Суверенная демократия В своей борьбе против воображаемой «цветной революции» Сурков и его команда держали в голове вполне конкретную дату, на которую эта революция могла быть назначена, - 2008 год, окончание второго президентского срока Владимира Путина.«В 2008 году мы

Суверенная демократия – этот политологический термин появился в 2005 году. Сейчас он практически не используется. Почему же мы о нем вспомнили? Потому, что он наглядно поможет нам понять суть противоречий сегодняшней внешней и внутренней политики России.

Итак, разберем сам термин. Состоит он из двух частей и если со словом «суверенная» в общем вопросов не возникает, то с понятием «демократия» надо разобраться поподробнее. Суверенитет – это возможность для государства осуществлять действия исключительно в собственных интересах, без оглядки и согласования их с другими центрами силы. Полным суверенитетом в этом смысле в сегодняшнем мире обладают только США и Великобритания. Европа не обладает суверенитетом. Суверенитет России и Китая не полный – они могут осуществлять действия в своих интересах, но без оглядки на США им это делать ещё сложновато. Полным суверенитетом обладал СССР, с разрушением которого полный государственный суверенитет стал весьма дефицитным товаром не только на постсоветском пространстве, но в целом в мире.

Ельцинская Россия не обладала суверенитетом вообще. Он был частичным – вернее говоря, фрагментарным. При Ельцине началась гражданская война на Кавказе, для разжигания которой ельцинская Москва сделала даже больше, чем дудуаевский Грозный. В это время были сданы и переданы Западу все завоевания советской дипломатии, начиная от размещения наших войск в центре Европы на территории ряда стран, вплоть до Германии и заканчивая дружеским отношением с ЮАР, Кубой и Афганистаном. Экономика страны была открыта «западным инвесторам», под диктовку «советников» из США (ЦРУ) проводились печально знаменитые залоговые аукционы, под шумок которых страна разворовывалась целыми отраслями. Очевидно, что с интересами страны подобные действия никак не совпадали.

И при всем при этом ельцинская Россия считалась … демократией. Никогда Запад не ставил под сомнение демократию при Ельцине, начав это делать уже при Путине. Поэтому самое время разобраться с этим весьма широко толкуемым термином. Что же такое «демократия»? Классическое определение, про власть народа, про равное участие, отложим в сторону. Что такое демократия в сегодняшнем пусть прямо не декларируемом, но в мире «понимаемом» смысле?

Демократия в начале ХХ I века – это такой политический строй, при котором назначение руководителей осуществляется по определенной выборной процедуре, при этом результаты деятельности «созданной», таким образом, власти страны, устраивают США и их ближайших сателлитов.

Россия была демократией при Ельцине, не столько потому, что выборы проводились, и они были «честными», а потому, что итоги правления той власти вполне устраивали Запад. Начиная от распродажи национального богатства, согласия во всем и со всем, что делал Вашингтон в своей внешней политике, и до развязывания гражданской войны внутри России. При этом Штаты всегда были готовы закрыть глаза на чистоту выборного процесса и никогда на самостоятельные, суверенные действия российской власти. Стреляете из танков по парламенту? Ну, и что. Демократия это. Ведь стреляют демократы, по не демократам, а значит это и есть «торжество демократии». Но в России затем начинается приватизация, обнищание, а следом и реальные боевые действия. Именно поэтому Запад жестко реагировал и реагирует до сих пор на действия, которые Кремль осуществляет не в интересах США. Плевать американцам на выборные процедуры, когда им нужно они и стрельбу из танков посчитают демократией, и могут провести выборы в три тура, как на Украине. Им важен итог – у власти их марионетки, послушные и управляемые. Поэтому на Украине демократия, хотя явно была нарушена Конституция страны и осуществлен государственный переворот.

А теперь вернемся к разбираемому нами термину – суверенная демократия. По сути, это значит, что в суверенной демократии происходят процедуры выборов власти, которые оцениваются Западом. Но оценка этих процессов и самому государству дается вовсе не с точки зрения соответствия некому «идеалу», а с точки зрения следования выбранной власти в фарватере политики США. Следуете – вы демократы, не следуете, значит вы «кровавый режим» и тоталитарная страна. Помните термин примерно такой же давности, как и «суверенная демократия» — «страна изгой». Ее тогда употребляли в сторону Северной Кореи, Ирана и … России. Где сейчас этот термин? Почему его не слышно? Хотя в санкциях США Россия стоит рядом с Тегераном и Пхеньяном. Просто потому, что для западного обывателя придумали новые «страшилки», новые термины, новые понятия. А старое понятие просто … забыли.

Теперь попробуем сделать несколько выводов. Они очевидны.

1. Понравится Штатам при проведении реально суверенной политики просто невозможно. Всегда будет что-то не так. Не будет в реальности, «дорисуют в фотошопе», выдумают. Возьмут существующие проблемы и раздуют их до небес. Поэтому даже не стоит стараться им понравиться – бесполезный труд.
2. Поскольку стараться «подружиться» и «понравиться» совершенно бессмысленно, то сосредоточиться надо на совсем иных вещах. Не на «демократии», а на суверенности. Нужно начинать вести суверенную политику во всех возможных сферах, мало обращая внимание на истерики и крики Запада.
3. Демократия – это та страна, что активно закупает американские долговые обязательства. Но поступая так, невозможно надеяться на победу в соревновании, ведь, по сути, мы же сами оплачиваем наряду с другими странами все извилины американской внешней политики. Везут США более дорогой сжиженный газ в Европу. Вроде бы чистая экономика – не будут европейцы его покупать. А если разницу, дотации разные будут через хитрые схемы оформлены в долговые бумаги стран Евросоюза и Центральный Банк РФ купит эти облигации, то получится, что мы сами посодействуем американцам.
4. Наш лозунг должен быть на ближайшее время таким: больше суверенности, меньше демократии (по американскому образцу!). Действия внутри страны, за рубежом исключительно в наших интересах. Прекращение понравиться и договориться с Вашингтоном с позиции «мы тоже демократы». При этом политика российского государства на самом деле должна быть крайне демократичной, что на практике означает действия, которые поддерживаются огромным большинством населения страны.
5. Уж так складывается мировая ситуация, что попытка и дальше быть «суверенной демократией» для нас более невозможна. Надо выбирать – или суверенитет и реальная политика в интересах народа, что на практике означает отказ от либеральных догм в экономике, или мнимая «демократия» по-американски и проамериканки, отказ от суверенности, что в перспективе несет для нас гибель и разрушение.

Выходит, что выбора у нас нет. Никто нас равными себе не видит. Никто делиться с нами уровнем жизни не собирается, а наоборот не прочь поживиться нашими богатствами для его поддержания у себя.

Поэтому – да здравствует суверенная Россия!

И да сгинут враги ее!

термин использованный В. Ю. Сурковым 22 февраля 2006 года в программной речи перед партийным активом Единой России. Согласно определению, данному самим Сурковым, суверенная демократия – это образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими. Впоследствии к термину «суверенная демократия» неоднократно обращались в публичных выступлениях С. Б. Иванов, В. В. Путин, Б. В. Грызлов. Режим «суверенной демократии» в России получил практическую реализацию в виде политической системы с доминирующей партией, которая сложилась к 2007 (в результате думских выборов 2007 года, когда возглавленная президентом В. В. Путиным партия «Единая Россия», формально не формируя правительство, стала руководящей и направляющей силой российского общества, подобно КПСС в СССР. Конкретные приоритеты и ориентиры суверенной демократии получили отражение в концепции План Путина. Термин «суверенная демократия» критиковался как надуманный и бессмысленный Д. А. Медведевым, М. С. Горбачевым, и М. М. Касьяновым, а также рядом зарубежных официальных лиц. В западном восприятии, «Суверенная демократия» - термин, придуманный Кремлем, который призван донести два сообщения: первое, что текущий политический режим в России является демократией, и второе, что это утверждение должно быть принято на веру, и точка. Любая попытка проверки будет рассматриваться как недружелюбное вмешательство во внутренние дела России. Первоначально термин «суверенная демократия» был введен гоминдановским правительством Тайваня для описания существующей у них политической системы. Данный термин должен был, по мысли тайваньских правителей, подчеркивать, с одной стороны, суверенитет Тайваня, его независимость от центрального китайского правительства, а с другой стороны, формально демократический, многопартийный характер устройства тайваньской политической системы, в противоположность континентальному Китаю, жестко управляемому КПК.

Отличное определение

Неполное определение ↓

СУВЕРЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ

образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно государствообразующей нацией во всем ее многообразии и целостности ради определения собственной исторической судьбы, исторических целей, темпов и способов их достижения, обеспечения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, образующими данную нацию.

Понятие суверенной демократии вошло в обиход российской политической элиты весной 2005 г. Тогда же В. Путин в своем очередном послании Федеральному Собранию провозгласил: «Россия - это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа. Она сама встала на этот путь и, соблюдая все общепринятые демократические нормы, сама будет решать, каким образом - с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики - можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии. Как суверенная страна Россия способна и будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути».

В 2006 г. партия «Единая Россия» объявила, что идея суверенной демократии станет одной из основ ее идеологии и программы на выборах в 2007 г.

«Суверенная демократия» - понятие, широко распространенное и признанное практикующими политиками. Государственный секретарь США У. Кристофер заявлял в 1994 г., что «успешная трансформация новых независимых государств в суверенные демократии является центральным звеном европейской стабильности». В 2004 г. председатель Европейской комиссии Р. Проди утверждал, что Европейский Союз «хранит сущность… федерации суверенных демократий».

Все основные демократические ценности напрямую увязывались с приоритетом суверенитета еще в фундаментальном договоре Евросоюза «Конвенции о защите прав человека и основных свобод» (Рим, 1950 г.), где в ст. 16 однозначно разрешается странам Евросоюза вводить ограничения на политическую деятельность иностранцев, а в ст. 9–11 увязываются права и свободы с интересами общественного спокойствия, порядка, здоровья и нравственности.

Таким образом, идея суверенной демократии отнюдь не пропагандистский лозунг или «доморощенная» схоластическая конструкция, призванная теоретически обосновать враждебную позицию России миру, как это пытаются представить некоторые «эксперты» и «аналитики». На самом деле идея справедливого государственного устройства, основанного на правовых демократических принципах, где сувереном выступает не монарх, клерикальное образование или политическая партия, а весь народ, восходит к временам глубокой древности.

Принято считать, что наиболее совершенная форма демократии нашла свое воплощение в V в. до н. э. в античных Афинах времен Перикла, а также в других городахгосударствах - древнегреческих полисах. Их полноправные граждане обладали максимальной для того времени полнотой власти и имели невиданные для древнего мира свободы. С той поры этот способ политических отношений, юридически обеспечивающий большинству населения той или иной страны право быть носителем власти, получил в мире широчайшее распространение и ныне является практически единственно приемлемой для международного права формой государственного устройства.

Но история человечества убедительно демонстрирует, что демократия на государственном уровне встречалась крайне редко, существуя, как правило, лишь на уровне общинного, корпоративного, муниципального самоуправления. Развитая демократия античных полисов так и не смогла стать в полной мере суверенной. И в силу того, что крохотные греческие города-государства так и не смогли отстоять свою политическую самостоятельность, и потому, что демократическая форма правления в них основана была на власти меньшинства.

Ограниченный, по причине социального расслоения общества, характер демократия носила в североитальянских коммунах в Средневековье и в Великом Новгороде до присоединения его к Москве, в первых, основанных пуританами, колониях в Северной Америке и в нынешних Соединенных Штатах. При увеличении территории государства, численности его населения, дифференциации социальной структуры и пр. прямое народное правление и широкое народное представительство становятся невозможными. Абсолютное большинство всех политических режимов, от восточных деспотий и средневековых республик до новейших европейских и американских «демократий», на самом деле не являются демократиями в первоначальном, «греческом» смысле слова. Они были либо монархиями, либо олигархиями, либо плебисцитарной или представительной демократией. Поэтому разговоры псевдополитологов о том, что «демократия бывает только одна или это не демократия» возникают от недостатка исторического образования.

В XVIII–XIX вв. с запуском процесса модернизации, разрушением доиндустриальных социальных и культурных иерархий и пробуждением национального самосознания начали активно формироваться национальные государства, или государства-нации. Субъектом и источником власти в таких государствах провозглашалась нация, и, следовательно, составляющие ее граждане. Именно в государствах-нациях была сформирована современная демократия, предполагающая право на участие всех желающих граждан в управлении государством, учет их интересов и мнений при выработке, принятии и реализации государственных решений.

В настоящее время даже в самых отсталых государствах «третьего мира», где в реальности правят диктаторские режимы, соблюдаются внешние признаки демократического устройства общества: есть органы законодательной, исполнительной и судебной власти, декларируется принцип разделения властей, существует всеобщее избирательное право. В государствахнациях легитимность власти основывается на прямом или косвенном народном волеизъявлении, т. е. власть формально приобретается или пролонгируется по итогам выборов.

Архитекторы «нового мирового порядка», предполагающего военную, экономическую и культурную монополию единственной страны, а стало быть, несправедливость и несвободу для остальных государств, пытаются внедрить в общественное сознание мысль о том, что демократия присуща только процветающим странам, а бедные и отсталые обречены на авторитаризм и диктатуру. Более того, «эталон демократии» хранится только у них и даже рационально определен быть не может. Только президент США может догадаться, что есть демократия, по собственному наитию.

Так, выборы в условиях войны и терактов в Афганистане или Ираке называют демократическими (поскольку там победили ставленники США), а выборы в Белоруссии или Средней Азии (где побеждают неугодные США лидеры), считают не соответствующими демократическим стандартам, хотя результаты этих выборов не отличаются от предсказаний независимых социологов, а неангажированные наблюдатели не видят там никаких нарушений.

Именно проамериканским кругам принадлежит авторство понятия «молодая демократия», на деле означающего внешнее управление процессами демократизации в той или иной стране, не имеющей, по мнению Запада, демократических традиций.

Управляемость извне возможна только в тех случаях, когда навязанная такой стране шаблонная модель политического и экономического режима заведомо неэффективна. Страна с управляемой демократией вынуждена отказаться от большей части суверенных претензий, что наглядно иллюстрирует судьба государств, переживших «бархатные революции».

Подобная ситуация сложилась в России после 1991 г. Полная подконтрольность существовавшей тогда кремлевской власти международным финансовым институтам и главным их операторам - США, Европе, Японии и, как следствие, абсолютная неспособность к проведению самостоятельной внешней и внутренней политики привели к катастрофическим последствиям. Резко упал международный авторитет российского государства и его возможность влиять на мировую политику, фактически рухнула экономика, общество оказалось на грани социального взрыва.

Из сверхдержавы на глазах всего мира страна превращалась в полуколонию мирового финансового капитала.

С начала XXI в. Россия взяла курс на развитие в стране суверенной, т. е. полной, наиболее адекватной самому понятию народовластия, демократии. В отличие от прежних систем - государственного социализма советского периода и олигархического капитализма 1990-х гг. - суверенная демократия способна обеспечить самодержавие народа в его же интересах.

Концепция суверенной демократии претендует на выражение силы и достоинства российского народа через развитие гражданского общества, надежного государства, конкурентоспособной экономики и эффективного механизма влияния на мировые события.

С технологической точки зрения суверенная демократия предполагает самостоятельный отбор демократических институтов, их форматов, сроков внедрения, реформирования и т. д. Назвать суверенно-демократическим можно тот режим, который, признавая необходимость современной демократии, развивая ее, одновременно отстаивает собственную самостоятельность и, соответственно, самостоятельность государства настолько, насколько это целесообразно и возможно в современном мире.

Суверенитет не означает ни отказа от восприятия чужого политического опыта, ни тем более самоизоляции. Однако суверенное государство, в отличие от страны с управляемой демократией, способно самостоятельно решать, что перенимать, а что нет, что переносить на свою почву сразу и целиком, а что - постепенно и частично. Суверенная демократия - это демократия с национальной спецификой, которая органично вытекает из истории, из культурной традиции.

Главные признаки суверенной демократии - свобода и справедливость, которые обеспечиваются не только для личности, но и для нации в целом.

Последовательное воплощение принципов суверенной демократии, исключающей возможность манипулирования со стороны внешних сил, вызывает активное противодействие мировых финансово-спекулятивных структур. Для них крайне невыгоден миропорядок, основанный на сосуществовании и сотрудничестве суверенных, свободных сообществ, а стало быть, предполагающий либерализацию международных отношений и демонополизацию глобальной экономики.

Концепция суверенной демократии может стать основой российской национальной идеи, которую безрезультатно искали в ельцинские времена, а ее планомерное проведение, однозначно закрепляющее в России центр прибыли от международных проектов использования ее ресурсов, позволит стране вернуть утраченные после развала СССР позиции на мировой арене.

Отличное определение

Неполное определение ↓

План
Введение
1 Использование термина в России
2 Использование термина на Тайване
3 Сторонники термина «суверенная демократия»
4 Критики термина «суверенная демократия»

Список литературы

Введение

Суверенная демократия - концепция, введённая в широкий оборот заместителем руководителя Администрации президента России В. Ю. Сурковым в 2005-2006 годах.. Являлась одной из главных идеологем на думских и президентских выборах в России 2007-2008 годов. Разновидность имитационной демократии.

Аналогичный термин использовался на Тайване правительством Гоминьдана.

1. Использование термина в России

Согласно определению данному самим В. Ю. Сурковым, суверенная демократия - это

образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими.

Другое определение «суверенной демократии» даёт ведущий аналитик движения «Наши» - Виталий Трофимов-Трофимов, определяющий «суверенную демократию» как

одна из форм нелиберальной эгалитарной демократии, где политическая, экономическая и общественная свобода отдельного человека ограничивается интересами общества, прежде всего, сохранением государственного суверенитета.

Политолог В. В. Иванов, посвятивший суверенной демократии десятки статей и колонок, предложил в том числе такое ее толкование:

Суверенной демократией можно назвать и политический режим, и применяемую режимом политическую технологию. С технологической точки зрения суверенная демократия предполагает самостоятельный отбор демократических институтов, их форматов, сроков внедрения и реформирования и т. д. Суверенно-демократический тот режим, который, развивая демократию, одновременно отстаивает собственную самостоятельность и, соответственно, самостоятельность государства настолько, насколько это целесообразно и возможно в современном мире. Владислав Сурков противопоставляет суверенную демократию управляемой демократии. И это логично, если рассматривать управляемую демократию как практикуемую западными государствами технологию решения конкретных политических, экономических и пр. задач посредством «демократизации» - внедрения или прямого навязывания определенного набора западных институтов. Управляемой демократией также можно называть политический режим в стране, успешно подвергнутой «демократизации.

Комплексная характеристика суверенной демократии дана генеральным директором Агентства политических и экономических коммуникаций Д. И. Орловым При этом в начале 2005 Орлов предложил формулу «демократия своего пути».

Впоследствии к термину «суверенная демократия» неоднократно обращались в публичных выступлениях российские политики С. Б. Иванов, В. В. Путин, Б. В. Грызлов.

Конкретные приоритеты и ориентиры суверенной демократии получили отражение в концепции План Путина.

2. Использование термина на Тайване

Первоначально термин «суверенная демократия» был введён гоминьдановским правительством Тайваня для описания существующей у них политической системы. Данный термин должен был, по мысли тайваньских правителей, подчёркивать, с одной стороны, суверенитет Тайваня, его независимость от центрального китайского правительства, а с другой стороны, формально демократический, многопартийный характер устройства тайваньской политической системы, в противоположность континентальному Китаю, жёстко управляемому КПК.

3. Сторонники термина «суверенная демократия»

В августе 2006 года состоялся круглый стол, за которым собрались представители наиболее влиятельных политических сил России, чтобы обсудить концепцию суверенной демократии. По сведениям газеты «Известия», его участникам удалось договориться о том, что все они хотят жить в независимой и демократической стране.

В октябре 2006 г. Институт проблем международной безопасности РАН издал антологию «Концепции и определения демократии», согласно которой нынешняя, либеральная, демократия выступает только одним из многочисленных вариантов демократической системы. Авторы, таким образом, рассматривают суверенную демократию как одну из форм демократии, наряду с либеральной.

В ноябре 2007 г. издательством «Российская газета» была выпущена книга «Суверенная демократия в конституционно-правовом измерении», представляющая собой сборник статей и материалов ведущих ученых-правоведов страны, включая С. А. Авакьяна, В. Д. Зорькина, Л. С. Мамута, в которых содержится конституционное обоснование соответствующей концепции.

4. Критики термина «суверенная демократия»

Термин «суверенная демократия» критиковался как надуманный и бессмысленный Д. А. Медведевым, М. С. Горбачевым и М. М. Касьяновым, а также рядом зарубежных официальных лиц.

19 июля 2006 года экс-президент СССР М. С. Горбачев, выступая с критикой отмены выборов по одномандатным округам и повышения проходного барьера на выборах в Думу до 7 %, заявил, что

«эти новации в законодательство нельзя оправдать теориями „суверенной“ или „управляемой“ демократии. Ограничения, которые могут оказаться необходимыми в ситуациях, угрожающих самому существованию государства и жизни людей, должны рассматриваться как временные, а не возводиться в принцип, как это делают теоретики „суверенной“ или „управляемой“ демократии. Подобные определения искажают суть демократии - точно так же, как искажали ее концепции „социалистической“ или „народной“ демократии».

24 июля 2006 года было опубликовано интервью с первым заместителем председателя правительства России Д. А. Медведевым, в котором он высказал мнение, что понятия суверенитет и демократия - из разных понятийных категорий и сравнивать их нельзя.

«Если же к слову „демократия“ приставляются какие-то определения, это создает странный привкус. Это наводит на мысль, что все-таки речь идет о какой-то иной, нетрадиционной демократии».

29 августа 2006 года в газете «Коммерсантъ» была опубликована статья бывшего председателя правительства России М. М. Касьянова, в которой он, говоря про суверенную демократию, заявил, что

«… цели данной доктрины вполне очевидны - концентрация и удержание любой ценой политической власти и собственности. Последствия также уже налицо - торжество популизма, поступательное разрушение общественных и государственных институтов, отход от принципов законности, демократии и рыночной экономики.»

15 июля 2006 года американская газета «Вашингтон пост» опубликовала статью "Суверенная демократия", в которой в частности было написано, что

«Суверенная демократия» - термин, придуманный Кремлем, который призван донести два сообщения: первое, что текущий политический режим в России является демократией, и второе, что это утверждение должно быть принято на веру, и точка. Любая попытка проверки будет рассматриваться как недружелюбное вмешательство во внутренние дела России.

Заместитель госсекретаря США по европейским вопросам Дениэл Фрид в своем интервью указал что

«Я начинаю нервничать когда на демократию наклеивают ярлыки. Суверенная демократия, управляемая демократия, народная демократия, социалистическая демократия, арийская демократия, исламская демократия - я не большой любитель прилагательных в таком контексте. Управляемая демократия, на мой взгляд, не является демократией вообще, а термин „суверенная демократия“ представляется бессмысленным.»

21 июня 2009 года американский историк Ричард Пайпс заявил, что он не знает что такое "суверенная демократия" - «я не понимаю этого термина, - или есть демократия, или нет.» Демократия в России, по его мнению, существует только наполовину, и если название "суверенная демократия" именно это отражает, то это «очень хорошее тогда название. Думаю, что половина демократии»

Использование термина в политической жизни России послужило поводом к возрождению старого советского анекдота: «В чем разница между демократией и суверенной демократией? Такая же как между стулом и электрическим стулом».

· Наша российская модель демократии называется «суверенной демократией», В. Ю. Сурков, брифинг, 28 июня 2006

· Центр исследований конституционно-правовых проблем суверенной демократии, официальный сайт НИИ суверенной демократии.

· Матвиенко Я. Ю. "Институционально-правовые модели легитимации суверенной демократии в современной России". Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

· Дешифровка суверенной демократии

Список литературы:

1. Матвиенко Я. Ю. "Институционально-правовые модели легитимации суверенной демократии в современной России". Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

2. для определения нового политического курса. Стенограмма выступления заместителя Руководителя Администрации Президента - помощника Президента РФ Владислава Суркова перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров ВПП «Единая Россия» 7 февраля 2006 года

3. Selling out to China betrays our democracy (англ.)

6. «Россия - Суверенная Демократия», «Суверенная демократия - горизонты и перспективы»

7. »Суверенная демократия и sovereign democracy"

8. Дмитрий Орлов. Политическая доктрина суверенной демократии, Известия, 30.11.2006

9. В среду политическая элита согласилась говорить на одном языке, «Известия», 31 августа 2006 года

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Кафедра национальных, федеративных и международных отношений

М. В. СТОЛЯРОВ

Суверенитет и демократия

(к постановке вопроса о суверенной демократии

в Российской Федерации)

Методические материалы к разделу учебного плана «Теория и практика федеративных отношений»

Москва - 2006

Под общей редакцией доктора исторических наук,

профессора

Ответственный за выпуск: кандидат исторических наук

Суверенитет и демократия (к постановке вопроса о суверенной демократии в Российской Федерации). – М.: РАГС, 20с.).

Суверенитет и демократия в современном мире…………..………………..4

Некоторые особенности в толковании термина «суверенитет»……………11

Суверенитет в федеративном государстве…. ………………………............14

Демократический транзит как часть национальной идеологии…………….15

«Демократия» и «суверенитет» в российском контексте……………..…….16

Феномен конкурентоспособной России: миф или реальность?....................22

«Суверенная демократия» глазами ученых и политиков……………………23

Особенности суверенитета в России: может ли субъект обладать его

частью в предметах своего ведения?................................................................26

«Суверенная демократия» и «суверенная диктатура»: вызовы XXI века…28

Национальный вопрос и суверенное демократическое федеративное

государство…………….………………………………………………………29

Суверенная Россия как мировой экономический центр……….…….……...32

К вопросу об основах православной культуры, конфессиональные проблемы в учебных заведениях в поликонфессиональном государстве…………………………………………………………………………………34

Суверенная демократия как национальная идеология……………………….35

Диалог цивилизаций…………………………………………………………….39

Заключение………………………………………………………………………41

Список литературы……………………………………………………………...45

Суверенитет и демократия в современном мире

Дискуссия, начавшаяся в России по вопросам «суверенной демократии» буквально взбудоражила умы политиков, ученых, представителей исполнительной власти, которые по-разному воспринимают новую политическую проблему .

Кафедра национальных, федеративных и международных отношений сделала попытку внести свой вклад в осмысление этой проблемы, обозначив свое отношение к теме через призму политико-правовых ценностей «демократического федеративного правового государства с республиканской формой правления». В рамках дискуссии о «суверенной демократии» на кафедре национальных, федеративных и международных отношений состоялся методологический семинар.

Проблема «суверенной демократии» вытекает из Конституции Российской Федерации , в преамбуле которой говорится о «возрождении суверенной государственности России и утверждение незыблемости ее демократической основы». Важно отметить, что этот конституционный принцип до последнего времени не нашел своего развития ни в политологической науке, ни в политической практике. Однако в докладе Председателя Государственной Думы Б. Грызлова на седьмом съезде «Единой России» в Екатеринбурге, значительное место было отведено стратегии развития страны – «суверенной демократии». «Только государство,

способное защитить свой суверенитет, сможет проводить политику в интересах своих граждан», - отметил Б. Грызлов, обратив внимание при этом, что «суверенитет и демократия в современном мире связаны намного теснее, чем в любой предыдущий момент истории». Именно поэтому суверенная демократия» отражена в программном заявлении партии «Едина Россия». Для нас интерес представляет осмысление проблемы в условиях многонациональности и российского федерализма.

Необходимо развивать принципы суверенитета государств, предусмотреть эффективные механизмы недопущения этнонационализма. Необходимо отстаивать суверенные права России на международной арене. Совершенно оправдано сегодня ставится вопрос о позиционировании Российской Федерации по отношению к остальному миру в условиях глобализации .

На закономерность развития конституционных основ суверенной демократии обратил внимание Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Зорькин в опубликованной 22 августа 2006 года в «Российской газете» статье «Апология Вестфальской системы», в которой подчеркивается, что в новых исторических условиях, когда мир находится перед угрозой ядерной войны, когда размыты общечеловеческие ценности, о которых так много говорили в годы «перестройки»; когда видна эффективность наднациональных институтов; когда «конец Истории» приходит не в виде триумфа западной модели демократии, а в опасности обрушения человеческой цивилизации, - именно сейчас необходимо определить роль суверенитета и демократии в современном мире. В статье утверждается, что, несмотря на глубокие и многочисленные изменения, происходящие в мире в последние полтора десятилетия, государственный суверенитет остается основой конституционного строя большинства государств. Обращается внимание, что в отличие от ситуации, сложившейся в Европе после установления Вестфальского мира в 1648 году, сегодня объем суверенитета демократических правовых государств существенно ограничен внутренними и внешними факторами. Каковы эти факторы?

Во-первых, существует опасность, что международное давление и наднациональные отношения могут посягнуть на основы сформированных государст­венных структур. В определенном смысле «суверенная демократия», является препятствием на пути такого влияния.

Во-вторых, мир становится очевидцем все новых и новых факторов вмешательства во внутренние дела других наций-государств. Проявляют себя факторы влияния, развивающиеся на фоне кризиса концептуальных идей мировой гегемонии и распространения западной модели демократии в исторически и культурологически не приспособленных для этого странах.

В-третьих, обостряется реальная межгосударственная конкуренция, идущая в разрез с принципами суверенной демократии и отягощенная условиями глобализации. Борьба, развернувшаяся вокруг темы вступления России в ВТО, является ярчайшим тому свидетельством. И именно присоединение к Всемирной торговой организации страны, которая обладает таким ресурсным потенциалом, может быть достойным ответом России на вызовы XXI века.

В-четвертых, в международных торгово-экономических отношениях появляются страны-претенденты на мировое господство, которые игнорируют сложившуюся «неоВестфальскую систему», свидетельством чему является, например, экономический и технологический прорыв Китая, который, осуществляя мировую экспансию, использует для этого далеко не демократические методы.

В пятых, основы суверенной демократии как принципа мирного сосуществования государств могут быть подорваны, в случае, если какие-либо страны не подчинятся объективным требованиям мирового сообщества и будут продолжать самоубийственную политику ядерного шантажа.

И последний, пожалуй, самый опасный фактор угрозы суверенной демократии, - это международный терроризм, уже нанесший колоссальный урон, как демократии, так и суверенитету целого ряда стран.

Валерий Зорькин отмечает, что «существуют и второе направление на Вестфальскую систему: национальные государства, мол, не способны обеспечить эффективное управление у условиях глобализации. Дескать, мешают застарелые территориальные инстинкты национальных государств…».

Факторы глобализации заслуживают особого внимания, поскольку представляют собой особую зону проблем и противоречий между теми, кто пытается сохранить свою среду обитания и свой суверенитет и теми, кто пытается реализовывать политику и практику международного передела сфер влияния и экспансии.

Глобализация – это реальность, с которой все страны мира уже имеют дело, поскольку именно она представляет собой главную тенденцию современности. Глобализация вносит конфликтный потенциал в существующую систему международных отношений. Именно поэтому «суверенная демократия» может рассматриваться как ключ к корректировке отношений на международном уровне. Глобализация, к сожалению, не всегда означает политику развития - она зачастую создает условия для безграничной экспансии транснациональных корпораций путем навязывания менее развитым странам «равных» возможностей свободного движения капиталов, товаров и услуг по всему миру. При этом многие западные страны сохраняют дискриминационные подходы к партнерам в своей внешней торговле , особенно в отношении развивающихся стран. Исходя из объявленных целей, Глобализация должна способствовать развитию. Однако применение общих стандартов либерализации при игнорировании огромных различий и неравенства в положении разных стран оборачивается для многих стран тяжелыми последствиями.

Глобализация усилила тенденции, идущие вразрез с принципом устойчивости. Если благодаря глобализации, распространению новых технологий и достигается повышение ресурсоэффективности, то оно перекрывается расширением масштабов использования ресурсов, накоплением социально-политических и экологических проблем. Примером ущербности и вредоносности экспансионистской политики многонациональных монополий, нано-

сящей вред экологии суверенного государства, является вспыхнувший в 2006 году в России скандал с реализацией зарубежными компаниями проекта Сахалин – 2.

ООН на рубеже нового тысячелетия объявило о Целях тысячелетия в области развития (Millennium Developmental Goals), что означает: к 2015 году сократить вдвое число людей, чьи доходы составляют менее одного доллара в день, и также вдвое – долю людей, страдающих от голода; снизить вдвое долю людей, не имеющих доступа к безопасной питьевой воде ; обеспечить всем детям возможность получить в полном объеме начальное школьное образование и равный доступ ко всем уровням образования; добиться снижения материнской смертности на 3/4 и смертности среди детей до 5 лет на 2/3 по сравнению с их нынешними уровнями; остановить распространение СПИДа, малярии и других основных болезней и положить начало тенденции к сокращению их масштабов; к 2020 году обеспечить существенное улучшение жизни как минимум 100 миллионов обитателей трущоб.

Однако даже эти ограниченные цели едва ли достижимы для большинства развивающихся стран. По оценке экспертов Программы развития ООН, при сохранении существующих тенденций 33 страны (с 26% мирового населения) не достигнут и половины намеченных целей, а 31 страна – достигнет лишь от половины до 3/4 целей. Почти в 130 странах (с 40% мирового населения) доходы на душу населения растут недостаточно быстро (или снижаются), чтобы можно было рассчитывать на снижение вдвое бедности по доходам к 2015 году. Более 40 стран (с 28% мирового населения) отстают от темпов, которые бы позволили снизить вдвое число голодающих; 25 стран (с 32% мирового населения) не сумеют, возможно, сократить вдвое долю людей, не имеющих доступа к безопасным источникам питьевой воды. Наконец, в 81 стране (более 60% мирового населения) ситуация не обещает сокращения детской смертности на 2/3.

Не лучше обстоит дело с заявленными целями в сфере экологии. Надежды на вступление в силу Киотского протокола в 2002 году не оправдались. Серьезный удар по ним нанесла администрация Буша-младшего, отозвавшая подпись США под Киотским протоколом. За два года своего президентства Дж. Буш произвел ряд других существенных изменений в национальной экологической политике, которые привели к существенному ослаблению ранее введенных законов о защите окружающей среды. Под давлением США установка на ослабление экологических ограничений была одобрена конференцией ВТО в Доха (Катар, ноябрь 2001); принятые там решения ставят торговые правила выше международных соглашений по защите окружающей среды и направлены на расширение возможностей ВТО препятствовать регулированию деятельности глобальных корпораций национальными правительствами.

На Всемирном саммите по устойчивому развитию в Йоханнесбурге (2002) делегация США оказала давление с тем, чтобы не допустить постановки более продвинутых целей в области защиты окружающей среды, отдав предпочтение добровольным партнерским соглашениям ООН с крупными корпорациями. Саммит ограничился в основном формальным подтверждением ранее заявленных целей и обязательств в области политики развития. Консенсус в отношении основных направлений их реализации в предстоящие годы, достигнутый после упорного закулисного торга, зафиксирован в самых общих выражениях. Ключевое с точки зрения сохранения биосферной устойчивости положение об изменении «неустойчивых» (unsustainable) способов производства и потребления свелось к набору благих пожеланий.

Некоторые особенности

в толковании термина «суверенитет»

Процессы глобализации заставляют мировое сообщество пересматривать теоретические воззрения на суверенитет: он больше не рассматривается как нечто тотальное, окончательное, монолитное. Суверенитет в глазах ряда западных политиков уже не является абсолютной ценностью. Если, например, государство не справляется со своими обязанностями, оно как бы теряет права суверена внутри собственных границ. Если государство оказывается неспособным обеспечивать элементарные права граждан , и это приобретает массовый характер, оно утрачивает внешнее измерение суверенитета, то есть международное признание. В подобных случаях практически неизбежно ограниченное или полномасштабное вмешательство извне. Ибо глобальные средства массовой информации сегодня не позволяют правительствам скрывать свои внутренние проблемы. Традиционный суверенитет постепенно теряет свою суть. Дальнейшее ограничение суверенитета становится почти неизбежным.

Национальному суверенитету противостоит региональная интеграция, как это происходит, например, в Европейском Союзе. Если понимать «суверенитет» как власть над определенной территорией, то такая власть по Уставу Европейского Союза неизменно остается в ведении государств-членов. Голосование по проекту Конституции Европейского Союза еще раз подтвердило этот незыблемый факт. Принятие Конституции, посягающей на суверенитет своих членов, отложено на неопределенный срок. Союз не располагает правом легитимного насилия в случае намерения того или иного государства выйти из состава ЕС. Европейский Союз не обладает в полной мере ни одним из признаков традиционного суверенитета. Даже территория – наиболее очевидный признак суверенитета – не является для ЕС бесспорной. Так официально в ЕС входят 25 государств, однако территория, охватывающая Экономический и валютный союз географически гораздо меньше. ЕС вынужден отказываться от принципа универсальности: предусматриваются гибкие пересекающиеся территориальные объединения в зависимости от статусного положения того или иного члена Союза.

Понятие «суверенитет», тем не менее, не исключается из европейского интеграционного пространства. Концепция суверенитета в Европейском Союзе предполагает, что часть суверенитета государств-наций «передается» или «уступается» на наднациональный (общеевропейский) уровень. Конституция Федеративной Республики Германии, например, предусматривает такую передачу в ряде своих статей. Передавая политическую власть в определенных областях, европейские государства тем самым отказываются от части своего суверенитета. Таким образом, Европейский Союз представляет собой новую ступень развития политико-территориальной структуры современных обществ, в отношении которых традиционный территориальный суверенитет нации-государства должен действовать с некоторыми ограничениями.

Проблемы суверенитета имеют и более расширительное толкование. Например, не вызывает сомнения, что современный Запад не есть всего лишь сумма стран США, Великобритании, Германии, Франции и других им подобных западных национальных государств. Это есть социальное образование, более сложное и более высокого уровня организации. Оно включает в себя в качестве основы и структурных элементов упомянутые нации-государства, но не сводится к ним. Запад по своей сути является совокупностью государств, сложившейся после Второй мировой войны, которая еще находится в стадии формирования. Как отмечает А. Зиновьев: «Это объединение не есть нечто идиллически гармоничное целое. Формирование его происходит в острой борьбе. Внутри его имеют место конфликты и дезинтеграционные тенденции. Но это обычное явление в любых больших объединениях людей. Существенно тут то, что интеграционный процесс доминирует и «национальные государства» все более утрачивают автономию и суверенитет».

В настоящее время в российских политических кругах отмечается достаточно глубинный интерес к проблемам суверенитета. В центре общественного внимания находятся критерии суверенного государства, проблемы, связанные с местом сосредоточения суверенитета, его носителями. Рассматриваются также современные вызовы традиционному понятию «суверенитета».

В своей работе «Шесть книг о государстве» (1572) Жан Боден, являющийся родоначальником концепции суверенитета, определяет суверенитет как абсолютную постоянную власть государства н ад своими гражданами и подданными. Суверенитет, по мнению Ж. Бодена, «постоянен, един, неделим, абсолютен и самодостаточен» Он не требует согласия тех, над кем он осуществляется, так что граждане или подданные должны подчиняться любому правителю-суверену, даже если таковой является деспотом или тираном. Первоисточником суверенитета выступает Божественное провидение, а в практическом плане суверенитет предполагает независимость государства от внешних авторитетов (например, Папы Римского или Императора Священной Римской империи). Классический суверенитет предполагает: исключительное право издавать законы, решать вопросы войны и мира, творить суд, наказывать и миловать, собирать налоги и пр. По мнению Ж. Бодена, носитель суверенитета не связан законами, которые он издает.

Реализация выдвинутой Ж. Боденом концепции суверенного государства происходила в Европе постепенно. Лишь после подписания Вестфальского мира в Европе утвердился такой политический территориальный порядок, базовыми структурами которого стали абсолютистские государства, а также принцип «чья страна, того и вера». Вестфальский мир оказался первой ступенью оформления системы суверенных государств, поскольку составившие его договоры предусматривали соглашение о признании политической автономии территориальных единиц, входивших в Священную Римскую империю. Период, наступивший после Вестфальского мира, был отмечен относительной стабильностью; усиливалась интеграция территорий и складывались интересы территориальных государств как независимых целостностей.

Наиболее радикальные сторонники плюралистического подхода к суверенитету идут еще дальше, утверждая, что государство – лишь один из примеров социальной солидарности, и оно не располагает никакой особой властью по сравнению с другими структурами общества.

Суверенитет в федеративном государстве

Понятие суверенитета позволяет отличать государственные формирования от негосударственных или протогосударственных. Там, где обнаруживается властный центр, способный к принятию окончательных решений, суверенитет очевиден. В конфедерациях , напротив, трудно обнаружить такой центр, где принимаются решения. Иногда к конфедеративным объединениям относят различные межгосударственные образования – НАТО, Европейский Союз, Организацию африканского единства и др.

Такие объединения следует считать межнациональными союзами, действующими на основе многосторонних соглашений. В случае, когда комплекс решаемых Союзом вопросов превышает некоторый критический уровень, можно говорить о появлении протогосударственного объединения.

Вторая важная функция понятия «суверенитет» состоит в разделении независимых государств и зависимых, вассальных, колониальных образований. Несуверенные государственные образования лишены суверенитета, хотя и могут по ряду вопросов имитировать поведение суверенного государства настолько, насколько это позволяет метрополия. Поэтому в полной мере они не могут считаться государствами.

Классическая теория о суверенном государстве сталкивается с возникновением суверенитета в федерациях, где федеральный центр не является ни полностью суверенным, ни полностью зависимым от членов федеративной ассоциации. Суверенитет федерации реализуется «совокупной волей субъектов федерации, которые только все вместе образуют верховную власть. Делимым оказывается не суверенитет, а суверен – в федерации он является составным».

Понятие о суверенитете иногда отождествляется с абсолютизмом и тиранией, понятие отсутствия суверенитета – с анархией . Федерация оказывается «золотой серединой» - особой политической идеологией, объясняющей и оправдывающей федерацию как универсальный тип государственного устройства, единственно и всюду пригодный для современного общества. Федерализм, таким образом, оказывается альтернативой теории суверенитета.

Демократический транзит

как часть национальной идеологии

Важнейшим предварительным условием суверенной демократии выступает наличие национальной идентичности и государственного единства, то есть нации – суверенного территориального государства и гражданского общества. Граждане страны должны осознавать свою совместную государственную идентичность. Дополнительным условием перехода к демократии выступают экономические факторы – уровень индустриализации, степень урбанизации, показатели грамотности, развитие средств массовой информации. Но важен не сам по себе экономический прогресс. Значимым является факт формирования среднего класса, как социальной базы поддержки демократии. В качестве предпосылки перехода к демократии выступают и определенные культурные условия. Речь идет об общественных ценностях и ориентирах, способных противостоять, диктатуре, патриархальным и религиозным традициям, а также коллективистским установкам, доминирующим в разных государственных и общественно-экономических системах.

В хронологии демократического транзита формально выделяют три стадии: либерализацию, демократизацию и консолидацию . На этапе либерализации происходит закрепление некоторых гражданских свобод без коренного преобразования режима, то есть сама политическая система еще остается недемократической, хотя ее контрольные механизмы работают все менее эффективно. Либерализация может проводиться как по инициативе верхов, так и под давлением низов. При этом конфликт в отношении выбора дальнейших путей развития общества постоянно нарастает. С целью предотвращения его дальнейшей эскалации главные элитные группировки, как правило, заключают между собой политический пакт – соглашения о базовых правилах поведения политических сил.

Затем наступает следующая стадия демократического перехода - собственно демократизация. Основным содержанием этого процесса является создание демократических институтов. Для их запуска и успешного функционирования необходима поддержка широких общественных кругов и расширения сторонников политического пакта за счет присоединения к нему новых элитных групп и партий. Закрепить достижения демократизации можно лишь через неоднократное воспроизведение выборного процесса – по одним и тем же правилам и в конституционно установленные сроки. Если процесс происходит успешно, то можно говорить о консолидации демократии.

От успеха третьей стадии демократического транзита – консолидации – зависит, станет ли переход к демократии временным или устойчивым. Сам факт, что различные политические силы страны приступили к обсуждению темы «суверенной демократии», говорит о попытке консолидации политических сил в определении дальнейшей стратегии развития демократического федеративного правового государства – России.

«Демократия» и «суверенитет» в российском контексте

Россия сегодня находится в длительном переходном периоде, который не ограничен во времени. Проблемы перехода, как утверждает С. Хантингтон, включают, прежде всего, успешное становление избирательной системы, трансформацию законодательства, замену чиновников старого режима и т. д.

Согласно Хантингтону проблемы каждой из стран определяются самой природой переходящего к демократии общества. Среди них – бедность, инфляция, региональные конфликты. Кроме того, демократический транзит сталкивается и с системными проблемами, которые вытекают из внутренних противоречий самой демократии. Стабильные демократические государства, базирующиеся на определенных ценностях демократии, способны решать такие проблемы. Для молодых демократий системные вызовы иногда оказываются неразрешимыми. Мешают, прежде всего, неспособность политических сил страны договариваться и делать компромиссы, доминирование в деловой жизни страны крупных экономических интересов, неумение противостоять демагогии и популизму.

Суверенитет Советского Союза был непререкаем даже в годы «холодной войны».

Конституция СССР предусматривала суверенные права советских социалистических республик. В соответствии со статьей 76 «союзная республика – суверенное советское социалистическое государство, которое объединилось с другими советскими республиками в Союз Советских Социалистических Республик». Отношения СССР с другими государствами строились на основе «соблюдения принципа суверенного равенства, взаимного отказа от применения силы или угрозы силой; нерушимости границ; территориальной целостности государств; мирного урегулирования споров; невмешательства во внутренние дела; уважения прав человека и основных свобод; равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничества между государств ами; добросовестного выполнения обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права , из заключенных СССР международных договоров» (ст. 29 Конституции СССР). Понятно, что многие конституционные положения в советский период носили декларативный характер, но сам факт их наличия в Основном законе страны был важен.

В СССР началом демократического транзита можно считать «перестройку» и «гласность», инициированные. Именно в восьмидесятые годы в стране заговорили о либерализации общественных процессов. Конституция 1993 года предопределила правила политического взаимодействия элит уже в новой России. Российские политологи И. Бусыгина и А. Захаров отмечают, что в России: «вторая стадия демократического транзита так и не состоялась; подлинной институционализации, то есть передачи власти от группы лиц к совокупности институтов в нашей стране так и не было. В итоге созданные новым режимом институты носили декоративный характер, а доминирование неформальных правил и установлений оставалось определяющей характеристикой политического устройства России вплоть до конца 1990-х годов».

Помимо этого, отсутствовали и другие базовые предпосылки эффективного транзита в условиях модернизации: не была решена проблема национальной идентичности, не сформировались социо-культурные составляющие перехода к демократизации, неблагоприятно развивалась экономика страны. Не был определен формат взаимоотношений федерального центра и регионов. К концу 1990-х годов федеральный центр терял рычаги воздействия на ход политических и экономических процессов в субъектах Федерации.

На этом фоне с 1999 года в России начинается оформление контуров нового политического режима, что проявилось, прежде всего, в укреплении силовых структур – службы безопасности, органов внутренних дел, армии. С началом нового тысячелетия, по мнению многих политологов, усилились авторитарные характеристики российского политического ландшафта. Резко снизилась роль Федерального Собрания как самостоятельного органа государственной власти. Центральная власть «равноудалила» от себя олигархов, бизнесэлиту и региональных руководителей, передав право борьбы за «власть и демократию» конформистским политическим партиям. Бывший руководитель партии Родина Дм. Рогозин , в своей недавней книге «Враг народа» комментирует решение Верховного Суда РФ об отказе этой партии в регистрации по Ханты-мансийскому округу. Свергнутый лидер партии восклицает: «неужели власть так боится независимо мыслящих людей, что готова «наклонять» Верховный Суд по столь прозаическим вопросам, как участие парламентской партии в региональных выборах? Неужели вопрос воспитания в судьях непоколебимой веры в Его Величество Закон и создания действительно независимой судебной системы, без которой невозможна ни демократия, ни рыночная экономика, ни социальная справедливость, могут так легко быть брошены в топку нервных срывов власти. Почему кремлевская бюрократия пускается во все тяжкие, чтобы развалить патриотическую партию, додавить ее лидера и заставить общество молчать?». Дм. Рогозин имеет не самый привлекательный политический имидж в глазах многих здравомыслящих людей, но в его словах есть часть правды, которая свидетельствует о временами проявляющейся политической ангажированности судебных органов в России. Это в принципе лишает смысла любую апологию демократии в России.

Как отмечают эксперты, руководители субъектов Федерации потеряли свое право быть избираемыми населением и в силу отмены практики прямых выборов губернаторов, стали полностью зависимыми от федерального центра. Ограничиваются права СМИ, а идея построения гражданского общества находит свое воплощение в создании управляемой Общественной палаты страны. Сегодня довольно трудно предсказывать дальнейшие перспективы развития в России демократических институтов и собственно демократии. По мнению многих специалистов-политологов, страна все более явственно приобретает черты политического феномена, который называют «нелиберальной» (non- liberal ) или «половинчатой» (semi- democracy ) демократией. В России все чаще используется термин «управляемой демократии», которая представляет собой симбиоз демократических и авторитарных элементов, развивающихся в условиях отсутствия гражданского общества и механизмов контроля власти со стороны населения. Права и свободы граждан в подобных условиях поддерживаются и поощряются лишь в той степени и до тех пор, пока это отвечает интересам власти. По мнению И. Бусыгиной и А. Захарова «непоследовательный демократизм выступает своеобразным компромиссом между местными элитами и международными организациями, настаивающими на проведении в экономически слабых государствах либеральных реформ. Подобная система способна воспроизводить себя в течение весьма продолжительного времени. Иными словами, на скорую и бесповоротную демократизацию в России рассчитывать не приходится».

Но вот наступают новые времена, когда политическая элита страны, преодолев определенные разногласия, заговорила о «суверенной демократии».

Введенный не так давно в российский политический лексикон термин «суверенная демократия» несет в себе глубокий смысл. Понять, что стоит за этими словами, крайне важно для всех, кто прямо или косвенно причастен к разработке стратегии и тактики развития страны. В публикациях ученых подчеркивается, что есть тысячи определений демократии и столько же определений суверенитета. Обращается внимание, что «суверенитет – это свобода». Без свободы нет демократии. Но мерилом свободы всегда и везде должно выступать Право, отраженное в Основном законе страны – ее Конституции. Государство должно быть суверенным – это означает, что оно придает своим базовым ценностям силу закона и тем самым не позволяет воцариться хаосу. И если мы говорим о «суверенной демократии», то в основе этих споров - необходимость того, чтобы государство развивалось и двигалось вперед, чтобы Россия решала сама (и только сама), быть ли ей самостоятельной или же существовать по принципу сетевого управления из-за рубежа.

Важно понять, почему столь актуальной стала тема «суверенной демократии» для России именно сегодня. Действительно, нужно ли демократии давать какой-либо эпитет? Что такое «суверенная демократия»? И что такое демократия «подлинная».

Есть понимание демократии в западной традиции. Но существует интерпретация и понимание демократии и в исламской культурно-конфессиональной традиции. В советские времена актуальными были споры о путях развития «социалистической демократии». О торжестве демократии говорит и Фидель Кастро и руководство современного Китая. О народе и демократии не забывает и великий вождь «Ким Чен Ир. На все лады прославляет себя «американская демократия» или, как они сами говорят, - «sovereign democracy» Таким образом, в современном мире критерии подлинной демократии весьма разнообразны и противоречивы. «Суверенная демократия» как идеологическое клише родилась в политических недрах США в противовес демократии управляемой…Сегодня этот термин, как отмечает политолог Д. Орлов, стал основой национальной идентичности в России. Прижился, так сказать, на российской почве.

Так почему стала актуальной тема «суверенной демократии»? Дело в том, что «в слепом копировании западных либеральных стандартов ударились в крайности, дошли до радикал-либерализма». «Надо было так исказить все смыслы социальной справедливости, надо было так утопить народ в коррупции и бандитизме . «Все это и многое другое вызвало у народа такую ненависть к этому изначально чистому понятию. Потребуется много труда, чтобы вновь вернуть словосочетанию «демократия в России» его достойное место.

Феномен конкурентноспособной России:

миф или реальность ?

При этом необходимо учитывать, что индекс мировой конкурентоспособности России (GCI) значительно понизился – с 53-го места страна опустилась на 62-е. По мнению составителей рейтинга, Россия менее конкурентоспособна чем Индия (43-е место) и Китай (54-е), зато обгоняет занимающую 66-е место Бразилию.

Ухудшение делового имиджа России происходит, несмотря на высокие темпы роста ВВП, золотовалютных резервов и все увеличивающиеся сверхдоходы от подорожания нефти и других сырьевых товаров. Конкурентоспособность страны ухудшается, несмотря на то, что ведущие рейтинговые агентства регулярно повышают рейтинги финансовой надежности страны. По словам главного экономического директора программы изучения глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума (ВЭФ) г-на Аугусто Лопес-Карлоса, российским властям следует уделить особое внимание реформе государственных институтов, защите прав собственности и борьбе с коррупцией. Действительно, реальностью для России остаются слабая судебная система и невысокая степень защиты собственности, качество государственного управления , высокая степень коррупции. Известный эксперт в области экономики Е. Ясин отмечает, что в России быстро растут издержки на труд, при том, что добавленная стоимость не увеличивается. Кроме того, - во всем мире сегодня параллельно глобализации набирает темпы процесс модернизации, в котором складываются миллиардные средства. Е. Ясин подтверждает, что инвестиции растут, но не так быстро. При этом средства вкладываются в проекты быстрой отдачи и на повышение конкурентоспособности они практически не влияют.

В долгосрочной перспективе именно реализация конкурентных преимуществ научно-промышленного потенциала может позволить России добиться стабильного экономического роста. В последние годы зависимость России от экспорта сырья достигла критического уровня, что представляет собой угрозу для национальной безопасности и суверенитета страны. Опора на торговлю сырьем даже при том, что 30% его мировых запасов находятся в России, реального подъема экономики не принесет. Однако именно этот потенциал природных ресурсов должен быть отимальным образом использован для развития всего комплекса российской экономики.

Известный российский политик отмечает, что сторонники «десуверенизации» в соответствии со своей концепцией настроены на пересмотр таких базовых понятий, как «государство» и «государство-нация», система международных отношений, патриотизм, право наций на самоопределение, национальные интересы, национальная безопасность и др.

«Суверенная демократия» глазами ученых и политиков

Дискуссия о суверенной демократии пока не ориентирована на «домашнее употребление». Против использования этого термина в глобальном контексте никто возражать не будет. В ходе дискуссии об этом заявляли многие участники. Например, главный редактор «Российской газеты В. Фронин : «от того, какой смысл мы будем вкладывать в понятия «суверенитет», «демократия», «национальное государство», зависит сейчас не теория партийных программ, а практика жизни России и ее будущее». И. Мельников (КПРФ) : «коммунисты – за суверенитет страны. Коммунисты – за демократию». А. Исаев (Единая Россия) : «демократия – не враг суверенитета, не предательство национальных интересов, не безволие государства. Демократия вполне сочетаема с суверенитетом». Глеб Павловский (политолог): «дискуссии о демократии идут во всех государствах. В Евросоюзе официальным понятием стала демократия «социальная», в США – загадочная для европейцев – «рыночная». В каждом случае важен исторический и сиюминутный контекст этой дискуссии. Поэтому нашу «суверенную демократию» не надо трактовать как что-то «местное» или «ограниченное». Она нуждается в разработке именно как универсальное понятие. И. Бунин (политолог) : «вопрос о государственном суверенитете носит отнюдь не теоретический характер для современной России. Ей приходится жить в мире, в котором понятие «суверенитета» все более размывается, и доминирующая страна – США – все более последовательно демонстрирует скептическое отношение к суверенным правам тех государств, чьи режимы по тем или иным причинам ее не устраивают». В. Третьяков (политолог): «доктрина «суверенной демократии» вызывает раздражение и яростную критику, как за рубежом, так и у некоторых людей внутри в России. Эта доктрина, пусть находящаяся пока в эмбриональном состоянии, имеет потенциал национальной идеологии. Россия со всеми ее возможностями плюс отсутствовавшая до сих пор национальная идеология – в сумме это уже заявка на мировое лидерство. Это позитивная идеология».

Таким образом, суверенитет России в глобализирующемся мире принимают и поддерживают практически все политические силы страны. Вместе с тем остается не вполне ясным, как относится к проблеме «суверенной демократии» среднестатистический российский гражданин, который тоже поддерживает идею великой и сильной России. Ведь его (гражданина) интересует суверенитет и демократия в сугубо в российском контексте. По этому поводу модератор дискуссии в «Российской газете» Сергей Караганов заметил, что «не суверенной демократии» не существует . Вячеслав Володин (Единая Россия) возражает против этого тезиса. По его мнению «даже такие великие державы, как Германия и Япония, ею (то есть суверенной демократией) не обладают. В. Володин уверен, что «демократия в мире сегодня есть только одна – «либеральная». Она подразумевает права и свободы человека, правление большинства, политический и идеологический плюрализм и т. д. Сейчас, когда власть говорит о суверенной демократии, она впервые держит идеологическую и пропагандистскую инициативу в своих руках. Впервые появилось некое пропагандистское оружие, которое позволяет таким странам, как Россия, Китай, Индия, Казахстан сказать Западу: мы уважаем универсальные ценности демократии, мы принимаем универсальные институты, мы идем в этом направлении. Но поймите: мы и вы движемся с разных исходных позиций».

Депутат Государственной Думы, председатель Комитета по делам содружества Независимых Государств и связям с соотечественниками в своей книге «Реальный суверенитет» утверждал, что поддержание реального суверенитета и развитие суверенной демократии требуют развитого и глубокого чувства просвещенного патриотизма и национального самоуважения россиян. Наличие этих ценных качеств лишний раз было продемонстрировано российскими гражданами, включая молодежь, в период празднования 60-летия Победы в Великой Отечественной войне.

Суверенная демократия, по мнению А. Кокошина, для нас должна быть не предметом веры, а формой правления, обеспечивающей более высокую степень эффективности управления и саморегулирования в обществе и государстве. Демократическая традиция есть не нечто привнесенное в Россию откуда-либо, а выстраданная нашим народом ценность, которая воспринимается наравне с такими ценностями, как свобода и справедливость». Наличие суверенной демократии в России (как и во многих других странах) является одним из важнейших условий существования демократии в международных и межгосударственных отношениях. Реальный суверенитет и суверенная демократия – два столпа политического и экономического развития России, обеспечения достойного места для нашей страны в международном сообществе.

Убедительно говорят о проблеме «суверенной демократии представители оппозиционных партий. Александр Бабаков, представляющий «Родину», утверждает, что: «Без суверенитета невозможно сохранение национальной культуры и идентичности… наличие у страны суверенитета не гарантирует ее гражданам наличие в ней демократических институтов».

Сергей Иванченко (Яблоко) : «Из школьного курса известно, что демократия противостоит авторитаризму , суверенитет – внешнему управлению… Демократия в России, между прочим, никогда не была народной. После Петра была Екатерина, которая привела гвардию и установила особую, специфическую «гвардейскую» демократию. В СССР после Сталина существовала демократия секретарей обкомов…Так или иначе народ был всегда не внутри, а вне демократии».

Политолог Л. Поляков трансплантировал тему «суверенной демократии» на почву российского федерализма, отметив, что: «суверенитет «российского народа» как единого субъекта государственности не может быть разделен и передан на нижний (региональный уровень). А потому контрпродуктивны попытки присвоить «суверенитет», например, бывшим национальным автономиям под предлогом дальнейшей демократизации».

Особенности суверенитета в России: может ли субъект РФ

обладать его частью в предметах своего ведения?

Политолог Поляков свято верит в неделимость государственного суверенитета в федерации. Но его позиция не бесспорна, хотя

всем хорошо известны решения Конституционного Суда Российской Федерации, касающиеся суверенитета субъектов Федерации. Существует мнение, что в одном государстве двух суверенитетов быть не может. Это справедливо лишь в том случае, если полномочия и предметы ведения суверенов совпадают. При федеративном же устройстве государства происходит четкое конституционное разграничение вопросов федерального ведения, совместного ведения федерации и ее субъектов и исключительного ведения субъектов федерации. Вмешательство суверенов в сферу ведения друг друга не допускается и квалифицируется как неконституционное. Таким образом, при надлежащем разграничении полномочий и предметов ведения в федеративном государстве вполне возможно мирное сосуществование двух и более суверенитетов, т. е. суверенных государств.

Тем не менее, в теории и практике федерализма, есть положения, которые говорят о том, что в федеративном государстве правовой основой государственного суверенитета являются Конституция, декларации, общепринятые принципы международного права. Мировая практика свидетельствует о том, что в федерации нет единого и неделимого суверенитета, как его принято определять применительно к унитарному государству. Суверенитет в федеративном государстве явление динамичное. Он может расщепляться. Часть своего суверенитета федерация передает своим субъектам, а они, в свою очередь, “делятся” суверенитетами с федерацией. Федерация суверенна не вообще, не во всем, а только в тех пределах, которые установлены для нее в предметах ведения. Во всех вопросах, которые закреплены за федерацией, она суверенна, и этот суверенитет распространяется на всю территорию государства. Но и субъекты федерации суверенны в тех вопросах, которые закреплены за ними.

Почему бы в рамках научно-практического осмысления проблем «суверенной демократии» не исследовать еще раз вопросы «ограниченного суверенитета» или «суверенитета в предметах своего ведения», как составной части теории и принципов федерализма. Еще раз заглянем в Конституцию РФ: «вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти » (ст. 73 Конституции РФ). Прочитаем также статью из Конституции Республики Татарстан , касающуюся суверенитета: «Суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан» (ст. 1 Конституции РТ).

Данные положения в полной мере соответствуют принципам «суверенной демократии» и не создают проблем для единства и целостности Российской Федерации, поскольку они опираются на федеральную Конституцию и конституцию субъекта РФ.

Коль скоро в стране развернута масштабная дискуссия по проблемам «суверенной демократии», то, почему бы вновь не вернуться, хотя бы в плане политологического осмысления вопросов суверенитета составных частей федеративного государства?

«Суверенная демократия» и «суверенная диктатура»:

вызовы XXI века

Подводя теоретическую базу и как бы обосновывая новизну научной проблемы, выраженной термином «суверенная демократия», политолог Л. Поляков в угоду авторам идеологемы утверждает, что «суверенная демократия» дает возможность строить научно достоверное описание нашей новейшей политической истории. Предлагает при этом схему. Если 1993 год можно описать с помощью понятия «суверенная диктатура», то период года поддается описанию с помощью термина «диктатура закона». Нынешний период по Полякову получает свое научное определение в качестве «суверенной демократии». Л. Поляков считает, что это и есть термин, с помощью которого передается уникальность российского опыта построения демократической государственности после распада СССР . Вот вам и новизна и актуальность научной темы!

Таким образом, под термин «суверенная демократия» подведена фундаментальная научная база. Дано необходимое обоснование, приведены аргументы в пользу его прикладного использования, как во внешней, так и внутренней политике страны.

Как бы подводя итог дискуссии в «Российской газете», инициатор и в каком-то смысле автор идеологемы «суверенная демократия», В. Сурков подчеркнул, что концепция «суверенной демократии», это всего лишь одна из концепций, действительно, дело не в термине. Но она апеллирует и к достоинству русского народа, и российской нации в целом».

«Пути демократии не всегда прямые… Все знают о Веймарских ротозеях, которые допустили к власти Гитлера. Демократическим способом. Предлагаю рот не разевать и не зевать. И не дать поклонникам олигархии разрушить демократию с помощью демократических процедур. То же касается и поклонников национальной диктатуры».

В выступлении Владислава Суркова перед активом «Единой России». Сделана попытка сформулировать идеологию власти, представить некую целостную картину мира, как она видится из Кремля. Суть ее в том, что России нужно сделать «государственную прививку» для той жесткой, брутальной, сегодня уже в большинстве своем «партийной» элиты, которая сформировалась в «эпоху В. Путина» с началом XXI века. Надежная и стабильная власть – залог стабильной страны. В открытом глобальном мире старые методы административного правления использованы быть не могут. Необходимы новые методы, новая идеология и новая национальная идея.

Национальный вопрос

в демократическом федеративном государстве

В концепции «суверенной демократии», предложенной, есть положение о том, что «провоцировать в нашей стране межнациональные конфликты очень опасно. У одних во всем русские виноваты, у других евреи, у третьих татары, мы так далеко зайдем… Предложил бы подумать с прагматической точки зрения, к чему это может привести».

Как политолог, думаю, что небрежение к проблемам федерализма и этнонационального развития может привести многонациональную Россию к кризису. Национальная политика современного Российского государства, способность власти и общества осуществлять совместный поиск ответов на вопросы, возникающие в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений пока еще не получила реального подтверждения в законодательстве страны. в своем ежегодном Послании Федеральному Собранию (2006 г.), говоря об угрозе международного терроризма, выделил «локальные конфликты, зачастую на этнической почве» в число антисоциальных явлений, к которым «нередко добавляется межконфессиональное противостояние, навязываемое миру экстремистами самых разных мастей». Президент со всей остротой осознает проблемы межнациональных отношений. Действительно, если такие конфликты (как, например, то, что произошло в карельской Кондопоге), будут разворачиваться в масштабах страны, то вряд ли нам удастся обеспечить решение других жизненно важных программ поступательного развития. Это касается проблем демографии, обороны и безопасности страны, модернизации экономики, развития образования, здравоохранения и др.

Террористическая угроза, различного рода экстремистские проявления, факты ксенофобии в событиях последних лет в нашей стране нередко получают этническую и межконфессиональную окраску. Все чаще наше общество становится свидетелем преступлений на национальной почве. Участились случаи убийств и других форм насилия, порожденных национальной, конфессиональной и расовой неприязнью. Национальные проблемы и преступления на этнической почве остаются в объективе постоянного внимания руководства страны. Их решительно осуждают представители общественности. Но принимаемых властью мер явно недостаточно. Нужна комплексная государственная программа по национальному вопросу, которая включала бы политические, правовые, духовно-культурные, экономические и институциональные вопросы. Межнациональные отношения, как правило, переплетаются с другими жизненно-важными направлениями нашей жизни, в том числе с демографической ситуацией, миграционной политикой, административным управлением, укреплением безопасности и обороноспособности страны. Говоря о проблемах межнациональных отношений и национальных меньшинств, нельзя забывать о роли и месте русского народа, права и интересы которого, также как и других народов России, нуждаются в защите государства и общества.

Этнокультурное многообразие России может являться как фактором устойчивого развития, так и, при определенных условиях, вызовом государству и обществу, размывающим общегражданскую солидарность и общероссийскую идентичность. За многие годы отсутствия системной и. эффективной государственной национальной политики обострились прежние и возникли новые региональные проблемы в сфере межнациональных и этноконфессиональных отношений.

В рамках концепции «суверенной демократии» должна осуществляться выработка региональных стратегий социально-экономического развития необходима согласованная и системная работа по разработке и реализации региональных стратегий этнокультурного развития , с учетом необходимости формирования эффективных форм и инновационных механизмов адаптации и развития локальных этнокультурных традиций к современным социальным и экономическим (рыночным) условиям, мировым тенденциям глобализации и информационного развития общества. Одновременно, несмотря на этнокультурное многообразие регионов, фундаментальные принципы государственной национальной политики остаются неизменными, в т. ч. формирование гражданской солидарности и общности единый российский народ.

Субъекты Юга России, Северо-Запада, Центральной России, Дальнего Востока, Поволжья, Урала, Сибири обладают разным человеческим и этнокультурным потенциалом, находятся в разных социально-экономических и геостратегических условиях. Одновременно каждый субъект и макрорегион Российской Федерации испытывают специфические именно для этих регионов угрозы в сфере национальной безопасности, в т. ч. это касается проблем незаконной миграции, проявления ксенофобии, религиозной и этнической нетерпимости, политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма, терроризма. Таким образом, региональные стратегии этнокультурного развития учитывают как позитивный этнокультурный потенциал региона, так и специфичность этнокультурных проблем, в т. ч. создаваемых этнокультурной и религиозной экспансией со стороны других государств или иностранных организаций.

Разработка региональных стратегий предполагает не только типологизацию регионов, но и выработку специфических механизмов развития этнокультурного, потенциала, в т. ч. разработку новых индикаторов оценки этнокультурного развития, запуск пилотных проектов, содействие в разработке региональных целевых программ , инвестиционные мероприятия.

Важным направлением комплексной национальной программы в области межнациональных отношений должна стать программа работы с молодежью, предусматривающая достойное образование и воспитание на принципах патриотизма, высокой духовности, толерантности, уважения культуры и обычаев других народов. Решение этих и подобных проблем позволит создать комплексную систему «суверенной демократии» в стране.

Суверенная Россия как мировой экономический центр

Одной из насущных национальных задач России является преодоление масштабной зависимости российской экономики от экспорта сырья, которая выгодна только ряду экономических центров в мире. Ряд стран продолжают оказывать воздействие на Россию в пользу того, чтобы не происходило возрастание роли государства в экономике. Примером этого можно считать представленное в 2006 году на ежегодном заседании Всемирного экономического форума в Давосе исследование о возможных вариантах развития России на ближайшие 20 лет. В этой работе подготовленной экспертами ряда стран рассматриваются три сценария. Мрачная картина нарисована в сценарии, который условно назван «Нефтяное проклятие». Согласно ему Россия продолжает очень сильно полагаться на природные ресурсы. Высокие цены и спрос на нефть приводят к тому, что инвестиции в общественную инфраструктуру игнорируются, ввиду неэффективного руководства. Результатом этого были бы замедление роста, бегство капиталов , растущая коррупция, отсутствие долгосрочной социальной политики. На международной арене Россия в этом случае должна ощутить себя в изоляции.

Другой сценарий «Долгий марш» носит как бы промежуточный характер. Россия по-прежнему зависит от сырья, что препятствует развитию других секторов экономики. Происходит, однако, постепенный переход к управлению на основе верховенства права. По этому сценарию страна может достичь определенного процветания, но и не исключено и менее благоприятное развитие событий. Третий сценарий озаглавлен «Возрождение». Он предполагает продвижение после периода экономического спада и политических неурядиц все более масштабных реформ. Реформы в сфере управления и рыночных отношений обеспечивают рост ВВП и реальных доходов, улучшение качества жизни населения. Государство постепенно уходит из экономики, поощряется диверсификация в пользу развития неэнергетических секторов, снижаются торговые барьеры. За рубежом Россия позиционирует себя к 2025 году как «двигатель роста» в Евразии и крупная держава, способная выступить противовесом США и Китаю.

Логика трех сценариев говорит об определенной заинтересованности зарубежных государств вытолкнуть государство из экономической жизни страны. Это прямое посягательство на суверенную демократию в России.

Не вызывает возражений тезис о том, что экономический рост в стратегической перспективе должен обеспечиваться, прежде всего, за счет наукоемкой промышленности и базирующейся на высоких технологиях сфере услуг, за счет всемерного развития «человеческого капитала». Необходимо использовать не только возможности внутреннего потребления, вновь завоевывая и отстаивая рынки России, но и проводить целенаправленную политику по продвижению российской продукции на зарубежные рынки.

Весьма важна роль государства и в выстраивании транснациональных компаний на постсоветском пространстве, обеспечивая конкурентноспособность России и ее партнеров.

Непременным условием суверенитета страны является мощная самостоятельная финансовая система. В России пока таковой нет, и это создает большие риски для макроэкономической стабильности. До сих пор развитие финансовой сфер происходило неровно – от проникновения банковско-финансовой формы во все сферы экономической жизни (в начале девяностых) до тяжелейшего кризиса 1998 года, сопровождавшегося крахом банковской системы . Сегодня мы видим медленный и не вполне уверенный рост финансовой системы, но система пока еще слаба и нуждается в поддержке государства. Сильная финансовая система – условия развития национального капитала. В одном из своих интервью первый вице-премьер отмечал: «желательно также проникновение российских финансовых институтов в соседние страны». Россия суверенна и ее финансовые институты имеют право на деятельность во всех странах мира. Но это право надо завоевывать, в том числе и через присоединение к ВТО и через механизм «конвертации российского рубля».

Основы православной культуры

в поликонфессиональном государстве

К сожалению, реальные действия федеральных властей не свидетельствуют о стремлении к политической стабильности и высокой культуре. Введение православия в российских школах весьма сильно противоречит идее «политически стабильной и высококультурной» России. Пока Министерство образования РФ дорабатывает пособие по истории религий, сторонники преподавания православия в школе уже сделали свой ход. Региональные управления образования приготовили брянским, рязанским, белгородским и орловским школьникам подарок к новому учебному году. С 1 сентября 2006 года в этих областях в качестве обязательного введен предмет «Основы православной культуры» (ОПК). Курс ОПК введен областными управлениями образования в учебный план в рамках так называемого регионального компонента: изучение православной культуры де факто приравнивается к изучению культуры и традиций области. Что делать детям-мусульманам или еврейским детям, посещающим занятия в общеобразовательных школах этих пяти областей? Есть опыт преподавания ОПК и в подмосковных школах. ОПК в подмосковных школах преподают не священнослужители, а учителя, прошедшие специальную подготовку в центре духовно-нравственного воспитания молодежи при Московском областном педагогическом университете. В Основном законе страны подчеркивается, что «никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной (ст.14) Совершенно очевидно, что в условиях, когда церковь отделена от государства, а население областей является многонациональным и поликонфессиональным, нельзя преподавать основы только одной из конфессий. Очевидным является и тот факт, что такие опрометчивые действия отдельных региональных властей приведут к «клерикализации общеобразовательных учреждений», что очевидно противоречит Конституции страны.

Решает ли концепция «суверенной демократии» в том виде, как она преподносится, проблемы образования и задачу преодоления межэтнических и конфессиональных противоречий, в частности, по данной конкретной проблеме? Полагаю, что не решает! Ксенофобия, великодержавный шовинизм, «русский» псевдопатриотизм, межнациональная рознь, неадекватная миграционная политика властей – эти и другие подобные проблемы российского общества должны решаться через механизма «суверенной демократии». К сожалению, ответов на эти вопрос из предлагаемой теории пока не вытекает.

Суверенная демократия как национальная идеология

Тем не менее, анализ имеющихся материалов о взглядах и позиции различных политических акторов говорит о том, что Концепция суверенной демократии – первая попытка российской власти выдвинуть свою концепцию перемен, осмыслить стратегию реформ. Можно согласиться с позицией политолога С. Маркова, что теория «суверенной демократии» - это попытка дать идейный ответ на цветные революции, которые, по сути, представляют собой технологию установления зависимого политического режима под флагом демократизации. Это попытка дать ответ на дискредитацию идеи демократии в России из-за неудачи реформ 1990-х годов: та «плохая» демократизация якобы была зависимой – проводилась под чужим контролем и по чужим моделям, а «хорошая» российская демократия будет новой – нашей. И проводиться она будет без чужих учителей.

Таким образом, концепция «суверенной демократии» базируется на классических демократических принципах:

Власть большинства при уважении прав меньшинств;

Свобода слова и СМИ, не противоречащие интересам государства; политическая конкуренция;

Власть закона;

Россия сама определяет свою внутреннюю и внешнюю политику;

Демократию у себя мы развиваем сами без внешнего контроля и сами будем оценивать, что демократично, а что нет;

Демократические институты в России будут формироваться в учетом российской специфики, российского исторического опыта и социокультурных особенностей.

У Концепции «суверенной демократии», как утверждает С. Марков, есть три варианта будущего :

- стать стратегией модернизации России , если и суверенитет и демократия будут реализованы на базе модернизации. В этом случае необходима модернизация экономики и политических и социальных институтов;

- быть забытой, если Россия вернется к модели «зависимой демократии» . Зависимое развитие будет базироваться на интеграции российской сырьевой олигархии в мировую элиту на правах младшего партнера при деградации экономики, обслуживающей население.

Сегодня у населения России, казалось бы, должны исчезнуть все основания считать себя выше остального мира. Мы пережили полное банкротство: идеологическое, культурное, технологическое, психологическое, моральное. Мы остались в одиночестве. Страны СНГ, бывшие члены новой исторической общности под громким названием "Мы - советский народ", пошли своим пусть и тернистым, но все-таки своим путем. Государства - бывшие страны народной демократии или, как их теперь называют, - восточноевропейские страны, срочно возводят визовый "железный занавес" от бывших партнеров по СЭВ. Терроризм и техногенные катастрофы, как бы соревнуясь друг с другом, смерчем врываются в жизнь ни в чем не повинных людей, заполняют телеэфир, пугая и обескураживая население. Чеченская война если и не проиграна полностью, то и не выиграна. Моральные ориентиры и ценности во многом утрачены. Коммунистическая нравственность и идеалы старой ленинско-сталинской гвардии остались за бортом истории, но новых нравственных идеалов в обществе не появилось. Писатели и поэты выброшены на свалку истории. Пошлость и безвкусица захлестнули жизненное пространство, в котором все меньше места остается классическому искусству и настоящей литературе. Коммерциализация человеческих отношений приобрела вселенские масштабы, а великая криминальная революция, о которой неустанно говорит С. Говорухин, свершилась. Россия вошла в новое тысячелетие без ясных целей в государственном строительстве, без ясных принципов межнационального согласия и фиксированных условий федеративного развития. Существующая Конституция Российской Федерации постоянно нарушается всеми сторонами и подвергается нападкам, как справа, так и слева.

Один из возможных сценариев дальнейшего развития, предрекает американский экономист - "становление авторитарного режима". Другим сценарием предсказывается дальнейший развал России, хаос и анархия. Вот почему сегодня в обществе оказалась востребованной «суверенная демократия».

Маркс в своей работе "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта" раскрывает тему предательства принципов. Он выявляет внутреннюю "неизбежность поражения, которое рано или поздно постигает республиканца, боящегося республики, демократа, боящегося действительно демократического движения, и революционера, боящегося доводить революционную борьбу до конца. Если бросить взгляд на положение вещей в России, то сегодня можно увидеть историческую параллель: мы имеем республиканцев, навязывающих республиканскую конституцию авторитарными методами, демократов, которые панически боятся взять власть и потерять свое лицо и оппозицию, прежде всего в лице КПРФ, которая уже не способна на какую-либо борьбу за власть.

Конечно, можно пока еще найти много средств защиты, не позволяющих стране скатиться к тоталитаризму. Но при этом необходимо учесть и внешний фактор. Некоторые политологи прогнозируют, что мир стоит на пороге второй "холодной войны" между Западом и Россией.

В 1990-е годы Российская Федерация стала на путь демократизации и федерализации, восставая, как птица Феникс, из развалин советской империи. Но на этом может закончиться пафос державного возрождения. Демократия и федерализм 1990-х развивались путем олигархического нашествия. Простому россиянину, верящему в символы и атрибуты государственности, никто толком не может объяснить, почему многие демократы, ходившие во власть, стали богатейшими людьми России. Политика, конечно, дело грязное, но, как вытекает из многих фактов, - прибыльное. Только при чем здесь демократия?

У общества появилась потребность в гарантиях свободы и достоинства личности, прав человека, в защите интересов национальных меньшинств. Бывшие советские люди потянулись к истинной, а не показной свободе совести. Не к той «свободе совести», которую демонстрирует нам власть во время торжественных служб в православных храмах, а той, которая дает надежду миллионам россиян.

Отметив все недостатки теории и практики реализации концепции «суверенной демократии», претендующей на «национальную идею, хотелось бы высказать несколько суждений в контексте целей «суверенной демократии».

Сегодня можно говорить о том, что на современном историческом этапе Россия вышла на принципиально новый виток своего развития. После долгой полосы разброда и шатаний в обществе, наконец, сложился консенсус и по базовым оценкам состояния России и по стратегическим ориентирам нашего дальнейшего развития. Данная новая реальность должна получить отражение в формулировании новой стратегии развития России, ориентированной на достаточно протяженный исторический период.

Диалог цивилизаций

Отношения между большинством крупных держав уже не строятся по модели прямолинейного партнерства. Они во многом предопределяются необходимостью учета особой роли России в диалоге между цивилизациями.

Ярким примером такого межцивилизационного диалога является деятельность Рабочей группы в контексте темы «Россия – исламский мир», которая в 2006 году провела свои заседания в Москве и Казани.

Мусульманский мир не принимает диктата Соединенных Штатов Америки и настороженно относится ко многим политикам Западной Европы. Достаточно вспомнить «карикатурный» скандал или реакцию мусульманского мира на некорректное выступление Папы Римского.

Современная международная обстановка в значительной степени предопределена состоянием международного миропорядка. Нельзя исключать самых радикальных сценариев эволюции сложившейся конструкции международных отношений. В своей совокупности тенденции, определяющие нынешние мировые процессы могут привести к подрыву хрупкого баланса сил в системе международных отношений. В совокупности с проблемами глобализации – это самый серьезный вызов для национальной безопасности России на ближайшее десятилетие. Россия может выжить и проявить себя как «суверенная демократия» при условии, что она сможет реализовать интегрирующую функцию в отношении гигантского евразийского пространства, центром которого она является.

Стратегия формирования российского центра силы должна быть предельно реалистичной и детально просчитанной. Всем понятно, что в ближайшем будущем нам не обойти США. Такую задачу, в рамках концепции «суверенной демократии» не следует ставить. Мы вполне можем стать реальной третьей силой в мире, регулируя баланс между США, Китаем, Индией, Евросоюзом с одной стороны, между Западом и Исламом, - с другой. Готовы ли мы взять на себя такую роль, - покажет время. Конечно, очень трудно перевести вектор национального развития такого огромного, инерционного механизма, который представляет собой сегодняшняя Россия, из режима системного отставания от передовых государств мира в режим преодоления внутреннего конфликтного состояния и реализации огромного потенциала государственного развития.

Таким образом, «суверенная демократия» необходима нам сегодня для того, чтобы не только решить проблемы в отношениях с внешним миром и достойно стратегически позиционировать себя в условиях глобализации в стремительно меняющемся мире, но и сформировать новый курс по системному переналаживанию жизни в самой России, Соответственно, главная политическая задача грядущего периода, особенно, если учесть предстоящие в 2007 и в 2008 годах выборы, должна заключаться в переводе российской государственной власти, включая региональные элиты, в режим работы по реализации этого нового курса. Результатом реализации такой стратегии станет новая роль России, как одного из центров силы в XXI веке, как великой Евразийской державы

Президент Республики Татарстан, Сопредседатель партии «Единая Россия» как бы внося вклад в развернувшуюся в стране дискуссию, обращает внимание: «Назовем ли процесс национальной моделью, суверенной демократией, российским путем к демократии или еще как, - содержание одно: это наш путь к общечеловеческим ценностям. Пусть сложный, но преодолимый через обеспечение единства в многонациональной и многоконфессиональной Российской Федерации» .

Безусловно, выбор национальных приоритетов на уровне стратегии и тактики весьма труден. Но этого ждет многонациональная Россия.

Россия вступила в XXI век в связке мировых геополитических центров и ее базовые принципы должны позволить в полной мере, с одной стороны, впи­саться в новую историческую реальность современного евразийства , а с другой, - максимально воспользоваться этим положением для решения принципиальных вопросов социально-экономического и политического развития. Дальнейшая федерализация России должна содействовать интеграции России и ее регионов в мировое геополитическое сооб­щество.

Федеративная Россия оказалась на перекрестке геополитических интересов Америки, Европы и Азии. Это диктует не­обходимость не только ускорения процессов стабилизации ее соци­ально-экономического положения, но и дальнейшего совершенст­вования государственности России на основе федерализма.

Заключение

Федеративное устройство Российской Федерации базируется на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, равноправии и самоопределении народов, разграничении предметов ведения и полномочий, децентрализации управления и ре­гионализации. Эти емкие понятия в полной мере характеризуют рос­сийский федерализм конца второго тысячелетия, отражают процессы, столь бурно и динамично происходящие в России. Они отвечают ко­ренным интересам ее многонационального народа, уставшего от рево­люционной диктатуры, партийного абсолютизма, коммунистическо­го интернационализма, автократии , этнической дискриминации, чрезмерной централизации и всепроникающего государственного контроля .

Народы России в неимоверно трудных условиях реформ, политической и социально-экономической нестабильности сохраня­ют исторически сложившееся государственное единство, строят граж­данское общество, в котором гарантируются права и свободы челове­ка, гражданский мир и согласие.

Из бесчисленного количества вариантов и путей дальнейшего развития необходимо выбрать такие подходы к федерализму и такую страте­гию региональной и национальной государственной политики, в ко­торых учитывались бы специфическое состояние и проблемы Рос­сийского государства, новые политические и геополитические ре­альности, особенности федеральных, региональных и национальных интересов, базирующиеся на принципах суверенной демократии.

У России, народы которой более тысячи лет объединены общей судьбой на своей земле имеется признанная в мире суверенная государственность. Имеется колоссальный исторический опыт отстаивания своих национальных интересов, независимости и территориальной целостности государства. Российская Федерация сегодня позиционировала себя в мире как влиятельный авторитетный субъект мировой политики и доказала свою состоятельность в этом качестве мировому сообществу.

В последние годы страна сделала несколько важных шагов в обеспечении своего реального суверенитета. Реальный суверенитет ценен сам по себе, поскольку повышает конкурентноспособность страны в мировом сообществе в условиях глобализирующейся экономики. Россия сумела обеспечить разновекторность своей внешней политики, что было высоко оценено зарубежными партнерами. Активизировано сотрудничество с КНР и Индией, что значимо само по себе в многополярном мире. Достигнуты видимые результаты по укреплению обороноспособности страны, в том числе в обеспечении программ ядерного сдерживания, получила новый импульс космическая составляющая безопасности страны, погашены во многом долги Парижскому клубу, Россия перестала быть должником-неплательщиком во Всемирном банке, урегулированы проблемы разграничения предметов ведения и полномочий между Федерацией и ее субъектами.

Однако в ходе укрепления реального суверенитета на пути России появились силы, не заинтересованные в том, чтобы она выступала на мировой арене как самостоятельный центр силы. США, несмотря на внешнюю озабоченность судьбами России остаются заинтересованными в ослаблении России, что очень убедительно проявилось в отношениях двух держав с Грузией.

Таким образом, усилия прошедшего периода по обеспечению реального суверенитета России дали свои плоды, но во многом исчерпали себя. Нужны новые крупные шаги в этом направлении, закрепление и развитие достигнутых результатов, исправление сделанных на этом пути ошибок. Обеспечение достойного места в мире для нашей страны, приобретение статуса современной великой державы невозможны без создания демократической политической системы в ее классическом понимании – со всеми атрибутами, включая сильные и авторитетные политические партии. Все это должно быть подкреплено развитым и глубоким чувством просвещенного патриотизма со стороны населения страны.

Федерализм в России не имеет альтернативы , поэтому дальнейшее развитие принципов федерализма остается важнейшей из задач в государственном строительстве.

Задачи по выработке единого подхода со стороны федеральной власти и властей субъектов Федерации к государственному федера­тивному строительству, очевидность многотрудной работы по сбли­жению интересов сторон в переходный период, высокий междуна­родный стандарт требований к обеспечению гражданских прав на всей территории России - все это диктует необходимость уже сегод­ня приступить к формированию ясной концепции федеративной го­сударственности , что не только востребовано временем, но и уже во многом реализовано в Российской Федерации, вошедшей в новое тысячелетие.

Мир преображается, он не становится ни лучше, ни хуже – он становится другим. Перемены, происходящие в мире, как утверждает автор «Апологии Вестфальской системы», диктуют необходимость изменения международно-правовых норм, которые в свою очередь регулировали бы новые явления и процессы. Важно, чтобы эти процессы не заслоняли самого главного – человека с его правами и свободами.

Россия стоит перед выбором своей национальной идеи и интеграционной ориентации. Что значимее и перспективнее для более успешного преодоления постсоветских кризисных явлений, для завершения перехода к ци­вилизованному рынку и интеграции в мировую экономику? Какие ворота будут открыты для России - восточные или западные? На эти вопросы можно ответить, только исходя из общепризнанных прин­ципов «суверенной демократии», равноправия и самоопределения российских народов и зная мнение всех субъектов Российской Федерации. В мире всем должно быть понятно, что народы многонациональной и поликонфессио­нальной России, чтя память предков, будут всегда сохранять истори­чески сложившееся государственное единство, свою суверенную уникальность и неповторимость, оставаясь частью мирового сооб­щества. Путь к благополучию и процветанию, на который встала де­мократическая федеративная Россия, нелегкий и не очень быстрый. Но можно не сомневаться в истинности старой поговорки: в России медленно запрягают, но быстро едут.

Список источников и литературы

Официальные документы

1. Конституция Российской Федерации. – М. 1993

2. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. – М. 1997;

3. Конституция Республики Татарстан. Казань, 2002.

4. Основной закон Федеративной Республики Германии (на русском яз.). – Бонн, 1998

5. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года в части признания неконституционным Государственного суверенитета Республики Алтай;

6. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 01.01.01 года о признании неконституционными положений о государственном суверенитете, содержащихся в конституциях республик Адыгея , Башкортостан , Ингушетия, Коми, Северная Осетия - Алания и Татарстан;

8. Послание Президента Федеральному Собранию от 01.01.01 года; Послание Президента Федеральному Собранию от 01.01.01 года;

Книги (монографии)

9. Бусыгина И. Захаров А. Sum Ergo Cogito. Политический мини-лексикон. – М., 2006;

10. Медведев эффективное государство в существующих границах. Суверенитет. Сборник статей. – М. 2006;

11. Рогозин народа. – М. 2006;

12. Суверенитет. Сборник. . М. 2006 г.;

Периодическая печать

13. Российская газета от 01.01.01 г.;

14. Российская газета от 01.01.01 г.;

18. Независимая газета от 01.01.01 г.;

20. Независимая газета от 01.01.01 г.;

21. Независимая газета от 01.01.01 г.;

22. Независимая газета от 01.01.01 г.;

24. Human Development Report 2002. New York-Oxford: UNDP, 2002, p. 17ff.

25. Huntington S. The Third Wave. Democratization in the Late Twenties Century

26. Norman University of Oklahoma Press, 1991;

27. «The Miami Herald», January 20, 2003.

При подготовке данной статьи автор опирался на следующие источники: Конституция Российской Федерации, Конституция Республики Татарстан; Послание Президента от 8 июля 2000 года, Послание Президента Федеральному Собранию от 01.01.01 года, Послание Президента Федеральному Собранию от 01.01.01 года; Суверенитет. Сборник. . М. 2006 г.; Российская газета от 01.01.01 г., 31 августа 2006 года, от 6 сентября 2006 г., от 01.01.01 года; Независимая газета от 5 сентября 2006 года, от 6 сентября 2006 года, от 01.01.01 года, Россия в глобальной политике. - № 3, май-июнь 2004 г. и др.

В результате подписания Вестфальского мира завершилась европейская Тридцатилетняя война 1618 – 1648 годов. Основой мира стали два договора. заключенных 24 октября 1648 года после длительных переговоров в городах германской области Вестфалии – в Мюнстере и Оснабрюке. Положения договоров в рамках Вестфальского мира в целом касались территориальных изменений в Европе, религиозных отношений, но главное - политического устройства Священной Римской империи. Главным итогом мира стало признание полной суверенной независимости от императора германских князей в проведении как внутренней, так и внешней политики. Им по сути дела были предоставлены права суверенных государей. В юридическом плане Вестфальский мир представлял собой первую международную декларацию права государств на суверенитет и определение основных параметров этого права. По итогам Вестфальского мира Швеция получила устья почти всех судоходных рек Северной Германии, Франция – часть Эльзаса.

Все более важными факторами мирового спроса на энергоносители становятся Китай и Индия, проводящие весьма энергичную политику по обеспечению на долгосрочную перспективу доступа к источникам поставки нефти и природного газа. При этом Китай ради решения задач обеспечения своей экономики энергоресурсами предоставляет своим партнерам экономическую помощь, помогает строить дороги, порты, стадионы, увеличивает закупки в этих странах других видов товаров помимо энергоносителей.

Известно, что основной формой деятельности экстремистских организаций, использующих террор (терроризм) в качестве средства политической и идеологической борьбы, является сетевая транснациональная организация, представляющая реальную угрозу миру. Террористические акты и противодействие им приобрели в последнее время столь масштабный характер, что стали еще одним фактором, влияющим на существующий миропорядок. Международное сотрудничество в этой сфере должно быть по настоящему равноправным и взаимовыгодным. Но таковым оно может быть только тогда, когда более мощный и богатый партнер (сегодня это США) будет относиться с большим вниманием к интересам и мнению другого партнера, не пытаясь извлечь никаких односторонних преимуществ и собственного сотрудничества в данной сфере. К сожалению, реальность говорит об ином: значительная часть американской политической элиты не протяжении уже всего периода, прошедшего после распада СССР, и прекращения существования Организации Варшавского договора демонстрирует стремление ослабить позиции России в мировой политике по целому ряду параметров. Это проявляется, в том числе, и в политике расширения НАТО на восток, в активном противостоянии политике интеграции на постсоветском пространстве. Такая политика, безусловно, негативно влияет на уровень доверия между двумя государствами и народами.

Российская газета от 01.01.01 года.

Human Development Report 2002. New York-Oxford: UNDP, 2002, p. 17ff.

«The Miami Herald», January 20, 2003.

Так в статье 24 Основного закона ФРГ, в частности, говорится:

(1) Федерация может на основании закона передавать осуществление своих суверенных прав межгосударственным учреждениям.

(2) Осуществление суверенных прав в области государственных полномочий и государственных задач, входящих в компетенцию земель, может передаваться ими с согласия Федерального правительства приграничным учреждениям сопредельных государств.

Зиновьев А. На пути к сверхобществу – М., 1998. – С. 378-386.

Кольев и государство: теория консервативной реконструкции.- М., 2005. – С. 223.

Huntington S. The Third Wave. Democratization in the Late Twenties Century. Norman University of Oklahoma Press, 1991.

См.: Бусыгина И. Захаров А. Sum Ergo Cogito. Политический мини-лексикон. – М., 2006.- С. 36-37.

Рогозин народа. – М. 2006. – С. 19.

Бусыгина И. Захаров А. Sum Ergo Cogito. Политический мини-лексикон. – М., 2006.- С. 38.

См.: Независимая газета от 01.01.01 года.

Кокошин Суверенитет. – М.: Европа, 2006. – С. 90-92.

Имеется ввиду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года в части признания неконституционным Государственного суверенитета Республики Алтай, а также Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 01.01.01 года о признании неконституционными положений о государственном суверенитете, содержащихся в конституциях республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Коми, Северная Осетия - Алания и Татарстан.

См.: Федерализм. Энциклопедический словарь. - М. Инфра-М. 1997.- С.234.

Медведев эффективное государство в существующих границах. Суверенитет. Сборник статей. – М. 2006. – С. 39-40.