Екатерина Робертовна Рождественская. Родилась 17 июля 1957 года в Москве. Российский фотограф, переводчик художественной литературы с английского и французского языков, журналист, художник-модельер.
У пары троей сыновей: Алексей (1986 г.р.), Дмитрий (1989 г.р.) и Данила (2001 г.р.).
Старший сын Алексей - музыкант, лидер рок-группы «F.P.S.», окончил экономический факультет, увлекается киберспортом, по словам Екатерины, у него поэтический дар от деда: "Когда он был маленьким, хорошо писал стихи. Потом это куда-то все ушло".
Средний сын Дмитрий профессионально занимается картингом, неоднократно становился победителем разных соревнований.
Младший сын Данила хорошо рисует.
Фильмография Екатерины Рождественской:
2006 - Карнавальная ночь-2, или 50 лет спустя - эпизод
2008-2009 - Корона Российской империи, или Снова Неуловимые (документальный)
2012 - Тайны советского кино. Неуловимые мстители (документальный)
Доброкачественная, размером с куриное яйцо. Она, вероятно, пережимала сосуды, отчего отец и терял сознание. «Она могла расти лет двадцать, - сказал нам врач. - Просто сейчас она выросла и стала давить на мозг». У отца изменился взгляд. Он стал какой-то вопросительный. В любое время суток он был одинаково вопросительный. Глубокий и странный. Отец перестал есть. Сильно похудел. Из Парижа наш друг Алекс Москович прислал специальные питательные коктейли с разными вкусовыми добавками - шоколадной, ванильной, апельсиновой. На завтрак - один, на обед - другой, на ужин - третий. По 200 граммов. И все. Москович предложил нам найти в Париже лучшего нейрохирурга, чтобы прооперировать отца. И пообещал оплатить эту операцию.
Мы все так обрадовались, как будто полдела было уже сделано! Срочно начали готовить документы. Это «срочно» растянулось на довольно долгий срок. А отцу становилось все хуже. Мы положили его в ЦКБ. Его мучили чудовищные головные боли, начался какой-то непонятный кашель. И никто никак не мог установить его причину. Он был истощен, лежал в реанимации, не мог встать, часто впадал в беспамятство. Рядом каждый день умирали люди. Эта палата была прямым путем на кладбище. Тяжелые диагнозы, тяжелый запах. Почти все без сознания. Никакого будущего. Я была уверена: чем быстрее мы заберем отсюда отца, тем дольше он проживет.
Наконец все документы были готовы, визы получены, билеты куплены. Отца одели в вязаную кепку и пальто, погрузили в машину. На выезде из больницы «Скорая» остановилась, его вынесли на воздух - к нему приехала прощаться вся наша семья.
Все хватали его за руки (руки были очень холодными), обливались слезами. Мы не верили, что еще раз увидим его.
Мы втроем - мама, папа и я - отправлялись в наш самый грустный Париж. Из аэропорта «Шарль де Голль» нас сразу привезли в госпиталь. В течение нескольких часов Робу прокрутили на всех возможных аппаратах. Операция откладывалась из-за аспирационной пневмонии. Задолго до отъезда он подавился манной кашей. Эта каша застряла у него в легких и вызвала воспаление. Из-за этого он и кашлял. Его начали лечить. Помню, как я носила его, исхудавшего, на руках - ноги уже абсолютно не держали его. При росте отца 185 см я запросто поднимала его и несла - на рентген, с рентгена... В день операции нас просили не приезжать в больницу.
Но мы конечно же поехали, сели у лифта рядом с операционной. На исходе шестого часа ожидания мама уже не могла смотреть на свои любимые сигареты, а меня уже тошнило от автоматного кофе. Но вот вышел наш знакомый врач и сказал одно-единственное слово: «OK». Что это значит? А подробности? «Не волнуйтесь, рефлексы сохранились, завтра вечером приходите, посмотрим».
В реанимации около Робы сидели две медсестры в зеленом. Они бросились к нам с мамой, как к родным. «Хорошо, что вы пришли! Надо проверить, как он выполняет команды! Попросите его сжать вашу руку». Мы обступили кровать с двух сторон. «Роба, ты нас слышишь?» Он сразу сжал наши руки… После первой операции прошло несколько месяцев, мы вернулись в Москву. Но ни о какой быстрой поправке, на которую мы так рассчитывали, речи не было.
Президент издательского дома “Семь дней” Дмитрий Бирюков: “Было время, когда меня содержала жена”
Могу сказать. В 1992 году я впервые приехал в Париж, меня жена привезла туда. И первое, к чему я бросился, - это были журнальные развалы. А вы помните то время, в стране выходил только один цветной журнал - “Огонек”. Просто интересно стало: как живет страна с таким количеством прессы? Я купил все эти издания, которые рассказывали про звезд, - у нас-то, если помните, в начале 90-х практически все еженедельники, ежемесячники были посвящены политике, развлекательной прессы не было. Положил их перед собой и стал рассматривать. Ну почему, думаю, у них это все есть, а у нас нет? И у меня появилась мечта - сделать развлекательный журнал, который бы читала вся страна. Наверное, с этого все и началось.
- Но я помню, Екатерина в одном из своих интервью рассказывала, что в начале 90-х она содержала семью.
Да, в 91-м году мы большой компанией ушли из “Огонька” (я работал там редактором международного отдела) с одной лишь идеей - создать совершенно новый журнал. В поисках денег дрейфовали от одного издательства к другому. Пришли к Егору Яковлеву. Он посмотрел на нашу компанию и сказал: да, я обязательно тебе помогу, дам деньги на выпуск пилотного номера. Но ты тоже должен мне помочь - сделаешь газету “Нью-Йорк таймс” - недельное обозрение” на русском языке. Помню, занялся я вовсю этим проектом. За то время, пока его делал, Егор Яковлев ушел на телевидение, потом ушел с телевидения, перешел в “РТВ-Пресс”...
- С мечтой-то дело как обстояло?
Мы выпустили этот пилотный номер, назывался журнал “Русская виза”, напечатали его в российской типографии. И поняли, что в российской типографии больше ничего печатать нельзя. Нет, в журнале были очень талантливые тексты, этот номер можно и сейчас читать. Мы получили полный восторг и удовольствие от работы.
Но поняли, что никакого отношения к жизни наше предприятие, увы, не имеет... Но к вопросу о деньгах. В это время как раз меня призвал на борьбу Егор Яковлев - позвал в “РТВ-Пресс” вице-президентом. Почему говорю “на борьбу” - потому что мы попали в целую вереницу неприятных событий. Предприятию было придано очень много собственности - три или четыре здания, газета “Говорит и показывает Москва” (потом мы переименовали ее в “7 дней”), журнал “ТВ-Ревю”. С нами судилось Гостелерадио, отбирая у нас здание на Гончарной улице. Был момент, когда служба охраны “Останкино” захватила его и мы не могли попасть внутрь: сидели на улице, нас снимало телевидение. И тогда рассчитывать на какие-то заработки вообще было невозможно. Именно в этот момент меня содержала жена.
И все-таки я не понял: как из ничего сделать что-то? Вы не были, насколько я понимаю, ни бывшим партийным боссом с административным ресурсом, ни кооператором, сделавшим миллион на продаже вареных джинсовок…
Я могу так сказать - мне повезло с партнерами. В “ТВ-Парке” - а это первый журнал, который я сделал, - у меня партнерами были Коля Черноног (он работал коммерческим директором в “Останкино”, а потом в “РТВ-Пресс”), Жечков Володя и Сергей Лисовский - руководители рекламного агентства “Премьер-СВ”. А потом меня уговорил Гусинский, чтобы мы выступили партнерами и создали новое издательство. Тогда я продал свою долю в “ТВ-Парке”, выкупил имя “7 дней” у “РТВ-Пресс” и сделал из черно-белой газеты цветной журнал. С этого, собственно, все и началось…
* * *
- Сейчас вы можете назвать главные проблемы в вашей отрасли, в журнальном производстве?
Могу. Их, наверное, три - главных. Первое - это то, что мы вынуждены печататься за рубежом. Потому что ни одно российское производство не может напечатать и сброшюровать номер в столь короткие сроки. То есть техническая проблема. Которую мы пытались несколько раз решить, но цена современных типографий очень велика. Даже несмотря на то что наши доходы составляют свыше ста миллионов долларов в год, они недостаточны для того, чтобы построить такую типографию. Вторая проблема, конечно, это распространение.
Киосков в стране крайне мало, полностью исчезла подписка, просто умерла как класс. И третье - наш читатель смог получить доступ к такому объему информации, и чтобы для него создать что-то интересное, нужно очень-очень постараться. Не то что раньше. Помню, я один из первых приезжал в Париж и вел переговоры с зарубежными агентствами. Говорил: послушайте, как бы нам сделать так, чтобы мы купили фотографии западных звезд? Потому что выходит у нас, допустим, материал о Мадонне и мне нужно пять-шесть современненьких фотографий, которые проиллюстрируют, что с ней произошло. Вот и спрашиваю: что вы хотите за эти фотографии? Они посмотрели на меня, будто я с Северного полюса приехал, - тулуп только, знаете, отряхнул в прихожей. Помню, положили мы на какой-то депозит две тысячи долларов, от нас ездил к ним курьер, который привозил конверты с фотографиями. Это было так все сложно. Зато конкуренции - никакой.
- Но вы-то знаете, что нужно сегодня людям?
Нужны интересные материалы. Которые их увлекут, которые они не бросят читать на середине. И которые оставят приятное послевкусие, хорошее настроение.
Вот “хорошее настроение” в данном случае, наверное, ключевая фраза. Только само понятие “глянец” сейчас стало почему-то нарицательным.
Я думаю, это придумка критиков. Ну как глянцевые журналы могут не нравиться людям, которые десятки лет жили без цветных качественных изданий?
Думаете, у наших людей, которые получают нищенскую зарплату за собачью работу, улучшится настроение, если они увидят, как певичка какая-то купается в роскоши?
А мне кажется, они за нее радуются.
- Вы так хорошо думаете о наших людях?
Да - кто-то радуется, кто-то с интересом смотрит. Вызывает раздражение, когда тот или иной персонаж, по мнению людей, не тем способом заработал деньги. И опросы показывают, что, когда любимый актер живет хорошо, люди за него больше рады, чем озлоблены. Если бы мы показывали странных абсолютно людей, не буду называть фамилии, которые появились ниоткуда и делают какие-то немыслимые покупки, - вот это, согласен, вызвало бы раздражение.
- А у вас таких нет?
Практически нет.
* * *
- Где вы познакомились с Екатериной Рождественской?
Мы с ней познакомились 32 года назад на Рижском взморье, в Доме творчества писателей.
- Разве вы из писательской семьи?
Нет, мой отец - профессиональный разведчик. Но вот каким-то образом мы оказались тогда в Доме творчества.
- В общем, это был классический курортный роман?
Ну да - самый настоящий курортный роман.
- Не страшно было входить в семью этого большого поэта, Роберта Рождественского?
Вы знаете, мне, быть может, будь я постарше, было бы страшно. А в 18 лет мне было ничего не страшно.
- Но, должно быть, жутко интересно?
Безусловно. Хочу сказать, что почти все истории, которые я слышал в этом доме, стали основой для материалов первых двух лет журнала “Караван историй”. Когда приходили знакомые Роберта Рождественского, я сидел с раскрытым ртом. Я понимал, что нахожусь на острие исторических, идеологических, литературоведческих споров - все было безумно интересно. Мне просто очень повезло, что такой человек был моим тестем.
- Екатерина, если не ошибаюсь, работала раньше переводчиком?..
Она была писателем, она была переводчиком. Она была риэлтором в тяжелые времена...
Хочу спросить: что появилось раньше - курица или яйцо? Вы создали первый журнал или Катя взяла в руки фотоаппарат?
Нет, конечно, я создал журнал, а потом она взяла в руки фотоаппарат. Помню, мы пришли на какое-то мероприятие, там было очень много известных женщин, жен известных людей. Все они были очень красивы, хорошо одеты, выглядели шикарно. И были безумно интересны. Как личности. Я, быть может, на это и не обратил бы внимания, если бы в то время не был определенный, что называется, кризис жанра. Мы снимали на обложки фотомоделей. И я понимал: во что ты эту девочку молоденькую ни оденешь, ее выдает отсутствующий, абсолютно пустой взгляд. И название - “Караван историй” - этой 19-20-летней девочке никак не соответствует. Какая у нее в глазах история? Разве что история кукол, не история жизни. И вот тогда я Катьке сказал: попробуй, вот кого снимать надо, вот они обложки, вот героини. Она попробовала. Придумала определенный ход. И с первого же номера ее фотографии стали суперсенсацией.
- У Екатерины полный карт-бланш? Она пользуется служебным положением супруга, в журнале может все?
Нет, конечно. Она свободный художник, может снимать кого угодно. И журналы выбирают из этих фотографий лучшие.
- У вас трое сыновей. Если мать снимает, отец руководит, то чем занимаются дети?
Они учатся. Старший Алексей еще играет в группе, они даже конкурсы какие-то выигрывали, на “5-ти звездах” второе место заняли. То есть у них был шанс, они могли раскрутиться как попсовая группа. Но сын сказал: нет, у меня, дескать, серьезная музыка - альтернативная, тяжелая - занял принципиальную позицию. Средний, Дмитрий, был увлечен картингом, был победителем картинговых соревнований. Но как в институт поступил, это увлечение прошло - видимо, серьезная жизнь началась. Ну а младшему 6 лет всего, он пошел в первый класс, у него вся жизнь впереди.
- Кто же из них пойдет по вашим стопам?
Не знаю, посмотрим. Старший вот походил в издательство, сказал: нет, чего-то я не могу, не мое. Он все-таки свободный художник, музыкант. По характеру очень на тестя похож… Конечно, я бы мечтал, чтобы кто-то из сыновей продолжил мое дело. Но, как говорится, насильно мил не будешь - самое главное, чтоб счастливы были.
в семье литературного критика Аллы Киреевой и поистине народного советского поэта Роберта Рождественского.
Закончила МГИМО.
Профессиональный переводчик художественной литературы с английского и французского языков.
Переводила романы Джона Стейнбека, Сомерсета Моэма, Джона Ле Каре, Сиднея Шелдона.
В 1999 занялась фотографией.
На сегодняшний день фотохудожник Екатерина Рождественская - автор и исполнитель 30 уникальных фото-проектов,
которые публикуются на регулярной основе в ежемесячных журналах
«Караван историй» и «Караван историй. Коллекция».
Замужем за Дмитрием Бирюковым, издателем холдинга «7 дней», имеет троих детей.
С тех пор ею создано более 3000 фоторабот для таких проектов, как «Частная коллекция», «Мужчина и женщина»,
«Винтаж», «Классика», «Сказки», «Родня», «Натюрморты», «Ассоциации», «12 месяцев»,
«Черное-белое» и многие другие.
«Визитная карточка» Екатерины - самый первый и наиболее объемый проект «Частная коллекция»
всегда основан на картинах великих художников прошлого.
Известные россияне - звезды театра, кино, ТВ, науки и спорта становятся героями работ фото художницы,
которая с помощью грима, костюмов, декораций по-новому заставляет звучать старинные полотна.
Все идет из детства
«Семья у меня была уникальная, я даже в детстве понимала, что повторить такое невозможно.
Между родителями были удивительные отношения.
Отношения мамы и папы строились на большой любви, на взаимном уважении, на терпении и т.д.,
но все это было настолько ненарочито, плавно, естественно и трепетно…
Они прожили вместе сорок лет.
Это не был праздник каждый день, но большой ежедневный труд».
«К нам приходили интересные люди, у нас всегда были открыты двери.
Любимым делом были поэтические вечера.
Мы с родителями читали стихи, обсуждали фильмы…
Я в этом варилась, воспитывалась, впитывала эту культуру…»
Знаменитая фамилия помогает в жизни или мешает?
«…никогда не стеснялась того, что я дочь Роберта Рождественского - я считаю, это счастье и гордость,
не знаю, как этого можно стесняться.
Но и комплексовала я очень сильно.
Если в школе по литературе я отвечала на «четверку», то сразу же слышала
«ты же дочь Рождественского, как ты можешь, не выучила наизусть девятую главу «Евгения Онегина»?!…»
«…все ждали от меня того же, что и от отца.
Все время спрашивали, пишу ли я стихи, просили что-нибудь почитать…
И, конечно, труднее пробиваться, когда за плечами такая ноша, в хорошем смысле, естественно.
Я чувствовала, что нужно все время оправдывать свою фамилию, а как это сделать не всегда понимала…»
«Всегда надо держать марку и сохранять честь. Я ответственна за фамилию».
Как случилось, что профессиональная переводчица,
закончившая престижнейший московский институт, занялась фотографией?
«…наверное из-за стресса.
В 1998 году у нас сгорел дом. Исчезло все подчистую - архивы отца, семейные фотографии, документы.
Дом был деревянный и горел очень быстро, невозможно было ничего спасти.
Да и сами-то чудом спаслись.
И тут я вдруг очень четко поняла, для меня самое важное в жизни - дети и муж.
Я даже испытала какое-то очищение, когда это ощутила… захотелось начать новую жизнь, заняться чем-то новым.
И первое, что попалось под руку, был фотоаппарат.
Если б что-нибудь другое попалось, может, я что-то другое стала бы делать…» «…главное - идея.
У всех дома семейные альбомы, и каждый может считать себя фотографом.
Поэтому нужна идея, замысел.
Необходимо еще упорство, желание работать и заниматься именно этим.
Потому, что фотографов много, а фотографов…мало».
«Но тут еще все удачно совпало. Мой муж Дмитрий Бирюков возглавляет издательство «Семь дней»,
куда входит журнал «Караван историй». То есть я работаю у мужа».
Игра или искусство?
«Это игра, основанная на искусстве.
И люди так хорошо в это вписываются. Ввязываются, играют вместе со мной.
Ну и получают от этого большое удовольствие, как и я».
«Частная коллекция» основана на искусстве.
В основном, я беру картины старых мастеров и работаю в соавторстве с ними, что очень весело и приятно».
«Картин очень много, и все время появляются новые знаменитости.
Картины не кончаются, и люди не кончаются».
Любитель или профессионал?
«Конечно любитель.
Я ничему специально не училась, ничего не заканчивала, не слишком разбираюсь в технике…
Фотоаппарат разберу и соберу легко, но потом останется много лишнего.
После этого работать он точно не будет. Вот этого у меня нет, да я считаю, это и не нужно.
Главное - увидеть».
«Фото - профессиональное хобби. Но если я им давно деньги зарабатываю, значит это уже профессия».
Секреты мастерства
«Особых тайн и секретов нет.
Тайна - это хорошая команда.
И еще качественная цифровая камера.
Желание, терпение.
Уверенность в себе.
Самокритичность, конечно.
Мастерство - штука тонкая, приходит с опытом, но далеко не всегда».
Приятное и трудное в работе
«Это общение с людьми.
Не всегда удается найти общий язык с моделью. Здесь нужно быть психологом.
Чтобы результат оправдал ожидания».
Рецепт счастья
«Чтобы стать счастливой, для этого нужно что-то делать.
Помню, в период развитого социализма продавали духи - сначала «Клима», потом «Мажи Нуар», и «Же озе».
Когда я стала учить французский, оказалось «Же озе» - «Я осмелилась».
Что мне очень понравилось.
Очень верное название для нашей жизни.
Нужно не сидеть - бухтеть, я ничего не могу, муж-алкоголик-дурак, толку от него никакого, ничего не может,
денег не принесет…
Надо самой пытаться что-то сделать, и тогда все получится, если не фотоаппаратом - так лобзиком,
не кистью - так поварешкой!».
Рецепт семейного счастья
«Вышла замуж в 17 лет. Мы прожили с мужем 35 лет.
То, что мы вместе столько лет, тоже идет из моей семьи, из моего детства.
Не терплю беготни туда-сюда».
«Когда человек успешен в делах, он счастлив и в семье».
«Не мешать друг другу. Выслушивать.
Я очень долго была такой отдушиной, «ямкой», куда скидывается весь информационный негатив по принципу -
не знаю, что делать.
Вот такая проблема… выслушивала, прикидывала, и вместе что-то придумывали и как-то выходили из ситуации…»
Четверо мужчин Екатерины Рождественской
Старший,средний, младший
«Последний ребенок - это был более, чем осознанный шаг. Это была попытка родить девочку.
Но то, что родился мальчик, который лучше всех - огромное счастье!».
«У меня все дети - самые любимые».
«Большая семья отвлекая, помогает и, помогая, отвлекает».
Не люблю фотографов
«Меня, конечно же пытались снимать мои коллеги! Ужас какой-то получался!
Если честно, я не люблю фотографов. Не люблю, когда меня снимают. Мне все всегда не нравится.
И даже для своей «Частной коллекции» я бы не стала делать исключений.
Не могу представить себя ни в одном образе.
Потому, что, действительно, мое место за кадром.
Чувствую себя комфортнее за объективом, а не перед ним».
Екатерина Рождественская в ток-шоу "Жена"
Знаменитый советский поэт Роберт Рождественский уже не застал время, когда его дочь Катя стала известным на всю страну фотохудожником. На портретах Екатерины Рождественской - российские певцы, актеры, спортсмены, политики в образах героев прошлого.
За 16 лет Екатерина создала более 2,5 тысяч образов. Три тысячи звезд российского шоу-бизнеса стали ее моделями. Четыре года назад Рождественская стала главным редактором журнала «Семь дней», выпустила книгу и создала коллекцию дизайнерских платков.
Екатерина не скрывает, что своими успехами она обязана супругу, медиамагнату Дмитрию Бирюкову. Их крепкому браку уже 41 год. В молодости гадалка напророчила Рождественской трех сыновей, так и вышло. Старшему Алексею уже 30 лет, среднему Дмитрию - 27, а младшему Даниле всего – 15, его Екатерина родила в 44 года.
О секрете долгосрочного брака, поздних родах и знаменитой фамилии Екатерина Рождественская рассказала в откровенном интервью.
Вы – пример для многих женщин. Решиться родить третьего ребенка, когда подходит пятый десяток – нужно много мужества и сил. Как вы не испугались?
Екатерина Рождественская: Мне очень хотелось девочку. Мне совсем не нравился выбор одежды для мальчиков в магазинах по всему миру - все какое-то серенькое, клетчатое, полосатое. Я все время смотрела на полки, где висели детские платьица, и безумно хотела их.
Мне не было страшно. Я совершенно не чувствовала себя старородящей. Сейчас так называют уже девушек с 23 лет, поэтому мне уже было совершенно все равно. Очень важно иметь внутреннюю уверенность, и она у меня была.
Как Екатерина Рождественская чуть не потеряла сына, смотрите в программе «Ой, мамочки!» .
В первый раз вы не могли забеременеть 10 лет. Это так?
Е.Р.: Да, это было довольно сложно. Даже не знаю, почему. Может, я просто не была готова морально. Иногда надо просто расслабиться и получить удовольствие, а не пытаться забеременеть. Когда я поняла, что надо делать именно так, то сразу все получилось. С третьим ребенком, конечно, был большой перерыв. Когда я сказала старшим, что у нас будет еще малыш, они восприняли это как шутку.
В этом году вашему браку 40 лет. Это большая редкость в наше время. В чем секрет таких прочных отношений?
Е.Р.: Секретов нет. Я наблюдала за отношениями родителей, они прожили вместе 41 год. Прежде всего, нужно большое терпение. Мужчину нельзя ломать и подстраивать под себя, надо и самой подстраиваться. Нужно помнить, что вы – пара, и ты не должна быть всегда главной. Надо уметь находить какие-то пути, чтобы и ему было хорошо, и тебе.
Однажды ваш муж сказал: «Чаще всего семейная лодка бьется о быт». Когда у вас появился первый сын, еще не было хороших стиральных машин, подгузников. Как вы пережили это время с мужем?
Е.Р.: Муж стирал подгузники. Помню, он тер детское мыло на терке, потом вынимал из машины такой ком марли и часа три его распутывал. Он тогда был очень хозяйственный, все умел, поддерживал. У Лешки были осложнения после коклюша, и муж с ним ходил ночами, успокаивал.
Вы много лет работаете фотографом в издательстве, которым руководит ваш супруг. Легко ли с таким начальником?
Е.Р.: Это ужасно. Не могу сказать об этом ничего хорошего. Например, я кого-то снимаю на обложку, а он потом смотрит и говорит, что это прошлый век, и актриса уже плохо выглядит. Начинается обсуждение, и это самое ужасное. Как я могу сказать человеку, которого уже сняла, что он как-то не так смотрится?
Я не терплю вмешательства в творческий процесс, поэтому все очень сложно. Однажды я попросила больше не обсуждать никакие рабочие моменты дома, и добилась своего. Обычно я откладываю эту картинку и просто жду, когда выйдет какой-то фильм или сериал с этой звездой. Потом эти снимки хорошо идут.
