Мы продолжаем нашу рубрику «Косметичка», в рамках которой герои рассказывают о своих любимых бьюти-средствах, ритуалах и отношении к тенденциям красоты. Мы поговорили с фэшн-директором ЦУМа и вице-президентом Mercury Аллой Вербер о самом большом бьюти-разочаровании, культе красоты в семье и любви к образам итальянок.
Блуза Lanvin
О ежедневных бьюти-ритуалах
Я поздно ложусь спать из-за ежедневных вечерних мероприятий, которые нужно обязательно посетить. Восстановиться мне помогает вода: горячий душ или ванна на полчаса, бассейн, если я в отеле, и горячий чай с лимоном, медом и имбирем. Кофе я перестала пить в последние годы, это при том, что раньше до полудня я выпивала по 6 чашек. Чашка кофе была со мной везде и всегда. Из-за горячего душа кожа сушится, поэтому я добавила в свой бьюти-рацион большое количество масел и кремов. Я беру бутылку с маслом и просто выливаю ее на себя в душе, а после наношу крем или сухое масло. Еще одно мое правило - это обязательное снятие косметики перед сном и нанесение ночного крема. Лет десять назад я впервые купила La Mer и так привыкла к нему, что наношу его на все лицо и все тело.
О восстановлении
ЦУМ - это моя жизнь. Последние 15 лет я по 16 часов провожу в ЦУМе. Поэтому у меня синдром хронического недосыпания, который я создала себе сама, так как всегда хочу продлить свой день. В последнее время, познакомившись с хозяйкой салона красоты Best Этери Карапетян, я стала по воскресеньям ходить на массаж и кардио. Это помогает мне расслабиться. Анна Делло Руссо как-то сказала мне: «Делай то, что делаю я». Анна встает в пять утра, занимается йогой, плавает, делает массаж, укладку и макияж - и в 9 утра она уже собрана. Пару лет назад в Нью-Йорке я тоже решила так попробовать, заказала себе с 6:30 тренера в бассейне, массажиста и парикмахера. Продержалась семь дней. Помню тогда мама была со мной, поднимает голову с подушки и говорит: «Какое счастье, что я на пенсии».
Об экспериментах с внешностью
Когда я была маленькой, у всех девочек были длинные волосы, у меня - коса до колен. В советское время экспериментов с прическами было немного: коса, хвост или две косы. С распущенными волосами в школу нельзя было приходить. Тогда, в 70-е, мне нравились The Beatles и мода, связанная с ними. Стрижки гаврош, джинсы клеш, обувь на платформе - это был предел мечтаний. Я не знаю до сих пор, как я в 17 лет решилась без разрешения мамы пойти в парикмахерскую. В ужасе от того, что я натворила, даже косу не забрала. На следующий день ее уже в парикмахерской не было: продали за большие деньги. Я стояла у нашей парадной на Театральной (в Санкт-Петербурге. - Прим. редакции) и ждала папу, потому что мама бы меня просто убила, а папа - тихо упрекнул, что было бы не менее страшно. Я видела, как он припарковал машину на другой стороне улицы, посмотрел в мою сторону, перешел дорогу и зашел в парадную, но прошел мимо меня. Я не понимала, узнал он меня или просто прошел мимо. Я пошла за ним по лестнице, была уже вся в слезах, спросила, простит ли он меня, на что он ответил: «Никогда». Мама тогда даже не кричала, она молча выпила валерьянку, потом корвалол и валидол.
Еще один эксперимент - в юности я сжигала кожу перекисью водорода, чтобы вывести веснушки. В конце апреля, когда в Питере начинало светить солнце, и таяли сосульки, все мое лицо покрывалось веснушками. Все радовались приходу весны, а я переживала о том, что сейчас снова появятся веснушки и непонятно, какого размера и на каком месте. У моих мамы и сестры - темные волосы и белоснежная кожа, а папа был совершенно рыжий, весь в веснушках. Это передалось мне.
О семейных бьюти-традициях
Несмотря на то, что у нас была ванная дома, бабушка ходила в баню каждую неделю. Голые женщины с тазиками производили на меня сильное впечатление. Лет в 10 я категорически отказалась ходить в баню с бабушкой.
За волосами наша мама ухаживала таким образом: густо смазывала их кефиром или скисшим молоком, надевала сверху шапочки нам с сестрой на 2 часа, а затем ополаскивала водой с уксусом. После такой процедуры волосы были блестящими и хорошо росли.
Краситься я начала в 15 лет, а может быть, и раньше. У мамы было много косметики и я ей тайком пользовалась, пока она это не увидела и не решила купить мне собственную. Тогда фарцовщики продавали в переходе на Садовой косметику Lancôme, Coty, Clima. До сих пор помню аромат своей первой пудры от Coty. У моей мамы эта коробка сохранилась до сих пор, как и коробка за 5 копеек с щеточкой для ресниц. Обычно в нее плевали, и ресницы получались длинными до бровей.
Мама была очень красивая, у нее был такой образ Кэтрин Зеты-Джонс - ярко-красная помада от уха до уха и брови ниточкой. Она каждую неделю ходила к косметологу и нее были баночки с кремами, сделанными косметологами. А бабушка всегда во время готовки ингредиенты накладывала на лицо - например, клубнику со сметаной или огурец. У нее никогда не было синяков под глазами, потому что от них она прикладывала сырое мясо.
Блуза Valentino
В советское время считалось, что если женщина зимой идет на педикюр, значит, у нее есть любовник.
Самый большой бьюти-урок из моей семьи - женщина должна ухаживать за собой постоянно и быть чистоплотной. Мне это говорили мама и бабушка каждый день с утра до вечера. Я с детства приучена делать маникюр. В каждой сумке всегда должны быть расческа, пудра, маленький флакон духов и обязательно - тканевый носовой платок с моими инициалами, вышитыми еще бабушкой. Я помню, как мама учила нас с сестрой красиво доставать пудреницу и красить губы. Для меня очень важны маникюр, педикюр и чистые волосы. Я всегда обращаю внимание на людей, насколько они кристально чистые.
Об уходе за собой в поездках
В самолет я сажусь всегда без косметики на лице, чтобы использовать время в полете и нанести крем и патчи. У меня всегда с собой пакет с косметикой, всевозможные пробники из ЦУМа, новые средства. Я достаю несколько, не выбирая ничего специально, и наношу на себя, потом укутываюсь в кашемировый платок и стараюсь отключиться за просмотром кино или поспать. Еще никуда не выхожу и не выезжаю без крема «Жидкий хирург» от MBR. Другое мое правило в перелетах - я всегда крашусь перед выходом из самолета, потому что не знаю, кого могу встретить в аэропорту.
Всю свою жизнь я очень много летаю. В молодости перелеты были настоящим событием: саквояж с косметикой, узкие джинсы, высокие каблуки. У меня этот саквояж сохранился до сих пор.
О любимых образах
Италия оказала на меня сильнейшее влияние, я приехала туда в 70-е из серого Петербурга. У многих итальянок сохранен тот же образ и по сей день - начесы, длинные волосы, интенсивно прокрашенные ресницы. Только они могут надеть серый с бордовым, а синий с белым, зеленым или желтым - и это будет очень красиво. В них есть некий шарм, и они ловко все сочетают. Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Моника Беллуччи, Орнелла Мути - я люблю их образы, этот гламур 70-х. Для меня этот образ до сих пор самый любимый, от которого мне сложно отойти.
Об операциях
Мне в этом году исполняется 60 лет, и я еще не делала операции на лицо, потому что у меня просто нет времени. Надо улететь на 2-3 недели, но как только я представляю, что мне придется выпасть из своего режима, то понимаю, что это невозможно. В наше время абсолютно естественно делать подтяжку лица, женщина должна за собой следить. Главное - не перебарщивать и выглядеть естественно.
Блуза Lanvin
Об отношении к себе и русских
бьюти-мастерах
В 1977 году я приехала в Канаду и не могла найти никого, кто делает маникюр. Более того, я замечала, что девочки там не так были приучены к красоте. Ни в одном салоне не было ухода за руками. Только через несколько лет в Торонто я через кого-то нашла русскую девочку, которая делает маникюр. Все русские бьюти-мастера - самые лучшие. В мое время у косметологов всегда была потрясающая кожа, потому что они все пробовали на себе, кожа лоснилась. Как-то у меня было интервью с Моникой Беллуччи, и она сказала мне: «You are Russians. You have the most beautiful skin». Мы с ней потом еще час говорили об уходе за кожей и обменивались комплиментами. Я считаю, что сегодня любая женщина может позволить себе хоть какую-то процедуру.
Камера
Константин Мордвинов
Монтаж
Людмила Андреева
Звук
Вадим Сергач
Цветокоррекция
Алик Мирзаметов
«Королева русского ритейла», вице-президент Mercury и fashion-директор ЦУМа и ДЛТ Алла Вербер без купюр, смущения и прикрас рассказала, на чем в 1990-е стояла индустрия моды, как зарождалась ее дружба с дизайнерами, чего стоило привезти в Россию мировых fashion-гигантов и почему так важно давать второй шанс. Из первых уст - невероятные приключения русской во Франции и Италии.
В1990-е меня спасала только моя решительность. Я вернулась в Россию, куда ни разу не приезжала с 1976 по 1989 год, с твердым убеждением с нуля . Мне казалось, что русским, у которых любовь наряжаться в красивые вещи в крови, не хватает только возможности зайти в магазин и купить там все, что хочешь: одежду, аксессуары, косметику, подарки близким. Долгие годы в Советском Союзе люди были этого лишены и, кажется, не насладились доступностью красивых вещей до сих пор. Чтобы в торговом доме «Москва», куда я пришла работать, появилось то, на что можно положить глаз, прежде всего нужно было построить отношения с брендами и привезти их в Россию.
Когда я в 1992 году прилетела в Париж на первую встречу с командой Chanel, пришлось убеждать их, что страна уже не та, как на фото советских времен с бабушками в платочках или пугающими мужчинами в малиновых пиджаках. Меня все эти стереотипы не останавливали. К неофициальному ланчу с CEO Chanel я готовилась основательно - в моей сумке лежала целая история семьи и страны: фотографии бабушек, дедушек, дядь и теть, хроника 1960-х, 1970-х и 1980-х... Я с головы до ног оделась «от Chanel»: свитер, колье, по браслету на каждой руке, как носила сама , сумка... Ее это так впечатлило, что совет директоров пообещал хотя бы обсудить сотрудничество. Закончив, я тут же вылетела в Милан на встречу в шоу-руме .
Помните «дольче» начала 1990-х? Девушкой Dolce была породистая сицилийка в идеально подогнанном по фигуре строгом черном пальто, туфельках на маленьком каблуке и с сумкой без лого и других опознавательных знаков. И тут захожу я в офис типичных итальянцев Dolce & Gabbana - вся в Chanel, даже в шляпке, и увешанная ювелиркой по принципу «все что есть - все на мне». Глаза Доменико Дольче, когда он меня увидел, я не забуду, наверное, никогда! Он со мной даже не поздоровался, просто сказал менеджерам: «Эту тетку - выгнать!» Я почувствовала, что что-то пошло не так, но повлиять на это уже никак не могла.
Меня вежливо попросили подождать несколько минут, предложили , а после чашки чая сообщили, что встретиться со мной, увы, никто не сможет. Понурая, я отправилась на шопинг. В 1992 году еще даже монобрендов Dolce & Gabbana не было. Так что в каком-то бутике, которого теперь уже, наверное, и не существует, я купила себе то самое строгое черное пальто а-ля , черные туфли на 7-сантиметровом каблуке и сумку, которую, кстати, храню до сих пор. На следующий день все это надела, распустила волосы, сделав самый простой прямой пробор, сняла всю ювелирку, кроме единственного кольца с изумрудом, и без предупреждения отправилась обратно - в шоу-рум бренда на piazza Umanitaria.
Назвалась там другой фамилией, рассчитывая, что накануне мое имя никто не расслышал или не запомнил. В женщине, похожей на итальянку, никто так и не узнал ту сумасшедшую, которая накануне заявилась к ним вся обвешанная цепями и камелиями Chanel. Я потребовала встречи с коммерческим директором бренда, и ко мне тут же вышли Давиде Черрути и Удо Вебер, которые проводили меня прямиком к Доменико и Стефано. О том, что произошло накануне и кто была эта странная русская женщина, все решили забыть и начать с чистого листа.
Эта история иллюстрирует еще и то, что Париж и Милан совсем разные и к каждому не только городу, но и дизайнеру нужен свой подход. Знаете, как у меня появилась первая сумка Fendi? Карла Фенди отказалась со мной обедать, когда к ней на ланч я пришла в руках с сумкой Prada. Она выдвинула ультиматум: «Сначала сумка Fendi - потом ланч». Сами понимаете, пришлось заказать в Риме новую сумку.
Он прошел Великую Отечественную войну, его жена и дочь (мама Аллы) пережили блокаду. Дедушка по отцу был репрессирован в 1930-х и вернулся в Ленинград из лагерей и ссылки только в 1970-х, вскоре эмигрировал в Израиль.
Отец Аллы - Константин Вербер, подростком оказался в детдоме. В 1941-м в 17 лет он ушел на войну и дошел до Берлина. Позже Константин стал успешным стоматологом, затем главврачом зубопротезного отделения престижной больницы ЛОМО (Трижды ордена Ленина Ленинградское оптико-механическое объединение имени В. И. Ленина).
Отец сделал все, чтобы его любимые дочери (сестра Аллы - Ирина, живет в Канаде) имели счастливое и благополучное детство. Девочек баловали, папа покупал им красивые вещи, а бабушка, прекрасно разбиравшаяся в моде, приучала их правильно одеваться. Дедушка научил Аллу ценить настоящую живопись, красивые антикварные вещи. Мама, врач-стоматолог, после рождения дочерей посвятила себя семье.
Ирина профессионально занималась балетом и играла на фортепиано, Алла также закончила музыкальную семилетку по классу скрипки.
Алла Вербер: «Моя сестра Ирина окончила музыкальную
Текст: Марта Баумгертнер
Пример голливудской звезды Анджелины Джоли оказался заразительным. После того как актриса объявила на весь мир о том, что удалила грудь из-за угрозы рака, женщины по всему миру начали откровенно рассказывать о своем недуге.
Выпуск передачи «Пусть говорят», получивший название «Новая грудь Анджелины Джоли», был посвящен женщинам, которые знают, что такое онкология. Знаменитые и успешные героини программы рассказали Андрею Малахову о том, как им удалось справиться с болезнью.
Одна из самых успешных бизнес-леди страны, фэшн-директор ЦУМа, вице-президент компании Мercury Алла Вербер не любит давать интервью и делиться подробностями личной жизни. Однако на этот раз Вербер посчитала своим долгом высказаться.
«Я хочу сказать людям, для чего я сделала это интервью. Для того, чтобы все поняли, что, когда садишься напротив врача и врач говорит, что у тебя рак, – это не значит, что это конец и твоя жизнь закончилась. <...> В самом начале думаешь только о себе – только бы выжить. Сейчас, когда все уже позади, безумно хочется помочь людям. Как угодно. Не всегда только деньгами можно помочь», – объяснила свое решение Вербер.
Пять лет назад – накануне своего 50-летия – Алла Вербер узнала, что у нее рак крови третьей стадии. Долгое время она чувствовала недомогание, но боялась проходить обследование. «Когда диагноз был поставлен, депрессия была страшная. Плакала. Все плачут. Невозможно не плакать...» – призналась Алла.
Узнав о болезни, Алла Вербер приготовилась умереть, но потом решила бороться – ради дочери Кати, которой тогда было 24 года. Вербер сама потеряла отца, который умер от рака в 57 лет, и до сих пор помнит боль от этой утраты.
«Жить я хотела только по одной причине. Когда родители умирают и оставляют детей, которые еще не могут за себя постоять, – это страшно больно. Я помню, когда умер мой папа, молодой, и я осталась без него... Я помню эту боль. И даже до сих пор – мне 55 лет – эта боль не проходит... Поэтому я хотела сделать все, чтобы у моей дочери осталась мама. Я решила для себя, что я буду бороться, буду жить и делать все, что от меня зависит», – рассказала Вербер.
Бороться с раком Алле Вербер пришлось долгих пять лет. Из-за химиотерапии она потеряла волосы и поправилась на 20 килограммов. Но решив для себя, что она во что бы то ни стало должна выздороветь, Вербер не позволяла себе опускать руки: «Я шла на химиотерапию как на праздник – хорошо одетой, накрашенной, приведенной в порядок. Ждала лекарства как манны небесной, потому что 30 лет назад его еще не было. Я всегда была в хорошем настроении».
Вербер призналась, что пять лет назад, возможно, осудила бы Анджелину Джоли. Зачем делать операцию, когда диагноз даже не поставлен, а потом рассказывать об этом на весь мир? Но теперь она изменила свое мнение.
«Когда мы смотрим на Анджелину Джоли и думаем, правильно ли она поступила, надо понимать, что человек, который не болел, не болеет и не имеет такого шанса, не может это прочувствовать. <...> Она пережила смерть своей матери, и она ощущает, какая эта безумная боль. И она готова отказаться от своих органов в своем теле, чтобы сохранить свою жизнь, видеть своих детей и давать им счастье», – прокомментировала Вербер поступок Джоли.
Сейчас Вербер здорова, но жалеет о том, что запустила болезнь из-за страха, хотя чувствовала, что ее организм не в порядке. Она призывает всех женщин не прятаться и не страдать «страусиной болезнью», найти время на врача и пройти обследование.
У вас, уважаемые читательницы, еще есть немного времени, чтобы проголосовать за Аллу Вербер на нашем сайте.
Байер Дата рождения 21 мая (Телец) 1958 (61) Место рождения Ленинград Instagram @verberalla
Как вы думаете, кто является законодателем моды сезона? Не блогеры и журналисты, которые пишут о моде. На практике этим занимаются байеры, которые выбирают для магазинов и модных бутиков актуальные предметы туалета. В столице самой известным байером является Алла Константиновна Вербер. Эта уникальная женщина - байер, Fashion-директор московского ЦУМа, вице-президент крупной ювелирной компании Mercury. О ней знают не только в нашей стране, но и за ее пределами.
Биография Аллы Вербер
Родилась будущая бизнес-вумен в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде, 21 мая 1958 года. Семья девочки была по советским меркам весьма обеспеченной, поэтому очень большое удивление вызвало решение отца выехать за границу. В 1976 году семья эмигрировала в Австрию. Родители видели будущее своей дочери в медицине, поэтому еще до отъезда Алла поступила в медицинское училище.
В планы семьи входило выехать в Вену, а затем в Израиль. Оказавшись в Австрии, девушка должна была сесть на самолет в Тель-Авив, но она вместо этого полетела в Италию. Вербер оказалась в Риме, где началась ее новая жизнь.
Ее привлекательная внешность произвели впечатление на хозяина магазина одежды, куда она была принята на работу. Здесь она проявила себя с наилучшей стороны.
Позже отец и вся семья решили переехать в Канаду. Семья обосновалась в Монреале. Алла уже имела опыт работы, ее приняли на работу в модный бутик. Здесь ее таланты не остались незамеченными.
Обзаведясь связями, она стала один за другим открывать собственные магазины. Как-то она получила приглашение в компанию K-mart. Владелец предложил ей возглавить производство полотенец. Алла согласилась, но эта работа показалась ей скучной, и когда поступило новое предложение от компании Mercury, она его приняла.
