Начертание христианского нравоучения. Святитель Феофан Затворник

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке http://filosoff.org/ Приятного чтения! Начертание христианского нравоучения. Святитель Феофан Затворник. Часть 1. Введение. 1) Христианство есть домостроительство нашего спасения в Господе Иисусе Христе. Так как человеку нельзя спастись без Бога, а Богу нельзя спасти человека без человека, то христианская вера учит с одной стороны тому, что Бог сделал для спасения человека, с другой - тому, что должен делать сам человек, чтобы улучить спасение. Пследнее составляет предмет христианского нравоучения. Ищущий спасения, просвещаясь верою, должен иметь основательное познание и о том, чего требует от него вера, как следует ему жить и действовать как христианину. 2) Такое познание может быть приобретаемо через чтение и слушание Слова Божия, отеческих писаний, бесед и поучений, предлагаемых с церковной кафедры, и друг от друга во взаимных отношениях с христианами. Но вернейшим способом к тому служит изображение христианской жизни в общем обзоре, где разные правила христианской жизни были бы изложены в порядке, во взаимном подчинении одних другим и в возможной полноте. Правила жизни в сем случае легче могут быть усвоены и вернее поняты. Если собрать воедино все обращающиеся в жизни правила, найдется, что от иных требований христианства себя увольняют, другим дают превратный смысл, иные ограничивают условиями внешних обстоятельств - и вообще великое найдется смешение в понятиях о должной христианской жизни и должном нравственном поведении христианина. Все сие от того, что правила нравственности христианской доходят до сведения по частям, а в отдельности действительно иное правило может показаться очень строгим, иное - допускающим многообразные толкования и применения. Отвратить сию неправость легче всего полным изображением всего христианского нравоучения. И св. Василий Великий в свое время заметил подобное смешение в понятиях о нравственной жизни, когда «всякий самовластно свои мысли и положения выдавал за истинное правило жизни, а укоренившиеся обычаи и предания человеческие сделали то, что одни грехи извиняли, а за другие без всякого разбора взыскивали; на некоторые, по–видимому, малые, негодовали, а иные не удостаивали и легкого выговора». И потому, чтобы уврачевать сей недуг, он за нужное почел «выбрать из Богодухновенного Писания все, чем угождает и чем не угождает человек Богу, и все рассеянные по разным местам запрещения и повеления, для легчайшего уразумения, представить совокупно в правилах, чтобы тем легче отучить людей поступать по навыку своей воли или по преданию человеческому» (Творения свв. отцов, т. 9). С такою же целью предлагается и настоящее начертание образа истинной христианской жизни. 3) Жизнь христианина характеризуется верою, потому и нравоучение христианское должно быть охарактеризовано вероучением. Как в жизни вера и дела по вере входят друг в друга, переплетаются и взаимно друг другу содействуют, так и в учении - вероучение и нравоучение не должны терять друг друга из виду. Вероучение всегда вдавалось в ненужные отступления и утонченности, когда не держалось нравственных целей; а нравоучение принимало недолжные направления, когда не освещалось вероучением, главное же, оно тогда ничем не отличалось от нравоучения философского. Последним замечанием не намекается, будто умозрительному, на естественных началах построенному нравоучению совсем нет места в нравоучении христианском. Напротив, без него обойтись нельзя. Христианство восстановляет наше естество и поставляет его в должный чин. Естество наше, таким образом, служит точкою отправления для воздействия на него христианства. То же и в нравоучении - показание, каковым должен бы быть человек по естеству, служит истолкованием, почему от него требуется то и то, если он хочет стать в настоящий свой чин, что есть в целях христианского нравоучения. Этого везде держится наше начертание. 4) Об источниках нравоучения христианского нечего говорить много. Они одни и те же с источниками вероучения. Довольно помянуть, что здесь, кроме Слова Божия и согласного учения свв. отцов Церкви, должно руководствоваться особенно аскетическими писаниями отцов–подвижников, житиями святых и церковными песнопениями, в коих прославляются христианские добродетели. Самым пригодным пособием для начертания нравоучения христианского могла бы служить христианская психология. За неимением её приходилось довольствоваться своими о душевных явлениях понятиями, при указаниях отцов–подвижников. 5) Начертание наше имеет две части: в первой содержатся общие рассуждения и положения о нравственной и нравственно–христианской жизни; а во второй излагается сама жизнь христианина, как ей следует быть, или предлагаются правила жизни христианина как христианина и как лица, находящегося иногда в разных состояниях и положениях. А) Общие рассуждения и положения о нравственно–христианской жизни. Положения сии указывают: A) основы христианской жизни; Б) определяют характеристические черты христианской деятельности как нравственной; B) изображают последствия и плоды доброй христианской жизни и жизни противоположной ей. А. Основы христианской жизни Жизнь христианская а) коренится в воплощенном домостроительстве; б) поддерживается, раскрывается и плодоносит в живом союзе с Церковью; в) течет по предначертанной норме, вытекающей из двух предыдущих моментов. а) Корень христианской жизни в воплощенном домостроительстве Без сего домостроительства христианство, жизнь христианская и спасение немыслимы. Оно предначертано от века, а в действие вошло в свое ему время, в лице Единого от Пресвятыя Троицы, нас ради человеков и нашего ради спасения, сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося Христа Господа. От Него дошли христианская жизнь и спасение, и Им устроено и подается все потребное для сего. Все сие и есть воплощенное домостроительство. В сущности, оно есть восстановление падшего: «прииде бо Сын Человеческий взыскати и спасти погибшего» (Мф. 18:11). «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единородного дал есть, да всяк веруяй в Он не погибнет, но иматъ живот вечный» (Ин. 3:16). - И вот чего ради «Слово плоть бысть» (Ин. 1:14). Как основа христианству, сему спасительному Божественному учреждению, положена воплощением Бога Слова, так основа жизни христианской полагается верою в сие Воплощение и причастием силы Его. Веруяй в Сына, иматъ живот (Ин. 3:36), и, иже веру иметь,…спасен будет (Мк. 16:16). Вера в силу воплощенного домостроительства есть дар Божий (Еф. 2:8). Но побуждение к взысканию ее и к дорожению взысканною порождается разумным убеждением, что иного спасения нет, как через него. Этим‑то убеждением и должно быть начато начертание христианского нравоучения как руководства к христианской жизни, ведущей ко спасению. При сем ведать дается, что возведение к убеждению в необходимости воплощения для спасения нашего не будет введением в постижение сей тайны. Что Бог явися во плоти, сие выну пребудет волею благочестия тайною (1 Тим. 3:16). К убеждению в необходимости воплощения Бога для нашего спасения возводимся не постижением сей тайны, а разумным усмотрением того, что условия нашего спасения не могли быть никем выполнены как Богом воплощенным. Мы пали через грехопадение прародительское и попали в неисходную пагубу. Спасение наше должно состоять в избавлении нас от сей пагубы. Пагуба наша состоит в двух злах: во–первых, в прогневании Бога нарушением воли Его, в потере Его благоволения и в подвергнутии себя клятве законной; во–вторых, в повреждении и расстройстве своего естества грехом или в потере истинной жизни и вкушении смерти. Почему для спасения нашего потребны: во–первых, умилостивление Бога, снятие с нас клятвы законной и возвращение нам Божия благоволения; во–вторых, в оживотворении нас, умерщвленных грехом, или даровании нам новой жизни. Если неумилостивленным к нам пребудет Бог, мы не можем получить от Него никакой милости; если не получим милости, благодати не сподобимся; если благодати не сподобимся, новой жизни возыметь не возможем. И то и другое необходимо: и снятие клятвы, и обновление нашего естества. Ибо если б мы и получили каким‑либо образом прощение и помилование, но остались необновленными, никакой от того не получили бы пользы, потому что без обновления мы непрестанно пребывали бы в греховном настроении и непрестанно источали бы из себя грехи, а через грехи снова подвергались бы осуждению и немилости или все оставались бы в том же пагубном состоянии. То и другое необходимо; но ни тому, ни другому нельзя состояться без воплощения Бога. аа) Снятию с нас вины греха и клятвы законной, или нашему оправданию, состояться невозможно без воплощения Бога Для снятия вины греха и клятвы требуется полное удовлетворение правды Божией, оскорбленной грехом, или полное оправдание. Полное же оправдание, или полное удовлетворение правды Божией, состоит не в принесении только умилостивительной жертвы за грех, но и в обогащении милуемого делами правды, чтобы ими наполнить время жизни, проведенное в грехе и по помиловании остающееся пустым. Ибо закон правды Божией требует, чтобы жизнь человека не от грехов только была свободна, но и была наполнена делами правды, как сие показал Господь в притче о талантах, где раб, зарывший талант в землю, осуждается не за употребление таланта на зло, а за ничегонесделание на него. - Но - 1) Довлеющую жертву за грех мог принести только Богочеловек, или Бог воплотившийся Будем ли внимать чувствам грешника, стоящего пред Богом с ясным сознанием Божией правды и своей грешности, или созерцать Бога, Который желал бы помиловать сего грешника, - в том и другом случае увидим некое средостение, преграждающее путь нисхождению помилования от Бога на грешника, и восхождение надежды на помилование от лица грешника к престолу милосердия Божия. Господь не милует неправедно, или когда оскорблена Его правда и неудовлетворена. Истинность и правосудие Божие требуют, чтобы неправый нес присужденную за неправду кару, иначе милующая любовь будет поблажающею снисходительностью. В душе грешника чувство правды Божией обыкновенно сильнее чувства милосердия Божия. Потому, когда приступает он к Богу, сие чувство не только делает его безответным пред Ним, но подавляет совершенною безнадежностью. Следовательно, для сближения грешника с Богом и Бога с грешником необходимо разорить такое средостение, необходимо, чтобы между Богом и человеком восстало иное некое посредство, которое от очей правды Божией скрывало бы грех человека, а от очей грешника - правду Божию; посредство, ради которого Бог видел бы грешника обезвиненным и достойным помилования пред лицом самой правды, а человек воззревал на Бога как на умилостивленного уже и готового миловать грешника; необходима жертва умилостивления, которая, удовлетворяя правде Божией и умиротворяя душу грешника, примиряла бы Бога с человеком и человека с Богом. Какая же это жертва? В чем она? И как может явиться с такою безмерною силою умилостивления? Жертва сия есть смерть - и смерть человека. Она вначале определена правдою Божией в казнь за грех; ее предлагает Богу и кающийся грешник, вопия: возьми жизнь, только помилуй и спаси, хотя тут же чувствует, что его смерть не сильна спасти его. Чья же это будет смерть? 1) Очевидно, что такою умилостивительною жертвою не может быть смерть моя, другого, третьего и вообще кого‑либо из рода человеческого: ибо и моя, и другого, и третьего и всякого вообще из людей смерть есть кара за

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

1. Должно хранить жизнь тела, целость его и здоровье средствами законными дотоле, пока не потребуется что‑либо из сего в жертву для последних и высших целей христианина. Долговечность хотя состоит в руках Божиих, однако ж, по воле Божией, не минует и рук человека. Разузнать и выполнять придуманные к тому здравою медициною средства по возможности должно. Мы живем для собрания плодов на вечность; дорожить же должно жизнью, ибо она – условие. Не изживай жизни попусту. В срок жизни делай каждую минуту и не трать времени напрасно. Дана нам мера сил для делания. Сию меру сил должно соблюсти и возрастить, распределив ее на весь срок жизни. Чрезмерная трата сил и меньше принесет плодов, и плоды те мало бывают прочны. Жизнь и силы истощаются нездоровьем. Совершенно здорового нет никого; всякий как‑нибудь болен, только не чувствует сего; по крайней мере, всякий на всякую минуту готов болеть до бессилия. Следует блюсти здоровье, предотвращать случаи к болезни и, когда есть уже болезнь, врачевать ее благодатными и естественными средствами. При всем том предел жизни не в нашем ведении; потому, все употребляя со своей стороны, должно решительно предавать себя в волю Божию и поминутно ожидать Его определения или воззвания из сего жития, а следовательно, поминутно готовиться к тому.

2. Должно воспитать свое тело и сделать его приспособленным орудием к выполнению земного своего назначения. Вообще, сделать надо, чтобы оно было живо, крепко, легко. Тело недеятельное, слабое, тяжелое – что за орудие? Потому, сколько есть в руках человеческих средств, должно отвращать сии недостатки и хранить в нем показанные совершенства. Само собою разумеется, что сие не должно быть доставаемо на счет нравственности и чистоты сердца. На сей предмет назначаются гимнастические упражнения. Тот воспитатель злой, который ради крепости и живости тела убивает душу. Напротив, коль скоро кому от обладания сими совершенствами тела может прийти вред душевный или кто достать их не может без сего вреда, тому лучше не иметь их. Ибо что за средство, которое удаляет от цели? В частности же, приспособить должно свое тело к своему званию и состоянию, или приобрести умение действовать им в своем роде. Где глаз нужен, глаз воспитай, где рука – руку, где нога – ногу и проч.

3. Постоянным же предметом внимания при хранении и образовании тела должно быть держание его, или правление им, по духу и требованию христианского совершенства. Сюда принадлежат: а) Непрестанное его напряжение, или держание в таком положении, в каком держат себя стоящие на страже. Расслабление и разленение тела ослабляют нравственную силу человека и приближают к падению, б) Непрестанное его беспокоение. Бегать надо успокоения телесного, в каком бы то ни было роде. Это касается пищи и пития, сна и отдыха, раздражения накожного, температуры и проч. Здесь не только сластолюбие, обжорство, сонливость, нега и проч. суть пороки и грехи, но и всякое дело, в коем успокоение тела поставляется целью, или, как говорят, понежиться, прохладиться, полежать и проч.; ибо все то означает расслабленный дух и в свою очередь производит расслабление. Такое влияние имеет каждое отдельно такое дело тем больше, если кто постоянно держит тело свое в послабе, в жалении и неге. Может быть позволительно послабление, но очень редкое, бдительное к нравственным целям. Правда, что всякое удовлетворение потребности тела доставляет ему покой; но при сем всегда есть возможность отвлекаться от него внутренне, что и должно делать. Пусть тело получает свое и отдыхает, только ты не упокоивайся в нем, а смотри на него как на отдыхающее рабочее животное.

4. Есть наконец такое дело, в котором совмещаются обязанности тела и души и нарушение которого есть нарушение тех и других. Это целомудрие. Источник жизненности тела – нервы, в них же основы и крепости мускулов. Для каждого тела назначен свой запас сих нервов и вместе нервной материи. Соблюдение ее в своей мере есть условие здоровья и свежести тела. Кто истощает ее, тот себя убивает или приближает к смерти. Хранится она целомудрием, истощается нецеломудрием. Нецеломудрие расслабляет и подвергает тлению даже живое тело, ибо отнимает живительное начало. Нецеломудренный тем преступен, что в нем страждет личность человеческая. И это как в душевном, так и в телесном нецеломудрии. В последнем человек ниспадает и омрачается до животного, бесстыдного, теряет чувство человечества. В первом, то есть в страстной любви к одному лицу, выходит из себя и живет в другом, что иногда простирается до восприятия и лица его, или до сознания себя им. Любовь страстная есть болезнь души, ее истощающая и съедающая. Дела же нецеломудрия, к коим ведет она, истощают тело… В совокупности же они составляют великую язву рода человеческого. Целомудрие требует очень многого. Оно хранит глаз, слух, осязание, а главное, трезвость внутренних чувств до равнодушия и чуждости ко всему. Нецеломудренный тотчас липнет и отдает душу; и глаз, и слух у него на свободе. В основе такого рода жизни лежит характер влюбчивости, мучительный и убийственный. Эта беда угрожает преимущественно юношам, но небезопасны от нее и мужи со старцами.

Так действуя относительно своего тела и души, христианин воистину будет прославлять Бога в душе и теле и все творить во славу Бо–жию. Как строен в себе тот, кто обходится с собою, как того требует дух жизни во Христе Иисусе! Господь буди всем в этом помощник!

2в) Жертвы из того, что вне его, хотя его есть

И все, что вне христианина, но чем он обладает, должен он принесть в жертву Богу. Как принимает он все от руки Господней, так Ему же должен и вознесть то, или посвятить. Здесь

1. Первое, что встречает он, отступая от своего лица, суть предметы потребностей тела, или все житейское: кров, пища, одежда, вообще: пожитки, содержание, имущество. Первая к ним во внешнем быте христианина и обязанность. Она состоит в том, чтобы стяжать, хранить и употреблять все как должно. У святого Дорофея это названо совестностию в отношении к вещам. Всячески это обязательно. Кому ж и заботиться о нас, как не нам же самим? Труд ради сего есть смирительное и вразумительное средство, назначенное первоначально, тотчас по падении. Только должно при сем употреблять честные и Богом определенные средства, из коих главное состоит в труде и заботливом действовании, преимущественно по своему званию; употребляя же свои труды и хлопоты, ожидать всего от единого Бога, потому молиться о благословении и успехи принимать как от руки Божией. Нет обязанности каждому искать богатства; но если обладает кто средствами подручными, как бы Богом указанными, видит особое благословение, и богатство течет; то, не прилагая к нему сердца, должно принимать его, умножать и хранить, а употреблять все во славу Божию и пользу братии» сознавая себя и чувствуя приставником в доме Божием. Если же или средств нет, или они не приносят достаточного дохода, посему чувствуется скудость, терпи благодушно, в уверенности, что все устрояющий Бог лучше нас видит, что лучше для нас. То же должен чувствовать и терпящий потерю. Тот незаконно поступает с житейскими благами, кто пристращается к ним, мучит себя многозаботливостъю в приобретении, скупоетию в хранении, расточителъностию в употреблении. Величайший в сем отношении подвиг есть произвольная нищета.

2. Выходя из своего дома и являясь в сообщество других, – это как бы другой шаг от своего лица – христианин на челе своем должен иметь начертанными честь, вес, доверие к себе, или иметь имя. Без сего он сделать ничего не может, или ожидать в чем‑либо успеха. Имя каждому принадлежит по природе, и каждый имеет его, однако ж, тем не менее есть и обязанности к нему. Христианин должен в сем отношении действовать честно, добросовестно, по вере своей и своему долгу, не заботясь о том, что будут говорить или думать о нем другие, и нисколько не смущаясь их судом. Истинная честь есть праведная и добродетельная жизнь. Когда же кто воздает ему за то честь и изъявляет ее словом или знаком, он может принимать то, всегда, однако ж, содержа в уме своем, что это преходящая внешняя прикраса, ценная только, когда есть внутренняя красота. Честь влечет за собою должности. По доверию, неразлучному с именем, могут обязать к принятию должности и с преимуществами ей принадлежащими. Должно принять то, ибо Бог призывает; но принимать не как повышение, а как иго служения братии, и приступать не к самовозношению, а к трудам – да будешь раб всем и слуга. Коль же скоро заметишь, что служение сие выше сил твоих или оно влечет расстройство твоего внутреннего, всегда смиренно можно отказаться, не своевольничая, не в угоду лености, а с совета и рассмотрения строгого. Притом чем кто выше, тем больше должен смиряться и, всегда всю честь и достоинства принимая от Бога, Ему посвящать и предавать то. Что касается до случаев оскорбления чести, то можно без гнева и раздора выяснить свою правоту, можно требовать и законного восстановления имени, без обиды другим и без нарушения мира и любви; но лучше терпеть, предавая Господу себя, свою участь и тех, кои оскорбляют.

Против сего погрешают те, кои поставляют целью или мнение людское, каковы тщеславные и славолюбивые, или чести и достоинства, каковы честолюбивые и властолюбивые. Величайший в сем отношении подвиг есть святое юродство.

3. Чтобы все сие удобнее могло быть выполняемо, надлежит позаботиться о благоприятном течении своих дел, или об устроении своей внешней жизни. Пристрой себя сам, если не пристроен родителями. Не шатайся праздно. Возьми дело, к какому видишь себя способным. Тому, кто себя пристроил, работать должно неутомимо в своем круге, не боясь болезни от труда и беспокойств, не останавливаясь безуспешностию, не страшась препятствий. Но всему глава – порядок. Должно человеку внести регулярность во всю свою жизнь, в свои занятия и отношения. Это строй жизни, или ход дел, где всему положены мера и вес. Мера в пище и питие, мера в одежде, в украшении дома, в труде и отдохновении, в знакомствах и сношениях. Против сего погрешают ленивые, праздные, беспорядочные, пьяницы, щеголи, пышные, гуляки.

Этим оканчиваются заповеди и правила, обязательные для христианина как христианина. Имелось в виду одною мыслию проникнуть все обязательные для нас дела, чувства и расположения и везде воцарить Господа и Спасителя нашего, чтобы Он не отходил от ока ума нашего и от чувств сердца, что бы мы ни делали. Если подобное нечто напечатлеется в душе читающего по прочтении всего, возблагодарим Господа. Всячески работать должно Господу, и сия работа всему научит лучше всяких теорий. Благослови, Господи!

Отдел 2. Заповеди и правила жизни, обязательные для христианина

по тем положениям и отношениям, в каких приходится ему бывать в настоящей жизни

Есть круг обязанностей, лежащих на христианине не потому, что он христианин, но потому, что притом находится еще в том или другом состоянии, в тех или других отношениях. Это обязанности относительные. Они называются также взаимными, потому что касаются человека, состоящего в каких‑либо законных связях с другими, лежат на нем взаимно с другими лицами и, требуя от него известного рода действования, в то же время взаимного соответствия требуют и от других. Сюда относятся обязанности христианина, рассматриваемого в семействе, в Церкви, в обществе. Можно видеть, что они состоят в соответствии с обязанностями доселе исчисленными и составляют как бы поприща для упражнения и осуществления их.

А. Обязанности семейственные

Семейство есть общество, которое под одним главою, согласным отправлением разных дел устрояет свое благосостояние внешнее для внутреннего. Обыкновенно его составляют родители и дети, иногда с другими родными, и слуги. В сем отношении есть общие всего семейства обязанности и есть взаимные обязанности разных членов семейства.

а) Общие обязанности всего семейства аа) Глава

Глава семейства, кто бы ни был ею, должен восприять на себя полную и всестороннюю заботу о всем доме, по всем частям, и иметь неусыпное попечение о нем, сознавая себя ответным лицом и пред Богом, и пред людьми за его добро и худо; ибо в своем лице он представляет его все: за него получает стыд и одобрение, болит и веселится. Сия забота, по частям, должна быть обращена а) на благоразумное, прочное и полное хозяйство, чтобы все во всем могли иметь посильное довольство, жизнь неболезненную, безбедную. В этом житейская мудрость – честная, Богом благословенная… В сем отношении он распорядитель и правитель дел. На нем лежит когда что начать, что кому сделать, с кем в какие вступить сделки и проч. р) При внимании к ходу вещественных дел и духовные дела тоже на нем. Главное здесь – вера и благочестие. Семейство – церковь. Он глава сей церкви. Пусть же блюдет чистоту ее. Способ и часы домашнего молитвования на нем: определи их и поддерживай. Способы просвещения семейства в вере на нем; религиозная жизнь каждого на нем: вразуми, укрепи, остепени, у) Уст–рояя все одною рукою внутри, другою должен он действовать вне, одним глазом смотреть внутрь, другим – вне. Семейство за ним. В общество является он, и общество за все семейство берется прямо с него. Потому все необходимые сношения и общественные дела – на нем. Он – знай, он – и приводи в дело, что нужно. 5) Наконец, на нем лежит обязанность хранить семейные обычаи, общие и свои частные, и в последнем случае особенно дух и нравы предков держать в семействе и память о них передавать из рода в род. Каждое семейство имеет свой характер; пусть он остается и держится, в союзе, однако ж, с духом благочестия. Из их разнородностей составится стройное при разнообразии и полное тело – село, город, государство.

бб) Все семейство

Под главою и все семейство - все члены его. Они прежде всего должны ос) иметь у себя главу, не оставаться без нее, никак не позволять, чтобы их было две или больше того. Сего требует простое благоразумие и благо их же самих иначе невозможное, р) Потом, когда есть глава, ей во всем повиноваться, не вносить своих распоряжений, своевольно не начинать ничего и не опускать приказанного, у) Между собою жить в крепком мире и согласии, в союзе сердечном: разрозненность сил расслабляет и останавливает успех. 8) Из сего мира и взаимная помощь, и взаимносодействие: ты тому помоги, а тот тебе, е) Наконец, выходя во вне, не должно выносить сора. Внешние пусть и знают только внешнее. Что бывает внутри, то должно быть священною для всего дома тайною. 0 Надо и словом и делом защищать честь своего дома: сам не срами его делом худым, не говори худого; защити, когда слышишь что; Богом же благословенная честь дома – это благонравная, чистая и благочестная жизнь всех членов его, всем ведомая и всех с уважением и доверием обращающая к ним.

б) Взаимные обязанности разных членов семейства аа) Супруги 1) Общие обязанности

От супружества – счастие временное и даже спасение вечное. Потому к нему приступать должно не с легкомыслием, но со страхом и осторожностью. Добрым супружеством благословляет Бог. Потому оса) Будь благочестив, предан Богу, на Коего уповая, молись, чтобы Сам Он послал другую половину, угодную Ему и спасительную тебе. РР) Ища супружеского союза, не предполагай дурных целей, или страстное блажничество, или корысть, или тщеславие; но ту одну, какую Бог определил, взаимную помощь во временной жизни ради вечной, во славу Божию и благо других, уу) Когда нашел, прими, как дар Божий, с благодарностью к Богу, сколько с любовию, столько же и с почтением к сему дару.

Когда выбор кончен, должно произойти сочетанию, таинственному от Бога слиянию духовно–телесному. Естественный союз, по любви, есть союз дикий, мрачный. Здесь он очищается, освящается, отрезвляется по молитве Церкви Божественною благодатию. Трудно самому одному устоять в союзе крепком и спасительном. Нити естества рвутся. Благодать непреодолима. Самонадеянность опасна везде, тем более здесь… Потому смиренно, с постом и молитвою, приступи к таинству.

Сочетанные стали одна плоть, тем больше одна душа. На этом понятии основываются общие их обязанности, именно: крепкая любовь, нестрастная, но чистая и трезвая, свидетельствуемая внутри взаимною привязанностию и живым участием, равно как скорым и подвижным сочувствием, а вне, взаимно, содействием, по коему глаз и рука одного там же, где и другого. Отсюда истекают мир непресекаемый и согласие нерушимое, предотвращающее неудовольствия и скоро устраняющее происшедшие нечаянно; доверие, по коему, несомненно, один во всем может положиться на другого, быть покойным на счет его во всем: тайн ли то касается или поручений. Венец же всего верность супружеская, то есть хранение первого условия союза – и душою и телом принадлежать только друг другу. Муж не свой, а женин, и жена не своя, а мужнина. Верность утверждает доверие; неверность, хотя только предполагаемая, рождает подозрительную ревность, прогоняющую покой и согласие и разрушающую семейное счастье. Не ревновать - святой долг, но вместе и подвиг, или искус супружеской мудрости и любви. Ибо тут всегда вмешивается самость, которая и требует исключительности, и боится за нее. Она здесь очень смешна и сама вооружается против себя.

2) Обязанности мужа

Что касается до частных обязанностей каждого супружеского лица, то они вытекают из понятия о значении каждого из них. Муж – глава жене. Отсюда муж должен иметь и являть свое владычество над женою, не унижать себя, не продавать главенства по малодушию или страсти, ибо это срам для мужей. Только сия власть должна быть не деспотическая, а любовная. Имей жену подругою и сильною любовию заставляй ее быть себе покорною. Во всех делах должен считать ее первою, вернейшею и искреннейшею советницею, первою поверенною тайн. Должен смотреть за нею, заботиться о ее умственном и нравственном совершенстве, снисходительно и терпеливо отребляя недоброе и насаждая доброе, неисправимое же в теле или нраве снося благодушно и благочестно. Но уж никак не позволять себе развратить ее своим небрежением и вольностию. Муж – убийца, если смиренная, кроткая и благочестивая жена становится у него рассеянною, своенравною, Бога не боящеюся… Блюдение, однако ж, нравственности не препятствует удовлетворять ее желанию держать себя прилично и иметь общение со внешними, хотя не без соизволения его.

3) Обязанности жены

Жена же со своей стороны должна во всем слушаться мужа, всячески нрав свой склонять к его нраву и быть ему всецело преданною, чтобы ни делом, ни мыслию даже не загадывать ничего без его воли. Потому верно исполнять все его распоряжения, советы, повеления, и в мысль не попуская того, чтобы когда‑нибудь поставить на своем, вообще ни в чем не желать и не являть главенства. В случае несогласия быть уступчивою и терпеливо сносить все, что покажется не по нраву; иначе не сохранишь мира дорогого. Однако ж это не отнимает у нее обязанности заботиться о добронравии супруга. Своею мудростию и влиянием она может изменить его нрав, если он неисправен; по крайней мере, она не должна оставлять его в небрежении, но, сколько есть ума и сил, действовать на него и исхищать как из огня. Для сего саму себя украшать преимущественно добродетелями, другие же украшения иметь как нечто стороннее, средственное, от чего легко отказаться, особенно когда сего потребует необходимость поправить дела. Наконец, помнить, что на ее доле блюдение домашних дел, хотя исполнительное только… Ее долг – делать положенное; видя какую нестройность, сказать и восстановить, или восполнить.

бб) Родители и дети 1) Обязанности родителей

Супруги имеют быть родителями. Дети – одна из целей супружества и вместе обильный источник семейных радостей. Потому супруги должны чаять детей как великого дара Божия и молиться о сем благословении. Бездетные супруги действительно суть нечто обиженное, хотя иногда это бывает и по особенным намерениям Божиим. Молясь же, они должны и себя готовить к тому, чтобы быть добрыми родителями добрых чад; для сего хранить целомудрие супружеское, то есть трезвенную отчужденность от сладострастия; хранить здоровье, ибо оно неминуемое есть наследство детей: больное дитя что за радость? Хранить благочестие, ибо как бы ни происходили души, а они в живой зависимости от сердца родительского, и характер родителей иногда очень резко отпечатлевается на детях. Любимое чадо, когда Бог его дает, надобно будет воспитать, а для того иметь достаток; пусть же заботятся о нем заранее не на настоящее только, но и на будущее.

Когда Бог дарует чадо, радуйтесь и благодарите, яко человек родися в мир. Бог повторил первое благословение и через вас: примите же дитя как от руки Божией. Но потому же и поспешите освятить его таинствами, ибо здесь вы посвятите его на служение Богу истинному, Коему и сами вы, и все ваше должны принадлежать. В дитяти смешение духовно–телесных сил, готовых принять всякое направление: положите на нем печать Божественного Духа как основу и семя вечной жизни. Отовсюду теснится сатана со своим злом: оградите дитя оградою Божественною, непроницаемою для темной силы. Освященное в таинствах дитя блюдите потом как святыню: не оскорбляйте Духа благодати и Ангела Хранителя, окружающего колыбель, своим неверием, невоздержанием, немиролюбием.

Начинается воспитание - дело родителей главнейшее, многотрудное и многоплодное, от коего благо семейства, Церкви и отечества. Тут‑то и покажите истинную любовь. Родители, можно сказать, не вы: дитя родилось неведомо для вас как. Воспитать же его – ваше дело. В сем деле на все надо обращать внимание: и на то, что есть дитя, и на то, чем быть ему. Нужно воспитать тело его, доведши его до того, чтобы оно было и крепко, и живо, и легко. Мало предоставлять все природе; должно и самим действовать по плану с целью, пользуясь опытами других и пособиями здравой педагогики. Но еще больше должно позаботиться о воспитании духа. Благовоспитанный духом и без крепкого тела спасется. Себе же оставленный будет страдать от тела крепкого. В сем отношении должно образовать ум. нрав и благочестие. Ум, если можешь, сам развивай, а если нет – отдай в училище или имей учителя. Нужнее при сем здравомыслие, коему и без наук учатся, нежели научность. Не всякого долг – научить символу, заповедям молитве, или дать познать христианскую веру Нрав ничем так не образуется, как собствен ным добрым примером и удалением от худы? примеров сторонних. Предотвращай: сердщ невинное под действием благодати окрепнет и добрые его расположения обратятся в нрав. Тем нужнее свое благочестие для укрепления благочестия дитяти… Ибо оно относится к невидимому. Здесь дела благочестия домашние совершают все по благодати Божией. Пусть дитя участвует в молитве утренней и вечерней; пусть будет, сколько можно чаще, в Церкви; сколько можно чаще, причащается по вере вашей; всегда пусть слышит ваши благочестивые беседы. При этом нет нужды обращаться к нему: оно само будет слушать и соображать. Родителям надо со своей стороны все употребить, чтобы дитя, когда придет в сознание, сильнее всего сознавало, что оно – христианин. Но опять, главное, собственно, дух благочестия, проникающий и прикасающийся душе дитяти. Вера, молитва, страх Божий выше всякого приобретения. Их прежде всего внедрите. Выучившегося читать надо остерегать от беспутного читания. Жажда чтения неразборчива. Надо выбрать и дать что читать. Развивающееся дитя покажет, к чему оно гоже. Потому должно полагать основы будущему его прочному, нешаткому, небоязненно–му действованию на принятом поприще, приготовить к званию, чтобы оно умело в нем действовать, и телом и душою было сроднено с ним и могло жить в нем, как в своей стихии. Если при сем нужно будет усугубить попечение – усугуби; если нужно прибавить предметов обучения – прибавь. То неодобрительно, если все предоставляют течению обстоятельств. Правда, Господь все строит, но Он же нам дает разуметь волю Свою в наших способностях, склонностях и характере. Сему указанию внимать и на основании его действовать есть долг. Должно руководить дитя навыкать приличию в слове, одежде, положении стана, держании себя пред другими. В молодых летах это тем уместнее, что там действует переимчивость, преимущественно внешняя, и что, утвердившись там, может так остаться на всю жизнь. Приличие – вещь будто незначительная, однако ж, много беспокоит и смущает не–навыкшего ему. Надо предотвратить от сего дитя. Но опять, надо ставить сие дело в тени, как придаток, не возвышать и даже не говорить как это нужно, а учить просто, как учили ходить. Где рассыпаются похвалы сему, там приличие выдается из‑за других, важнейших, вещей и заслоняет их. А это худо. Притом здесь разумеется благопристойность простая, скромная, почтительная, а не модная, вертлявая, изысканная. Учить искусствам - прекрасное дело, именно: пению, рисованию, музыке и другим; то же к мастерствам женским и мужеским. Они доставляют приятный отдых духу и благонастроение. Но надобно, чтобы не забывалось главное: созидание духа для вечности. Этим должно определиться направление искусственности, или внутреннее ее содержание.

Надо, впрочем, помнить, что в воспитании не столько важен материал, сколько силы, или способность и умение доставать его. Что должно вынести из воспитания в сем отношении – это трудолюбие - тяготение к труду и ненависть к праздности; любовь к порядку - регулярность, чтобы все делать вовремя, к месту, не забегая и не отставая; добросовестная исправность - расположение, не жалея себя, не щадя сил, выполнять по совести все, что требуется. Это счастливейшее настроение, какое обезопашивает на всю жизнь и внешнее счастие, и внутреннее благочестие. Но все же не должно забывать, что такие настроения составляют только внешнюю доброту, внутренняя же состоит в духе благочестия христианского.

Наконец, воспитанное дитя должно пристроить: дочь отдать прилично замуж, сыну достать место или вставить в порядок жизни, к какому он готовлен. В сем деле главное то, чтобы они сами могли потом безбедно жить и успешно трудиться. При выборе второй половины можно иметь в виду расположение, но не должно уважать капризов, рождающихся от соблазна блеском и видимостию, а надо делать, что разумно видится прочным и полезным. Худо делают, когда оставляют детей влечению сердца в сем важном деле. Впрочем, и по пристройке детей не надо забывать их, но надзирать, направлять, руководить, вразумлять. И право, и долг родителей не отстают от них по смерть. Ныне иначе на это смотрят. Но не все то законно, что ныне вводится.

Руководитель в воспитании детей – любовь. Она все предвидит и на все изобретет способы. Но должно, чтобы сия любовь была истинная, трезвенная, разумом управляемая, а не пристрастная и поблажливая. Последняя слишком много жалеет, извиняет и снисходит. Благоразумная снисходительность должна быть; но поелику она граничит с поблажкою, то строго должно смотреть за нею. Лучше несколько передать на строгость, нежели на поблажку, ибо она день ото дня больше и больше оставляет неискорененного зла и дает расти опасности, а та отсекает однажды навсегда или, по крайней мере, надолго. Вот почему иногда существенная надлежит нужда иметь воспитателем чужого. Где любовь уклоняется от истины, там часто, или почти всегда, через пристрастие впадет она в несправедливость к детям – одних любит, а других нет, или отец любит одних, а мать – других. Это неравенство и у любимого, и у нелюбимого отнимает уважение к родителям и между самими детьми с таких ранних лет поселяет некоторую неприязнь, которая при обстоятельствах может превратиться в посмертную вражду. Что ж это за воспитание? Не должно, наконец, забывать смирительного и вместе самого действительного средства исправления – телесного наказания. Душа образуется через тело. Бывает зло, коего нельзя изгнать из души без уязвления тела. Отчего раны и большим полезны, тем паче – малым. Любяй сына своего, участит ему раны, говорит премудрый Сирах (Сир. 30:1). Но само собою разумеется, что к такому средству надо прибегать в случае нужды.

СВЯТИТЕЛЬ ФЕОФАН ЗАТВОРНИК “НАЧЕРТАНИЕ ХРИСТИАНСКОГО НРАВОУЧЕНИЯ”. ПОДРОБНОЕ ОГЛАВЛЕНИЕ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Раздел 1. Заповеди и правила жизни, обязательные для христианина, распределяются по трем отношениям: к Богу, к ближним и к себе самому. Первыми указывается, с какими мыслями, чувствами и расположениями должен христи¬анин обращаться к Богу и как служить Ему. Вторыми определяется образ взаимных внутренних и внешних отношений христиан с христианами как членов единого тела Церкви, долженствующих состоять в живом союзе. Третьими изображается, как христианин должен действовать на самого себя, чтобы иметь возможность как следует держать себя в первых двух отношениях.
1.1. Вера - глава всего. Под словом “вера” здесь разумеется исповедание, или словесный образ богопознания и богопочтения.
1.1.1. Обязанности веры – иметь единую истинную веру.
1.1.2. Обязанности к вере. Первейшая – всецелая покорность вере истинной. православной. Любовь ко всей вере в целом, к каждому ее догмату, правилу и постановлению c радостным, благодарным славословием и чувством успокоения (безопасности). Свидетельствование своей к вере преданности: мужественное исповедание веры, хранение веры, ревность о распространении веры, мужество.
1.1.3. Грехи против веры: безбожие, индифферентизм (холодность к вере, окостенение духа от погружения в плоть, от снедающей заботы, непомерной гордости), рационализм.
1.2. Благочестие - жизнь в духе веры, жизнь в единении с Богом в Господе Иисусе Христе во Святой Церкви, или по домостроительству спасения нашего.
1.2.1. Чувства и расположения на пути воссоединения с Богом. Путь воссоединения с Богом таков: надо прежде прийти к Иисусу Христу, чтобы от Него взойти к Богу. Следовательно, есть обязательные для нас чувства и расположения, одни - на пути сочетания с Господом Иисусом Христом, а другие - на пути восхождения от Иисуса Христа к Богу Триипостасному.
1.2.1.1. Чувства и расположения на пути сочетания с Господом Спасителем. Сердечное сочетание с Господом совершается верою. Начало веры полагается в познании своей бедности и познании богатства Иисус - Христова.
1.2.1.2. Чувства и расположения на пути восхождения от Господа Спасителя к Богу Триипостасному. Когда образуется вера и сердце сочетается с Господом, тотчас рождаются из сего другие чувства и расположения: упование спасения в неразрывной связи с самоотвержением, мир с Богом в неразрывной связи с беспрерывным покаянием, чувство любви Отчей от Бога, или сыновства Богу, в неразрывной связи с усиленною деятелъностию ради Его.
1.2.2. Чувства и расположения христианина, пребывающего в Боге и созерцающего Бога: бесконечным в Божественных совершенствах, Творцом и Промыслителем, Совершителем всего, - и соответственно тому имеем три класса обязательных в отношении к Нему чувств и расположений.
1.2.2.1. Чувства и расположения к Богу, вытекающие из сознания или созерцания Его непостижимости и бесконечности совершенств: изумление, благоговейный страх и трепет, восхваление и славословие хождение пред Богом. “Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа да даст вам по богатству славы Своея, силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце, вселитися Христу верою в сердца ваша, да возможете разумети со всеми святыми, что широта, и долгота, и глубина, и высота... да исполнится во всяко исполнение Божие” (Еф. 3: 16-19).
1.2.2.2. Чувства и расположения к Богу рождаются из созерцания Его творчества и промышления: благодарение (ты весь Его, всё твоё от Него), благодушие (всё, что будет с тобою, от Бога будет), терпение, довольство, преданность воле Божией, успокоение в Боге, надежда, прошение.
1.2.2.3. Чувства и расположения - из созерцания Бога Совершителя всяческих: быть подобно страннику; чаяние второго пришествия Господня; памятование о смерти, суде, рае, аде.
1.2.2.4. Молитва - вместилище и поприще жизни в вере и благочестии
1.2.2.4.1. Значение молитвы. Молитва есть возношение ума и сердца нашего к Богу.
1.2.2.4.2. Следствия благие. Молитва есть оживотворение духа, некоторое его обожение. Кто же молитвенно возносится к Богу, исполняется Божеством. Божественные энергии воздействует на три силы нашего духа: на разум и просвещают его, на волю и дают ей крепость, или освящение и обновление сил, на сердце и возвышают жизнь, или огнь благодатной жизни.
1.2.2.4.3. Условия. Молитва невозможна без умерщвления плоти и без самоотвержения, так же, как невозможно без них и истинное благочестие.
1.2.2.4.4. Воспитание чрез молитвословие заключается в приобретении навыка непрестанной молитвы (или приятия действа молитвенного) с помощью совершения в определённое время молитвований, требующих особенного внешнего порядка (уединённое место перед иконой с возжжением свечи или лампады) и внутренней отрешённости от мирской суеты, т. е. создание “внутренней молитвенной клети”. Устроившись так, следует совершать молитвословие: тихо, благоговейно, разумно читать избранные и установленные молитвы, перемеживая их поклонами с крестным знамением, поясными, или земными, или коленопреклонением, всемерно напрягаясь, внедрять в сердце читаемое и возбуждать в нем соответственные чувства.
1.2.2.4.5. Степени. Различают три степени молитвы: На первой она бывает преимущественно внешняя: чтения, поклоны, бдения. На второй степени в молитве телесное и духовное являются в равной силе; здесь каждое слово молитвы сопровождается соответственным чувством, такая молитва обыкновенна в том, в ком жив дух благочестия. На третьей степени в молитве преобладает внутреннее, или духовное, когда и без слов, и без поклонов, и даже без размышления, и без всякого образа, при некотором молчании или безмолвии, в глубине духа совершается действо молитвы, пребывающее неизменно.
1.3. Общение с Богом через общение со Святою Церковью. Живой союз с Церковью есть там, где всё, что есть в Церкви, признают и ощущают так близким к себе, как бы собственную свою часть.
1.3.1. Чувства и расположения из отношения к Церкви как вместилищу благодатных средств ко спасению. Церковь есть дом спасения, она есть: про¬светительница; подательница благодати; ходатаица и покров.
1.3.2. Чувства и расположения из отношения к Церкви как вместилищу спасенных и спасаемых. Члены Святой Церкви делятся на две степени: одни уже перешли из сей жизни, упокоены в Царствии Небесном и составляют Церковь торжествующую; другие еще пребывают на земле, стремятся только достигнуть того состояния в борьбе и составляют Церковь воинствующую. Общение у христиан одно с членами Церкви, торжествующими на небе, а другое с членами Церкви, на земле пребывающими и воинствующими. Спасённым членам Церкви должно: воздавать чествование как полнейшим сосудам, Богом возвеличенным и прославленным; прибегать к их ходатайству; подражать им. Главная цель сих соотношений есть воспитать в себе стремление и жажду вступить в сообщество торжествующих на небе. К отшедшим и пребывающим в надежде жизни вечной чувства и расположения наши должны быть такими: умершего брата во Христе способствовать похоронить и отдать ему последний долг; за всякого приносить молитвы, жертвы и милостыни; или совсем не говорить о них, или говорить одно хорошее, но никак не злословить и не осуждать; исполнять их пос¬леднюю добрую волю; с благодарностью воспоминать об их добре и стараться подражать их назидательным обычаям и поддерживать их. А касательно родных, кроме всего сего, надо еще не скорбеть, подобно не имущим упования, хотя и нельзя быть равнодушным; совершать о них поминовения поименно всегда, особенно в 3-й, 9-й, 40-й дни, в год, в дни поминовений церковных и во всякой молитве. Милостыня тоже мно¬го может; но главное - бескровная жертва.
1.3.2.1. Чувства и расположения к братиям о Христе, живущим с нами на земле и составляющим тело Церкви земной. Сии отношения вытекают из понятия о христианах как едином теле Церкви (Еф. 4:16; 1 Кор. 12:12, .27) и бывают двух родов: одни - ко всему телу Церкви, другие же - к каждому члену ее. В расположении ко всему телу Церкви нужно: согласное единомыслие, единоволие, сострадание, дух христианской любви. Расположения должно питать нам взаимно друг к другу: братская любовь, благорасположение, благожелательность, благопопечение, уважение.
1.3.3. Как должен христианин самого себя держать и образовывать, чтобы быть в живом союзе с Церковью, а через нее с Богом. Христианин должен: помнить обеты крещения, благоговейно хранить верность им, воинствовать под знаменем Христа, отличаться целомудрием, самообладанием и самоотверженностью (“царение над собою с самопожрением Богу”) в борьбе со страстями, заботиться об устроении порядка в своей внешней жизни.

Раздел 2. Заповеди и правила жизни, обязательные для христианина. Это обязанности относительные. Они называются также взаимными, потому что касаются человека, состоящего в каких-либо законных связях с другими, лежат на нем взаимно с другими лицами и, требуя от него известного рода действий, в то же время взаимного соответствия требуют и от других. Сюда относятся обязанности христианина, рассматриваемого в семействе, в Церкви, в обществе.
2.1. Обязанности семейственные. Семейство – малая Церковь и первичная ячейка общества. Обыкновенно его составляют родители и дети, иногда с другими родными.
2.1.1. Общие обязанности всего семейства. В сем отношении есть общие всего семейства обязанности и есть взаимные обязанности разных членов семейства.
2.1.1.1. Глава семейства – глава малой (домашней) церкви, распорядитель и правитель дел, воспринявший на себя всестороннюю ответственность и заботу о всём доме, хранитель семейных обычаев.
2.1.1.2. Все семейство должно: иметь у себя главу (ей во всём повиноваться), жить между собой в союзе сердечном (в крепком мире, согласии и взаимопомощи), “не вынося сора из избы”, защищать честь своего дома.
2.1.2. Взаимные обязанности разных членов семейства. От супружества - счастье временное и даже спасение вечное.
2.1.2.1. Супруги стали одна плоть, одна душа. На этом понятии основываются общие их обязанности, именно: крепкая любовь, нестрастная, но чистая и трезвая, свидетельствуемая внутри взаимною привязанностью и живым участием, равно как скорым и подвижным сочувствием и содействием, по коему глаз и рука одного там же, где и другого. Отсюда истекают доверительный мир и согласие нерушимое.
2.1.2.1.1. Общие обязанности. Соблюдение супружеской верности, то есть хранение первого условия союза - и душою и телом принадлежать только друг другу. Муж не свой, а женин, и жена не своя, а мужнина. Вер¬ность утверждает доверие; неверность, хотя только предполагаемая, рождает подозрительную ревность, прогоняющую покой и согласие и разрушающую семейное счастье.
2.1.2.1.2. Обязанности мужа. Муж - глава жене - должен иметь и яв¬лять свою любовную власть над женою. Смотреть за нею, заботиться о её умственном и нравственном совершенстве, снисходительно и терпеливо исправляя недоброе и насаждая доброе, неисправимое же в теле или нраве, снося благодушно; во всех делах должен считать ее первою, вернейшею и искреннейшею советницею, первою поверенною тайн.
2.1.2.1.3. Обязанности жены. Жена со своей стороны должна во всем слушаться мужа, всячески нрав свой склонять к его нраву и быть ему всецело преданною, чтобы ни делом, ни мыслию даже не загадывать ничего без его воли, мудро исполнять поручения и просьбы мужа.
2.1.2.2. Родители и дети. Супруги имеют быть родителями. Дети - одна из целей супружества и вместе обильный источник семейных радостей. Потому супруги должны чаять детей как великого дара Божия и молиться о сём благословении.
2.1.2.2.1. Обязанности родителей – хранить супружеское целомудрие и благочестие, воспитание детей в любви к порядку и добросовестному трудолюбию.
2.1.2.2.2. Обязанности детей – любовь к родителям с почтением и покорностью, упокое¬ние родителей престарелых.
2.1.2.3. Родные. Первое место занимают братья и сестры, зачавшиеся в одной утробе, одним молоком питавшиеся, возросшие под одним кровом, одним попечением и любовью. Из братней с сестринской любви сам собою рождается мир крепкий и согласие - неиссякаемый источник взаимных радостей, умиротворение родителей и всего семейства.
2.1.2.4. Другие, случайные лица, принимаемые в семейство, как то: благонравных и чистоплотных кормилиц для младенцев благоразумных и опытных учителей для воспитания детей.
2.1.2.5. Господа и слуги. Господам нужно сохранять в сердце своём милосердное христианское расположение к слугам, то есть относиться к ним, как к братии о Христе, и соответственно тому не лишать и уважения, и расположения, и справедливости, и внимания. Отсюда в главном деле слуги и господина - служении и повелении, или приказах - надо всё расположить так, чтобы ни господин, повелевая, не был тираном, ни слуга, исполняя, не превращался в страдательное орудие.
2.2. Обязанности церковные. Господь предал устроение царства Своего, то есть Церкви, апостолам, чтобы учили, крестили, научали блюсти, апостолы - епископам, епископы разделяют дело свое апостольское со священниками. Всех их дело - созидать дом Божий учением, таинствами, священнодействиями, руководством, иначе говоря, пасти церковь. Таким образом, в составе церкви есть паства, есть и пастыри. Каждый христианин ближайшее должен иметь отношение к своему пастырю, и обратно, пастырь - к каждому пасомому. А отсюда и взаимные их обязанности.
2.2.1. Обязанности пастырей. Дело пастыря есть дело апостольское, и дух пастыря должен быть апостольский. Это - благочестивая, терпеливая ревность о спасении душ, ревность живая: не сознаваемая только как обязанность, но и порывающаяся, или снедающая; деятельная: не внутри только ощущаемая, но употребляющая и предлежащие средства не в слове только, но и в деле.
2.2.2. Обязанности пасомых. Соответственно такому духу и такому попече¬нию пастырей и пасомые должны быть не неподвижными в деле спасения, но, предавая себя образованию пастырей, как готовый материал, и сами должны всемерно порываться на сие дело, содействовать им в сем и облегчать труды их. Отсюда пастырей, ревнующих об их спасении, принять должны, как посланников Божиих, как Самого Бога, через них приближающегося; пастырей, являющих добродетели пастырские и общехристианские, избрать в образец своей жизни и стараться подражать им.
2.2.3. Обязанности клира. Около пастыря всегда есть лица второстепен¬ные помощники, составляющие клир. Их долг - покорствовать пастырю и во всем повиноваться и не только не противодействовать и не мешать его распоряжениям и деятельности, но всячески содействовать ему верным исполнением поручений и советом; тщательно и благоговейно исполнять лежащие на них должности; между собою жить в мире и согласии, соединяясь в одной цели.
2.2.4. Обязанности монашествующих. Во-первых, главное дело монахов есть молитва неусыпная, непрестающая, о Церкви, отечестве, живых и мертвых. Они - жертва Богу от общества, которое, предавая их Богу, из них составляет себе ограду. Применительно к сему в монастырях преимущественно должно процветать священнослужение благообразное, чинное, полнейшее, продолжительнейшее. Церковь является здесь во всей красоте своего облачения. Во-вторых, строгое соблюдение богоугодных обетов бесстрастного нестяжательства и безбрачия, а также отложение от своей воли с беспрекословным послушанием настоятелю. В-третьих, cоставляя из себя, под руководством одного, братский союз и как бы одно тело, они составляют как бы частную Церковь, а потому имеют на себе и прежде изложенные обязанности церковные. Здесь настоятель - пастырь; братие - пасомые. Дело настоятеля - неусыпное попечение о спасении и совершен¬нейшем житии братии; хранение в ненарушимости древнего чина как общего монашеского, так и частного, в своем монастыре, равно как и обычаев, принятых от отцов; забота о благосостоянии монастыря и содержании монашеской братии. Дело братий - покорствовать во всем своему настоятелю и отцу; точно и тщательно исполнять служение и послушание свое.
2.3. Обязанности гражданские общественные. Христианин, являясь членом Церкви, не престает быть и членом общества. Он должен, принявши христианство, освятить им свое служение обществу. Общество - тело под главою, - государем. Каждый член его должен иметь отношение и к лицу государя - главы, и к целому обществу - телу.
2.3.1. Государь (Глава государства). Господь благоустрояет на земле государства и дает им главу в царе, чтобы они, под управлением единого, согласным взаимодействием всех созидали свое благоденствие временное для успешного достижения вечного спасения. Дело государя, Богом поставленного и являющего лицо Промысла Божия о людях, - сознать сие великое значение свое и выполнять его со страхом, вниманием к своему внутреннему, в непрестанном благоговении, чтобы принимать от Бога, через сердце, Его промыслительные распоряжения; любить народ, как свое тело или как отец свое семейство; для этого сердобольно и всесторонне заботиться о нём, блюсти его вес и безопасность внешнюю и внутреннюю; изобретать способы к довольству, уравнению прав и порядку; распространять просвещение по всем классам народа - и просвещение истинное; блюсти чистоту нравов и искоренять пороки; хранить национальный дух, характер, обычаи, постановления; главное же, насаждать веру истинную и заботиться о благоденствии и цвете Церкви по чувству благоговения или любви к Богу, Его возвеличившему, по любви к народу, по самым условиям благоденствия, кои суть благословение Божие, чистота сердца и воли, верность престолу и клятве; а для того иметь в великом внимании религиозный дух и не только не попускать ему угаснуть какими-нибудь учреждениями, а напротив, все учреждения освящать сим духом, чтобы таким образом жизнь в обществе сливалась с жизнью религиозною и обе шли об руку, как Моисей и Аарон. Вообще, все так должно устроить, чтобы выше всего стояла вера и Церковь, и крест Христов все покрывал.
2.3.1.1. Обязанности верноподданных к лицу государя. Служить православному самодержцу верой и правдой. Статья 4 раздела 1 Свода основных государственных законов Российской Империи гласит: “Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его, не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает”. Принимать государя с благоговением как Божьего Помазанника, являя ему молчаливую покорность во всём как изрекающему волю Божию. Прилепляться к нему благодарною любовью и быть всегда готовым жертвовать даже жизнью за его безопасность, покой и счастье; чтя царя в себе чувством, пред другими - словом, удерживаясь от неуместных, тем более дерзких суждений о нём и делах его. Постоянно воссылать о нём усердные молитвы. Повеления его и учреждения чтить, принимать, исполнять без размышления, с терпением.
2.3.2. Общественные обязанности гражданина. Дорожить общественными интересами; содействовать общественному благоденствию; всяческие злоупотребления предотвращать; знать и хранить законы, усердно неся все повинности, не уклоняясь от существующих постановлений; блюсти характер своего народа, чтить его, возвышаться до него, защищать его и все добрые отечественные обычаи беспрекословно хранить, а недобрые, тем более нехристианские, стараться искоренять; не прилепляться ко всему чужому, но принимать его только под условием крайней нужды и совершенного согласия со своим духом; не пристращаться неразумно к своему добру.
2.3.2.1. Служащие. Дело начальства - быть верным орудием государя, посредником между ним и на¬родом; знать значение и требование своей части и тщательно исполнять возложенные обязанности. К подчинённым, по своей части, являть всю правду, стоя к ним лицом закона, и всю любовь и благосклонность, чтобы не лишить доступа к милостям государя; во всём же действовать искренно, как пред Богом, по клятве и присяге, которая дана. Дело подначальных - покорствовать начальству и всякое повеление исполнять добросовестно, без ропота, лености и замедления; уважать его, почитать и благодарно любить; молиться за него и защищать честь его от злословий, тем паче не злословить самим. С принятою службою следует сочетаться сердечно, любить её по смерть и никогда не перебегать от одной на другую без крайних понудительных причин, то есть не иначе как или по определению начальства, или по сознанию ошибки в первоначальном выборе службы. Всякая служба терпит усовершенствование. Нужно всё временное употреблять для вечности. Потому всемерно надлежит стараться привить дух веры в ту часть, которая досталась на вашу долю.
2.3.2.2. Сословия. Служащих доставляют обществу разные его сословия: дворянство, духовенство, горожане - купечество с мещанством и простой народ. Это соки общества, кои соответствуют сокам тела, дающим в нем флегматический и сангвинический, меланхолический и холерический темпераменты. Каждое сословие имеет свой дух, свою степень, свои права и некоторым образом исключительное свое назначение. Со всем этим каждый сочетался рождением своим и кровью и поэтому должен: любить своё сословие; держать его характер; быть терпимым к его недостаткам, по возможности исправляя их; украшая сословие своими добродетелями; помня и чтя родовые традиции.

P.S. Для наших дней актуально:
Раздел 2. Заповеди и правила жизни, обязательные для христианина второй части “Начертание христианского нравоучения” дополнить пунктом 2.4. Обязанности гражданские хозяйственные с указанием христианских этических норм, приведённых в «Своде нравственных принципов и правил в хозяйствовании» (принятом в феврале 2004 года в Троице-Сергиевой лавре на VIII Всемирном Русском Народном Соборе).
Отредактировать (для назидания будущих поколений в качестве образца для подражания) в соответствии с пунктом III.7. раздела III. Церковь и государство “Основ социальной концепции Русской Православной Церкви” (принятой на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года) пункты 2.3.1. Государь (Глава государства) и 2.3.1.1. Обязанности верноподданных к лицу государя, раскрывающие суть понятия “чувства ранга” в отношениях “гражданин - глава государства (государь)”.

Святитель Феофан Затворник

Начертание христианского нравоучения.

Общие рассуждения и положения о нравственно-христианской жизни

Часть 2

Отдел 1. Заповеди и правила жизни, 2

А. Вера - глава всего 3

1. Обязанности веры 3

2. Обязанности к вере 5

3. Грехи против веры 12

Б. Благочестие - жизнь в духе веры 15

1. Чувства и расположения на пути воссоединения с Богом 15

а) Чувства и расположения на пути сочетания с Господом Спасителем 16

б) Чувства и расположения на пути восхождения от Господа Спасителя к Богу Триипостасному 18

2. Чувства и расположения христианина, пребывающего в Боге 21

а) Чувства и расположения к Богу, вытекающие из сознания или созерцания Его бесконечных совершенств 21

б) Чувства и расположения к Богу - из созерцания Его творчества и промышления 25

в) Чувства и расположения - из созерцания Бога Совершителя всяческих 29

г) Молитва - вместилище и поприще жизни в вере и благочестии 30

аа) Значение молитвы 30

66) Следствия благие 31

вв) Условия 31

гг) Воспитание чрез молитвословие 31

дд) Степени 32

3. Общение с Богом через общение со Святою Церковью 33

а) Чувства и расположения из отношения к Церкви как вместилищу благодатных средств ко спасению 33

б) Чувства и расположения из отношения к Церкви как вместилищу спасенных и спасаемых 39

в) Как должен христианин самого себя держать и образовывать, чтобы быть в живом союзе с Церковию, а через нее с Богом 54

Отдел 2. Заповеди и правила жизни, обязательные для христианина 62

А. Обязанности семейственные 63

а) Общие обязанности всего семейства 63

аа) Глава 63

бб) Все семейство 63

б) Взаимные обязанности разных членов семейства 64

аа) Супруги 64

1) Общие обязанности 64

2) Обязанности мужа 64

3) Обязанности жены 65

бб) Родители и дети 65

1) Обязанности родителей 65

2) Обязанности детей 67

вв) Родные 68

гг) Другие, случайные лица, принимаемые в семейство 68

дд) Господа и слуги 70

Б. Обязанности церковные 71

а) Обязанности пастырей 71

б) Обязанности пасомых 72

в) Обязанности клира 72

г) Обязанности монашествующих 73

В. Обязанности гражданские общественные 73

^ Часть вторая. Истинно христианская жизнь в действии

здесь изображается христианская жизнь, как ей

следует быть, и указываются правила, коим следовать должен

христианин, чтобы она действительно была такою

Правилами для жизни христианина служат заповеди Христа Господа, какие исполнять дает он обет и обязуется при крещении. Таких правил, или заповедей, два вида: одни опреде­ляют, как должен действовать христианин как христианин, в каком бы положении и в каких бы отношениях ни находился; а другие указы­вают, как христианин должен жить и действо­вать в разных положениях и отношениях, в каких приходится ему быть в продолжение настоящей жизни.

Эти последние суть не что иное, как прило­жение первых к внешнему быту христианина. Итак, эта вторая часть имеет два отдела.

^ Отдел 1. Заповеди и правила жизни,

обязательные для христианина, как христианина

Издавна принято распределять такие прави­ла по трем отношениям: к Богу, к ближним и к себе самому.

Первыми указывается, с какими мыслями, чувствами и расположениями должен христи­анин обращаться к Богу и как служить Ему.

Вторыми определяется образ взаимных внутренних и внешних отношений христиан с христианами как членов единого тела Церк­ви, долженствующих состоять в живом союзе.

Третьими изображается, как христианин должен действовать на самого себя, чтобы иметь возможность как следует держать себя в первых двух отношениях.

Эти три ряда заповедей и правил не разделе­ны непреходимым средостением и при исполне­нии неотложно влияют одни на другие; ибо все христиане едино суть тело под главою Христом, через Коего оно состоит в союзе с Триипостас-ным Богом. Как в теле ни один член не действу­ет с отособлением от других, но и к главе, и к прочим членам хранит должное отношение, так это должно быть и в живом теле христиан.

Указав это, мы, думается, не погрешим, если не станем распределять правила и заповеди по сказанным рубрикам; а, положив в основу пер­вую заповедь, будем потом излагать правила жизни, как одни положения будут вызываемы другими, последующие - предыдущими.

Начало всех заповедей: ^ Аз есмь Господь Бог твой; да не будут тебе бози инии, разве Мене, говорит Господь Бог (Исх. 20: 2, 3). Сею запо­ведью налагаются на нас две обязанности: знать Бога и почитать Его, или, что то же, пред­писываются вера и благочестие. Верою и бла­гочестием обнимаются все обязательные для нас расположения и дела в отношении к Богу.
^ А. Вера - глава всего 1. Обязанности веры
Под словом вера здесь разумеется исповеда­ние, или выраженный определенным образом в понятиях и словах образ богопознания и богопочтения.

А) Первая здесь обязанность есть иметь веру, или религию, то есть знать определен- -ным образом Бога и образ Его почитания, или свое к Нему отношение, или еще содержать исповедание... Сия обязанность - первая не­посредственно известная, не столько даже предписываемая, сколько сама себя выказыва­ющая; ибо такова природа духа человеческо­го, что он, естественно, и требует Бога, и ищет Его, и поставляет себя к Нему в отношения, какие считает законными. Потому можно ска­зать, что она есть семя и зародыш всех обязан­ностей, как равно всей религиозно-нравствен­ной жизни человека. Кто не имеет никакой веры, тот есть человек поганый. Нет у него образа там, где бы следовало быть ему во свя­тилище духа; ибо религия есть святыня, освя­щающая всю природу нашу, равно как отсут­ствие ее искажает и низвращает ее. Св. Исаак Сирианин замечает в человеке три состояния: одно, естественное, в коем человек по приро­де духа своего знает Бога и Его боится. Из сего состояния он, по известным условиям, восхо­дит в другое, вышеестественное, или благодат­ное состояние. Третье состояние образуется из погружения человека в чувственность, или плоть, при чем погасает у него свет духа и попирается плотскими вожделениями. Чело­век нисходит на степень животных, прилага­ется скотам несмысленным и уподобляется им (Пс. 48:13). С таким человеком и жить нельзя. Ибо чем его остепенить, когда рассвирепеет? Потому сюда, собственно, должно отнести об­щеупотребительные выражения: Бога не зна­ет, Бога не боится, чтобы означить, что с та­ким человеком дела иметь никакого нельзя.

Б) Обязанность иметь веру еще не опреде­ление самой веры. Потому к сему должно еще прибавить, что человек обязан иметь не ка­кую-нибудь веру, как бы всякую, без разли­чия, а именно одну, определенную - единую истинную веру. Ибо если Бог един есть и не­изменен, и человеческая природа одна есть, или единосвойственна, то и отношение меж­ду Богом и человеком истинное может быть только одно, а потому и выражение сего отно­шения, или исповедание истинное, есть еди­но. Сие-то единое и должно содержать чело­веку. Иначе что он будет содержать? Ложь, призраки, мечтания. А в этом какое достоин­ство? Это то же, что бедный и ничего не име­ющий, которому, однако ж, во сне мечтается, будто он обладает несчетными сокровищами. Ложная религия есть посмеяние над человеками. Ложно исповедающий то же, что сумас­шедший, который бурлит, потому что ему ви­дится то и то. Но беда этим не ограничивает­ся. Тут кроется обман не простой, не такой то есть, какой разрешается смехом, а жалостный, терзающий, отчаянный; ибо в религии все чают найти окончательное свое успокоение и вечное свое облаженствование. В сей уверен­ности всякий крепко держит свою веру и до­рожит ею. Но известно, что прикровенность лжи возможна только здесь; по смерти тотчас откроется, как прочно то, на чем кто основы­вал свою надежду... Какое же,ужасающее и раздирающее будет состояние того, кто увидит тогда, что он был обманут. Потому, пока есть время, пока еще мы на пути к решительной и неизменной вечности, -

В) Всякому должно испытать и несомнен­но увериться, истинна ли та вера, которой он держится, и если она окажется неистинной, отыскать, где та единая, истинная, которая ис­тинно ведет к истинному Богу и дарует, не­сомненно, вечное спасение. Это так обяза­тельно и понудительно, как похищать себя из огня... Господь не освидетельствована Себе оставил (Деян. 14:17), а равно и единой Сво­ей истинной веры; но когда Он попустил, чтобы близ нее на сей земле существовали дру­гие веры и как бы вступали с нею в соперни­чество, то тем самым на всех наложил обяза­тельство не без смысла держаться веры Его, а по несокрушимым основаниям, ради которых с полным убеждением отвергается все прочее. Сим испытанием воздается честь вере и удер­живается истинное достоинство человека, лица разумного, сознательного, совестного. Вера наша в нашу веру, то есть убеждение в истине православного христианского испове­дания должна быть разумная. Посему Гос­подь, чтобы расположить к вере в Себя и Свое учение, говорил: испытайте Писания (Ин. 5:39), убеждал к тому проповедью Иоанна Крестителя и Своими чудесами. Апостолы в проповеди тоже всех убеждали и только од­ним убеждением привлекали к вере, а не на­силием. Самая твердость исповедания зави­сит от сего убеждения, а далее и вся жизнь в духе своей веры. На это указывают бесчис­ленные опыты, из коих видно, как сильно иные возбуждаются к сообразной с верою де­ятельности с минуты сознания ее истиннос­ти единственной, и, напротив, как многие спят в беспечности от того, что не привели в ясность сего сознания. Столько оснований к тому, чтобы испытать и увериться, какая вера есть вера истинная!

^ Как увериться и каким путем испытать! К сему два способа: один - внешний, науч­ный, а другой - внутренний, путь веры. Пер­вый предлагается обыкновенно в системати­ческом изложении богословия. Он действите­лен и для ученых существенно необходим; но, очевидно, не всеобщ, ибо в основании своем содержит знания, не для всех доступные. При всем том надлежало бы сии научные доводы со всею широтою, и ясностию, и убедительно-стию изложить и отдать во всеобщее употреб­ление с ручательством за силу их непрелож­ного авторитета, чтобы всякий способный ра­зуметь уразумевал сим путем истину. Нельзя, впрочем, не видеть, что сей путь очень, очень долог и труден, и, что особенно замечательно, помещаясь в голове, оставляет сердце самому себе, своему своенравию и свободе. Путь веры искреннее, внутреннее, живее, многоплоднее и общедоступнее. Это молитва к единому ис­тинному Богу о вразумлении. Есть Бог истин­ный. Он сказал волю Свою нам в наше спасе­ние, с желанием, чтобы она была понята и вы­полнена. Теперь мудрованиями людскими она скрыта, или запутана до того, что тот или другой не имеет достаточно сил найти исход из сего лабиринта. Когда в чувстве сей кровной нужды с воплем, стенанием, болезнию сердеч­ною обратится кто к Богу, истинному Отцу всех человеков, Богу, желающему, чтобы вера Его была действенною, - может ли быть, что­бы Он не дал такому решительного указания к убеждению в истине ее? Он вранов крича­щих питает, по молитве посылает дождь в жажду плоти нашей... а человеку и еще духу его, Своему образу, томящемуся, ищущему узнать, как прославлять Бога, будто Он не ука­жет источника для утоления сей жажды ду­ховной? Такая молитва нисколько не есть ис­кушение Бога, хотя может быть превращена в него, когда кто неискренно, из одного любо­пытства, желал бы таких знаков. Примеры убеждения в вере сим путем почти повсюдны. Корнилий, сотник, испросил себе веру... Мно­жество было таких, кои приходили к пустын­никам вопрошать о вере, а они вместо всех доводов заставляли их молиться, и Бог откры­вал им истину, например, святой великомуче­нице Екатерине. В смутные времена ересей Бог воздвигал людей с отличною святостию, облекал их силою чудодейственною и ставил в виду всех, как свечи на свешнице, - да светят всем; как они были сосуды веры и силы Божией, то и служили для всех сумнящихся решительными указателями истины. Все ожи­дали или желали знать, как исповедует тот и тот святой муж, и держались его исповедания. Бывало, что влагали в руки нетленных людей хартии с изображением исповедания, моли­лись исправить неправое и получали по мо­литве. Но что слишком и напрягаться сие до­казывать? Господь сказал, что все можно по­лучить у Бога, молясь Ему с верою, тем боль­ше, молясь о вере, начале и источнике всего. Он Сам в Своей последней молитве что гово­рит ко Отцу Своему? Святи их во истину (Ин. 17:17), это апостолов, а в лице их и всякого ве­рующего. Даже то несомненно, что как истин­ная вера по самому происхождению своему есть чудодейственная, то сии чудодействен­ные свидетельства должны в ней и для ней пребывать непрерывно. Они и пребывают. Один говорил о себе: когда я смотрю на сии нетленные останки, источающие целебную Божественную силу, и помышляю, что дух, ос­вятивший сие тело, исповедал именно ту веру, которую я содержу, то у меня исчезает всякое сомнение, которое иногда навевает враг исти­ны, и я не могу не радоваться тому, что Богу угодно было дать нам такой решительный и вместе такой доступный способ убеждения в истине святой веры. В самом деле так. Пото­му мощи современны христианству и в нем непрерывны и повсюдны... У нас в России они есть во всех пределах и в таком количестве! На западе они прекратились вместе с отделением его от востока и отпадением от истины, а о новых, образовавшихся от папства исповеда­ниях и говорить нечего. Так вот где успокои­тельная проповедь об истине веры!.. Но бла­женнее из всех тот, кто вместе с Иеронимом Греческим может сказать: «Истинна вера, ис­поведуемая мною, ибо ею я сподобился при­ять Божественную некоторую силу, действу­ющую во мне ощутительно. И язычники име­ют писания, и храмы, и жертвы, и учителей, и книги, и отчасти Боговедение, и некоторые добрые дела, и праздники, и применение одежд, и молитвы, и всенощные бдения, и свя­щенников, и много другого; но сей сокровен­ной в сердце христианина благодати и дей­ствия Святого Духа никто в целом свете не по­лучает, а получают верою только одни пра­вильно крестившиеся в Отца, Сына и Свято­го Духа» («Христ. чт.», 1821). Так вот прямей­ший путь к открытию истинной веры, именно: вера же, молитва, непрерывность чудодей­ственности в Церкви и особенно внутренняя сила, доставляемая в вере.

Посмотри всяк вокруг себя и увидишь, что все искренно верующие веруют по сим осно­ваниям, а не по научным... Почитай если хо­чешь, и научные основания веры в каком-либо Православном Богословии. Но сердечные сильнее и сподручнее.
^ 2. Обязанности к вере
То, что сказано, надо назвать обязанностями веры, именно: иметь веру и притом веру еди­ную, истинную, с несомненным убеждением, что она есть точно истинная. Коль скоро узна­на вера истинная, тотчас начинается другой ряд обязанностей, именно: обязанности к вере, или к православно-христианскому исповеданию.

А) Первая и основная здесь обязанность есть всецелая покорность вере истинной. Вера сия идет от Бога, есть Его царский указ к нам, подданным, открыта нам с желанием, чтобы мы приняли ее и спасались ею. Потому кто не покоряется ей, противится Богу, творит грех хулы на Духа Святого. Жестоковыйнии, уко­ряет святой Стефан иудеев, вы присно Духу Святому противитеся (Деян. 7:51). Апостолы были посланы на проповедь в послушание веры во всех языцех (Рим. 1:5) и всем говорили: вот вы были в заблуждении и ходили в нечестии; ныне Бог презирает сии времена неведения и через нас повелевает всем всюду покаятися, веру подая всем (Деян. 17:30). Довольно уже жили в богомерзких идолослужениях, пора покориться Богу и воле Божией, прочее во плоти жити время (1 Пет. 4: 2, 3).

Послушание вере требует связать разум и обязать его на все беспрекословно соглашать­ся, что ни проповедует вера. Но разум-то бо­лее всего и противится сей покорности. Жес­тока выя у неверующего от упорства разума. Не вижу, говорит, не понимаю: как могу согла­ситься? Еллини, говорит апостол Павел, пре­мудрости ищут, мы же проповедуем Христа распята (1 Кор. 1: 22, 23). Так как мир не ра­зуме премудростию Бога, то теперь Бог спаса­ет всех буйством проповеди (1 Кор. 1:21), хо­чет, чтобы все шли к своему назначению в примраке веры, чтобы исповедующий веру на всякий вопрос, почему он то и то исповедует, готовее был сказать: потому что так Бог пове­лел, нежели как любомудрствовать: потому и потому. К непокорливым справедливо можно отнесть угрозы Бога за отвержение премудрости: понеже звах, и не послушаете, и прости-рах словеса, и не внимаете: убо и Аз вашей по­гибели посмеюся (Притч. 1: 24-31). Преосвя­щенный Тихон говорит: «То и есть вера - без­молвная покорность глаголющему Богу» (т. 7). Пытливость есть разорение веры. Кто с непо-коривым и своенравным умом входит в об­ласть веры, тот тать есть и разбойник... Сни­ми оружие ума своего, как делают воины при входе в церковь. И ангелы стоят пред престо­лом Божиим, закрывающе лица свои, а ты хо­чешь все зреть... Бог явил сокровеннейшую премудрость; благодарно и послушно прими, говоря: я молчаливый раб сей веры.

Б) Когда такою покорностию положено прочное основание, надлежит назидать на нем все здание веры. Изречено решительное и мол­чаливое согласие на все, что содержит вера; теперь следует самым делом воспринять сие содержание, чтобы знать свою веру. Иначе что такое выйдет - иметь веру и не знать ее, не знать, во что веруешь! Это есть оскорбление и веры, и себя. Если вера истинна, почему не рев­нуешь обогатиться истиною? Если в ней твое благо, зачем лишаешь себя его? Как не стыдно оставаться в таком усыплении? И что скажешь вопрошаемому об уповании? Да при этом и вера не вера. Вера есть совокупность истин и здравых о всем понятий. Какая же вера у того, кто их не знает? Господь говорит: се же есть живот вечный, да знают тебе единаго Бога, и Егоже послал ecu Иисус Христа (Ин. 17:3). И несть иного имене под небесем даннаго в чело-вецех, о немже подобает нам спастися, прибав­ляет апостол (Деян. 4:12). Из сего видно, что содержание веры не просто есть богатство благости, а вместе и условие спасения. Не зна­ющий его уже находится в опасности. Оно во всем своем составе и в частях есть врачевство; но больному надобно принять врачевство и уподобить его себе, чтобы сделаться причаст­ным его врачебной силы. Так и все исповедуе­мое верою должно понять и принять, чтобы врачевать немощи духа. Афанасий Великий так говорит: иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическую веру, еяже аще кто целы и непорочны не соблюдет, кроме всякого недоумения, во веки погибнет (см. Символ Афан. Вел. в Псалтири).

Чтобы все сюда относящееся было яснее для вас, предлагается несколько вопросов с ре­шениями.

Что значит познать свою веру! Значит - довесть себя до состояния ясно, точно и определенно созерцать и высказывать те истины, которые содержит святая православная вера; быть способным дать ответ всякому, как учит апостол (1 Пет. 3:15). Вера есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (Евр. 11:1). Сделать надобно, чтобы сии невидимые вещи действительно получили в нас свой­ственный им облик, получили имя, были ве­домы, как принесенная весть. Не то это зна­чит, что должно разгадывать тайны: нет, тай­ны навсегда останутся тайнами, сколько бы ни напрягался кто раскрыть их. Но, хотя непо­нятно существо предмета и сокрыты основа­ния, усвой и содержи его так, как учение о нем содержится - точными и определенными сло­вами. Словом познавать означается не мудро­вание, а смиренное и беспрекословное приня­тие уроков святой веры.

^ Что надо узнавать! Все, что содержит свя­тая вера. Когда говорится все, уничтожается различие и предметов, и способов познания, и источников учения. Все стороннее должно быть отнесено за пределы кругозора умствен­ного и устранено из внимания; в мысли должен оставаться один образ исповедуемого, который и пусть наполняет ее во всем ее пространстве. Предметы веры размещаются в голове, как они размещены в исповедании, и созерцатель их прикасается вниманием к каждому из них, как наблюдатель богатого сада не пропустит ни одного цветка, чтобы не осмотреть его. Никак не должно говорить, а тем более чувствовать; это маловажно, можно оставить или быть к тому равнодушным, так относительно возже-ния свечи, воскурения фимиама и проч. Все содержимое верою в целом своем составе есть врачевство для нашего растления. Кто не при­нимает чего, тот умаляет силу врачевства, а иногда совсем уничтожает ее. Если из рецеп­та, прописанного лекарем, отнять один какой состав и потом принимать по своему уму со­ставленное лекарство, а не как сказано, то вме­сто пользы можно получить вред. В вере нашей составлена нам ограда или крепость, обезопа-шивающая и защищающая нас от врагов. Тут все нужно. Отвергни малое - сделаешь пролом в стене, и пойдут враги один за другим, разо­рят всю ограду и тебя погубят. Блюдите убо, како опасно ходите (Еф. 5:15).

Всем ли это? Всем верующим, иначе зачем и вступать в ограду веры? Всем должно чув­ствовать себя обязанными узнавать во всей полноте свою веру и потом, на основании сего чувства, действительно узнавать. Вера не есть что-нибудь маловажное, как бы избыток сверх нужды, а есть кровная и существенная нужда, как дыхание, пища, сон и прочее подобное. Знание ее есть дело самонужнейшее, потому и ревность о нем должна быть самая первая. Кто иначе делает, тот морит дух голодом или лишает его нужнейших потребностей. Снача­ла обыкновенно знание бывает мало как семя, но потом должно давать простор его возраста-нию и не оставлять семенем. Пусть возрастет в древо. Здесь то же происходит, что в рисо­вании, где сначала делают один очерк всей картины, а потом начинают разрисовывать часть за частию. Апостолы, когда проповедо­вали, то в первом оглашении делали как бы сей очерк, а далее, при вторичных посещени­ях или в посланиях доканчивали всю карти­ну веры, или то совершал Божественный Дух. То же и теперь. У многих, конечно, есть один очерк веры; у других оттенены, может быть, и некоторые лики и части. Но на этом останав­ливаться не должно. Надобно и им доканчи­вать сию картину. Вообще, никто не увольня­ется от обязательства узнавать все всевозмож­но, хотя на самом деле могут быть терпимы разные степени полноты сего знания. Потому и различают веру уясненную и неуясненную. Сия последняя говорит: все содержу, что со­держит святая вера, хотя не все еще успела уз­нать, а первая: все содержу и знаю ясно. Силу спасать имеет и первая; но кто сознательно не доходит до последней, по нерадению, тот в опасности, ибо сей сон - признак смерти.

^ Как узнавать! Нет нужды для сего возно­ситься на небо или переплывать моря. Истин­ная вера не сокрыта, а явлена всем и многи­ми очень исповедуется. Она не затеряна, так чтобы следовало всякому самому отыскивать ее в источниках и приводить в ясность, а в яве пребывает и гласно исповедуется. Поди и спроси, как исповедуется. Читай Исповедание Православное и Катехизис; не умеешь, друго­го попроси; слушай проповеди, ибо на свя­щеннике лежит обязанность возобновлять толкование Катехизиса; спроси пастыря, вни­май чтению Слова Божия и богослужению. У нас столько способов узнать свою веру, что дивиться надобно, как есть не знающие ее. Ка­жется, знание сие само, против воли, готово внедриться. Хорошо для облегчения или ут­верждения своего знания иметь сокращенное исповедание всего: извлечь из катехизисов, в кратких предложениях изобразить все и по­том часто прочитывать. Это будет то же, что очищение воздуха в покоях или освежение себя прохладою утра или вечера. Есть и гото­вые такого рода сокращения: святого Генна­дия, Патриарха Константинопольского, свя­того Димитрия Ростовского и Преосвященно­го Тихона Воронежского. Это знать - как полезно и возбудительно! Потому что все подводит под один обзор, вводит как бы в ве­ликолепный храм и исполняет умиления и благоговения.

В) Когда найдена и познана истинная вера, вера, ведущая к Богу, бесконечно благому и ублажающему, и доставляющая нескончаемое блаженство, когда все сие ясно сознано и при­нято убеждением сердечным, тогда быть не может, чтобы христианин оставался равно­душным, чтобы сердце его не исполнилось со­ответственными тому чувствами, подобно тому, как нельзя оставаться равнодушным, когда вступают в обладание неисчетными со­кровищами. Чувства, впрочем, сии сколько ес­тественны, столько и обязательны. Не прини­мать только их должно, когда они есть, но и возбуждать с напряжением, когда нет, жалея и скорбя об окаменении своего сердца. Чув­ства сии освящены примерами Матери Божией, святых апостолов и всех святых. Они суть:

аа) Радостное и благодарное славословие. Так Матерь Божия воспела первую христиан­скую песнь: величит душа моя Господа... яко... восприят Израиля... помянуты милости (Лк. 1:46); Елисавета в радости взывает: благосло­венна ты в женах!., и откуда мне сие... (42); За-хария славословит: благословен Господь Бог... яко посети... якоже глагола... помянути завет (68-80). Господь Сам исповедуется Богу Отцу ради веры апостолов: исповедаютися, Отче... яко... открыл ecu та младенцем (Мф. 11:25) - и в другом месте ублажает Петра: блажен ecu Симоне (Мф. 16:17). Апостолы часто по изло­жении истин веры прилагают: благословен Бог, что дал нам свет и разум, да познаем Его и Единородного Сына Его (1 Ин. 5:20).

бб) Чувство успокоения или безопасности. Мы погибаем: меч гнева над нами, а под нами ад отверст, готовый пожрать. Кто уверует, того все эти беды минуют, не коснутся. Сознавший это должен чувствовать, что он как бы с холо­да, дождя, сырого и беспокойного ветра всту­пил в теплый покой, или, как утопавший, стал на берег, или, как окруженный и терзаемый зверьми, исхищен из среды их с уверенностью, что они уже не дотронутся до него. Это чувство у апостола Павла изображено под видом субботства (Евр. 4). Беспокойный ум все роется в надежде найти что лучшее и ничего не находит; вера все дает: и всю мудрость, и все способы.

вв) Любовь как вообще ко всей вере, так и к каждому ее догмату, правилу и постановле­нию. Надо все принять сердцем, все согреть в нем, вкусить, усвоить, лелеять. Что свято, ис­тинно, Божественно, спасительно, как того не любить? Давид святой поет, что ему и прах дома Божия любезен... Это урок нам с любо-вию лобызать всякую истину, содержимую святой верою. Это, собственно, и значит содер­жать веру. Вера в сердце, а не в голове; а ког­да в сердце, то согревает его и любится им, ибо иначе ему нельзя быть там. Истина, пока не вошла в сердце, есть то же, что пыль на поли­рованной доске: повеет ветер и все снесет. Истина, принятая сердцем, что елей, прошед­ший в кости. Любящий истины веры ненави­дит противоречащее им и лицо, и помысл, по­тому и безопасен от падения, и есть сам столп веры. Посему это святейший и глубочайший долг: люби веру и все правила ее.

Г) Кто узнал и возлюбил единую истинную веру, тот не может не свидетельствовать сво­ей к ней преданности. От избытка сердца го­ворят уста (Мф. 12:34).

Действия, в которых сие выражается, суть:

аа) Исповедание веры, то есть открытое, ис­креннее и небоязненное делом и словом пока­зание, что содержится сия именно святая и единая истинная вера. Такое исповедание мо­жет быть и бывает двух родов: одно - всеоб­щее и всегдашнее, другое - особенное, являе­мое во время гонений. Первое состоит в том, чтобы открыто, искренно и небоязненно гово­рить, поступать и жить по правилам святой веры в том месте и в тех обстоятельствах, в которых кто поставлен, несмотря на то, что будут о нас говорить, как судить и как в отно­шении к нам будут поступать другие. Сего требует искренность убеждения. Если это ис­тина, а то не истина, зачем я стану изменять одной в угоду другой? Или зачем мне сты­диться действовать по своим убеждениям? Стыд, смущение - знак маловерия и мало-убеждения. Сего требует опасность ущерба для веры. Кто боится жить открыто по своей вере, тот приводит в подозрение самую веру. Всякий скажет: верно, слабость или нетвер­дость их веры связывает ему язык и руки. Особенно не должно молчать там, где откры­то унижается другими вера. Тут прямо надо высказать истину и остепенить дерзкого как богохульника. Ясная заповедь Спасителя.о том, чтобы не стыдиться исповедать Его пред человеками, относится сюда (Лк. 9:26; Мф. 10:33). И чего бояться? Смеяться будут? Пусть. Это их неразумие. Апостолы радовались тому, что сподобились приять бесчестие за имя Хри­стово. Надо им подражать. Притеснять ста­нут? Еще полезнее. Тут можно сказать всяко­му: дерзай! Венец мученика сходит на главу твою. Притом людей ли бояться больше дол­жно или Бога? Все такого рода укоры в неис­кренности убеждения и в малодушии идут только к тем, кои, не являя своей веры по бо­язни, остаются сами в безразличии, так что не угадаешь, веруют они или нет. Что же сказать о тех, кои при случае принимают на себя вид неверующих, опасаясь изъявлением веры по­дать невыгодную будто о себе мысль? Это - человекоугодничество, играние святынею, пустое лицедейство. На что похоже из-за того, что другой неразумный подумает неразумно, надевать на себя личину неразумного?! Дол­жно, впрочем, помнить, что когда поставляет­ся такое исповедание в обязанность, то сим нисколько не оправдывается исполнение пра­вил веры только напоказ, а то: ходи в прави­лах своей веры по убеждению и любви, не скрываясь, но и не заботясь о том, что скажут другие. То есть пустое тщеславие, а это - ис­тинная деятельность. И еще: когда видишь хульника, восстань и обличи его, нечестивца, загради уста ему, чтобы не попирал святыни. Особое исповедание веры, торжественней­шее, богоподобное, апостольское, есть испове­дание в гонениях за веру вообще или за какой-либо догмат. Гонения бывали часто и возмож­ны во всякое время. Примеры предшествовав­ших живописали нам и правила, как вести себя в сих случаях... Восстало гонение - мол­чи и пребывай в своем чине, предаваясь Гос­поду всестроящему, молясь о силе и помощи. Чувствуешь слабость и страх, а между тем имеешь возможность укрыться, - укройся. Многие так делали. Целою церковью удаля­лись в леса и горы. И Господь сказал: когда го­нят в одном городе, бегайте в другий (Мф. 10:23). Укройтеся мало елико елико, дондеже мимоидет гнев Господень, говорит пророк (Ис. 26:20). Взят силою и представлен на суд: не усрамися, ниже убойся, яви силу любви к ис­поведуемому тобою Господу, стань за Него до крови и смерти. Но и без того, кто чувствует себя связанным нравственною силою, имен­но -- внутренним некоторым понуждением к исповедничеству, тот, благословясь, с совета пастыря, если можно, или и без того, возвысь голос исповедания. Сделай то же и тогда, как видишь, что те, коим следует исповедовать, слабеют, или когда бываешь в кругу тех, кои еще не поставлены в сию честь, а уже готовы по слабости отречься от истины. Многие му­ченики так поступали и не только спасали ве­ровавших, но и неверовавших делали верую­щими. Вообще, исповедничество открытое никак не может быть излишним, когда дела­ется по любви, к Господу влекущей, со здра­вым рвением, а не буйным фанатизмом. Опа­сения и ограничения все в сторону... Иди небоязненно, говори исповедание: Господь тебе помощник. Всякий исповедник есть крепкий воин из воинства Христова. Слаб? Беги, ког­да есть возможность, а когда пойман, свиде­тельствуй не боясь. Никак себе не должно позволить хоть для вида только сделать то, что требуют в знак отречения, ибо это то же, что отречение. Таков дух исповедничества! Его должно и всегда возгревать в себе; чтобы неготовым не застало время невзгоды, надо постоянно быть готовым страдать и умереть за имя Христово и веру святую. Это есть ду­ховное исповедничество или сокровенное мученичество, когда бывает христианин сердцем распят, хотя телом жив.

^ 66) Ревность о распространении веры, или приведении ее в известность. Кто убежден, что святая вера есть единая, истинная, тот не может молчать о ней, особенно в виду или пред лицом лжи и заблуждения. Кто любит ближнего своего, всякого человека искренно и желает ему истинного, прочного и вечного блага, тот может ли удержаться, чтобы не воз­вестить ему истинного пути ко спасению, от­крываемого святою верою? Кто любит Бога и ищет славы Его, может ли не ревновать, да познают Его и Его же послал есть Иисус Хри­ста (Ин. 17:3), чтобы славить и чтить Его, как Сам Он желает и научает всех в истинной вере Своей. Так убеждение в истине, любовь к Богу и ближним требуют, чтобы всякий, знающий веру и имеющий слово, громоглас­но возглашал всем истинный путь спасения в святой вере. Ибо несомненно, что гибнут те, кои вне веры. И славословие Богу вне ее есть козлогласование, как же можно это видеть и терпеть? Тут нет нужды дожидаться власти и прав. Когда душа горит ревностию святою, трезвенною, любовною и умоляющею, возвы­шай голос.

Спрашивается, кто должен это делать?

Само собою разумеется, что преимуще­ственно долг сей лежит на освященных лицах, как на то исключительно учиненных. Но и всякому другому как можно заградить уста, когда он возвещает истину, в коей убежден и которую возлюбил душевно? Позволить про­поведовать всякое без разбора убеждение па­губно; но возглашать истину, всемирно изве­стную, Богом открытую, точно и ясно опреде­ленную как неизменное правило для всех лю­дей и во все времена, это и для действующего, и для других спасительно. И не только возгла­шать, но и деятельно заботиться должно об успехах слова истины.

^ Кому проповедовать? И своим и чужим, Господь говорит: видишь брата согрешающе­го, поди, вразуми его. Послушает - приобрел еси брата, нет - то же сделайте вдвоем, а да­лее уже поведать надо Церкви (Мф. 18:17). Мало ли можно найти между братиями-хрис-тианами не ведающих веры и по неведению держащихся нелепостей? Знающий вразуми и просвети брата истиною. И это будет столь же плодоносно, сильно, ценно, как идти за море и обращать неверных. О присных в вере более должно пещись, по апостолу. И чужих, кои между нами, не должно оставлять и как бы презирать, но и их согрей любовию, предрас­положи ко вниманию и сей в благоприятное время. Кто знает, не войдет ли и в его душу истина через слово твое? У Бога везде есть орудия к побеждению, хоть их никто ясно не знает.

^ Как это делать? И словом, и писанием. Видишь неправомыслящего и умеешь сказать истину - найди твоим благоразумием доступ к его слуху и вниманию и возвести ему сию истину. Живое слово требует, впрочем, труже­ника сколько терпеливого, столько же и пре­мудрого, но оно решительнее; ибо прямо всту­пает на борьбу с душою и, если сильно, непре­менно пленяет ум в послушание Христово. Писание легче и оставляет в покое ту и дру­гую сторону. В нем торжествует сама истина, лицо скрыто, и во вразумляющем больше предполагает оно свободы и зрелости убежде­ния. На стороне писания та еще выгода, что оно всюду имеет доступ и долговечно. Писа­ние, высказывающее истину веры живо, убе­дительно, победоносно, есть истинное сокро­вище для Церкви и рода человеческого. Кто возможет составить такую книгу, тот может стать в ряду всемирных проповедников.

Истинную, впрочем, ревность о распростра­нении веры должно отличать от буйной, нера­зумной, фанатической. Она должна иметь сле­дующие признаки: твердое, основательное, ра­зумное убеждение в истине святой веры с пол­нотою познания ее. Душа, соделавшая^ Б. Благочестие - жизнь в духе веры
Вступивший в область истинной веры успока­ивается в ней, чувствует, что он как в безопас­ном пристанище. Но сей покой только со вне, внутри же его ожидает усиленная деятель­ность и труд в духе сей принятой, узнанной и возлюбленной им веры. Это значит, что приняв­ший веру самым принятием обязывается сооб­разовать свою внешнюю и внутреннюю жизнь с ее учением, или образовать себя по ней и вселить в себя ее дух. Область веры дышит и пре­исполнена жизнию и деятельностию; вступив­ший в нее и, однако ж, не живущий по ней то же, что лишняя часть в машине или своенрав-ник, нарушающий порядок светлого, торже­ственного шествия. Тот не верует, кто не жи­вет по вере. Вера без дел мертва (Иак. 2:26). Когда утопающий не берется за руку, которую простирают к нему с обещанием вытащить, верно, не верит обещанию. Мало того, такой издевается над верою. Что, если б надел кто священническую одежду и начал в ней крив­ляться и безумствовать всенародно? Не на­смешник ли он? То же и в отношении к вере. Потому в Слове Божием предполагаются ве­ликие угрозы ведущему и не творящему. Бога исповедают ведети, а делы

Часть вторая. Истинно христианская жизнь в действии

Отдел 1. Заповеди и правила жизни , обязательные для христианина, как христианина

Отдел 2. Заповеди и правила жизни, обязательные для христианина

Часть 1

Введение

1) Христианство есть домостроительство нашего спасения в Господе Иисусе Христе. Так как человеку нельзя спастись без Бога, а Богу нельзя спасти человека без человека, то христианская вера учит с одной стороны тому, что Бог сделал для спасения человека, с другой - тому, что должен делать сам человек, чтобы улучить спасение.

Пследнее составляет предмет христианского нравоучения. Ищущий спасения, просвещаясь верою, должен иметь основательное познание и о том, чего требует от него вера, как следует ему жить и действовать как христианину.

2) Такое познание может быть приобретаемо через чтение и слушание Слова Божия, отеческих писаний, бесед и поучений, предлагаемых с церковной кафедры, и друг от друга во взаимных отношениях с христианами. Но вернейшим способом к тому служит изображение христианской жизни в общем обзоре, где разные правила христианской жизни были бы изложены в порядке, во взаимном подчинении одних другим и в возможной полноте. Правила жизни в сем случае легче могут быть усвоены и вернее поняты.

Если собрать воедино все обращающиеся в жизни правила, найдется, что от иных требований христианства себя увольняют, другим дают превратный смысл, иные ограничивают условиями внешних обстоятельств - и вообще великое найдется смешение в понятиях о должной христианской жизни и должном нравственном поведении христианина. Все сие от того, что правила нравственности христианской доходят до сведения по частям, а в отдельности действительно иное правило может показаться очень строгим, иное - допускающим многообразные толкования и применения. Отвратить сию неправость легче всего полным изображением всего христианского нравоучения. И св. Василий Великий в свое время заметил подобное смешение в понятиях о нравственной жизни, когда «всякий самовластно свои мысли и положения выдавал за истинное правило жизни, а укоренившиеся обычаи и предания человеческие сделали то, что одни грехи извиняли, а за другие без всякого разбора взыскивали; на некоторые, по–видимому, малые, негодовали, а иные не удостаивали и легкого выговора». И потому, чтобы уврачевать сей недуг, он за нужное почел «выбрать из Богодухновенного Писания все, чем угождает и чем не угождает человек Богу, и все рассеянные по разным местам запрещения и повеления, для легчайшего уразумения, представить совокупно в правилах, чтобы тем легче отучить людей поступать по навыку своей воли или по преданию человеческому» (Творения свв. отцов, т. 9). С такою же целью предлагается и настоящее начертание образа истинной христианской жизни.

3) Жизнь христианина характеризуется верою, потому и нравоучение христианское должно быть охарактеризовано вероучением. Как в жизни вера и дела по вере входят друг в друга, переплетаются и взаимно друг другу содействуют, так и в учении - вероучение и нравоучение не должны терять друг друга из виду. Вероучение всегда вдавалось в ненужные отступления и утонченности, когда не держалось нравственных целей; а нравоучение принимало недолжные направления, когда не освещалось вероучением, главное же, оно тогда ничем не отличалось от нравоучения философского.

Последним замечанием не намекается, будто умозрительному, на естественных началах построенному нравоучению совсем нет места в нравоучении христианском. Напротив, без него обойтись нельзя. Христианство восстановляет наше естество и поставляет его в должный чин. Естество наше, таким образом, служит точкою отправления для воздействия на него христианства. То же и в нравоучении - показание, каковым должен бы быть человек по естеству, служит истолкованием, почему от него требуется то и то, если он хочет стать в настоящий свой чин, что есть в целях христианского нравоучения. Этого везде держится наше начертание.

4) Об источниках нравоучения христианского нечего говорить много. Они одни и те же с источниками вероучения. Довольно помянуть, что здесь, кроме Слова Божия и согласного учения свв. отцов Церкви, должно руководствоваться особенно аскетическими писаниями отцов–подвижников, житиями святых и церковными песнопениями, в коих прославляются христианские добродетели.

Самым пригодным пособием для начертания нравоучения христианского могла бы служить христианская психология. За неимением её приходилось довольствоваться своими о душевных явлениях понятиями, при указаниях отцов–подвижников.

5) Начертание наше имеет две части: в первой содержатся общие рассуждения и положения о нравственной и нравственно–христианской жизни; а во второй излагается сама жизнь христианина, как ей следует быть, или предлагаются правила жизни христианина как христианина и как лица, находящегося иногда в разных состояниях и положениях.

А) Общие рассуждения и положения о нравственно–христианской жизни.

Положения сии указывают:

A) основы христианской жизни;

Б) определяют характеристические черты христианской деятельности как нравственной;

B) изображают последствия и плоды доброй христианской жизни и жизни противоположной ей.

А. Основы христианской жизни

Жизнь христианская а) коренится в воплощенном домостроительстве; б) поддерживается, раскрывается и плодоносит в живом союзе с Церковью; в) течет по предначертанной норме, вытекающей из двух предыдущих моментов.

а) Корень христианской жизни в воплощенном домостроительстве

Без сего домостроительства христианство, жизнь христианская и спасение немыслимы. Оно предначертано от века, а в действие вошло в свое ему время, в лице Единого от Пресвятыя Троицы, нас ради человеков и нашего ради спасения, сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося Христа Господа. От Него дошли христианская жизнь и спасение, и Им устроено и подается все потребное для сего. Все сие и есть воплощенное домостроительство.

В сущности, оно есть восстановление падшего: «прииде бо Сын Человеческий взыскати и спасти погибшего» (Мф. 18:11). «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единородного дал есть, да всяк веруяй в Он не погибнет, но иматъ живот вечный» (Ин. 3:16). - И вот чего ради «Слово плоть бысть» (Ин. 1:14).

Как основа христианству, сему спасительному Божественному учреждению, положена воплощением Бога Слова, так основа жизни христианской полагается верою в сие Воплощение и причастием силы Его. Веруяй в Сына, иматъ живот (Ин. 3:36), и, иже веру иметь,…спасен будет (Мк. 16:16). Вера в силу воплощенного домостроительства есть дар Божий (Еф. 2:8). Но побуждение к взысканию ее и к дорожению взысканною порождается разумным убеждением, что иного спасения нет, как через него. Этим‑то убеждением и должно быть начато начертание христианского нравоучения как руководства к христианской жизни, ведущей ко спасению. При сем ведать дается, что возведение к убеждению в необходимости воплощения для спасения нашего не будет введением в постижение сей тайны. Что Бог явися во плоти, сие выну пребудет волею благочестия тайною (1 Тим. 3:16).