, сенниках и подвалах, - их убивали..."
В 1994 году режиссер Андреас Грубер снимет об этих событиях художественный фильм "Охота на зайцев". Фильм побьет все рекорды по количеству просмотров. А милая добрая Австрия замрет в потрясении. Она не ожидала увидеть себя такой. Хотя Андреас пощадил чувства соотечественников, не показав и крохотной доли творимых ими зверств.
Вот карикатурно толстый лавочник сладострастно убивает нескольких заключенных из пистолета (прототипом, скорее всего, послужил владелец продуктового магазина Леопольд Бембергер, который застрелил семерых беглецов во дворе ратуши). Но на самом деле расстреливали редко. У кого-то не было ружей, кому-то жалко было пуль. Обнаружив у себя во дворе, в хлеву, в стоге сена умиравших от холода, голода и ран, хозяева забивали их вилами, палками, топорами - подручными средствами. И тащили тела - или волочили сзади за машинами - к школе в деревушке Рид ин дер Ридмаркт в четырех километрах от лагеря.
Там на черной грифельной доске эсэсовцы палочками отмечали убитых - чтобы сошелся счет.
И все же, как поет Высоцкий, "был один, который не стрелял".
Репутацию округи спасла женщина с библейским именем Мария. Она и стала главной героиней фильма Грубера. Двое ее сыновей воевали на стороне вермахта. Она молилась, чтобы они вернулись. И когда два изможденных умирающих парнишки попали к ней во двор, решила, что, может, Богу будет легче исполнить ее просьбу, если она спасет жизнь этих двух...
Она и ее семья 92 дня прятали Михаила Рыбчинского и Николая Цемкало, рискуя своими жизнями. Дважды дом Марии обыскивали эсесовцы. Но она не выдала пленников. Рыбчинского ей потом пришлось спасать еще раз, уже из советского фильтрационного лагеря: прислали запрос, правда ли то, что он рассказывает. После войны они снова встретились: Михаил с Николаем приезжали в гости к Марии, она - к ним. Все эти годы они называли ее мамой. Об этой истории написана книга, множество статей, президент Австрии вручил Марии высокую награду...
Через три недели кровавой охоты эсэсовцы объявили, что счет сошелся.
Они соврали. Кто-то утверждал, что выжило 20 человек, кто-то - что 11. Найти удалось лишь девятерых.
После войны они встретятся в Новочеркасске по приглашению журналистки Ариадны Юрковой. Виктор Украинцев, Иван Битюков, Владимир Соседко... Расскажут о товарищах. Попытаются восстановить события.
Ни один из героев 20-го барака не стал Героем своей страны. Никто из участников восстания не удостоен медалей и орденов. О них не снимали фильмы и не писали книги. Понятно - в сталинские времена само пребывание в лагере считалось позором. Но и сегодня у большинства из них нет даже имен...
ПАМЯТЬ
Семьдесят лет спустя я стою во дворе, где был 20-й барак. Земля с дырами от кротовьих нор. На небольшом стеклянном стенде - несколько слов о восстании. И это всё.
Узники 20-го блока - это люди, чьими именами надо называть улицы. Таких солдат не было ни в одной армии мира. А мы их забыли! - с горечью говорит кинорежиссер Вячеслав Серкез. Он первым из россиян решил сделать документальный фильм о подвиге наших соотечественников. Пять лет собирал материал. Успел записать интервью с уцелевшими узниками 20-го блока - сейчас все они умерли. Потом долго искал деньги на съемки. И только в этом году по каналу "Культура" сможет показать свою работу.
Я был зимой в Маутхаузене, в день 70-летия восстания, - вспоминает режиссер. - Кроме моей съемочной группы, россиян на церемонии не было. А их ждали...
Узники 20-го барака не боялись смерти. Страшнее для них было забвение. Отдавая свою одежду тем, кто еще мог бежать, прощаясь перед атакой, прикрывая собой товарищей, они просили об одном: расскажите о нас. Умирая, шептали свои фамилии и протягивали заранее написанные листочки с адресами.
Они не хотели быть перечеркнутыми палочками.
АД ЗА ОГРАДОЙ
Австрия. 20 километров от чудесного города Линц, знаменитого в том числе тем, что Гитлер мечтал перенести сюда столицу из ненавистной ему Вены.
Кругом зеленые луга и перелески с живописно разбросанными игрушечно-милыми домиками. На вершине огромного холма - тяжелая каменная стена, похожая на ограду средневекового замка. Но за оградой - не замок.
Ад.
С 1938 по 1945 год здесь, в концлагере Маутхаузен, только по официальным данным было уничтожено 122 766 человек, из них 32 180 советских граждан.
О, это был хорошо организованный, логистически безупречный ад!
Но даже внутри него была особая, с невероятным усердием охраняемая преисподняя. 20-й барак. Блок смерти. Он же блок "К", от слова "кугель" - пуля. Хотя как раз пуль на этих узников жалели.
Сюда привозили советских пленных, в основном офицеров, политруков, которые были признаны неисправимыми.
За каждым - по несколько побегов, саботаж, диверсии. Дотошные эсэсовцы даже не регистрировали их при поступлении. Зачем? Расходный материал, ходячие мертвецы. В 20-м бараке люди выдерживали не больше двух-трех недель.
Рейх считал их особо опасными.
И не ошибся.
20-й БАРАК
Летом 1944 года в Маутхаузене появился блок № 20, для русских.
Узники 20-го блока получали 1/4 общелагерного рациона. Ложек, тарелок им не полагалось. Блок никогда не отапливался. В оконных проёмах не было ни рам, ни стёкол. В блоке не было даже нар. Зимой, прежде чем загнать узников в блок, эсэсовцы заливали из шланга пол блока водой. Люди ложились в воду и просто не просыпались.
"Смертники" имели "привилегию" — они не работали, как другие заключенные. Вместо этого они целый день занимались "физическими упражнениями"— безостановочно бегали вокруг блока или ползали.
За исключением 5-6 югославов и нескольких поляков (участников варшавского восстания), все заключённые "блока смерти" были советскими военнопленными офицерами, направленными сюда из других лагерей.
В 20-й блок Маутхаузена направлялись узники, даже в концлагерях представлявшие собой угрозу III Рейху вследствие своего военного образования, волевых качеств и организационных способностей.
Все они были взяты в плен ранеными или в бессознательном состоянии и за время своего пребывания в плену были признаны "неисправимыми". В сопроводительных документах каждого из них стояла буква "К", означавшая, что заключенный подлежит ликвидации в самые короткие сроки.
Поэтому прибывших в 20-й блок даже не клеймили, поскольку срок жизни заключенного в 20-го блок не превышал нескольких недель.
За год в 20-м бараке были зверски убиты около 6000 советских офицеров. К концу января в блоке № 20 оставалось в живых около 570 человек. По всем законам у тех, кто ещё был жив, не должно остаться ни разума, ни воли.
Но именно эти "живые мертвецы" совершили то, что больше не удалось никому в кровавой истории Маутхаузена.
ПОДГОТОВКА К ПОБЕГУ
В январе 1945 года в лагерь привезли новеньких - в основном летчиков.
Летчиков вообще было много в 20-м бараке, может, потому, что сама профессия отбирала особо смелых.
В местном музее (бывшем лазарете), сделанном на европейский манер с интерактивными стендами, нахожу скромную тумбу с надписью "20-й блок".
Включаю наушники. И слышу будничный голос Михаила Рыбчинского - одного из новичков. И немногих выживших:
Нас определили в 20-й барак... Мы посмотрели - страшное дело. Там уже был комитет из политруков. Мы рассказали обстановку: среди нас были те, кто недавно с фронтов. Обсудили. Решили делать побег...
Лётчик, красавец-богатырь Николай Власов был легендой.
В 1941-м он протаранил вражеский самолет - и выжил.
В 1942 году ночью под шквальным огнем сел в тылу врага и забрал раненого товарища-лётчика.
220 боевых вылетов, звание Героя Советского Союза.
Его ценили даже немцы, и когда в 1943 его всё же сбили и раненым взяли в плен, разрешили носить Звезду Героя.
Надеялись склонить аса на переход к однофамильцу - генералу Власову. Когда убедились, что не получится, отправили в один лагерь, другой. В каждом из них Власов готовил побег.
Наконец, как неисправимый, попал в Маутхаузен.
И взялся за своё: организацию сопротивления.
Ему помогали знаменитый командир 306-й Краснознаменной штурмовой авиационной дивизии Александр Исупов, за голову которого была когда-то назначена награда, полковник Кирилл Чубченков, о чьих лётных подвигах ходили легенды...
Ждать было нельзя - это они понимали.
Красная Армия уже вступила в Польшу и Венгрию, американцы скоро могли подойти к Линцу.
Обитателей блока смерти эсэсовцы должны были ликвидировать первыми.
Совещались о побеге во время игры в "печку": после издевательств на морозе охранники разрешали узникам погреться.
Кто-то один кричал:
"Ко мне!".
И его плотно обступали, согревая друг друга. Через несколько минут другой кричал: "Ко мне!" Печка собиралась снова.
Я оглядываю крошечный двор перед бараком: все как на ладони. Как удалось Власову, Исупову и товарищам "заседать" здесь незамеченными? Безоружные, изможденные - на что они надеялись в схватке с элитной эсэсовской охраной?
На мужество и смекалку.
Нет оружия?
Разобьем умывальники, выломаем из мостовой булыжники, сорвем с себя деревянные колодки, а еще вооружимся... кусками мыла, которые валяются в комнате у блокового. По проволоке идет ток?
Накинем на неё одеяла, грудой хранившиеся в той же комнате. Будут стрелять пулеметы с вышек? А мы ударим по ним струей из огнетушителей - их в бараке целых два!
Штаб поделил барак на шесть групп, в каждую назначил старшего.
Осталось договориться со всеми. Ведь ясно: если убежит часть узников, остальных тут же расстреляют.
Несколько югославов и поляков, попавших в "русский" барак, согласились сразу. Человек 70, которые уже не могли ходить, со слезами поддержали товарищей. В день побега они отдадут свою одежду, оставшись голыми: только выберитесь отсюда, только расскажите о нас!
И вдруг... За несколько дней один из узников, когда эсэсовцы вносили баланду, вырвался наружу с криком:
Я хочу жить! Я что-то знаю!
Ночью 26 января эсэсовцы вывели из барака 25 человек. Власова, Исупова, Чубченкова и всех других руководителей восстания. Неизвестно, пытали ли их. Но больше никого из барака не забрали. Их всех сожгли в крематории заживо.
Восстание не отменили.
Его перенесли.
В ночь со 2 на 3 февраля заключенные обнялись на прощанье. Дали клятву: рассказать о тех, кто не вернется домой, обменялись адресами. И поднялись в атаку.
Их было 419 человек.
В ночь со 2 на 3 февраля 1945 года заключенных концлагеря Маутхаузен подняла с нар пулемётная стрельба. Доносившиеся снаружи крики "Ура!" не оставляли сомнений: в лагере идёт настоящий бой. Это 500 узников блока № 20 (блок смертников) атаковали пулемётные вышки.
В назначенную ночь около полуночи "смертники" начали доставать из тайников своё "оружие"— булыжники, куски угля и обломки разбитого умывальника.
Главным "оружием" были два огнетушителя.
Были сформированы 4 штурмовые группы: три должны были атаковать пулемётные вышки, одна в случае необходимости — отбить внешнюю атаку со стороны лагеря.
Около часа ночи с криками "Ура!" смертники 20-го блока начали выпрыгивать через оконные проемы и бросились на вышки. Пулемёты открыли огонь. В лица пулемётчиков ударили пенные струи огнетушителей, полетел град камней. Летели даже куски эрзац-мыла и деревянные колодки с ног.
Один пулемёт захлебнулся, и на вышку тотчас же начали карабкаться члены штурмовой группы.
Завладев пулемётом, они открыли огонь по соседним вышкам. Узники с помощью деревянных досок закоротили проволоку, побросали на неё одеяла и начали перебираться через стену.
Из почти 500 человек более 400 сумели прорваться через внешнее ограждение и оказались за пределами лагеря.
Как было условлено, беглецы разбились на несколько групп и бросились в разные стороны, чтобы затруднить поимку.
Самая большая группа бежала к лесу. Когда её стали настигать эсэсовцы, несколько десятков человек отделились и бросились навстречу преследователям, чтобы принять свой последний бой и задержать врагов хоть на несколько минут.
Одна из групп наткнулась на немецкую зенитную батарею.
Сняв часового и ворвавшись в землянки, беглецы голыми руками передушили орудийную прислугу, захватили оружие и грузовик. Группа была настигнута и приняла свой последний бой.
Около сотни вырвавшихся на свободу узников погибли в первые же часы. Увязая в глубоком снегу, по холоду (термометр в ту ночь показывал минус 8 градусов), истощённые, многие просто физически не могли пройти более 10-15 км.
Но более 300 смогли уйти от преследования и спрятались в окрестностях.
В поисках беглецов кроме охраны лагеря, были задействованы расквартированные в окрестностях части вермахта, части СС и местная полевая жандармерия. Пойманных беглецов доставляли в Маутхаузен и расстреливали у стены крематория, где тут же сжигали тела. Но чаще всего расстреливали на месте поимки, а в лагерь привозили уже трупы.
В немецких документах мероприятия по розыску беглецов именовались "Мюльфиртельская охота на зайцев".
К розыскам было привлечено местное население.
Бойцы Фольксштурма, члены Гитлерюгенда, члены местной ячейки НСДАП и беспартийные добровольцы азартно искали в окрестностях "зайцев" и убивали их прямо на месте.
Убивали подручными средствами — топорами, вилами, поскольку берегли патроны. Трупы свозили в деревню Рид ин дер Ридмаркт, и сваливали во дворе местной школы.
Здесь же эсэсовцы вели подсчёт, зачёркивая нарисованные на стене палочки. Спустя несколько дней эсэсовцы заявили, что "счёт сошёлся".
Они соврали.
Остался в живых один человек из группы, уничтожившей немецкую зенитную батарею.
Девяносто два дня рискуя жизнью, скрывала на своем хуторе двух беглецов австрийская крестьянка Лангталер, сыновья которой в это время воевали в составе вермахта.
19 бежавших так и не были пойманы. Имена 11 из них известны.
8 из них остались в живых и вернулись в Советский Союз.
После войны они встретятся в Новочеркасске по приглашению журналистки Ариадны Юрковой. Виктор Украинцев, Иван Битюков, Владимир Соседко... Расскажут о товарищах. Попытаются восстановить события.
Ни один из героев 20-го барака не стал Героем своей страны.
Никто из участников восстания не удостоен медалей и орденов.
О них не снимали фильмы и не писали книги.
Понятно - в сталинские времена само пребывание в лагере считалось позором.
Но и сегодня у большинства из них нет даже имен...
ПАМЯТЬ
Семьдесят лет спустя я стою во дворе, где был 20-й барак. Земля с дырами от кротовьих нор. На небольшом стеклянном стенде - несколько слов о восстании. И это всё.
Узники 20-го блока - это люди, чьими именами надо называть улицы!
Таких солдат не было ни в одной армии мира!
А мы их забыли! - с горечью говорит кинорежиссер Вячеслав Серкез.
Он первым из россиян решил сделать документальный фильм о подвиге наших соотечественников. Пять лет собирал материал. Успел записать интервью с уцелевшими узниками 20-го блока - сейчас все они умерли.
Потом долго искал деньги на съёмки. И только в этом году по каналу "Культура" сможет показать свою работу.
Я был зимой в Маутхаузене, в день 70-летия восстания, - вспоминает режиссер. - Кроме моей съемочной группы, россиян на церемонии не было. А их ждали...
Узники 20-го барака не боялись смерти.
Страшнее для них было забвение.
Отдавая свою одежду тем, кто ещё мог бежать, прощаясь перед атакой, прикрывая собой товарищей, они просили об одном: расскажите о нас.
Умирая, шептали свои фамилии и протягивали заранее написанные листочки с адресами.
Они не хотели быть перечёркнутыми палочками.
В 1994 году австрийский режиссер и продюсер Андреас Грубер снял фильм о событиях в округе Мюльфиртель («Hasenjagd: Vor lauter Feigheit gibt es kein Erbarmen»).
Самый первый
Побег из концлагеря Треблинка, пожалуй, один из самых известных. Летом 1943 года заключенные там евреи подняли восстание и части из них удалось бежать. По словам выживших, план был в том, чтобы захватить оружие, перебить всю охрану и освободить лагерь целиком. Конечно, этот план не удался, несколько винтовок удалось украсть, но в целом побег, начавшийся рано утром 2 августа 1943 года, был катастрофически плохо подготовлен.
Для начала взорвали бочку с бензином, что было для охраны сигналом тревоги, а среди узников только создало сумятицу. Многие пожилые и истощенные не присоединились к восставшим. Большинство тех трехсот человек, кто, разорвав проволоку, бежал, были уничтожены с вышек. Нет точных данных о спасшихся – их единицы или немногие десятки. Ориентироваться в лесах бежавшие не могли, многие сразу попались. Лишь те, кто попытался бежать в одиночку и попал на добрых людей в польских деревнях, смогли выжить.
Самый знаменитый
Благодаря знаменитой книге «Большой побег» и одноименному фильму Джона Стёрджеса со Стивом Маккуином, Джеймсом Гарнером и Ричардом Аттенборо этот побег стал всемирно известным.
Его подготовили военнопленные ВВС союзников – американцы, англичане, канадцы, австралийцы. Они проделали колоссальную работу. План побега осуществляли 250 человек с настоящей четкой и декоративной англосаксонской подготовкой. Руководителя побега Роджера Бушелла звали «Большой Икс», у каждого тоннеля было свое название – Том, Дик и Гарри. Заключенные работали год, было много трудностей и драматических событий. Туннель Гарри был готов в марте 1944 года.
Тогда же и пришлось бежать, так как эсэсовское руководство распорядилось усилить довольно рыхлую систему безопасности лагеря. Собирались бежать 270 человек, но удалось это сделать только 76, 73 из которых были пойманы.
Самый успешный
Побег из концлагеря «Собибор» в последнее время широко освещается в прессе, выпущено несколько подробных книг. Этот эпизод считают самым успешным побегом из концлагеря. Однако и в нем много «белых пятен». Сразу по прибытии в лагерь, группа советских солдат-евреев, попавшая в рабочую команду, сразу стала искать пути побега. Офицера Александра Печерского другие заключенные, которые тоже давно и безуспешно вынашивали планы бегства, уговорили не предпринимать побег малой группой, так как остальных бы тогда расстреляли. Он согласился бежать всем лагерем.
План был в том, чтобы по одному перебить максимальное количество немцев. 14 октября все было готово. Эсэсовцев приглашали в мастерские для примерки и т.п., и там по одному уничтожали. До того, как охрана заподозрила неладное, были убиты 11 человек. Потом все побежали через колючую проволоку и минное поле. Перейти его удалось тремстам заключенным. Выжили около пятидесяти.
Самый впечатляющий
О жизни русских солдат в концентрационных лагерях мы знаем немного. Не очень известен народу и великий побег из концентрационного лагеря группы во главе с летчиком-истребителем Михаилом Девятаевым, уроженцем мордовского села Торбеево. Все они в конце войны в 1945 году попали в концлагерь Пенемюнде на острове Узедом в Балтийском море на границе Германии и Польши. Там производились испытания ракет ФАУ.
Два члена группы, которые были доставлены на остров раньше Девятаева, собирались бежать на лодке, но Девятаев убедил их, что в таком случае шансов на побег немного, зато вполне реально покинуть остров на бомбардировщике «Хейнкель», который там базировался. Побег готовился скрупулезно, сначала Девятаев попал в группу, обслуживающую аэродром, изучил приборы при помощи немецкого зенитчика, который сочувствовал русским, помог им и не выдал. Когда о планах побега стали догадываться, группа решила бежать.
Действия 21-минутного побега разворачивались поистине драматически: самолет сначала не взлетал, Девятаев какое-то время не мог понять, почему, потом оказалось, что он не учел положение триммеров руля, члены группы вручную установили их в положение «взлет». Самолет взлетел, но слишком резко, стал терять скорость и высоту. Наконец, разобравшись с управлением руля, Девятаев выровнял машину, за которой уже гнался немецкий истребитель. Он выпустил почти все боеприпасы, но нашему летчику удалось скрыться в облаках. Затем по солнцу он долетел до советских позиций, где был сбит нашими зенитными орудиями, но в итоге смог совершить удачную жесткую посадку.
Самый неудачный
Как сказал один из выживших евреев Шаул Хазан, когда он работал в зондеркоманде в Освенциме, он не был человеком, им потому и удалось уцелеть, что в них не осталось ничего человеческого. Евреи – члены зондеркоманд выполняли грязную работу по уничтожению узников лагеря – туда выбирали тех, кто покрепче и физически, и психически. В 1944 году, когда было ясно, что лагерь вскоре закроют, а оставшихся, в том числе и членов зондеркоманд, расстреляют, они решают бежать. Для этого при помощи заключенных женщин им удалось получить взрывчатку, которую производили в Освенциме. О побеге узнали в разных частях большого лагеря, но успехом он не увенчался. 7 октября члены зондеркоманды подрывают один из крематориев, уничтожают несколько охранников и бегут в лес. Там их всех поймали и расстреляли. Как пишет один из историков Освенцима, есть единственное свидетельство о возможно выживших: группа греческих евреев из пятнадцати человек прорвалась на волю, и двоих из них не нашли.
Дебютная работа ключевой эпизод в биографии любого режиссёра, от неё зависит профессиональная судьба: пополнит «новичок» клуб кинематографистов или навсегда останется автором одной неудачной картины. Возникает двойная ответственность, если в режиссёрском кресле дебютирует человек, уже сделавший в кинематографе себе имя, пусть и в иной роли: в таком случае работа точно не останется незамеченной, её обязательно исследуют критики-профессионалы, а кинолюбители выскажут своё мнение, рождая «сарафан». Судить будут очень строго, поскольку отечественный кинематограф популярная мишень для разномастных острословов, чьи колкости порой бывают даже излишни. На этой арене ошибок не простят.
В канун светлого праздника 9 мая на экраны вышла режиссёрская работа Константина Хабенского «Собибор», рассказывающая о единственном удачном побеге узников из немецкого концлагеря. Постановка картины на столь драматичную и резонансную тему очень серьёзная задача даже для состоявшегося специалиста, поскольку здесь невозможно «замылить глаз» зрителю через спецэффекты, актёрам предстоит буквально прожить страдания своих персонажей, а режиссёру привнести в фильм соответствующее настроение и заставить своих подопечных «раскрыться». Любую фальшь зритель моментально раскусит и не простит.
Справился ли с этой задачей Хабенский?
Без вступлений и прологов картина устремляет нас к одной из наиболее эмоциональных сцен фильма, расположенной уже в самом начале и задающей общий тон повествования. Здесь же автор впервые умышленно сбивает с толку и удивляет зрителя, вплетя в повествование очень эффектную героиню в исполнении получившей ранее некоторую известность актрисы Михалины Ольшански.
Авторы достаточно любовно подошли к созданию персонажей, за ними действительно интересно наблюдать, им сопереживаешь. Но с другой стороны, ощущается и некоторая недосказанность: об отдельных личностях хотелось бы узнать подробнее (например, о ближайшем товарище Печерского в исполнении Романа Агеева или двух прекрасно сыгравших подростках), а кого-то чаще видеть на экране. С одной стороны, в этом есть недоработка, но с другой, если авторам удалось зрителя заинтересовать, значит, с главной задачей они справились. Возможно, кто-то по инерции примется ругать Марию Кожевникову только за то, что она Мария Кожевникова, но в этой ленте актриса воплощала морально сломленную женщину, а эта роль требует скорее пассивности, чем буйства актёрских красок, и с этой несложной работой она справилась. К созданию образов немцев авторы фильма подошли столь же тщательно, как и к узникам концлагеря. В картине они не безликие «штурмовики Звездных войн», а обладающие пусть и неброской, но собственной индивидуальностью. Один из них попал в СС по убеждению, другой слишком молод и не понимает, что творит, третий по-немецки педантичен и напоминает скорее «профессора» в форме, а кто-то топит себя на дне бутылки Но все они буквально упиваются внезапно обретенной властью над людскими судьбами и незаметно для самих себя сходят с ума и теряют людской облик, так как творимое ими в рамки человечности не укладывается. И даже всемогущий комендант лагеря Карл Френцель (Кристофер Ламберт) в одной из ярких сцен перекладывает вину за свои деяния на собственного отца так поврежденная нечеловечески жестокими деяниями психика палача защищает сама себя. Присутствуют в фильме и приспешники немцев еврейские капо и местные так называемые коллаборационисты (то есть предатели), но они только «обозначены». Большего эти презренные личности и не заслуживают.
Не все темы, поднятые в фильме, очевидны и сами бросаются в глаза: кроме «естественного» противопоставления надсмотрщиков и заключенных здесь присутствуют и более тонкие конфликты. Один из них заключен во взаимоотношениях Печерского и девушки-узницы Люки. Люка в фильме представляется зрителю скорее искусителем, нежели возлюбленной. Но искушение это не плотское, а идейное. На протяжении нескольких сцен Люка убеждает Александра в том, что для спасения им не требуется вступать на путь борьбы, достаточно просто ждать и верить в благоприятный исход. Печерский же сперва сомневается в собственной возможности возглавить бунт, но потом приступает к решительным действиям. В этом заключён антагонизм двух людей и мировоззрений. В результате, красноармеец спасает группу, а Люка погибает (когда все бежали, она укрывалась ). В таком итоге заключены как минимум два авторских посыла. Первый: когда судьба отчётливо подталкивает к действию действуй, отсидеться не получится, погибнешь. Второй: в реальной жизни героями становятся люди, ранее бывшие самыми обыкновенными, которым, как и всем, свойственны сомнения и колебания. Разница между Героем и простым человеком состоит исключительно в Поступке, сделанном или не сделанном. Физиологические особенности в виде квадратной челюсти и костюма супермена определяют «рэмбо» только в низкопробных боевиках.
На протяжении всего развития лента перенасыщена сценами жестокости и смерти, и в кульминации сценах подготовки и побега авторам должно было понадобиться всё мастерство для того, чтобы удерживать зрительское внимание и не позволить принять расправу узников над надсмотрщиками за «лишь ещё одно убийство, коих уже было показано множество». Момент начала исполнения плана стал одним из самых напряженных, чему особенно способствовали персонажи-подростки: юные актёры великолепно отразили моральный «слом», переживаемый в этот момент их герои, необходимый для того, чтобы справиться с задачей, непосильной для некоторых взрослых.
В развязке картины режиссёр Хабенский отошёл от «классической» манеры повествования и прибег к «экспериментам». Фильм завершается кадрами, на которых в замедленной съемке узники под огнем пулемёта сносят ограды и обретают свободу. Визуальный приём, к которому прибег режиссёр это не «избитое» слоу-мо, позволяющие под наиболее эффектными ракурсами увидеть коронный удар супергероя. Нет, замедленная съёмка призвана в кульминации показать значимость события, которые переживают люди, только что переставшие быть рабами и вещами, отразить пропасть между двумя этими состояниями, разделёнными «физически» лишь ограждениями. Мы видим, как ближайший соратник Печерского, погибнув в «физическом» мире, на экране обретает свободу, а заключённые с последним поклоном Френцелю, отбрасывают привитые им немцами рабские инстинкты и вновь обретают возможность улыбаться расстилающейся перед ними свободе. Финальная сцена метафорически показывает нам человека, оглушённого этой свободой.
Безусловно, в картине присутствуют некоторые моменты, которые, по мнению зрителей, могли быть исполнены несколько иначе. Можно было бы рассказать больше о жизни и боевом пути Печерского до попадания в Собибор, наделить «периферийных» узников своими развёрнутыми биографиями. Но сама возможность реализации этого вызывает вопросы, поскольку первая сцена фильма очень хороша, а открыть картину одновременно и боем под Минском, и прибытием партии евреев в Собибор невозможно. Более развернутый рассказ об узниках же скорее всего дестабилизировал бы очень хорошо выдержанный в фильме баланс между повествованием и «экшеном», попытка вновь уравновесить который вывела бы и без того немаленькую картину за разумные рамки хронометража.
