February 9th, 2015
И.М.Сопов, минометчик 1-й стрелковой роты 806-го полка 235-й стрелковой дивизии:
"В апреле во время передвижения к передовой (1942 г.) на дороге мы встречали много трупов. Их никто не убирал. Подразделение, которое мы сменили на передовой, состояло всего из 15-ти человек.
Нашему минометному взводу назначили позицию в 400-х метрах от противника, за небольшой сопочкой. В этот же день мы провели пристрелку по первой и второй траншее противника.
В ночь с 1-го на 2-е мая стрелковые подразделения группами занимали нашу первую траншею, чтобы утром атаковать противника в деревне Кулотино. Как только начало светать наша артиллерия открыла огонь по врагу. Мы, минометчики, тоже приняли участие в артподготовке. Огонь мы вели недолго, всего минут 20-25 - этого было явно недостаточно.
Наши стрелковые подразделения ходили в атаку 3 или 4 раза, но каждый раз вынуждены были отходить с большими потерями. Мимо нас в тыл раненые шли целыми колоннами. Атаки на вражеские позиции наши стрелковые роты проводили часов до 17-ти.
В перерывах между атаками наш минометный взвод вел огонь по вражеским позициям. Попытки захватить Кулотино были и позднее, но все они заканчивались безрезультатно из-за больших потерь, которые несли наши подразделения. Но мы тоже наносили немцам большой урон.
Так, однажды, я вел наблюдение за противником с наблюдательнрго поста, устроенного на сосне. Мне удалось обнаружить на дороге колонну, двигающуюся в нашу сторону. Я тотчас дал координаты (а у нас вся местность была пристрелена), и.наши минометчики перемешали всю колонну с землей. Также разделались с крупным вражеским скоплением наши полковые минометчики из своих 120 мм минометов.
Зимой наш полк форсировал реку Ловать. Перед нами поставили задачу захватить деревню и затем овладеть опушкой леса. Нас было человек сорок - это были офицеры штаба полка и тыловых подразделений. Мы, минометчики, тоже наступали без минометов как стрелки.
Немцы вели сильный огонь, но наша артиллерия поддерживала нас своим огнем. Сделали несколько залпов и реактивные установки "Катюши". Последним залпом "зацепили" и нас - было неприятно.
Во время перехода Ловати по льду тоже испытали тяжесть дополнительных потерь от осколков льда, разлетающихся в большом количестве после взрывов немецких снарядов и мин. Холодная вода также сильно действовала на нас. Во время движения по Низине я был ранен в голову. Вначале почувствовал слабость, а потом потерял сознание."
К.А. Сизов - боец из подразделения разведки 235-й стрелковой дивизии:
"Мы летом 1942 года задыхались от трупного запаха. Перед нашими позициями на нейтральной полосе еще с зимних, боев лежали убитые лыжники в белых маскхалатах. Трупов было много. Наши подразделения много раз пытались сбить фашистов с занимаемых позиций, но все атаки заканчивались безрезультатно.
Противник создал мощную систему огня. У них был пристрелян каждый кустик, и стоило только пошевелить этот кустик, как тут же следовали с большой точностью разрывы мин, снарядов и злобно строчили пулеметы. Их авиация не давала покоя. Тогда у нас еще не хватало средств, чтобы разрушить их сильно укрепленные позиции и уничтожить систему огня."
В.Н. Бахарев - стрелок 806-го стрелкового полка 235-й дивизии:
"Перед нами была поставлена задача отбить у немцев деревню Кулотино. После ночного марша перед утром заняли исходные позиции для атаки. Впереди был небольшой бор - редколесье, кустарник, на нашей позиции не было ни окопов, ни траншей. Так, не окопавшись, пошли в наступление.
Поднимались в атаку дружно, по сигналу ракеты. Артиллерийской подготовки не было, хотя во время постановки задачи нам говорили, что она будет.
В бору мы натолкнулись на вражеское минное поле. Появились первые убитые. Моему помощнику (я был ручным пулеметчиком) ранило разрывом ногу. Я, сделав ему перевязку, отправил в тыл. Мне тогда оторвало полу у шинели.
В дальнейшем с пулеметом мне пришлось управляться одному. После бора перед нами открылось чистое поле, на котором вызвышался бугор. Только мы вышли на него, как гитлеровцы открыли ураганный огонь из минометов и пулеметов. Били страшно снайпера. Мы понесли потери. Залегли.
Потом еще раза 3 или 4 поднимались в атаку и каждый раз вынуждены были залегать из-за сильного огня противника. Я вел методически огонь из пулемета, но не прицельный.
Лежали мы до самой ночи под огнем противника, очень донимали "кукушки". Ночью, уже перед утром, нас вначале отвели в лощину, а потом дальше в тыл километра на полтора.
Нам не раз приходилось ходить в атаки на Кулотино. В одном из наступлений пуля немецкого снайпера попала в приклад пулемета - это спасло мне жизнь. Тогда я только был ранен. Меня на поле боя перевязал командир отделения и дотащил до санчасти.
После весенних безуспешных боев за Кулотино мы стояли в обороне. Летом стояла жара. Наши наблюдатели обнаружили большую группу купающихся немцев. Мы подготовили данные для стрельбы и очень удачно накрыли купающихся огнем из минометов. Потом сразу же последовала наша атака. В живых нашли только одного немецкого повара."
Немецкие солдаты с транспортными контейнерами на улице деревни в Демянском котле.
Местный житель помогает немцам в переноске транспортного контейнера, сброшенного окруженным в Демянском котле.
Немецкие солдаты везут к транспортному самолету оружие и боеприпасы, предназначенные окруженным частям в Демянском котле.
Солдаты дивизии СС "Мертвая голова" доставляют боеприпасы на волокуше в лесу в Демянском котле.
И.И. Ивлев - связист из 806-го стрелкового полка 235-й дивизии:
"Наша свежая дивизия прибыла в район Демянска. И сразу без разведки противника была направлена в бой. Наши потери были тяжелые, народу полегло много. В первый день полк трижды пытался наступать на деревню Кулотино и все безуспешно. Мы потом держали оборону.
Однажды оборвалась связь. Уходившие по одному бойцы для восстановления связи не возвращались. Тогда мне дали в помощь двух солдат и приказали проверить линию связи. Провод был проложен по лесу, и мы, понимая, что тут что-то не то, шли очень осторожно.
Провод все время держали в руках, натягивая его. Вдруг провод ослаб. Мы его потянули к себе и, таким образом, оттянули от немецкой засады. Немцы себя выдали.
Мы в короткой схватке четырех немцев уничтожили, а двух ранеными взяли в плен. Связь мы восстановили. Нашли и двух наших связистов - они были заколоты немцами. За выполнение боевой задачи я был награжден орденом Красной Звезды."
Н.М. Еремин - минометчик 732-го стрелкового полка 235-й дивизии:
"Пешим порядком, преодолев по лесам и болотам около 60-ти километров, мы выдвинулись к деревне Кулотино в Демянском районе. Дивизия начала наступление почти без подготовки, Правда, на небольшой поляне был сделан короткий привал. Приняли горячую пищу.
Затем, состоялся митинг, на котором каждый воин поклялся уничтожить никак не менее 15-ти гитлеровцев. Некоторые клялись убить до 50-ти фашистов.
Многократно полки дивизии пытались взять деревню Кулотино, но каждый раз, понеся большие потери, подразделения отходили назад - слишком крепко фашисты держали оборону, чтобы не "сгореть" в Демянском "котле". Перед нами на Кулотино наступал лыжный батальон. Он погиб весь. Трупы не убирались. Был смрад.
Осенью 1942 года нашу дивизию передислоцировали в Старорусский район. Весь март 43-го года мы с боями продвигались к реке Ловать. Уже преодолели значительное расстояние, когда на поляне перед небольшой речушкой немец прижал наших стрелков к земле, ведя сильный огонь из пулемета.
Мы несколькими выстрелами из миномета уничтожили и пулемет, и его расчет. За это я был награжден медалью "За отвагу". Мой снимок с подписью был помещен в дивизионной газете.
Хорошо запомнился бой в районе деревни Ольгино. Не доходя километров 15-ть до Ловати, нам преградила путь еще какая-то речушка. Мы потеряли много людей на поле перед этой речушкой и во время форсирования.
Перед нами здесь наступала еще какая-то часть и тоже понесла большие потери - много трупов было на льду, они уже начали разлагаться.
Все же речку мы преодолели, преодолели и подъем, который был крутым и длинным. А вот на гребне подъема враг нас "угостил" ливневым огнем, Нас переместили на юг, в обход деревни, расположенной за гребнем.
Однажды в марте мы двое суток пролежали под огнем противника, укрывавшегося за снежным валом. На второй день наши цепи ринулись на врага, который на этот раз отступил без особого сопротивления.
Первый раз я форсировал Ловать по льду - команда наша состояла из 30-ти человек. На левом берегу реки нас противник встретил сильным огнем, и мы вернулись обратно.
На 2-й день немцы методически артиллерийским огнем взломали на реке весь лед. Нам пришлось форсировать Ловать по грудь и шею в ледяной воде. Плацдарм все же мы захватили и удерживали его."
Г.П. Кириллов:
"Я командовал стрелковым взводом в 1230-м стрелковым полку 370-й дивизии с марта 1942 года по декабрь 1943 года. Полк занимал оборону по окраине Старой Руссы, место называлось Городской Слободой.
Ловать форсировали в июне 1943 года. К форсированию готовились дней десять: строили плоты, делали лодки. Мой взвод, усиленный пулеметчиками (три станковых пулемета) и саперами - всего около 60-ти человек, форсировал реку на резиновых лодках. Все заранее заготовленные переправочные средства подносили к урезу воды на руках.
Работа шла дружно. По команде быстро заняли места в лодках, форсирование реки началось под огнем противника - его врасплох застать нам не удалось. Когда высадились на вражеском берегу, то в живых осталось только 12-ть человек.
Вот с этой горсткой бойцов мы зацепились за кромку береговой полосы по фронту около ста метров. Задержаться на месте означало верную смерть, и мы, ведя огонь, стали продвигаться вперед.
Весь берег немцы опутали колючей проволокой. За короткое время мы преодолели под смертельным огнем противника 6 или 7 проволочных рядов.
Немцы три раза пытались своими контратаками сбросить нас в Ловать, мы же каждый раз своими решительными действиями заставляли противника откатываться назад. Так продолжалось около четырех часов.
Захваченный нами небольшой плацдарм обеспечил высадку на него 2-го эшелона дивизии. Высадившиеся без промедления пошли в атаку на врага. В первоначальный период мы с места поддерживали своим огнем наши атакующие цепи - ведь мы уже успели изучить основные огневые средства противника.
В какой-то момент напряженного боя немцы превосходящими силами пошли на нас в контратаку. И тогда мы вызвали огонь "Катюш".
Ракеты летели через наши головы, точно разрывались в цепях атакующего противника. Здесь немцы понесли большие потери, их подразделения были обескровлены. В конце концов немцы отступили. Так, преодолевая яростное сопротивление врага, мы продвинулись на запад километров на 15-ть, взломав его первую и вторую полосы обороны."
К. Д. Воробьев:
"Наш 363-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон из 52-го укрепрайона занял оборону первого мая 1942 года на восточном фасе Демянского плацдарма. Мы обороняли шоссейную дорогу Демянск-Валдай.
Наши позиции были в районе деревни Лобанове, немцы занимали деревню Иваново. В июне немцы предприняли попытку прорвать нашу оборону. Их атака на наши позиции была отбита с тяжелыми для них потерями.
Целый месяц после этого немцы вели по нашим позициям ежедневно, с утра до вечера, методичный артиллерийский огонь - это очень изнуряло.
Я, как заместитель командира батальона, обратился к вышестоящему командованию с просьбой о подавлении немецкой артиллерии. При нас этого сделано не было.
В августе наш батальон передислоцировали южнее, в район озера Велье. На новом месте местность оказалась очень болотистой. Нам пришлось проделать огромный объем работы, чтобы создать крепкую оборону. И мы ее создали. У нас были построены надежные укрытия, в том числе два бетонных дота.
Впереди наших позиций мы установили проволочные заграждения, к которым подали электрический ток с напряжением 300 вольт. Чтобы не быть застигнутыми врасплох, мы постоянно вели разведку противника. И немцы ни разу не осмелились проверить прочность нашей обороны.
Ну, а как нам "доставалось" от местности, приведу такой пример. От пунктов снабжения нашего батальона напрямую было около шести километров, но эти километры были полностью непроходимые. Поэтому старшина ежедневно ездил в объезд по 50-ти километровому маршруту.
Однако и этот объездной путь не выдерживала ни одна лошадь., Вечером старшину встречала группа бойцов, и остаток пути они продукты переносили на себе.
В начале февраля 1943 года нашу часть после марша поставили в оборону под деревней Белый Бор. К этому времени деревня была освобождена нашими войсками. Населенного пункта как такового не было - все было сожжено и разрушено.
Нашему батальону была поставлена задача взять лесистую высоту, получившую название "перчатка" - она, действительно, по своей форме напоминала человеческую руку.
Мы отбили у немцев эту высоту, но не сразу, так как фашисты закрепились на ней основательно. При приеме этого очень сложного участка обороны я не спал трое суток. На четвертые мне разрешили отдохнуть.
Только я стал умываться, как мне доложили о чрезвычайном положении в одном из взводов батальона. Усталость куда-то отошла. В ходе выяснения обстоятельства "ЧП" мы установили следующее.
Немцам, видимо, стало известно о смене частей перед их позициями. Они решили провести разведку боем. Вначале немцы нанесли по одному взводному опорному пункту массированный артиллерийский налет. Вслед за артподготовкой последовала атака немецкой пехоты.
Проделано это было очень быстро, так как от передового охранения противника до взводного опорного пункта было всего пятьдесят метров. Немцам удалось ворваться на боевые позиции взвода. Наши пулеметчики из амбразуры дота - к этому времени у нас уже была хорошо организована система огня, а затем артиллеристы открыли по немецкой пехоте уничтожающий огонь. Противник побежал.
На позиции нашего взвода из 18-ти человек в живых остался только один боец. Он оказался сильно контуженным. Командир взвода был убит. Не досчитались мы тогда помощника командира взвода. На взводном опорном пункте все было разбито, а имеющиеся во взводах два противотанковых ружья были неузнаваемо испорчены.
С поля боя позже мы собрали около 80 немецких трупов. Был найден труп и нашего старшего сержанта-помкомвзвода. В его груди торчал нож, он сумел нанести себе смертельный удар, когда немцы тащили его в плен.
В обороне нам стоять долго не пришлось. 18-го февраля мы перешли в последнее наступление на Демянскую группировку врага. Брать Демянск нам не пришлось: нас опередили.
При наступлении мы освободили село Черные Ручьи. В церкви этого села мы обнаружили склад с военным имуществом - все было заминировано, даже стены. Вокруг церкви стояло около 200 подвод - на всех колесах спицы оказались перебитыми.
Местные жители нам рассказывали, что немец застрелил 12-летнего мальчика за его радостный возглас: "наши самолеты!". Свою же шкуру убийца спас бегством, бросив свое любимое детище - личный альбом с фотографиями. На одной странице этого "добра" лежала фотография с изображением советского военнопленного. Во весь лоб этого героя немцы выжгли пятиконечную звезду.
Наш батальон в ходе наступления уничтожил более 310 и взяв в плен 106 немцев. После ликвидации Демянского "котла" мы были включены в состав 312-го стрелкового полка 26-й стрелковой дивизии.
Это было под Старой Руссой. Однажды нашему стрелковому батальону боевую задачу на наступление поставил лично командир дивизии. Задача сводилась к захвату в ночное время трех траншей противника. Для чего было создано три наступающих группы. Первая группа захватывает первую траншею и закрепляется, вторая группа остается во второй траншее и пропускает вперед третью группу.
Первую группу возглавил старший лейтенант Попков. Он действовал в соответствии с приказом командира дивизии: отбил со своей группой у противника первую траншею и стал в ней закрепляться, пропустив вторую группу во главе с командиром роты Голимовым.
Рота Голимова захватила вторую траншею врага. И тут командир роты нарушил приказ командира дивизии: он повел, роту к третьей траншее противника, и тем самым, загубил весь план наступления, а самое ужасное - роту. Позже из этой роты вышел к своим только один боец.
Он, оборванный, исхудавший, обросший, видел своего командира роты с перебитой рукой до локтя. Больше из этого боя солдат ничего не запомнил.
Предполье перед городом Старая Русса 26-я стрелковая дивизия все же захватила. Дальнейшее ее наступление было остановлено мощной оборонительной системой врага. Так, перед нами был немецкий дот со многими пулеметными и пушечными амбразурами. От него на многие километры отходила разветвленная система ходов по методу метро. Мы получили приказ на ведение активной обороны."
«Наведение моста» к Холму и Демянску
Первой пощечиной советскому командованию весной 1942 г. стало пробивание коридора к войскам II армейского корпуса, окруженным под Демянском. Как и на всех участках советско-германского фронта, оказавшихся под ударом зимнего наступления Б.М.Шапошникова, в полосу 16-й армии прибывали с запада свежие соединения. На рубеже р. Полисть сосредоточились 5-я и 8-я егерские дивизии и 329-я пехотная дивизия. Последняя была сформирована в январе 1942 г. и уже в марте попала на Восточный фронт.
Прибытие свежих соединений позволило немецкому командованию задуматься о возможности деблокирования демянского «котла» и обеспечения нормального снабжения оборонявших его периметр войск. Снабжение по воздуху, несмотря на то что оно обеспечивало устойчивость обороны II армейского корпуса, было все же недостаточным. Впервые идея и сроки проведения деблокирующего удара появляются в дневнике Ф.Гальдера 2 марта:
«Наступление в районе Старой Руссы осуществить в период 13-16.3! План наступления пока неясен. Мне кажется, здесь необходимо прежде всего установить связь со 2-м армейским корпусом, а уже затем овладевать шоссейной дорогой Старая Русса - Демянск» (Гальдер Ф. Указ. соч., с.205).
Уже 3 марта 1942 г. для облегчения управления ударными группировками X (на внешнем фронте «котла») и II (собственно в районе Демянска) армейских корпусов были созданы так называемые «корпусные группы». Они должны были наступать навстречу друг другу изнутри и снаружи демянского «котла». Группу, которая должна была наносить деблокирующий удар извне, возглавил генерал-лейтенант Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. Ранее он командовал 12-й пехотной дивизией, но 1 января 1942 г. был переведен в резерв командного состава главного командования сухопутных сил. Осенью 1941 г. фон Зейдлиц вместе со своей дивизией наступал в тех же местах, где ему предстояло пробивать коридор к окруженным в районе Демянска дивизиям. 5 марта 1942 г. фон Зейдлиц был поставлен во главе специально сформированного штаба, получившего название «ударной группы Зейдлица». Внутри «котла» с аналогичными целями был создан штаб «группы Цорна».
Генерал-майор Цорн командовал 20-й моторизованной дивизией и был направлен в район Демянска специально для организации корпусной группы. Операция по деблокированию демянского «котла» получила кодовое наименование «Наводка моста» (Brückenschlag).
Группе фон Зейдлица были подчинены: 5-я егерская дивизия на весь период операции и 8-я егерская и 329-я пехотная дивизии на период проведения первой фазы операции. В окончательном виде задачу своей группы фон Зейдлиц получил 9 марта 1942 г. от штаба X армейского корпуса. Он должен был наступать 8-й егерской дивизией в центре, 329-й пехотной дивизией - на правом фланге и 5-й егерской дивизией - на левом фланге. Резервом группы были горно-егерский полк Хоффмайстера и две трети 122-й пехотной дивизии. Группе Зейдлица был придан I батальон 203-го танкового полка, который на 20 марта насчитывал 49 танков, преимущественно Pz.III с 50-мм короткоствольным орудием. Танки применялись (как и 203-й полк в целом) в не совсем обычном для немцев стиле, в качестве средства непосредственной поддержки пехоты. Кроме того, в наступлении участвовали 659-я и 666-я батареи штурмовых орудий. Поддержку наступления с воздуха обеспечивал 1-й воздушный флот силами 130 бомбардировщиков и 80 истребителей.
Северным и южным соседями группы Зейдлица были, соответственно, 18-я моторизованная и 21-я авиаполевая дивизии. Согласно плану наступления группа фон Зейдлица должна была наступать в три этапа, последовательно преодолевая лесистую местность в междуречье Порусьи, Редьи и Ловати. На Ловати планировалось соединиться с группой Цорна, наступающей изнутри «котла». В состав группы Цорна вошли моторизованная дивизия СС «Тотенкопф» и сводный «штурмовой полк» II армейского корпуса, сформированный путем изъятия по одному батальону из состава 12, 30 и 290-й пехотных дивизий и пяти батальонов из 32-й пехотной дивизии.
Противостоящие 16-й армии советские войска занимали к началу марта следующее положение. Периметр окружения II армейского корпуса обеспечивали 34-я армия и 1-й гвардейский стрелковый корпус. На внешнем фронте окружения по р. Полисть были развернуты войска 11-й и 1-й ударной армий. 11-я армия, охватывая Старую Руссу с северо-запада, севера, востока и юго-востока, занимала фронт протяжением в 45 км. Основные ее силы по-прежнему были связаны безуспешной борьбой за Старую Руссу. Основной противник группы Зейдлица - 1-я ударная армия - занимала фронт протяжением 55 км по р. Полисть и Холынья. Войска 1-й ударной и 11-й армий были почти равномерно растянуты в одну линию вдоль всего фронта, не имея резервов.
Наступление группы фон Зейдлица началось в 7.30 утра 21 марта при поддержке крупных сил авиации, в первую очередь пикирующих бомбардировщиков. Наибольшие трудности в продвижении вперед встретили правофланговые соединения группы. 329-я пехотная дивизия была только что сформированным соединением, не имевшим боевого опыта. Задача дня этой дивизией выполнена не была. 8-я егерская дивизия также столкнулась с упорным сопротивлением советских войск, которое требовалось преодолевать, наступая по глубокому снегу. Только 5-я егерская дивизия двигалась вперед согласно плану.
К 25 марта 5-й и 8-й егерскими дивизиями были захвачены предмостные укрепления на р. Порусья и тем самым решена задача первого этапа наступления. Для продолжения наступления Зейдлиц получил усиленный горно-егерский полк Хоффмайстера. Последний должен был просочиться через оборону советских войск, а затем обойти оборонявшихся с тыла. Однако полк Хоффмайстера увяз в лесных боях и выполнить поставленную задачу уже не смог.
Второй объект наступления, р. Редья, был захвачен примерно 5-6 апреля. Медленное продвижение вперед вынудило Зейдлица задуматься об изменении первоначального плана операции, сместив направление главного удара в пользу 5-й егерской дивизии. Однако в штабе 16-й армии его инициатива поддержана не была, и группа была вынуждена наступать фронтально от Онуфриева на Кобылкина. Тем самым Зейдлица вынуждали пробиваться ко II армейскому корпусу по кратчайшему пути. Наступление проходило в непросматриваемой, поросшей густыми лесами местности, что практически лишало наступающих поддержки артиллерии и авиации. Кроме того, в это же время началось таяние снегов, сделавшее и без того труднопроходимую местность почти совершенно непроходимой. Фактически первоначальный план пробивания коридора к окруженным вне дорог, исключительно по зимним дорогам в чаще густых лесов провалился. Дальнейшее продвижение было остановлено. Десять дней наступления стоили 8-й егерской дивизии и горно-егерскому полку Хоффмайстера примерно 2,5 тыс. человек убитыми и ранеными.
Неудача первоначального плана операции вынудила командование внимательнее отнестись к предложению фон Зейдлица о переносе направления главного удара в полосу 5-й егерской дивизии. Наступление было проведено частями 18-й моторизованной и 8-й егерской дивизий. 20 апреля 8-я егерская дивизия сосредоточилась юго-западнее Рамушева и к 21 апреля полностью заняла деревню. Одновременно началось наступление группы Цорна изнутри «котла» вдоль дороги Залучье - Рамушево. Уже 21 апреля пересекшая освободившуюся от льда р. Ловать лодка протянула телефонный кабель, который стал первым признаком прорыва окружения. Первоначально пробитый коридор имел ширину меньше одного километра. Последующие дни прошли в постройке моста через Ловать и расширении коридора, вскоре получившего наименование «рамушевского».
В мае войсками Северо-Западного фронта было предпринято наступление с целью ликвидации «рамушевского коридора». Наступление войск фронта началось 3 мая и продолжалось до 20 мая. Однако вследствие плохой организации операции, шаблонного действия войск и слабого управления войсками со стороны командования фронта эти напряженные бои существенных результатов не дали. Ударные группировки 11-й и 1-й ударной армий не сумели прорвать оборону противника и перерезать «рамушевский коридор». Немецкое командование для удержания своих позиций в этом коридоре перегруппировало туда занимавшие оборону по периметру демянского выступа соединения. В результате на 150-километровом фронте внутри самого демянского плацдарма было оставлено всего 4,5 дивизии. Однако командование Северо-Западного фронта не воспользовалось этим обстоятельством и 20 мая прекратило наступление.
Примерно в то же время, что и Демянск, был деблокирован немецкий гарнизон в городе Холм. Операция началась 1 мая 1942 г. Задача пробить коридор и деблокировать боевую группу Шерера была возложена на 218-ю пехотную дивизию генерал-майора Укермана. Дивизия была усилена высвободившимся после Демянска 411-м полком 122-й пехотной дивизии и 184-м батальоном штурмовых орудий. После пяти дней боев задача была выполнена, и 105-дневная эпопея борьбы за окруженный Холм завершилась. 
Источник
Исаев А . Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова . - М.: Яуза, Эксмо, 2005. - 384 с. / Тираж 8000 экз. isbn 5-699-10769-Х.
Демянский котёл. Памяти Е. М. Милованова и других моряков-героев 1. Бывший моряк срочной службы Тихоокеанского флота Егор Михайлович Милованов был неслучайно призван в морскую пехоту на Северо-Западный фронт в самую суровую пору войны – осенью 1941 года, когда во вражеской блокаде оказался Ленинград, когда немцы подошли к самой Москве. Красная Армия в жестоких кровопролитных боях несла большие потери. Фронт требовал всё новых и новых пополнений. 18 октября 1941 года ГКО принял специальное постановление о формировании морских стрелковых бригад. За два месяца было сформировано и направлено на фронт 25 этих морских подразделений. На их формирование ВМФ направил на сушу более 39 тысяч моряков. Для обороны блокадного Ленинграда Ставка Верховного Главнокомандования привлекла войска Северо-Западного и часть войск Северного фронтов, объединив их в Лужскую оперативную группу. По реке Луге от Финского залива до озера Ильмень был построен оборонительный рубеж, названный Лужской линией обороны. В те опасные для СССР дни на помощь нашим сухопутным войскам Балтийский флот послал свою морскую пехоту. С кораблей, стоявших в Кронштадте и Ленинграде, были сняты тяжёлые орудия и установлены на огневых позициях береговых батарей. Общими усилиями пехотинцев, моряков, танкистов, лётчиков, ополченцев враг был остановлен. К зиме все большие корабли перевели из Кронштадта в Ленинград под защиту зенитных установок. Выстояв и приковав к себе большие силы фашистов, северная столица помогала теперь Москве. В ноябре 1941 года на северо-западный фронт обороны Москвы ленинградцы самолётами переправили много боевой техники и боеприпасов к ней. В распоряжение командования 11-й армии Северо-Западного фронта в районе Старой Руссы поступили морские пехотинцы, чтобы своими активными действиями отвлекать как можно больше внимания гитлеровцев от блокадного Ленинграда. 5 декабря 1941 года началось контрнаступление ударных групп Калининского фронта, а на следующий день – Западного и Юго-Западного фронтов. В результате успешных боёв к середине декабря фашистские войска были отброшены на100 – 250 километров. Были освобождены тысячи деревень, посёлков и городов Подмосковья. Контрнаступление под Москвой переросло в общее наступление Красной Армии. В начале января 1942 года в нём принимали участие войска девяти фронтов. Особенно ожесточённые и решительные боевые действия велись на северо-западном направлении – под Тихвином, Ленинградом и Новгородом, на западном – у Ржева, Вязьмы и Юхнова и на юго-западном – под Ростовом. 7 января 1942 года началась Демянская операция войск Северо-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта П. А. Курочкина. Одновременно с войсками Волховского фронта, наносившими удар старорусском и демянском направлениях 11-я и 34-я армии, усиленные 1-й ударной армией и двумя гвардейскими стрелковыми корпусами. Противник стремился во что бы то ни стало удержаться на демянском плацдарме, чрезвычайно важном для наступления на Москву. Пять морских бригад принимали участие в сражениях на Новгородской земле, входившей тогда в состав Ленинградской области. С 19 января 1942 года приняла активное участие в зимнем наступлении фронта в составе 3-й и 4-й Ударных Армии 154-я отдельная морская стрелковая бригада. Она была сформирована из моряков московского и ярославского флотских экипажей, батальона охраны наркомата ВМФ, других специальных морских частей и прибыла на Северо-Западный фронт после участия в знаменитом параде советских войск на Красной площади в Москве. Всем было тяжело в ту пору: морякам и пехотинцам, танкистам и лётчикам. Чуть позже, в начале суровой весны 1942 года, где-то здесь, в лесах под Демянском, в глубоком тылу врага, упадёт, подбитый в воздушном бою, самолёт старшего лейтенанта Алексея Маресьева. Оставшийся в живых, тяжело раненый, он будет идти к линии фронта тридцать с лишним километров, с трудом переставляя раздавленные при падении самолёта ноги и, уже обессиленный, ползти по глубокому снегу. Восемнадцать суток, без еды и огня, в глухом лесу, с отмороженными в лютую стужу разбитыми ногами, с тремя патронами в пистолете он будет выбираться к своим. И доберётся, чуть живой, и выживет, и без ног вернётся в истребительную авиацию, снова будет летать и сбивать фашистов. 2. К концу 1941 года гитлеровцы стремились выйти к Октябрьской железной дороге и перерезать эту важнейшую для страны транспортную магистраль, а также идти на Осташков навстречу другой группировке фашистских войск, наступавших из района Ржева.Зимой наступившего 1942 года на берегах рек Ловати и Полы под старинным русским городом Демянском, в условиях лесисто-болотистой местности при глубоком снежном покрове развернулись ожесточённые кровопролитные бои. У немцев было заметное превосходство в технике,вооружении и боеприпасах, построены мощные оборонительные сооружения, в условиях суровой зимы, в пятидесятиградусный мороз, превратившиеся в неприступные ледяные валы и горки. Под шквальным огнём противника атаковавшие его красноармейцы и краснофлотцы понимали,что идут на верную смерть. Но откуда-то у них брались силы и решимость. После команды «В атаку!» со словами из песни: «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!» они поднимались из окопов и шли вперёд,ценою своих жизней захватывая вражеские укрепления. Это и было безумство храбрых, но и безумие командования, отдававших такие приказы,которые надо было выполнить любой ценой: непрерывными атаками в лоб сжать кольцо окружения и уничтожить находившиеся в нём войска фашистов. Наши потери в живой силе были колоссальными. Дивизия, что наступала первой, фактически вся оставалась на поле боя. Из уходившего в бой стрелкового полка численностью в тысячу человек возвращались лишь несколько раненых бойцов, так что и хоронить-то павших было просто некому. Вот почему до сих пор покоятся их не захороненные останки по здешним лесам и болотам. К концу февраля 1942 года совместно с солдатами 42-й стрелковой бригады морские пехотинцы в районе села Залучье встретились с наступавшими с севера частями 1-й Ударной Армии и завершили окружение стотысячной немецкой группировки под Демянском. Правда, специально устраивать немцам «котёл» под Демянском не собирались. Цели наступления были куда масштабнее. Во-первых, армии правого крыла фронта должны были выйти в район Пскова, а затем ударить в тыл частям немецкой Группы армий «Север» на ленинградско-новгородском направлении. Во-вторых, одновременно своим правым крылом войска фронта привлекались для глубокого охвата немецкой Группы армий «Центр» с севера. В центре фронта войскам 34-й армии предстояло только «сковать 16-ю армию противника на демянском направлении». В отсутствии сплошной линии немецкой обороны соединениям фронта удалось проникнуть в оперативный тыл противника. Однако затем темпы удачно начатого наступления стали замедляться. Северо-Западный фронт просто не имел достаточно сил, чтобы одновременно решать две задачи оперативно-стратегического масштаба. Противник в этот период значительно усилил демянскую группировку, создал сеть узлов сопротивления, насыщенных огневыми средствами и инженерными сооружениями. В результате немцам удалось остановить наступление советских армий. Не имея поддержки и резервов от Ставки, войска фронта перешли к обороне. К 25 февраля в тылу нашего Северо-Западного фронта, в районе Демянска оказались окружёнными шесть дивизий 16-й армии Вермахта. В «котле» очутились части 2-го армейского корпуса – порядка ста тысяч человек (12-я, 30-я, 32-я, 223-я и 290-я пехотные дивизии, а также моторизованная дивизия СС «Мёртвая голова» под командованием генерала В. фон Брокдорф-Аллефельда, переброшенная на западный край периметра «котла», где ею заткнули прорыв 34-й Красной армии). Хотя последние коммуникации фашистской группировки были перерезаны ещё 8 февраля, но ликвидировать первый крупный «котёл» Великой Отечественной войны так и не удалось. Не удалось это ни весной 1942 года, ни ещё целый последующий год. Бои по ликвидации вражеских войск на Демянском плацдарме затянулись. Противник по воздуху перебрасывал в «котёл» пополнение, боеприпасы и продовольствие. К тому же в марте немцы встречными ударами частей группы «Зейдлиц» и внутренних войск под командованием генерала Буша начали операцию по деблокаде окружённых войск и после месяца упорных боёв сумели разорвать кольцо окружения. К концу апреля возник «Рамушевский коридор» – по названию села Рамушева –протяжённостью 8 на 20 километров. Сами немцы называли его «коридором смерти». Все попытки Красной армии перерезать коридор и вновь замкнуть кольцо окружения успеха не имели вследствие недостаточной подготовки операции и упорного сопротивления врага. Немцы были хорошо оснащены техникой, танками, боеприпасами и продовольствием, они производили по 180 самолёто-вылетов в день и перебрасывали подкрепления с других участков в район рамушевского коридора. Наша авиация делала в три раза меньше самолёто-вылетов. А бойцы в оттаявших, разлившихся весною многочисленных болотах с трудом переплавляли на плотах орудия, а на суше даже толком не могли окопаться: на штык-два копали землю, и там уже была вода. Неудачей закончилась и летняя попытка наших войск ликвидировать демянскую группировку врага. Только 15 февраля 1943 года войска Северо-Западного фронта под командованием маршала С. К. Тимошенко перешли в новое решительное наступление. За восемь дней боёв были освобождены 302 населённых пункта и ликвидирован Демянский плацдарм противника. Так с осени 1941 года бойцы Северо-Западного фронта в труднейших условиях лесисто-болотистой местности и сложных погодных условиях вели борьбу не на жизнь, а на смерть с вооружёнными до зубов гитлеровцами и не позволили им продвинуться к городу Валдаю и железнодорожной станции Бологое Октябрьского направления. Потери советских войск в двух Демянских наступательных операциях составили около 280 тысяч человек. Полтора года велись бои местного значения, в ходе которых изо дня в день с удивительным упорством перемалывались воинские части с обеих сторон. На место убитых и раненых бойцов присылалось новое пополнение, и практически не было шансов выжить от начала и до конца участникам обеих операций. Бои в районе Демянска отличались чрезвычайной напряжённостью, и не зря немцы называли этот город «уменьшенным Верденом» времён Первой мировой войны. 3. Как и вся зима, февраль 1942 года выдался снежным и морозным. Всё это время, с января по февраль, бойцы 154-й отдельной морской стрелковой бригады под командованием полковника А. М. Смирнова вели тяжёлые кровопролитные бои с немцами юго-западнее города Демянска. Разделившись по батальонам, моряки бригады выбивали немецкие гарнизоны, сосредоточенные по здешним деревням и сёлам. У командира аж в глазах рябило от одного лишь взгляда на карту местности с обозначением многочисленных мелких населённых пунктов, расстояние между которыми порою составляло не более двух километров. Стоя за околицей одной деревеньки можно было видеть за деревьями островерхие крыши домов соседнего села. От Молвотиц моряки шли на север по лесным зарослям и болотистому бездорожью, не имея в отличие от немцев тяжёлого вооружения и боевой техники для атаки на вражеские гарнизоны в деревнях. Воюя лишь одним стрелковым оружием, они несли в боях ощутимые потери. Не хватало вооружения и боеприпасов, а потому идущим в бой морякам часто приходилось врукопашную, штык ножами и прикладами оружия, завоёвывать позиции врага. Идя с боями вдоль русла реки Пола, они вышли на стратегическую дорогу, которая вела к Залучью – к предполагаемому месту их встречи с частями наступавшей с севера 1-й Ударной Армии. За спиной остались Любно, Новосёл, Нарезка, Приволье – деревни, дорогой ценой, с немалыми потерями, доставшиеся морякам. Но был получен новый приказ командования выбить немцев из деревни Хмели при впадении речки Охринка в Полу. Сама деревня располагалась на возвышенном левом берегу реки Пола, на противоположном берегу которой виднелась деревня Погорелицы. С запада почти к самим Хмелям подступал лес. На север уходила дорога на Великий Заход, а на юг – к соседней деревеньке Охрино. 19 февраля ожидалась выброска нашего воздушного десанта в окрестностях Охрина, и потому командование армии решило в один день взять эти два населённых пункта. Хотя было довольно сложно и рискованно одним батальоном морских пехотинцев без поддержки артиллерии и танков атаковать хорошо укреплённые Хмели. По краю деревни вдоль крутого берега Полы немцами были выстроены прочные долговременные оборонительные сооружения, а с трёх других сторон деревня была обнесена колючей проволокой, за которой руками местных жителей были выкопаны немцам окопы и щели. С обеих сторон дороги при въезде в Хмели стояли смотровые вышки и замаскированные лапником артиллерийские пушки. Но приказ захватить деревню надо было выполнить во что бы то ни стало. Самолёты с воздушным десантом у деревни Охрино ждали ближе к вечеру, чтобы заходящее солнце светило немцам в глаза и, ослепляя их, помогало нашим бойцам атаковать с запада обе деревни. Сосредоточившись на лесной опушке, напротив Хмелей, моряки с оружием наготове хмуро поглядывали на пасмурное, затянутое свинцовыми тучами, небо и нетерпеливо прислушивались. Мало того, что не было закатного солнца, так уже спускались ранние зимние сумерки, хотя и они могли помочь морякам при штурме деревни. И всё больше к ночи забирал мороз, ядрёный, трескучий, сковывающий по рукам и ногам. Да и по занесённому глубоким снегом полю не особенно разбежишься бойцу с автоматом в руках и заплечным вещмешком, в котором лежали два запасных диска, запас патронов и несколько гранат. Но вот, наконец, где-то в небе послышался тяжёлый гул, а какое-то время спустя со стороны Охрина взлетела красная ракета и донеслась сильная автоматная и пулемётная стрельба. Это и послужило морякам сигналом для атаки на Хмели. Рассыпавшись по полю, по-флотски в полный рост, бежали к деревне моряки, одетые в ватники с расстёгнутыми воротниками, из-под которых виднелись полосатые тельняшки, а поверх ватников были надеты белые маскхалаты. Разобравшись по отделениям, морские пехотинцы набегу намечали себе цели, и каждый из них знал свою обязанность в бою. Сказывались пред фронтовая подготовка, военная выучка и высокий моральный дух моряков. 4. На следующий день, во время затишья после взятия деревни Хмели, рано поседевший в свои сорок лет бригадный комиссар с усталыми серыми глазами, сидел за столом в деревенской избе, одной из немногих уцелевших при штурме, и составлял списки о безвозвратных потерях 154-й отдельной морской стрелковой бригады. На основе поданных ему донесений командиров рот, взводов и отделений он отправлял по месту жительства родным его сослуживцев похоронки о погибших в последнем бою, извещения о без вести пропавших, сведения о раненых и эвакуированных в полевой медсанбат. Ещё вчера рука комиссара крепко держала боевое оружие и сразила наповал не одного фашиста, а сегодня она с трудом выводила на листе бумаги до боли знакомые фамилии однополчан: убиты в бою 19. 02. 1942 г. у деревни Хмели Демянского района Ленинградской обл.: Федин Сергей Алексеевич, старшина 1-й статьи, командир отделения, Московская обл. д. Золотово, д. 35. Евтушенко Алексей Владимирович, краснофлотец, стрелок, Москва, Б. Бронная, д. 5. Новиков Михаил Никитович, краснофлотец, стрелок, Москва, Никитский б-р, д. 13. Коптилин Михаил Тимофеевич, краснофлотец, стрелок, Калужская обл., д. Нижняя Горка. Лиферов Семён Иванович, краснофлотец, стрелок, Москва, ул. 25 Октября, д. 5. Смирнов Алексей Данилович, краснофлотец, стрелок, Москва, Ленинградское ш., д.30. Фролов Никита Сергеевич, краснофлотец, стрелок, Тамбовская обл., д. Ново-Юрьево. Кашкин Михаил Фёдорович, главный старшина, Московская обл, г. Электросталь, ул. Красная, д. 54. Бодров Василий Тимофеевич, главный старшина, Московская обл, д. Тушино. Герасимов Никита Андреевич, главный старшина, Москва, Ярославское ш., д. 1. Милованов Егор Михайлович, главный старшина, Московская обл., г. Люблино, ул. Октябрьская, д. 18. Казько Василий Иосифович, краснофлотец, стрелок, Москва, 7-й луч. пр., д. 4, кв. 36. И – ещё не один десяток моряков, братишек, сильных, молодых, павших смертью героев на поле боя. – Этак к концу месяца, – с горечью думал сидевший за столом комиссар, – после таких боёв от батальона и роты не останется, а от самой бригады батальона не наберёшь. Долго выводил нетвёрдым от волнения почерком фамилии и адреса на листках бумаги седой бригадный комиссар. На исходе часа он бросал ручку с чернильным пером на стол, заваленный бумагами с личным составом бригады, лез в карман за кисетом с махоркой, крутил цигарку и, накинув на плечи бушлат, шёл из избы на крыльцо. Там, на свежем морозном воздухе, он жадно курил, глубоко и нервно затягиваясь, и смотрел в серое, затянутое тяжёлыми тучами, небо. Тяжело было и на душе у комиссара. Обжигая пальцы, он бросал докуренный почти до основания бычок в снег, возвращался тёмными сенями в избу к своему столу и снова принимался за безрадостное по долгу службы дело. Не управиться бы с ним комиссару и до вечера, кабы не помог ему зашедший в избу по своим делам молодой политрук роты Сергей Васильев. Вместе с ним они поскорее оформили все необходимые списки погибших и раненых бойцов и накоротке обсудили дальнейшие планы командования. Уже завтра утром надо было сниматься с якоря в занятой ими деревне Хмели и идти дальше по рокаде на север – выбивать немцев из соседних деревень, устроив им «демянский котёл». А сюда, в Хмели, через день-другой придут похоронные команды, соберут по окрестным дорогам, полям и лесам погибших в последних боях красноармейцев и краснофлотцев, окровавленных, истерзанных, и зароют их в мёрзлую землю, вырыв огромный ров где-нибудь на окраине деревни. Но перед этим соберут медальоны с бездыханных тел и отправят в штаб, а там решат: обнародовать их или скрыть от общественности огромные людские потери. И останется в очередной братской могиле у деревни Хмели меньше половины сохранившихся имён от полутора тысяч похороненных в ней наших бойцов. 5. День спустя во взятой моряками деревне Верхняя Сосновка после очередного ожесточённого боя с фашистами бригадный комиссар составлял новые списки о безвозвратных потерях в бригаде. Вернувшись из полевого медсанбата с перевязанной бинтами головой, он среди прочего писал и о том, как в бою у деревни Верхняя Сосновка политрук роты Сергей Николаевич Васильев заменил раненого командира роты, сам получил три ранения и, возглавив одну из атак, повёл моряков на решающий штурм и в числе первых ворвался на вражескую позицию. Уже в конце сражения вражеский осколок сразил насмерть отважного политрука. Погибший в бою смертью храбрых С. Н. Васильев посмертно представлен к званию Героя Советского Союза. В тех тяжёлых боях конца февраля сорок второго года одному из батальонов 154-й морской бригады была поставлена задача перерезать важную немецкую дорогу в районе деревни Цемена. Выполняя этот боевой приказ, бойцы батальона стремительной ночной атакой накануне разгромили гарнизон фашистов в деревнях Большое и Малое Князево и в ночь на 23-е февраля повели наступление на деревню Цемена. Гитлеровские войска, обеспокоенные потерей нескольких важных своих опорных пунктов на подступах к центральной рокаде, питающей всю демянскую группировку противника, хорошо подготовились к предстоящему бою. На помощь пехотинцам из 290-й пехотной дивизии они перебросили две роты «спецназовцев» из состава эсесовской дивизии «Мёртвая голова», усиленной несколькими штурмовыми самоходными орудиями. Несмотря на это мощное огневое противодействие, атакующие моряки всё же сумели с боем ворваться на улицы деревни. С криками «полундра» они схлестнулись с эсесовцами в рукопашной схватке. Но врага оказалось значительно больше, и он обладал тяжёлым оружием, чего не было у моряков. В том ночном бою, несмотря на проявленный героизм, батальон моряков полёг практически полностью. Под Цеменами 154-я бригада потеряла убитыми 210 бойцов, около 60 раненых и беспомощных моряков фашисты добили прямо на поле боя. Снежное поле за деревней было сплошь усеяно телами погибших моряков… Менее, чем через полгода сильно поредевшая в боях на Северо-Западном фронте и доукомплектованная новым пополнением 154-я морская стрелковая бригада будет срочно переведена на Сталинградский фронт, где вместе с другими сухопутными и морскими частями займёт жёсткую оборону на берегах Дона, чтобы не допустить прорыва гитлеровцев на Сталинград. Уже 17 июля завязав бои с огромными, превосходящими силами врага, наши части, и в их числе славные морские братишки, будут насмерть стоять на позициях, предвосхитив своим героизмом печально «знаменитый» приказ Сталина № 227 «Ни шагу назад!»
Примерно в двухстах пятидесяти километрах южнее Ленинграда, между озерами Ильмень и Селигер, в начале 1943 года немецкий фронт все еще глубоко вклинивался в форме гриба в советскую территорию. Это был фронт немецкого 2-го армейского корпуса вокруг Демянска. В "грибе" находилось двенадцать дивизий, примерно 100 000 человек. Ширина ножки "гриба" составляла лишь десять километров. Демянский выступ в случае возобновления когда-либо наступление на Москву мог бы стать идеальной стартовой позицией для этой операции. Советский Генеральный штаб прекрасно это понимал, поэтому во время своего великого зимнего наступления 1941-1942 гг. он направил свое внимание на холмы Валдая. Советские войска делали все возможное, чтобы прорваться сквозь немецкий барьер между озерами Ильмень и Селигер и сокрушить немецкий фронт у Ленинграда и Ржева ударом в тыл групп армий «Север» и «Центр». Гитлер же хотел сохранить эту позицию и в качестве плацдарма для наступления на Ржев.
Дивизии 2-го немецкого корпуса стояли твердо. Однако 8 февраля 1942 года их окружили, и впоследствии им пришлось получать снабжение по воздуху. В конце апреля 1942 года атакой снаружи и контратакой изнутри мешка была восстановлена связь с основным немецким рубежом на реке Ловать. Построенные мосты снова восстановили коридор между основным немецким фронтом 16-й армии от Старой Руссы до Холма и дивизиями в районе Демянска. Конечно, этот коридор, ведущий в демянскую боевую зону, был опасно узок, но 2-й армейский корпус удерживал его. Он преграждал русским сухопутную дорогу между озерами Ильмень и Селигер, сковывая пять советских армий. Однако весь 1942 год существовала постоянная угроза, что советские части смогут отрезать демянский "гриб" у его основания, много месяцев 100-тысячный немецкий войсковой контингент находился на грани катастрофы.
Советское Верховное главнокомандование осознавало эту возможность и сделало демянский фронт одним из центров своего большого зимнего наступления 1942 года, наступления, которое, по замыслу Сталина, должно было закончиться полным уничтожением немецкого фронта на Востоке. Демянск являлся важным фактором в расчетах Сталина. Как Сталинград, предполагалось, станет решающим ударом, который сомнет Южный фронт немцев, так и советское наступление на Демянск представляло собой попытку ликвидировать фронт группы армий «Север». На Волге советским войскам удалось совершить определяющий прорыв и разбить 6-ю армию. На Валдае, напротив, Сталин просчитался.
Для уничтожения 2-го немецкого корпуса в 100 000 человек маршал Тимошенко задействовал три армии: 11-я и 27-я армии должны были атаковать северный фронт узкой полоски земли от озера Ильмень, а 1-я ударная армия – ударить по коридору с юга. В северную группу входило тринадцать стрелковых дивизий, девять стрелковых бригад и танковые соединения, в общем имеющие 400 танков. Противостояли этой могучей силе три немецкие дивизии: 8-я егерская, 81-я и 290-я пехотные дивизии. Южная группа Тимошенко состояла из семи стрелковых дивизий, четырех стрелковых бригад и танковых соединений со 150 танками. Перед ними стояла единственная немецкая дивизия – 126-я пехотная дивизия из земель Рейн и Вестфалия.
Наступление началось 28 ноября 1942 года с массированной артиллерийской подготовки. За ней последовали ковровые бомбардировки. Русские полностью господствовали в воздухе, у немецких войск в районе Демянска не было существенной поддержки Люфтваффе, как не было и ни одного значительного танкового соединения. В первые часы боя красноармейцы осуществили несколько прорывов в северном фронте коридора. Тимошенко ввел в бреши свои резервы. Генерал-лейтенант Хёне, командовавший войсками внутри коридора, бросил на участки прорыва саперов, связистов, артиллеристов и водителей. Взяли всех из рот снабжения и ремонтных мастерских, каждого боеспособного человека отправили на угрожаемые фронты коридора. Но все напрасно. Решительный прорыв в тыл 16-й армии мог произойти в любой момент.
В этой опасной ситуации, когда стало ясно, что дивизии генерала Хёне больше не продержатся, группа армий «Север» пошла на рискованный шаг. В начале декабря генерал-фельдмаршал фон Кюхлер снял три дивизии своей 18-й армии с очень слабых линий вдоль озера Ладога, кольца вокруг ораниенбаумского мешка и с Волхова и отправил их в демянский коридор. Гитлер не желал отказываться от своей стратегии защиты каждого сантиметра уже завоеванной территории. Он упорствовал в своей теории, что далеко выдвинутые и уязвимые опорные пункты нужно защищать, чтобы сохранить удобные стартовые позиции для будущих наступлений. Поэтому переброшенные с севера батальоны и полки трёх дивизий немедленно вступали в бой. За счёт этого смертельно опасный прорыв русских на север был еще раз предотвращен. Самое сложное положение сложилось в Росино. Там советские части прорывались на юг при мощной танковой поддержки. Но в ожесточенном бою немцам и там удалось блокировать прорыв и создать новый рубеж.
Почти невероятно. Почему Тимошенко при огромном превосходстве в живой силе и технике, при мощном сосредоточении ударов на нескольких пунктах не удалось достичь стратегического прорыва немецкого фронта? За долгий период "осадного положения" самым тщательным образом были укреплены немецкие оборонительные позиции. Великолепно действовали совместно с пехотой зенитные, самоходные, артиллерийские и штурмовые орудия. В последующие две недели Тимошенко непрерывно пытался прорвать северный фронт своими дивизиями и танковыми бригадами, затем их силы иссякли. Более двух сотен развороченных советских танков стояли перед оборонительной полосой немцев.
На южном фронте демянского "гриба" 2 января 1-я ударная армия Тимошенко предприняла еще одну полномасштабную атаку. За сорок шесть дней, с 28 ноября по 12 января, три советские армии потеряли более 10 000 убитыми, а также 423 танка. Потери немцев были немногим меньше. Ожесточенность сражения подтверждается тем фактом, что в списке погибших, раненых и пропавших без вести в демянском коридоре 17 767 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. Семнадцать тысяч семьсот шестьдесят семь человек за пятьдесят семь дней, с 28 ноября по 23 января! Огромная цена за аванпост на Валдайской возвышенности. Но не могло быть сомнений, что русские снова пойдут в атаку. Не могло быть сомнений, что цена будет расти и рано или поздно погибнет весь гарнизон. Еще один Сталинград.
Стоит ли и дальше идти на такой риск, принимая во внимание недостаточность сил на всех рубежах? Боевые командиры ответили – нет. "Нет" – ответил и генерал-полковник Цейтцлер, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии. Он старался убедить Гитлера дать санкцию на отвод сил из бастиона на Валдае, но тот сначала был глух ко всем аргументам. "Держаться" – был его тезис. Передовые "крепости" фронта станут, как он полагал, стартовыми позициями для будущих наступлений. Гитлер по-прежнему оставался приверженцем стратегии завоевания Советского Союза посредством оккупации его обширных просторов и экономически важных территорий. Ужасное предупреждение разрушенного Сталинграда немного его поколебало, но он еще был не готов полностью пересмотреть свою позицию.
Когда во второй половине января 1943 года стало ясно, что 6-я армия погибла в Сталинграде, потому что вовремя не получила приказа отходить с Волги на Дон, генерал-полковник Цейтцлер снова обратился к Гитлеру за разрешением избавить 100 000 человек в Демянске от судьбы 6-й армии, спасти эти важные для командования сухопутных войск Германии дивизии. Гитлер уже не отклонил запрос категорически; теперь он колебался между здравым смыслом и упрямством. 31 января 1943 года Гитлер уступил настойчивым требованиям Цейтцлера. На следующий день, 1 февраля, Цейтцлер в радиограмме 16-й армии дал 2-му корпусу зеленый свет на эвакуацию. Отход фактически по бездорожью должен был производиться постепенно, с тем чтобы не оставить ни одного орудия.
Были сформированы эвакуационные и рабочие колонны, проложены рельсовые пути, построены бревенчатые дороги, создана система трасс, радиально выходящих из шляпки "гриба" в коридор, позволяющая выводить одновременно несколько колонн. Люди трудились интенсивно, к работам привлекались и пленные. Снегоочистители пыхтели по всей территории. Так появились "Шоссе № 1", "Деревянная авеню", "Курфюрстендамм" и "Силезский променад".
Немцы пытались обмануть советское командование, выдав подготовку к эвакуации за подготовку к наступлению. Связные, партизаны и разведчики докладывали о своих наблюдениях советскому командованию, но русские воспринимали информацию с недоверием. Донесения разведчиков из зоны боевых действий, фотографии воздушной разведки действительно говорили об укреплении немецкого фронта у Демянска, но отход был бы логичнее. Взять донесение о лошадях. Пехотные дивизии возвращали их из тыловых районов на передовую. Разве такая мера не говорит о подготовке к отступлению?
Советское Верховное главнокомандование решило предпринять новое немедленное наступление на узкий коридор демянского плацдарма. " Великой Отечественной войны" сообщает о соображениях советского командования относительно этой операции. В третьем томе читаем: "Широко развернувшееся наступление Красной Армии на юге, на центральном участке фронта и под Ленинградом сковало силы врага, истощило его резервы. Создалась благоприятная обстановка для ликвидации демянского плацдарма, на котором были сосредоточены главные силы 16-й немецкой армии – всего 12 дивизий".
Справедливый и логичный вывод. Немецкая 18-я армия, сосед 16-й армии слева, была серьезно поглощена событиями под Ленинградом. 59-й корпус южнее Демянска, под Витебском, вел тяжелые бои на стыке групп армий «Центр» и «Север». 9-я армия у Ржева уже больше двух месяцев еле справлялась с обороной. И дальше на юг генерал-фельдмаршал фон Манштейн нуждался в каждом батальоне, чтобы остановить танковую группу Попова и наступление Ватутина через Донец на Днепр. Поэтому было совершенно ясно, что 16-я армия не может рассчитывать на эффективную помошь своих соседей в случае, если обстановка вокруг Демянска снова накалится. А собственных резервов у 16-й армии совсем не осталось.
В "Истории Великой Отечественной войны" указывается, что советские операции были тщательно скоординированы. За три дня до этого, 12 февраля, началось новое наступление на Ленинградском фронте, южнее Ладожского озера. Таким образом, немецкая 18-я армия была связана, и группа армий «Север» не могла на этот раз получить какие-либо резервы из этого источника.
На Ржевском выступе и на участке прорыва у Великих Лук русские тоже перешли в наступление, поэтому нельзя было ожидать помощи и от соседней группы армий. Таким образом, дивизиям 16-й армии на Валдае пришлось справляться с этой новой смертельной угрозой без всякой посторонней помощи.
С 07.00 Тимошенко атаковал северный фронт демянского коридора шестью стрелковыми дивизиями и тремя танковыми полками; его удар пришелся на позиции трех немецких дивизий – 290, 58 и 254-й пехотных дивизий. На южном фронте коридора советская 1-я ударная армия шестью стрелковыми дивизиями и тремя стрелковыми бригадами атаковала полки 126-й пехотной дивизии.
Были опасные вклинения, особенно в южном секторе 126-й пехотной дивизии. Но нигде Тимошенко не удалось осуществить прорыва. Немецкое командование прекрасно понимало, что это только прелюдия. Пока русские задействовали всего две армии, но еще пять стояли вокруг демянского "гриба". Пять армий против 12 дивизий! Полномасштабное наступление со всех сторон могло начаться в любую минуту. Принимая во внимание сложившуюся ситуацию и, прежде всего, критическое положение на Южном фронте коридора, нельзя было терять ни минуты, фронт нужно было немедленно сократить. Генерал Лаукс связался с 16-й армией и согласовал немедленную эвакуацию с генерал-фельдмаршалом Бушем. 17 февраля 1943 года начался отход немцев с демянского плацдарма. Начался буран, за несколько часов замело все дороги и рельсовые пути. Люди и лошади с трудом преодолевали глубокий, рыхлый снег. Машины по оси проваливались в белую массу. Появились пробки. Создалась угроза срыва графика эвакуации, хотя до сих пор все работало как часы. Вмешался и противник.
К утру 19 февраля советское командование осознало, что позиции на восточном крае зоны боевых действий пусты. Русские начали преследование кавалерией и соединениями лыжников. Быстрые лыжные батальоны мчались сквозь снежную бурю, прорывались через немецкие прикрытия и пытались овладеть дорогами, чтобы заблокировать отход немецких дивизий. Ночью с 19 на 20 февраля точно в соответствии с графиком был снят третий оборонительный рубеж – линия фронта широкой аркой охватила город Демянск, таким образом, шоссе и мосты через реки Явон и Пола были сохранены для отходящих частей. Под их прикрытием механизированные и конные части тяжелой и легкой артиллерии, зенитные и штурмовые орудия, а также войска связи и полевые госпитали пошли через город. Двигающиеся походным маршем колонны гренадерских полков были направлены по дороге в обход Демянска.
Советская Армия энергично преследовала отступающие немецкие соединения. 27 февраля, через десять дней после начала отхода, демянский плацдарм и коридор были эвакуированы. Двенадцать дивизий отошли за десять дней. Немцы оставили примерно 2000 квадратных километров территории. Но ни одного боеспособного орудия, ни одной действующей машины, ни одной готовой к стрельбе винтовки не попало в руки Тимошенко. Несколько сотен тонн боеприпасов взлетело на воздух, 1500 машин было приведено в негодное состояние, как и 700 тонн продовольствия, которое невозможно было вывезти. "Недочеты в управлении войсками" маршала Тимошенко не снимают с него ответственности за успех немецкий эвакуации с демянского плацдарма.
