Под высокими сводами готического манежа, в золотистом свете, проникающем сквозь цветные витражи, Мастер и его гордые, вспыльчивые, великодушные воспитанники создают новую «лошадиную историю», а одна очень храбрая, очень красивая и сильная женщина ловит каждое мгновение этой истории, запечатлевая его в кадре. Эта женщина — Лидия Невзорова, ипполог, журналист и фотограф. Участник многих выставок, победитель фотоконкурсов, она мастер, чьи работы украшают страницы National Geographic, GEO, Н&М, HELLO!, Harpers Bazaar, Amazone, Cavallo, Natural Horse Magazine, TimeOut и других солидных изданий по всему миру. Но все свои успехи, знания, силы, свою жизнь и свое мастерство она посвящает и отдает лошадям.

…Мне было 18. Я делала эскизы в совхозных полях, мимо проносился всадник. Спешившись и едва взглянув на меня, он произнес: «Девушка, у нас с вами будет бешеный роман, но жениться я не обещаю». На следующий день этот мужчина предложил мне руку и сердце, и его странные и великие идеи, его лошади стали моей жизнью. Ради этих лошадей я построила конюшню, ради них отправилась в Англию учиться иппологии. Ради них 15 лет назад взяла в руки фотоаппарат… Это вообще вышло случайно, я себя и не мыслила фотографом. Я выросла в семье художника, где фотография всегда считалась чем-то третьесортным: в доме всюду краски, по будням художественная школа, по воскресеньям Эрмитаж. Мое будущее было предопределено — мольберт, портвейн и берет с червячком…
Но довольно скоро я поняла: живопись — это не мое. Все хорошее уже написано задолго до меня. Дара божьего за годы обучения в институте я в себе так и не обнаружила, и совсем не хотела становиться одним из миллиона вечно ноющих об отсутствии признания их таланта художников.
И я не была готова жить в темпе XIX века: ведь за время создания какого-нибудь никому не нужного шедевра можно успеть сделать столько полезного людям и лошадям! Поэтому, как только появилась возможность отойти от живописи и окунуться с головой в строительство — я так и поступила, став проектировщиком и дизайнером интерьеров. Стройка и дизайн интерьеров — моя вторая страсть после лошадей. Я забросила холсты и не думала, что когда-нибудь всерьез вернусь в мир искусства. Но вот в очередной раз какой-то именитый фотограф приехал снимать моего супруга, и мне позволили пристроиться в уголочке с маленьким пленочным Canon. Просто так, для души. А потом, когда проявляли пленку, выяснилось, что мои «мыльничные» фотографии оказались гораздо лучше фотографий профессионала. То же самое повторилось, когда снимали для следующего материала. И еще раз и еще… Тогда мы перестали приглашать чужих фотографов, и все наши проекты, фильмы, книги, журнал, исследования, теперь снимаю только я.
На самом деле, мне просто фантастически повезло. Я живу и работаю рядом с человеком, который верно и неуклонно совершает переворот в умах людей, заставляя их изменять свое отношение к лошади. И я, фактически, веду фотохронологию того этапа в лошадиной судьбе, когда из транспорта, из развлечения, из куска программируемого мяса лошадь в сознании человечества становится тем, кем рождена — удивительнейшим существом, исполненным гордого разума и невероятной доброты. Пятьдесят лет назад я могла бы снимать только взмыленные шеи и кричащие болью глаза ипподромных лошадей; а сегодня мой объектив фиксирует, как чинно и вместе с тем страстно составляет из букв слова наш вороной красавец Каоги. Раньше я вынуждена была бы протоколировать «достижения народного хозяйства», снимая унылых, опущенных, отупленных лошадей, деградирующих в унавоженных левадах конных заводов — а я снимаю обучение свободных Школьных лошадей, способных без малейшего принуждения выполнять сложнейшие элементы.
Да, мне повезло. Мне есть, что сказать о лошади. Но и задача у меня неподъемная. Глядя на фотографии лошадей, люди хотят видеть блеск начищенной шерсти, подобранные в цвет вальтрапчики и седла, красные рединготы так называемых спортсменов или шаблонные кадры бегущих вдоль берега одичавших табунов. А я должна каждой своей работой свидетельствовать о потрясающем лошадином интеллекте. Должна передавать ту красоту, которую способны сохранить и приумножить только свободные от любого насилия, академично воспитанные лошади. Должна поймать и выразить готовность животного сотрудничать с тем, кто, сняв с него все железки и ремешки, «изощренным терпением и решительным благоразумием» воспитает настоящую лошадь Высшей школы.

Фотоанатомия
Ни я, ни любой, кто всерьез занимается лошадьми, никогда не пожертвует ни малейшей частью их здоровья и спокойствия ради самого гениального кадра. Обучаемая без вреда для нее самой лошадь, может «позировать» под седлом не более 5 минут в день! К тому же ради съемки не будет нарушен «учебный план». На все мои просьбы задержаться хоть на долю секунды, Невзоров всегда отвечает: «Лови, что есть, я не буду позировать, и не мешай». Среди всех моих фотографий супруга нет ни одной постановочной!
Или еще. Анатомия лошадиного глаза не позволяет использовать вспышку, а направленные на лошадь приборы очень сильно сушат воздух и нагревают объект, на который светят, что для лошади всегда дискомфортно. Значит, ни вспышка вообще, ни приборы летом — недопустимы. Приходится искать другие пути. Я люблю снимать при естественном освещении. Люблю пасмурную и тяжелую, драматичную погоду, ненастье. Люблю рассветы и закаты. Не люблю фото на зеленой траве при ярком солнце. Иногда снимаю ночью. И практически всегда ввожу мой бедный Canon в заблуждение относительно реального режима освещения чудовищно наглым мухлежом с балансами.
А для манежных съемок мы построили огромный, голливудского размаха павильон. Я сама проектировала систему освещения окна так, чтобы получить тот самый теплый колорит наших фотографий. Мы создали уникальную осветительную систему, безопасную для лошадей. Здесь мы проводим и учебные, и художественные фотосессии, снимаем наши фильмы. Мы помешаны на лошадином здоровье: животные снимаются только в комфортных для них условиях дома, в манеже, на улице, в их левадах, в их личном небольшом парке. Мы никогда не подвергаем их ненужному стрессу перевозки, и если нам нужны декорации, мы делаем их сами, а не таскаем лошадей на Ленфильм. Да это вообще какое-то естественное желание окружить лошадей изысканной роскошью. В конце концов, даже идеально выполненный караколь или тер-а-тер не будет хорошо выглядеть на фоне облезлого забора или мусорного бака. Есть определенные традиции восприятия прекрасного — их не стоит нарушать. Расширять — стоит.


Лошади и их люди
Фотографы «широкого профиля» обычно или боятся лошадей, или просто не умеют предвидеть следующий лошадиный жест, найти нужный ракурс, не искажающий совершеннейшее тело. А я могу лечь на пути бегущей лошади, если это нужно, и в последний момент успеть откатиться в сторону. И я знаю лошадей. Я знаю, что ни одна лошадь не оценит того, что ее портрет красуется на обложке Cavallo или Cheval Attitude, и если ей надо будет уйти по своим делам — она просто уйдет. Я знаю, что каждый элемент имеет строго определенную биомеханику, и я могу рассчитать, как высоко сделает курбет та или иная лошадь, знаю, как будут контурировать мышцы при том или ином движении. Это элементарный профессионализм, который требуется от любого, кто оказывается рядом с лошадью: в роли воспитателя, врача, ученого или фотографа.
Я вообще верю в профессионализм. Считаю, что нет таких вещей как настрой или настроение. Надо идти снимать — иду и снимаю. Если нам требуются фотографии для журнала, для хроники, для фильма, то вопрос будет решаться только погодой, а никак не моими вдохновениями. И потом, я ведь снимаю не грязные подворотни Петербурга в белую ночь. Я снимаю лошадей и мужа — то есть тех, кого люблю, тех, кто всегда меня вдохновляет.
Супруг вообще, по сути, мой единственный учитель - ему доверяю, его слушаю. Он же меня может пожурить, но все строго по существу. Его критика для меня — на вес золота. Даже если он говорит, что все прекрасно, я прошу его указать на недостатки. Притом, его никогда не волнует, как получается он сам — ему важно, как выглядят лошади. Если мне не удалось показать красоту и эффектность лошади — фото летит в корзину, как бы хорошо ни выглядел на ней Невзоров. Его вообще раздражают фотографии, на которых он изображен. Его любимые — это фотографии лошадей и любимых людей. Каоги с мячиком. Сын, я. А все его «парадные» портреты сделаны мной по моему желанию и ощущению. Я люблю этого мужчину, я восторгаюсь им и хочу запечатлеть его таким, каким он мне кажется и нравится... Он уже смирился.
Я никогда не пользуюсь фотошопом. Работаю по старинке, как на пленке, что теперь большая редкость, а, возможно, и глупость. Все что не вышло — сразу в корзину. У меня нет ни одной подправленной фотографии. Даже линию горизонта принципиально не трогаю. Отбором фотографий для книг и журналов занимается наш дизайнер. У него великолепное чутье и вкус, он и сам талантливый фотограф.


Школьная жизнь
Мы живем как средневековые крестьяне. Рано встаем, много работаем, редко куда-то выбираемся. Наша жизнь — жизнь нашей школы, Nevzorov Haute Ecole, наше дело, наши ученики, наши лошади. Все они прекрасно воспитаны, все доверяют тем людям, которые живут с ними, и никаких особых проблем в работе не возникает. Я для них — придворный фотограф, и воспринимают они меня соответствующе. Характеры, конечно, разные. Перст шутит — любит пробежаться в миллиметре от оператора, так чтобы хвостом хлестнуть по лицу и навести ужасу. Он хам и хулиган, но хулиган с золотым сердцем. Ташунко просто отличница, ни к чему не придерешься. Липисина — огонь, а не кобыла. Видела в журнале приглашение принять участие в выставке на тему «Ваше видение огня» — так вот ее фото может претендовать на первое место. Каоги слишком красив, слишком умен и дисциплинирован, однако разбалован, как всякий любимчик: на занятиях паинька, но когда занятия заканчиваются — сразу хулиганит.
Периодически снимаю на съемочных площадках, в павильонах Ленфильма. Фотосъемка на съемках фильма — а это всегда тяжело, потому как все лучшие точки заняты операторами, а когда сцену или эпизод сняли, и я прошу артистов задержаться на минуту и повторить то, что они делали для кино, для меня, все, даже самые именитые, начинают работать на камеру, поворачиваться, улыбаться и красоваться. Вот это самое сложное в работе на съемочной площадке. К тому же все всегда очень долго. Три часа грим, потом репетиция, потом сама съемка, где я могу сделать несколько кадров, потом снова грим, репетиция, дубли и еще несколько кадров. И так с раннего утра и до поздней ночи. Чтобы не скучать, я фотографирую все и всех вокруг: гримеров, костюмеров и всякие таинства нанесения грима. Всем делаю портреты в красивом свете, потом отдаю на диске, чтобы люди отпечатали, что им нравится. Актеры очень любят фотографироваться на память в костюмах, и я заодно развлекаюсь. Иногда приходится вставать за видеокамеру — тогда делаю и фото и видео.
Но это все тоже, конечно, «лошадиные» фильмы. Ребенка я с лошадьми не снимаю, только если рядом и строго у папы на руках. Что бы ни говорили, но дети и лошади несовместимы: только очень больная лошадь может быть достаточно «тихой и смирной», то есть безопасной для ребенка. Подходить к лошади может только взрослый человек, владеющий теоретическими и практическим знаниями.
Нелошадиную домашнюю хронику ведет мама. Мама любитель, но очень одарена, и ее работы уже обошли все российские СМИ. А я сама за малышом всегда не поспеваю. Постановочной детской фотографии я не люблю, да и времени на это нет. Правда, если застаю ребенка у папы на коленях и свет хорош, первая мысль, конечно, — надо успеть снять! И бегу за камерой.
И хотя мне приходилось в жизни снимать всякое — помню, даже какие-то памятники на Смоленском кладбище для «Огонька» делала — сейчас у меня нет времени на факультативные съемки. Я главный редактор журнала Nevzorov Haute Ecole, президент Лошадиной Революции, Член ученого совета Американской Академии Лошадиных Наук, у меня статьи, книги, ученики, колледж. Мне просто некогда ходить по ночному городу с камерой на груди в поисках интересных кадров. Даже мыслей таких не возникает. Все самое важное в моей жизни — у меня рядом. Дома. Любимые люди. И любимые лошади. Все.

Лидия Невзорова - жена известного в России и за ее пределами журналиста и публициста Александра Невзорова. Личность, выдающаяся и неординарная. При всей своей кажущейся хрупкости эта удивительно красивая женщина обладает сильным характером и незаурядным умом.

Лидия Алексеевна Невзорова - профессиональный иппофотограф, ипполог, автор нескольких научных книг и множества публицистических материалов, создатель и бесспорный лидер движения «Лошадиная революция», воспитатель лошадей, соратник своего супруга и наставника Александра Невзорова, единственный фотохроникер Школы Nevzorov Haute Ecole.

Лидия Невзорова: биография

Лидия, в девичестве Лидия Алексеевна Маслова, родилась в 1973 году 29 марта в Ленинграде. Ее папа, довольно известный художник, с раннего детства пытался привить дочери любовь к живописи и дал ей блестящее художественное образование. Но, не обнаружив в себе достаточно таланта и желания, чтобы заниматься живописью, она стала проектировщиком и дизайнером интерьеров, в чем впоследствии весьма преуспела. Это занятие было ее второй страстью, после лошадей, и заняло больше десяти лет жизни. За это время Лидией было создано множество прекрасных проектов. Но самые значительные из них по степени своей уникальности - это, конечно же, семейная конюшня и манежный съемочный павильон.

О манеже стоит рассказать отдельно, так как этот проект уникален тем, что в нем предусмотрена система естественного освещения. Строение лошадиного глаза таково, что работа с необходимыми для съемок осветительными приборами невозможна без причинения ощутимого вреда здоровью лошади. А манеж Лидии Невзоровой позволяет проводить съемки при естественном освещении, не причиняя вреда зрению лошади.

Лидия и Александр Глебович: история знакомства

Когда Лидия Невзорова была маленькой, она мечтала, что будет жить за городом в большом доме и у нее будет много животных. Она думала, что замуж выйдет поздно.

Сначала хотела сделать карьеру, чего-то добиться, но вышло все немного по-другому.

Она была восемнадцатилетней студенткой художественного училища, когда выехала за город на дачу, чтобы писать осенние пейзажи. Именно за этим увлекательным занятием ее и застал Александр Невзоров, объезжавший окрестности на своем арабо-буденовце по кличке Перст.

Хрупкая белокурая девушка сразу понравилась Александру. В своей обычной манере говорить прямо, не теряя зря времени, он тогда безапелляционно заявил Лидии, что у них будет бурный роман, но жениться на ней он не обещает. Надо сказать, что Александру на тот момент было хорошо за тридцать, и он на 15 лет был старше Лидии.

Необычная свадьба четы Невзоровых

Тем же вечером папа Лидии, человек строгих правил, случайно увидел по телевизору в какой-то передаче о детском празднике, как Александр Глебович нежно держит его любимую дочь за руку. Папа закатил скандал, и Невзоров, заверив родителя в своих самых серьезных намерениях по отношению к его дочери, пообещал жениться на Лидии незамедлительно.

Александр Глебович в одном из своих интервью рассказывал, как однажды устроил своей будущей молодой жене своеобразную проверку на прочность. Он на несколько дней увез девушку на свою дачу в Александровке и оставил там вместе с двумя щенками, за которыми необходимо было ухаживать. Дача была красивая, но очень запущенная. Надо было приложить немало усилий, чтобы привести в порядок дом и сад. Удобств там никаких не было, ни электричества, ни воды. Но девушка со всем справилась.

Подавать заявление в ЗАГС Лидии пришлось не с женихом, а с его помощницей, так как все время Александра Невзорова уходило на подготовку очередного выпуска программы "600 секунд".

Свадьбы как таковой не было. В один из рабочих дней они просто пришли в ЗАГС на набережной Петербурга и расписались. Александр тогда очень дружил с вертолетчиками, и те, неожиданно для молодых, узнав откуда-то о времени регистрации, устроили цветами прямо у здания бракосочетаний.

Лидия: начало семейной жизни

Лидия Невзорова и Александр Невзоров начинали свою семейную жизнь в спартанских условиях. Для девушки, привыкшей к комфортной жизни в был нелегкий период. Александр Глебович уезжал на работу в 6 часов утра, а возвращался около полуночи. И Лидия оставалась один на один с нескончаемыми бытовыми трудностями и неустроенностью. Она вспоминает, что дом, в котором им с мужем приходилось жить, был практически картонным. Из электричества там работала только одна лампочка. Молодая женщина была абсолютно счастлива, когда в доме появился газовый баллон. До этого чудесного события ей приходилось ходить к соседу, чтобы готовить еду для себя и супруга. Сосед был человеком предприимчивым, и пускал Лидию готовить за пряники, которые он, по всей вероятности, очень любил. В процессе готовки молодая жена успевала посмотреть по телевизору соседа знаменитые тогда на всю страну «600 секунд» мужа.

Иппология - наука о лошадях

Страсть Александра Невзорова к лошадям передалась Лидии и стала занимать значительную часть ее жизни. Недостаток знаний по иппологии и невозможность их получения в России толкнули Лидию Невзорову к изучению этой науки в Англии.

Она окончила Саффолкский колледж коневодства в Ньюмаркете с отличием и продолжила изучать лошадей в Уорикском колледже коневодства университета Харпера Адамса.

Школа

В то время, как Лидия проходила обучение иппологии в Англии, Невзоров создавал Высшую школу воспитания лошади Nevzorov Haute Ecole. Основным моментом в этом учреждении является то, что работа с животным ведется без каких-либо средств принуждения. Школа работает над полным раскрытием природного таланта скакуна, а также над развитием физических и умственных его способностей настолько, насколько это возможно.

Журнал "Начало"

В 2007 году для информирования людей о деятельности Школы и Научно-исследовательского центра Nevzorov Haute Ecole был создан профессиональный иппологический журнал с одноименным названием. Редактором этого журнала становится Лидия Невзорова. Одновременно она ведет в нем рублику "Лошадиный менеджмент".

Через какое-то время работы журнала становится понятно, что весь объем информации, который Лидия и Александр хотели бы донести до людей, не умещается на его страницах. Тогда издательство Научно-исследовательского центра Nevzorov Haute Ecole выпускает книги «Лошадиный менеджмент», «Унгулология» и многие другие.

Книги, написанные Лидией Невзоровой

Все книги, написанные Лидией, изданы в издательстве Nevzorov Haute Ecole:

1. "О чем молчат ветеринары. Ламинит".
2. "Левады и шелтеры".
3. "Трактат о кормлении лошадей".
4. "Теория и практика школьной расчистки".
5. "Как достичь баланса". Эта книга серии "NHE: Лошадиный менеджмент".
6. "Все, что вы не хотели знать о ковке".
7. "Иппофотография. Теория и практика". Эта книга написана в соавторстве с Александром Невзоровым, Софьей Спартанцевой, Татьяной Баталиной.
8. "Все о попонах".
9. "Как обустроить конюшню" (в pdf).

Лидия Невзорова в 2009 году начала выпуск электронного издания на английском языке Nevzorov Haute Ecole Equine Anthology, а уже в 2010 году этот труд выходит на французском.

Лидия-иппофотограф

Девушка никогда не думала, что однажды она снова вернется в мир искусства, но это произошло. Вот только это была не живопись.

Однажды для съемок своих лошадей Лидия и Александр Невзоровы пригласили очередного именитого фотографа. Мастер работал, а Лидия крутилась неподалеку и снимала тоже, но на обычную «мыльницу».

Когда фотографии были напечатаны, выяснилось, что фото, которые делала Лидия намного лучше, чем те, которые принес профессионал. То же самое повторилось, когда пригласили следующего фотографа, потом следующего.

Наконец, они перестали приглашать фотографов для съемок лошадей. С тех пор все фото для их проектов снимает только Лидия, потому что она понимает лошадей и не боится их. Невзорова знает анатомию их движений и характер, чувствует, в какой момент времени лошадь повернется именно так, а не иначе, и с какого ракурса лучше снимать, чтобы наиболее удачно показать животное.

Сейчас фото Лидии Невзоровой наполнено большинство материалов, которые издаются Школой. Ее работы выставлялись на многих выставках, публиковались бессчетное количество раз в российских и зарубежных печатных изданиях.

Александр Александрович Невзоров-младший

Самое большое счастье Лидии Невзоровой - это их с Александром Глебовичем сын Александр. Мальчик родился в 2007 году. С самого раннего возраста стало понятно, что характер у него «невзоровский»: хулиганистый и властный. Лидия шутит, что раньше только муж ею командовал, а теперь еще и сын растет командиром.

Иногда в интервью Лидия Невзорова упоминает о том, что у нее жуткий характер, и ей очень часто приходится наступать себе на горло, чтобы находиться рядом с любимым мужчиной, которого она считает не просто своим мужем, но и своим наставником, и отношениями с которым бесконечно дорожит.

Магия доверия. © Лидия Невзорова

Опыт первых съемок

Фотографировать я начала довольно поздно, в детстве фотографией не увлекалась, росла в семье художника, где фотография считалась чем-то третьесортным.

Когда у нас появились лошади и появилась необходимость делать иппографические снимки, выяснилось, что фотографов, которые умели бы снимать лошадей, в нашей стране нет. Все, что делали для нас именитые фотографы, нам не нравилось, причем совершенно обоснованно.

О себе как о фотографе я не помышляла. Занималась чистой наукой - иппологией.

Когда в очередной раз на фотосессию приехал известный фотограф, мне позволили тихо пристроиться в уголочке со своим маленьким пленочным «Кэноном», чтобы не мешать мастеру… Было это пятнадцать лет назад.

Фотограф снимал Невзорова и лошадей. Когда проявили пленку (цифровые камеры тогда только зарождались), выяснилось, что мои фотографии гораздо лучше снимков профессионала, - во всяком случае, пресса выбрала именно их. Подумали - случайность. Попробовали еще раз. Опять мои лучше.

На самом деле ничего удивительного. Фотография живет по тем же законам, что и живопись, а по первому образованию я художник. И я знаю лошадей.

Тот маститый фотограф, как и остальные, не мог понять сути лошади, ее грации, не мог сориентироваться, что произойдет в следующий момент, не чувствовал настроения. Снимал в невыгодном ракурсе, со штатива, выбирал не те точки. Элементарно боялся лошади.

Вообще, страх - самая большая проблема фотографов, пытающихся снимать лошадей. Лошадь кажется им огромной и непредсказуемой. Они боятся подойти поближе и пользуются чуть ли не телевиками, как будто тигров снимают в саванне… А я подлезаю прямо под копыта, не боюсь сесть на землю или лечь на пути несущейся лошади.

В общем, стало ясно, что нам никто не нужен, и мы разорились на первую профессиональную камеру. С тех пор все проекты Nevzorov Haute Ecole - эксперименты, иллюстрации для книг, фоторепортажи со съемок фильмов и портреты лошадей делаю только я.

Трудности, понятно, были. Поначалу мне не хватало оперативности и мобильности. Очень трудно было поспевать за лошадьми, а еще труднее - за Невзоровым. Он никогда не позирует, никогда не пытается облегчить задачу фотографу. Скорее наоборот: завидев камеру, обычно отворачивается. На все мои просьбы задержаться хоть на долю секунды отвечает: «Лови, что есть, я не буду позировать, и не мешай». А ведь лошадь может «позировать» под седлом не более пятнадцати минут в день. Среди всех моих фотографий Невзорова верхом нет ни одной постановочной!Кроме того, тяжело еще и потому, что лошадь может «позировать» под седлом не более 15 минут в день! Что успеешь, то успеешь.

Тяжело было привыкнуть к весу на шее двух, а то и трех камер Сanon с объективами: штатив ведь в таких условиях нереален. Рабочий день может длиться по многу часов.

Надо следовать за лошадью, иногда бегом, суметь быстро соориентироваться, выбрать дислокацию, добежать на точку, зачастую опережая лошадь, вовремя остановиться, присесть или лечь, настроить камеру (я никогда не пользуюсь функцией автоматической настройки), выдохнуть, задержать дыхание, прямо как снайпер, и постараться изобразить из себя штатив… То есть сделать все, чтобы руки не тряслись. Ну и, если лошадь еще где-то рядом, успеть сделать пару снимков. Да, и самое главное: вовремя смыться с лошадиной дороги.

Еще одной проблемой поначалу являлось отсутствие удобной студии, где можно было бы разместить лошадь в динамике, выставить красивый свет и по максимуму использовать естественное освещение. Анатомия лошадиного глаза не позволяет использовать стандартные методы освещения. Нельзя ставить приборы, направляя их на лошадь! Мы же свихнутые на здоровье лошадей. Ради красивых картинок рисковать их зрением не станем.

Задачу решили, построив огромный, голливудских размеров, съемочный павильон, роскошно декорированный, с хорошим светом. Другого такого в мире нет. Проект делали сами. Особая конструкция окон обеспечивает тот самый теплый колорит наших фотографий. Пришлось самим проектировать новую совершенную систему профессионального света для манежа и съемок лошадей. Используем павильон для кино и фотографии. В кино лошади выглядят еще эффектнее, чем на фото (скоро на Первом канале выйдет фильм Александра Невзорова «Лошадь распятая и воскресшая»).

Я предпочитаю снимать при естественном свете, но в помещении. Проблема России - отсутствие красивого фона, и бороться с этим невозможно. Жалкие пейзажи петербургских окраин меня не вдохновляют, редкая зеленая травка раздражает, а фотошопом пользоваться не хочу. Я люблю честную, сочную, богатую по колориту, живописную, полную драматизма картинку. Не люблю веселеньких фотографий с голубым небом, травкой и красивыми лошадками.

Особенности съемки лошадей

Чтобы снимать лошадь, надо любить и понимать ее. Надо иметь представление о ее анатомии и физиологии, знать ее привычки, распознавать настроения и намерения. Дело в том, что рядом с лошадью не может быть никакого любительства, - это относится и к фотографированию. Лошади совершенно равнодушны к появлению своих портретов на журнальных обложках, их не заманишь славой, не заставишь позировать обещанием гонорара. Поэтому фотографу необходимо чувствовать, что произойдет в следующий момент, точно предугадывать малейшие движения и намерения своей модели, иначе просто ничего не получится. Например, снимая курбет, вы должны знать, как высоко лошадь прыгнет, - чтобы она вся попала в кадр, да еще и в хорошем ракурсе и в хорошем свете; ведь для удачной картинки должна сложиться масса обстоятельств.

А вообще многое зависит от того, какая именно лошадь снимается. Скажем, для наших лошадей я придворный фотограф, и они относятся ко мне соответственно: царственно, не обращая особого внимания, чуть снисходительно. Как любое правильно воспитанное существо, наши лошади не требуют никакой подготовки к фотосессии: они обучены по системе Nevzorov Haute Ecole - без насилия, они доверяют человеку, они под седлом гениального воспитателя и они привыкли сниматься в кино, привыкли к большому количеству камер, людей и света, не боятся съемочного процесса и всего, что с ним связано.

Другое дело - снимать монгольские табуны или лошадей, в полной мере познавших всю подлость и злобу человека. И уж совсем третье - это «боевая» фотосъемка, которую мы проводим на всех лошадепожирающих забавах - соревнованиях по так называемому конному спорту, скачках, всяких конных шоу, цирковых выступлениях. Здесь, конечно, надо снимать сериями, поливать как из автомата. Если вы были на каком-нибудь конкуре или выездке, то понимаете, о чем я говорю: там ведь каждый кадр - это лошадиная боль. «Урожайность» таких фоторепортажей потрясает новичков.

Попробуйте просто посетить конноспортивное мероприятие не как зритель, а как профессионал, попробуйте проследить камерой не за тем, как лошадка перепрыгивает крашеные палочки, а за тем, что происходит с ее ртом, глазами… Попробуйте - и уверяю вас, когда загрузите фотографии в компьютер, вас прошибет холодным потом. Боль, разорванные губы, кровь… Всего этого не видно зрителям с трибуны, и все это становится очевидным на снимках.

Мы были первыми в мире, кто начал фотографировать и публиковать издевательства человека над лошадью. Но ключевая задача фотографа - не пропустить и запечатлеть самый говорящий, самый обличительный момент, найти ситуацию, где мучительская суть происходящего раскрывается в полной мере, так чтобы донести это до равнодушного ко всему зрителя.

Наверное, стоит пояснить, что такое Nevzorov Haute Ecole и почему мы противопоставляем себя всему прочему конному миру.

NHE - это современная школа, созданная Александром Невзоровым на основе старинной Haute Ecole и нормального отношения к лошади не как к транспортному средству или развлечению, а как к равному и удивительному существу, способному на самые высокие чувства и требующему к себе уважительного и самого бережного отношения. Мы выступаем против боли, против конного спорта, боремся с издевательством и насилием над лошадью во всех проявлениях.

Наши лошади воспитываются без принуждения, без железа, без боли. И снимаю я их для того, чтобы показать людям, как могут выглядеть гармоничные отношения лошади и человека - без боли и насилия, как может выглядеть лошадь, если человек откажется от использования железа (удил во рту, причиняющих дикую боль), хлыстов, шпор и прочих средств принуждения.

Технические особенности съемки

Первое и самое главное: художественные фотографии есть смысл делать только с полностью свободными лошадьми, все остальное - фальшивка, и это будет сразу же видно. Принуждение уродует лошадь и саму идею. Лошади NHE свободны от принуждения и насилия. Они сильны, талантливы, в каждой из них культивируется индивидуальность, сила, грация. Это я и пытаюсь показать.

Что касается технических трудностей, их нет, если есть хорошая камера. Я пользуюсь сейчас Canon Mark III D. На сегодня это лучшая камера для иппологической съемки. Беру на съемку, как правило, две камеры с объективами 50 и 70–200. Стабилизатор обязателен, так как использовать штатив невозможно по ряду причин. Во-первых, нет времени его выставлять - грунт в манеже неровный, даже при наличии уровня штатив-тренога требует времени на установку. Во-вторых, бегать со штативом к камерам очень тяжело. Невозможно менять положение камеры по высоте, а при съемке лошадей это обязательно.

Я по дремучести, наверное, не пользуюсь всеми благами современной техники, не снимаю в RAW, не обрабатываю снимки в фотошопе, кадрирую крайне редко и даже выдержку выставляю вручную, меняя ее ежеминутно в зависимости от обстоятельств. Снимаю как на пленку: получилось - хорошо, не получилось - в ведро. Получится в следующий раз.

Не стоит мельчить, оставляя слишком много «воздуха» вокруг лошади, если вокруг не прерия, а грязные сараи. Не стоит пользоваться вспышкой - лучше подождать требуемого естественного освещения. Не стоит снимать лошадь широкоугольными объективами, а если уж других нет, то надо отходить от объекта съемки подальше, чтобы избежать искажения пропорций. И еще важно не лениться, не жалеть себя и приседать, чтобы снимать лошадь не сверху (самая распространенная ошибка начинающих фотографов), а снизу или держать камеру на уровне живота лошади. Да, это тяжело, но иначе вам не удастся избежать диспропорций в фигуре.

Надо чувствовать стати лошади и избегать неправильных ракурсов, при которых получается, например, большая голова и маленькое туловище. Кроме того, я не рекомендую использовать автоматическую выдержку в настройках и автоматический баланс по белому.

Лошадь лучше фотографировать, делая каждый кадр «на чувстве». Вообще настройки для фотографирования лошадей больше всего похожи на настройки для портретной съемки - да, собственно, съемка лошадей таковой и является.

Ошибкой, на мой взгляд, является «приклеивание» лошади к фону. Не снимайте лошадь на фоне забора, снимайте ее на открытом пространстве, используйте такую глубину резкости, чтобы лошадь была резкой, а фон - размытым.

А тем, кто начинает заниматься фотографированием лошадей, я бы советовала заимствовать идеи у нас: ходить на конные соревнования, в цирк, фиксировать случаи издевательства над лошадьми, вывешивать снимки в сети или посылать их в журналы - например, нам в журнал Nevzorov Haute Ecole, - мы обязательно опубликуем лучшие фотографии. У вас есть шанс получить бесценный опыт и помочь таким образом делу «лошадиной революции».

Прежде чем фотографировать лошадь, спросите себя, зачем вы это делаете. Что хотите сказать? Если сказать вам о лошади нечего, если нечего вложить в фотографию, то и фотографии, собственно, не получится.

Сегодня, при тотальной «фотографиромании», снимают все и вся, и даже вполне прилично с технической точки зрения, вот только смысл в размещенных на просторах интернета фотоальбомах обнаружить удается нечасто. За такими картинками - ни идей, ни натуры, ни стиля. Просто нажимать на кнопочку может научиться и обезьяна, прочитав пару статей в журнале Digital Photo.

Работа "в руках". © Лидия Невзорова

Между тем профессиональное художественное образование обязательно для фотографа! Понимание, что такое композиция, колорит, очень помогает мне в работе. Я стараюсь рисовать каждый кадр, отношусь к фото как к живописи.

И еще очень важна «строевая подготовка». Нужно быть сильным, отважным, ловким, выносливым - прямо как Джеймс Бонд. Если человек, снимающий лошадь, не может пробежать за ней без одышки, он никогда не сможет сделать нормальную фотографию. Более того, нерасторопность и отсутствие координации, лишний вес, рассеянность может сыграть с вами злую шутку. Достаточно зазеваться - и вы можете лишиться камеры… или носа - кому как повезет. Лошади любят пошалить…

Понимаю, мне легко говорить, имея такой манеж, таких лошадей и Невзорова в качестве объекта съемки. Наличие натуры очень важно, но главное - у меня есть идея, ради которой я работаю. Мы живем во время, когда пересматриваются и ломаются самые стойкие и самые мерзкие стереотипы в отношении лошадей, и наша цель - уничтожить эти стереотипы, освободить лошадь от гнета людей. Вот в чем суть всех наших фотографий. Я душу свою в них вкладываю, жизнь свою этому посвящаю, поэтому и результаты такие хорошие получаются. Не только у меня - у всех наших! Посмотрите: фотоработы учеников нашей школы уже выставлялись в ленинградском Манеже, они печатаются в самых популярных изданиях, они востребованы. Потому что если фотографу есть что сказать, мастерство и уровень техники не столь важны.

• June 2nd, 2013 , 12:34 am

Эволюция представлений «учителя атеизма» о своём возрасте и годе вступления в третий брак

Проводя очередной мониторинг сообщений о главном от России кандидате на Премию Дарвина, заметил в ЖЖ указание на то обстоятельство, что Невзоров по-разному говорит о том, сколько ему было лет, когда начались их отношения с Лидией Масловой, его будущей третьей женой. А стартовали они после распада его второго «семейного союза», случившегося в 1990 г. Решил проверить эту версию и вот что получилось.

Справка № 1:
Александр Глебович Невзоров, д.р. 03.08.1958
Лидия Алексеевна Невзорова (Маслова), д.р. 29.03.1973

Очень трудно лгать очень долго.
Да и это глупо очень, если мешаешь правду и вымысел. Сначала больше вымысла, а потом больше правды.
Я не знаю даты третьего бракосочетания Александра Глебовича, как до сих пор его называет «любимая жена» - Лидия Алексеевна. Если кто в курсе - проинформируйте. Но самый беглый просмотр выданных поисковиком публикаций показал - случай очень странный. Супруги в разные годы в своих интервью (тексты которых, как это водится, были с ними согласованы перед публикацией) рассказывают разные истории с отличающейся хронологией. Истории разные, но рассказывают супруги их одинаково, не поправляя друг друга.
Так, в интервью «Комсомольской правде» в 1998 г. Невзоров говорит, что в год его знакомства с Лидией Масловой ему было 35 лет. До этого интервью девушку, которая занималась конным спортом и с первого взгляда покорила его сердце, Невзоров скрывал. Да так, что даже пронырливые журналисты ничего не знали. И вот он её впервые «вывел в свет» после 5-ти лет женитьбы. Это указывает на то, что они поженились в 1992 г.
А в интервью журналу « HELLO !» в 2006 г. говорится о том, что их браку 14 лет. Что снова указывает на год их свадьбы в 1992 г. Но затем в этой статье, выложенной на официальном сайте Невзоровых, подчёркавается, что разница в возрасте между супругами - 15 лет. Но это уже значит, что Невзорову в год их знакомства - 33 ! А не 35. Там же сообщается, что брак они заключили как Лидии «только-только исполнилось 18». Выходит, в брак они вступили в 1991 г. Ну не считать же, что «только-только исполнилось» - это спустя 9 месяцев после дня рождения, чтобы перевалить в 1992!?
Однако позже в интервью изданию «7 дней» в 2010 г. Невзоров заявляет, что они женаты уже «около 20 лет» , т.е. в 1991 г., что 15 лет разницы между супругами его не смущает, и специально отмечает, что, когда он познакомился с Лидией, ей было 18 и то, что «Лида была совершеннолетней». Показательно и то, что, оказывается, Лидия, по её же словам, всегда говорила подругам, что выйдет замуж только за человека старше себя.
Но ранее, в вышеуказанном интервью журналу «HELLO!» Лидия сообщала, что знала Невзорова и до своего совершеннолетия. И тогда же подчеркнула: «Когда мне исполнилось 18, мы, наконец, познакомились». Интересное эмоциональное выделение - «наконец»! Достижение ею совершеннолетия положило конец чему? Почему эта граница для девушки была так важна?
Явные нестыковки и в истории о том, когда Невзоров сделал предложение своей будущей третьей жене. По материалам, на которые здесь даны ссылки, получается два варианта.
Первый, более ранний - от 2006 г., таков: на следующий же день после их первой встречи он сделал девушке предложение и успокоил её отца в серьёзности своих намерений. А первая встреча, по словам супругов, случилась на колхозном поле неподалёку от дачи лидиных родителей, ведь девушка занималась живописью и писала там этюды. После очередной съёмки Глебыча, они простенько расписались. Всё прозрачно и никаких душераздирающих деталей.
Второй, позднее - от 2010 г., уже украшен сценой из древнего эпоса: «И прежде, чем жениться, я подверг Лиду довольно жестким испытаниям. Она была оставлена одна в деревянном разваливающемся доме - за городом, без воды, без газа, да еще должна была ухаживать за двумя крохотными щенками. И Лида все это выдержала с большим достоинством. После чего я быстро женился на ней, особо не раздумывая». Этот эпизод был потом существенно изменён в репостах под заголовком «Нежность», например .
Почему юная особа была в полном распоряжении экспериментатора? Того самого человека, который сказал о себе, что в 1990-1992 гг. "жип в состоянии активного женоненавистничества" . Когда проходили эти испытания? Получается, что до того, как девочке исполнилось 18 и "естествоиспытатель" - наконец - мог попросить руки избранницы у её родителей? Почему за тем последовала пятилетняя изоляция? А в первый же их совместный выход Невзоров заявил, что ему было 35 в год их знакомства... Чтобы "состарить" новобрачную?
Если кто-то знает про эту историю, напишите о деталях, расскажите о том, что происходит?!

Справка № 2:
Статья 119 из Уголовного кодекса РСФСР от 1960 г., действовал в России до 1997 г.
Половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости.
Половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости, наказывается лишением свободы на срок до трёх лет.
Те же действия, сопряжённые с удовлетворением половой страсти в извращённых формах, наказываются лишением свободы до шести лет.

P.S. В своём интервью журналу "Караван историй" в марте 1999 г. Ирина Мишина заявила, что в 1991-1992 гг. Невзоров настойчиво ухаживал за ней, страстно добивался взаимности. Ухаживал он красиво, даже помпезно. Он приезжал к ней в Москву, а она ездила к нему в Питер...