Накануне.RU | В Пентагоне сообщили, что приступили к созданию перспективных комплексов мгновенного глобального удара. Такой шаг американской стороны чреват началом нового витка гонки вооружений, а также нарушает глобальный баланс стратегических сил. Более того, средства такого удара уже частично есть на вооружении Пентагона, а .
Эта тема обсуждалась на российско-китайском брифинге по ПРО на полях Генассамблеи ООН. Представитель Минобороны РФ Александр Емельянов рассказал, что Пентагон реализует "концепцию совместного использования наступательных и оборонительных вооружений". По его словам, "в неядерном оснащении эти комплексы должны решать те же задачи, что сегодня возложены на стратегические ядерные силы". Разработка комплексов идёт параллельно с совершенствованием систем ПРО, эффективность которых, по мнению Емельяненко, значительно возрастёт после "разоружающего" удара по объектам российских и китайских стратегических ядерных сил.
Как сообщает портал "Ванъи синьвэнь", со стороны КНР в брифинге принимал участие заместитель командира Объединённого комитета начальников штабов Центрального Военного Совета Чжоу Шанпин, отметивший, что развитие противоракетной обороны без учёта интересов других стран подорвёт глобальный стратегический баланс, приведёт к конфронтации и, возможно, даже к гонке вооружений. Развитие противоракетной обороны должно ограничиваться рамками международного права.
Чжоу напомнил также об ущербе интересам безопасности Китая и России от размещённых в Южной Корее систем ПРО THAAD и призвал США и Южную Корею отменить неправильное решение и вывести их из региона. Кроме того, китайское издание отмечает, что данный брифинг – уже третье совместное мероприятие двух стран, посвящённое вопросам ПРО.
О том, какие угрозы отечественной безопасности несут новые американские разработки, когда стоит ожидать их появления и каков возможный ответ России и Китая, в интервью Накануне.RU рассказал директор Центра анализа мировой торговли оружием, главный редактор журнала "Национальная оборона" Игорь Коротченко.
Вопрос: О каком оружии для мгновенного глобального удара идёт речь, что известно об этом?
Игорь Коротченко: Речь идёт обо всём комплексе тех высокоточных средств поражения, который сейчас разрабатывается в США. Мы также не можем исключать, что частично ряд американских межконтинентальных баллистических ракет будет выполнять функции первого мгновенного удара путём их переоснащения с ядерных боевых частей на обычные. Также это крылатые ракеты "Томагавк", плюс появление новых средств нанесения ударов из космоса, на базе испытываемых сейчас в США мини-шаттлов военного назначения Х-37В, не будем забывать про появление гиперзвуковых ударных средств поражения и их носителей.
США сегодня активно реализуют все компоненты этой программы, и угроза, о которой сказали, будет вполне реальной для нашей страны. Необходимы соответствующие меры парирования.
Вопрос: В чем оно может выражатся?
Игорь Коротченко: Парирование заключается в создании эшелонированной системы воздушно-космической обороны России на базе информационных систем, которые будут обнаруживать факт нанесения американцами такого удара и концентрации носителей, и отражать этот удар. Это будет огневая подсистема воздушно-космической обороны на базе С-400 и перспективных С-500, способных, говорю в данном случае про С-500, осуществлять перехват даже в ближнем космосе.
Вопрос: На каком уровне разработки могут находиться эти технологии в США?
Игорь Коротченко: Американцы уже сегодня обладают такими системами частично, например, это те же самые "Томагавки". Что касается возможности переоснащения части межконтинентальных баллистических ракет на обычные боеголовки, это тоже может быть сделано, хотя станет очень провоцирующим шагом со стороны США, и здесь мы рассчитываем на какие-то консультации с Вашингтоном, чтобы этого не произошло или не было бесконтрольным.
А появление гиперзвуковых ударных средств и спутниковых систем многоразового использования – сейчас эти программы активно отрабатываются, и уже через пять-восемь лет могут стать реальностью, соответственно, у нас, исходя из тех прогнозов, которые делает наша разведка по программам США, задаются соответствующие контр-работы, в частности, это создание С-500.
Сообщалось, что "Алмаз-Антей" находится на заключительном этапе разработки перспективной системы С-500, все её элементы в ближайшее время будут испытаны, проверены в рамках реальных полигонных испытаний, после чего будет принято решение о серийном производстве. Параллельно с этим развиваются компоненты систем обнаружения в виде РЛС, способных контролировать все без исключения ракетоопасные направления.
Вопрос: Это та гонка вооружений, о которой говорил на брифинге китайский представитель?
Игорь Коротченко: Разумеется, если американцы начинают создание систем вооружения, которые они размещают в космосе, это вызовет ответную реакцию других стран, прежде всего России и Китая. Американцы провоцируют, тем самым, новый виток гонки вооружений.
Вопрос: То, что такое заявление сделано на российско-китайском брифинге – свидетельство взаимодействия Москвы и Пекина в области ПРО?
Игорь Коротченко: Это означает, что Россия и Китай выступают с совместной позицией относительно американских планов. Но каждая страна будет защищать себя самостоятельно. Другое дело, что Россия и Китай координируют и в определённой степени согласуют свою позицию, возможны какие-то совместные учения. Могут появиться и политические условия, на базе которых дальше будут определяться совместные военные программы. Но пока речь идёт чисто о дипломатических мерах реагирования со стороны Москвы и Пекина на планы США.
Комплексы С-400 способны создать надежный «зонтик безопасности» для отечественных ядерных сил. Фото Reuters
Правильный ответ на вопрос, вынесенный в название статьи, имеет решающее значение для самого существования российского государства. В настоящее время главной военной задачей США является уничтожение российского ракетно-ядерного потенциала, который мешает Вашингтону стать мировым гегемоном и распоряжаться по своему усмотрению мировыми ресурсами (людскими, материальными, природными и др.). Ликвидация российских стратегических ядерных сил (СЯС) позволит Соединенным Штатам решить все свои основные проблемы, в том числе и погасить войной огромный государственный долг США, достигший почти 20 млрд долл.
В результате возникнет реальная возможность осуществить давнишнюю мечту Запада о «золотом миллиарде», который будет вечно жить на Земле в согласии с природой, тогда как остальные 6 миллиардов жителей Земли становятся лишними, и гегемон будет распоряжаться их судьбой по своему усмотрению. Таким образом, для США ликвидация российских СЯС - актуальнейшая задача. Чтобы ее реализовать, они готовы нарушить как международные соглашения, так и многие нравственные запреты, пойти на любые злодеяния против России, Европы и всего человечества.
Как в сложившейся ситуации защитить Россию от такого агрессора, как США? Специалисты высказывают различные точки зрения по этому вопросу.
Главным водоразделом является оценка вероятности реализации быстрого глобального удара (БГУ) против России. Рассмотрим различия в отношении к проблеме БГУ на примере двух статей, опубликованных в еженедельнике «Независимое военное обозрение» в этом году: Александр Калядин «Стратегия быстрого глобального обмана» (№ 18, 2017) и Леонид Орленко «Как защититься от быстрого глобального удара» (№ 9, 2017).
ВЫВОДЫ ОШИБОЧНЫ
Александр Калядин считает, что быстрый глобальный удар – это миф, основное назначение которого – служить в качестве «страшилки». Главная функция «страшилки» – запугать россиян, вызвать панику в российском руководстве, заставить его пойти на разорительные расходы. Поскольку БГУ – всего лишь миф, то не следует тратить деньги на защиту от БГУ, а лучше использовать их на повышение конкурентоспособности российской экономики, здравоохранение, науку, образование, на социальную сферу.
В своей статье Калядин пытается доказать, что Соединенные Штаты не заинтересованы наносить БГУ по России, даже при условии, что им удастся уничтожить российские СЯС. Ведь в этом случае российская и европейская экономика будут разрушены, вся их территория будет заражена радиацией, погибнут десятки, а может быть, и сотни миллионов человек. Вследствие этого США потеряют своих европейских союзников, НАТО перестанет существовать. США понесут колоссальные политические потери, будут разорваны экономические и дипломатические связи во всем мире, и США вместо мирового гегемона превратятся в мирового изгоя, которого ненавидят все народы, проживающие на Земле.
С этими предсказаниями разрушительных последствий БГУ можно согласиться. Но гибель Европы в ядерной войне мало опечалит США, поскольку она является конкурентом в области высокотехнологичной продукции, а также потребляет большой объем необходимых США ресурсов. В настоящее время Европа служит для Америки ценным инструментом для борьбы с суверенитетом российского государства. После «удачного» БГУ по России эта функция отпадает.
По мнению Калядина, от БГУ по России выиграет Китай, который увеличит шансы стать главной страной мира вместо США. Такой результат БГУ также не может быть выгоден США.
Калядин обосновывает свое понимание проблемы БГУ как мифа. Он пишет, что между РФ и США не существует таких антагонистических противоречий, которые нельзя было бы урегулировать политико-дипломатическими средствами. Идеологические противоречия отсутствуют: обе страны живут в рамках капиталистической системы. Территориальных пограничных споров также нет. Россия не является конкурентом США в области наукоемкой промышленности, поскольку на Россию приходится всего менее 2% мирового ВВП, а США – более 24%, доля России в мировом экспорте наукоемкой продукции только 0,7%, а в США – 36%. Экспорт наукоемкой продукции в Таиланде в 6 раз больше, чем в России, где разговоров об инновациях на всех уровнях много, а реальных дел нет. При этом темпы роста российской экономики составляют менее 2%, что ниже мировых темпов роста. В таких условиях создание высокотехнологичной экономики невозможно, так что США в этом отношении нечего волноваться.
Однако вывод Александра Калядина об отсутствии глубинных разногласий между США и Россией является ошибочным. Как показывает практика многих лет, не преодолимые с помощью переговоров противоречия существуют. До тех пор пока стремление стать мировым гегемоном будет основой внешней политики США, направленной на подчинение своим интересам всех стран мира, включая Россию, антагонистические противоречия сохранятся. Но на пути к мировой гегемонии США стоят СЯС России. Без них самостоятельная внешняя политика России была бы невозможной. Отсюда следует вывод: надежная защита российских СЯС – необходимое условие сохранение России как суверенного государства (см. упомянутую статью Л. Орленко в «НВО» № 9, 2017).
ТЕХНОЛОГИЯ ЛИШЕНИЯ СУВЕРЕНИТЕТА
Александр Калядин, рассматривая проблему БГУ, утверждает, что в настоящее время существует стратегическое ракетно-ядерное равновесие между США и Россией, поэтому в случае нанесения Соединенными Штатами быстрого глобального удара Россия наносит ответный или ответно-встречный удар ракетно-ядерным оружием, который неприемлем для Америки. В этом случае для военно-политического руководства России следует рекомендация сдерживать военно-политическое руководство США от БГУ по России.
Поскольку, по мнению Калядина, антагонистических противоречий между Россией и США нет, то можно все существующие разногласия решить путем переговоров: по Сирии, по Украине, по санкциям и др. Кроме того, надо надеяться, что здравый смысл президента США не позволит ему отважиться на заведомо провальную, безумную и преступную авантюру – нанесение быстрого глобального удара по России. Но можно ли надеяться на здравый смысл американского президента, если между ним и политическим истеблишментом идет ожесточенная борьба.
Дональд Трамп в предвыборных выступлениях предлагал интенсифицировать в США работы по созданию шестого технологического уклада (био-, нано-, инфо- и когнитивные технологии) и стать примером для других стран. Однако те политические структуры, которые борются с Трампом, продолжают политику, нацеленную на установление однополярного мира и мирового господства силовыми методами, в том числе с использованием концепций быстрого глобального удара и противоракетной обороны (ПРО).
В работах Леонида Орленко («НВО» № 9, 2017) и ряда других авторов (Леонида Ивашова, Константина Сивкова, Сергея Брезкуна и др.) представлена другая точка зрения на вероятность БГУ по России.
Во-первых, в настоящее время Вашингтон сломал стратегический ракетно-ядерный паритет между США и Россией. Во-вторых, не преодолимые путем переговоров антагонистические противоречия между США и Россией сохраняются. Основным направлением внешней политики Соединенных Штатов остается идея построения однополярного мира. Америка хочет обладать суверенитетом, тогда как остальные страны, включая Россию, Китай, государства Европы, не могут иметь государственного суверенитета и должны выполнять волю гегемона. В настоящее время наиболее активно против такой политики выступает Россия, главной целью которой в отличие от США является мир, необходимый для проведения реформ, создания в стране инновационной экономики, повышения уровня и качества жизни населения, развития каждого гражданина в интеллектуальной и духовно-нравственной областях, но также и обеспечения внутренней и внешней безопасности страны.
К настоящему времени в США отработана технология лишения стран государственного суверенитета. Сначала используется мягкая сила, и если она не дает нужного результата, то начинается «гибридная война». Если и в этом случае не удается разрушить суверенитет неугодного государства, то включается военная сила, что автор данной статьи подробно изложил в материале «Классификация современных войн», опубликованном в «Известиях РАРАН» № 3 за 2016 год.
Чтобы подавить самостоятельность России, Соединенные Штаты ведут пока против нее гибридную войну: санкции, информационная война, втягивание России в военные конфликты, использование «агентов влияния» для разрушения российской экономики и пр. Если проводимая «гибридная война» не подавит государственный суверенитет России, то может быть нанесен БГУ, к которому Россия недостаточно готова. Отсюда вывод: защита СЯС – приоритет номер один в области обороны.
А ЕСТЬ ЛИ ПАРИТЕТ
В настоящее время в России развернуто около 500 межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Из них около 400 размещены примерно поровну в шахтах и на подвижных грунтовых ракетных комплексах (ПГРК). Остальные МБР размещаются на подводных лодках (ПЛ). Координаты шахт и ПГРК американской разведке известны, а подводные лодки, находящиеся на боевом дежурстве в морях и океанах, противолодочная система США имеет возможность отслеживать.
В результате наиболее вероятен БГУ по РВСН (около 400 МБР) и ПЛ, стоящим у пирсов. Для этого, вероятнее всего, США используют свои подводные ракетоносцы типа «Огайо», вооруженные ракетами «Трайдент» 2-D5, каждая из которых несет 14 ядерных блоков (ЯБ) мощностью 100 кт или же восемь блоков мощностью по 475 кт. Всего таких субмарин в американском флоте 14, в них размещается по 24 ракеты, то есть 1728 ядерных блоков, из них 384 – мощностью 475 кт. Время полета таких ракет до российских целей всего 10–15 минут.
По большому счету три ПЛ типа «Огайо», имеющие на вооружении около 1000 ЯБ по 100 кт каждый, способны уничтожить до 90% российских МБР в шахтах и ПГРК, а также ПЛ с МБР, стоящие у пирсов.
Командующий РВСН генерал-полковник Сергей Каракаев считает, что использование маскировки делает ПГРК невидимыми для космической разведки. Но при этом не учитывается тот факт, что для уничтожения ПГРК не надо их видеть, достаточно знать маршрут, поскольку радиус поражения при взрыве ядерного заряда мощностью 100 кт на поверхности Земли составляет 3 км. Например, если маршрут ПГРК составляет 120 км, то для поражения всех ПГРК, находящихся на маршруте, требуется всего 20 ЯБ. Поэтому нельзя считать, что они защищены достаточно надежно.
АСИММЕТРИЧНЫЙ ОТВЕТ
Для уничтожения летящего на цель (шахту или др.) ядерного блока у России пока нет соответствующих средств, поэтому необходимо использовать нестандартные способы защиты, которые можно относительно быстро и недорого реализовать в рамках существующего оборонного бюджета.
Во-первых, надо создать на севере и востоке страны с помощью Северного и Тихоокеанского флотов акватории, защищенные от самолетов, вертолетов, беспилотников, ПЛ и кораблей, и разместить в таких акваториях по две или три ПЛ с МБР, координаты которых США не известны, что защитит их от БГУ. В будущем вместо стратегических ПЛ вполне возможно размещать МБР в корпусе, который буксирует в указанной акватории любая подлодка.
Во-вторых, поскольку оборонный бюджет России в 15 раз меньше, чем бюджет НАТО, то для защиты страны необходимо использовать асимметричные способы защиты. Для этого следует использовать геофизическую уязвимость территории США. В бытность СССР академик Андрей Сахаров предложил заминировать несколькими десятками неизвлекаемых ядерных мин определенные районы Тихого и Атлантического океанов близ побережья США. При взрыве мин образуются волны, способные нанести США неприемлемый ущерб. Сигнал на подрыв мин будет дан исключительно в случае нанесения США быстрого глобального удара по России. После минирования создаются условия для равноправных переговоров с США о взаимном разоружении. Например, Россия разминирует прибрежные районы, а США убирают все военные базы вокруг России, а также ПРО в Европе, подлодки и корабли с системой ПРО, находящиеся вблизи российских границ. Прецедент минирования ядерными минами уже имел место. В период существования СССР граница между странами Организации Варшавского договора и НАТО в Европе была заминирована США ядерными минами.
Надежная защита от БГУ необходима России для проведения реформ с целью создания инновационной экономики. Условием успешного проведения реформ является замена разрушительной для России либерально-монетаристской модели управления экономикой на планово-рыночную модель, экономически и социально-политически более эффективную, чем китайская экономическая модель.
В заключительной части материала следует указать и на такую серьезную ошибку, допущенную Александром Калядиным в его статье. Так, он считает, что американский проект «Стратегическая оборонная инициатива» (СОИ), объявленный президентом Рейганом в 1983 году, служил лишь обманкой, запущенной для разорения СССР.
Однако Калядин, видимо, не знает, что произошло дальше. Американские фирмы секретно продолжали работы по СОИ, и в настоящее время эта программа – приоритет номер один в оборонных планах США (см. материал Владимира Иванова в «НВО» № 18, 2017). Для реализации этих планов два года назад был запущен беспилотный многоразовый космический аппарат X-37B, который способен сбивать спутники в космосе, а также запускать ракеты с ядерными зарядами по наземным целям. Такая ракета до любой цели на поверхности Земли летит всего две-три минуты. В настоящее время отсутствуют технические средства борьбы с такими ракетами. Задача X-37B – обеспечить США полный контроль над земным шаром.
Минирование американского побережья блокирует этот новый проект США.
Подпишитесь на нас
Американские «независимые» аналитики постоянно выступают со сценариями превентивных внезапных глобальных ракетных ударов США по России, чтобы обезоружить «агрессора», которым Россия ими уже назначена, в интересах национальной безопасности США и Запада в целом. Причём «агрессором» Россия назначена и многими официальными лицами Запада и мировыми СМИ, Джо Байден даже заявил, что «Россия нагло штурмует основы западной демократии», так что внезапный глобальный удар Запада по России уже оправдывается, легитимизируется.
Последние с «аналитического фронта»: некий Дэн Плэш в издании The Conversation сообщает, что «дискуссии о возможной новой мировой войне достигли своего апогея». «Вероятно, американские лидеры полагают, что способны устранить ядерный потенциал России мощным ударом из обычного при поддержке ПРО. Ставится задача поразить любую цель на земле за 60 минут. Для уничтожения ядерных ракет России до их запуска США необходимо заглушить РЛС, возможно, кибернападением, уничтожить 200 стационарных и 200 мобильных ракет, десяток российских подводных лодок и стратегических бомбардировщиков». Скотт Саган из Стэнфордского университета сообщил результаты социологического опроса: «Американцы не будут выступать против предупредительного использования оружия, даже ядерного, при условии, что сами США не пострадают».
Учитывая такое развитие наших отношений с Западом, может ли Россия нанести превентивный глобальный обезоруживающий удар по Западу? Российская военная доктрина этого не предусматривает, поэтому этот вопрос нашими экспертами не рассматривается, наши официальные лица и СМИ ярлыки «агрессора» Западу не клеят, ограничиваясь упоминанием об «агрессивной политике» некоторых западных стран. Однако «независимым» обозревателям можно ведь пофантазировать на эту тему, или у нас меньше свободы, чем на Западе?
Итак, Запад во главе с США ведёт психологическую подготовку своего общественного мнения к войне с Россией, военная инфраструктура США и НАТО придвигаются к границам России, западные эксперты поговаривают о превентивном обезоруживающем ударе по России, это факт. Из этого можно сделать вывод, что нападение США и его сателлитов практически неизбежно, как только США сочтут, что для этого наступил удобный момент. Тогда стоит ли России ждать у моря погоды? Перед кем мы разыгрываем благородство?
В свете такой ситуации, России нужно готовиться к оборонительной войне, и стремиться занять выгодные позиции в будущем столкновении с США и НАТО, собственно, так же, как это делал СССР в преддверии неизбежной, хотя бы по идеологическим причинам, войны с нацистской гитлеровской Германией. То есть Россия должна стремиться отодвинуть максимально далеко от своих границ военную инфраструктуру США и НАТО. Что, собственно, Россия и делает на Донбассе, в Крыму и в Сирии, выставляет там свои передовые форпосты, не давая США сделать эти регионы своими военными плацдармами, разрывая военное кольцо НАТО вокруг России.
Операция ВКС РФ в Сирии дала России две базы на берегу Средиземного моря, этим мы как бы прорвали фронт НАТО в Турции. Сирийские базы России охватывают НАТО с юго-востока, Россия начинает сама окружать НАТО – в этом заключается стратегическое значение операции ВКС РФ в Сирии. Под ударом ВКС оказывается ВМФ США в восточном Средиземноморье, и он лишается возможности безнаказанно атаковать Россию ракетами из акватории Средиземного моря.
В свою очередь, сирийская операция была невозможна без воссоединения Крыма, потому что в противном случае американцы размещали там свою военную базу, о таких планах поведал тот же Джо Байден, после того как они были сорваны в 2014 году. Американская база в Крыму блокировала Черноморский флот в Новороссийске, и угрожала из Крыма ракетными ударами всему югу России. Военные поставки России в Сирию из Новороссийска также могли быть блокированы.
Политика США, начиная с расчленения Югославии, говорит о том, что они придерживаются стратегии постоянных управляемых провокаций, или «управляемого хаоса», который постепенно придвигается к границам России, в их череде стоит и бандеровский госпереворот на Украине, и попытки государственного переворота с помощью прозападных террористов в Сирии. Видимо, эта стратегия будет продолжена, но где и каким образом?
Политолог Дмитрий Евстафьев в программе Владимира Соловьёва высказал предположение, что на очереди дестабилизация США прибалтийского региона. Косвенных свидетельств о таком повороте событий уже слишком много, и английская пресса вдруг возбудилась: стала выходить с заголовками, что в 2018 году Россия может захватить прибалтийские республики. Ахинея? Но зачем она вбрасывается?
Если кто-то ставит своей целью сделать невозможным в принципе строительство газопровода СП – 2, и прекратить работу СП -1, то для этого нужно дестабилизировать прибалтийский регион. Это можно сделать по бандеровскому сценарию: привести к власти в Прибалтике местных неонацистов, чтобы затем обрушить репрессии на русскоязычное население, и вообще всех, не высказывающих враждебности по отношению к России. Как это происходит на Украине.
Для этого необходимо исподволь проводить нацификацию Прибалтики, как это происходило в постсоветской Украине. Именно это мы и видим сегодня в Прибалтике, где поражается в правах русскоязычное население, в Латвии, вопреки европейским ценностям, закрывают русские школы, а местные нацисты открыто проводят марши во всех прибалтийских республиках.
Запад не замечал и не замечает преследования русскоязычного населения на бандеровской Украине, не заметит и репрессий в Прибалтике. Молчит – значит поддерживает. Практически предрешено: русские школы в Латвии будут закрыты, несмотря на то, что это явно противоречит официальной позиции Брюсселя – он опять промолчит, потому что слово американского посла много весомее. Как на всё это реагировать России?
Вообще, все последние провокации Запада, от бандеровской на Украине до «русских хакерских атак» и «дела Скрипалей» - это всё возможные казус белли, поводы к войне, и Россия может сама воспользоваться одним из них. Если США опять где-нибудь «сменят режим» или нанесут ракетный удар, России тоже может где-нибудь ударить, особенно, если пострадают наши военные или русско-язычное население. При очередной американской провокации, Россия может нанести глобальный обезоруживающий удар на Украине, в Прибалтике, или в Сирии.
Стратегически оправдана локальная наступательная операция России в Европе для уничтожения американских баз ПРО: они реально угрожают безопасности России. То есть первоочередными целями российского глобального неядерного удара могут быть базы передового базирования ПРО США, приближенные к российским границам в Румынии и в Польше.
Поводом для такой операции России может послужить дестабилизация Прибалтики, где США могут организовать и "смену режимов" на откровенно националистические, и резонансные акции «русских террористов», с моментальной трансляцией этих событий в мировых СМИ, как они неоднократно инсценировали это в Сирии, последний раз в районе Восточная Гута. Целью этой глобальной провокации может быть дестабилизация региона по украинскому сценарию и создание предлога для размещения на его территории систем ПВО и ПРО США. Прибалтика входит в НАТО, в отличие от Украины.
Базы ПРО США в Прибалтике, как и на Украине, абсолютно не приемлемы для России, поскольку могут быть использованы для стрельбы крылатыми ракетами – эта угроза может стать поводом для кризиса, аналогичного Карибскому. Напомним, тогда американцы разместили свои ракеты в Турции, сейчас они уже разместили ПРО в Румынии, заканчивают размещение ПРО в Польше, и могут продолжить эту стратегию в Прибалтике, да и на Украине.
Для обезвреживания передовых американских систем вооружения, выдвинутых к нашим границам, когда США отказываются обсуждать этот вопрос, Россия может пойти на глобальный обезоруживающий удар по районам базирования ПРО США при дальнейшем обострении ситуации, поскольку эти базы ПРО становятся слишком опасными. Этот риск оправдан: всё равно война с американцами представляется неизбежной. Но этим глобальным ударом Россия уберёт непосредственную военную угрозу на своих границах.
Будут ли США рисковать своей собственной безопасностью, атакуя в ответ территорию России? Скорее всего, нет, поскольку для Трампа и его единомышленников «Америка прежде всего», а не далёкие колонии у границ России. К тому же потенциал ПРО для первого удара по России с близкого расстояния будет уничтожен.
Система «молниеносного удара» США грозит апокалиптическими последствиями
Создание США системы глобального молниеносного удара может привести к разрастанию конфликта «с апокалиптическими последствиями», заявил замглавы МИД РФ Сергей Рябков. Отвечая на вопрос, представляет ли система угрозу для стратегического баланса и могут ли подобные пуски быть оценены Россией как ядерные, он сказал: «Да, если мы говорим о существующих баллистических носителях в обычном оснащении».
«Если мы говорим о новых носителях - гиперзвуковых планирующих, гиперзвуковых с двигателями и так далее, - то здесь надо понять, какими будут их технические характеристики и варианты применения. Мы следим за этим предельно внимательно, понимая, что возможное решение по этому комплексу вопросов в Вашингтоне будет приниматься в обозримой перспективе», - добавил дипломат.
Коснулся замглавы МИД и перспективы возникновения нового класса носителей - гиперзвуковых платформ, которые сейчас проходят тесты в США. «Нам еще предстоит оценить, как появление таких систем может сказаться на нашей безопасности. Могу лишь подчеркнуть: развитие подобного рода систем существенным образом влияет на стратегический баланс и стабильность», - подчеркнул Рябков.
Нечто подобное пытаются создать и в России: в прошлом году вице-премьер Дмитрий Рогозин сообщил, что будет создан «суперхолдинг», главной задачей которого станет освоение гиперзвуковых технологий.
Задачей PGS является возможность нанесения быстрого и точного удара по любому региону мира в случае конфликта или чрезвычайных ситуаций, но без применения ядерного оружия.
* * *
США не могут молниеносно уничтожить российские стратегические ядерные силы.
Разрабатываемая Минобороны США концепция «Неядерный быстрый глобальный удар» (Prompt Global Strike - PGS) вызывает серьезное беспокойство российского военного и политического руководства.
Согласно концепции шахты и подвижные грунтовые комплексы некоторых государств подлежат уничтожению неядерными гиперзвуковыми ракетами и летательными аппаратами. Хотя официальный Вашингтон отрицает, что Россия входит в число целей, реальность угрозы подвергнуться ракетному блицкригу необходимо проанализировать.
В своих отчетах по «Неядерному быстрому глобальному удару» (НБГУ) руководство Пентагона, Стратегическое командование (СК) ВС США и Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) утверждают, что средства доставки и поражения предназначены для удара по китайским противоспутниковым системам, иранским и северокорейским ядерным объектам, стационарным позициям и подвижным установкам ракет с ядерными боевыми частями (ЯБЧ).
Вторая по значимости задача НБГУ - ликвидация так называемых систем, «запрещающих доступ на театр военных действий». К примеру, китайские баллистические противокорабельные ракеты DF-21 в случае войны значительно ограничат районы маневрирования американских авианосных ударных групп. Значит, они подлежат превентивной ликвидации. Третья задача - это борьба с террористами. Испытания по проекту Prompt Global Strike планируется завершить к 2025 году.
«Китай и Северная Корея, но не Россия»
По мнению большинства американских военных экспертов, борьба с терроризмом средствами НБГУ - самый сомнительный вариант применения гиперзвуковых ракет. За последние 10 лет не было случаев, когда полученные сведения оказывались настолько достоверными, что нанесение удара не вызывало сомнений.
Приоритетная цель PGS все-таки - хорошо защищенные стационарные стратегические объекты и комплексы противоспутниковой борьбы. Но у Китая, Северной Кореи и Ирана таких целей на порядок меньше, чем у России. Так что американский «быстрый удар», очевидно, будет направлен против шахт МБР, подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК), объектов наблюдения за космосом, командных пунктов.
Системы, «запрещающие доступ на ТВД», у России тоже есть. Это развернутые на западном и южном направлениях оперативно-тактические ракетные комплексы (ОТРК) «Искандер», накрывающие большинство военных объектов США в Европе. Еще они значительно осложняют стратегический маневр силами и средствами НАТО.
Операции «Свобода Ираку», «Несокрушимая свобода» в Афганистане и «Союзная сила» в Югославии показывают, что США всегда стремятся нанести обезглавливающий удар по высшему руководству противника в первые часы конфликта, хотя и не всегда успешно. Так что гиперзвуковые средства поражения НБГУ прекрасно подходят для этой излюбленной стратегии Америки.
Ищем «Тополи» и «Ярсы»
Американские эксперты утверждают, что обезоруживающий удар по России средствами поражения «Неядерного глобального удара» невозможен. Главная проблема - своевременное обнаружение размещенных в глубине нашей страны патрулирующих подвижных грунтовых ракетных комплексов. Отслеживать их надо в режиме реального времени, а бить максимально точно. Такую меткость способны обеспечить только системы спутниковой или авиационной радиолокационной разведки, такие, как спутники «Лакрос», самолеты-разведчики U-2R, Е-8 «Джоинт Стар», беспилотники RQ-4 «Глобал Хок». Но время пролета «Лакросов» над территорией России ограниченно, а количество спутников не позволяет организовать непрерывное наблюдение, так как сенат и конгресс США недавно отказали в финансировании запуска новых. Во время пролета спутников ПГРК можно прикрыть мощными радиоэлектронными помехами. Бортовые РЛС U-2R, RQ-4 и Е-8 имеют высокие характеристики, но разведчикам все равно придется вторгаться на несколько тысяч километров в воздушное пространство России, что нереально. Тем более РВСН сейчас оснащаются самыми современными мобильными средствами РЭБ.
Позиции шахт межконтинентальных баллистических ракет хорошо известны, но уничтожить их средствами поражения НБГУ сложно. Чтобы разрушить крышку или саму шахту, нанести ракете неприемлемые повреждения, требуется попасть в радиусе восьми метров от центра позиции. Такую точность обеспечивает только GPS, ведь инерциальная система на гиперзвуковых скоростях бесполезна. На конечном участке полета скорость ракеты и летательного аппарата должна снизиться с пяти до одной тысячи метров в секунду. Разрабатывающиеся у нас средства глушения GPS закрывают стартовые позиции непроницаемым куполом помех, а комплексы С-400 и С-500 перехватят сбросившую скорость с гипер- до сверхзвука ракету.
Эти аргументы американских экспертов звучат убедительно, однако в России считают иначе. Известно, что СК ВС США специально ведутся разработки сейсмохимических датчиков, способных по давлению на грунт и наличию выхлопных газов в воздухе обнаружить движение подвижных ракетных комплексов. Точность датчиков невысока, но если на маршрутах движения организовать сеть таких небольших малозаметных устройств, то можно получить требуемую точность наведения.
Подлетное время средств поражения НБГУ из Америки - около одного часа, и далеко «Тополь» или «Ярс» уйти не смогут. Правда, расставить датчики летательными аппаратами или военнослужащими СпН на земле просто так не получится в глубине российской территории, а маршруты ПГРК проверяются.
Но вот МБР шахтного базирования более уязвимы, так как навигационным системам GPS для успешной работы хватает даже слабого сигнала спутников. На прошлогодних учениях дальней авиации и войск РЭБ на полигоне Ашулук полностью заглушить спутниковый сигнал GPS средствами РЭБ не удалось. К тому же американские гиперзвуковые ракеты и летательные аппараты могут быть оснащены комплексами преодоления ПРО с системами активных радиоэлектронных и пассивных физических помех.
Тем не менее угроза российским Ракетным войскам стратегического назначения не столь высока, как рисуют ее отечественные эксперты. Действенные системы обнаружения ПГРК, непрерывного мониторинга и целеуказания у Пентагона вряд ли появятся до 2020 года.
Смерть бьет с орбиты
Первым средством поражения НБГУ должны были стать предложенные администрацией Джорджа Буша-младшего в 2006 году баллистические ракеты морского базирования «Трайдент-D5» с неядерной высокоточной боевой частью. Конгресс США отнесся к ним отрицательно и выделил скромное финансирование. Позже и Стратегическое командование посчитало «Трайдент» слишком рискованным проектом. Запущенная ракета будет сразу обнаружена средствами предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и спровоцирует ответный удар, ведь как объяснить, что пролетающая над Европой или Россией ракета не несет ЯБЧ и нацелена на Афганистан? К 2013 году работы по этой программе были практически свернуты.
Но разрабатываемые с начала 2000-х годов планирующие гиперзвуковые летательные аппараты (ГЗЛА) HTV-2 и AHW могут стать главным и, вероятно, единственным средством поражения НБГУ. Аппарат запускается ракетой-носителем, достигает высоты несколько сотен тысяч метров, отделяется от носителя и планирует на гиперзвуковой скорости к цели. Если HTV-2 должен поражать цели на расстоянии 10 тысяч километров и запускаться с территории США, то AHW работает на вдвое меньшей дальности и может стартовать с наземных объектов и подводных лодок. На текущий момент HTV-2 провалил все испытания, а AHW имеет реальную возможность стать полноценной боевой системой к 2020-2025 годам.
Планируется, что эти ГЗЛА будут развернуты на тихоокеанских атоллах Кваджалейн или Гуам, а также на базе «Диего-Гарсия» в Индийском океане. Размещение AHW на субмаринах под вопросом, так как размеры ракеты-носителя на базе МБР «Минитмен-3» не позволяют поставить их на АПЛ типа «Вирджиния» и «Лос-Анджелес», а к моменту запланированных на 2025 год первых испытательных пусков морского варианта AHW стратегические ракетоносцы «Огайо» будут списаны.
ГЗЛА - смертельная угроза для средств ВКО, так как высота полета проходит ниже поля зрения радаров СПРН. Учитывая гиперзвуковую скорость ГЗЛА, у средств радиолокационного обнаружения и зенитных ракетных комплексов ПВО на реакцию остаются считаные минуты, если не секунды.
HTV-2 с 2003-го по настоящее время обошелся Пентагону всего в 600 миллионов долларов, а AHW и того меньше - 200 миллионов с 2008 года. Если оценивать выделенные средства и сложность работ, можно смело утверждать, что проект НБГУ в конце списка приоритетных программ Пентагона, уступая даже исследованиям новых индивидуальных способов защиты военнослужащих.
К средствам поражения «Неядерного быстрого глобального удара» специалисты ошибочно относят разрабатываемые по заказу Командования ударной авиации ВВС США гиперзвуковые крылатые ракеты Х-51 «Вейв Райдер». Со временем они действительно могут войти в систему НБГУ, однако американские эксперты отмечают, что технические решения Х-51 затрудняют ее использование как боевой единицы для ударов на большие дальности. По мнению командования ВВС США, оптимальная дальность поражения гиперзвуковой ракетой не более 500 километров, что меньше дальности современных дозвуковых ракет «Томагавк» и ALCM.
Главная проблема, затрудняющая использование новой ракеты, - незначительная дальность и возможность легко обнаружить. Развивающая скорость свыше 5 М на высоте 21 тысяча метров ракета не может маневрировать. Из-за значительного сопротивления воздуха при снижении к цели скорость Х-51 падает в несколько раз, что сделает ее легкой мишенью для средств ПВО. Таких проблем лишены классические, маскирующиеся на низкой высоте дозвуковые крылатые ракеты, поэтому ВВС США относятся очень скептически к возможности создания гиперзвуковой стратегической крылатой ракеты.
При анализе ситуации со средствами поражения НБГУ становится ясно, что пока они недотягивают до заявленных характеристик и требований по межконтинентальному поражению целей и меньше всего похожи на стратегическое оружие. Радиус применения действующей системы AHW всего пять тысяч километров, а доводка дальнобойной HTV-2, по прогнозам американских экспертов, займет до 15 лет и потребует больших средств, чем выделяется сейчас.
Учитывая имеющиеся наработки, а также планируемые места размещения (Диего-Гарсия, Гуам, Кваджалейн), угрозы для России пока нет. При нынешнем раскладе возможность нанести России обезоруживающий удар средствами «Неядерного быстрого глобального удара» нереализуема в ближайшие десять, а возможно, и 15 лет.
Пентагон ведет работы в этом направлении с незначительными расходами. Испытания средств поражения идут медленно, с большими проблемами, готова только одна система AHW. Однако заявленные цели НБГУ однозначно ставят Российскую Федерацию в список приоритетных мишеней. К тому же AHW легко можно разместить, как в свое время «Першинг-2», на территории Европы, а запуск морского варианта ГЗЛА из близлежащих к России морских акваторий потребует развертывания новой группировки СПРН, значительно отличающейся от существующей.
* * *
Prompt Global Strike США нацелен на ядерные арсеналы России.
Быстрый глобальный удар, БГУ (Prompt Global Strike, PGS, также глобальный
молниеносный удар) инициатива вооруженных сил США по разработке системы, позволяющей нанести удар обычным (неядерным, англ. conventional) вооружением по любой точке планеты в течение 1 часа, по аналогии с ядерным ударом при помощи МБР.
По заявлению генерала Джеймса Картрайта: «В настоящее время, если речь не идет о ядерном ударе, могут пройти дни, возможно, недели» прежде, чем военные смогут начать атаку регулярными силами.
Задача системы PGS — предоставить возможность по нанесению быстрого и точного удара по любому региону мира в случае конфликта или чрезвычайных ситуаций. Баллистическая версия могла бы производить пуск непосредственно с территории США.
Система PGS будет дополнять соединения Сил передового развёртывания, Экспедиционных воздушных сил (которые могут быть развернуты в течение 48 часов) и Авианосных ударных групп (АУГ, англ. Carrier battle groups , которые могут ответить в течение 96 часов). PGS
позволит атаковать в течение 60 минут любую точку планеты или ближнего космоса.
Эти силы по мнению некоторых, в т.ч. администрации Обамы, должны стать способом сокращения ядерных арсеналов, сохраняющим систему сдерживания и потенциал быстрого удара.
Потенциальные сценарии, требующие быстрого реагирования только на обладателей ядерного оружия в настоящий момент включают в себя запуск баллистической ракеты, которым угрожает Северная Корея или возможность захвата Аль-Каидой лидерства в Пакистане.
Однако главная проблема МБР, запускаемых этой системой, в том, что они могут вызвать предупреждение противоракетных систем России или даже Китая, из-за чего Джордж Буш отложил планы по созданию системы.
В настоящее время неясно, какими способами или мерами предосторожности предполагается заверить эти страны, что ракеты не несут ядерное оружие.
Возможные меры включают в себя полёт на низких траекториях или допущение российских и китайских инспекций на ракетные объекты.
11 апреля 2010 года Министр обороны США Роберт Гейтс указал, что США уже способны нанести быстрый глобальный удар.
Также 8 апреля 2010 года подписан новый договор СНВ, устанавливающий новые, ещё более низкие пределы численности баллистических ракет и боеголовок. В нём не различается обычное и ядерное оружие, это значит что численности любых баллистических ракет PGS и боеголовок установлен новый предел.
Несмотря на это, Госдепартамент США заявил, что это не помешает планам развёртывания PGS, т.к. на данный момент не планируется превышение лимитов.
Президенту Обаме еще только предстоит принять решение о целесообразности развертывания нового типа вооружений, способных с территории США достичь любого уголка планеты менее чем за час, и обладающих такой точностью и мощью, что значение ядерного арсенала для Америки значительно снизится.
Тем не менее уже сейчас эти технологии вызывают столь серьезную озабоченность, что администрация Обамы, уступая требованию России, согласилась снимать с вооружения одну ракету в ядерном оснащении в обмен на развертывание Пентагоном одной единицы этого обычного оружия. Это положение, по словам представителей Белого дома, содержится «в глубине» договора «Новый СТАРТ», подписанного в Праге.
«Мгновенный глобальный удар» требует достойного ответа
Вырабатывать меры противодействия новым средствам воздушно-космического нападения США нужно уже сегодня
|
В США уже не первый год разрабатывается концепция «Мгновенного глобального удара» (МГУ). Военно-политическое руководство Российской Федерации видит в этих работах прямую угрозу для нашей страны. Президент России Владимир Путин прямо говорил об этом в своем Послании Федеральному собранию еще в 2013 г., когда кризис в отношениях между РФ и США только назревал: «Мы внимательно следим за так называемой концепцией «Обезоруживающего мгновенного глобального удара», которая может иметь негативные последствия... Ни у кого не должно быть иллюзий относительно возможности добиться военного превосходства над Россией. Мы этого никогда не допустим». Сегодня, когда конфронтация по линии Россия-Запад достигла самого серьезного за постсоветский период уровня, эти слова президента не менее актуальны. |
В связи с этим необходимо провести анализ целей, задач, состава и боевых возможностей ударных средств МГУ, а также подготовить предложения по мерам противодействия данной угрозе.
Согласно зарубежным информационным материалам основной целью нанесения МГУ является придание ВС США возможностей по высокоточному и глобальному неядерному поражению критически важных объектов в любой точке Земного шара в течение одного часа с момента выявления объекта и принятия решения военно-политическим руководством США. Оперативность нанесения МГУ и дальность поражения объектов предусматривается обеспечить применением гиперзвуковых систем вооружений (ГЗСВ), способных развивать скорость до 18 тыс. км/ч с дальностью стрельбы до 15 тысяч километров.
Следует подчеркнуть, что практическая реализация концепции «Глобальный удар» осуществляется в рамках комплексной технической программы «Мгновенный глобальный удар», которая направлена на создание и формирование группировок ГЗСВ с включением их в состав новой стратегической триады США.
ЕЩЕ РАЗ О ПЕРСПЕКТИВНОЙ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ТРИАДЕ
В соответствии с положениями ядерной стратегии США основу перспективной стратегической триады составят три следующих компонента:
1. развернутые ударные средства в составе: стратегическое и нестратегическое ядерное оружие; ГЗСВ; высокоточное оружие большой дальности (ВТО БД) различных видов базирования; оружие на новых физических принципах;
2. стратегические оборонительные силы в составе глобальной системы ПРО, обеспечивающей защиту территории США, и ее региональные сегменты (ЕвроПРО, ПРО на Ближнем Востоке, ПРО Японии в Азиатско-Тихоокеанском регионе);
3. инфраструктура промышленной и научно-исследовательской базы, предназначенной для поддержания, модернизации и создания новых видов СНВ, а также подтверждения надежности и безопасности эксплуатации ядерных боеприпасов в условиях действия моратория на проведение ядерных испытаний.
В ядерной стратегии США отмечено, что в условиях реализации Договора о СНВ представляется целесообразным возложить решение части задач по поражению важных объектов противника на ВТО БД из состава ВВС и ВМС США, ГЗСВ и другие ударные средства в обычном оснащении. В Вашингтоне считают, что безопасность государства может быть обеспечена и меньшим количеством стратегических наступательных сил, что существенно снизит затраты на их содержание. В документе подчеркнуто, что «расширенные возможности Пентагона по нанесению неядерных мгновенных глобальных ударов представляют собой одно из средств противодействия растущим угрозам передовому присутствию ВС США и обеспечивают потребности американских войск (сил) в глобальном проецировании силы». Характерна также и позиция вице-президента США Джо Байдена, высказанная в феврале 2010 г. в Национальном университете обороны: «Разрабатываемые нами обычные вооружения со стратегическим радиусом действия позволяют нам уменьшить роль ядерного оружия. С такими современными вооружениями наша мощь останется неоспоримой, даже в случае далеко идущих ядерных сокращений».
Важно подчеркнуть, что эти положения ядерной стратегии были уточнены в новом «Докладе о стратегии применения ядерного оружия США» от июня 2013 г.
Между тем стратегические наступательные вооружения, сокращаемые в соответствии с Договором о СНВ, американцы не ликвидируют, а направляют на формирование «возвратного» потенциала по носителям и боезарядам, который может быть задействован при возникновении форс-мажорных обстоятельств, затрагивающих интересы США и их союзников. Более того, часть задач по ядерному поражению объектов вероятных противников перераспределяется между ядерными силами США, Великобритании и Франции в ходе ежегодного уточнения ядерного планирования НАТО.
Уместно напомнить, что все компоненты новой стратегической триады в организационно-штатном плане интегрированы в состав Объединенного стратегического командования (USSTRATCOM) ВС США (авиабаза Оффут, шт. Небраска). Развернуты работы по наращиванию возможностей системы боевого управления и связи, разведки и оперативного планирования. Одновременно на руководство USSTRATCOM возложены новые задачи по организации адаптивного планирования и нанесения глобальных ударов, что потребовало уточнения структуры, содержания и порядка разработки (уточнения) оперативного плана №8010 применения ядерных сил США.
По взглядам военно-политического руководства США созданный ударно-оборонительный комплекс обеспечивает существенное сокращение сроков принятия и реализации решения президентом США на ответные действия при внезапном воздушно-космическом нападении вероятных противников и в случае террористических атаках.
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ МГНОВЕННОГО ГЛОБАЛЬНОГО УДАРА
В руководящих документах США отмечается, что главная цель МГУ и создаваемых ГЗСВ – это поиск и уничтожение руководителей террористических организаций, обычно находящихся в высокозащищенных бункерах, ликвидация караванов с оружием, наркотиками и радиоактивными материалами, уничтожение объектов по производству ОМП и др.
В дальнейшем выяснилось, что реальная цель разработки ГЗСВ заключается в высокоточном глобальном неядерном поражении критически важных объектов вероятных противников в любой точке Земного шара в течение одного часа с момента выявления объекта и принятия решения на его ликвидацию.
Российские и зарубежные специалисты считают, что ГЗСВ обладают следующими достоинствами: гиперзвуковая скорость подлета к цели, затрудняющая их обнаружение и уничтожение; способность ударных средств поражать высокозащищенные и заглубленные пункты управления; возможность некоторых типов ГЗСВ осуществлять барражирование, поиск и оперативное поражение мобильных ракетных комплексов; реализация наземного, воздушного, морского и космического способов базирования платформ; сложность перехвата гиперзвуковых ударных средств из-за несовершенства тактико-технических характеристик противоракет.
В руководящих документах ВС США в рамках мирного времени и непосредственной угрозы агрессии определены следующие основные задачи, возлагаемые на гиперзвуковые средства вооружения: демонстративные действия по применению ГЗСВ; уничтожение высокозащищенных и заглубленных объектов размещения руководителей террористических организаций и лидеров международных преступных группировок в странах, доступ к которым ограничен; выявление и ликвидация караванов террористических организаций с оружием, наркотиками, расщепляющимися радиоактивными материалами, необходимыми для создания «грязных» ядерных бомб; ликвидация террористических баз, складов хранения ОМП и средств транспортировки оружия и наркотиков; оказание непосредственной военной помощи дружественным режимам или оппозиционным движениям в их вооруженном противостоянии в ходе внутреннего конфликта; пресечение нарушений режимов эмбарго или экономической блокады стран-изгоев или спонсоров международного терроризма.
В условиях военного времени ГЗСВ будут привлекаться для решения таких задач, как: нанесение превентивных ударов и поражение органов и пунктов государственного и военного управления и объектов контрсиловой группировки СЯС вероятных противников; уничтожение объектов СПРН, СККП, ПРО, ПВО, орбитальной группировки космических аппаратов противников; вывод из строя объектов системы боевого управления и связи противников до начала военных действий; нанесение заданного ущерба экономическим объектам инфраструктуры без существенных потерь среди населения; поражение объектов энергетической и другой инфраструктуры обеспечения жизнедеятельности государства, а также используемой противником в интересах материально-технического обеспечения войск (сил); уничтожение объектов, поражение которых другими ударными средствами не представляется возможным и др.
ОСНОВНЫЕ ПРОЕКТЫ ГЗСВ, ВОЗМОЖНЫЕ ФОРМЫ И СПОСОБЫ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ
Для разработки ГЗСВ различного предназначения в США реализуется комплексная техническая программа «Мгновенный глобальный удар» (Program Element: Prompt Global Strike Capability Development), которая является составной частью концепции «Глобального удара». Так, в ВВС США создается ракетный комплекс с МБР в неядерном оснащении в составе стратегической ракеты-носителя Minotaur различных модификаций и гиперзвукового планирующего летательного аппарата HTV-2. Для сборки ракет типа Minotaur используются модернизированные ступени МБР Minuteman II и МХ, ранее не ликвидированные в нарушение Договора о СНВ-1. Развертывание группировки этих ракетных комплексов планируется на авиабазе Ванденберг (Западное побережье США) и на мысе Канаверал (Восточное побережье), т.е. в пунктах, достаточно удаленных от существующих ракетных баз МБР.
Удовлетворительные результаты получены в ходе летно-конструкторских испытаний гиперзвуковой авиационной управляемой ракеты Х-51А и многоразового космического аппарата Х-37В. Срок принятия на вооружение и вывода на орбиту космического аппарата Х-37В возможен уже к 2016 г.
Космическое и противоракетное командование Армии США разрабатывает ГЗСВ на основе двухступенчатой баллистической ракеты и гиперзвуковой управляемой планирующей головной части AHW, результаты испытаний которых неизвестны. При этом баллистическая ракета создана в нарушение действующих Договоров о РСМД и СНВ: тактико-технические характеристики российской стороне не предъявлены, предварительный показ ракеты не проводился, необходимые уведомления не представлялись, место развертывания ракетного комплекса не заявлено и т.д.
В ВМС США на всех двенадцати ПЛАРБ планируется доработать две из 24 БРПЛ Trident II для доставки четырех корректируемых неядерных боеголовок. Однако работы по данному проекту приостановлены Конгрессом США, а необходимые финансовые ресурсы не назначены, поскольку Пентагон не может представить убедительных доказательств идентификации стартов ядерных и неядерных БРПЛ. Тем не менее работы в этом направлении ведутся за счет собственных ресурсов МО США. Кроме того, разрабатывается вариант двухступенчатой БРПЛ Trident II средней дальности с планирующей головной частью в неядерном оснащении, имеющей подлетное время около 13 минут. В качестве основного носителя БРПЛ этого типа испытывается одна из многоцелевых атомных подводных лодок.
По оценкам российских и зарубежных специалистов принятие на вооружение некоторых ударных средств, близких по ТТХ к гиперзвуковым системам, возможно к 2025 г. Предположительно, определенное их количество будет развернуто в составе действующих группировок ВВС, ВМС, тактической авиации ОВВС НАТО в Европе и других ТВД.
При успешном завершении программы «Мгновенного глобального удара», гиперзвуковые средства вооружения, обладающие реальными возможностями по поражению в течение часа критически важных объектов вероятных противников, могут быть развернуты после 2025 г. Места их дислокации будут выбраны на континентальной части США и удаленных от США театрах военных действий, на американских авиабазах, расположенных на территориях других государств. В качестве районов боевого патрулирования носителей ГЗСВ морского базирования рассматриваются все пригодные судоходные зоны океанских ТВД.
Военное руководство США одновременно с созданием ГЗСВ разрабатывает основы боевого применения гиперзвуковых средств вооружения, уделяя особое внимание поиску эффективных форм и способов их боевого применения в различных условиях обстановки. Предположительно, формирования ГЗСВ, совместно с другими ударными средствами, будут участвовать в военных действиях в форме стратегического воздушно-космического наступления, воздушных кампаний, наступательных воздушно-космических операций, находясь в первых эшелонах ударных группировок для поражения объектов СПРН, ПРО, ПВО, объектов систем боевого управления и связи. Цель – «вышибание дверей» в эшелонированной обороне противника и обеспечение доступа в его боевое пространство. При этом нанесение глобального удара будет сопровождаться информационными операциями, радиоэлектронными и психологическими действиями и акциями.
В качестве возможных способов применения ГЗСВ предусматривается одновременное, последовательное, комбинированное или выборочное нанесение глобальных ударов по всем или части важных объектов вероятных противников на одном или нескольких стратегических воздушно-космических направлениях.
Необходимо подчеркнуть, что выбор форм и способов нанесения глобальных ударов будут зависеть от сроков выполнения поставленных задач, удаленности объектов, физико-географических и климатических условий и других факторов. Поэтому жесткие требования будут предъявлены к функционированию системы боевого управления и связи; организации адаптивного планирования ударов; целераспределения и целеуказания; наведения ударных средств и оценки результатов их боевого применения. Потребуется развертывание группировки гиперзвуковых средств космического базирования в период непосредственной угрозы агрессии и при возникновении условий для развязывания военных действий против США и их союзников.
Вместе с тем представляется маловероятным принятие решений военно-политическим руководством США на применение ГЗСВ по объектам СЯС, СПРН, ПРО, ПВО, пунктам государственного и военного управления, группировкам войск (сил) и другим стратегическим и критически важным объектам РФ.
РАЗРАБОТКА В США ГИПЕРЗВУКОВОГО ОРУЖИЯ КАК ДЕСТАБИЛИЗИРУЮЩИЙ ФАКТОР
В преамбуле Договора о СНВ подчеркивается, что Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки, заключая Договор о СНВ, «учитывают влияние МБР и БРПЛ в обычном оснащении на стратегическую стабильность». Однако дестабилизирующее влияние МБР и БРПЛ этого типа уже обозначилось, что подтверждается следующими аргументами.
Как уже отмечалось, основу неядерного наземного ракетного комплекса составляют МБР типа Minotaur различных модификаций, разработанных с использованием маршевых ступеней МБР Minuteman II и МХ, которые в нарушение Договора о СНВ-1 оказались не ликвидированными. Кроме того, МБР типа Minotaur не заявлены в качестве ракет нового типа, проведение инспекции этих ракет российскими экспертами не регламентировано, предварительного показа ракет не было, отличительные признаки не представлены и т.д.
В ВМС США, как уже отмечалось, две БРПЛ Trident II на каждой лодке планируется оснастить неядерными головными частями. Высокая точность наведения боеголовок на конечном участке траектории полета будет обеспечиваться за счет коррекции по данным космической радионавигационной системы NAVSTAR (GPS).
Дестабилизирующий характер применения ракет в неядерном оснащении заключается в реальной возможности возникновения ядерных инцидентов между США, Россией и Китаем. Так, взаимные уведомления по учебно-боевым, испытательным, несанкционированным и случайным пускам МБР и БРПЛ осуществляются только между Россией и США. Вызывает сомнения тот факт, что американцы будут предварительно информировать военное руководство России и других государств о подготовке к нанесению превентивных ударов неядерными МБР и БРПЛ для оперативного поражения критичных по времени целей в любой точке Земного шара, например, по КНДР, Ирану или Сирии. Способов идентификации стартов МБР и БРПЛ с неядерными головными частями не существует, и каких-либо исследований в этом направлении не проводится. Каналы прямой связи организованы только между руководителями России и США, а их задействование в интересах информирования других государств не проработано. Из-за отсутствия международно-договорной базы существует проблема оперативного оповещения глав государств о незаявленных пусках МБР и БРПЛ США, согласования трасс полета ракет через их территорию, уточнения районов падения первой и второй ступеней ракет в океан, а третьей ступени – на территорию других стран, что неизбежно вызовет осложнение отношений между государствами. Вполне реальным является скрытое обратное переоснащение МБР и БРПЛ на ядерные средства поражения. Тем более, в Договоре о СНВ не определены контрольно-инспекционные процедуры и не предусмотрено представление уведомлений и телеметрической информации. Под предлогом проведения испытательных пусков ракет в неядерном оснащении вполне реальным является неконтролируемое совершенствование характеристик МБР, БРПЛ и испытаний новых ядерных боеголовок. По оценкам специалистов, пуски с ПЛАРБ баллистических ракет в неядерном снаряжении будут демаскировать районы боевого патрулирования подводных лодок. Одновременно высказываются опасения, что в результате применения БРПЛ в обычном снаряжении может быть затруднено выполнение ПЛАРБ боевых задач, связанных с подготовкой и нанесением ракетно-ядерных ударов по стратегическим объектам противника. Вполне возможными являются предпосылки к проведению случайных или несанкционированных пусков БРПЛ, оснащенных ядерными боеголовками, что требует реализации комплекса оперативных и организационных мер по их гарантированному предотвращению и высокого уровня подготовки ракетных экипажей ПЛАРБ.
Следует отметить, что проблему «ошибочного толкования» другими ядерными державами пусков переоснащенных ракет пыталась решать даже Исследовательская служба Конгресса США, которая выдвинула ряд примитивных предложений для смягчения рисков. Так, проблему идентификации стартов МБР и БРПЛ рекомендовано разрешать путем оперативных консультаций с иностранными партнерами на военном и дипломатическом экспертных уровнях. Для выработки мер взаимного доверия предложено внедрить систему гарантированного уведомления о планируемых пусках. Для исключения возможных попыток переоснащения обычных боеголовок на ядерные предложено разработать процедуры технического контроля за счет постоянно действующих инспекторов сторон.
Таким образом, действия американцев по разработке МБР и БРПЛ в неядерном оснащении дестабилизируют обстановку в мире и нарушают Договор о СНВ.
ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ
По оценкам российских и зарубежных политиков, к 2030 г. Соединенные Штаты смогут разработать, принять на вооружение и развернуть группировку ГЗСВ, способных в массированном ударе поражать пункты государственного и военного управления и основную часть контрсиловой группировки российских СЯС. Кроме того, система глобальной ПРО США и ее региональные сегменты могут существенно снизить боевые возможности СЯС ВС РФ по нанесению ответных ударов.
Владимир Путин в Послании Федеральному собранию подчеркнул: «Подобные действия могут свести на нет все ранее достигнутые договоренности в области ограничения и сокращения стратегических ядерных вооружений, привести к нарушению так называемого стратегического баланса сил».
Вице-премьер Дмитрий Рогозин заверил что «американская концепция «Мгновенного глобального удара» как основная стратегическая идея США – не останется без ответа».
В связи с этим могут быть предложены следующие направления и меры противодействия мгновенному глобальному удару.
Первое направление. Совершенствование форм и способов действий стратегических ядерных сил ВС РФ в части, касающейся экстренного рассредоточения, маневренных действий, передислокаций на большие расстояния с занятием скрытых позиционных районов. Применение нестандартных способов оперативной маскировки и введения противника в заблуждение относительно мест дислокации, состояний и перемещений ПГРК, группировок авиационной и морской составляющих СЯС. Завершение в установленные сроки эскизного проектирования боевого железнодорожного ракетного комплекса с учетом мер противодействия МГУ и преодоления эшелонированной ПРО США. Продолжение реализации оптимальных вариантов дислокации ракетных комплексов «Искандер».
Представляется целесообразным повторно обратиться к концепции создания нового ПГРК на основе ракетной системы «Курьер». Рассмотреть возможность патрулирования подводных лодок, оснащенных высокоточным оружием большой дальности в акваториях Тихого и Атлантического океанов с учетом недостатков географического положения территории США и концентрации ключевых объектов инфраструктуры на побережье государства (подробнее см. «Национальная оборона» №9/2012).
Оснащение существующих и перспективных МБР и БРПЛ эффективными средствами преодоления эшелонированной ПРО. Постоянное информирование руководства и общественности государств, на территории которых расположены объекты системы глобальной ПРО США и ее региональных сегментов, а также тактическое ядерное оружие, что эти объекты, являются первоочередными целями для российских высокоточных ударных средств.
|
|
Завершение создания облика системы ВКО РФ, обеспечение своевременного оповещения органов и пунктов управления и СЯС о стартах крылатых ракет МБР и БРПЛ Trident II с боеголовками в неядерном оснащении, корректируемых с помощью системы NAVSTAR. Реализация эффективных способов подавления этой системы. Совершенствование зенитных ракетных систем, способных к перехвату боевых блоков МБР, БРПЛ, сверхзвуковых и гиперзвуковых крылатых ракет. Сокращение сроков готовности средств ПВО/ПРО к отражению воздушно-космического нападения противника.
Обеспечение надежного и полного прикрытия и обороны российских СЯС и других важных объектов от средств воздушно-космического нападения вероятного противника. Совершенствование способов борьбы с ВТО БД с целью защиты шахтных пусковых установок и командных пунктов ракетных полков стационарного базирования в условиях, когда их координаты переданы США согласно Договору о СНВ.
Второе направление. Совершенствование системы боевого управления войсками и оружием с целью оперативного доведения до исполнительных органов и пунктов управления СЯС, системы ВКО и группировок ГЗСВ приказов (сигналов) на ответные действия и их боевое применение. Особое внимание следует уделить модернизации существующих и вводу в эксплуатацию перспективных пунктов управления.
Третье направление. Ускорение разработки и принятия на вооружение собственных ГЗСВ с одновременным созданием (совершенствованием) систем навигационно-топографического и геодезического обеспечения и средств подготовки полетных заданий на требуемых стратегических воздушно-космических направлениях.
Четвертое направление. Реализация ассиметричных и непрямых действий, позволяющих нивелировать превосходство США в технологиях и средствах вооруженной борьбы. К ним относятся: действия сил специальных операций и внешней разведки; различные формы информационного воздействия; политические, экономические и иные невоенные виды действия; угрозы нанесения высокоточных ударов по объектам ПРО и тактического ядерного оружия, находящихся на территории ряда стран-участниц блока НАТО с информированием населений о последствиях таких ударов и другие.
Таков далеко не полный перечень адекватно-ассиметричных мер противодействия угрозам мгновенного глобального удара, обеспечивающих реализацию функций стратегического (ядерного) сдерживания вероятных противников. По понятным причинам большинство мер противодействия МГУ не могут быть опубликованы в открытой печати.
В заключение представляется необходимым привести слова вице-премьера Дмитрия Рогозина в ходе выступления в Госдуме: «Любому агрессору стоит помнить о том, что именно ядерное оружие рассматривается Россией как основное средство сдерживания. Мы никогда не преуменьшали роль ядерного оружия, оружия возмездия как великого уравнителя шансов».
Александр Владимирович СЕРЖАНТОВ – заместитель начальника кафедры военной стратегии Военной академии Генерального штаба ВС РФ, генерал-майор, доктор военных наук, профессор
Мидыхат Петрович ВИЛЬДАНОВ – профессор Академии военных наук, Заслуженный военный специалист Российской Федерации, генерал-майор, кандидат военных наук, доцент
