По прошествии двух тысяч лет довольно трудно восстановить историческую судьбу каждого из тех, кто упоминается в Евангелиях: родственников, учеников Христа, а особенно тех, кто принимал решение распять Его. Биографии многих из этих людей сильно искажены театральными и кинопостановками, а писатели и художники добавили в них самые немыслимые подробности. Ученые-библеисты также выдвинули массу гипотез о том, как же жили персонажи Евангельской истории до и после Распятия и Воскрешения Господа. Страна.Ru попыталась обобщить и упорядочить эти сведения.
Святой Понтий Пилат покончил с собой
Пятый римский прокуратор Иудеи, Самарии и Идумеи при императоре Тиберии Понтий (Pontius), прозванный Пилатом (Pilatus), вероятно, вследствие пожалованного емy или одномy из его пpедков почетного дpотика (pilum), был неплохим администpатоpом, потомy и yдеpживал свой пост целых десять лет. О его происхождении сведений нет, известно только, что он принадлежал к сословию всадников и, возможно, сменил Валерия Грата в должности прокуратора в 26 н.э., оставив эту должность в начале 36.
По свидетельству Филона Александрийского, правление Пилата было жестким, безжалостным и коррумпированным. Он оскорбил религиозные чувства евреев, позволив своим солдатам внести в Иерусалим штандарты с римской символикой, а также использовал средства, хранившиеся в священной сокровищнице, для строительства акведука. Последнее, что известно из достоверных источников – правление Пилата закончилось после учиненной им резни самарян, которые собрались на горе Гаризим, чтобы выкопать священные сосуды (их, как уверял некий самозванный мессия, закопал там еще Моисей). В результате Пилату было приказано возвратиться в Рим.
Велика роль Пилата в суде над Иисусом, которого он мог сразу признать преступником, но всячески пытался избежать принятия решения. Согласно евангелисту Марку, Понтий просто соглашается с приговором Синедриона и требованием народа. Евангелист Матфей, описывая эту сцену, прибавляет к ней еще и эпизод с умыванием рук, символизирующий отказ принимать на себя ответственность за убийство невиновного. В третьем и четвертом Евангелиях – от Луки и Иоанна – Пилат постоянно говорит о невиновности Иисуса, отступая лишь под давлением первосвященников и толпы.
Относительно последующей, после распятия Христа, жизни Пилата существует множество легенд, историческая достоверность которых сомнительна. Так, согласно Евсевию Кесарийскому, Пилат был сослан во Вьен в Галлии, где различные несчастья в конце концов вынудили его к самоубийству. По другой апокрифической легенде, его тело после самоубийства было брошено в Тибр, и это произвело такое возмущение воды, что оно было извлечено, отвезено во Вьен и утоплено в Роне, где наблюдались те же самые явления, так что в конце концов его пришлось утопить в бездонном озере в Альпах.
Однако раннехристианские авторы II века утверждают, что на самом деле Пилат считал Христа Царем Иудейским, а сам был верующим христианином. Эта версия подтверждается тем фактом, что сделанная по приказу Пилата надпись на доске, прикрепленной к распятию, гласила: “Иисус из Назарета, Царь Иудейский”. Таким образом он вступил в конфликт с первосвященниками, требовавшими, чтобы на доске было написано несколько другое, а именно – вина Иисуса: “Человек, который считал себя Царем Иудейским”.
Известен фрагмент коптского папируса, хранящегося в настоящее время в Оксфорде, где сообщается, что пятый прокуратор верил в Бога, которого предал Распятию. Кстати, в Коптской и Эфиопской Церквах Понтий Пилат причислен к лику святых как мученик, умерший за веру. И день святого Пилата отмечается 25 июня.
Клавдия Прокула – первая обращенная язычница
Согласно историку Церкви епископу Евсевию, мать Клавдии Прокулы (жены Понтия Пилата) была супругой императора Тиберия, а бабушка – императора Августа. Сама же Клавдия Прокула упомянута только в Евангелии от Матфея: во время суда над Христом она прислала к мужу гонца и, ссылаясь на увиденный ею сон, просила помиловать праведника. Считается, что она втайне сочувствовала новому учению, и, по мнению Оригена, ее следует признать первой язычницей, обратившейся в христианскую веру.
В календарях восточнохристианских Церквей Клавдия была прославлена как святая, первохристианская мученица с именем Прокла.
Ирод Великий избивал младенцев и снижал налоги
Царь Ирод родился в южной Палестине в 73 году до н.э. В это время Иудея пользовалась видимостью независимости под властью династии Хасмонеев. Захватив южную Палестину, где обитали эдомитяне, Хасмоней Иоанн Гиркан принудил их к принятию иудаизма. Его сын Александр Яннай назначил местного аристократа Антипатра наместником всей этой области. А его сын, также носивший имя Антипатр, и был отцом Ирода. Взяв жену из западной Аравии, Антипатр обеспечил себе поддержку богатых и влиятельных арабов-набатеев. Таким образом, его дети, хотя и исповедовали иудаизм, были арабами и по отцу, и по матери.
В 26 лет Ирод – римский гражданин по отцу – был назначен правителем Галилеи, а в 41 году до н.э. Марк Антоний, с которым Ирод дружил с юных лет, сделал его тетрархом (царем) Галилеи. В следующем году в Палестину вторглись парфяне, началась междоусобная борьба, что вынудило Ирода бежать в Рим. Там сенат назначил его царем Иудеи, наделил войском и отправил назад.
В 37 году до н.э. царь Ирод сделался единоличным владыкой Иудеи и оставался им 32 года. Палестина при нем, вопреки расхожему мнению, процветала: известно, например, что Ироду удавалось дважды существенно снижать налоги. Кроме того, Ирода можно назвать и царем-строителем. Так, в Иерусалиме при нем была совершена полная перестройка Храма. Царь был достаточно плодовит, что по тем временам не было большой редкостью: у Ирода было десять жен и четырнадцать детей.
К несчастью, была в характере тетрарха и темная сторона, выражавшаяся в патологической подозрительности и кровожадной ревности. Последние годы жизни Ирода были омрачены душевным и физическим упадком. Ирод трижды менял завещание и, в конце концов, лишил наследства и казнил своего первенца с “родовым” именем Антипатр. Окончательное завещание предусматривало, что с разрешения Августа царство будет разделено между тремя сыновьями – Архелаем, Антипой и Филиппом. После неудавшейся попытки самоубийства Ирод умер в конце марта или начале апреля 4 года до н.э. Отданный незадолго до смерти приказ перебить младенцев в Вифлееме вполне подтверждает его критическое состояние в конце царствования.
Тот самый Ирод
Среднего сына Ирода Великого – Антипу – Христос (Лука 13:32) называет “лисицей”. После изгнания Архелая Антипа сделался главой рода и принял имя Ирод, под которым он и выступает в Евангелии. Он отверг свою законную жену, ради Иродиады, жены своего сводного брата Филиппа. Это вызвало войну с набатеями и навлекло на правителя упреки Иоанна Предтечи, которого он в итоге казнил.
Именно Антипа и был тем самым Иродом, перед которым предстал Иисус перед Распятием. Когда его племянник Агриппа I сделался царем Северной Палестины, Антипа, подстрекаемый Иродиадой, отправился в Рим, чтобы истребовать это царство для себя. Однако Агриппа объявил Антипу предателем, и Антипа был сослан в маленький город у подножия Пиренеев, где умер в 39 году.
Каиафа подписал себе смертный приговор
Воины, схватившие Иисуса, повели Его через поток Кедрон к дворцу Анны, бывшего первосвященника. Анна был старейшим главой священнического рода, поэтому из уважения к его возрасту люди по-прежнему признавали его первосвященником. Ему первому надлежало увидеть Иисуса и присутствовать на допросе, так как первосвященники опасались, что менее опытный Каиафа не сумеет осуществить то, что они хотели совершить. (Каиафа – прозвище иудейского первосвященника Иосифа, саддукея, преследовавшего Христа и апостолов. Имя Каиафа произошло либо от к иврита “коэн яфэ” – священнослужитель, либо, как написано в Именном указателе Брюссельской Библии, Каиафа – это исследователь.)
Официально осудить Христа должен был Синедрион, а у Анны Его предварительно допросили, так как по римскому закону Синедрион не имел права приводить в исполнение смертный приговор. Вот почему Христа надо было обвинить в таких деяниях, которые показались бы преступлениями и римлянам, и иудеям, среди которых было немало сторонников Христа. Священники хотели выдвинуть два обвинения: богохульство (тогда Его осудили бы иудеи) и подстрекательство к бунту (тогда бы его, наверняка, осудили и римляне). Именно Анна, не дождавшись предполагаемых ответов, прославился тем, что начал истязания, ударив Христа по лицу.
Анна приказал отвести Иисуса к Каиафе из саддукеев – самых непримиримых врагов Иисуса. В ожидании членов Синедриона, Анна и Каиафа снова допросили Иисуса, и снова не добились успеха. Каиафа, видя в Иисусе соперника, хотел поскорее вынести приговор. Наконец, он поднял правую руку к небу и торжественно обратился к Иисусу: “Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам. Ты ли Христос, Сын Божий?”. На что получил ответ: “Ты сказал”.
В этот момент Каиафа совершает самый неожиданный, но знаменательный поступок – в ярости разрывает священнические одежды. Пытаясь оказать давление на судей и добиться осуждения Христа, первосвященник сам осудил себя, поскольку лишился права на священство. Ведь, согласно закону Моисея (Лев. 10:6), первосвященник не должен был раздирать свои одежды под угрозой смерти. Правда, среди иудеев существовал обычай разрывать одежды во время смерти близких, но на священников даже этот обычай не распространялся. Надлежало, чтобы одежды священника были из цельного куска ткани и блистали чистотой. Эти прекрасные одежды предназначались для служения в храме и символизировали Великую Реальность. Так Каиафа сам приговорил себя к смерти.
На месте дома Каиафа была поставлена Церковь Святого Петра в Галликанту – именно здесь Петр отрекся от Иисуса. В 1990 году здесь была обнаружена могила Каиафы и оссуарий – сосуд из глины, камня или алебастра для хранения костей умершего.
Иуда Искариот как Моисей и Эдип
Согласно “Золотой легенде” Иакова Ворагинского (собранию средневековых нравоучительных историй), родители Иуды, напуганные предсказанием о его будущей страшной участи, сразу же после рождения сына положили его в корзинку (почти как Моисея) и бросили в море, которое отнесло младенца на “остров, называемый Скариот”. Его усыновила королевская семья, где он играл с маленьким принцем. Но уже тогда он проявил свое коварство: Иуда убил принца и бежал. А затем (и тут видна перекличка с греческим Эдипом) он женился на вдове, оказавшейся его собственной матерью. Но, как считают исследователи, все это сплошные выдумки.
Как известно из Библии, Иуда Искариот ведал расходами общины учеников Христа, нося с собой “денежный ящик” для подаяний. Он предложил первосвященникам свои услуги за назначенную цену – 30 серебреников. На Тайной вечере Иуда Искариот слышит слова Христа: “Один из вас предаст меня”. В знак того, что это сделает именно Иуда Искариот, Христос подал ему кусок хлеба. Узнав об осуждении Христа судом Синедриона и выдаче его на расправу Понтию Пилату, Иуда Искариот в раскаянии возвратил 30 серебреников со словами: “Согрешил я, предав кровь невинную”. Эти деньги пошли на уплату за земельный участок некоего горшечника, на котором было устроено кладбище для иноземцев, а Иуда Искариот в отчаянии удавился. Место Иуды Искариота в кругу 12 апостолов было по жребию передано Матфию.
В фольклоре дерево, на котором повесился Иуда Искариот (“иудино дерево”) – осина, которая с тех пор не перестает дрожать. В живописи и иконописи Иуда Искариот изображается иногда с мешочком для денег, что напоминает о словах из Евангелия от Иоанна, сказанных Иудой Марии Магдалине: “Для чего не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?” Бороду Иуды часто рисуют желтой – это цвет как трусости, так и предательства.
Примечательно, что циркумцеллионы – африканская секта самоистязателей – резали, жгли себя, бросались в воду, во имя Христа. Порой целые толпы их с пением псалмов кидались в пропасти. Они утверждали, что самоубийство “во славу Божию” очищает душу от всех грехов. Народ чтил их, как мучеников. Однако циркумцеллионы никогда не вешались – потому что Иуда Искариот повесился.
Варавву звали Иисусом
Варавва, совершивший во время мятежа убийство, был самым опасным из всех преступников, находившихся в тюрьме незадолго до Распятия. О нем упоминают все четыре евангелиста. Само прозвище Ваpавва является чем-то вроде отчества. С арамейского “Баp-Рабба” Варавва переводится как “сын учителя”, а “Баp-Раббан” означает “сын учителя нашего”. Однако настоящее имя “разбойника” в большинстве изданий Нового Завета (кроме Евангелия от Матфея) вообще не упоминается, поскольку, как оказалось, Ваpаввy звали Иисусом. Имя Иисyс, применительно к Ваpавве, встречается в Тбилисском кодексе “Коридети” (IX в.), в Армянской версии и в ряде минyскyльных pyкописей X-XV веков.
С точки зрения римлян, Варавва был преступником, но ради удовлетворения иудеев они помиловали его. Пилат, не оправдывая невиновного Иисуса, делает попытку повернуть ход событий так, чтобы народ сам отпустил Его, так как он поддерживал обычай в честь праздника выпускать узников, за которых попросит народ. Пилат велит привести Варавву, ставит рядом с Иисусом и говорит: “Кого хотите, чтоб я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом?”
Что стало с Вараввой, после того, как его выпустили из тюрьмы на Пасху – неизвестно.
Иосиф Аримафейский умер в Англии
Иосиф Аримафейский был тайным учеником Христа. Как член Синедриона он не участвовал в “совете и деле” иудеев, вынесших смертный приговор Спасителю. А после Распятия и смерти Иисуса он дерзнул пойти к Пилату и просил у него Тело Господа, Которое и предал погребению при участии праведного Никодима, тоже тайного ученика Господа. Они сняли с Креста Тело, обернули плащаницей и положили в новом гробе, в котором никто ранее не был погребен (этот гроб святой Иосиф приготовил заранее для себя) – в саду Гефсиманском, в присутствии Богоматери и святых жен-мироносиц. Привалив тяжелый камень к двери гроба, они удалились.
Английская куртуазная литература 13 века уверяет, что именно Иосиф из Аримафеи собрал кровь распятого Христа в чашу, из которой Иисус пил во время Тайной Вечери – Чашу Грааля. По приказу голоса Иосиф с обращенными в христианство людьми покидает Иерусалим, неся с собой чашу. Как утверждается, Святой Иосиф скончался мирно в Англии, отдав Грааль сподвижникам.
Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса
Почти через 2000 лет найдено историческое свидетельство существования Христа, вырезанное буквами на камне. Надпись найдена на древней урне с прахом и гласит: “Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса”. Арамейские слова, выгравированные на боку урны, представляют собой курсивную форму письма, использовавшуюся приблизительно с 10 до 70 гг. н.э. Что было подтверждено известным палеографом Андре Лемэром Сорбонна в Париже. Сама урна-оссуарий датируется приблизительно 63 годом н.э.
Древние надписи этого типа характерны для царских памятников или могил знатных людей, и делались в память о правителях и других официальных фигурах. Но в первом веке нашей эры у евреев был обычай переносить прах своих умерших из погребальных пещер в оссуарии. Такая практика прекратила свое существование после разрушения еврейского храма в 70 году н.э. Никто точно не знает, почему эта практика существовала и почему она прекратила свое существование.
Лабораторные тесты, проведенные Институтом Геологии в Израиле, подтверждают, что известняк, из которого изготовлена урна, был взят в области Иерусалима. Патина – тонкий налет, который образуется на камне и других материалах от времени, – имеет форму цветной капусты, такого рода налет обычно образуется в пещерной среде. Оссуарий Иакова – один из редких древних артефактов, содержащих упоминание фигур Нового Завета.
Апостол Петр был распят вниз головой
Один из 12 апостолов Иисуса Христа, называемый в Новом Завете по-разному: Симоном, Петром, Симоном Петром или Кифой. Уроженец Вифсаиды в Галилее, он был сыном Ионы и братом Андрея. Петр, как его брат и товарищи, Иаков и Иоанн занимался рыбной ловлей. К моменту начала служения Христа Петр был женат и проживал в Капернауме – именно там, “в доме Петровом”, его теща была чудесно исцелена от горячки. Петра впервые привел к Иисусу его брат Андрей, который, как и Иоанн, сын Зеведеев, принадлежал к числу последователей Иоанна Крестителя. (От Христа Симон получил новое имя, по-арамейски звучащее “Кефа” – камень, скала, которое указывало на его место в Церкви. В Новом Завете это имя чаще встречается в переводе на греческий – “petros”, откуда образовано латинское Petrus и русское Петр.) Тремя днями позже он присутствовал вместе с другими учениками на брачном пиру в Кане, где Христос сотворил свое первое принародное чудо. Петр сопровождал Христа и его учеников в Иерусалим, а затем – через Самарию – назад в Галилею, где на короткое время возвратился к ремеслу рыбака, пока он и его брат не были призваны Иисусом оставить свои сети и сделаться “ловцами человеков”.
Начиная с этого момента, евангелисты изображают Петра как постоянного спутника Христа, занимающего особое положение среди других учеников, его имя фигурирует первым в различных перечнях 12 апостолов.Петру было свойственно мужество, что проявилось, когда он, выхватив меч, отрубил ухо воину в Гефсиманском саду. Он же и наиболее глубоко из всех апостолов “пал” – трижды отрекся от Христа. Но в то же время Петр был и первым из апостолов, кому Христос явился после своего Воскресения. В Пятидесятницу он произнес первую проповедь перед народом, возвестив о смерти и воскресении Иисуса, обратив этой проповедью около трех тысяч человек. А затем, исцелив хромого у врат Храма, Петр стал первым из апостолов, сотворившим чудо “во имя Иисуса Христа Назорея”. Он крестил центуриона Корнилия в Кесарии, положив начало вступления в Церковь многочисленных язычников.
В 49 году апостол Петр возвратился в Иерусалим, где сыграл ключевую роль на Соборе, после которого он возобновил свои миссионерские походы и обосновался в Риме. Там апостол Петр был казнен между 64 и 68. По свидетельству Оригена, Петр по его собственной просьбе был распят вниз головой, так как считал, что недостоин подвергнуться той же казни, которую претерпел Господь. Он был погребен на Ватиканском холме, и над местом его погребения в настоящее время расположен главный алтарь Собора св. Петра.
Примечательно, что считая себя преемниками апостола Петра, ни одни из римских пап до наших дней не решился на то, чтобы взять его имя.
Ииса из Назарета
(Пасквильный ФАРСированный гротеск)
Дейтвующие лица: (будут действовать)
(Сцена первая.
(Один из пределов Иерусалимского храма, Экскурсия)
Экскурсовод: Мы находимся в одном из пределов иерусалимского храма. У храма безпредельная история: его много раз разрушали и вновь восстанавливали… Сейчас – это мусульманская мечеть Омара (не путать с вкусным кушаньем).
Голос (как бы с неба): И вновь будет разрушен, если сюда зайдет хотя бы один неверный. Аллах акбар.
Экскурсовод: Не обращайте внимания. Это местные террористы так балуются… Как видите, разрушения не произошло, значит, все мы верные. (понижает голос). Должна заметить, что в былые времена в этом храме любил отдыхать наш Господь (еще больше понижает голос), Христос. А вообще, нам нужно спешить: у нас еще много достопримечательностей в этой стране… (экскурсия уходит).
(Внутренней предел этого же храма. На кушетках возлежат два первосвященника. Раб с опахалом обмахивает то одного, то другого).
Анна: Хватит тебе, совсем застудил. Январь на дворе, а отопление еще не включили, убирайся. (раб уходит). Давай, помолимся, чтобы спектакль прошел удачно.
Каиафа: Давай. (начинает креститься православным крестом).
Анна: Что ты! Такого еще нет.
Каиафа: Так что ли? (Опускается на колени, бьет челом в пол).
Анна: Ты, вообще, спятил. Так, еще позже будет. Просто возведи глаза к небу и шепчи про себя – «Отче наш, еси на небеси…» А в конце – «Аминь».
Каиафа: Аминь – это хорошо, всем понятно. (молятся оба).
Каиафа: Тесть, почему у тебя имя бабье, сам мужик, а имя – Анна?
Анна: По настоящему мое имя Ананан. Жена немножко сократила.
Каиафа: (в сторону) Он онан? (к Анне) Ты что, этим занимаешься?
Анна: Чем этим?
Каиафа: Ну, этим… (показывает рукой).
Анна: Дурной ты, зятек. У этого два «О». А у меня три «А».
Каиафа: А-а-а. Тогда понятно.
Анна: Обижаешь ты меня, зятек. Сам послушай свое имя – Каиафа. Это вроде кайфа. Травкой, небось, балуешься?
Каиафа: Нет. У меня с наркоконтролем дело поставлено строго. Да и не знаю я никакой травки. Ты меня первый дурнем назвал. У самого дочка старшая от Голубя зачала. Знаем мы этого «голубя». Хорошо я во время на младшенькой женился. Страшненькая она у тебя, правда. Но зато без порчи. Успел я.
Анна: (мечтательно, не слушая Каиафу). Да, если бы у старшей малец малолеткой не помер, далеко пошел бы … (как бы очнувшись) Давай, ближе к делу.
Каиафа: Помолиться бы о деле надо. (Оба молятся, после молитвы подходит раб и наполняет из кувшина каждому стакан).
Оба: Дай, не последнюю! (крякают, занюхивают опресноком).
Анна: Ты видел этого, как его… Ивана-крестителя?
Каиафа: Видел и слышал. Обликом, как зверь, и голос зычный, как у зверя…
Анна: Голос зычный… Это хорошо, микрофона не надо, все услышат. Ну, а говорит он про что?
Каиафа: Говорит, мол, Мессия скоро придет. Покаяться надо, тогда грехи отпустятся. Желающих отпустить грех загоняет в Иордан, и с головой в воду. Это крещением называется.
Анна: А может быть, он сам Мессия?
Каиафа: Нет, говорит, я первым пришел, чтобы проложить путь Главному. А у того, кто за ним придет, я, говорит, сандалии на ногах развязать не достоин.
Анна: Я думаю, он Мессия. Просто цену себе набивает. (задумывается, потом продолжает). Мессия нам позарез нужен. Пророки уже сколько веков долдонят – Мессия придет, Мессия придет. А где он? Народ совсем распустился. Нам тоже плохо – доходы меньше расходов.
Каиафа: Чтобы этот Иван был Мессией, он от настоящего ангельского голубя должен был зачаться. Этого же зверюгу никакой голубь не высидел бы…
Анна: Ты с Луны свалился, Кайфа. Где мы с тобой настоящего голубя для зачатия возьмем?
Каиафа: Как где? С неба прилететь должен, а то по земле «голуби» все в римских туниках ходят.
Анна: (передразнивает) С неба, с неба… Пора самим голубя взращивать…
Каиафа: Так, такой будет не настоящий…
Анна: Напишем, и станет настоящим. Вот что, зятек. Отправь посыльного к твоему Крестителю. Хочу видеть его сам. Потолкуем с ним, а там будем принимать решение. Пора! Пора, брат, пора… (напевает. Занавес).
Сцена вторая.
(Исходный вариант – на заднике проецируется картина А.Иванова «Явление Христа народу». Экскурсия.)
Экскурсовод: Господа, перед нами известная и единственная картина художника Иванова «Явление Христа народу». Единственная, потому что 20 лет писал. Я думаю, что в задумке у него была и другая картина «Второе пришествие Христа», не успел. В картине – большая ошибка. В натуре, когда Христос явился сюда, он был еще не крещен, а только обрезан. Он не мог тогда привлечь к себе такое внимание, как изображено на картине. И еще одна ошибка. Позади Иоанна-Крестителя стоит человек в чалме. Явный мусульманин. Ислам зародился спустя семь веков после Христа…
Один из группы (по одежде мусульманин): Уже доказано, что первым был наш пророк Мухаммед, а ваш Христос – один из других многочисленных пророков.
Экскурсовод: Господа, нам нужно спешить – столько еще увидеть и услышать предстоит… (группа уходит).
(Следующий вариант сцены. Жидкие деревья, сзади видна река. Табличка – River of Iordan, слева – шалаш, табличка – Ivan-Krestitel, табличка поменьше - Extraneous the input is forbidden).
Иван: Публика, не напирайте, всех окрещу. (Обращается к первому в очереди). По записи, или по живой очереди?
Первый: По живой, по живой, господин.
Иван: Заходи в воду, кайся.
(Первый заходит в воду, молча шевелит губами)
Иван: Так не пойдет, нужно в слух.
Первый: Это же тайна…
Иван: Тайное, да будет явным.
Первый: Прелюбодействую я, подружка у меня, кроме жены.
Иван: Веди подружку и жену тоже.
Первый: Жену-то зачем? Узнает – побьет.
Иван: Сказано тебе, приходите втроем. Треугольник у вас, надобно биссектрисой тупой угол рассечь.
Первый: Биссе… Биссе… Бисер тут при чем?
Иван: (отодвигает первого, обращается ко второму). У тебя какие проблемы?
Второй: (мнется) Гомик – я.
Иван: Веди всех, кого пользуешь.
Второй: Так как же я их приведу? (мнется еще больше). Не я их, они меня пользуют.
Иван: Другое дело. Грех на них, а ты – жертва греха. Полезай в воду и повторяй за мной – the port is closed.
Второй: (залезает в воду, пытается повторить). Язык какой-то незнакомый.
Иван: Ты, знай себе, повторяй, бог уразумеет.
Второй: (повторяет) Порт, Порт. Это – про портки что ли?
Иван: Да, только о теле речь, а не о штанах. (макает его в воду, второй немного захлебывается). На тебе тоже грех был. Теперь ты очистился. И порта своего больше не открывай, а то гореть тебе в геенне огненной и слушать скрип зубовный.
Зритель (до этого молчавший в стороне): В Писании сказано не «скрип», а «скрежет».
Иван (не обращая внимания на сказавшего эти слова, но поправляется): Скрежет зубовный. Следующий, заходи.
Третий: Потерял я веру мою в Господа нашего.
Иван: (в сторону) Самый сложный клиент. (Обращается к третьему). Где потерял?
Третий: Не знаю.
Иван: На постели, в доме, на крыше, на улице, в храме?
Третий: Везде.
Иван: Да ты – нигилист. Ладно держи (дает ему четки). Полезай в воду, повторяй, что я тебе скажу: «Allach there is no deity except for him» и считай, весь круг пройдешь, грех и уйдет.
Третий: Непонятные слова говоришь. Да и холодно долго стоять в воде.
Иван: Стой и повторяй. Бог уразумеет. (Третий заходит в воду и начинает бубнить «Allach…,)
Иван (обращаясь к стоящему в стороне): Ты меня поправил, чего сам не каешься и не крестишься?
Неизвестный: На мне греха нет. А если есть, недоступно сие твоему разуму.
Иван: Грех – он всегда и везде грех.
Неизвестный: (загадочно). Это, как посмотреть.
Иван: Чего смотреть? Если, говоришь, на мой разум греха нет, зачем тогда пришел?
Неизвестный: Знать все хочу, любознательный я.
Иван: Любопытсво – самый страшный грех. С Евы все началось. Не съела бы запретного плода, все бы мы сейчас в раю прохлаждались. В Писании сказано: «От дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты съешь от него, смертию умрешь».
Неизвестный: Во-первых, в Писании сказано «вкусишь от него», а, во-вторых, в том же Писании сказано: «Ибо человеку, который добр пред лицем Его, Он дает мудрость и знание». Или в другом месте: «Слушай меня, сын мой, и учись знанию». Я слушаю и учусь.
Иван: Ну ты, даешь! Греха нет и по Писанию шпаришь! Сдается мне – Мессия ты?
Зовут тебя как?
Неизвестный: (уклончиво). Имя мое такое – Иисой меня нарекли. А насчет Мессии – проверить надо.
Иван: Усой, говоришь? Это, почти как Усам Бен Ладен?
Ииса: Не Уса, а Ииса – разница есть. На счет мессии – проверить надо.
Иван: Точно! Проверить – проще пареной репы будет. Я тебя окрещу, если тебе голубь на плечо сядет, и небо разверзнется, и голос оттуда прогремит – ты Мессия и есть. (Ииса заходит в воду, Иван его крестит. В это время сверкает молния и раздается гром).
Ииса: Ну, как?
Иван: Как я предрекал. Голубя я у тебя на плече увидел, и голос явственный с неба прорек, что ты сын его возлюбленный. Давай, я сандалии у тебя на ногах развяжу.
Ииса: Не надо. Босый по песку я не люблю, разве, по воде только…
(В это время из воды вылезает Третий, весь трясется).
Иван (оборачиваясь к нему): Сосчитал?
Третий: Со-сос –считал.
Иван: Теперь веруешь?
Третий: Ве-вер-верую.
(Сразу после этого подбегает раб-гонец, обращается к Ивану)
Гонец: Хозяин приказал тебя к нему доставить.
Иван: Дурак! Доставляют почту. И не по адресу ты обратился. (указывает на Иису). Теперь он главный.
Гонец: Не знаю, велено того, который волосатый и зычный.
Иван: (оглядывая себя). Кажись, я. (обращается к Иисе). Что скажешь, Мессия? (гонец при этом падает перед Иисой на колени). Вели, вместе пойдем. (Обращаясь к гонцу) Беги, скажи хозяину – вдвоем придем. (В это время подходит большая толпа желающих окреститься, взывают к Ивану).
Иван: Не могу теперь, дела сдать надо ему (кивает на Иису). И вообще, ребята, на обед закрываться пора. (смотрит на огромные часы на руке, вытягивает из них стержень, ищет глазами солнце).
Ииса: Механические?
Иван: Бери выше.
Ииса: Что, электронные?
Иван: Нет, еще выше, на солнечном ходу. Пойдем ко мне, закусим, акриды у меня, хрустят, что чипсы твои.
Ииса: Нет, у меня пища иная. (отходит в сторону, Иван лезет в свой шалаш, переворачивает табличку, на ней надпись: Break for dinner). (Сцена пустеет, слегка темнеет. Сцена по-прежнему пуста. Только видно, что табличка на шалаше сменилась. Теперь там написано: «left on base»). (Занавес).
Сцена третья
(та же обстановка, что и в первой сцене, Анна и Каиафа возлежат на своих кушетках, входит гонец).
Гонец: Хозяин, нарушил я твое повеление. Вместо одного пришли двое.
Анна: Кто второй?
Гонец: Сказывают, что второй Мессия и есть.
Анна (обращается к Каиафе): Двоих звать будем или по одному?
Каиафа: Давай, двоих посмотрим и послушаем, а там решим. (Слуге) Зови обоих.
(Входят Иван и Ииса, Первым – Ииса, за ним - Иван).
Анна: (указывает рукой на Ивана) Сдается мне, что первым ты пришел, почему теперь – второй? Говори, только короче.
Иван: Я путь проложил Мессии. Теперь сдал ему дела (указывает на Иису). Я крестил водою, он будет крестить огнем и духом божиим.
Каиафа: С огнем – поосторожнее бы… Хватит огня в геенне огненной.
Анна: Это – точно. Про дух божий – хорошо. (Обращается к Ивану) Коли дела сдал, можешь удалиться. От нас тебе благодарность…
Каиафа: С занесением в личное дело…
Анна: А от царя Ирода – подарок будет покруче, на золотом блюде…
Каиафа: С голубой каемочкой. (Обращается к Иисе) Что умеешь делать?
Ииса: Все, что вы велите и чему сам научился?
Анна: Чему же ты сам научился?
Ииса: Писание знаю, кроме нашего, говорю и понимаю по-гречески, немного по-латыни. Лечить кое-какие болезни могу наложением рук, кое-что по части психики…
Каиафа: А СПИД можешь?
Ииса: Нет, СПИД только Господь может, серным огнем, как Содом и Гаморру. Излечение на сто процентов, ни одного больного.
Анна: (обратив взор к небу) Избавь нас Господь от СПИДА и от твоего серного огня. (Обращается к Каиафе) Думаю, что подходит. Зови писаря. (Каиафа хлопает в ладоши, входит писарь).
Анна: Будешь писать его анкету.
Писарь: (К Иисе) Полное имя?
Ииса: Ииса из Назарета.
Писарь: Отец?
Ииса: Отец – плотник Иосиф. (Писарь хочет записать, Анна прерывает). Случайно, дед твой Виссарионом не был?
Ииса: Никак нет! Мы по Давидовой линии.
Анна: Это хорошо. (писцу). В графе «отец» напиши лучше «Отец небесный»…
Каиафа: Аллах, значит?..
Анна: Ты что, Каиафа, вперед лезешь. Оставим пока «Отец небесный».
Писарь: Мать?
Ииса: Мать – Mapйaм из колена Давидова.
Анна: Из колена Давидова? Совсем хорошо. (Писарю) Пиши, Мать – Мария…
Каиафа: Мария Магдолина что ли?…
Анна: Ты, Каиафа, поперед батьки не лезь. Магдолина пойдет по другой графе. (Обращается к писарю) Запиши лучше так: Мать – «дева Мария».
Писарь: В каких землях бывал?
Ииса: В землях, что бог завещал нам. В Египте был, в Индии…
Писарь: Погоди, по-медленнее, не успеваю. (пишет и повторяет) В Иудее, в Израиле, в Самарии, в Галилее, в Египте, в Индии, в Греции, в Риме, во Франции, в России…
Анна: После Египта все зачеркни. Пока запрос до этих стран дойдет и обратно – век пройдет.
Каиафа: Ты, писарь, остальные графы сам заполнишь – «не состоял», «не привлекался», «не был осужден»… Ступай!
Анна: (задумчиво повторяя) «Не был осужден»… Каиафа, мне хорошая идея в голову пришла. Когда останемся одни – скажу. (Обращается к Иисе) Сейчас испытание тебе устроим…
Каиафа: Искушение как бы…
Анна: Ты у нас сын божий будешь. Сын божий должен ответить на такой вопрос: (показывает на камни, что греют помещение). «Если ты сын божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами».
Ииса: (не задумываясь) Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст божиих».
Анна: Правильно. Теперь ответь на такой вопрос. «Если ты сын божий, бросься вниз (показывает на окно); ибо написано – Ангелам своим заповедает о тебе, и на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею».
Ииса: (немного подумав): «Написано также – не искушай бога твоего».
Каиафа: Позволь, позволь мне тоже спросить. (Анна молча кивает, Каиафа подводит Иису к окну, показывает ему вид из окна). Все это дам тебе, если падши поклонишься мне.
Ииса: (слегка замявшись): Отойди от меня, сатана. Господу богу твоему поклоняйся и ему одному служи…
Анна: Я, думаю, достаточно. Ты нам подходишь на роль Мессии. Зачисляем тебя в штат внештатным агентом по распространению… (Обращается к Каиафе). По распространению чего?
Каиафа: Я думаю так: «По распространению Нового Завета».
Анна: А у тебя, Каиафа, голова иногда варит. (Обращается к Иисе) Можешь идти, в канцелярии тебе выдадут ксиву. Скажи, чтобы и накормили. (Ииса хочет уйти).
Анна: Погоди, погоди. Коли ты наш агент, у тебя будет пароль: «Христос воскресе»…
Каиафа: И ответ «Во истину воскресе».
Ииса: (задерживаясь в дверном проеме): Христос – агентурная кличка?
Анна и Каиафа (в один голос): Молодец, догадливый!
Ииса: Агенту положен связной…
Анна: Нужный человек найдет тебя в нужное время…
Каиафа: И в нужном месте.
Ииса: Если мне что-нибудь потребуется передать?..
Анна: Мы сказали – нужный человек найдет тебя в нужное время…
Каиафа: И в нужном месте…
Ииса: (все еще стоит в дверях). Что мне делать с паролем?
Анна: Подходи к любому человеку и говори пароль «Христос воскресе».
Каиафа: Ежели ответит: «Воистину воскресе» - наш человек…
Анна: Не ответит – бери его и учи. Чему учить – скажем после закрытия занавеса. Секретно – это очень. Запомни одно: писано в писании – новое есть хорошо забытое старое., (Каиафа подходит к Анне, тот что-то ему шепчет на ухо. Занавес).
ИОСИФ КАИФА
Персонаж романа «Мастер и Маргарита», иудейский первосвященник, президент Синедриона. Образ И. К. восходит к упоминаемому Евангелиями председателю суда над Иисусом Христом, чье имя по-русски транскрипируется то как Иосиф Каиафа, то как Иосиф Кайфа. Первый вариант принят в синодальном переводе и встречается в ранних редакциях булгаковского романа. Угроза Понтия Пилата И. К. имеет своим источником работу французского историка Эрнеста Ренана (1823-1892) «Антихрист» (1866), где рассказывается о взятии и разрушении Иерусалима войсками будущего римского императора Тита (39-81) в 70 г. В архиве Булгакова сохранилась выписка из этой книги с перечислением легионов, участвовавших в осаде и штурме города. Ренан писал, что «с Титом были четыре легиона: 5-й Macedonica, 10-й Fretensis, 12-й Fulminata, 15-й Apollinaris, не считая многочисленных вспомогательных войск, доставленных его сирийскими союзниками, и множества арабов, явившихся ради грабежа». Прокуратор же предрекает первосвященнику: «Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания!». Вероятно, тут отразилась и нарисованная французским историком впечатляющая картина последних дней Иерусалима:
«...Жаркий бой шел во всех дворах и на всех папертях. Страшная бойня происходила вокруг алтаря, постройки в виде усеченной пирамиды, увенчанной платформой и возвышающейся перед храмом, трупы убитых на платформе скатывались по ступеням и образовывали кучи у подножия здания. Ручьи крови текли со всех сторон; ничего не было слышно, кроме пронзительных криков убиваемых, которые, умирая, заклинали небеса. Было еще время для того, чтобы укрыться в верхний город; но многие предпочитали быть убитыми, считая завидной долей смерть за свое святилище; другие бросались в пламя, или кидались на мечи римлян, или закалывались, или убивали друг друга. Священники, которым удалось забраться на крышу храма, вырывали острия, находившиеся здесь, вместе со свинцовой обшивкой, и бросали их вниз на римлян, они продолжали это, пока пламя их не поглотило. Большое число евреев собралось вокруг «святая святых», по слову пророка, который уверил их, что настал именно тот момент, когда Бог покажет им знамения спасения. Одна из галерей, в которой укрылось до шести тысяч этих несчастных (почти исключительно женщин и детей) была сожжена вместе с ними. В тот момент от всего храма уцелело лишь двое ворот и часть ограды, предназначавшаяся для женщин. Римляне воздвигли своих орлов на том месте, где находилось святилище, и поклонились им по обычаям своего культа». Может быть, с этим описанием связаны слова И. К. о том, что народ иудейский защитит Бог и укроет кесарь, слова, которые в глазах читателей романа опровергаются не только пророчеством Пилата, но и печальной судьбой Иерусалима через несколько десятилетий, о которой рассказывалось в ренановском «Антихристе». Ручьи крови ассоциируются с обещанием Пилата напоить Ершалаим не водою, а, что подразумевается, кровью.
Зловещие слова Понтия Пилата И. К.: «Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, - и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, - это я тебе говорю - Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!» имеют своим источником не только сцену разрушения храма из книги Ренана, но и рассказ французского писателя, Нобелевского лауреата Анатоля Франса (Тибо) (1844-1924) «Прокуратор Иудеи» (1891). Там Пилат говорит о будущей судьбе иудеев, добившихся в конце концов его отстранения от должности: «Не в силах управлять ими, нам придется их уничтожить. Вечно непокорные, замышляя возмущение в своих горячих думах, они восстанут против нас с бешенством, рядом с которым гнев нумидийцев и угрозы Нарты покажутся нам капризами ребенка... Усмирить этот народ нельзя. Его надо уничтожить. Надо стереть Иерусалим с лица земли. Как я ни стар, но, может быть, наступит день, и я увижу, как падут его стены, как пламя пожрет его дома, жители будут поражены мечом и сравняется место, где стоит храм. И в этот день я буду, наконец, отомщен». Пилат Франса ставит в вину иудеям только свою отставку. Булгаков возлагает вину не на иудейский народ в целом, а на его предводителя, - И. К., и вина эта - казнь Иешуа Га-Ноцри, которой добился первосвященник. Прокуратор прямо говорит И. К.: «Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!» Однако писатель заставляет своего Пилата грозить будущими карами не только главе Синедриона, но и всему иудейскому народу, как бы выворачивая наизнанку приписываемую первосвященнику Евангелиями подлую мудрость, согласно которой пусть лучше погибнет один человек, чем целый народ. Этот тезис отстаивает И. К., утверждая:
«Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!» Здесь И. К. в скрытом виде цитирует слова Иисуса Христа из Евангелия от Матфея: «Не мир я принес вам, но меч», трактуя их не иносказательно, как в евангельском тексте, где Христос таким образом лишь утверждает примат своего учения над семейными, социальными или иными узами, а буквально, как стремление подвести иудеев под мечи римлян.
Отметим, что в подготовительных материалах к «Мастеру и Маргарите» сохранилась выписка из «Истории евреев» Генриха Гретца о том, что Иисус «был приведен в Синедрион, но не Великий, а в м а л ы й, состоявший из 23 членов, где председательствовал первосвященник Иосиф Каифа». Поэтому И. К. выступает как президент Малого Синедриона, вынесшего смертный приговор Иешуа.
Булгаковская энциклопедия. - Академик . 2009 .
Смотреть что такое "ИОСИФ КАИФА" в других словарях:
Христос перед Каиафой (Маттиас Шторм) Каиафа (вероятно с Арамейского смирение, по другим данным, исследователь) первосвященник Иудеи с 18 по 37 г. н. э. О нём упоминает Иосиф Флавий под его полным именем Иосиф Каиафа (Иудейские древности, книга… … Википедия
Роман. При жизни Булгакова не был завершен и не публиковался. Впервые: Москва, 1966, № 11; 1967, № 1. Время начало работы над М. и М. Булгаков в разных рукописях датировал то 1928, то 1929 г. Скорее всего, к 1928 г. относится… … Энциклопедия Булгакова
У этого термина существуют и другие значения, см. Мастер и Маргарита (значения). Мастер и Маргарита … Википедия
[греч. Καιάφα; арам. ] (кон. I в. до Р. Х.- сер. I в. по Р. Х.; правление ок. 18 - ок. 36 гг. по Р. Х.), первосвященник времен Иисуса Христа, принимавший, по свидетельству Евангелий, активное участие в Его осуждении. Сведения о К., зафиксированные в др. источниках, немногочисленны. Иосиф Флавий сообщает, что Валерий Грат, 5-й наместник Иудеи, «сместил первосвященника Анана и поставил на его место Исмаила, сына Фаби. Впрочем, недолго спустя он уволил и Исмаила и назначил на его место Элеазара, сына первосвященника Анана. По прошествии года он удалил и его и передал этот пост Симону, сыну Камифа. Однако и последний удержался не более года, и преемником его был назначен Иосиф, прозванный также Каиафой» (Ios. Flav. Antiq. XVIII 2. 2). То обстоятельство, что Иосиф отмечает нестабильность первосвященнической власти, обострило внимание исследователей к личности К. и причинам его продолжительного правления.
В Евангелиях К. упоминается в связи с 2 обстоятельствами: для установления хронологических рамок повествования (Лк 3. 1-2) и для прояснения его роли в истории осуждения Иисуса Христа (у всех евангелистов). Степень участия К. в суде в Евангелиях представлена по-разному. Все синоптические Евангелия приводят решающий вопрос К., обращенный к Иисусу: «...Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф 26. 63; «…Сын Благословенного» (Мк 14. 61); «Ты ли Христос?» (Лк 22. 67)). В ответ на утвердительные слова Иисуса Христа К. разрывает свои одежды, и все присутствующие признают Иисуса повинным смерти (Мф 26. 64-66; Мк 14. 62-64).
В Мф 26. 3 имя К. упомянуто в связи с местом проведения совещания против Иисуса Христа: «Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы». Упоминание слова «первосвященник» во мн. ч. позволяет видеть здесь конкретное указание на бывш. первосвященника Анну (Ханана) и действующего первосвященника К., однако повтор слова «первосвященник» - с пояснением «по имени», так, как будто о нем говорится в первый раз,- позволяет допустить, что выражение «первосвященники и книжники и старейшины» - общая формульная фраза, служащая для обозначения евр. духовной элиты. Акцента на особой роли К. в повествовании не делается. В Мф 26. 65-66 первосвященник не называется по имени; т. о., для евангелиста важны сам суд и его последствия, а не роль конкретного человека, К., в деле осуждения Иисуса.
Евангелист Лука упоминает Анну и К. вместе, именуя их обоих первосвященниками, несмотря на то что во время евангельских событий Анна не мог выполнять это служение. Он был отстранен от должности ок. 15 г. по Р. Х. Вероятно, Анна продолжал оказывать активное влияние на религ. политику в Иудее. Пять из его сыновей занимали в течение короткого времени должность первосвященника (Ios. Flav. Antiq. XX 9. 1), а К., согласно Евангелию от Иоанна, был зятем Анны (Ин 18. 13).
В Евангелии от Иоанна интересно замечание евангелиста о том, что К. был первосвященником «на тот год» (Ин 11. 49, 51): Евфимий Зигабен увидел в этом уточнении скрытое обличение нарушения закона, к-рый предписывал избирать первосвященника пожизненно. Выражением «на тот год» евангелист мог пытаться «гармонизировать» предание о 2 первосвященниках времени Иисуса Христа, полагая, что каждый год Анна и К. по очереди сменяли друг друга на посту первосвященника. Евангелист Иоанн называет причины совещания против Иисуса: первосвященники и фарисеи пришли в замешательство от многочисленных чудес Иисуса Христа (прежде всего от воскрешения Лазаря) и боялись, что волнения в народе спровоцируют карательные меры со стороны римлян (Ин 11. 47-48). Евангелист Иоанн - единственный автор, сделавший акцент на политических мотивах действий священников и книжников против Иисуса. Первосвященник К. говорит, что лучше одному человеку умереть за народ, чем погибнуть всему народу, и эти слова оказываются пророческими (Ин 11. 49-52). Евангелист связывает это пророчество с особым статусом занимаемой К. должности.
Описание суда над Иисусом в Евангелии от Иоанна содержит существенные дополнения к свидетельству синоптиков. Хотя К. был первосвященником «на тот год», и это замечание евангелист повторяет (Ин 18. 13), Иисуса сначала ведут к Анне. Это обстоятельство получает несколько странное объяснение: «…ибо он был тесть Каиафе...» (Ин 18. 13), поскольку отношения родства Анны и К. сами по себе вряд ли могли быть достаточной причиной того, что обвиняемого привели к родственнику первосвященника, а не к нему самому. Далее Иоанн подробно описывает допрос у Анны; между тем допросу у К. не уделяется почти никакого внимания: упомянув о К. (Ин 18. 24), повествователь сразу переходит к рассказу об отречении ап. Петра (Ин 18. 25-27). С одной стороны, рассказ Евангелия от Иоанна подтверждает предположение о том, что Анна продолжал вмешиваться в дела первосвященников - своих близких родственников. (Ср. у Э. Ренана: «Судя по многим обстоятельствам, можно думать, что власть его (Каиафы.- М. К. ) была лишь номинальной… Каиафа ничего не делал по собственному почину; их (Анны и Каиафы.- М. К. ) имена привыкли соединять вместе, и притом имя Анны всегда даже ставилось впереди».) С др. стороны, в рамках повествования Евангелия остается необъясненной связь между содержанием допроса у Анны и теми обвинениями, о к-рых сообщили Понтию Пилату: Анна допрашивал Иисуса Христа о характере Его учения, а Пилат - о политических мотивах, о мессианстве Иисуса и Его Царстве. Евангелисты-синоптики единодушны в том, что именно о мессианском достоинстве Христа шла речь на суде у К. (Мф 26. 61-65; Мк 14. 57-64; Лк 22. 66-71) - событии, о к-ром умалчивает евангелист Иоанн. Возможно, он делает это сознательно, следуя своей тенденции дополнять повествование синоптических Евангелий, а не повторять его.
Свидетельства евангелистов и Иосифа Флавия позволяют сделать вывод о лояльности К. к рим. власти. Срок правления К. был исключительно долгим по сравнению со сроками правления его предшественников. Иосиф Флавий, уделивший много внимания борьбе евр. народа за независимость в правление Понтия Пилата, не останавливается сколько-нибудь подробно на деятельности К. Евангелист Иоанн указывает на страх первосвященника и др. религ. лидеров евр. народа перед рим. властью. Решающим аргументом в осуждении Иисуса Христа оказывается угроза нелояльности к императору (Ин 19. 12, 15; ср.: Лк 23. 2).
Помимо Евангелий в НЗ К. упомянут только в Деян 4. 6. Здесь К. вновь назван после «первосвященника» Анны и о нем говорится наряду с проч. представителями «первосвященнического рода». К. выступает здесь одним из противников проповеди апостолов. Образ К. лишен конкретных черт.
Лит.: Dodd Ch. H. The Prophecy of Caiaphas: John 11. 47-53 // Neotestamentica et Patristica. Leiden, 1962. P. 134-143; Evans C. A. In What Sense «Blasphemy»?: Jesus before Caiaphas in Mark 14:61-64 // Idem. Jesus and His Contemporaries: Comparative Studies. Leiden, 1995. P. 407-434; VanderKam J. C. From Joshua to Caiaphas: High Priests after the Exile. Minneapolis, 2004; Reinhartz A. «Rewritten Gospel»: The Сase of Caiaphas the High Priest // NTS. 2009. Vol. 55. N 2. P. 160-178.
М. Г. Калинин
Археологические свидетельства
В 1990 г., во время проведения строительных работ, на юж. окраине Иерусалима была обнаружена высеченная в скальной породе гробница, характерная для захоронений I в. по Р. Х.: с погребальной камерой размером 2,60×3,45 м и 4 небольшими нишами для размещения оссуариев (костниц). Здесь найдены 6 целых оссуариев, частично сдвинутых со своих мест, и множество обломков костных ящиков, разбросанных в беспорядке. Кроме этого в погребальной камере археологи нашли много керамической посуды I в. по Р. Х., характерной для иудейских захоронений эпохи (кухонные горшки, масляные светильники, бутылочки для благовоний), большей частью разбитой, и стеклянную бутылочку для благовоний. По всей видимости, гробница была разграблена еще в древности: среди керамических находок зарегистрировано несколько византийских типов.
Нек-рые оссуарии украшены рельефами со стилизованными изображениями колонн, с зигзагообразным орнаментом и розеттами в круге. Часть костниц надписана беглым курсивным письмом, на древнееврейском или арамейском. На оссуарии, декорированном особенно сложным рельефом, дважды (на длинной и короткой сторонах костного ящика) нацарапано имя погребенного: (Иосеф бар Каиафа). Надписи на др. оссуариях несомненно указывают на принадлежность погребенных к одному семейству: , (Мириам, дочь Симеона), (мир).
В общей сложности в гробнице обнаружены останки 63 чел. Кости находились только в 6 оссуариях, причем в каждом были упокоены останки неск. человек. Так, в оссуарии с именем «Иосифа Каиафы» найдены останки мужчины 60-летнего возраста, женщины и еще неск. детей и подростков. Антропологический анализ костных останков выявил чрезвычайно высокий уровень детской и подростковой смертности. Исследователи объясняют это голодом, вызванным засухами 41-48 гг. по Р. Х. По всей видимости, высокий социальный статус семьи первосвященников не уберег их от голода. В одном из черепов найдена мелкая иудейская монета чекана царя Агриппы I Ирода (42/43 г. по Р. Х.). Очевидно, это отражает распространенное и в древней Иудее эллинистическое представление о посмертной «плате Харону». Ок. 2 десятков подобных находок сделано в иудейских захоронениях Иерусалима и Иерихона, однако обнаружение подобной монеты в гробнице рода первосвященников указывает на высокий уровень эллинизации семейства.
Дополнительные сведения по истории семьи К. получены благодаря найденному в 2011 г. оссуарию Мириам, внучки новозаветного первосвященника. Оссуарий конфискован у черных копателей, и точное место его обнаружения неизвестно (предположительно долина Ха-Эла («долина дуба», 1 Цар 17. 2, 19), в предгорье Иудейских гор). Оссуарий был подвергнут тщательным лабораторным проверкам и признан неподдельным. По осторожному предположению исследователей, находку следует датировать периодом между антирим. восстаниями (70-135): декоративный рельеф на оссуарии выполнен небрежно, а вместе с ним найдены 2 масляных светильника того времени. На длинной стороне оссуария выбита надпись: (Мириам, дочь Иешуа, сына Каиафы, священников Маазия из Бет-Имри).
Надпись дает исследователям очень ценную информацию. Из надписи следует, что К. действительно был священником, происходил из священнической семьи Маазии, упомянутой в Свящ. Писании (24-й священнический род в череде храмового служения, 1 Пар 24. 18; Неем 10. 8). Бет-Имри - название населенного пункта. Возможно, семья переселилась в Иерусалим, однако родовое имение их находилось в Бет-Имри. Точное местоположение Бет-Имри не установлено.
Лит.: Greenhut Z. Burial Cave of the Caiaphas Family // BAR. 1992. Vol. 18. N 5. P. 28-36, 76; idem. The «Caiaphas» Tomb in North Talpiyot, Jerusalem // Atiqot. 1992. Vol. 21. P. 63-71; Reich R. Ossuary Inscriptions from the «Caiaphas» Tomb // Ibid. P. 72-77; idem. Caiaphas Name Inscribed on Bone Boxes // BAR. 1992. Vol. 18. N 5. P. 38-44, 76; Zias J. Human Skeletal Remains from the «Caiaphas» Tomb // Atiqot. 1992. Vol. 21. P. 78-80; Horbury W. The «Caiaphas» Ossuaries and Joseph Caiaphas // PEQ. 1994. Vol. 126. P. 32-48; Ilan T. Lexicon of Jewish Names in Late Antiquity. Tüb., 2002. Vol. 1: Palestine 330 BCE-200 CE; Evans C. A. Excavating Caiaphas, Pilate, and Simon of Cyrene: Assessing the Literary and Archaeological Evidence // Jesus and Archaeology / Ed. J. H. Charlesworth. Grand Rapids, 2006. P. 323-340; Zissu B., Goren Y. The Ossuary of «Miriam Daughter of Yeshua Son of Caiaphas, Priests Ma"aziah» from Beth ‘Imri // IEJ. 2011. Vol. 61. N 1. P. 74-95.
Я. Чехановец
Иконография
Изображения К. известны в циклах Страстей Христовых. Отдельные сцены и циклы Страстей появляются в христ. искусстве в IV в. на рельефах саркофагов, к-рые в связи с тематикой изображений получили название «Страстные», а также на резных пластинах слоновой кости, украшающих реликварии. К одному из наиболее ранних примеров изображения К. можно отнести сцену «Христос перед синедрионом» на крышке реликвария (липсанотеки) из музея в Брешиа (IV в.). Сцена входит в цикл из 6 композиций, к-рые располагаются 2 регистрами, и помещена в нижнем регистре рядом со сценой «Приведение к Пилату. Пилат умывает руки». В левой части композиции изображены сидящие на троне 2 первосвященника, один из них указывает перстом на Иисуса Христа, Которого держат двое слуг. Хотя облачения иудейских первосвященников подробно описаны в Библии (Исх 28), в христ. искусстве им не следуют буквально. Первосвященники на крышке реликвария изображены безбородыми, с короткими вьющимися волосами, одетыми в длинные одежды (хитоны и гиматии).
Следующий по времени пример - рельеф деревянных дверей ц. Санта-Сабина в Риме (ок. 430), где представлена композиция «Иисус Христос перед Каиафой». Сцена вырезана на небольшой прямоугольной панели и расположена в нижней части правой створки. Первосвященник изображен один, он сидит на троне или стуле с гнутыми ножками, поставленном на возвышении. Справа к нему подводят Иисуса Христа в сопровождении 5 чел., один из к-рых держит меч. К. представлен безбородым, он в длинном хитоне, поверх к-рого надет плащ, застегнутый на плече круглой фибулой. На голове круглая шапка с околышем, ее верх имеет складки наподобие чалмы или тюрбана - это кидар, головной убор иудейских первосвященников. В подробном Страстном цикле мозаик юж. стены базилики Сант-Аполлинаре-Нуово в Равенне (VI в.) К. изображен неск. раз в сценах «Иисуса Христа ведут к Каиафе», «Иисус Христос перед Каиафой и советом старейшин (синедрионом)», «Иуда возвращает сребреники», «Приведение Иисуса Христа к Пилату» и «Шествие на Голгофу». Во всех композициях К. предстает седовласым старцем с непокрытой головой, у него длинные волосы и средней длины борода. Он активно жестикулирует, указывая на Иисуса Христа. Одет в белый плащ, отороченный темной каймой и застегнутый на груди круглой фибулой с драгоценными камнями (стилизованное изображение иудейского первосвященнического наперсника), и в короткий, до колен, белый хитон с клавами. В сцене «Возвращение Иудой сребреников» на миниатюре из Россанского Евангелия (кафедральный собор, Россано, VI в.) К. представлен вместе с первосвященником Анной. Они сидят на троне, поставленном на возвышении под балдахином на 4 колоннах. К. отвернулся и выставил вперед руки, отказываясь взять сребреники обратно. Оба первосвященника в светлых серо-голубых хитонах и гиматиях, у них непокрытые головы и одинаковые короткие прически и бороды, отличается лишь цвет волос: у К. седые волосы, у Анны темные. Так же, с седыми волосами, в хитоне и гиматии, К. изображен на миниатюре из Хлудовской Псалтири (ГИМ. Греч. № 129. Л. 31 об., ок. сер. IX в.) - он сидит на судейском седалище, перед ним Иисус Христос и 2 лжесвидетеля.
Сцена суда первосвященников Анны и Каиафы встречается на миниатюрах из визант. лицевых Евангелий XI в. (напр.: Paris. gr. 74. Fol. 55, 97v, 160, 160v). На миниатюре из Евангелия монастыря Дионисиат (Ath. Dionys. 587m, кон. XI в.), где изображена не сцена суда, а собственно синедрион, К. сидит на судейском стуле с белым куколем (кидаром?) на голове. На нем, как и на стоящем перед ним др. первосвященнике, вероятно Анне, длинный хитон и верхняя колоколообразная риза, сходная со священнической фелонью. У обоих первосвященников длинные заостренные бороды. Этот иконографический тип изображения К. и Анны будет характерен для искусства средневизант. периода.
На фреске Спасского собора Мирожского мон-ря в Пскове (рубеж 30-х и 40-х гг. XII в.), где представлен развернутый Страстной цикл, первосвященники изображены дважды: сидящими на престоле и выслушивающими лжесвидетелей и стоящими за судейским столом, выносящими обвинение Иисусу Христу. Их белые головные уборы, куколи, имеют орнамент в виде черных штрихов. Жест правой руки К., обернувшегося к Пилату, имеет характерные особенности: такое перстосложение с прижатыми к ладони 3-м и 4-м пальцами и отставленными 2-м пальцем и мизинцем встречается у пророков, его принято называть жестом пророческого откровения. Жест К. в мирожской росписи напоминает о его невольном пророчестве об Иисусе Христе, которое приведено в Евангелии от Иоанна: «Вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтоб весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин 11. 49-52). Произнесенные на совете первосвященников и фарисеев слова К. об Иисусе Христе, Который совершает столько чудес, что в Него могут уверовать все, были вдохновлены Св. Духом, хотя сам первосвященник, свидетельствуя истину о Спасителе, не прислушался к собственным словам и не уразумел их истинного смысла.
В древнерус. искусстве позднего XV в. Cтрастные сюжеты начинают встречаться на иконах. На новгородской таблетке (кон. XV в., НГОМЗ) в сцене «Приведение к Анне и Каиафе» К., сидящий за столом рядом с Анной, изображен без головного убора и в разорванной до пояса ризе. Этот мотив - судья К., раздирающий свои одежды,- был популярен в западноевроп. искусстве (напр., Дуччо ди Буонинсенья, «Христос перед Каиафой», фрагмент алтаря «Маэста», 1308-1311, Музей собора, Сиена) и получил распространение в рус. искусстве XVII в. (росписи ц. св. Иоанна Предтечи в Толчкове, ц. прор. Илии в Ярославле). К. в этих сценах предстает в одеяниях, имитирующих исторические одежды иудейских первосвященников,- в высокой шапке-кидаре, длинной нижней одежде и короткой верхней (ефоде). Так же изображается К. в серии рус. гравюр XVII-XVIII вв.
Лит.: Ровинский. Народные картинки. Кн. 3. № 809. 10; № 810 (16-20); Wessel K. Der Sieg über den Tod: Die Passion Christi in der frühchristlichen Kunst des Abendlandes. B., 1956; LCI. Bd. 3. Sp. 39-85; Покровский Н. В. Евангелие в памятниках иконографии. М., 2001. С. 385-400.
Н. В. Квливидзе
Одной из самых зловещих и отталкивающих фигур Нового Завета является первосвященник Каиафа. В то жестокое время многие прибегали к подкупу и насилиям для достижения своих целей. Но мало кто умел, подобно этому человеку, творить зло с видом благочестия и святости.
Каиафа был первосвященником Иерусалимского Храма в течение 18 лет, с 18 по 37 год. Его назначил на этот пост римский прокуратор Валерий Грат, предшественник Пилата.
Каиафа был саддукеем (прим. — саддукеи не верили в воскресение мертвых ), зятем первосвященника Анны (Ханнана), и послушным орудием в руках своего тестя. Даже уйдя с поста, и не занимая официально первосвященнического кресла, Анна фактически оставался «невидимой, теневой властью». Он продолжал цепко держать в руках власть и по сути дела единолично распоряжался храмовыми должностями и казной. По мнению некоторых историков, именно Анна через своего зятя принял решение о казни Иисуса Христа.
Первоначально саддукеи не были настолько сильно озлоблены на Христа, как фарисеи. Но после воскрешения Четверодневного Лазаря, и они встревожились. Ведь они не верили в воскресение мертвых. Занимаясь так называемой наукой, они пришли к выводу, что невозможно вернуть к жизни умершего. Однако Христос ниспроверг их догмы, показав, что они не знают ни Писаний, ни силы Божьей. Христос показал Свою власть над смертью. Это великое чудо являлось самым убедительным доказательством того, что Бог послал Своего Сына в мир для спасения людей. Это чудо было достаточным, чтобы убедить каждого разумного, непредубежденного человека. Многих свидетелей воскрешения Лазаря это чудо побудило поверить в Иисуса. Но священники еще сильнее возненавидели Его. Они отвергли все менее значимые свидетельства Его Божественности, а от этого нового чуда только пришли в ярость… Мертвый воскрес среди бела дня, на глазах у толпы свидетелей… Воскрешение Лазаря невозможно было отрицать, а как принизить значение этого чуда, священники не знали. До сих пор саддукеи не поддерживали планов убийства Христа, но после воскрешения Лазаря они решили, что только смерть Его положит конец бесстрашным разоблачениям. Как никогда раньше, они были полны решимости положить конец деятельности Христа. Фарисеи и саддукеи сблизились между собою. До сих пор между ними не было согласия, но теперь их сплотила ненависть ко Христу. Но сначала нужно было подыскать обвинение. Пока это не удавалось.
Поэтому Каиафа сделал со своей стороны все от него зависящее, чтобы уничтожить Христа. Каиафа был обязан своим положением римской власти и выше всего ценил свои личные интересы; поэтому он выступил ярым врагом Христа, в котором видел опасного возмутителя. Он первый подал совет пожертвовать Иисусом Христом, чтобы «не погиб весь народ», т. е. чтобы не произошло возмущения, которое повлекло бы жестокую расправу со стороны римлян (Ин. 11:49-50).
Даже если Иисус невиновен, считали священники, от Него нужно избавиться. Он причиняет много хлопот, привлекает к Себе народ и ослабляет власть старейшин. И ведь речь идет всего лишь об одном Человеке. Так не лучше ли, чтобы Он умер, чем ослабеет власть старейшин? Если народ потеряет доверие к своим вождям, то национальной власти придет конец. Каиафа утверждал, что после чуда с Лазарем последователи Иисуса непременно поднимут восстание, и тогда придут римляне, говорил он, закроют храм, упразднят наши законы, и как нация мы погибнем. Так чего же стоит жизнь этого Галилеянина по сравнению с жизнью всего народа? Если Он – преграда на пути благополучия Израиля, разве это не богоугодное дело – устранить Его? «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб ».
Сразу же после взятия Иисуса Христа под стражу в Гефсимансом саду, Его предварительный допрос совершил сначала Анна, после чего он отправил Его к Каиафе. Утро еще не наступило, на улице было темно. При свете факелов и фонарей вооруженная толпа вместе с узником направилась к дворцу первосвященника. Здесь Анна и Каиафа снова допросили Иисуса, но не добились успеха.
Официально осудить Христа должен был синедрион. Но синедрион в те времена не имел достаточных правомочий – он существовал только благодаря терпимости римских властей. Синедрион не имел права приводить в исполнение смертный приговор. Там могли только допрашивать узников, выносить приговор, а затем его отправляли на утверждение римским властям. Вот почему Христа надо было обвинить в таких деяниях, которые показались бы римлянам преступлениями. Нужно было также подобрать обвинение, которое выглядело бы достаточно серьезным в глазах иудеев.
Среди священников было немало убежденных сторонников Христа, и только страх перед отлучением мешал им исповедовать Его. Священники хорошо помнили вопрос Никодима: «Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?» Этот вопрос заставил их тогда закрыть заседание синедриона и на некоторое время помешал осуществлению их планов. На этот раз Иосифа из Аримафеи и Никодима не пригласили на совет. Суд нужно было провести так, чтобы все члены синедриона выступили против Христа.
Священники хотели выдвинуть два обвинения: богохульство (тогда Его осудили бы иудеи) и подстрекательство к бунту (тогда бы его, наверняка, осудили и римляне). Начальствующие старались ускорить суд. Они знали, как почитает народ Иисуса, и опасались, что если об аресте станет известно, то, возможно, Его попытаются освободить. Кроме того, если суд и исполнение приговора не будут произведены немедленно, придется ждать неделю из-за празднования Пасхи. А это могло вновь нарушить их планы. Чтобы добиться осуждения Иисуса, им нужна была поддержка озлобленной толпы, большую часть которой составляла иерусалимская чернь. Если суд отложить на неделю, возбуждение улеглось бы, и положение могло полностью измениться. Лучшая часть народа приняла бы сторону Христа, многие выступили бы со свидетельствами в Его оправдание, рассказывая о великих делах, которые Он сотворил. И это возбудило бы в народе гнев против синедриона. Тогда осудили бы членов синедриона, а Иисус был бы освобожден и вновь принимал бы поклонение толпы. И поэтому священники и правители решили: прежде чем их замыслы станут всем известны, предать Иисуса в руки римлян.
Первое заседание синедриона, начатое в доме Каиафы в четверг ночью, закончилось в пятницу рано утром. У Каиафы собрались старейшины, книжники, именитые фарисеи и почти весь синедрион. Несмотря на позднее время, они спешили скорее собрать свидетельства против Иисуса, чтобы приготовить все необходимое для другого, утреннего полного заседания синедриона, на котором они могли бы официально вынести Ему смертный приговор.
Для сбора обвинений они пригласили лжесвидетелей, которые начали обвинять Христа в разных нарушениях закона (например, в нарушении субботнего покоя). Наконец пришли два лжесвидетеля, которые указали на слова, произнесенные Господом при изгнании торгующих из храма. При этом они злонамеренно переиначили слова Христа, вложив в них другой смысл. В начале Своего служения Христос сказал: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его «. Так Он образным языком пророчески предсказал Свою смерть и воскресение. «Он говорил о храме Тела Своего» (Ин. 2:19, 21). Иудеи же поняли эти слова буквально и отнесли их к Иерусалимскому храму. Кроме этого выражения, священники не могли найти в словах Христа ничего, что можно было бы использовать против Него. Исказив Его мысль, они надеялись извлечь для себя выгоду. Они обвинили Иисуса в подстрекательстве к восстанию и в стремлении установить Свое царство. «Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его». Но и такое приписанное Христу обвинение не было достаточным для серьезного наказания.
Иисус не произнес ни единого слова в Свою защиту. Наконец Его обвинители запутались, смутились и разъярились. Суд не мог продолжаться дальше. Казалось, весь заговор расстроился. Каиафа был в отчаянии. Оставалось последнее средство: заставить Христа судить Самого Себя. С искаженным от гнева лицом первосвященник вскочил со своего судейского места. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: будь это в его власти, он набросился бы на стоявшего перед ним узника. «Что же ничего не отвечаешь?» — воскликнул он. — «Что они против Тебя свидетельствуют?»
Молчание Христа раздражало Каиафу, и он решил вынудить у Господа такое признание, которое дало бы повод осудить Его на смерть, как богохульника. Каиафа поднял правую руку к небу и торжественно обратился к Иисусу: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос — Сын Божий?» Христос не мог не отозваться на эти слова. Есть время молчать, и есть время говорить. Он молчал до тех пор, пока Ему не задали прямой вопрос. Он знал, что, ответив на него. Он обрекает Себя на верную смерть. Не скрывая более Своего Мессианского и Божественного достоинства, Христос ответил: «Ты сказал!» то есть: «Да, ты верно сказал, что Я — обещанный Мессия, и прибавил: «Отныне увидите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных.» Здесь ссылка на 109-ый псалом и на видение пророка Даниила. В указанном псалме Мессия изображается сидящим одесную Бога. Пророк же Даниил видел Мессию в образе «Сына Человеческого,» грядущего на облаках небесных.
Слова Христа разозлили первосвященника. И разодрав свои одежды, он потребовал, чтобы узника тотчас же, без промедления, осудили за богохульство. «На что еще нам свидетелей, — сказал он, — вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется?» И все осудили Иисуса. Синедрион приговорил Иисуса к смерти. Но по иудейскому закону узника нельзя было судить ночью. По закону осуждение могло состояться только днем и при полном составе совета.
Когда настал день, синедрион собрался еще раз, и Иисус снова был приведен в зал заседаний. Он назвал Себя Сыном Божьим, и на основании этих слов судьи уже подготовили обвинение против Него. «Ты ли Христос? — спросили они. — Скажи нам «. Но Христос продолжал молчать. И они начали засыпать Его вопросами. Наконец с глубокой скорбью в голосе Он отвечал: «Если скажу вам, вы не поверите; если же я спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня «. «Итак, Ты Сын Божий? » — спросили они Его в один голос. И Он сказал им: «Вы говорите, что Я «. Они закричали: «Какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его «. Итак, осужденный иудейскими правителями в третий раз, Иисус должен был умереть. Теперь, думали они, у них есть все необходимое, чтобы римляне утвердили этот приговор и предали Его в их руки.
Еще четыре года после смерти и воскресения Христа Каиафа занимал пост первосвященника, бессовестно продолжая грабить людей. Но все возрастающая к нему ненависть народа наконец дошла до римских властей, которые не меньше иудеев были возмущенны деяниями Каиафы. Разобрав его дело, римский консул Вителлий отстраняет Каиафу от должности первосвященника. Гордец Каиафа заканчивает свою жизнь в безвестности.
Сейчас на месте дома Каиафа стоит Церковь Св.Петра.
Церковь св. Петра в Галликанту
Церковь построена монахами ордена ассумпционистов. Внутри церкви — подземелья древнего дворца и тюрьма,в которой Иисус провел остаток ночи перед тем, как Его повели на суд к Понтию Пилату.
Материал подготовил Сергей ШУЛЯК
