Аркадий Теплицкий, совладелец холдинговой компании «Адамант», сейчас занимается запуском новой сети пивоварен Maximilian Brauhaus. Аркадий рассказал корреспонденту Петербург.ру о возможных рисках при открытии ресторанной сети, а также поделился свои мнением о последних тенденциях и законах, связанных с ресторанным бизнесом.
- Почему вы остановили свой выбор именно на пивоварнях, почему именно такая ресторанная сеть?
Это связано с технологичностью. Если завтра, к примеру, в каком-нибудь гинзорском ресторане сменят шеф-повара, есть высокая вероятность того, что снизится поток посетителей и, соответственно, финансовый поток. Это персонифицированный бизнес, все зависит от личности: управляющего и его подхода, от личности шеф-повара. Пивоварни в этом плане гораздо более технологичны. Это своеобразные пивные Макдональдсы. У нас 6 месяцев работал шеф-повар из Австрии, который научил всех ребят и создал полную технологию. При смене шеф-повара в одном из моих ресторанов, вы не почувствуете разницы, настолько технологичен бизнес и, в то же время, демократичен. За минимальное количество денег вы можете получить максимум насыщения, удовольствия от употребления вкусного и очень качественного пива. Плюс большое количество арт-программ, веселья, дружественная атмосфера. Это технологичный бизнес, не сильно завязанный на персоналиях. К сожалению, в нашем городе квалифицированных, обученных кадров найти очень трудно. Поэтому каждый персонифицированный ресторан - это всегда риск. Это всегда возможность ошибки – угадал, не угадал. Даже такие профессионалы, как Ginza или Новиков в Москве… даже у них бывают неудачные проекты. Вроде люди всю жизнь этим занимаются, собаку на этом съели, профессионалы высочайшего уровня, и все равно у них бывают неудачи. Они не так угадали, что-то не так сделали, а тут еще и сами персоналии имеют большое значение. Очень много зависит от людей, а не только удачной или неудачной концепции. В бизнесе, который я сейчас строю, сеть пивоварен, этот риск сведен к возможному минимуму. Конечно, он тоже есть, но, в общем, гораздо меньше.
- Есть ли в Питере рестораны, которые вы выделяете из общего ряда по каким-то признакам?
Во-первых, конечно, это мои рестораны. Еще я с большим уважением отношусь к тому, что делает Ginza. При том, что я понимаю, что в этом есть очень много популистского и шоуменского, уровень они держат всегда очень достойный. Уровень всего. Господин Новиков как-то сказал: «Качество еды в моих ресторанах – это только 30%, 70% - это атмосфера, люди, которые приходят туда, это то, что там происходит». Ginza Group в этом смысле для меня очень хороший балансовый показатель совмещения достойного уровня кухни с очень правильной организацией, правильной промокомпанией, умением привлекать и оставлять у себя людей, т.е. создавать лояльных потребителей. Они на рынке уже 12-15 лет, и я считаю, что это уже очень достойный путь. Поэтому, я думаю, что у нас в городе они номер один, и в Москве они, в общем, не сильно отстают даже от господина Новикова.
- Если говорить о направлении развития вашей пивоваренной сети, то хотите ли Вы хотите сделать еще одну Ginza, только пивную?
Это не самое корректное сравнение. Ginza делают разные рестораны, для разной ценовой категории, и абсолютно разных направлений кухни. Они умеют создавать и стилистику интерьера, и знают кухни совершенно разных районов планеты. Они могут открыть тайский ресторан, а послезавтра – грузинский, что они и делают. У меня совершенно другая ситуация. Я больше ассоциирую себя с каким-то пивным общепитом. То есть мы делаем везде один формат, одно меню. Поэтому я не смогу открыть как Ginza 50 пивоварен в городе, я открою 5-6. Это будет абсолютное повторение, как под копирку. Это одно меню, это один рецепт пива, создание лояльного потребителя по данному конкретному виду сервиса.
- А как вы относитесь к запрету курения в ресторанах, и повлияет ли это на ресторанный бизнес?
Как отец, конечно, очень хорошо. Как бизнесмен, думаю, что конечно будут сложности. Но я принципиально внутренне, конечно, согласен, потому что мы должны идти в ногу с цивилизацией. С точки зрения бизнеса, мне кажется, это будет временный удар и падение определенных сфер бизнеса. Больше всего это коснется общепитов, потому что, к сожалению, у нас есть два минуса для введения такого закона. Первый - это наши климатические особенности. Очень хорошо не курить внутри помещения, к примеру, в Стамбуле. Просто потому что там +19-25 в течение 9 месяцев в году. Ты вышел на улицу, тут стульчики стоят, тебе туда и пива, и еды принесли, сидишь и куришь. Вторая причина – это наша инженерная культура. Даже те инфракрасные лампы, которые прекрасно работают в Берлине и во Франции, и которые греют при -5 на улице, у нас здесь работают не с таким эффектом. Нет пока квалифицированных инженеров и специалистов, которые путем возможных инженерных средств могут на улице создать более-менее комфортную обстановку в холодное время года для курильщиков. Но в целом я позитивно к этому отношусь, как отец и как гражданин.
Все, кого я успел расспросить о нем, говорили: "Теплицкий? Очень серьезный человек. Будь поаккуратнее". Может, плохо его знают? Не у тех спрашивал? Теплицкий прежде всего человек веселый – усадил за стол, шутил, кофе угостил, налил коньяку, улыбается, на пафос руками машет, предлагает: "Давай просто поговорим". Впрочем, его веселость серьезности не отменяет.
– Не считаю, что я серьезный в привычном смысле этого слова. Для меня "серьезный" означает: отяготился заботами, утоп во множестве планов и, наверное, уже едва сумеет радоваться жизни. Я знаю очень много таких людей, они вызывают во мне безусловное уважение: как правило, это люди работящие, очень цельные и успешные. Но за серьезностью своих дел и намерений, мне кажется, они пропускают веселость и радость жизни, забывают, как хорошо иногда покуролесить, а то и похулиганить. Поэтому, когда говорят: "Серьезный человек", – мне представляется строгая фигура в костюме и галстуке. Я все-таки не таков.
– Каков же?
– Обладаю большими степенями свободы. Могу позволить себе иногда сделать незапланированные шаги. Хотя, как правило, чем серьезней человек, чем больше у него обязательств, чем более высокую должность он занимает, тем меньше у него свободы.
– У тебя юность была шебутная?
– Обыкновенная юность восьмидесятых: поступил в ЛИИЖТ, меня из него благополучно выгоняли, я восстанавливался и в итоге получил специальность инженера-строителя.
– Что о детстве любишь вспоминать?
– Знаю, что не люблю: о том, как меня заставляли заниматься музыкой. Я не очень жаловал школу, потому что приходилось до нее ездить. А вообще-то, мои родители очень веселые люди, у нас дома всегда собирались шумные компании. Поэтому с юности повелось, что мне интереснее было общаться не с ровесниками, а с теми, кто старше.
– Говорят, люди, которые в юности прошли через трудности, позже очень преуспевают в делах...
– В моем случае это были трудности целого поколения и всей страны. Мы все были голодными и, когда появилась возможность, все ринулись себя реализовать. Мои тогдашние трудности были похожи на проблемы обыкновенного юноши того времени: всегда мало денег, да еще и в армию могут забрать.
– Как началось твое дело?
– Мне очень повезло. В какой-то момент все институтские друзья разом пошли в бизнес. Когда каждый из нас в своем деле преуспел, мы встретились и слились в единую компанию. Так что мои нынешние партнеры – еще и мои институтские товарищи. Это во многом помогало нам держаться на плаву. Дружба в суровые времена поддержала. А начинал я с литья свечек в рамках кооператива.
– За что уважаешь людей?
– Больше уважаю за сделанное. Я убежден, что за личностью должны стоять не столько слова и поведение, сколько дела и поступки, которые человек за свою жизнь совершил.
– Что для тебя работа?
– Это образ жизни и игра. Некоторые люди на скромный достаток до конца жизни себе уже заработали. Но при этом мы видим – и это самая удивительная черта человеческая, – что никто не может остановиться. Вроде все есть – квартира, машина, доход, но человеку мало. Потому что после определенного уровня бизнес превращается в игру.
Подобно тому как в казино: удача – неудача, отвернулась – не отвернулась, поставил столько или больше, угадал – не угадал, – люди получают удовольствие не от результата, а от игры. Это вечное стремление человека к победе и успеху. Когда финансово благополучный человек говорит о том, что он работает по двенадцать часов в день, встает нормальный вопрос: "А зачем?" И ответ может быть только один: это игра.
– Неужели все играют?
– Особенно это развито в мужчине. В нем всегда есть комплекс победителя: "Я должен выигрывать!" Мне никто не может ответить на вопрос: какая разница, есть у человека десять миллионов долларов или пятьдесят? На уровне жизни это практически не сказывается: можно покупать одни и те же машины, ходить в одни и те же рестораны, жить в хороших домах и лучших отелях. Но тот, у кого есть десять, скажет, что ему нужно двадцать пять, а когда они появятся, скажет, что нужно пятьдесят, и так далее… Хорошо это или плохо, я не знаю, но так есть.
– Ты готов рискнуть всем в этой игре?
– Нет. Я не совсем азартен. Люблю играть, но начинать сначала не хочу – и это ответ на вопрос, почему я никогда не стану богатым. Состоятельными становятся те, кто может поставить на карту все. Я же не хочу сильно рисковать. Моя жизнь меня устраивает, мне не нужно быть в пять раз богаче. Я много читаю, много езжу, ценю свою свободу. Знаешь, часто случается так, что не бизнес наш раб, а мы становимся рабами своего бизнеса. Любой дальнейший рост может ограничить свободу.
– Значит, ты уже всего достиг?
– Нет, конечно, и ни в коем случае не хочу останавливаться, но буду работать в тех рамках, которые сам для себя определил. Я не считаю, что нужно потратить свою жизнь на доказательство того, что можешь стать еще богаче.
– Тебе бывает страшно по жизни? И если да, то как борешься со страхом?
– Как говорит один мой товарищ: "Бояться надо одного только гнева Господня".
Совладелец холдинга "Адамант" Аркадий Теплицкий, состояние которого оценивается в 2 миллиарда рублей, рассказал в интервью "Деловому Петербургу", как в бане родилась идея большого бизнеса, где отправляли sms Богу и, что питерский бизнес более подвержен снобизму.
"ДП": Олег Тиньков любит вспоминать историю про то, как идея производить пельмени пришла к нему в бане. А вы при каких обстоятельствах решили заняться бизнесом?
Аркадий Теплицкий: В этом с господином Тиньковым мы похожи, потому что идея, с которой, собственно, и начался для меня большой бизнес, тоже родилась в бане. Но поначалу, еще в институте, я работал в кооперативе по производству парафиновых свечек.
Мне был 21 год. В мои обязанности входило формирование рабочих бригад, набирал я их из институтских товарищей. Работали в жутких условиях: арендовали подвалы, часто затопленные, и по ночам постигали азы бизнеса — лили свечки, паковали их. Продавали в Москве, Твери, Нижнем Новгороде, Ленинграде… Конечно, работа была сезонная — в основном 2-3 предновогодних месяца.
А мой первый бизнес, наверное, как и у большинства предпринимателей моего поколения, был связаАркадий Теплицкийн с торговлей. Сначала торговали сигаретами, а потом начали возить мясо из Эстонии. На дворе стоял 1991 год. В Ленинграде, если помните, в то время было голодно. Бизнес закончился, когда Эстония стала самостоятельным государством.
И вот как-то раз мы решили собраться со старыми товарищами-однокурсниками, с которыми давно не виделись. Мне, надо признать, в жизни очень повезло: с людьми, которые являются моими партнерами на сегодняшний день, я познакомился еще в институте.
Так вот, собраться мы решили в бане. И один из моих товарищей рассказал, что в Москве видел торговые ярмарки. Мы стали думать-обсуждать и решили организовать такую же ярмарку в Ленинграде. Так появилась ярмарка в СКК, и этот бизнес по тем временам был уже достаточно крупный. Со временем ярмарки стали еще больше. Они и послужили основой для нашего нынешнего бизнеса — строительства и эксплуатации торговых комплексов.
"ДП": А ресторанный бизнес как появился в вашей жизни?
Аркадий Теплицкий: Знаете, я всегда злюсь, когда про меня пишут: "Известный ресторатор Аркадий Теплицкий". Потому что неправильно меня так называть. К счастью или к сожалению, я не ресторатор. Господин Новиков — ресторатор, господин Лапин — ресторатор, а я — нет. Да, у меня есть несколько ресторанов (пять. — Ред.). Я открываю их иногда один, иногда с товарищами, потому что люблю кормить людей.
Больше всего ресторатор я у себя на даче, когда ко мне приезжают гости и я их всех кормлю, жарю мясо. Когда вижу хорошее место и не знаю, что с ним делать, я пробую открыть там ресторан. Иногда получается удачно, иногда не очень. Рестораны — это не моя профессиональная стезя. Это для удовольствия. И потом, в ресторане мне больше всего нравится процесс его строительства и созидания. Я люблю интерьеры, приятную атмосферу. Законов и правил построения ресторанного бизнеса не знаю и поэтому ресторатором себя не считаю. Вот вилочки-ложечки сам подбираю, это да. Все-таки основной мой бизнес — девелопмент.
Мы с моими товарищами по бизнесу говорим так: у нас есть семья, но никому не запрещается иметь любовницу. Наша семья — это "Адамант", в котором мы все вместе, но при этом у каждого есть еще отдельные проекты. У меня в том числе рестораны.
"ДП": А кем по профессии себя считаете?
Аркадий Теплицкий: Переводчиком. Сейчас попытаюсь объяснить, что я имею в виду. Представьте себе, что я делаю какой-то проект: торговый комплекс, ресторан — неважно. И вот на совещании собрались мои подрядчики: дизайнер, инженер-строитель, будущий директор, пожарник, специалист по компьютерным системам.
Они слушают, но не слышат друг друга. Каждый из них понимает свой узкий сегмент работы, он в нем суперпрофессионал. Но специалист по системам вентиляции никогда не поймет дизайнера, а дизайнер — пожарника. И поэтому моя задача быть для каждого из них переводчиком.
Когда я веду проекты, я единственный, кто на момент, когда нет ничего кроме чертежей, представляю, каким все должно быть. Я — переводчик, смотрящий за поляной. Вот это моя специальность.
Как-то я спросил моего хорошего друга — владельца крупной в России сети продуктовых супермаркетов: "Ну, скажи, старик, вот как это все у тебя работает?" Он на меня посмотрел удивленно и спросил в ответ: "Ты что, действительно думаешь, что я что-то понимаю в супермаркетах?! Я просто умею нанимать правильных людей". Искусство бизнесмена на сегодняшний день — в его харизме, умении видеть и понимать суть предмета, а не нюансы и детали, в умении слушать и находить общий язык…
"ДП": Вы умеете находить общий язык с очень разными партнерами — с Игорем Лейтисом, Михаилом Мирилашвили и т. д. Как удается?
Аркадий Теплицкий: Меня и моих партнеров, как мне кажется, объединяет одно общее — еврейская душа. Независимо от национальности. Мы все разные. И конфликтов у нас немало случалось. Но как бы ни ссорились, насколько бы по-разному ни смотрели на одни и те же вещи, мы вместе растем и становимся мудрее.
Еврейская душа ведь подразумевает под собой в том числе определенные нравственно-моральные качества, воспитанные родителями, традициями. Мы все росли в определенной нравственно-моральной атмосфере. Наши родители ничего не знали про бизнес, но они научили нас дружить; знали и научили нас тому, что можно делать, а что — нельзя. Я могу своего товарища послать, но не могу его обмануть или причинить ему вред.
Один мой партнер сказал замечательную фразу: "Сколько бы мы ни ссорились и сколько бы мы друг на друга ни обижались, мы успешны и столько лет вместе, потому что всегда сплачиваемся при внешней опасности". Да, мы одна из немногих команд, которая в полном составе с самого основания дошла до сегодняшнего дня. А этому сегодняшнему дню ни много ни мало 16 лет. Мы прежде всего друзья. Мы помогали друг другу забирать детей из роддомов, вместе праздновали дни рождения, вместе радовались свадьбам, вместе переживали разводы… Вот это очень важно.
"ДП": У вас был еще один проект — Skyspell, который позволял послать sms Богу. Распечатанная эсэмэска вкладывалась между камнями Стены Плача в Иерусалиме. Он функционирует?
Аркадий Теплицкий: Нет-нет. Он никогда и не рассматривался как бизнес. Для меня это скорее была игра. Было интересно, смогу ли я договориться с Израилем на уровне религиозной общины, как в России воспримут…
Всем известно, что такое Стена Плача: к ней приходят люди самых разных вероисповеданий и оставляют между камнями записки с пожеланиями к Богу. Я смог договориться с еврейской религиозной организацией: мне разрешили напротив Стены Плача в хасидской столовой, в которой бесплатно питались паломники, организовать небольшой офис. За это право я должен был содержать столовую. Люди из разных городов России стали присылать sms.
Содержание сообщений отображалось на большом экране, который мы повесили напротив Стены Плача. Потом эти сообщения распечатывали, и каждое утро раввин забирал записки и вкладывал их в Стену. Но сообщений приходило немного, и через 5-6 месяцев стало очевидно, что вести дальше проект уже дорого. Но дело было хорошее, боготворительное, я получил большое удовольствие, хотя деньги потерял.
"ДП": Как обстоят дела в вашем девелоперском бизнесе?
Аркадий Теплицкий: Наш бизнес не подвержен сильным взлетам. Он строился 15 лет, что называется, курочка по зернышку. А что доказал 1998 год и, может быть, еще жестче этот кризис: те бизнесы, которые способны к стремительным взлетам, склонны к таким же сильным падениям.
Наш бизнес и 10 лет назад, и сейчас показал стабильность и крепость. Да, мы потеряли, но в основном на разнице в валютном курсе — где-то 15-20% своей доходности. Неприятно, конечно, но не кошмар-кошмар-кошмар.
"ДП": Бизнесу по природе своей все время необходимо развитие…
Аркадий Теплицкий: Не согласен. Нам повезло еще и потому, что вовремя удалось заморозить те проекты, которые начинали. Есть время разбрасывать камни, есть время собирать камни. Сейчас не время разбрасывать.
"ДП": А когда наступит время разбрасывать камни?
Аркадий Теплицкий: Мне лестно, что вы задаете вопрос, на который не могут ответить мировые экономические институты и президенты. Если бы вы спросили, как будет развиваться моя дача, я бы ответил. А так… Мы живем в общем рыночном поле. Кода пойдет общий подъем, тогда и пойдет бизнес. Вот такой банальный ответ. Вообще у меня есть ощущение, что впереди достаточно длинный период стагнации; прежний ажиотажный спрос на коммерческие площади вернется нескоро. Даже когда мир выйдет из кризиса, он вернется далеко не сразу.
"ДП": То есть золотые годы девелоперского бизнеса закончились?
Аркадий Теплицкий: На мой взгляд, для нашего поколения, скорее всего, да. Я не жду ренессанса в ближайшие 7-8 лет. Не только от того, что нефть растет в цене, а в большей степени от модернизации экономики и развития реального сектора зависит экономическая ситуация в стране. Тогда и отдельно взятая семья начинает зарабатывать больше и уже может позволить себе завести еще одного ребенка и купить в ипотеку недорогое жилье. Рост экономики в любой стране зависит от роста финансового состояния конкретно взятой семьи, и наоборот. И от многих других факторов. В том числе демографического. Так вот, по моему пониманию, этот рост возможен не раньше чем через 8-10 лет.
"ДП": У какого бизнеса могут наступить золотые годы?
Аркадий Теплицкий: Девелопмент и ретейл не покажут стремительного роста. Конечно, отдельно взятые игроки и в этих сферах будут быстро развиваться. В нестабильное время обычно влезают устоявшиеся "бизоны". Я жду в ближайшие годы прихода мировых "монстров": еще больше Меtro, еще больше Castorama и т. д. В ближайшие годы, на мой взгляд, козыри будут в руках у бизнеса, связанного с IT-технологиями, виртуальным миром и тому подобными областями.
Я не верю, что, условно говоря, завтра 25-летний выпускник какой-нибудь финансово-экономической академии сможет купить за $100 млн кусок земли, построить на нем новый квартал и успешно его продать. А вот в то, что 25-летний парень может придумать гениальную компьютерную программу и продолжить дело Билла Гейтса, верю. Сегодняшняя мировая экономическая ситуация превозносит роль идеи, роль денег и материально-технической базы уходит на второй план.
"ДП": В чем сейчас заключается ваша роль в "Петромире"?
Аркадий Теплицкий: У меня нет роли в "Петромире" (один из активов Михаила Мирилашвили. — Ред.). Я там не работаю. У меня нет в "Петромире" функций и задач. В этой компании работают несколько близких мне людей. Да, я был членом совета директоров "Петромира", когда принимал участие в создании торгово-развлекательного комплекса "ПИК". Я его построил, и моя история в "Петромире" закончилась.
"ДП": Есть мнение, что петербургские предприниматели более интеллектуальные, чем московские. Вы согласны?
Аркадий Теплицкий: Ну, что я могу сказать по этому поводу… То, что питерский бизнес более подвержен снобизму, — это да.
Есть наблюдение, с которым я согласен: через 2-3 года, после того как человек приезжает в Москву, он становится москвичом, но, если вы даже 15 лет прожили в Петербурге, но не родились в нем, вы до конца не будете петербуржцем. Петербургский бизнес тяжело принимает чужаков, и поэтому экономический взлет Москвы связан еще и с тем, что Москва гораздо демократичнее Петербурга. Приди в Москву с хорошей идеей, со своими деньгами — тебя примут, ты войдешь в бизнес-элиту. Еще, на мой взгляд, питерский бизнес сильно окультурен, а потому менее успешен.
"ДП": Этот кризис поменяет что-нибудь в головах бизнесменов?
Аркадий Теплицкий: Станут бережливее по отношению к своим деньгам и к существующим успехам. Стало понятно, что бизнес — это не всегда гонка, что не всегда нужно еще, и еще, и еще. Стало понятно, что иногда нужно останавливаться и сохранять то, что есть, а не бежать вперед без оглядки. Но, на мой взгляд, ничего позитивного кризис ни городу, ни бизнесу не принес. Будет затяжная стагнация. Вы посмотрите, ничего не происходит…
"ДП": Вы открываете новый ресторан.
Аркадий Теплицкий: Да… И это сильно повлияет на всю мировую экономику.
Аркадий Теплицкий:
Родился 17 июля 1964 года в Ленинграде. Закончил Институт инженеров железнодорожного транспорта. Совладелец холдинга "Адамант" (19 торгово-развлекательных комплексов, сеть "Домовой" и др.). В число совладельцев также входят Игорь Лейтис, Евгений Гуревич, Михаил Баженов и Михаил Берсон. По данным журнала "Финанс", состояние Теплицкого оценивается в 2 млрд рублей.
В 1990-х Аркадий Теплицкий стоял у истоков "цивилизованной торговли", когда он вместе с бизнес-партнерами начал переводить торговлю с рынков и ярмарок в торгово-развлекательные центры. Первым ТРК компании стал "Балканский" у станции метро "Купчино", он заработал в 1994 году. Сейчас общая площадь коммерческой недвижимости в портфеле "Адаманта" составляет более 1,5 млн м2.
Кроме бизнеса Аркадий Теплицкий занимается и общественной деятельностью. Он стал одним из попечителей Всемирного клуба петербуржцев, а также Теплицкий - вице-президент благотворительного фонда "Региональный еврейский конгресс в Санкт-Петербурге".
По собственному признанию Аркадия Теплицкого, окончить институт инженеров железнодорожного транспорта с первого раза не удалось. Его выгоняли из института, и ему приходилось восстанавливаться, чтобы все-таки получить диплом.
Аркадию Теплицкому принадлежит 22% в холдинге "Адамант", который занимается строительством и управлением коммерческой недвижимостью. Однако это не единственный его бизнес - предприниматель также развивает собственную сеть ресторанов Maximilian Brauhaus, которые, как правило, расположены в комплексах холдинга.
В бизнес Аркадий Теплицкий пришел в 27 лет, - тогда он решил заняться торговлей. Первым его масштабным проектом стала ярмарка в СКК "Петербургский", к организации которой был привлечен и нынешний партнер бизнесмена Игорь Лейтис. Бизнесмены не остановились на одной ярмарке и открыли еще несколько рынков в разных районах города.
После этого предприниматели решили, что в Петербурге пора организовывать "цивилизованную" торговлю, переместив ее с улиц в комфортные комплексы. Так в 1992 году появился холдинг "Адамант", первый магазин которого открылся на 8-ой Советской, 9. А первый ТРК компании - "Балканский" у метро Купчино- заработал в 1994 году.
Сейчас общая площадь коммерческой недвижимости в портфеле "Адаманта" составляет более 1,5 млн м2.
Занимал 30 место в "Рейтинге миллиардеров - 2015", состояние оценивалось в 29 млрд рублей.
Как изменилось состояние миллиардера в 2016 году
Основной актив Аркадия Теплицкого - 22% в холдинге "Адамант", крупнейшем собственнике коммерческой недвижимости в Петербурге. В конце прошлого года компания ввела в эксплуатацию 2–ю очередь БЦ "Виктория Плаза" площадью 46,3 тыс. м2. В мае 2016 года - распределительный центр в Шушарах для X5 Retail Group площадью 28,1 тыс. м2. Общий объем коммерческой недвижимости холдинга превышает 1,5 млн м2. На стадии строительства и проектирования более 260 тыс. м2 торговой недвижимости.
В бизнес Аркадий Теплицкий пришел в 27 лет - тогда он решил заняться торговлей. Первым его масштабным проектом стала ярмарка в СКК "Петербургский", к организации которой был привлечен и нынешний партнер бизнесмена Игорь Лейтис (№ 30). У Теплицкого есть и ресторанный бизнес. Он развивает сеть Maximilian Brauhaus.
