Понятие индивидуации у юнга. Панические атаки

Термином "индивидуация" Юнг называл длящийся всю жизнь процесс превращения в полноценное человеческое, существо, каковым, собственно, и должен стать человек. Индивидуация - это осознание нами нашего полного "я", развитие нашей осознающей личности до такой степени, что она включит в себя все основные элементы, присутствующие в каждом из нас на предсознательном уровне.

Почему этот процесс должен называться "индивидуацией?" Потому что этот процесс самореализации и превращения в более полноценного человека обнажает и индивидуальную структуру, свойственную только данному конкретному человеку. Он демонстрирует, как универсальные человеческие черты и способности в каждом конкретном человеке складываются в определенную неповторимую комбинацию.

Юнг подчеркивает уникальность психологической структуры каждого отдельного человека. Таким образом, он не случайно назвал этот процесс индивидуацией; это название отражает его убежденность в том, что чем ближе человек подходит к бессознательному и чем больше он соединяет его содержимое с содержимым осознающего разума, тем сильнее становится его ощущение уникальности своей индивидуальности.

В то же время, индивидуация не означает изоляции от человеческой расы. Как только человек начинает чувствовать себя более уверенным в себе, более полноценной личностью, он, естественно, начинает также искать многочисленные формы своего сходства с другими человеческими существами: ценности, интересы и исключительно человеческие качества,

благодаря которым мы и объединились в племя людей. Если мы присмотримся повнимательнее, то увидим, что неповторимая индивидуальность каждого человека состоит из общих для всех всемирных психологических образов и энергетических систем. Эти схемы Юнг называл архетипами.

Поскольку архетипы универсальны, они все присутствуют в бессознательном каждого человека. Но архетипы складываются в бесконечное количество комбинаций и тем самым создают индивидуальные души. То же самое можно сказать и о физическом теле человека. В определенном смысле тела всех людей похожи друг на друга. У всех у нас есть руки, ноги, сердца, почки, кожа и т.д. Они являются универсальными характеристиками человеческого вида. Но нельзя найти двух людей, у которых были бы одинаковыми отпечатки пальцев или пряди волос.

Вот и универсальные психологические энергии и способности человеческой расы в каждом отдельном человеке складываются в особую комбинацию. Каждый человек обладает своей неповторимой психологической структурой. И только живя в соответствии с этой врожденной структурой, человек понимает, что значит быть личностью.

Если мы работаем над индивидуацией, то мы начинаем видеть разницу между идеями и ценностями, порожденными нашим собственным "я", и общественными идеями и ценностями, которые мы впитываем из окружающего нас мира. Тогда мы можем прекратить быть простым придатком общества или группы людей: мы осознаем, что у нас есть наши собственные ценности, наш собственный образ жизни, которые соответствуют данному нам от рождения "я".

Процесс индивидуации порождает великое чувство уверенности в себе. Человек начинает понимать, что ему совсем не обязательно добиваться того, чтобы быть похожим на других, ибо быть самим собой гораздо безопаснее. Мы понимаем, что на то, чтобы полностью познать себя и развить все данные нам от природы способности, уйдет вся жизнь. Нам не нужно превращать нашу жизнь в имитацию жизни других людей. Мы больше ни на что не претендуем, потому что то, что у нас уже есть, превосходит все наши ожидания.

Внутренняя работа:

Поиски Бессознательного

Задача данной книги состоит в том, чтобы дать читателю практические советы по постепенному вхождению во внутреннюю работу. Помимо всего прочего, читатель найдет здесь четырехфазовый метод работы не только со сновидениями, но и с Активным Воображением. В ходе нашего исследования мы коснемся также вопроса пригодности церемоний и фантазий в качестве дорог в бессознательное.

Я говорю об этой технике как о "внутренней работе", потому что она является прямым и удобным путем во внутренний мир бессознательного. Внутренняя работа - это усилие, посредством которого мы осознаем присутствие внутри нас более глубоких слоев сознания и двигаемся в направлении интеграции полного "я".

Как бы хорошо мы не овладели теорией, без практического подхода нам не обойтись. Хотя все мы немало нахватались психологических теорий, очень немногие из нас знают, как непосредственно подступиться к собственно работе со сновидениями и бессознательным. Как правило, наша энергия остается в исходной точке, на уровне теории, и не трансформируется в конкретное, непосредственное столкновение с внутренним "я"

В мире души сознание создается не теоретическими идеями, а работой Если мы беремся за наши грезы и прилежно трудимся с найденными там символами, то мы, как правило, узнаем большую часть из того, что нам нужно знать о самих себе и о смысле нашей жизни, вне зависимости от того, "насколько хорошо мы разбираемся в многочисленных психологических теориях по этому вопросу

Суть внутренней работы заключается в том, чтобы построить сознание. Научившись делать вашу внутреннюю работу, вы приобретаете понимание конфликтов и испытаний, которым подвергает вас жизнь. Вы обретаете способность исследовать потаенные глубины вашего бессознательного, чтобы отыскать силу и ресурсы, ожидающие вас в этих глубинах.

Вообще-то, любая форма медитации, настраивающая ваш разум на прием посланий от бессознательного, может считаться "внутренней работой". Человечество разработало бесконечное количество подходов к внутреннему миру, каждый из которых был приспособлен к соответствующему периоду истории, соответствующей цивилизации, религии или точке зрения на наши взаимоотношения с духом. Примеры: медитации йогов, дза дзен в дзен буддизме, христианская созерцательная молитва, медитации на тему жизни Христа, практиковавшиеся Томом Кемписом и Игнатием Лойолой, медитации суфистов, а также этические медитации последователей конфуцианства.

Юнг заметил, что австралийские аборигены две трети своей жизни, за исключением часов сна, проводили в определенной форме внутренней работы. Они проводили религиозные церемонии, обсуждали и толковали свои сны, обращались за советом к духам, отправлялись "бродяжничать". Все эти постоянные усилия были посвящены внутренней жизни, царству грез, тотемов и духов, то есть установлению контактов с внутренним миром Вот почему, несмотря на всю нашу технологию, мы меньше знаем о душе и о Боге, чем, на первый взгляд, примитивные народы.

Но есть и еще одно кардинальное различие между нами и аборигенами- они держатся за свои древние формы религии и методы подхода к внутреннему миру. Если они хотят обратиться к духу, то у них есть готовые рецепты на все: как задавать духу вопросы, как понимать сны и видения, как проводить церемонии встречи богов в магическом кругу млм у алтаря. Мы же утратили большую часть древних методов. Те из нас, кто хочет снова научиться пробираться в Страну Снов, общаться с великими духами, должны заново учиться тому, как идти Навстречу своим снам, как с помощью энергии бессознательного разжигать древние костры, как пробудить воспоминания о давно забытых племенных обрядах. Мы должны отправиться к современному шаману типа Карла Юнга, чтобы найти наш путь к душе, которая придает смысл современному миру.

Формы внутренней работы, которые мы будем рассматривать в этой книге, основаны на

учении и блестящих догадках Юнга. А истоки работы со снами находятся, конечно, в разработанной Юнгом методике анализа сновидений. Работа со снами включает в себя знание символического языка снов. Активное Воображение - это особый способ использования силы воображения с целью установления рабочих отношений между осознающим разумом и бессознательным. Юнг трансформировал этот вековой процесс в технику которой могут пользоваться современные люди.

Активное Воображение - это не то же самое, что некоторые современные методы "мысленного представления", когда человек представляет себе что-то с определенной целью В данном случае никакого "сценария" не существует:

Активное Воображение находится с бессознательным в совершенно других отношениях, основанных на признании реальности и силы бессознательного. При Активном Воображении вы отправляетесь к вашему бессознательному для того, чтобы понять, что там находится, и узнать, что оно может предложить осознающему разуму. Бессознательное не годится для того, чтобы им манипулировали в угоду осознающему разуму, - оно является равным партнером в диалоге, который ведет к большей зрелости человека.

Многие люди догадываются, что бессознательное общается с нашим осознающим разумом посредством снов. Многие люди ознакомились с различными теориями толкования снов. Но, когда дело доходит до работы с нашими конкретными снами, многие из нас становятся совершенно беспомощными События разворачиваются по такому типичному сценарию: мне приснился очень яркий сон, я принимаю решение разобраться с ним "своими силами" и старательно записываю содержание сна в записную книжку, собираясь приступить к его "толкованию". Но мой разум не может выдать ни единой мысли Я спрашиваю себя- "Что мне делать"? С чего начать?" -и смотрю на исписанную страницу. Сон выглядит либо абсолютно ясным, либо совершенно бессмысленным.

Иногда мы пытаемся найти какие-то ассоциации с образами из наших снов Но быстро теряем терпение. Мы чувствуем, что это не тот путь, и принимаем решение вернуться к этому сну на следующий день, но к тому времени на нас наваливаются другие дела.

В начальный период своей работы я обнаружил, что с этой проблемой сталкиваются все мои пациенты и друзья. Каким-то образом, вне зависимости от того, сколько мы прочитали материалов по теориям символики снов, когда дело доходит до практической, непосредственной работы с нашими собственными сновидениями, мы тут же заходим в тупик. Люди приходили в мой кабинет с записными книжками, заполненными описаниями своих снов. Когда я спрашивал их, что они узнали из своих снов, они, как правило, отвечали:

"Я их не понимаю. Когда я прихожу к вам для аналитической работы, мы на основании моих снов делаем столько чудесных открытий. Но, когда я пытаюсь поработать над ними в одиночку, я ничего такого в них не вижу Я не знаю с чего начать".

Исходная точка для работы над своими собственными снами представляет собой проблему не только для любителей, то же самое происходит и со многими психологами. Когда я работаю со снами моих пациентов, я могу блистать, но стоит мне заняться своим собственным сном, как у меня в мозгу происходит короткое замыкание Это нормально, потому что каждый сон

сообщает информацию, которую сновидящий просто не осознает. Таким образом, для того, чтобы понять смысл сна, от нас требуются настоящие усилия, определенное напряжение наших способностей Если толкование сна далось нам легко, то. скорее всего, оно - неточное или недостаточно глубоко

Чтобы удовлетворить эту практическую потребность, я начал разрабатывать четырехфазовый метод подхода к сновидениям, который вы найдете в этой книге Я поставил перед собой цель: дать людям возможность самим толковать свои сны. Большинство людей нужно научить тому, с какого конца подходить к своим снам, к своему бессознательному, своему источнику. Но для того, чтобы получить такую возможность, мы должны сначала овладеть определенными практическими навыками: умением проделать серию физических и умственных "шагов", которые сделают нас способными приближаться к нашим снам, разбивать их на символы и открывать, что эти символы значат конкретно для нас.

Годы наблюдений, прошедших с того времени, когда я и мои пациенты разработали четырехфазовый метод, позволяют мне сделать вывод, что большинство из по-настоящему овладевших этим методом людей способны осознать истинное содержание своих снов и дать им довольно точное толкование. Они определяют суть или главную энергию своих снов, и это -самое главное.

Чрезмерная увлеченность теорией является основным препятствием в работе со снами. В своей работе "Воспоминания, сны и размышления" Юнг писал:

"Конечно, каждый врач должен ознакомиться с так называемыми "методами". Но он должен остерегаться применять только какой-то один, специфический, рутинный подход. Вообще, следует осторожно относиться к теоретическим предположениям... Мне кажется, что каждому отдельному человеку следует применять только индивидуальный подход. С каждым пациентом следует говорить на особом языке. В ходе одного и того же анализа, я могу говорить и на языке Адлера, и на языке Фрейда" *

У Юнга я научился смелости советовать своим пациентам отказываться от веры в абстрактные концепции. Человек должен верить в свое собственное бессознательное, в свои собственные сны. Если вы хотите, чтобы ваши сны чему-нибудь вас научили, тогда работайте с ними. Живите с символами из ваших снов так, словно они являются физическими спутниками вашей повседневной жизни. И если вы так и поступите, то вы откроете, что они действительно являются вашими спутниками во внутреннем мире.

Архетип и символ.

Коллективное бессознательное. Архетипы. Итак, на прошлой лекции мы говорили о тех новых идеях, которые внес Юнг в понимание природы сознания и индивидуального бессознательного. Однако Юнг предположил существование еще одного более глубинного слоя в структуре личности, к которому принадлежат содержания практически неизвестного происхождения. Их отличительная особенность – мифологический характер. Они как бы принадлежат слою души, свойственному не какой-либо отдельной личности, а человечеству вообще. Юнг называл данный уровень душевной жизни коллективным бессознательным и указывал, что содержание коллективного бессознательного наследуется и одинаково для всего человечества, независимо от нации, расы, пола и т.д.

Архетипы присутствуют в сказках, мифах, легендах и фольклоре, они – неотъемлемая часть каждой культуры. Вот некоторые из таких распространенных архетипов – мотивов: Герой, Дракон, Спаситель, Кит, проглатывающий Героя и т.д.

Юнг связывает происхождение архетипов с многомиллионолетней историей эволюции человеческого мозга. Мозг человека историчен. Его структура отражает историю своего формирования. Фундаментальная структура души/мозга имеет иерархическое устройство, общее для всех людей. Здесь заложены “отпечатки” фундаментальных переживаний, с которыми сталкивались люди на протяжении веков вместе с сопровождающими их эмоциями и аффектами, которые создают “готовность проживать жизнь согласно заложенным в психике пограничным линиям”.

Интересно соотношение понятий “архетип” и “инстинкт” в теории Юнга. В своих ранних работах Юнг рассматривает архетип как “психический аналог инстинкта”. В более поздних работах он говорит об архетипе как о промежуточном звене между инстинктом и образом. Между ними существует взаимозависимость и ни архетип, ни инстинкт не имеют отдельного или первичного существования по отношению друг к другу.

Архетипы биполярны, то есть выражают врожденную двойственность предметов и явлений. Например, архетипический образ отца может быть разделен на помогающего, поддерживающего, сильного и на подавляющего, ужасного отца. Реальный образ отца строится в результате опосредования архетипической системы реальным опытом. Если реальный опыт усиливает одну из крайностей, эволюция образа отца нарушается, и это может мешать нормальному развитию личности.

Юнг организовывал архетипы в отдельные группы; он заметил, что существует тенденция к персонализации бессознательного. Существует несколько возможностей представить архетипы в виде ряда или иерархии. Воспользуемся наиболее распространенным подходом и рассмотрим наиболее важные архетипы.

В начале системы архетипов мы видим Персону . Персона – это социальная маска или личина, которую мы надевает, чтобы обратиться к миру. Персона обозначат множество ролей, которые мы проигрываем в соответствии с социальными требованиями. Основная задача, которую выполняет Персона – сдерживание сильных примитивных эмоциональных импульсов, необходимое для жизни в обществе. Однако как актера можно принять за его персонаж, так и Персона (Маска) может “прирасти к коже”. В случае отождествления с Персоной/обмана собственной Персоной человек “сводится” к одной единственной роли, отчуждается от истинной эмоциональной жизни.

Следующий архетип, Тень , включает в себя все то, что каждый человек боится, презирает и не может принять в себе, “темную сторону личности”. Юнг не уравнивает понятия “Тень” и “грех”: все объекты отбрасывают тени. То же самое Тень выражает и для человечества в целом, и для отдельной культуры в отдельный момент времени.

Эго может осознавать некоторые части того, что находится в Тени, но сама Тень никогда не может быть осознана. Выведение чего-либо на сознательный уровень также усиливает бессознательное, поэтому, чем более дифференцированно Эго, тем более проблематична Тень.

Юнг многократно подчеркивает, что тень не следует рассматривать как “плохое”. Темная сторона человека – это, в сущности, тоже его сторона. Юнг рассматривает Тень как источник жизненной силы, спонтанности и творческого начала в жизни личности. Поэтому по мере личностного роста должна происходить интеграция тени, признание непризнанного, но человеческого. “Ассимиляция Тени дает человеку тело … животную сферу инстинктов”. Признание Тени позволяет человеку увидеть, что корень его жизненных проблем – в нем самом.

По отношению к отдельной культуре Тень включает всех тех, кто находится вне этой культуры/общественной системы (преступники, психотики, чудаки и т.д.) , а также национальных врагов. Наличие таких людей можно рассматривать, как неспособность ассимилировать свою Тень. Если эта неспособность сохраняется долгое время или усиливается, тогда общественная Тень может “взорваться”, как в случае фашизма, расовых или национальных столкновений и разрушить “свою” культуру.

Далее “располагаются” два противоположных архетипа Anima и Animus , которые, по Юнгу, выражают врожденную андрогинную природу людей. Animа представляет внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательную женскую сторону; Animus - внутренний образ мужчины в женщине, ее бессознательная мужская сторона.

Но – давайте сделаем небольшое отступление. Юнг подробно останавливается на психологических особенностях мужчины и женщины. Помимо мужского и женского архетипов он говорит о двух различных архетипических принципах психологического функционирования. Маскулинный принцип он называет Логосом (“слово” – выражает приверженность рациональности, логике, опору на интеллект и ориентацию на достижения); феминный принцип он называет Эросом (любовник Психеи - стремление к связанности). Логос и Эрос не зависят от анатомического пола и существуют в каждом мужчине и женщине. Логос и Эрос одинаково важны, однако, в работах Юнга существуют путаные указания на связь между принципами и родом (она неоднозначна). Юнг подчеркивает, что Эрос и Логос являются взаимодополняющими, доступными обоим полам и конструктивными только в партнерстве.

Но! Дихотомия психологического функционирования людей сохраняется у Юнга в символической форме – как мужчина и женщина внутри личности.

Animа и Animus Юнга представляют не только мужскую/женскую часть психики, но и врожденный аспект функционирования, отличающийся от сознательного, поэтому полный возможностей и потенциалов. Во сне встреча с Anim’ой или Animus’ом может интерпретироваться как представление альтернативных способов восприятия, поведения и иной системы ценностей. Например, Animus связан со сфокусированным мышлением, сознанием и уважением к фактам; Animа - с воображением, фантазией, игрой. Фигуры Anim’ы и Animus’а часто действуют как источники мудрости и информации. Главное здесь то, что это – образы общих принципов, относящихся ко всем людям, и если они не доступны человеку в данный момент, то это имеет индивидуальные, а не связанные с полом причины.

Animus и Animа часто проявляются в проекции на реального мужчину или женщину, тогда они могут вызвать влечение между людьми, так как они несут зародыши понимания и коммуникации с представителем противоположного пола. Через проекцию женщина и мужчина познают друг друга, влекут друг друга. Будучи архетипическими структурами, Animus и Animа предшествуют переживаниям и обуславливают их. Но проекция Anim’ы и Animus’а не только облегчает нашу гетеросексуальность. Проекция того, что в личности относится к противоположному полу, - проекция бессознательного потенциала, - “образа души”. Таким образом женщина может впервые увидеть или ощутить свои мужские стороны, которые она не осознает, но которые ей необходимы. Мужчина здесь “вынимает” из нее и “показывает” ей ее собственную душу.

Проекция Anim’ы/Animus’а на партнера – норма, а не патология. Патологическое состояние возникает тогда, когда проецирует свою Тень на Animus/ Anim’у, либо чрезмерно идентифицируется с ним/ней. В первом случае личность начинает видеть и чувствовать в партнере то, чего она более всего боится и отвергает в себе. Во втором случае личность будет демонстрировать поведение, которое выражает стереотипные недостатки противоположного пола. Мужчина может стать неуравновешенным, иррациональным, женоподобным; женщина – слишком уверенной в себе, склонной к спорам, приверженной фактам. Женщину, “захваченную” Animus’ом можно описать как “плохое издание” мужчины и наоборот.

Один из удивительных выводов из этих положений – это вывод о психологической значимости фактических половых отношений. По Юнгу, это отношения обогащают психологические процессы в личности (и наоборот, внутренние процессы способствуют установлению половых отношений). Это может быть одной из причин того, что человеку нужно больше, чем просто сексуальное партнерство.

Самость – наиболее важный, наиболее глубинный, центральный архетип в теории Юнга. Она представляет собой сердцевину личности, вокруг которой организованы и объединены другие элементы. Самость – это бессознательный прообраз Эго, Эго вначале сливается, затем – дифференцируется от Самости. Юнг дает следующее рабочее определение самости: “потенциал для интеграции личности”. Однако подобной интеграции достичь непросто, к ней можно прийти не раньше среднего возраста. Более того, архетип Самости не реализуется до тех пор, пока не наступит полная гармония всех аспектов души, сознания и бессознательного.

Самость обладает двумя свойствами, которые выделяют ее из ряда других архетипов: 1) она функционирует как синтезатор и посредник между противоположностями в психике; 2) Самость – основной агент производства глубинных, внушающих трепет символов, которые по своей природе являются регулирующими (психику) и излечивающими (душевные болезни).

Символизм - вообще характерная черта порождаемых архетипами душевных образований. Символ – это не знак; знак обозначает нечто уже известное. Символ обозначает нечто неизвестное, “необозначаемое” напрямую, то, что невозможно выразить словами. (Вспомним здесь, что именно так характеризует природу архетипов Юнг: необъяснимые, необозначимые, неописуемые пра-формы, пра-образы.) Итак, символ “указывает на значение, которое не поддается описанию”, то есть, на архетип.

В отличие от Фрейда, Юнг оставляет за символами не защитную, а целительную функцию. Символы способствуют интеграции противоположностей в психике; их работа направлена на регуляцию психики в интересах естественного развития личности. Используя символы, наше бессознательное может пытаться “сказать” нам во сне, прежде всего, что нарушена гармония между частями души (например, между рациональным и иррациональным принципами познания, дифференцированной и недифференцированной функциями, мужской и женской частями души и т.д.). Символы могут выражать назревающее физическое расстройство (болезнь), которое еще не осознанно субъектом, но уже “замечено” бессознательным (например, сновидение о крабоящере в “Тевистокских лекциях”).

Но чаще всего символы, возникающие в сновидениях или фантазиях (“снах наяву”), представляют собой попытки Самости интегрировать душу, привести ее в “более продвинутое” состояние. Согласно Юнгу, символы, связанные с Самостью бывают нуминозными, т.е. таинственными, внушающими трепет, обогащающими, непередаваемыми на словах. Одно только созерцание и “переживание” этих символов, по Юнгу, способно гармонизировать психику. Неслучайно, в качестве одной из форм терапии Юнг советовал своим пациентам зарисовывать поразившие их во сне фигуры/узоры/ландшафты и творчески экспериментировать с этими зарисовками (дорисовывать их, продолжать и развивать узор или начатое во сне действие и т.д.).

Не только изобразительные символы могут быть нуминозными – состояния телесных ощущений, столкновения с произведениями искусства или явлениями природы могут дать такого рода переживание. Это близко к тому, что некоторые психологи (например, Маслоу) называли “пиковыми переживаниями”.

Юнг много раз предостерегал последователей от однозначно-упрощенного толкования символов. Он говорил, что анализировать следует индивида в его целостности, а не символ. В этом смысле утверждения, типа: “птицы в сновидениях всегда символизируют духовность” или “вода символически изображает проблемы субъекта” следует считать анти-юнгианскими.

Индивидуация . Рассмотрение роли Самости в психических процессах развития и интеграции личности (=души человека) приводит нас к необходимости рассмотреть значение этих процессов в жизни личности. Такая постановка вопроса, в свою очередь, заставляет нас обратиться к проблеме индивидуации в теории Юнга.

Согласно Юнгу, конечная жизненная цель человека – это полная реализация своего “Я”, то есть становление единого, неповторимого и целостного индивида. Развитие каждого человека в этом направлении уникально, оно продолжается на протяжении всей его жизни. Сущность индивидуации состоит в достижении личностного слияния коллективного и универсального, с одной стороны, и, с другой стороны, уникального и индивидуального. Форма, стиль индивидуации зависят от человека, но, тем не менее, некоторые мифологические, литературные образы более или менее точно отражают “путь индивидуации”: путешествие, смерть и возрождение, инициация и т.д.

Индивидуация не равна индивидуальности или достижению индивидуальной тождественности. Здоровое функционирование Эго может быть необходимо для индивидуации, но оно не заменяет ее. Согласно Юнгу, в первой половине жизни Эго борется за освобождение от образа матери и становление своей независимости и стабильности; это приводит к неубедительной односторонности. Во второй половине жизни человек стремится выйти за пределы дифференцированного Эго и сосредотачивается на смысле жизни и сверхличных ценностях; для этого и понадобилась стабильность и независимость Эго.

Индивидуация предполагает распознание и принятие тех сторон самого себя, которые вначале отталкивают и кажутся отрицательными, а также открытость возможностям, имеющимся в репертуаре противоположного пола, которые могут играть роль входа или проводника к бессознательному. Эта интеграция приводит не только к большей самореализации, но также к осознанию человеком того, что у него есть Самость.

Насколько универсальным является процесс индивидуации? – Юнг не дает однозначного ответа на этот вопрос. Вначале он говорил, что индивидуация естественна, как основные инстинкты. В то же время юнг говорил, что индивидуация доступна лишь тем, у кого “сильное Эго”, хорошая социальная адаптация и тех, кто “функционирует генитально”. Это предполагает, что индивидуация доступна ограниченному количеству людей, некоторой элите. Поиск индивидуации захватывает многих, но результата достигают единицы.

Лекция 21: ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ А.АДЛЕРА.

В основе учения Юнга находится идея о том, что каждой личности присуща тяга к цельности, илииндивидуации . Как само творение имеет цель и направление, точно так же каждый человек изо всех сил стремится к своему предназначению, или интеграции личности, причем эта цельность достигается в различной степени и различными способами в зависимости от конкретного лица. Эта тяга проявляется в процессе индивидуации, протекающем, как правило, в зрелом возрасте, после прохождения предыдущих, более материалистичных стадий эволюции личности. Как внешние, или социальные и природные, факторы могут приносить пользу или причинять ущерб росту тела, точно так же внешние факторы оказывают благотворное или вредное воздействие на материализацию этой врожденной тяги и процесса индивидуации. Генетические предрасположенности также создают препятствия индивидуации. Для полного развития личности необходимо, чтобы полностью развилась, или индивидуировалась, каждая ее грань, которую индивид должен ввести в свое сознание. Абсолютное самоосуществление если и достижимо, то в крайне редких случаях.

Различные элементы индивидуированной личности не только полностью развиты, но и гармонично слиты друг с другом. По мере того как индивид осознает и выражает эти бессознательные грани, они сами развиваются все более полным образом. В процессе этого в игру вступает и так называемая «трансцендентная функция» (также присущая личности), примиряющая противоположности таким образом, что личность действует, опираясь уже не на ту или иную противоположность, но сразу и самопроизвольно на обе, то есть на интегрированную самость. Тогда как Юнг считал индивидуацию процессом, свойственным прежде всего зрелому и пожилому возрасту, современные юнгианцы склоняются к мысли о том, что она начинается еще в детстве. Порыв к индивидуации усиливается в зрелом возрасте, и на этот процесс благотворно или пагубно влияет многообразный жизненный опыт.

19. Учение Юнга о психических типах

Существуют особые личностные типы, характеризующиеся экстраверсией или интроверсией, и четыре функции сознания: ощущение, мышление, чувствование и предвидение (интуиция).

В душе каждого индивидуума имеется личное бессознательное, состоящее из личной биографии, и коллективное бессознательное, состоящее из образов или архетипов, общих всем людям; эти образы часто проявляются в снах, сказках и мифах.

Каждый индивидуум устроен таким образом, что ему присуще внутреннее стремление к совершенству, или к своей судьбе.

Индивидуация, или достижение личностной целостности, имеет место во второй половине жизни.

Сны берут свое начало во «всеобъемлющих глубинах» и стремятся восполнить пробелы в жизни бодрствующего индивидуума, облегчая ему осознание несовершенств своей личности и способствуя их преодолению.

Толкование сновидений

Поскольку ключевым пунктом юнгианской психотерапии является индивидуация, большое значение в этом процессе приобретает толкование сновидений , так как они мыслятся манифестациями - можно даже сказать, посланиями - бессознательного, которые компенсируют пробелы в яви индивидуума. Запомнившиеся сны могут внести более непосредственный вклад в индивидуальное стремление к целостности, Путем исследования и осмысления символов и структуры сновидений человек способен осознать и удовлетворить потребность в развитии недостающих или неразвитых сторон своей душевной жизни, находящих свое выражение в сновидениях. Аналитик помогает развернуть (amplification ) сновидение с помощью «направленной ассоциации» и отсылок на схожие ситуации в сказках, мифах, религиях и так далее. Направленная ассоциация учитывает спонтанные связи, устанавливаемые на основе материала сновидения и к нему возводимые. По мнению Юнга, «свободная ассоциация» Фрейда способна слишком легко увести от стержневого смысла сновидения.

Индивидуум может также использовать активное воображение для усиления контакта с различными элементами сновидения. Так, можно вспомнить персонажа из сна и вступить с ним в беседу, либо подхватить сновидение с конца и продолжить его в своем воображении, тем самым заручившись присутствием образов из сна в яви и облегчив (гармонизировав) контакт между сознательным и бессознательным. В обычных условиях эта методика используется на более поздней стадии психотерапии и применяется с более зрелыми индивидуумами. Можно также заниматься физической деятельностью, символизирующей недо- или неразвитые аспекты личности. Юнг, например, занимался живописью и гравированием, выражая с их помощью бессознательные порывы. Индивидууму, в котором преобладает функция мышления, возможно, следует рекомендовать танец или пение. Эти занятия не только позволяют осознать элементы бессознательного, но и дать выход, так сказать, неразвитой функции.

Во всем этом акцент делается не на индивидуацию как таковую, но на самопознание и самовыражение. Самоосуществление, таким образом, оказывается чем-то вроде побочного продукта данного процесса.

Сосредоточившись на примирении противоположностей и синтезе всех компонентов личности в одно гармоничное целое, Юнг во многом напоминал алхимиков, которыми он был не на шутку увлечен. И действительно, мы вправе говорить, что во многих отношениях он был гностическим алхимиком; в книге «Воспоминания. Сны. Размышления» сам Юнг прямо связывал свое творчество с алхимией: «Я очень скоро [после напряженного изучения гностицизма и алхимии] увидел, что аналитическая психология прелюбопытнейшим образом совпадает с алхимией. Опыт алхимиков был, в известном смысле, и моим опытом, их мир - моим миром. Разумеется, то было открытие исключительной важности, ведь я натолкнулся на исторического двойника моей психологии бессознательного. Возможность сопоставления с алхимией и неразрывная преемственность с гностицизмом обогатили содержание моей психологии. Когда я углубился в эти древние тексты, все встало на свои места…»

Благодаря своей открытости и увлечению религиозными и духовными проблемами Юнг обрел последователей не только в лице психологов и психиатров, но и в лице священнослужителей многих религий. Хотя в статье под названием «Психоанализ и целение душ» Юнг провел ясное различие между анализом и пасторским попечением, к его творчеству обращается все большее число священнослужителей, находя в нем глубокий интерес к душе человека и приятие вещей, обычно cчитающихся «духовными», трансцендентными или сверхъестественными. Нужно, однако, как можно яснее отличать друг от друга его личные взгляды на религию и его психологические наблюдения и теории.

"Я" человека постоянно находится в состоянии, когда его словно мяч двигают и перебрасывают туда-сюда в великом круговращении между психикой и миром. Взаимная тесная переплетенность психики и мира существует оттого, что мир, т.е. внешние объекты и события, нагружены психической энергией, например, чувствами, желаниями, ожиданиями, представлениями и etc. Именно проецируемые вовне психические энергии "заряжают" психически объекты и события. Психика, так сказать, изливается в мир. Обратный процесс - возвращение проекций в субъекта, - является, соответственно этому, актом самопознания: Человек в той мере становится самим собой, т.е. осознает свою истинную сущность, в какой ему удается присоединить к самому себе, т.е. интегрировать в психику эти самые проецированные вовне содержания. Если это удается совершить более или менее хорошо и полно, человек приближается к себе, осознает свою изначальную и собственную сущность; последнее означает, что он будет жить соразмерно ей. Другими словами, он осуществляет бытие "Самости", или самостийность. Юнг называет это событие индивидуацией.

Долгий и сложный процесс, который ведет к осуществлению Самости и опыту "самостийности", Юнг называет процессом индивидуации. Возвращение сначала малозначимых проекций, а затем - глубинных и могущественных архетипических проекций, происходит на чудовищно трудном и полном опасности пути. Путь этот труден и опасен, ведь энергия, связанная с проекциями, приливает (вследствие интеграции) к бессознательному и активирует его; сознание теперь теснят и пре­следуют куда более сильные бессознательные содержания, чем прежде. "Изоляция в только-Я-бытии имеет парадоксальные последствия: отныне в сновидениях и фантазиях появляются неличные, коллективные содержания, которые одновремен­но есть тот самый материал, из которого выстраиваются известные шизофренные психозы. По этой причине данная ситуация вовсе небезопасна, высвобождение Я из опутанности проекциями (среди которых, в конечном счете, перенос на врача играет главную роль) приводит к тому, что Я, которое до сих пор было растворено

в отношениях к личному окружению, подпадает отныне под опасность раствориться в содержаниях коллективного бессознательного" .

Когда эта стадия достигнута, происходит то, что самого Юнга всегда приводило в величайшее изумление: "Супротив опасной тенденции растворения, возвышается из самого коллективного бессознательного что-то вроде противодействия в форме процесса центрации, который может быть описан совершенно однозначно при помощи символов. Этот процесс творит ни много ни мало новый центр личности, который поначалу характеризуется символом, превосходящим Я, затем этот новый центр на самом деле оказывается превосходящим Я" . Этот новый психический центр есть "Самость".

Возврат архетипических проекций, т.е. разбирательство с бессознательными компонентами личности, предъявляет высочайшие требования к психике; от чело­века требуется, чтобы он выложил все свои силы, ибо разбирательство с коллек­тивным бессознательным влечет за собой чудовищные последствия для Я-сознания.

Юнг говорит по этому поводу: "Когда бессознательные части личности делаются осознанными, то происходит не только ассимиляция того, из чего уже давным-давно существовала Я-личность, но изменение последней. Огромная трудность состоит теперь в том, чтобы охарактеризовать подобного рода изменение. Как правило, Я представляет собой хорошо слаженный и крепко состыкованный комплекс, который нельзя запросто изменить (из-за связанного с ним сознания и его континуальности) и который не следует изменять, если мы не хотим предуготовить патологические нарушения. Именно в области психопатологии мы находим превосходные аналогии к такому изменению Я, там мы встречаемся не только с невротическими диссоциациями, но также с шизофренным фрагментированием и даже с полным растворением Я. В той же самой области наблюдаем мы и патологические попытки интеграции - если это выражение здесь уместно. Это происходит в более или менее бурных и стремительных вторжениях бессознательных содержаний в сознание, при этом Я выказывает себя неспособным ассимилировать все, проникающее в него. Если же структура Я-комплекса столь сильна и крепка, что ей под силу выдержать натиск бессознательных содержаний без того, чтобы ее сооружение было фатальным образом расшатано, тогда ассимиляция может иметь место. В этом случае однако изменяются не только бессознательные содержания, но также и Я. Ему под силу, правда, уберечь свою структуру, однако оно смещается как бы в сторону из своего центрального и господствующего положения и оказывается в результате этого в роли страдающего наблюдателя, которому недостает необхо­димых средств для того, чтобы во всеуслышание заявить о своей воле при всех обстоятельствах; и последнее ему удается все менее и менее, так как воля ослабевает, а не потому что ей воспрепятствуют определенные соображения. "Я" не может обнаружить вокруг себя ничего, так как прилив бессознательных содер­жаний оживляет и овладевает личностью; из этих содержаний сооружается облик личности, который по объему и интенсивности превосходит Я. Этот опыт парализует слишком эгоцентрическую волю и убеждает Я, что его отступление на второй план несмотря на все трудности все же лучше, чем бесперспективная борьба, в которой - в конечном счете - человек остается в дураках. Таким образом воля (как свободная энергия) постепенно подчиняется более сильному фактору, т.е. новому целостному облику, который я обозначил как Самость" .

Под процессом индивидуации ни в коем случае не подразумевается осознание Я. Самость куда как шире, чем Я; она включает в себя Я. Скорее, процесс инди­видуации - "это изготовление и развертывание изначальной, потенциальной цело­стности" . Индивидуация - это самостановление и самоосуществление, где под "само-" следует понимать Самость в смысле Юнга. Самоосуществление (или осуще­ствление Самости) означает действование в полном согласии и с учетом целокупной психики, благодаря чему, собственно говоря, появляется и становится действенной Самость.

3. Ступени процесса индивидуации

Юнг неоднократно подчеркивал, что идвивидуацию можно постичь только на собственном опыте, переживая ее фактически. Столь же недвусмысленно объяснил он - лишив тем самым многих терапевтов их нимба - что психотерапевт в конечном счете не играет никакой решающей роли, что индивидуация - это самостийный психический процесс. Все равно, является ли индивидуация результатом исцеления невроза или к ней сознательно стремится так называемый "здоровый человек" по каким-то иным причинам, в обоих случаях речь идет о процессе индивидуального развития, где психотерапевт фигурирует не как побудитель, а самое большее - чем-то вроде акушера. Процесс индивидуации можно понять, исходя из тех образов, которые продуцирует душа во время этого процесса, прежде всего в сновидениях: ход всего течения процесса индивидуации Юнг подробно описывает в работе "Zur Empirie des Individuationsprozesses".

Метод Юнга, который он использовал при терапевтическом сопровождении про­цесса индивидуации - двоякий. Он называет его "аналитическим" (что означает признание и поднятие до уровня сознания) на "объектной ступени" - касательно личного бессознательного и Тени; "объектной" ступень является оттого, что субъект проецирует все импульсы бессознательного прежде всего на объект. Юнг называет свой метод синтетически-конструктивным (что означает интеграцию и конструирование более глобального центра) на субъектной ступени - касательно коллективного бессознательного; "субъектной" ступень является оттого, что на этой стадии субъект признает: все проблемы происходят из его собственной пси­хики, он добивается того, что проецированные образы и силы возвращаются обратно в психику.

Чтобы иметь возможность получше вчувствоваться в этот процесс и чтобы составить себе более точное представление о комплексности и усложненности той психологии, которую представляет Юнг, остановимся подробно на отдельных ступенях этого процесса.

3.1. Объектная ступень

Самой первой предпосылкой того, что Юнг называет индивидуацией, является анализ своего личного бессознательного, т.е. те части бессознательного, которые составляют своеобразие человека, доводятся до его сознания. Под этим подразу­мевается в первую очередь интеграция в сознание (но не идентификация!) так называемой Тени, ведь именно она является прежде всего "низшими" частями собственной Персоны, теми частями, которые вытесняются из-за того, что человек не может их объединить с представлением о самом себе; да эти части и нельзя объединить с той ролью, которую человек играет в обществе. Интеграция вызы­вает, с одной стороны, то, что человек падает в своих собственных глазах и опускается в низменность человеческой жизни; с другой стороны, происходит одно­временное разрушение той роли (Маски, -Персоны), которую человек играл прежде. Персона - как обманчивая индивидуальность, с которой Я-сознание иденти­фицирует себя - должна быть сломлена и упразднена. Если человек научается отделять себя от той роли, которую он играет в жизни, то выполнено предва­рительное условие для последующей индивидуации.

Сколь чудовищно трудной является эта задача, каждый знает сам. И все же только так могут быть разрешены поистине сложные и опасные проблемы процесса индивидуации. Превращение (устранение) и интеграция личностных вытеснений влечет за собой чрезмерную активацию коллективного бессознательного. Юнг предполагает, что психические энергии, связанные по причине этого самого вытес­нения, становятся свободными и активируют коллективное бессознательное; они доносят до сознания те содержания, о существовании которых человек ранее даже не догадывался, Это влечет за собой далеко идущие последствия: "В той мере, в какой растет влияние коллективного бессознательного, сознание теряет свою лиди­рующую власть. Оно незаметно становится ведомым, а бессознательный и нелич­ный процесс постепенно берет на себя руководство. Так сознательная личность, сама того не замечая, становится одной из многих других фигур, передвигаемых неким незримым игроком на шахматной доске. И это тот, кто разыгрывает партию судьбы, не есть сознание и его намерение" . Этот процесс может удачно протекать только тогда, когда "сознание в состоянии ассимилировать содержания, продуцируе­мые бессознательным, т.е. понять их и переработать" . Основной вопрос на этой стадии состоит в том, как индивид будет реагировать на проникающие в его сознание бессознательные содержания и их фасцинирующую, ослепляющую власть.

Возможные негативные реакции:

1. Разрушение Персоны: бессознательные, а при известных условиях даже про­тиворечивые тенденции захлестывают сознание (инфляция), что в экстремальном случае может привести к шизофрении.

2. Регрессия в более раннюю стадию развития, т.е. восстановление своей прежней Персоны.

3. Идентификация с коллективной психикой, что равнозначно инфляции сознания, возведенного теперь только до уровня системы. Доступ к коллективной психике означает обновление жизни; человек может быть проглочен всем этим и выступать как пророк идей, берущих свое начало в данной идентификации. Вместо того чтобы переработать натиск бессознательного и в некотором смысле его преодолеть и интегрировать, происходит некритическая идентификация.

Все эти опасности необходимо постоянно держать в уме и помнить о них в ходе последующей работы, даже если к тому есть хоть малейшие намеки. Весь путь характеризуется как постоянная борьба с психикой и внутри психики, как постоян­ное преодоление, страхов, которые возникают уже на стадии освоения Тени, но с полным правом и в большей мере относятся к коллективному бессознательному.

3.2. Субъектная ступень

После демонтажа Персоны и интеграции личного бессознательного на очере­ди стоит более трудная и продолжительная фаза процесса: интеграция архетипов. Это - разбирательство между Я и коллективным бессознательным.

Под интеграцией архетипа Юнг понимает возврат и приятие обратно в психику архетипической проекции от объекта. Энергия, связанная прежде воедино с жела­нием (да и вообще с ожиданиями и страхами), возвращается теперь назад в собственную душу, но не для того, чтобы покончить с этими пожеланиями и т.д. словно с иллюзиями, но прежде всего для того, чтобы человек 1) более не иден­тифицировал слепо себя самого с архетипическими пожеланиями и импульсами, чтобы он научился себя от них отличать и 2) постиг собственное содержание архетипа и признал его в качестве чего-то наличествующего в психике. Итак, если желание (связанное с архетипом матери) быть сокрытым и защищенным, проецируется на телесную мать, то, говоря об интеграции, предполагается не упразднение данного желания в качестве бессмысленного и невыполнимого, а приз­нание его именно в качестве первенствующего любой проекции и как приближение - посредством возврата проекции в психику - к цели, т.е. нахождение этого сокрытия в собственной психике, в некоем надстоящем над Я центре(в Самости).

Существенные перевалочные пункты последующего процесса индивидуации: после полной и окончательной интеграции личного бессознательного в отношении к коллективному бессознательному наступает решающая фаза - речь идет о том, чтобы вернуть назад проекции архетипа Анимы, соответственно - Анимуса. Архе­типы Анимы и Анимуса суть автономные комплексы бессознательного и в качестве таковых они относительно независимы от Я. Анима всегда поначалу проецируется на мать, которая предоставляет ребенку защиту от погружения в бессознательное (ведь Анима символизирует бессознательное, а последнее крепко переплетено с матерью); позже - на женщин, которые возбуждают чувства мужчин (равно как позитивные, так и негативные). Аналогичное верно и в отношении Анимуса. Оба архетипа стоят на пороге между сознанием и бессознательным. Юнг готов даже признать, что они и есть собственно психологические функции, т.е. те психоло­гические функции, которые осуществляют связь и поддерживают отношение между сознанием и коллективным бессознательным. По причине своей автономии они персонифицированы в психическом переживании. Возвращение этих проекций и их интеграция в сознание есть болезненный процесс по отделению собственной Персоны от идентификации с архетипами и по признанию их в качестве самых настоящих функций, которые наводят мосты, ведущие в бессознательное. "Разбирательство с ними должно вывести на свет их содержания; и только если эта задача довершена и если имеется удовлетворительная осведомленность сознания относительно процессов бессознательного, разыгрывающихся в Аниме, то Анима действительно будет ощущаться только как простая функция" .

Если не удается отвязать архетипы от объектов и их деперсонифицировать, то они разворачивают в психике что-то вроде автономного господства. «Возникают психические аномалии, состояния одержимости всех степеней: от обычных настрое­ний и "идей" вплоть до психозов»" 12 . Цель поэтому состоит в обратном - преодо­леть автономию архетипов и превратить их в функцию "связи сознания с бессозна­тельным".

Благодаря этому архетипы теряют свою чудовищную "демоническую" власть, при помощи которой они завладели человеком и могли его даже разрушить. Анима и Анимус занимают подобающее их сущности место в общем хозяйстве психики, т.е. они интегрируются. То же самое вполне правомерно выразить иными словами: единение интеллекта и чувства является необходимым условием для становления цельности; ведь интеллект поручительствует за Анимуса, а чувство - за Аниму.

/Ежели на пути идентификации успешно преодолен этот рубеж, то следующий важный шаг - интеграция архетипа, который Юнг называет мана-личностью. "Мана" у примитивных народов есть некое оккультное качество, мана-личность, или же лицо, наделенное особыми оккультными силами и знаниями. Интеграция этого содержания - есть архетип мага, или Старого Мудреца. Когда Анима (соответственно Анимус) утрачивает свою фасцинирующую силу, т.е. когда их "мана" ослабевает, из бессознательного всплывает облик мана-личности. Если выражаться менее образно: архетип, который можно обнаруживать при посредстве описанных выше образов, заявляет о своем притязании на обладание психикой. Он - доминанта коллективного бессознательного. Как, однако, ведет себя Я в этой ситуации? Юнг говорит: "В этом отношении наше плачевно ограниченное Я, если оно обладает хоть искрой самопознания, может только отпрянуть назад и отказаться от всякой иллюзии силы и значения. Это обман: Я не преодолело Аниму и потому не овладело ее маной. Сознание не стало господином над бессозна­тельным, Анима же понесла убыток в своей барской дерзновенности в той степени, в какой Я сумело разобраться с бессознательным. Это разбирательство однако является не победой сознания над бессознательным, но изготовлением некоего равновесия между обоими мирами" . Великая опасность и прежде всего "нормаль­ное" следствие из вышеописанного преодоления, или растворения Анимы (Анимуса) состоит в том, что Я полагает, будто оно приобрело вместе с растворением Анимы ту чрезвычайную нуминозную и оккультную силу, которая делала Аниму столь ослепляющей и завораживающей; в действительности это мнение есть выражение идентификации с архетипом мана-личности. Юнг пишет, что на своем опыте он не наблюдал еще ни одного процесса развития, где не имела бы места по крайней мере мимолетная идентификация подобного рода.

Однако, как же протекает процесс индивидуации далее в случае позитивного развития? Теперь нужно снять идентификацию с мана-личности, отвязать себя от этого архетипа и реализовать отличие между собою и им. Это опять же означает - как в случае с Анимой и Анимусом - осознать собственное содержание и понуж­дающую власть архетипа мана-личности: "Осознанивание содержаний, которые выстраивают архетип мана-личности означает для мужчин второе и истинное освобождение от отца, для женщин - от матери, а вместе с тем и первое ощущение собственной индивидуальности" . Это влечет за собой ощущение определенного превосходства и мудрости. Следствия интеграции мана-личности Юнг описывает поэтому следующим образом: "Мана-личность, с одной стороны, это тот, кто знает больше всех, с другой - тот, кто хочет больше всех. Посредством осознанивания содержаний, лежащих в основе этой личности, мы оказываемся перед необходи­мостью считаться со следующим фактом: с одной стороны, мы узнали нечто большее по сравнению с ближними, и с другой - мы хотим нечто большее по сравнению с другими" . Это превосходство в мудрости и в волении каким-то обра­зом вмонтировано в психику. Индивидуация способствует стремительному переходу на более высокие ступени расширения сознания.

То, что фактически понимается под реальным расширением сознания, становится ясным из слов Юнга, когда он немного патетически констатирует, что в результате становления цельности, человек становится непохожим на других людей: "Человек, узурпировавший новый вид познания, претерпевает изменение или расширение сознания, из-за чего его сознание становится непохожим на сознание его ближних. Он возвысился, правда, над тем, что сегодня слывет за человеческое ("вы будете, как боги"), но тем самым отдалился также и от человека. Мука этого одиночества есть возмездие богов: он уже не может вернуться назад к людям. Он, как говорится в мифе, прикован к уединенной скале Кавказа, покинутый богами и людьми" .

Если растворяется самовластность архетипа мана-личности и происходит осозна­нивание и интеграция его содержания, то мы приходим к такому человеку, который не поддается мыслительным проискам, которого уже нельзя схватить и ограничить. Что же тогда происходит с маной? "Мы знаем только лишь, что ни сознание, ни бессознательное не имеют маны; верно и то, что поскольку Я не выдвигает более никаких притязаний на власть, то не возникает и одержимости, т.е. бессозна­тельное также утрачивает свою дурманящую власть. В этом состоянии мана должна выпасть на долю чего-то, что является сознательным и бессознательным, или ни сознательным и ни бессознательным. Это что-то есть искомое средоточие личности, то неописуемое. Нечто между противоположностями или то, что объеди­няет противоположности, или результат конфликта, или итог энергетического напряжения, это - становление личности, самый что ни на есть индивидуальный шаг вперед, следующая ступень" . Это средоточие есть не что иное, как Самость, следующая и одновременно последняя ступень (и цель) индивидуации. С интел­лектуальной точки зрения, это - психологическое понятие, нечто замещающее непознанное еще в нас самих; для Юнга же это безусловно факт, описать его можно только фрагментарно и самым приблизительным образом, потому что его сущность выходит за пределы наших понятийных возможностей постижения.

Аспект интеграции

1. Интеграция личного бессозна­тельного (Тени!)

2. Интеграция содержаний Анимы, или Анимуса (Анима и Анимус реали­зуют функцию моста с бессознатель­ным).

3. Интеграция содержаний архетипа мана-личности (мана).

4. Следствие: Цельность! Новое вышестоящее средоточие психики, ко­торое может быть охарактеризовано как тесное сопряжение противополож­ностей; посему только ему и исклю­чительно ему одному с полным правом причитается свойство маны.

Существенное содержание этого са­мого душевного порыва встраивается в психику сознательно, в результате чего проекции этого содержания (быв­шие в объектах) возвращаются опять в субъекта.

Решающие ступени этого процесса можно сопоставить друг с другом и обоб­щить, если данный процесс рассматривать одновременно и в аспекте дистанциро­вания (истинной личности от не-я), и в аспекте становления цельности и интеграции (психики):

Аспект дистанцирования

1. Дистанцирование от Персоны

2. Дистанцирование от идентифика­ции с Анимой, или с Анимусом.

3. Дистанцирование от идентифика­ции с архетипом мана-личности.

4. Следствие: становление Самости. Самость как новое средоточие Персо­ны, истинная и собственная индиви­дуальность, неподверженность ника­ким иным психическим силам и влас­тям.

В этом смысле индивидуализация есть "процесс дифференциации, кото­рый имеет целью развитие индиви­дуальной личности" . Это путь, на котором душевная энергия всякий раз заново абстрагируется из прежней связанности и опутанности, после чего она тут же упирается в новый объект, в отношении которого осуществляется точно тот же способ поведения - пока, наконец, не станет различимыми и определенно выделенным Нечто (Са­мость), надстоящее над Я; это Нечто, или Самость берет на себя руковод­ство и завладевает господством в хозяйстве психических сил.

4. Добавления

Во избежании недоразумений и для того, чтобы ясно изложить теорию Юнга, присовокупим еще некоторые дополнительные замечания.

4.1. Индивидуальность и универсальность

Вероятно, возникло впечатление, будто процесс индивидуации ведет к чему-то вроде индивидуализма и изоляции человека. Данное утверждение Юнг решительно оспаривал. Напротив, так как индивид есть часть целого, и так как индивидуи- рованный человек переживает данное обстоятельство осознанно на собственном опыте, то индивидуация ведет к развитию совершенно самостоятельной Персоны, которая своей структурой и своей сущностью не только признает коллективные нормы и коллективные связи, но и реализует их в жизни: "Так как индивид является не только единичным существом, но его существование предполагает коллектив­ные отношения, то процесс индивидуации ведет не к разобщению, а ко все более интенсивной и всеобщей взаимосвязанности с коллективом" . Согласно Юнгу, величайшим заблуждением является смешение индивидуации с индивидуализмом: "Индивидуализм - это преднамеренное выпячивание и подчеркивание своеобразия в противоположность к обязанностям и уважению по отношению к коллективу. Индивидуация означает именно лучшее и более полное выполнение человеком своего коллективного предназначения; ведь всесторонний учет своеобразия инди­вида оставляет большие надежды на благоприятные социальные последствия, нежели небрежение или даже подавление этого своеобразия" . В этом отношении коллективная компонента, естественно отвечает не за коллективность (понимае­мую в смысле ущербной индивидуальности и свободы), а скорее за сознательное устроение Персоны - пригодной для совместного проживания в универсальной взаимосвязанности жизни и соорганизованной с собственной структурой личности, - иными словами, за универсальность Персоны.

4.2 Телеология процесса

Весь процесс индивидуации протекает, по Юнгу, целенаправленно; при этом предполагается, что сам индивид принимает в этом процессе активное участие. Возникает что-то вроде "натиска" на Самость, и порою можно даже говорить о действии чего-то потустороннего, стоящего за реакциями бессознательного. Лучше всего это видно из объяснений, которые Юнг сделал касательно одного пациента, страдающего невротическим нарушением пищеварения (у него были болезненные спазмы, аналогичные спазмам, возникающим в состоянии голода):

"В результате анализа выявлено инфантильное страстное томление по матери, так называемый материнский комплекс. Благодаря этому, приобретенному в ходе анализа прозрению, симптомы исчезают, но остается томление, которое нисколько не может утихнуть вместе с констатированием того, будто оно - не более, чем комплекс матери. Что прежде было quasi физическим голодом и физическим страда­нием, становится теперь душевным голодом и душевным страданием. Человек томится и тоскует по чему-то и знает, что полагать под этим мать совершенно неправомерно. Между тем наличествует факт неутоленного пока томления, и ответить на вопрос, что значит это томление, значительно сложнее, чем свести невроз к материнскому комплексу. Томление является постоянным требованием, мучительной, активной пустотой, о которой порою можно забыть, но которую никогда нельзя преодолеть силой воли. Она всегда возникает вновь и вновь. Поначалу неведомо, откуда исходит это томление, вероятно, даже неизвестно, по чему, собственно, человек тоскует и что составляет предмет его томления. Можно высказать много предположений, однако единственное, что можно с уверенностью утверждать по этому поводу: по ту сторону материнского комплекса бессозна­тельное Нечто высказывает этим свои требования и всегда - независимо от нашего сознания и непостижимо для нашей критики - это Нечто вновь и вновь подает свой голос и заявляет о себе." .

Это Нечто, что напирает и теснит, есть архетип Самости, а то, на что направ­лено и устремлено это чудовищно могущественное томление - есть осуществление Самости.

4.3. Необходимость индивидуации

Юнг задается вопросом, насколько то, что называется индивидуацией, достойно нашего устремления, и насколько это может считаться необходимым для человечества в целом. Не-индивидуированный человек отдан на произвол какого угодно импульса психики - бессильно, несвободно, брошенный словно мячик на поле психических сил. Такой человек поступает и действует так, как если бы это был не он сам: "Неединство с самим собой как раз и является тем невротическим и непереносимым состоянием, от которого человек хотел бы освободиться. Освобо­диться от этого состояния удается однако только тогда, когда человек может быть таким и поступать так, как он ощущает самого себя. В отношении этого у людей имеется чувство, сначала, вероятно, туманное и неуверенное; но затем, по мере поступательного развития, это чувство становится все более сильным и отчет­ливым" . Бессознательные содержания вызывают "ослепляющие иллюзии, кото­рые искажают и делают недействительными нас самих и наше отношение к ближнему. По этим причинам индивидуация для определенных людей неизбежна - не только как терапевтическая необходимость, но и как высший идеал, как идея чего-то наилучшего, что только можно сделать <...>. Идея, лежащая в основе этого идеала, состоит в том, что из правильного усмотрения исходит правильное действование, и что нет исцеления и улучшения мира, которое не начиналось бы с самого индивида" .

Из этого следует, что индивидуация есть необходимая предпосылка, если человек желает установить лучший и социально более приглядный мир!

погружался в студенческие воспоминания, <...> думал, что его женитьба была не совсем тем, чем он ее воображал. Он делал много добра людям - слишком много - и, как следствие, он был легко раздражим. Родители оба прилагали большие усилия, чтобы жить благочестивой верой, а в результате между ними все чаще возникали тяжелые сцены" . Свои напряженные отношения с конфессиональными догматами Юнг объяснял тем, что от отца он так и не смог добиться удовлетворившего бы его ответа на вопросы о природе зла, благодати, страдания, предназначения и пр., потому что он - как казалось сыну - не пережил на собственном опыте истинную религиозную связанность с Богом, испытанную сыном уже в юности. Последующий свой интерес к теологическим проблемам, истории религии (среди адресатов Юнга более 70 теологов ) и культуры Юнг объяснял внутренней нуждой: "я осознавал, что существует роковая связь между мной и моими предками. Я убежден, что завишу от них, от того, что они недорешили, от вопросов, на которые они не ответили <...>. И я всегда считал, что должен ответить на вопросы, которые были поставлены судьбой еще перед моими предками, что я должен был по крайней мере продолжить то, что ими было не исполнено" .

Мать Юнга - Эмилия Юнг* (ур. Прайсверк) (1848-1923) происходила из бюргер­ской семьи. Среди ее ближайших родственников насчитывалось семь священников. "От нее исходило живое тепло, с ней было уютно и хорошо. Она любила побол­тать, но сама была готова выслушать всех. У нее очевидно был литературный^ талант, вкус и глубина. Но эти ее качества никогда должным образшГ"не развивались. Они так и остались за видимостью полной, добродушной, пожилой женщины; она очень любила кормить гостей и прекрасно готовила, она, наконец, была не лишена юмора. <...> Мне казалось, она состояла из двух половинок, одна была безобидная и человечная, другая - темная и таинственная" . Можно, вероят­но, сказать, что первый опыт двойственности человеческой натуры Юнг приобрел, наблюдая за матерью. Последняя часто служила объектом как его детских страхов и ночных кошмаров, так и водительницей жизни. При описаниях своего мисти­ческого опыта и "встреч с бессознательным" Юнг упоминает не отца, - а мать. И еще жену - Эмму Юнг (ур. Раушенбах, 1903-1955). Знаменательно, что кончину матери и жены Юнг соотносит с этапами строительства Башни - ставшей для него не только местом жительства, но и "местом зрелости, материнским лоном, где я мог стать тем, чем я был, есть и буду" . Описанию Башни посвящена целая глава в книге Юнга "Воспоминания, размышления, сновидения". В 1922 г. Юнг купил уча­сток земли в Боллингене на Цюрихском озере, где в 1923 г. начал строительство Башни. На протяжении жизни эта Башня постоянно достраивалась и перестраи­валась Юнгом. Ее архитектура должна была отвечать внутреннему строю души, выражать путь индивидуации. "В той Башне я хотел иметь некое пространство, предназначенное только для себя. <...> В моей комнате я оставался один. Ключ я всегда держал при себе, никто не смел входить сюда без моего разрешения. В течение нескольких лет я расписал стены, изобразив все то, что уводило меня от обыденности, от дня сегодняшнего. Это было место, где я предавался размыш­лениям, где я давал волю своему воображению, все это было тяжело и часто неприемлемо:-итак, это было место духовной концентрации" .

Потребность в концентрации и опыт переживания в себе "Другого" были присущи Юнгу с детства. Он описывает, что впервые в школьные годы он понял, что в нем живут два человвека: Номер 1 и Номер 2; впоследствии этот Номер 2 получил даже имя - Филемон. "В глубине души я всегда знал, что во мне два человека. Один был сыном своих родителей, он ходил в школу и был глупее, ленивее, неряшливее многих. "Другой", напротив, был взрослый - даже старый - скептический* недоверчивый, он удалился от людей. Он был близок природе, земле, солнцу, луне, ему ведомы были все живые существа, но более всего - ночная жизнь и сны, все, в чем он находил живого Бога. <...>. Я искал покоя и уединения для своего Другого" . Сношения с "Другим", опыт погружения в собственное бессозна­тельное были причиной тяжких состояний: в 12 лет Юнг пережил сильный невроз с припадками обморока; случайно подслушанный разговор родителей с врачом, - и перспектива страшной болезни - так сильно испугали мальчика, что он "заставил" себя излечиться. После разрыва с Фрейдом у Юнга было еще одно, столь же сильное ""погружение" в бессознательное, когда он переживал страшные видения с реками крови. Период депрессии продолжался до начала первой мировой войны. В этом состоянии Юнг проводит эксперименты на самом себе, позволяя бессозна­тельному бесконтрольно повелевать сознанием. Почти до 1918 г. Юнг, словно медиум, исполняет то, что требует от него бессознательное, а именно, выражаясь технически, осуществляет регрессию в детство. По вечерам, после работы он, словно,маленький мальчик "складывал кубики". Одновременно Юнг фиксировал все наития и фантазии в своем дневнике, так называемой "Красной книге". Таким образом он эмпирически открыл путь синтеза бессознательного с сознанием, - путь, который был назван путем индивидуации. В последующем Юнг обращался к своему бессознательному в те моменты, когда сознание находилось в состоянии дезориен­тации и растерянности, однако он уже овладел умением делать это намеренно и подконтрольно. "Как известно, главный предмет исследования для Юнга - бес­сознательное, ибо от того, какие отношения сложатся между ним и сознанием, зависит здоровье или болезнь, успех или неуспех построения личности. Сознание же интересует Юнга лишь постольку, поскольку оно в состоянии найти правильную позицию в общении с бессознательным" .

Рассмотрение теории Юнга о роли, которую играет самость в психических процессах, естественным образом приводит нас к вопросу о значении этих процессов в постепенной реализации самости в течение жизни. Это Юнг называл индивидуацией.

Сущность индивидуации состоит в достижении личностного слияния коллективного и универсального с одной стороны и с другой стороны уникального и индивидуального. Это процесс, а не состояние; если исключить возможность рассмотрения смерти как конечной цели, индивидуация никогда не завершается и ос­тается идеальным понятием. Форма, которую принимает процесс индивидуации, его стиль и регулярность или прерывность зави­сят от человека. Тем не менее, некоторые образы выражают стержень процессов индивидуации; например, путешествие, смерть и возрождение и символы инициации. Юнг находил па­раллели в алхимии. Основные элементы (инстинкты, эго) преоб­разуются в золото (самость) (см. ниже, с. 284 и след., где бо­лее подробно рассматривается алхимия).

Индивидуацию в изложении Юнга следует отличать от ин­дивидуальности или достижения индивидуальной тождественно­сти эго. Здоровое функционирование эго может быть необходи­мо для индивидуации, но оно не равнозначно ему. Юнг разра­ботал свою теорию, исходя из опыта работы с пациентами сред­него возраста. В первой половине жизни, согласно концепции Юнга, героическое эго борется за освобождение от матери и установление своей независимости; это приводит к неизбежной односторонности, которую психика стремится преодолеть. Это может в середине жизни принять форму переоценки человеком своей жизни интроспективно, после отделения от мира отноше­ний. После этого результат переоценки повлияет на личные от­ношения, что приведет к большей ясности и удовлетворению. Задача второй половины жизни состоит в том, чтобы выйти за пределы дифференциации эго и личной тождественности и пе­рейти к сосредоточенности на смысле и сверхличностных ценно­стях; для этого готовилась стабильность эго.

Эти предварительные замечания позволяют рассмотреть ос­новные элементы процесса индивидуации в том виде, в каком Юнг чаще всего его описывал, то есть по отношению ко второй половине жизни. То, что это ограничение больше не принимает­ся всеми аналитическими психологами, станет ясно ниже.

ИНДИВИДУАЦИЯ И САМОСТЬ

Индивидуацию можно рассматривать как движение к цело­стности с помощью интеграции сознательных и бессознательных частей личности. Это предполагает личный и эмоциональный конфликт, которые в результате приводят к отделению от общих сознательных позиций и от коллективного бессознательного (CW 6, para. 762).

Это предполагает становление самим собой, тем, чем лично­сти суждено стать, достижение своего потенциала. Это предпо­лагает распознавание и принятие тех сторон самого себя, кото­рые вначале отталкивают или кажутся отрицательными, а также открытость возможностям, имеющимся в элементе противопо­ложного пола (анимус-анима), которые могут играть роль входа или проводника к бессознательному, как мы увидим в главе 7. Эта интеграция приводит не только к большей степени самореа­лизации, но также к осознанию человеком, что у него есть са­мость.

Юнг говорит о "достижении большей личности" (CW 7, para. 136) с помощью такой интеграции, хотя он признавал, что интеграция тени, предполагающая принятие отвергнутых, подав­ленных и еще не прожитых аспектов себя, болезненна, особенно когда предполагается удаление проекций с других людей. Са­мость становится образом не только более полной личности, но также цели жизни, и в этом контексте мы вполне можем гово­рить о реализации самости человека:

"эмпирически самость - это образ цели жизни, спонтанно воспроизводимый бессознательным, независимо от желаний и опасений сознательного разума... динамика этого процесса - инстинкт, который обеспечивает вхождение туда всего, что включает жизнь человека, сознает он это или нет..." (CW 11, para. 745).

Юнг подчеркивает, что качество сознания имеет решающее значение, и добавляет, что перед барьером природы бессозна­тельное никогда не принимается как оправдание - напротив, оно серьезно наказуемо". Самость расположена на "более высо­ком моральном уровне", и человек должен "знать что-то о при­роде Бога, если хочет понять самого себя" (CW 11, paras 745-6). Теперь понятно, почему Юнг так старался уравнять самость и образ Бога.

Индивидуацию также можно рассматривать как нечто, оз­начающее "стать самим собой", то есть тем, кем человек являет­ся "на самом деле". Это предполагает сбалансированное или оптимальное развитие, включающее инкорпорирование личных идиосинкразии, так что истинная природа человека не нарушает­ся подавлением или, наоборот, преувеличением или гипертрофией какой-либо из сторон. Это предполагает ощущение само­осознания, а также точный образ себя, по возможности лишен­ный самообмана. Происходит отказ от эго-идеала, и ему на сме­ну приходит принятие себя и, что более важно, супер-эго в его негативной форме слепого следования коллективным нормам заменяется моральным арбитром, при этом самость действует как внутренний проводник. Мы описываем отделение от коллек­тивного, а также принятие ответственности за себя и развитие определенной позиции по отношению к прошлому и будущему. Отделение от коллективного может простираться вплоть до ухо­да от участия в отношениях, и мне кажется справедливым, что тон идей Юнга об индивидуации подчеркивает диалог между человеком и коллективным бессознательным, а не между челове­ком и другими людьми.

Мы заметили, как самость развивает символы, чтобы ком­пенсировать односторонние позиции сознания и соединить про­тивоположности. Особым примером этого является область ти­пологии. В концепции процессов индивидуации Юнга, различ­ные функции сознания начинают действовать менее иерархично. В частности, низшая функция становится более интегрированной. Это аспект процесса индивидуации, который в наибольшей сте­пени подвержен идеализации. Психологическое напряжение ме­жду противоположностями в человеке не сбрасывается и не под­меняется индивидуацией; оно может даже усилиться но мере того, как эго снимает свою поддержку с обычного образа созна­ния. Так может возникнуть конфликт между, скажем, рацио­нальными и иррациональными импульсами; до этого одна из сторон может быть подавлена. Работа над "противоположно­стями" - это центральная часть анализа, и окончательное снятие противоречия невозможно. Индивидуация, с точки зрения Юнга, это не снятие конфликта, скорее более сильное его осознание и также осознание его потенциала.

Рассмотрение комплексов показало, что психику следует по­нимать как множественное единство; и все же мы говорили об интеграции и целостности. Равновесие между этими двумя тен­денциями (которые сами по себе являются дополняющими друг друга противоположностями) - это ключевая тема в постъюнги-анской психологии. Мы также отмечали то, как психика исполь­зует компенсацию в попытках саморегуляции для поддержания равновесия. Эти мини-компенсации постепенно соединяются при индивидуации, и перед человеком предстает план, модель и смысл жизни (CW 8, para. 550). Можно рассматривать это как форму саморегуляции; различные части личности становятся со­отнесенными с центром, с самостью.

Когда мы говорим о противоположностях, мы имеем в виду, что эго различает две половины пары. В этом отношении про­цесс индивидуации зависит от функции эго. Но центральным в концепции Юнга является то, что символы и образы имеют ме­сто независимо от эго, которое затем пытается интегрировать их.

Для анализа это означает, что прогресс достигается поощре­нием символов и образов, которые возникают из самости и со­провождают процесс индивидуации. Поэтому в Классической Школе уделяется сравнительно мало внимания внешним симпто­мам в жизни пациента или терапевтическому взаимодействию (но см. ниже, с. 297 и след.). Это означает, что снятие симпто­ма не может быть вехой изменения или развития. Действитель­но, как любил указывать Юнг, для некоторых пациентов приро­да их проблем требует появления симптома или симптомов. Чтобы там ни было, эго играет постоянную роль в индивидуа­ции, и не подменяется самостью (см. ниже, с. 195-197, где более подробно рассматривается "символ" и "образ" и с. 103 и след. выше, где рассматривается роль эго в отношении симво­лов).

Есть масса метафор и обобщений индивидуации: дифферен­циация, реализация потенциала, осознание "личного мифа" чело­века, примирение с самим собой. Есть и другие, но эта подборка создает особенный привкус.

Похожая информация.