Одно дело, когда английский язык учим мы. То есть простые смертные. Но любопытно, как язык изучают люди знаменитые. Неужели они пользуются такими же приемами, периодически зубрят новые слова, штудируют учебники по грамматике, обсуждают методы на форумах, ходят на курсы или тоскливо пишут упражнения под зорким оком репетитора?

В свое время мне показалась очень интересной история изучения английского языка Чуковским. Все знают о том, что он - талантливейший переводчик. Именно благодаря его перу мы знакомы с произведениями Киплинга, восхитительными переводами Твена, Уайлда, О. Генри, Дойла и даже Шекспира. Живым языком Чуковского разговаривает Робинзон Крузо (Д.Дефо писал для взрослых, а на русском языке получилась книга для читателей почти любого возраста). Для полной картины стоит добавить еще стихи из «Сказок матушки Гусыни» (Скрюченная песня, Барабек и другие). Читая все это, вы с трудом поверите, что когда Николай Корнейчуков (настоящая фамилия) впервые приехал в Англию, то, несмотря на свой обширный словарный запас, ничего не мог понять. Николай был из бедной семьи, поэтому в 5 классе его исключили из гимназии и дальше он обучался уже сам. Например, английский язык он изучал по книгам. Много читал и в силу своего таланта усвоил огромный объем слов. Но дело в том, что как они правильно произносятся - Николай не знал. Поэтому и случился такой конфуз в Лондоне. Однако надо отдать Чуковскому должное. Ему не составило большого труда за год жизни в Англии переучиться и заговорить правильно. В наше время ему бы смело присвоили уровень Proficient .

Как видите, на ошибках вполне можно учиться. И даже если вы владеете только письменным английским (умеете безукоризненно составлять сложные письменные обращения, читать серьезные произведения в оригинале), то освоить фонетику не составит большого труда.

Другой гениальный переводчик и писатель - Владимир Набоков. Его уровень английского был настолько высоким, что позволял достойно переводить произведения Пушкина с русского. Кроме того, Набоков талантливо писал романы как на русском, так и на английском языке. Единственный из всех известных писателей мира. Владимиру повезло больше, чем Чуковскому. Потому что его обучал отец-англоман. В семье говорили по-английски, читать и писать мальчик научился сначала на британском и только потом - на русском. Поэтому если у вас уже есть дети, то не теряйте момент: говорите с ними дома на двух языках. Даже если ваш English еще не совершенен. Заодно и сами потренируетесь.

У современных известных людей возможностей больше. Взять, например, такую особо важную персону, как В. Путин. Можно ли представить его, сидящим в кабинете на курсах английского языка, среди Ивановых и Кузнецовых? Или задумчиво разглядывающим задания к упражнениям по Headway ? Конечно, для Путина разработана специальная программа. Большинство подумает, что в ней содержатся какие-то приемы с использованием сверхсовременного аудио- и видеооборудования, нанотехнологий, секретных методик КГБ. Когда журналисты спросили об этом Путина, то, видимо, ожидали услышать нечто из ряда вон выходящее. И услышали. В одном из интервью Путин признался , что разучивает с учительницей разные песенки. И вот говорите после этого, что наши педагоги в детском саду пользуются устаревшими приемами, когда поют с малышами песенки на английском языке. Теперь можно с чувством превосходства сказать: «А я в детстве пользовался методикой Путина».

Не отстает от президента и Дима Билан. У него тоже есть свой педагог. Правда, песенки Дима уже давно поет уверенно как на русском, так и на английском. Поэтому у него - свой метод: теория с педагогом в России, а практика - в Лондоне.

Но самую большую загадку представляет собой фигура, широко известная теперь в Интернете - Мутко. Его пламенная речь никого не оставила равнодушным. На вопрос, где он всему этому научился, Мутко ответил, что всю жизнь учит английский. Можно только позавидовать такому терпению. Некоторым сложно и неделю позубрить правила, а господин Мутко не пожалел стольких лет. Английскому все возрасты покорны, и можно выучить его в любом возрасте. Не случайно же преклонный возраст переводится как advanced age . Самое время дойти до Advanced .)

Как видите, особых хитростей в методике изучения английского языка нет даже у звезд. Поэтому теперь не удастся прикрыть свою лень фразами типа «да конечно, у знаменитостей-то все так легко и за деньги делается». Никуда не деться от выполнения упражнений, заучивания слов и прочих приемов, широко применяемых даже у школьных педагогов. Так что учебник в зубы - и вперед! За Путиным! Ну или хотя бы за Мутко.

специально для

Тюмень 1990

Рецензенты: М, X. ГАВРИЛОВ, Ш. М. КАЦ. Одобрено на заседании ученого совета НПО Запсибнефтегаз.

В брошюре рассмотрен широко известный ассоциативно-функциональный метод запоминания, дан подробный обзор психологических механизмов развития и функционирования памяти, описана технология использования мнемотехнических приемов для изучения словарного запаса иностранного языка.

Издание второе. Переработанное и дополненное.

НПО Запсибнефтегаз, 1990.

Не надо читать эту методику в трамвае, в метро, на работе или в гостях. Придите домой, попросите, чтобы вас никто не отвлекал, настройтесь на внимательное, вдумчивое изучение. Хотя здесь изложены известные вам вещи, мы настойчиво просим вас понять простоту метода. Это не журнал «Крокодил», юмор которого можно не понять и потерять при этом не более 30 копеек. Если вы не увидите смысла на следующих страницах, вы потеряете 19 рублей. Не делайте бесполезных расходов!

В методике мы постарались не столько сообщить вам новую информацию, сколько попытались убедить вас действовать в соответствии с предлагаемым методом. Поэтому, когда вы встретите немного теории, не пропускайте ее как бы скучно вам не было. Это не приключенческий роман, а анализ опыта, накопленного не одним поколением зарубежных и советских психологов. Не отбрасывайте бездумно опыт прошлого.

Помните, что как бы не был оригинален метод, он не создает волевых усилий. При отсутствии устойчивого желания с вашей стороны все слова, написанные здесь, превратятся в пустое наставление. Мы достаточно много знаем о пользе утренней гимнастики, но это знание бесполезно, пока нет желания использовать его на благо своего здоровья. Бесполезными окажутся и эти знания, если вы, поторопившись, не настроитесь на упорный долгий труд. Лучше настраиваться полгода и в конце концов выучить язык, чем сесть за изучение методики завтра и забросить все через неделю.

Не открывайте методику, пока не почувствуете внутреннюю готовность. Если вы уже пытались самостоятельно изучать язык, вы поймете наши опасения.

Эта методика рассчитана на любой язык. Метод, который здесь излагается, лежит в основе подготовки спецслужбами своих агентов с целью активного расширения их памяти. Если у вас возникнет желание расширить свои знания в этой области, прочитайте статью «Большая память» в журнале «ЭКО», 1982, №№ 1-4.

Желаем успешной учебы!

«Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет»

(Конфуций)

«Нам показали зловонную камеру, где некоторое время томился знаменитый узник «Железная маска»... Эта камера не заинтересовала бы нас так сильно, если бы мы знали твердо, кем был «Железная маска», какова была его история и почему его подвергли такому необычному наказанию».

(М. Твен, «Простаки за границей»)

К сожалению, авторы этой работы столкнулись именно с той ситуацией, которую описал наблюдательный Марк Твен: пока потенциальные полиглоты не знают о методике ничего кроме ее предназначения, они проявляют к ней недюжий интерес и демонстрируют готовность завтра же начать штурм иностранного языка. Но как только в нашем рассказе начинается изложение сути самого главного принципа, таинственность моментально испаряется, и они разочарованно заявляют, что давно и без нас знают такой способ запоминания слов (такое заявление делают 90 желающих научиться из 100 выучивших язык по этой методике). Поэтому на первой же встрече мы всегда подчеркиваем и обводим в рамочку, чтоуспех изучения языка зависит не от новизны принципа, а от умения правильно его использовать.

Чтобы выучить язык, надо знать не только принцип, но и подробную ТЕХНОЛОГИЮ его применения.

Изложение самого принципа займет несколько строчек. Вся остальная часть работы посвящена описанию технологии.

На наш взгляд, если бы советская педагогическая наука уделяла больше внимания не скрупулезному поиску в трудах классиков марксизма-ленинизма доказательств истинности своих методов, а занималась тщательной разработкой технологий, то все остальные методы изучения иностранных языков (обучение во сне, сублимационные способы запоминания, ритмическое заучивание и т. д.) были бы если не лучше, то, по крайней мере, также эффективны как и наш метод. Этим мы хотим подчеркнуть, что метод, на который вы решились затратить патологически неконвертируемую валюту, не лежит в стороне от психологической науки. Он отличается лишь более отработанной технологией.

Если вы по-прежнему надеетесь найти в этой методике что-то сверхнеобычное, прочитайте название и первую главу еще раз.

Глава II.

Все лучшее - у детей!

«Я русский бы выучил...» (В. Маяковский)

Очевидно, желание Владимира Владимировича не осуществимо по той причине, что он уже знает этот язык. Но родной язык мешает нам и в том случае, если мы хотим выучить другой, иностранный. А мешает он только потому, что мы неправильно его используем. Мы с вами все страшные логики и рационалисты. Нас пугает утверждение, которое ниоткуда не вытекает и из которого ничего не следует. Поэтому одной из оценок, которую предлагаемый метод получает из уст слишком «взрослых» и серьезных людей, являются слова «детский, глупый». Но именно в этих словах авторы и склонны видеть золотой ключик к успеху.

Вопрос о том, почему дети хорошо запоминают как родной, так и иностранные языки до сих пор не решен единогласно. Единственное, что объединяет психологов,- это признание внелогического мышления детей. Только в 3-летнем возрасте мы можем сказать, что «солнышко прячется за тучку, потому что сильно устало». В школе за подобное утверждение нам, пожалуй, поставят два балла. В институте, мы, используя набор подобных фраз применительно к социальной и политической жизни нашего общества, сойдем за отсталого, а на предприятии или в учреждении - за неблагонадежного. Мы начинаем мыслить штампами, избитыми фразами и стереотипами. Из нас целенаправленно изгоняют «злой дух» нелогического мышления. И вот после всего этого мы пробуем изучать иностранный язык и поражаемся, почему наша захламленная голова работает Хуже, чем в детстве.

Представьте себе 2-летнего ребенка, которому «надо запомнить» впервые услышанное слово родного языка, например, «карандаш» и аналогичное слово из квази-иностранного языка, допустим, «абдрапапупа» (в действительности это слово придумано ЭВМ). Для ребенка совершенно все равно, какое из них запомнить. Он готов запечатлеть в своей памяти даже сразу оба слова, так как запоминание происходит в результате образования условной связи между этими новыми словами и старыми, которые ребенок уже усвоил: карандаш - бумага, карандаш - стол и т. д., абдрапапупа - бумага, абдрапапупа - стол т. п. Эти две связи конкурируют, так как имеют одинаковый возраст, а следовательно, и силу; они не стирают друг друга. При этом отсутствует рациональное объяснение этих связей. Ребенок не стремится образовать логическую цепочку между старым и новым, он просто ставит их рядом.

Теперь вернемся из детства и попробуем запомнить список иностранных слов. Это мы делаем обычно двумя способами. Либо через рациональную, либо через механическую связь. При первом способе мы начинаем сознательно или неосознанно объяснять себе, что «абдрапапупа - это то, чем рисуют на бумаге», пытаясь таким способом образовать рациональную связь «абдрапапупа - бумага». Но чем заканчиваются такие попытки в большинстве случаев? Если мы не обладаем уникальной природной памятью, то происходит самое обычное забывание. При этом мы работаем с КПД паровоза - 20%." Дело в том, что связь «абдрапапупа - бумага», которую мы пытаемся образовать, легко вытесняется старой, а значит, и более сильной связью в родном языке «карандаш - бумага». Вот такую услугу нам оказывает наше «взрослое, серьезное» логическое мышление. Если же мы пытаемся механически заучить перевод, то есть насильно заставить свою память образовать связь «абдрапапупа - карандаш» (учим по списку как в школе), то из-за ограниченного объема нашей кратковременной памяти, которая может хранить от 2 до 26 единиц информации, происходит ее быстрое насыщение, что ведет к прекращению процесса запоминания, утомлению и отвращению к иностранному языку. Кроме этого вытесняющее действие по-прежнему оказывают старые связи. Таким образом, классические способы запоминания скорее приведут к появлению негативного отношения к языкам, чем к овладению ими.

Теперь после детального описания двух тупиковых ситуаций наша задача беспредельно упрощается. Нам остается только найти в запутанном лабиринте всевозможных способов запоминания метод, который бы отличался отсутствием привычной логики.

Но поскольку главная задача авторов убедить проницательных читателей не в новизне метода, а в необходимости неукоснительного соблюдения определенных правил, то на долгом пути к основному принципу запоминания они ставят еще одно препятствие - главу о памяти.

ГЛАВА III.

«Труднее всего поверить в очевидное»

(наскальная надпись)

«Скажите человеку, что на небе 5374893218835402312 звезды, и он поверит. Но скажите ему, что эта скамейка покрашена, он обязательно потрогает ее пальцем»

(из наблюдений психиатра)

Мы бы с удовольствием опустили эту главу. Однако, все так устали от голословных утверждений о превосходных качествах того или иного явления нашей жизни, что теперь на каждый фунт очевидного факта мы непременно требуем жирный довесок из «объективной» теории. Именно поэтому, боясь показаться любителям иностранных языков бездоказательными, мы приводим теоретические и эмпирические данные, выявленные советскими и зарубежными психологами в области памяти.

В свое время когнитивная психология разделила человеческую память на три блока: сенсорный регистр, кратковременную и долговременную память.

Основная функция сенсорного регистра - продлить время действия кратковременного сигнала для его успешной обработки мозгом. Например, укол пальца иглой сохраняется гораздо дольше, чем непосредственное воздействие иглы. Сенсорный регистр способен запоминать очень большие объемы информации, значительно больше, чем человек может проанализировать, то есть этот вид памяти не обладает избирательностью. Поэтому большого интереса для нас он не представляет.

Для нас гораздо важнее следующий блок - кратковременная память. Именно она принимает на себя те удары, которым ученики и студенты подвергаются на занятиях иностранного языка. Именно ее насилует человек, пытаясь механически запомнить огромные объемы информации.

В 1954 году Ллойд и Маргарет Петерсоны провели очень простой эксперимент, который, однако, дал удивительные результаты. Они просили испытуемых запомнить всего 3 буквы, а спустя 18 секунд воспроизвести их. Этот эксперимент кажется совершенное незначительным.

А между тем оказалось, что испытуемые не смогли запомнить эти 3 буквы

В чем дело? Все очень просто: в течение этих 18 секунд испытуемые занимались умственной работой: они должны были в быстром темпе вести «обратный счет тройками». При «обратном счете тройками» испытуемый начинает с произвольно названного трехзначного числа, например 487. Затем он должен вслух назвать числа, получающиеся при вычитании 3 из предыдущего числа, 487, 484, 481, 478 и т. д. Но даже такая, в общем-то, несложная работа помешала им запомнить три буквы. Этот простой эксперимент иллюстрирует главное свойство кратковременной памяти: она имеет очень малую емкость (от 2 до 26 единиц, по данным других экспериментов) и очень короткую жизнь (от 20 до 30 секунд). Но в то же время она мало чувствительна к длине единицы. Мы с одинаковой легкостью можем запоминать 7 букв или 7 слов или даже 7 словосочетаний.

Посмотрите на график. На нем показана скорость забывания материала испытуемыми. Кривая II представляет результаты только что описанного эксперимента. По оси абсцисс отложено время между моментом предъявления этих трех букв и их воспроизведением. (Следует помнить, что в течение всего этого отрезка времени испытуемые занимались «обратным счетом тройками»). По оси ординат отложены проценты случаев, когда ис-пытуе мые могли припомнить материал по истечении различного времени. Например, если между предъявлением трех согласных и их воспроизведением проходило всего б секунд, только 40% испытуемых могли припомнить все три согласные. Если испытуемых просили запоминать не буквы, а слова, то они давали кривую I. Как видите, она ненамного отличается от кривой II.

Описанные эксперименты приводят нас к мысли, что:

1. Количество информации, запоминаемой за один раз, должно быть строго ограничено. Даже небольшое ее увеличение приводит к частичному или полному забыванию.

2. После процесса усвоения информации обязательно должна быть пауза, в течение которой необходимо максимально разгрузить мозг от умственной работы.

3. Необходимо как можно длиннее делать единицу информации; пословное запоминание - это неэкономное использование нашей памяти.

Существует не менее десятка теорий, которые объясняют положительное влияние паузы на запоминание информации. Наиболее удачное, на наш взгляд, обоснование Мюллера и Пильцекера (1900 год) заключается в том, что во время паузы происходит неосознанное повторение материала. Если период повторения больше 20-30 секунд, то есть информации слишком много, то через некоторое время часть ее стирается. Именно наличие такого процесса как неосознанное повторение значительно увеличивает время жизни информации в кратковременной памяти (до 24-30 часов). Именно этот процесс и мешает осознать чрезвычайно маленькую мощность этого вида памяти, в результате чего мы безжалостно нагружаем ее сверх меры.

Запомните! Неосознанное повторение возникает только в том случае, если мозг не нагружается больше никакой информации.

Этот процесс нарушается даже в том случае, если вы продолжаете повторять только что выученные слова с якобы благородной целью еще сильнее укрепить их в своей памяти. Никакого дальнейшего закрепления не происходит, так как вы не способны при всем вашем желании осознанно повторять в течение некоторого времени 10-15 слов за 20 секунд - время существования кратковременной памяти. Своим повторением вы прерываете естественный цикл запоминания. Чем больше вы повторяете, тем больше усилий вынуждены будете прикладывать для запоминания.

Возникает вполне закономерный вопрос, каковы границы паузы, в течение которой нежелательно восприятие какой-либо информации с последующей ее переработкой. При этом, мы повторяем, нежелательно воспринимать даже выученные слова!

В 1913 году Пьерон ответил на этот вопрос. Он предлагал испытуемым заучивать ряд из 18 бессмысленных слогов (чтобы исключить влияние пошлого опыта). Затем он исследовал, сколько раз испытуемые должны были повторять тот же ряд через различные промежутки времени с тем, чтобы восстановить в своей кратковременной памяти забытые слоги. Приведем его данные в следующей таблице:

Как видим, если начать повторять ряд слогов через 30 секунд после первого запоминания, то приходиться 14 раз! обращаться к его содержанию, прежде чем он вновь запомнится. Но если повторения возобновить лишь спустя 10 минут, в течение которых мы не будем получать какой-либо информации, то их число составит всего 4 (следует учесть, что эти цифры относятся к бессмысленному материалу; при заучивании слов, имеющих значение, абсолютное число их повторений меньше, но пропорции примерно сохраняются).

В отрезке времени от 10 минут до 24 часов процессы стабилизируются и информация в кратковременной памяти перестает зависеть от внешних факторов. Следовательно, в этот период возможно как получение новой информации, так и повторение старой. Через 24 часа число необходимых повторений начинает возрастать и достигает 8 через 48 часов. Это значит, что мнемические процессы начинают терять свою энергию. Поэтому через каждые 24 часа необходимо повторение ранее выученных слов (что, впрочем, известно и без опытов).

Сделаем краткие выводы:

1. После запоминания очередной порции слов необходимо сделать паузу не менее 10 минут, в течение которой ваши мысли не будут отвлечены серьезной умственной работой.

2. Спустя 10 минут слова можно повторять снова, а спустя 24 часа слованеобходимо повторить обязательно. В противном случае вам придется приложить в два раза больше усилий, чтобы запомнить их вновь.

Мы, конечно, понимаем, что все написанное здесь и далее известно большинству читателей. Но к нашему огромному сожалению, подобные знания нисколько не мешают преподавателям иностранных языков школ и вузов. Они действуют по принципу, к которому обязывает наша система обучения:

пусть плохо, но по программе. В результате мы выходим из учебных заведений «запрограммированными» до кончиков волос и, если иностранные языки еще не вызывают у нас нервных припадков, мы начинаем их учить самостоятельно теми же методами, которые переняли от старших «товарищей»,

Поэтому у нас большая просьба; обязательно дочитайте эту главу до конца, чтобы в дальнейшем наша технология не показалась вам абсурдом.

Опыты Пьерона показывают, сколько времени мы должны отдыхать, то есть с какой периодичностью повторять слова. Но они абсолютно ничего не говорят нам, сколько должно быть таких повторений, которые бы позволили нам перевести слова из кратковременной в долговременную память. Опыты Йоста в 1987 году показывают, что при механическом заучивании количество таких повторений достигает 20-30 раз. В нашем случае количество повторений, распределенных особым образом, для среднего человека составляет 4 раза.

Теперь давайте разберем еще один феномен кратковременной памяти, прекрасно понимаемый и знаемый всеми, но тем не менее игнорируемый большинством с азиатским упорством.

Все отлично знают, что чем больше элементы запоминаемого материала похожи друг на друга, тем больше усилий надо приложить для их запоминания, чем однороднее элементы, тем труднее они усваиваются. Так почему же мы все поголовно составляем списки слов, пусть разных по значению, но однородных по форме, и учим, учим!! Что вам приходит в голову в первую очередь, когда вы вспоминаете перевод какого-нибудь слова, записанного в списке? Естественно, месторасположение этого слова на листе бумаги. Не надо этим гордиться, это нисколько не говорит о положительных особенностях вашей памяти. Просто у нее нет возможности «зацепиться» за что-либо более существенное, более характерное для данного слова. Список слов слишком однороден. Отсюда следует глобальный, как и все предыдущее, вывод:

Каждое слово обязательно должно иметь яркую отличительную совокупность меток.

Надо лишить однообразия все слова списка и тогда они начнут запоминаться непроизвольно, без нашего участия. Как добиться этого? Мы не утверждаем, что смогли достичь в нашем методе идеала, но приблизиться к этому требованию нам, пожалуй, удалось.

Теперь перейдем к долговременной памяти. Несмотря на то, что явление памяти изучается во всех советских и буржуазных направлениях психологии (психология деятельности, когнитивная психология, бихевиоризм, гештальттеория и т. д. и т. п.), пока не предложено правдоподобного объяснения переходу информации из кратковременной памяти в долговременную. Еще хуже дела с познанием этого механизма обстоят в среде любителей иностранных языков, так как большая часть из них знакомы только с одним из факторов такого перехода - с периодическим неустанным повторением. Хотя мы уверены, что вы лично не принадлежите к этому большинству, мы, тем не менее, рискнем еще немного задержать ваше внимание на некоторых феноменах долговременной памяти.

1. В 1973 году Стэндинг опубликовал результаты своих, в общем-то, несложных опытов. Испытуемым показывали 11000 слайдов, через месяц предъявляли их смешанными с другими и просили опознать. Испытуемые вспомнили слайды и дали верные ответы в 73% случаев! Это говорит о том, что изображения слайдов с первого предъявления проникли в долговременную память. Следовательно, при запоминании слов надо использовать не только повторение, но и яркие красочные интересные сюжетные картинки, которые лучше всего вырезать из журнала «Крокодил». (Мы опять же понимаем, что такой вывод не является ни для кого открытием. Но если мы встретили хотя бы одного человека, который сознательно использовал этот принцип при изучении языка, мы не рискнули бы писать о нем в методике. Но если все же такой человек найдется, авторы согласны бесплатно выслать ему, помимо первого оплаченного, еще 3 экземпляра методики).

2. Наверное, все мы, любители языков, неустанно ищем такой метод, при котором слова запоминались бы сами собой. Один из авторов, в свое время испытывая огромное влияние такой иллюзорной мечты, развесил у себя в кабинете около 10 листов бумаги с крупно написанными словами в надежде, что они постоянно будут попадать в поле зрения и (ведь долбит же капля камень) непроизвольно запоминаться. Хотя идея оказалась безнадежно неперспективной, естественное желание облегчить себе жизнь при изучении языка осталось. Итак, нельзя ли придать процессу запоминания долю непроизвольности и, следовательно, облегчить и ускорить его? Попытайтесь вспомнить, если у вас есть опыт самостоятельного изучения языка, случаи, когда некоторые слова запоминались без всякого усилия с вашей стороны. Проводили ли вы анализ этих ситуаций? Ведь если бы удалось выделить нечто общее присущее им, мы могли бы очень эффективно управлять процессами запоминания, или, по крайней мере, не совершать ошибок, подобных описанной выше.

Непроизвольное запоминание означает, что существует некая сила, которая заставляет наш мозг работать независимо от нашего желания. Что порождает эту силу? Можно ли создать ее искусственно? Ответ на эти вопросы нашли советские психологи Смирнов А. А. и Зинченко П. И.

В 1945 году Смирнов провел очень простое исследование. Он попросил нескольких испытуемых через 2 часа после начала рабочего дня припомнить свой путь от дома до работы. Приведем в качестве примера одно такое описание.

«Помню прежде всего момент выхода из метро. Что именно? Как думал о том, что надо выйти из вагона так, чтобы занять скорее нужную позицию и идти скорее, так как запаздывал. Ехал, помню, в последнем вагоне. Поэтому никуда выскочить не удалось. Пришлось войти в толпу. Раньше публика, выходя, шла по всей ширине перрона. Сейчас для обеспечения прохода входящих были поставлены люди, поворачивавшие публику от края перрона. Дальнейший путь выпадает. Абсолютно ничего не помню. Есть только смутное воспоминание от старого. Шел до ворот университета. Ничего не заметил. О чем думал, не помню. Когда вошел в ворота, заметил: кто-то спешит. кто именно: мужчина или женщина, не помню. Больше ничего не помню».

Что характерно для этого рассказа и подобных ему?

Прежде всего воспоминания испытуемого в значительно большей степени относятся к тому, что он делал, нежели к тому, что думал. Даже в тех случаях, когда мысли вспоминаются, они связаны все же с действиями испытуемого. Но испытуемые совершают много действий. С какими же из них связано непроизвольное запоминание? С теми, которые способствуют или препятствуют достижению стоящей перед испытуемым цели. В 1945 году у всех была одна самая важная цель - вовремя придти на работу, поэтому непроизвольно запоминалось только то, что влияло на скорость продвижения по улице.

Казалось бы, этот чрезвычайно простой вывод должен сам по себе ложиться в основу изучения иностранного языка! Но этого не происходит. Какую цель на занятиях перед нами ставил преподаватель? Запомнить слово. Но это цель! Как же слово в таком случае будет непроизвольно запоминаться, если само запоминание и является целью?! Чем больше мы сосредотачиваем свои усилия на запоминании слов, тем меньше непроизвольности, больше волевых усилий, больше насилия над нашей памятью мы совершаем.

Запоминание слов не должно быть целью в изучении иностранного языка

Запоминание должно быть только действием, ведущим к достижению какой-либо цели.

Возникают сразу два вопроса. 1. Какова должна быть эта цель? 2. С чем должны проводиться действия?

На первый вопрос мы ответим в главе о технологии запоминания. На второй вопрос дали ответ опыты советского психолога Зинченко П. И. В его экспериментах, отличающихся как и все другие кажущейся простотой, испытуемых разбили на две группы. Первой из них дали картинки с изображением различных предметов и попросили провести классификацию по первым буквам их названий (например, собрать все вместе картинки на букву А, потом Б и т. д.). Вторая группа получила те же самые картинки, но проклассифицировала их по значению изображенных предметов (например, собрала вместе сначала картинки с мебелью, потом с животными и т. д.). После эксперимента обе группы должны были вспомнить картинки, с которыми они работали. Как вы уже догадались, вторая группа продемонстрировала более высокие результаты. Это произошло потому, что в первом случае значение картинки, несмотря на то, что оно понималось и пропускалось испытуемыми через сознание (ведь они должны были выделить первую букву), не было включенонепосредственно в цель - в классификацию. Во втором случае испытуемые также четко осознавали и звуковой состав названия и значение картинки, но в цельнепосредственно было включено только значение. Это приводит нас к мысли, что в цель должны непосредственно включаться и значение слова и его звучание.

Чтобы достичь цели, которую мы сформулируем чуть позже, нужно обязательно манипулировать и значением и произношением. Это приведет к тому, что иностранное слово будет запоминаться с большой долей непроизвольности.

К сожалению, в школе и вузе этот принцип нарушается как правила уличного движения - всеми и повсеместно. Изучение языка превращается в мучительную целенаправленную зубрежку.

3. Всем, кто сталкивался с психологией, знакомо понятие установки (не надо путать с партийными установками). Под этим термином понимается готовность человека действовать вполне определенным образом. Например, у десятиклассников появляется установка на продолжение учебы или установка на работу; у вас есть очень сильная установка на иностранный язык и т. д. Установки облегчают нам жизнь. Благодаря им большую часть действий мы совершаем автоматически и не тратим времени на размышления. Например, утром мы приняли решение умыться: включается соответствующая установка, выработанная в течение нашей жизни, и все действия начинают выполняться автоматически (мы их мало сознаем). Как только умывание закончено, установка выключается и вы принимаете новое решение - позавтракать. Включается другая установка и действия вновь выполняются автоматически (при условии, что в холодильнике есть все необходимое для свершения этого акта).

Если бы у вас была установка на утреннюю гимнастику, то последняя не вызвала бы у вас мрачного настроения еще с вечера, а выполнялась бы автоматически, как умывание.

Как создаются установки? К сожалению, ответ на этот вопрос, как и мыло в магазине,- неизвестно когда появится. Поэтому подробных объяснений, несмотря на толстые фолианты, написанные психологами, мы дать не можем. Но чтобы как-то смягчить создавшуюся ситуацию, опишем эксперимент, который позволит нам осознать очень полезное для изучения иностранного языка явление.

Испытуемых, как и в предыдущем опыте, разбили на две группы. Им прочитали один и тот же текст, но в первой группе сказали, что проверят его знание на следующий день, а другой группе сказали, что сделают то же самое через неделю. На самом деле проверку знания текста провели только через две недели в обеих группах. Испытуемые второй группы показали более высокие результаты. В этом опыте мы можем отчетливо увидеть действие и влияние установки, созданной у испытуемых экспериментальной ситуацией.

Следовательно, садясь за изучение очередной порции слов, постарайтесь убедить себя и искреннее поверить, что язык вы учите, чтобы помнить всю жизнь

Команда «Я запоминаю эти слова надолго», отданная себе перед началом занятий, может показаться несущественной даже после описания эксперимента с установкой. Мы вполне допускаем это и не настаиваем на том, что она обеспечит вам 100% успеха. Но нам хотелось бы напомнить вам, что раньше функцию настройки на какое-либо занятие (в том числе и на школьные уроки) выполняла молитва. Воины молились перед боем вовсе не потому, что их обязывала к этому господствующая идеология. Молитва настраивала их на подвиг. «Отче наш», прочитанная перед обедом или уроком, успокаивала, отодвигала все заботы, способствовала лучшему усвоению пищи и знаний Читать такую настраивающую «молитву» перед изучением десятка-другого слов, может быть, и не следовало бы. Но когда речь идет о тысячах, то мелочь превращается в существенный фактор. Если создание соответствующей установки позволит вам на каждые десять слов запоминать хотя бы еще одно, то на каждой тысяче вы получите «прибыль» в 100 слов. Не надо упускать выгоду.

4. Нам предстоит ознакомиться еще с одним, довольно известным фактом, и тогда уже больше ничто не будет препятствовать нам узнать, каким образом и в каком методе можно одновременно учесть все вышеприведенные требования и наблюдения.

Этот последний факт заключается в том, что наш мозг не способен воспринимать статику. Попробуйте внимательно смотреть на какой-нибудь объект, не двигая глаз и головы. Эта простая задача станет невыполнимой спустя 2-3 минуты - объект начнет «растворяться», уйдет из поля вашего зрения, вы перестанете его видеть. То же самое произойдет с однообразным звуком (например шум леса, шум машин и т. д.). Но если мы не можем воспринимать нединамичные явления, то что же говорить о нашей памяти, которая связана с внешним миром через восприятие и ощущения! Из нашей памяти моментально стирается все, что не способно совершать движение или не связано С движением ассоциативно. Для доказательства данного факта у нас, конечно же, есть в запасе результаты очень несложного эксперимента. Испытуемым на киноэкране показывали лиц другой национальности, снятых анфас (как известно, без соответствующей привычки представители другой нации сначала кажутся все на одно лицо). Если изображение было динамичным, то есть человек улыбался, хмурился, двигал глазами, шмыгал носом и т. д., то впоследствии его фотография легко узнавалась испытуемыми среди других. Если же лицо человека было неподвижным, то количество верных ответов резко падало. Это говорит о том, что статичный, неподвижный образ очень быстро «выветривается» из памяти. Из этого мы делаем последнее, но не менее важное, чем все предыдущие, заключение: все образы, используемые для запоминания иностранных слов, должны быть динамичными!

Во всем должно присутствовать движение.

На этом мы заканчиваем главу об особенностях нашей памяти. Мы вполне сознаем, что модель памяти, состоящая из трех описанных систем, не является лучшей и единственно возможной (мы могли бы отталкиваться от модели уровней, от знаковой теории памяти Л. С. Выготского и др.), но по сравнению с другими она является наиболее разработанной и «технологичной».

Теперь мы бы хотели выразить всем благодарность за долготерпение (конечно, если вы читаете эти строки) и перейти к изложению технологии изучения иностранного языка, которая позволит вам учить по 20-30 (а при большом желании и гораздо больше) слов в час. Правда, это не означает, что за сутки вы выучите 480-600 слов. Если вы помните, большую роль при изучении языка играют перерывы. Поэтому в течение дня целесообразно учить (конечно, при наличии большого свободного времени) не более 100 слов. Кроме этого мы не рекомендуем сразу же резко переключаться на этот метод. Сначала попробуйте учить язык привычным для вас методом, частично используя наш как вспомогательный при запоминании особо трудных слов. Такой плавный переход позволит вам лучше осознать достоинства и недостатки метода, более успешно адаптировать технологию для себя.

Глава IV

В этой главе мы опишем структуру технологии ускоренного изучения слов. Но она покажется вам неубедительной, если вы не прочитали предыдущую главу.

Прежде чем мы постараемся собрать все описанные выше требования и наблюдения в одном методе, вспомним их.

1. Успех в изучении языков зависит не от знания «особого» метода, а от умения воспользоваться технологией, разработанной на его основе.

2. Не надо мучить свою память, не учите язык механически.

3. Наша память способна «в один присест» принимать от 2 до 26 единиц информации.

4. При изучении языка не следует опираться на привычку, на общепринятую логику, на стандартное восприятие мира.

5. Кратковременная память существует не более 30 секунд.

6. Информация сохраняется в кратковременной памяти значительно дольше 30 секунд благодаря неосознаваемой нами циркуляции.

7. После изучения порции слов необходим 10-минутный перерыв.

8. Учить слова надо только до первого воспроизведения (когда сможете хотя бы один раз повторить весь список). Не тратьте время на лишнее повторение.

9. Повторять слова надо один раз в промежутке от 10 минут до 24-30 часов.

10. Единица запоминаемой информации должна быть как можно длиннее (блок слов или словосочетание). Тех, кто учит или заставляет учить одиночные слова, надо наказывать за растрату времени и памяти в особо крупных размерах.

11. Чтобы лишить список слов однообразия, необходимо придать каждому слову какую-либо яркую метку.

12. Слово передается в долговременную память не столько через повторение, сколько с помощью сюжетных картинок. » 13. Мы легко делаем то, что совершается непроизвольно, помимо нашего участия. Слова будут запоминаться непроизвольно, если запоминание не будет целью нашей деятельности. Мысленные операции со значением и произношением слова должны непосредственно включаться в цель.

14. Перед запоминанием необходимо настроиться на занятие. Наша психика обладает инерцией. Она не может в одно мгновение перестроиться от приготовления котлет к изучению языка.

15. Запоминаемая информация должна содержать динамичные элементы или ассоциироваться с ними. В противном случае она стирается без следа.

Теперь, когда у нас все перед глазами, мы можем сосредоточенно подумать над пунктом № 13: «Запоминание не должно быть целью». В некоторых методах это требование выполняется. Например, в ритмическом методе главная цель не запомнить слово, а повторять его в определенном ритме под мелодию (вспомните, особенно те, кто увлекается зарубежными ансамблями, как легко запоминаются слова песен при полном их непонимании). В сублимационном методе, в котором на человека оказывают воздействие с надпороговой скоростью восприятия, цель заключается также не в запоминании, а в умении сосредоточиться на воспроизведении и т. д. (все эти и другие методы можно найти в специальной литературе). Но эти методы невыгодно отличаются сложностью аппаратуры и технологии, которые нельзя пока самостоятельно использовать у себя дома. (Мы надеемся, что в скором будущем наша академическая наука и практика обратят наконец-то на них серьезное внимание).

Запоминание как цель отсутствует и в методе, основанном на имитации какой-либо деятельности. Например, перед учениками ставится задача накрыть на стол и дается словарь необходимых слов. Соответствующая интенция, возникающая под воздействием цели, позволяет очень эффективно запоминать слова. Но этот метод требует высокого педагогического мастерства учителя, его богатой фантазии. Кроме этого метод не имеет жесткой структуры.

Мы предлагаем в качестве цели мысленное манипулирование словами: подобрать к иностранному слову сходное по звучанию русское. Например: sleeve (рукав, англ.)-слива, zunge (язык, нем.)-цунами и т.д. Но в этом случае мы оперируем только со звучанием слова, а в цель должно непосредственно включаться и его значение, перевод. Чтобы выполнить и это требование, давайте к образованной паре слов припишем еще перевод:

sleeve - слива - рукав

Zunge - цунами - язык

и подумаем, как теперь нам сформулировать цель, чтобы она не совпадала с запоминанием слов. Помните эксперимент, который доказывает, что образ (картинка) размещается в большинстве случаев в долговременной памяти? Значит надо работать с образами. Но образы у нас имеют только слова родного языка. Значение иностранного слова получает образ только через его аналог в русском (или вашем родном) языке. Это и приводит нас к мысли, что при запоминании нужно использовать только слова родного языка, то есть, слива-рукав, цунами-язык. В качестве цели выберем решение задачи по нахождению возможного отношения между словами в каждой паре. Но прежде чем решать эту задачу, вспомним еще два требования: отсутствие общепринятой логики (№ 4) и наличие динамики в элементах информации (№ 15). Это говорит о том, что отношения между словами пары должны быть необычными, нелогичными, во-первых, и динамичными, т. е. содержать движение, во-вторых. В нашем случае это очень просто сделать. Представляем, как в магазине продавщица, взвесив сливы, перекладывает их в пустой рукав. Обратите внимание на слово «представляем». Отношение нужно не просто проговаривать (на более поздних этапах проговаривание вообще становится излишним), а именно представлять, так как это позволяет миновать кратковременную ненадежную память и работать сразу же в долговременной.

Проговаривание, по некоторым экспериментальным данным когнитивной психологии, связано в первую очередь с кратковременной памятью, поэтому его мы используем только на начальных этапах, если образное мышление развито недостаточно.

Кроме этого обратите еще раз внимание на динамику: продавщица взвешивает и насыпает. Необходимо представить как сливы скатываются в рукав, как вы берете его из рук продавщицы и т. д. Большой ошибкой была бы попытка ограничиться представлением слив, неподвижно лежащих в руке. При образовании нескольких тысяч подобных нединамичных структур наша статичная исчезнет как дым.

Создание структур одновременно отвечает требованию № 11. Необычное отношение между словами является очень яркой эмоционально окрашенной меткой. Каждое слово в списке становится индивидуальным, отличным от других.

Хотя динамичная структура хранится в памяти практически неограниченное время, нам она требуется как молоток при забивании гвоздя для картины. Мы забили гвоздь в стену (запомнили ассоциацию двух слов) и отложили молоток в сторону. Теперь сделаем то, ради чего мы совершили всю эту работу (в дальнейшем ассоциирование по мере развития навыков будет занимать у вас не более 3-5 секунд). Мы пытались запомнить слово sleeve. Благодаря сходному звучанию мы быстро переходим от этого слова к русскому «слива». Эта связь хранится в кратковременной памяти, именно она и составляет самое слабое звено в цепочке. Количество именно этих связей как единиц информации и не должно превышать 26 единиц в «порции» слов (количество же структур может быть неограниченным; это несоответствие в дальнейшем учитывается в технологии). Слово «слива» благодаря жесткости придуманной структуры приведет нас к переводу -«рукаву». Таким образом, основные наши усилия сосредоточены не на запоминании слов, а на создании структуры. Вы сами сможете убедиться как эффективно в нашем случае начинает работать непроизвольное запоминание.

Как показали занятия, проводимые с изучающими иностранный язык, все подобные операции вызывают на первых этапах затруднения, усугубленные кажущейся надуманностью, «несерьезностью» и т. д. Многие в процессе ассоциирования начинают испытывать дискомфорт от того, что окружающие внимательно слушают их «глупости». В действительности, умение быстро сочинить такую «глупость» говорит о вашем нестандартном, творческом уме. Этот метод хорош хотя бы тем, что даже если вам не удастся выучить с его помощью язык (что мало вероятно), у вас значительно улучшится творческое мышление. Вы начнете видеть вещи в новом для вас свете. Многие испытуемые становятся язвительными и ехидными, поскольку вдруг обнаруживают неоднозначность нашей речи. Этот метод особенно полезен для изобретателей и ученых (а также снабженцев) как упражнение на гибкость мышления.

Ассоциирование - это творческий процесс. Именно поэтому мы очень настаивали на предварительной настройке. К сожалению, большинство понимает настройку, как формирование приказа (недаром М. М. Жванецкий сказал, что «и жизнь наша тоже солдатская»). Начинать, в действительности, лучше с фраз такой формы:

«я очень хочу выучить язык. Я буду стараться. Я очень буду стараться. Я хочу запомнить слова. Мое мышление очень гибкое...» и т.д.

А такие фразы-приказы, как «Я должен выучить язык» и др. лучше не применять. Вся наша психика уже измучена требованиями и приказами. Она сразу же создает неосознаваемое нами противодействие. Особенно это необходимо помнить, если вы настраиваете студентов или школьников, у которых и без ваших наставлений давно уже отбили желание изучать иностранные языки. Было бы очень полезно начинать ассоциирование в одной и той же обстановке, с одних и тех же действий. Попробуйте завести какие-нибудьненавязчивые традиции. Вспомните, как в дореволюционной школе дети читали перед уроками молитву. Не надо отрицать их опыт. Тогда было не все так уж плохо.

Итак, мы придумали для иностранного слова структуру. Сделали ее необычной, динамичной, образной. Но при изучении, особенно в первое время, одного образного представления, как правило, недостаточно. Нас больше учили управлять своей речью, нежели образами. (Вспомните презрительное «Фантазеры!»). Поэтому через некоторое время, которое явно недостаточно для того, чтобы структура выполнила свою функцию и только после этого исчезла, образы начинают сливаться, стираться, загрязняться. Это происходит потому, что образ того или иного слова как правило не имеет какой-либо привязки. Слово может использоваться с различными оттенками, в различных контекстах. Оно испытывает влияние других слов и изменяет свой смысл в зависимости от окружения. Поэтому на первых порах слова лучше всего объединять в группы по 7-10 штук в каждой на основе одной содержательной картинки с концентрированным смыслом. В школьных учебниках мы тоже можем найти картинки. Но все они не имеют сконцентрированного смысла. Например, пионер стоит на фоне школы Эта картинка не имеет определенного четко выраженного запоминающегося смысла. Поэтому она легко сливается с другими подобными ей. Лучше всего брать картинки из юмористических журналов (правда, в последнее время стало очень трудно выбирать непохожие друг на друга карикатуры: они все пересекаются в одном слове «перестройка»). Если под картинкой есть слова (речь участников или название), то их необходимо обязательно оставлять с картинкой, чтобы сохранить единый смысл и значение.

Вырезанную картинку лучше всего наклеить на перфокарту или в тетрадь. Рядом с ней написать триады слов (иностранное - сходное по звучанию - перевод). Образы и структура легко запоминаются, поэтому фиксировать их письменно не следует. Изображения, при условии, что они имеют четкий неординарный смысл, сразу же проникают в большинстве случаев в долговременную память. Благодаря этому спустя даже несколько лет мы можем мысленно осматривать ее (сканировать) со всеми деталями и вспоминать те 7-10 слов, которые мы выучили с ее помощью. Такая блочная система запоминания позволяет избежать «плавания» слов по разным контекстам. Кроме этого блок слов, содержащихся на картинке, представляет собой одну единицу информации. Следовательно, за один присест (за один урок) можно без ущерба для памяти усваивать от 2 до 26 картинок (но, как правило, у занятого человека времени хватает только на 3-5 в день), в результате чего мы в 7-10 раз уплотняем информацию, т. е. в 7-10 раз увеличиваем естественные возможности нашей памяти! В дальнейшем, когда будет изучен базис иностранного языка, слова можно изучать прямо по словарю. Открываете первую страницу, берете слово, образуете структуру, делаете пометку карандашом (записываете слово, сходное по звучанию; это необходимо для подстраховки, т. к. на кратковременную память надежда маленькая) и слово остается у вас в голове до конца жизни. Однако, при таком способе плотность информации падает и вы сможете за один урок запомнить не более 25 слов. Но этот недостаток можно компенсировать увеличением числа уроков, которые должны следовать друг за другом с перерывом не менее 10-15 минут.

Изучение языка с помощью картинок выгодно отличается еще и тем, что вы можете не тратить время на повторение, поскольку это можно делать в дороге на работу или домой, в очереди, в автобусе и т. д. Достаточно только вспомнить картинку и «выбрать» из нее все слова со структурами. Согласитесь, что это абсолютно невозможно, если слова у вас оформлены списком. Вы будете усиленно морщить лоб и вспоминать, какое слово должны были запомнить, но ни за что не сделаете это, пока не заглянете в список. Выход один - учить с помощью картинок!

Изучая первые 3-4 тысячи слов, вы вынуждены будете повторять их несколько раз для того, чтобы закрепить в долговременной памяти и освободиться от выполнявшей свою функцию структуры. На пятой тысяче, как правило, возникает особое ощущение - уверенность в своей памяти, и слово с помощью этого метода начинает запоминаться с первого предъявления. Но не отчаивайтесь, если этого не произойдет на шестой или десятой тысяче, это не связано с интеллектуальными способностями. На первых порах повторение лучше организовать следующим образом:

Первый раз - через 10-20 минут (но вполне допустимо и через 2-3 часа и даже 12 часов) после мысленного создания структур; при этом смотреть надо либо на русский перевод, либо на иностранное слово и воспроизводить всю структуру даже в том случае, если вам кажется, что вы уже можете обойтись без нее; в дальнейшем первое повторение можно опустить и переходить сразу ко второму через 24 часа.

Второй раз - на следующий день через 24-30 часов; если удалось воспроизвести не все структуры, созданные вами или учителем, то их повторяют еще раз на следующий день; при повторении лучше смотреть только на картинку, отыскивая на ней необходимые слова.

Если не удалось вспомнить и повторить все структуры и на третий раз, их надо отложить до окончательного повторений всех структур данной порции слов, которое проводится через 1-б месяцев (оптимально 2-3 месяца). Не надо пугаться такого срока. Вы сможете вспомнить слова и через 1-2 года, даже если ни разу не встречались с ними в этот период. Это одно из существенных достоинств метода: изучая язык, мы можем не бояться, что он окончательно забудется от долгого неупотребления.

Последнее повторение является основным и решающим. Вся ваша грандиозная работа будет выполнена зря, если вы не сделаете этого последнего шага. В большинстве случаев через 1-6 месяцев учащиеся очень смутно помнят структуры, если не сталкивались с соответствующими им словами в этот период. Это происходит из-за интерференции структур, из-за естественных процессов забывания, обостренных несоблюдением описанной технологии даже в мелочах (динамичность, нелогичность, образность, периоды отдыха и запоминания, настройки и т.д.). Поэтому последнее повторение лучше разбить на две части: первый день - вспоминаем по своим записям структуры; на второй день - повторяем их, глядя только на картинки (а если по словарю - то смотрим только на перевод или иностранное слово). Если при последнем повторении вы сразу же вспомнили перевод слова, то восстанавливать всю структуру не надо. Она выполнила свою функцию и отмерла. В целом у вас должно возникнуть новое для вас ощущение, когда из глубины вашего сознания, даже помимо вашей воли, в ответ на слово родного языка будет «всплывать» его перевод. Это сопровождается чувством легкой растерянности, замешательства, неуверенности. Но после того, как вы убедитесь, что «всплывает» только нужное слово, а не случайное, это пройдет.

Если между изучением языка (для этого достаточно 7- 8 тысяч слов) и его активным использованием прошло достаточно много времени (от 1 года до 3-4 лет), то слова снова могут забыться. Но это забывание в корне отлично от забывания при механическом (школьном) запоминании, когда слова стираются без следа. В нашем случае слова исчезают из памяти не насовсем, а как бы переходят в подсознание («консервируются»), из которого мы можем очень быстро их извлечь, заглянув в записи. Для такого повторения на каждую тысячу слов без особого напряжения затрачивается около дня (включая перерывы). Согласитесь, что навряд ли есть другая методика, позволяющая восстанавливать знания с такой скоростью.

В среднем на начальном этапе на все операции по запоминанию одного слова, включая все повторения, создание структуры, поиск эквивалентов, записи в словаре или тетради и т. д. тратиться 2-3 минуты. В дальнейшем (особенно при изучении второго языка) время сократится до 30-60 секунд. Если у вас есть учитель, хорошо знающий иностранный язык и этот метод, то скорость легко возрастает до 100 слов в час (все цифры проверены экспериментально). Оптимальный состав группы с учителем -10-12 человек.

Если у вас возникает недоверие к этим цифрам, то, прежде чем отбросить методику в сторону, проведите эксперимент: выучите таким образом 10-20 слов и сделайте окончательные выводы не ранее чем через месяц.

ГЛАВА V.

Здесь мы приведем примеры и особенности технологии, обнаруженные на практике.

Итак, перед вами встала задача номер один - подыскать первые картинки. На этой странице вы видите две из них.

Картинка с интерьером показывает нам самый неподходящий вариант. Она бессюжетна, несодержательна, не имеет четкого сконцентрированного смысла, ни один из объектов, изображенных на ней, не акцентирован, не выделен художником. Если вы навырезаете с десяток таких сюжетов, то полное забвение выученных слов в течение ближайшего месяца вам гарантировано.

Следующая картинка - образец того, к чему следует стремиться. Она надолго задержится в вашей памяти. Давайте с ее помощью попробуем выучить три слова на двух языках: английском и немецком.

Английский язык

chess - (чесать) - шахматы

beard - (берданка) - борода

nose - (носок) - нос

Немецкий язык

Schach - (шахтер) - шахматы

Bart - (бард) - борода

Riecher - (рехнуться) - нос

1.Chess. Представьте себешахматные фигурки размером с блоху, которые быстро бегают по вашему телу. Естественно, что вы начинаете чесаться. Представить эту ситуацию надо как можно детальнее (на первых порах лучше закрывать глаза; если вы занимаетесь со школьниками, то рекомендуется давать им команду: «Закройте глаза и представьте, что...»).

Обратите внимание. Образованная структура носит динамичный характер и не совпадает с нашим предшествующим опытом. На первый взгляд, можно было бы придумать такую структуру: вы берете шахматную фигуру и чешите ею место, например, укуса. Но эта ситуация совершенно не противоречит нашему опыту. Поэтому при наличии еще нескольких десятков аналогичных структур она сотрется.

2. Beard. Представьте себе ружье системы Бердана, у которого вместо приклада развевается на ветру (а не просто торчит!) черная-черная густая борода.

3. Nose. Очень часто встречаются слова, которые сходны по своему звучанию с переводом. Не надо надеяться, что такое совпадение позволит вам эффективно запомнить. В большинстве случаев факт сходного звучания выветривается из головы и вы остаетесь без подсказки. Нужно обязательно подобрать промежуточное слово. В нашем случае -«носок». Представьте себе у кого-то из ваших знакомых вместо носа вдруг начал расти грязный неприятно пахнущий носок. В 99 случаев из 100 вы наверняка запомните такую структуру.

(Для немецкого языка попробуйте придумать структуры самостоятельно).

Надо стремиться, чтобы каждый объект, используемый в структуре, получал как можно больше эпитетов, красочных характеристик. Это лишний раз сделает структуру отличной от других. Это также позволяет избежать эффекта «лошадиной фамилии». Дело в том, что мы понимаем значение вещи через обобщение, сведение к более общему. Например, что такое пиджак? Можно сказать, что это рукава, карманы, лацканы и т. д. Но такое понимание будет похоже на ощупывание слона слепыми, то есть будет фрагментарным и далеким от истины. Поэтому в нашем мышлении пиджак сводится к нескольким классам: к классу мужского туалета, к классу легкой одежды, к классу деловой одежды и т. п., то есть понятие пиджака обещается. Это приводит к тому, что слово, не обладающее яркими характеристиками, может быть неосознанно замечено более широким классом, наш мозг помимо нашей воли проведет операцию обобщения. Многие учащиеся, недостаточно проработав образ, отлично помнят, что, например, вместо носа растет какой-то вид одежды, но совершенно не могут вспомнить какой именно. Это приводит нас к выводу, что в структуре надо использовать не первое попавшееся слово (имеется в виду слово, сходное по звучанию), а то, которое вы хорошо представляете, которым часто пользуетесь, оттенки которого знаете. К сожалению, этим свойством обладают в основном лишь конкретные существительные (причем далеко не все) и некоторая часть глаголов (например, чесать, кусать, рисовать и др.). Абстрактные существительные, прилагательные, наречия и т. д. не имеют в большинстве случаев образного представления. На первых этапах это вызывает затруднения, которые зачастую приводят к разочарованию в методике. Избежать этого можно, если творчески использовать приемы, описанные ниже (на примере английского языка).

1. Как включить в структуру абстрактное существительное, например слово «авантюра» (gamble)?

Проблема заключается в том, что оно у большинства учащихся не вызывает конкретных образов. В качестве промежуточного слова (сходного по звучанию) используем слово «Гамлет» (совпадают первые 3 и последние 2 буквы). В слове «авантюра» выделяем первые 4 буквы «аван», прибавляем «с». Получается «аванс». Это слово уже имеет вполне определенный образ: очередь около кассы, шелест денег (недавно напечатанных), голос бухгалтера: «Распишитесь вот здесь» и проч. Поэтому наша память вполне справится с такой простой задачей, как составление и запоминание структуры из двух слов «Гамлет» и «аванс». Она, наверняка, у вас уже возникла. Представьте себе Гамлета, который получил аванс в количестве 70 советских рублей за то, что прочитал на сцене свой монолог «Быть или не быть...».

Когда нам предъявят слово gamble, наша память автоматически свяжет его с «Гамлетом», а его, в свою очередь, с «авансом», что и приведет нас к «авантюре». Не надо бояться этой кажущейся громоздкости. Вы не знаете свой мозг. Он способен быстро научиться и более сложным операциям.

Таким образом, прием заключается в переходе от абстрактного слова к конкретному на фонетической основе.

2. Еще один способ перейти к конкретному слову от абстрактного - попытаться заменить в нем одну-две буквы.

Например, swindle - афера. Мы прекрасно знаем, что такое афера, но представить себе ее конкретный образ сложно. Давайте заменим первую букву «а» на «с». Получится «сфера». Swindle напоминает «свинью» (совпадает 4 буквы, этого вполне достаточно). Представьте себе, как в кормушку свинье накладывают маленькие стеклянные сферы, которые она «трескает» с большим аппетитом. Слово swindle можно было также заменить словом «виндсерфинг». Попытайтесь самостоятельно составить структуры из этого слова и «сферы».

3. Если описанные приемы не помогли, то можно мысленно

составить сюжетную картинку, не совпадающую с нашим опытом. Например: disgrace - безобразие.

Disgrace напоминает объединение сразу двух слов: «диск» и «грация». Чтобы эти два слова не распались в нашей памяти, представьте себе патефон, на котором быстро вращается черный диск. По диску в сторону обратную вращению бежит запыхавшийся Леонтьев и задыхаясь кричит: «Сеньорита Грация!».

Конкретного образа «безобразия», скорее всего, у вас нет (хотя в качестве его может выступать весь окружающий мир). Представьте себе такую картинку: большая рыжая морковка с длинной ботвой говорит стоящей перед ней и потупившей взор маленькой морковке с подрезанной по последней моде ботвой: «Безобразие!». Проиграйте мысленно несколько раз эту сцену. Поставьте себя на место той или другой, и слово «безобразие» у вас прочно будет ассоциироваться со словом «морковь».

А теперь представьте, что Леонтьев не просто бежит по диску, а еще перепрыгивает через барьеры, образованные большими морковками.

Нам снова хочется попросить вас не впадать в отчаяние от «непролазной глупости», которую вы, может быть, здесь усматриваете. Несмотря на всю несерьезность этот метод работает. Кроме этого изучение языка самостоятельно или в классе превращается в занимательный процесс. В классе или студенческой группе обычно стоит несмолкаемый смех, что уже само по себе способствует запоминанию.

4. В английском (и других) языках часто встречаются глаголы с постглагольными частицами. Ограниченное небольшое количество этих частиц образует огромное количество значений одного и того же глагола. Это приводит к однообразию и путанице в голове.

Чтобы избежать этого, за каждой частичкой закрепляют похожее по звучанию конкретное слово.

Например:

out - паут

up - капкан

to - топор

Представим, что нам надо запомнить глагол bring up - воспитывать. Bring напоминает «бригантину». Все глаголы, если это возможно, переводятся в соответствующее существительное. «Воспитывать» превратится в «воспитатель», который имеет, наверное, у всех конкретный образ. Это человек со. строгим лицом, который всем угрожает пальцем.

Теперь построим структуру. Представьте себе отплывающую от причала бригантину, у которой вместо белоснежного паруса висит огромный капкан. Между зубьями капкана из последних сил, стиснув челюсти, как атлант, стоит воспитатель. Он продолжает вам грозить пальцем.

5. Аналогично в существительные переводятся прилагательные и наречия. Если это не удается сделать, то можно попытаться использовать стереотипные фразы.

Например: convincing - убедительный.

Convincing напоминает два слова: «конь» и «вино». Чтобы слова не распались, соединим их в структуре. Представьте себе коня, у которого вместо ушей торчат бутылки с вином, и он шевелит ими, когда на них садятся мухи.

«Убедительный» жестко включено в словосочетание «убедительный пример». Теперь представьте, как конь стоит у школьной доски, решает пример и чешет копытом за ухом-бутылкой.

6. В предыдущем примере одновременно был использован еще один пример - игра слов. Пример может пониматься двояко - как поведение и как математическая задача. Используйте игру как можно чаще. Для этого можно использовать толковый словарь, в котором указываются все возможные значения слов в различных контекстах.

Однако, существует еще один вариант игры слов, который не фиксируется в толковых словарях.

Например: tire - наскучить.

Слово tire напоминает «тире». Глагол «наскучить» можно понимать не только в общепринятом смысле, но и как «собирать что-то в кучу», «нагромождать кучей» и т. д. Поэтому его можно легко перевести в существительное «куча», которое имеет образ. Представьте, как вы собираете с поля разбросанные тире (коротенькие палочки, которые выпали из строк книги, когда вы брали ее неаккуратно с полки) и складываете или заметаете их в кучу.

Мы описали вам лишь небольшую часть приемов. Когда вы самостоятельно начнете изучать язык, то сможете легко расширить их список, выбрать наиболее эффективные на ваш взгляд.

В заключение нам бы хотелось остановиться на факторе времени. При больших объемах запоминаемой информации существенной становится каждая сэкономленная секунда.

Выиграть значительные объемы времени можно, если отбросить излишние повторения. Помните, что повторение слов, начатое сразу же после их запоминания (через 30-60 секунд) приводит к ухудшению запоминания и к излишним затратам времени.

Сэкономить время можно также на этапе создания структуры. Некоторые учащиеся не могут сосредоточиться, настроить себя и по десятку минут думают над поиском подходящего слова и связи. Это сильно тормозит творческий процесс, стирает перед этим выученные слова, поскольку прерывается неосознаваемый цикл кратковременной памяти. Урок - это спринтерская дистанция, ее нельзя бежать с перерывами и тяжелыми раздумьями. Попробуйте для начала придумывать структуры в ситуации соревнования: кто из двух или более человек, взявшихся изучать вместе с вами язык, придумает таких структур больше за одно и то же время. Надо всеми силами избегать простоев. Если у вас все же возникло непреодолимое затруднение, то лучше пропустить слово и вернуться к нему чуть позже (через один-два дня). Как правило, в этом случае нужные слова находятся сразу. Перед началом занятий полезно настроиться с помощью нескольких фраз: «У меня мало времени. Я хочу думать очень быстро. Поиск нужных слов и ассоциаций не будет вызывать у меня затруднений». Еще один вариант настройки заключается в том, что вас ждет в соседней комнате человек, которого вы задерживаете. Но поговорить с ним вы сможете только после того как выучите запланированный урок. Попробуйте так сделать и вы увидите, что эта надуманная ситуация действительно заставляет вас работать более напряженно. Также полезно хронометрировать свои умственные действия. Следите, чтобы на одно слово из 20 в списке приходилось в среднем не более 3 минут, включая все виды повторения. Стремитесь постоянно сжимать это время. Если вы учитель, то заставить учеников, то есть другого человека, работать быстро гораздо труднее нежели себя. В этом случае полезно перед уроком заставить будущих полиглотов выполнять какую-либо быструю работу, например быстро-быстро приседать (но это может утомить) или быстро копировать действия учителя, физически не тяжелые. Для этого очень полезен тренажер, состоящий из 10 лампочек, которые учитель зажигает в произвольном порядке в быстром темпе. Задача учеников успеть дотронуться до загоревшейся лампочки. Быстрые движения, не вызывающие утомления, приводят весь наш организм на физиологическом и психическом уровне в такое состояние, когда все операции начинают производиться с повышенной скоростью. Активизировать деятельность в процессе настройки можно с помощью другого упражнения, непосредственно работающего на запоминание слов. Учащиеся становятся в ситуацию соревнования: их просят как можно быстрее (кто быстрее) назвать перевод предлагаемого учителем слова. Однако это упражнение не приводит к физической активности.

Еще одним эффективным способом экономии времени является одновременное изучение всех синонимов данного слова в иностранном языке.

Например: вербовать - recruit, enlist

Превратим «вербовать» в слово «верба».

Recruit напоминает «рекреация», enlist - «веник, лист».

Представьте себе, что вход в рекреацию завален ветвями вербы. Вы берете веник, сделанный из листов бумаги, машете им, и ветки вербы разлетаются.

Количество синонимов, естественно, может значительно превышать число «два». Чем больше синонимов иностранного языка вы включаете в одну структуру, тем выше плотность информации, больше объем предоставляемой памяти, больше вероятность, что ни одно из них не забудется, выше скорость запоминания.

На этом мы заканчиваем изложение методики. Хотим еще раз подчеркнуть, что мы не стремимся приписать себе авторство этого метода. Вы, наверняка, слышали и читали о нем. Единственное, в чем, мы видим свою заслугу - это подробное изложение технологии и попытка убедить вас, что вполне возможно выучить язык за несколько месяцев даже при полном отсутствии соответствующих способностей.

Мы желаем вам успешной учебы!

Приложение 1

О чем вы должны помнить при изучении иностранного языка структурным методом

1. Помните, что хорошо запоминается только динамическая структура.

2. Основные объекты в структуре должны находиться в связи, не совпадающей с вашим прошлым опытом.

3. Основные объекты структуры, а также связь между ними, должны иметь красочный богатый образ в отличие от других, побочных объектов этой структуры.

4. Помните, что возможности нашей памяти ограничены: за один раз (один урок) можно выучить не более 20-25 слов, а при уплотнении информации не более 100 слов. Количество уроков в день ограничено необходимыми периодами отдыха нашей памяти.

5. Уплотняйте информацию: используйте картинки и блоки синонимов.

6. Переводите абстрактные существительные, глаголы, наречия и прилагательные в конкретные образы.

7. Не забывайте, что 50% успеха заключается в умении настроить себя.

8. Помните, что нельзя загружать голову никакими мыслями сразу же по окончании изучения слов.

9. Применяйте рациональную систему повторений. Экономьте время.

10. Не бросайтесь с места в галоп: начните с 5 слов в день.

11. Не теряйте свои записи, они пригодятся вам.

12. Используйте структурный метод вместе с классическими способами запоминания, это позволит выявить вам для себя его достоинства и недостатки.

13. Помните, функция метода - расширить возможности вашей памяти, а не создать у вас устойчивое желание изучать иностранный язык. Желание - это ваша проблема.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Это приложение позволит вам получить более наглядное представление о методе. Здесь содержится два десятка слов на английском и немецком языках, «приготовленных» для запоминания. К сожалению, мы не можем составить такое приложение для всех слов того или иного языка, т. к. каждый человек обладает своими собственными ассоциациями, обусловленными его биографией, условиями жизни, знаниями и т. д.

На первом месте стоит иностранное слово, на втором в скобках - слово, сходное по звучанию, на третьем - перевод. Далее идет описание ассоциативной структуры.

Немецкий язык

1. Prūfung (профессор) - экзамен. Старый профессор сдает экзамен студенту.

2. angeln (ангел) - удить рыбу. Ваш поплавок начал дергаться. Вы потянули за леску и вытянули на крючке ангела с мокрыми крыльями.

3. raten (орать) - советовать. В соответствии с советской наукой управления начальники дают всем свои советы в той манере, которая определяется словом орать.

4. ledig (лед) - холостой. Дуэлянты, чтобы не сесть за решетку за убийство, зарядили свои пистолеты холостыми патронами. Патрон представляет из себя кусочек льда. В момент полета она тает.

5. wāhlen (валенок) - выбирать. На избирательном участке вместо избирательной урны стоит большой валенок, который в конце дня опечатывают, чтобы кто-нибудь случайно не надел его на ногу.

6. Hot (ковш) - двор. У А. Розенбаума в одной из песен есть слова «старый колодец невского двора», которые говорят о том, что дома стоят так близко друг к другу, что образуют колодец. Но нам кажется, что автор преувеличил. Наши дворы больше чем на ковш не тянут.

7. Krawatte (кровать) - галстук. Вместо ножек у кровати мужские галстуки.

8. Schuh (шухер) - ботинок. Два старых ботинка решили совершить кражу. Один из них встал на углу, увидел полицейского и закричал: «Шухер!!!».

9. Ware (варежка) - товар. В магазинах стало так мало товаров, что их начали хранить не в складах, а в варежках.

10. Spiegel (шпик) -зеркало. Вы приходите домой и вдруг замечаете, что за вами кто-то следит. Оглядываетесь и видите в зеркале шпика. Потом оказывается, что это вы. Просто мы все так привыкли следить за своим поведением, что превратились в собственных шпиков.

11. vorbereiten (берет) - готовить. Вы стучите на кухне посудой и готовите ужин. На одной из кастрюль лежит очень оригинальная крышка. Это берет (вполне возможно, что зеленый).

12. sauer (Изаура) - кислый. Душещипательные приключения рабыни Изауры, в течение многих дней мучили советских зрителей как кислый лимон музыканта-трубача.

13. mūde (мед) - усталый. Почему мед так медленно стекает по стенкам банки? Потому что он устал.

Венгерская переводчица и писательница Като Ломб знала 16 языков, почти все выучила самостоятельно и постоянно знакомилась с новыми - например, за иврит взялась уже в 80 лет. При этом она была уверена, что нельзя делить людей на тех, кому новые языки даются легче, и тех, кому это недоступно. «Теории и практики» публикуют отрывок из ее книги «Как я изучаю языки. Заметки полиглота» , где на примере несуществующего азильского она делится своим универсальным методом: с чего начать, как не бросить и не умереть от скуки в процессе и чего нельзя делать ни в коем случае.

Предположим, я хочу изучить азильский язык. Такого языка, конечно, не существует. Придумала я его в этот самый момент, чтобы обобщить и подчеркнуть единство моего подхода.

Для начала я пускаюсь на поиски достаточно толстого азильского словаря. Я никогда не покупаю маленьких словарей: опыт - не только мой! - показывает, что они быстро становятся ненужными, все равно приходится искать большой словарь. Если не могу достать азильско-венгерского словаря, то пытаюсь раздобыть азильско-английский, азильско-русский и т. п.

Сначала использую этот словарь как учебник. Изучаю по нему правила чтения. В каждом языке (а следовательно, и в каждом словаре) есть достаточно большое количество международных слов. И чем больше словарь, тем их больше. Названия наций, стран, городов (главным образом тех, что поменьше, названия которых не искажены так называемой традицией, то есть частым употреблением), а также «надъязыковая» терминология науки раскрывают передо мной все отношения между буквой и звуком в азильском языке. (Помню, что в русско-английском словаре, купленном мной в 1941 году, я прежде всего отыскала мое имя - Екатерина.)

Слова не учу, только рассматриваю их: считаю буквы и звуки, измеряю их длину, как если бы речь шла о кроссворде. Пока я разбираюсь с правилами чтения, словарь открывает мне и другие «секреты» языка: начинаю подмечать, с помощью каких средств образуются от одного корня различные части речи, как глагол становится существительным, существительное - прилагательным, прилагательное - наречием и т. д.

Это только проба на язык, на вкус, на осязание. Первое сближение с языком, чтобы потом подружиться.

Вместе со словарем или сразу вслед за ним покупаю учебник и художественную литературу на азильском языке. Так как я Средний Учащийся, то есть должна обучать сама себя, покупаю учебники с ключом, такие, в которых содержится правильное решение задач. Прочитываю один за другим уроки и делаю все упражнения. Пишу «просторно», чтобы осталось место для исправлений. Смотрю в «ключ» и правильное записываю над моими неверными вариациями. Таким образом получаю наглядную «историю моей глупости».

Ругаю себя за совершенные ошибки и тут же себя прощаю (это очень важно: смотри ниже десятую заповедь!). В тетради оставляю всегда столько места, чтобы рядом с неправильными, искаженными словами и фразами написать пять-шесть правильных. Это помогает усвоить верные формы.

Так как проработка учебника - занятие довольно скучное, развлечение, как говорят, ниже среднего, уже в самом начале принимаюсь за чтение азильских пьес или рассказов. Если мне удалось достать адаптированные тексты, то читаю их. Если нет, беру любое литературное произведение. Приобретаю всегда минимум пару в надежде, что одно из двух окажется более понятным. Слишком современную литературу стараюсь не читать, потому что иногда не понимаю ее и по-венгерски.

Итак, безотлагательно принимаюсь за общедоступное по изложению и содержанию. Путь от непонимания через полупонимание к полному пониманию для взрослого человека - волнующий, интересный туристский маршрут, достойный развитости его духа. Прочтя книгу и прощаясь с ней, хвалю себя за выдержку и упорство.

При первом прочтении выписываю только те слова, которые поняла, то есть те, значение которых я смогла понять по контексту. Конечно, не в изолированном виде, а создавая для каждого свой небольшой контекст. Только когда читаю книгу во второй, а то и в третий раз, выписываю все остальные незнакомые слова. Впрочем, нет, не все, а только те, которые сродни мне, моей личности, которыми я пользуюсь в своей родной венгерской речи или которые я хорошо понимаю (ведь не всеми же словами мы обычно пользуемся и не все - что греха таить! - хорошо понимаем). И ко всем словам, которые я выписываю, обязательно присовокупляю «куст», «семью» (материал для «куста» можно найти в самой книге или словаре).

Говорить на иностранном языке - это вопрос привычки. В том смысле, что умный человек дотягивается лишь на ту высоту, на какую позволяет ему его рост или потолок его знаний

Однако все это еще не учит важнейшему из уже многократно упомянутых четырех языковых навыков - «пониманию устной речи». Проработав и прилежно переписав учебник, я все еще не получила достаточно правильного представления о произношении. Поэтому еще в самом начале знакомства с азильским языком один-два часа я посвящаю «картографированию эфира». Узнаю, когда и на каких волнах я могу слушать по радио передачи на азильском языке.

Предположим, Будапештское радио дает свои передачи в эфир на семи языках, Московское - более чем на 70, Пражское - на 17; хорошо слышны радиостанции соседних или недалеко лежащих государств. Так что в этом наборе азильский язык попадется обязательно. В последних известиях содержатся, как известно, важнейшие события дня. Хотя они и подбираются с учетом интересов жителей Азилии, в общем, они все же мало отличаются от передачи последних известий на других языках. Поэтому для учебы и самоконтроля понимания я всегда прослушиваю в тот же день последние известия и на венгерском или на каком-либо другом, мне понятном. Таким образом, я получаю в руки нечто вроде ключа или даже словаря, если угодно. Если во время прослушивания азильскоязычного сообщения я слышу незнакомое слово (вначале, как правило, очень много незнакомых слов, так что записываю те, которые успеваю, и по возможности без ущерба для внимания к речи), то отмечаю его в тетрадке и после передачи отыскиваю в словаре. Немедленно. Потому что в памяти сохраняется еще контекст этого слова. Контекст же помогает и в том случае, если слово услышано неправильно (что случается довольно часто). И если после всего этого слово отыскать в словаре удалось, то ощущение удовлетворения с лихвой вознаграждает за труд.

Потом - не сразу, а через один-два дня - лексику, полученную из эфира, записываю в чистовой словник. Эту расстановку во времени рекомендую потому, что таким образом я вынуждаю себя освежить, повторить начинающие уже ускользать из памяти знания.

Раз в неделю записываю передачу на магнитофон и запись храню до тех пор, пока не прокручу ее несколько раз и не выжму из нее все возможное на данный момент. Обычно прежде всего сосредоточиваю внимание на произношении. И часто попадаются слова, которые я знаю уже из книг, но которые я не узнала сразу, потому что имела неправильное представление об их фонетическом образе; происходит, таким образом, повторное знакомство.

Стремлюсь, конечно, разыскать преподавателя, который может дать мне основы азильского языка. Удача, если удается найти профессионального педагога. Но если нет, ищу знакомства с носителем языка, с учащимся или специалистом, приехавшим в нашу страну на длительный период.

С большим удовольствием беру уроки у женщин, чем у мужчин. Наверное, потому, что у женщин язык подвешен лучше - беседовать с ними легче, как легче находить и контакт. (В самом деле, в чем причина этого испокон веков известного явления?)

От своего преподавателя азильского языка жду, в свою очередь, того, чего не могу получить ни от книг, ни от радио: 1) возможности договориться о более медленном темпе речи, чтобы уловить как можно больше слов; 2) возможности исправления моего собственного азильского на основе заданий, прилежно выполняемых мною к каждому уроку.

Вначале я пишу, что придет в голову, потому что это легче. Часто - отдельные словосочетания, в которые ввожу виденные или слышанные новые слова, грамматические формы. Исправления позволяют мне проверить, правильно ли я поняла значения слов, их роль в предложении. И затем начинаю переводить. Заранее данный текст так или иначе принуждает к тому, чтобы пользоваться уже не хорошо известными словами и формами, а менее определенными, к которым меня вынуждает жесткая, неумолимая обстановка перевода. В противоположность многим профессиональным преподавателям языка я разделяю мнение Иштвана Понго, который в переводе - точнее, в переводе на иностранные языки - видит лучшее и эффективнейшее орудие закрепления знаний.

Неисправленная ошибка опасна! Повторяя неправильные формы, мы запоминаем их, и избавиться от них потом очень трудно. Письменный перевод, как энтомолог насекомых, накалывает наши ошибки на булавку, кладет их под микроскоп. А услышанное, как говорится, в одно ухо влетает, а в другое вылетает.

Многие годы водила я по Будапешту китайские делегации, и в программе осмотра города всегда была площадь Героев. По крайней мере раз пятьдесят сказала я в общей сложности, что в центре площади прижатые друг к другу венки обозначают могилу Неизвестного солдата. Это сочетание я переводила слово в слово. И никто никогда меня не исправил: гости, конечно, не обязаны учить. Спустя несколько лет, когда я получила из Пекина стилистическую правку моего перевода туристического буклета, выяснилось, что по-китайски говорят: могила Безымянного героя.

Несколько лет назад я работала в Англии с очень приятным, образованным коллегой-переводчиком. Едва мы только познакомились, как я сразу же попросила его исправить мои ошибки. А через три недели, при прощании, я упрекала его в том, что он не исправил ни одной ошибки. Неужели я ни одной не сделала? «О, как же, и еще сколько! - ответил он на мой вопрос. - Только, знаете ли, мы англичане, настолько привыкли к ошибкам иностранцев, что в нас выработался автоматический механизм их исправления. И пока сказанное дойдет до сознания, оно имеет уже правильную форму».

Другой случай был довольно забавным и полной противоположностью предыдущему. Один из ведущих политиков дружественного соседнего с Венгрией государства давал ужин в честь нескольких сотен иностранных гостей. Торжественный тост он произнес, к сожалению, на родном языке, в котором я очень слаба. Мои смутные представления о дипломатическом протоколе подсказали мне, что ответную речь я должна переводить именно на этот язык. Никогда не забуду добросердечного хозяина, который во время перевода то и дело меня останавливал, обращал мое внимание на сделанные ошибки, исправлял их, да к тому же объяснял, почему надо говорить так, а не иначе! Это было для меня лучшим подарком. И я тоже никогда не упускаю случая поучить тех, кто взялся за изучение моего родного венгерского.

Хотела бы подчеркнуть еще одно преимущество письменного перевода по сравнению с устной речью. Говорить на иностранном языке - это вопрос привычки, я бы даже сказала, рутины. В том смысле, что умный человек дотягивается лишь на ту высоту, на какую позволяет ему его рост или потолок его знаний. И ничего зазорного в этом нет. Беда вот только, что, если выкручиваешься и маневрируешь лишь наличными знаниями, не растет словарный запас, не обогащается синтаксический арсенал. Портье требуется знать 50–60 предложений, но знать их безупречно. Среднему Учащемуся следует знать в сотни раз больше. Один мой французский коллега остроумно заметил: «В беседе говори что знаешь, а в переводе умей то, что нужно».

Те, у кого хватило терпения прочесть до конца мои соображения в связи с азильским языком, заметят в них, вероятно, отсутствие двух моментов. В любом более или менее солидном своде рекомендаций по изучению иностранного языка говорится, что, помимо всего прочего, необходимо основательно познакомиться с историей, географией, экономикой, культурой, искусством и литературой, скажем, той же Азилии. Такое знакомство еще более приближает нашу цель: максимально глубокое и широкое знакомство с иностранным языком. И все же, несмотря на всю полезность этого, приобретением или преподнесением вышеупомянутых знаний увлекаются чрезмерно.

Многие заблуждаются, думая, что пребывание в стране автоматически даст знание языка этой страны. Тот, кто до поездки ничего не знал, вернется домой с девственной головой

И второе. Рекомендуют обязательно поехать в Азилию, ибо без практики в стране овладеть ее языком в совершенстве якобы почти невозможно. Стараться поехать, конечно, надо, но я бы не сказала, что пребывание в стране - обязательное условие для хорошего владения языком.

Многие заблуждаются, думая, что пребывание в стране автоматически даст знание языка этой страны. В языковой среде к нам, возможно, и приклеится пара разговорных оборотов, два-три десятка слов, выражений, но не больше. Во всяком случае не больше, чем мы сможем выучить дома за то же самое время. Ни случайные беседы с азильцами, ни сравнительное исследование магазинных витрин, ни простое вслушивание в речь не откроют нам пути к азильскому языку. Но вслушивание со словарем в руках - да! Кроме того, местные газеты всегда содержат объявления о том, где и когда открывается выставка, организуется экскурсия, читается лекция в местном отделении азильского общества по распространению знаний. Всякий раз, попадая за границу, я стараюсь побывать везде, где только возможно. Особенно хорошее средство для изучения языка - хождение в кино. Во время одного из моих визитов в Москву я поставила своеобразный рекорд: за три недели я побывала в кино 17 раз. Идеально было бы, конечно, постоянно и тесно общаться с азильцами, имеющими родственный или тот же круг интересов. Особенно с теми, кто согласен взять на себя труд по исправлению ошибок нашей речи. Только в таком случае заграничная поездка принесла бы пользу для изучения языка.

Другим фактором, определяющим языковую полезность путешествия, является уровень наших знаний во время пребывания за границей. Минимальную пользу поездка за границу приносит тем, кто имеет по изучаемому языку единицу и пятерку. Тот, кто до поездки ничего не знал, вернется домой с девственной головой. А тому, кто язык знал очень хорошо, заметить улучшения будет очень трудно. Хорошие результаты проявятся, пожалуй, только у «троечников».

Свой опыт от странствий по просторам иностранных языков я обобщила в десяти заповедях или рекомендациях тем, кто по-настоящему, а не кокетничая, не заигрывая, хочет овладеть иностранным языком.

I. Занимайся языком ежедневно. Если уж совсем нет времени, то хотя бы десять минут. Особенно хорошо заниматься по утрам.

II. Если желание заниматься слишком быстро ослабевает, не форсируй, но и не бросай учебу. Придумай какую-нибудь иную форму: отложи книгу и послушай радио, оставь упражнения учебника и полистай словарь и т. д.

III. Никогда не зубри, не заучивай ничего по отдельности, в отрыве от контекста.

IV. Выписывай вне очереди и заучивай все «готовые фразы», которые можно использовать в максимальном количестве случаев.

V. Старайся мысленно переводить все, что только возможно: промелькнувшее рекламное табло, надпись на афише, обрывки случайно услышанных разговоров. Это всегда отдых, даже для уставшей головы.

VI. Выучивать прочно стоит только то, что исправлено преподавателем. Не перечитывай собственных неисправленных упражнений: при многократном чтении текст запоминается невольно со всеми возможными ошибками. Если занимаешься один, то выучивай только заведомо правильное.

VII. Готовые фразы, идиоматические выражения выписывай и запоминай в первом лице, ед. ч. Например: I am only pulling your leg (Я тебя только дразню). Или: Il m’a posе " un lapin (Он не пришел на назначенную встречу).

VIII. Иностранный язык - это крепость, которую нужно штурмовать со всех сторон одновременно: чтением газет, слушанием радио, просмотром недублированных фильмов, посещением лекций на иностранном языке, проработкой учебника, перепиской, встречами и беседами с друзьями - носителями языка.

IX. Не бойся говорить, не бойся возможных ошибок, а проси, чтобы их исправляли. И главное, не расстраивайся и не обижайся, если тебя действительно начнут поправлять.

X. Будь твердо уверен в том, что во что бы то ни стало достигнешь цели, что у тебя несгибаемая воля и необыкновенные способности к языкам. А если ты уже разуверился в существовании таковых - и правильно! - то думай, что ты просто достаточно умный человек, чтобы овладеть такой малостью, как иностранный язык. А если материал все-таки сопротивляется и настроение падает, то ругай учебники - и правильно, потому что совершенных учебников нет! - словари - и это верно, потому что исчерпывающих словарей не существует, - на худой конец, сам язык, потому что все языки трудны, а труднее всех - твой родной. И дело пойдет.

Метод Дениса Рунова

По словам автора, смысл этого подхода – не выдумывать, как нужно учить, а научиться у природы и в интересной и доступной форме передать слушателям. С этой позиции и создана вся система обучения. В ней предпринята попытка представить язык так, как он работает в сознании носителя языка. Это касается и процесса освоения грамматики, и способа изучения лексики, и развития навыков разговорной речи.

Грамматика дается в виде жесткой системы, все элементы которой логически взаимосвязаны и психологически мотивированы. Здесь все основано на понимании грамматических механизмов и их функций в языке и осознанном их употреблении, а не на заучивании многочисленных правил.

Для изучения лексики разработана технология прямого ассоциирования, которое является рациональным алгоритмом запоминания, соответствующим естественной модели работы памяти.

Разговорная практика тщательно разрабатывается специалистами-психологами и поддерживает весь грамматический и лексический материал. Разнообразные упражнения и увлекательные игры провоцируют слушателей на мотивированное, осознанное употребление изучаемых грамматических форм и лексем.

Помимо базового курса по методу Дениса Рунова, Denis" School предлагает расширенный курс – программe совершенствования навыков, благодаря которой обучающиеся начнут воспринимать иностранную речь на слух (этому способствуют специальные психотренинги), выучат 3 тысячи слов и легко преодолеют языковой барьер.

Метод Милашевича

Мария Смирнова, руководитель департамента обучения и конференций Центра «Сигнум», познакомила нас с одним из принципов данного метода. «Принцип одной сложности» заключается в последовательном изучении различных составляющих языка с помощью простых и логичных схем, что ведет к существенному (в 3–5 раз) ускорению в обучении. Каждый курс английского языка из 11, предлагаемых Центром, решает какую-либо задачу «от начала до конца». Структурная методика Милашевича ликвидирует основную трудность, возникающую в процессе изучения языка, – неумение свободно пользоваться грамматикой. Навыки позволяют не вспоминать каждый раз таблицы времен и грамматические правила, а пользоваться структурой, как в родном языке, – автоматически. Так же – «от начала до конца» – изучаются фонетика, синтаксис, лексика.

На сайте Центра «Сигнум» (www.signum.spb.ru) говорится о том, что методики, созданные на основе метода Милашевича, дают базисные знания в структуре языка, грамматике и структурной лексике, которые наиболее трудно закрепить при других способах обучения. Прочному усвоению подобных знаний способствует система упражнений на уровне навыков. Побочный и быстрый результат, который дает эта часть курсов – умение переводить с листа без словаря простые сообщения (деловые письма, газеты, ремарки компьютера). Это не только дает уверенность в себе, но и способствует реализации важной потребности в изучении языка – потребности в обмене информацией, чтении, умении реферировать. Иностранное предложение дается на модели русского языка. Лексика вводится позже, когда человек уже усвоил для себя структуру предложения и принципы словообразования. Таким образом, происходит усвоение закономерностей и дается алгоритм формирования языковых элементов. При этом русский язык, который обычно бывает лишь помехой, здесь, напротив, является ключом к пониманию нового языка.

Знания, полученные на этом этапе изучения, закрепляются на следующих ступенях, где формируется основной словарный запас, используется ситуативное обучение и «полируется» произношение.

Метод Китайгородской

Этот метод разработан академиком Международной академии высшей школы, доктором педагогических наук, профессором Галиной Александровной Китайгородской. С основными принципами метода, лежащими в его основе, нас познакомила генеральный директор НОУ ЦИМ, кандидат филологических наук Станслер Валерия Анатольевна.

Весь материал преподаватели доносят до слушателей непосредственно через общение, т. е. работает принцип личностно-ориентированного общения. Каждому человеку на основании результатов психологического тестирования присваиваются роли, которые сохраняются на протяжении всего обучения. Эти роли предусмотрены Китайгородской в полилогах (форма группового общения, от греческого «поли» – много). На занятии фигурируют «президенты фирм», «бизнесмены», «менеджеры» из разных стран мира, которые в процессе обучения общаются друг с другом в различных ситуациях, максимально приближенных к реальным. В этом проявляется принцип ролевой организации учебного материала и процесса обучения. Причем люди приходят не на урок, а на встречу (meeting), где вместе отправляются в путешествие, женятся, разводятся, т. е. живут реальной жизнью. Занятия проводятся в большой аудитории, где создается некий «круг» общения. Причем обучающиеся находятся действительно в кругу, поскольку не предусмотрено никаких парт и стульев, все сидят в удобных креслах и видят друг друга. Люди на занятии постоянно взаимодействуют между собой, общаясь в группах по два, три, четыре и шесть человек. Существенным в организации учебного материала является и принцип концентрированности, в основе которого лежит интенсивность обучения. Все полилоги у Китайгородской построены таким образом, что материал из предыдущего полилога закладывается в следующий, затем все перекликается с третьим, повторяются слова, выражения и т. д. Таким образом, у Китайгородской все дается в тесном взаимодействии, т. о. за 120 часов обучающиеся овладевают 3,5 тысячами лексических единиц.

Для каждого этапа обучения (практика в общении, тренинг в общении и т. д.) предусмотрены свои упражнения. Таким образом проявляется принцип полифункциональности упражнений, основанный на коммуникативном подходе. Все преподаватели перед тем, как начать обучать по методу Китайгородской, прошли соответствующую двухмесячную стажировку в Москве, в «Центре Китайгородской» при МГУ, и овладели необходимыми навыками. Преподаватель на занятии должен выступать в роли сценариста, которому необходимо написать сценарий: сквозной (на все 2 месяца обучения) или отдельно на каждое занятие.

Весь процесс обучения складывается из трех уровней, причем последний уровень соответствует 4-му курса филфака. Метод позволяет изучать любые языки людям в возрасте от 17 до 70 лет.

Метод Шехтера

Обратимся к Интернету. На сайте www.shekhter.ru представлено интервью с Игорем Шехтером. «Суть разработанного мною метода в том, что речь рождается и развивается в человеке, а не конструируется, как полагают традиционные методы обучения, при которых ученика заставляют зубрить грамматику прежде, чем он рот раскроет». Игорь Юрьевич провел как-то со своими аспирантами эксперимент – попросил их поговорить друг с другом исключительно в настоящем времени. Через минуту аспиранты сказали, что это невозможно. Игорь Шехтер считает, что в целях успешного освоения языка нужно лишь одно – жить в нем, проживать естественным образом все ситуации – не в ролевых играх, где заранее все расписано, а в этюдах.

По словам Людмилы Муравьевой, зам. директора по научно-методической работе ЦЭСО «Пилигримы», этот метод учитывает возможности человека, обеспечивающие речевую деятельность независимо от знаний системных особенностей языка, и исходит из того, что при разговоре смысл выражается в готовых речевых формах, не прогнозируемых до момента речи и, следовательно, не подвергнутых говорящим сознательному анализу. «Обучаемые языку на короткое время возвращаются в раннее детство (в плане освоения разговорной речи). Происходит непосредственное общение с целью решения жизненных проблем в условиях изменяющейся обстановки. Человек, как правило, не знает ни какими словами в данный момент будет говорить, ни в каких формах будет эти слова использовать». Л. Муравьева также отмечает, что для реализации этой задачи разработана специальная технология проведения занятий, использующая современные, наиболее передовые взгляды психологии, социологии и методологии.

«Языковой Мост»

Про этот метод изучения иностранного языка мы узнали на веб-сайте www.language-bridge.com. Основные психолингвистические концепции, на которых базируется «Языковой Мост» – это результаты самых современных исследований в области физиологии мозга и выводы, которые сделал автор курса, исходя из этих результатов. Таким образом, эта методика обучения иностранным языкам учитывает физиологические особенности человеческого мозга.

По мнению Аркадия Зильбермана, автора методики, утверждение, что человек думает на своем родном языке, ошибочно. В действительности, считает Зильберман, мы думаем на кодовом языке образов и ассоциаций, который напрямую связан с родным языком. По мнению автора, наш мозг осуществляет мыслительный процесс (мы думаем), но выражение мыслей в форме слов (мы говорим) происходит механически, без специальных (сознательных) усилий. А. Зильберман полагает, что правильная беглая речь на любом языке – не слова, которые вы «вспомнили» для того, чтобы что-то сказать, а подсознательный, не зависящий от памяти процесс. Таким образом, метод «Языковой Мост» ставит основной своей целью при изучении английского языка формирование автоматической связи между образом или ситуацией и английским словом или выражением (ОБРАЗ – СЛОВО). Единственный вид памяти, участвующий в процессе освоения иностранного языка по этому методу, – ассоциативный.

Курс «Языковой Мост» не содержит грамматических упражнений и объяснений грамматических правил. По мнению автора, в ходе многократного синхронного повторения вырабатывается внутренняя грамотность – «чувство языка», ощущение правильности или ошибочности произнесенного слова или фразы.

Метод Р. Вельдера

Известен еще один метод изучения иностранных языков – уникальный синергетический метод, впервые использованный в языкознании известным австрийским ученым в области психоанализа Робертом Вельдером. Специалисты гуманитарного центра «Просвещения», использующие в своей деятельности именно этот метод, не рекомендовали нам самостоятельно пересказывать его описание, дабы не исказить научный смысл. Поэтому в сегодняшней публикации мы приведем слова кандидата педагогических наук, Микайловой Ирины Геннадьевны. «Данный метод заключается в учете так называемого эффекта гипермнезии, иными словами способности человеческой памяти к мгновенной фиксации воспринимаемой, но не проводимой через сознание информации на уровне вербального и фразового импульсов в сочетании с эмоционально-смысловым подходом к развитию навыков латерально-логического мышления. Метод Р. Вельдера составляет основу развития незадействованных творческих ресурсов человеческого мозга посредством включения индивидуума в иноязычную среду.

Обучение предполагает последовательные стадии аудиовизуальной адаптации к языку, постановки правильной артикуляции с одновременной коррекцией интонационного фона, графологической фиксации и воспроизведения усвоенной информации на уровне осознанного восприятия и строится на материалах, используемых для подготовки иностранцев в языковых колледжах Великобритании, Швейцарии, Германии, Бельгии, Франции и Австрии.

Процесс обучения охватывает 12 уровней – спонтанная беседа с преподавателями, грамматическая коррекция и развитие речевых навыков до ведения свободной тематической дискуссии (включая специфику избранных областей высшего образования) и беглого чтения, когда слушатели учатся адекватно мыслить на изучаемом ими языке и активно погружаются на занятиях в новую для них языковую среду, включаясь в процесс взаимного общения.

Применяемая при этом двенадцатиуровневая шкала оценки ментальной активности индивидуума, разработанная итальянским педагогом Э. Де Боно, позволяет не только научить слушателей считывать информацию носителя чужого языка на уровне восприятия вербального и фразового импульсов, но и активизировать не включенные в процесс обработки и усвоения информации ресурсы человеческого мозга, устранить ограничения, препятствующие свободному течению мысли и ее выражению».

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию перевод статьи ирландского полиглота, автора уникальной методики изучения иностранных языков Бенни Льюиса (Benny Lewis).

В посте вы найдете ответы на следующие вопросы:

• Как начать говорить на иностранном языке уже сегодня?
• Как выдать себя за носителя языка?
• Как за 2 года выучить несколько иностранных языков и стать полиглотом?

Статья содержит массу советов по использованию различных ресурсов и бесплатных приложений, которые помогут вам в кратчайшие сроки повысить свой уровень владения языком. Если вы уже давно находитесь в поиске результативных методов запоминания новой лексики и совершенствования своих навыков общения на иностранном языке, значит, этот пост предназначен для вас. ;)

Большинство людей уверены в том, что все, кто преуспевают в изучении иностранных языков, имеют к этому генетическую предрасположенность. Однако пример Бенни Льюиса доказывает, что это убеждение является всего лишь одной из сотен отговорок, к которым мы прибегаем, чтобы оправдать свои неудачные попытки прослыть полиглотом.

Как вспоминает Бенни, несколько лет тому назад он был абсолютно безнадежен во всем, что касалось языков: в возрасте 20 лет он мог разговаривать только на английском, был худшим в классе немецкого языка, а после 6 месяцев проживания в Испании едва ли мог набраться храбрости, чтобы спросить по-испански, где находится ванная комната.

Именно в этот период в жизни Льюиса наступил некий момент прозрения, в корне изменивший его подход к изучению языков: он не только преуспел в освоении испанского, но и получил сертификат Института Сервантеса (Instituto Cervantes), подтверждающий уровень владения языком на уровне С2 — в совершенстве. С тех самых пор Бенни начал активно изучать другие иностранные языки, и на данный момент может с легкостью вести диалог более чем на 12.

Как говорит сам Бенни Льюис: «С тех пор как я стал полиглотом — человеком, владеющим несколькими языками, — мой мир стал гораздо шире. Я познакомился с интересными людьми и побывал в таких местах, о которых раньше даже не мог подумать. Например, благодаря знанию мандаринского я завел новых друзей во время путешествия поездом “Чэнду-Шанхай”, поговорил о политике с обитателем пустыни на египетском диалекте арабского, а владение языком жестов предоставило мне возможность ознакомиться с особенностями культуры глухих.

Я танцевал с бывшим Президентом Ирландии Мэри Макэлис, а потом по-ирландски рассказывал об этом в прямом эфире на радио, брал интервью у перуанских производителей тканей, разговаривая с ними на языке кечуа о специфике их работы.... Да и вообще провел замечательные 10 лет, путешествуя по миру».

В этом посте вы найдете множество полезных советов, использование которых поможет вам в рекордные сроки повысить уровень владения иностранными языками и, вполне возможно, стать полиглотом.