Показано 15 из 15
Безделие; самая зияющая пустота, самый опустошающий крест. Поэтому я - может быть - не люблю деревни и счастливой любви.
«Лицом к деревне» -
заданье дано, -
за гусли,
поэты-други!
Поймите ж -
лицо у меня
одно -
оно лицо, а не флюгер.
Виноват я перед тобой, милый Герцен, давно к тебе не писал, хотя часто вспоминал о тебе; но я всё это время провел в деревне, в совершенном уединении - а уединение производит во мне всякий раз невыразимую лень, которую на поэтическом языке называют тишиной, погружением в тишину и т. д.
Клён ты мой опавший, клён заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
В давно исчезнувшие лета
Философ басню написал
О двух горшках. Когда б он знал,
Как здесь подходит басня эта!
Один был глиняный горшок,
Другой - чугунный или медный;
Их у одной деревни бедной
На берег выбросил поток.
И глиняный посторонился
Чугунного, боясь, что тот
Его толкнёт и разобьёт.
Урок бы многим пригодился:
В сравненье с женщиной мужчина -
Горшок чугунный; если с ней
Он стукнется чуть-чуть сильней,
То цел чугун, а бьётся глина.
Подруга, дурнея лицом, поселись в деревне.
Зеркальце там не слыхало ни о какой царевне.
Речка тоже рябит; а земля в морщинах -
и думать забыла, поди, о своих мужчинах.
<...>
Езжай в деревню, подруга. В поле, тем паче в роще
в землю смотреть и одеваться проще.
Там у тебя одной на сто вёрст помада,
но вынимать её всё равно не надо.
От людей на деревне не спрятаться,
Нет в деревне секретов у нас, -
Не сойтись, разойтись, не сосвататься
В стороне от придирчивых глаз.
Я работал в деревне и жил с мужиками.
Замлела я вся, бабы! Это же он в первый раз мне по-человечески в любви признался. Схватила я его на руки вместе с бревном! Иду по улице! Его целую! Бревно целую! А бабы из окон повылупливались - завидывают! А как на поле ромашковое вышли, гляжу - Нинка своего на закорках тащит. Тамарка своего батогами гонить. Даже Федотовна старика своего на тележке прёть! И все целуются - обнимаются! Мужики ромашки рвут и в бошки себе втыкивают! А ночью такой визг по деревне стоял - соловьи заслушались, собаки на луну завыли, петухи утро проспали, а в коровах молоко прокисло. Вот оно что любовь!
Живу в большом городе и чувствую себя как в деревне - все узнают. Хожу, со всеми здороваюсь. Не могу отказать в автографе или просьбе сфотографироваться со мной. Мне это не мешает. Я знал, на что шел, когда мордой в телевизор тыкался.
Русская женщина всегда одинакова: и в городе, и в деревне она что-то вечно ищет, какую-то потерянную булавку, и никак не может умолчать, что находка этой булавки может спасти мир.
Встречаются, чтоб расставаться,
Влюбляются, чтоб разлюбить.
Мне хочется расхохотаться
И разрыдаться, и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы,
Мечтают, чтоб клянуть мечты...
О, горе тем, кому понятны
Все наслаждения тщеты.
В деревне хочется столицы...
В столице хочется души...
И всюду человечьи лица
Бесчеловеческой души...
Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота...
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?
Не люблю людей, пишущих в графе родной город Лондон, Сан-Франциско и тд... Деревня бабушкино ваш истинный адрес!
Лето, деревня, туалет без двери, мужик сидит тужится. Мимо идет тетка: - Петрович, чтоб тебя, ты хоть бы дверь сделал. - Дверь?! Зачем?! Че тут брать-то?!
Ехала деревня мимо мужика, а из под собаки лают ворота. :D
Это деревня Святая. - А почему Святая? - Администрация на ней крест поставила.
У трех друзей посередине дороги вечером заглохла машина. - Слушайте, тут неподалеку деревня Бельдяжки, может заночуем там? - Не, мужики, я женат, мне нельзя в БЕЛЬДЯЖКИ...
Тариф "деревня" - проще докричаться)
Одноклассница отожгла на географии: - Чем отличается деревня от города? - В деревни нет Макдональдса:D
Деревня у нас большая - четыре вытризвителя!
Жена с мужем спорят в магазине. Ж: - Почему у тебя такая огромная нога?!? Ни одни ботинки не налазят! М: - Потому что в детстве я много ходил босиком. Деревня, свежий воздух, вот и выросли. Ж: - Лучше б ты без трусов ходил!
Вывезти девушку из деревни несложно, сложно вывести деревню из девушки!
Приезжает мужик в деревню и кричит: "Мужыки! я уголь привёз!" поворачивается к нему лошадь, вся убитая в поту: "Да, да, бл*дь, ты привёз!"
Парень приехал к деду в деревню. Сидит дома никуда не ходит. Скучно. Дед ему: - Ну что ты сидишь дома сходи на охоту, я тебе ружьё и собаку дам. - Да я ни разу не ходил. - Тебе понравиться. Вернулся довольный! Дед: - Ну что завтра опять на охоту пойдёшь? - А что у тебя ещё собаки есть?!
Внука-гота, приехавшего к бабушке в деревню, три месяца считали священником.
Да ты просто первый парень на деревне! - А то! - Ну да... а в деревне один дом!
Фраза «Бабка, полицаи в деревне есть?» становится актуальной!
Была в деревне, этот запах печки и жженных дров напоминает детство... так приятно...
А мне пох?ю - по деревне я иду)
И всё-таки самое страшное в деревне... это деревенский туалет! =D
Маленький мальчик нашёл пулемёт - больше в деревне никто не живёт!
Мне так нравится его имя. Я бы так свинью у бабушки в деревне назвала.
В деревне: - Сосед, я ещё десять гектаров колхозной земли прикупил! - То-то, я думаю, твой конь за сараем повесился...
Она мечтает о деревне, а не о Париже.
В деревне нет такого понятия как биотуалет, там есть понятие биополе!!!
Нас тут в деревне, только петух будит... - Ну и чудно, поставте его на 10.00:)
Наша деревня к засухе привыкшая, в нашей деревне каждое утро сушняк.)))
Девочку из деревни вытащить можно, а деревню из девочки – нет.
Хочешь бабок, тёлок и тачку? Вали в деревню =)
В деревне после выпускного родители второй раз нашли сына в капусте.
В деревне из-за подсолнуха подрались воробей и гопник.
Хорошо в деревне летом: выйдешь в поле, сядешь ср@ть - далеко тебя видать xD
Если после отдыха в деревне, в горах, на море, ты вернулся весь больной и в болячках, значит отдых удался.
Кто не был в деревне, тому не понять, как нечего делать вечером, бл*ть!
Гламурная чика приехала в деревню к бабушке: - Куда у вас тут ночью сходить можно? - В ведро.
Съев петуха, совестливый кот теперь сам залезает на забор и будит деревню.
Моя деревня пахнет многим, многим,
Все запахи ее не посчитать.
Когда я уставал с большой дороги,
Деревнею хотелось подышать.
Я помню запах чудной зимней ночи,
а он ни с чем в сравненье не идет.
Вот прялка неназойливо стрекочет,
А мама нить суровую прядет.
Из печки пахнет свежим, теплым хлебом,
Топленым и душистым молоком.
То запахи с божественного неба,
И нужно ли мечтать еще о чем.
А мая нет без запаха сирени,
Без утреннего запаха росы.
Без радуги и дождика весеннего,
Раскатистого грохота грозы.
Вот летний зной душистой пахнет мятой,
и запах чабреца идёт с полей.
И как цветочки, сельские девчата,
подруги давней юности моей.
Осенний вечер пахнет хороводом,
гармошкою и песней у реки.
Те запахи веселья и природы
для сердца деревенского близки.
Как нежно пахнут белые березы,
Нет русской деревеньки без берез.
Пусть иногда есть запахи навоза,
Где хлеб растет, там пахнет и навоз.
Люблю вдыхать все запахи с дороги,
вернувшись снова в сельские края.
Здесь пахнут мамой отчие пороги,
Деревней пахнет родина моя.
Петр Черных
Вот моя деревня,
Вот мой дом родной.
Вот качусь я в санках
По горе крутой…
Иван Суриков
Я люблю село родное,
Я люблю свой дивный край,
Дом на холмике высоком,
На окне цветёт герань.
Я люблю леса и речку,
И тропинку вдоль полей,
И пьянящий запах сена,
И жужжание шмелей.
Я люблю весны цветенье
И осенний листопад.
Я люблю зимы творенье,
Летний зной и снегопад.
Нет роднее в мире края
Где бы был так счастлив я.
Никогда я не забуду
Сердцу милые места.
Паранин Валерий
Что такое деревня?
Это зори-закаты румяные,
Чистый воздух, река и утес
Это травы, на поле просторном духмяные.
Я в деревне родился и рос.
Ты такая родная:
То ты в белом, то снова зеленая,
Ночью снишься, и сердце зовет
Мне спокойно, душа здесь умиротворенная,
Потому что она здесь живет.
Что такое — деревня?
Это встречи на улице частые.
И характер у каждого свой.
Утром рано петухи вас разбудят горластые,
И начнется ваш день трудовой.
И опять над деревней
Злые духи и ветры куражатся.
Поредели леса и стада.
Но я верю, судьба благосклонной окажется —
Снова счастье заглянет сюда.
Что такое – деревня?
Труд крестьянский до пота соленого.
А сметану здесь режут ножом.
И от края, стволами берез побеленного,
Я в восторге, я им поражен.
Борисенко А.
В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне Он — в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.
Иосиф Бродский
Люблю деревню я и лето:
И говор вод, и тень дубров,
И благовоние цветов;
Какой душе не мило это?
Быть так, прощаю комаров!
Но признаюсь - пустыни житель,
Покой пустынный в ней любя,
Комар двуногий, гость-мучитель,
Нет, не прощаю я тебя!
Баратынский Евгений
В деревне благодарен дому
И благодарен кровле, благодарен печке,
Особенно когда деревья гнутся долу
И ветер гасит звезды, словно свечки.
Сверчку в деревне благодарен,
И фитилю, и керосину.
Особенно когда пурга ударит
Во всю медвежью голосину.
Соседу благодарен и соседке,
Сторожевой собаке.
Особенно когда луна сквозь ветки
Глядит во мраке.
И благодарен верному уму
И доброму письму в деревне…
Любви благодаренье и всему,
Всему - благодаренье!
Самойлов Давид
Деревня спит. Оснеженные крыши —
Развёрнутые флаги перемирья.
Всё тихо так, что быть не может тише.
В сухих кустах рисуется сатирья
Угрозья головы. Блестят полозья
Вверх перевёрнутых саней. В надмирье
Летит душа. Исполнен ум безгрезья.
Игорь Северянин
Любимое село!
Родимый сердца уголок,
Хочу поздравить с юбилеем!
И крикнуть громко, как пастух в рожок:
— Люблю тебя, прекрасное селение!
Здесь родилась, живу
И в школу уж в 7-й хожу.
Хоть всю страну пешком я обойду,
Но лучшего села нигде я не найду.
Ковалевская Дарья
Люблю бывать в родной деревне,
Там в палисадниках деревья.
Там в огородах «журавли»,
Чтоб брать из недр сок земли.
Там на окошках занавески,
За занавесками герань.
Там даже окрик самый резкий
Не ощущается как брань.
Там каждый, встретившись с тобой,
Поднимет кепку над собой.
А на столбах, как страж ворот,
Поет петух, иль дремлет кот.
Там можно встретить амазонок
На резвоскачущих конях…
Там голос Родины с пелёнок
Вошёл в меня.
Никон Сочихин
Деревня, а по сути дела - весь.
История не проходила здесь.
Не то двадцатый век, не то двадцатый
до Рождества Христова, и стрельчатый
готический седой сосновый бор
гудит с тех пор и до сих пор.
Не то двадцатый век, не то второй.
Забытая старинною игрой
в историю
извечная избенка
и тихий безнадежный плач ребенка.
Земля и небо. Между - человек.
Деталей нет. Невесть который век.
Слуцкий Борис
В деревне, чуть заря вечерняя займётся,
Играет молодёжь, сплетаясь в хоровод,
Звучит гармоника, и песня раздаётся
Такая грустная, что за сердце берёт.
Но грусть сроднилася с крестьянскою душою,
Она всегда в груди измученной живёт
И разгоняется лишь песнею родною.
Отпряжён от сохи, средь поля конь усталый
Пасётся в табуне; вхожу я тихо в дом,
Чтоб за ночь отдохнуть и чтоб на зорьке алой
Проснуться и опять с товарищем-конём
На поле целый день трудиться с силой новой,
Взрывая борозды, иль, срезав рожь серпом,
Душистые снопы возить на ток готовый.
А тёплый вечер так порой душист и ясен,
Когда разносится народной песни стих.
О, как её язык и звучен и прекрасен,
Как много слышится в ней мук пережитых
Спиридон Дрожжин
Хорошо в деревне летом,
Чистый воздух, свежий ветер.
Выйдешь утром на крыльцо —
Аромат цветов в лицо.
Куры ходят по двору,
Свинка шлёт привет: «Хрю — хрю».
Добродушная корова
Молока мне даст парного.
За забором у соседа
Индюки ведут беседу.
А какая вкуснота
Кушать ягоды с куста!
Чёрная смородина
Для меня особенна!
За околицей речушка,
Устилают дно ракушки.
Машет крыльями гусак:
«Уходи подальше враг!»
Принимает грозный вид.
И по страшному шипит.
За рекою сразу лес.
Грибникам в нём интерес.
На полянках земляника,
Краснобока, краснолика.
А над нею стрекоза
Улетает в небеса.
Хорошо в деревне летом,
Взрослым хорошо и детям.
Серёжкин Сергей
Земляки покидают деревни,
Перевозят в поселки жилье,
Оставляя одни лишь деревья
Да плетней и заборов гнилье.
От селений иных по избушке
Уцелело, и мест не узнать,
И, пугаясь безлюдья, старушки
Здесь друг к другу идут ночевать.
И уже говорят в сельсовете
И в райцентре, что скоро земля,
Где стоят еще домики эти,
Отойдет под луга и поля.
Жизнь велит, жизнь выносит решенья,
Жизнь дает на вопросы ответ.
И одни умирают селенья,
А другие родятся на свет.
Николаи Кутов
Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве!
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.
И покосившаяся хата
С крыльцом, рассыпавшимся в прах,
И мать убитого солдата
С позорной пенсией в руках!
И два горшка на частоколе,
И пядь невспаханной земли,
Как символ брошенного поля,
Давно лежащего в пыли!
И пусть поёт в тоске и боли
Непротрезвевший гармонист
О непонятной русской доле
Под тихий плач и ветра свист!
Пусть рядом робко встанут дети,
Что в деревнях ещё растут, —
В наследство им на белом свете —
Всё тот же чёрный рабский труд!
Присядуд бабы на скамейку,
И всё в них будет как всегда:
И сапоги, и телогрейки
И взгляд потухший в «никуда»!..
Поставьте памятник деревне,
Чтоб показать хотя бы раз
То, как покорно, как безгневно
Деревня ждёт свой смертный час!
Ломали кости, рвали жилы,
Но ни протестов, ни борьбы —
Одно лишь «Господи, помилуй!»
И вера в праведность судьбы.
Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве…
Там будут старые деревья
И будут яблоки в траве…
Хотя проклинает проезжий
Дороги моих побережий,
Люблю я деревню Николу,
Где кончил начальную школу!
Бывает, что пыльный мальчишка
За гостем приезжим по следу
В дорогу торопится слишком:
— Я тоже отсюда уеду!
Среди удивленных девчонок
Храбрится, едва из пеленок:
— Ну что по провинции шляться?
В столицу пора отправляться!
Когда ж повзрослеет в столице,
Посмотрит на жизнь за границей,
Тогда он оценит Николу,
Где кончил начальную школу…
Рубцов Николай
Моё село родное,
Мой дом возле реки.
Вода совсем уж рядом
Течёт, шумит, блестит.
И яркие стрекозы
Над камышом снуют.
Так радует картина,
А на душе – уют!
Видны холмы зеленые.
Деревья там растут,
Лисицы, волки, зайцы –
все обитают тут,
Село моё любимое!
Тебе уж 200 лет!
Но для меня на свете
Чудесней края нет!
Бурьян Виктория
Люблю тебя, земля моя родная!
Ты песнею живёшь в душе моей.
По лужам бегала я здесь босая,
И для меня нет уголка милей.
Сейчас, хотя прошли уж годы,
К деревне часто прихожу родной.
Я вижу всё, дома и огороды,
И баньки на пригорке над рекой.
По чёрному топились наши бани,
Мне кажется, я слышу запах тот.
Вот мама выглянет в окно из-за герани,
Меня как прежде в баню позовёт.
Но нет домов, и баньки все исчезли,
Черёмухи, как прежде здесь растут.
И соловьи свои лихие песни,
По вечерам в их зарослях поют.
Пойте, птицы! Мы слушать вас любили.
Пусть всюду раздаётся птичья звень!
Вы ни причём, мы, люди, загубили
В округе много милых деревень.
Крючкова Н.
Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.
Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребенком
Запрягался в наши сани.
Сергей Есенин
Мой край забытых Богом деревень,
Ромашковых просторов и лесов,
Где Горбачёвский ветер перемен
Не уничтожил жизненных основ.
Здесь нараспашку души и дома
Всегда найдутся хлеб и молоко
Для путника раскроют закрома
Не важно, что он людям незнаком.
В избе расстелют чистую постель.
А хочешь, спать ложись на сеновал.
Все двери в дом открыты для гостей,
их на замок никто не закрывал.
Развеял ветер колею дорог.
В лугах зарос родной тропинки след.
Хозяев нет, рассыпался порог.
Да и деревни, тоже больше нет.
Я в брошенный колодец загляну,
Где сруб замшелый прячется во мгле.
Грохочет цепь, спускаясь в глубину,
Ведро воды я зачерпну себе.
И пью я эту воду через край,
Дробь выбивают зубы о ведро,
Мне силы дарит заповедный край
С водой, вливаясь в грешное нутро.
Шумят листвой седые тополя,
Стрекочет хор кузнечиков в траве.
Мне это солнце, небо и земля
Дороже жизни и всего родней.
Соловьёв Юрий
Есть в России деревеньки,
Что от мира далеки.
Потихоньку, помаленьку
В них стареют старики.
Детство – где-то за рекою,
Юность в сумерках живет…
Кто их поит? Кто их кормит?
Кто им песенки поёт?
Только дождь, заблудший в лето,
Птичий говор в тишине,
Только небо зимним светом,
Да герани на окне.
Но не въелось горе в лица,
И тоски тяжелой нет:
Видно, что-то все же снится,
Что-то доброе, как свет.
Видно, нам во грех не ставят.
Что не чувствуем греха,
И иссохшими перстами
Крестят нас издалека.
Эрнст Усманов
День густеет, вот уж вечер
С колотушкой по двору
В армяке суконном ходит
И пугает детвору.
Растомилась мамалыга,
Просится из чугунка.
Вдруг — по крыше старой риги
Катится в окно луна,
Желтым маслом лезет в кашу.
Будет ужин — хоть куда!
И шипит от гренок с луком
На столе сковорода.
Детки тятю ждут на ужин,
За столом расселись в ряд.
Слышат: на крыльце ступени
От шагов его скрипят.
Старший младшей поправляет
Нахлобученный чепец.
В это время, улыбаясь,
Входит в горницу отец.
И кладет на стол подарки,
Что из города привез,
И смеются деда с бабкой,
И хвостатит старый пес.
На груди скрестивши руки,
Мамка у окна стоит,
Только кот на теплой печке
Ничего не говорит.
Терентiй Травнiкъ
Село моё! Село родное!
Тропа и ива над рекою.
А за берёзками во ржи
Синеют звёзды-васильки.
Ромашек белых облака
Манят до осени в луга.
Прозрачный воздух опьяняет,
А ветер в камышах играет.
Щемит сердечко не от боли,
От пенья расписной гармони.
Село моё! Село родное!
Мой старый дом. Моё подворье.
Кусты сирени у крыльца.
Скамейка старая отца.
Колодец с воротом скрипучим,
Водой холодной – самой лучшей.
Тепло хранит мой старый дом.
Растёт рябина под окном.
Мне всё до боли здесь знакомо.
Всё это свыше дано — Богом.
Село моё! Село родное!
Над Цною — небо голубое.
Берёзок стройных полоса.
Алмазом светится роса.
Туман струится молоком.
Здесь я жила. Здесь отчий дом.
Здесь моё детство протекало.
Здесь в люльке мать меня качала.
Росла с бесхитростной душой.
Село моё! Мой край родной!
Люблю я вечером к деревне подъезжать,
Над старой церковью глазами провожать
Ворон играющую стаю;
Среди больших полей, заповедных лугов,
На тихих берегах заливов и прудов
Люблю прислушиваться лаю
Собак недремлющих, мычанью тяжких стад;
Люблю заброшенный и запустелый сад
И лип незыблемые тени;
Не дрогнет воздуха стеклянная волна;
Стоишь и слушаешь - и грудь упоена
Блаженством безмятежной лени…
Задумчиво глядишь на лица мужиков -
И понимаешь их; предаться сам готов
Их бедному, простому быту…
Идет к колодезю старуха за водой;
Высокий шест скрипит и гнется; чередой
Подходят лошади к корыту…
Вот песню затянул проезжий… Грустный звук!
Но лихо вскрикнул он - и только слышен стук
Колес его телеги тряской;
Выходит девушка на низкое крыльцо -
И на зарю глядит… и круглое лицо
Зарделось алой, яркой краской.
Качаясь медленно, с пригорка, за селом,
Огромные возы спускаются гуськом
С пахучей данью пышной нивы;
За конопляником зеленым и густым
Бегут, одетые туманом голубым,
Степей широкие разливы.
Та степь - конца ей нет… раскинулась, лежит…
Струистый ветерок бежит, не пробежит…
Земля томится, небо млеет…
И леса длинного подернутся бока
Багрянцем золотым, и ропщет он слегка,
И утихает, и синеет…
Иван Тургенев
Дребезжит на рытвинах старое крыло,
Скрылось за оврагами дедово село.
Я качу по тропочке свой велосипед,
за спиною тянется шин рифлёный след.
Впереди баюкает плавная волна
Нежные соцветия молодого льна.
Северное солнышко льётся на поля,
Пахнет мокрой глиною сонная земля.
Миру демонстрируя пышный свой наряд,
Облака неспешные надо мной парят.
И скользит бесплотная облачная тень
По долинам солнечным, крышам деревень…
По тропинке узенькой, оставляя след,
не спеша, вперед качу свой велосипед.
Соловьёв Юрий
Я смутно помню деревенский дом,
Большую прялку с нежною куделью,
И в красных розах полог над постелью,
И яблони в сугробах за окном.
А мама вышивала у огня…
Блестел наперсток, вспыхивали блики.
Я вслушивалась в сказку - и меня
Потряс однажды смысл ее великий.
И стала жить я сердцем в сказке той,
Где нелюбовь, пройдя все испытанья,
Однажды обернулась красотой
По волшебству любви и состраданья.
Как я любила нашу глухомань,
Сады над вьюгой, в крупных звездах ночи!
А на окне у нас росла герань -
Из вещей сказки аленький цветочек.
Как много лет прошло!..
Как много дум
Продумано,
Как горестны утраты!..
Но родники истоков вечно святы:
Они поили сердце нам и ум.
Я верю в силу простодушных слов,
Я верю до сих пор, как верят дети:
В любой беде, в любое лихолетье
Тоску и ужас победит любовь.
Проклюнется из сказки в добрый час,
Разгонит мрак глухой, ненастной ночи
И милую красу еще не раз
Спасет от смерти аленький цветочек.
Элида Дубровина
Люблю я приют ваш печальный,
И вечер деревни глухой,
И за летом благовест дальный,
И кровлю, и крест золотой.
Люблю я немятого луга
К окну подползающий пар,
И тесного, тихого круга
Не раз долитой самовар.
Люблю я на тех посиделках
Старушки чепец и очки;
Люблю на окне на тарелках
Овса золотые злачки;
На столике близко к окошку
Корзину с узорным чулком,
И по полу резвую кошку
В прыжках за проворным клубком;
И милой, застенчивой внучки
Красивый девичий наряд,
Движение бледненькой ручки
И робко опущенный взгляд;
Прощанье смолкающих пташек
И месяца бледный восход,
Дрожанье фарфоровых чашек
И речи замедленный ход;
И собственной выдумки сказки,
Прохлады вечерней струю
И вас, любопытные глазки,
Живую награду мою!
Афанасий Фет
Тихая улица посреди села,
Домик деревянный, рядом тополя.
Два куста сирени,
Вишня под окном.
Здесь провел я детство
С матерью, отцом.
Бегал на рыбалку,
По грибы ходил,
У костра ночного
Комаров кормил…
Часто вспоминаю
Я милые места,
Детство беззаботное,
Мать свою, отца.
Два куста сирени,
Вишню под окном
И друзей-товарищей
В том селе родном…
Все, что сердцу дорого –
В памяти храню.
Маленькую Родину
Я помню и люблю.
Арсенина Е.
Что бегала по лужам я в детстве босиком.
За десять километров, в любую непогоду,
С детьми ходила в школу, туда-сюда, пешком.
А я и не скрываю, что из деревни родом,
Что деревянной ложкой хлебала суп и щи.
И способом надёжным, проверенным, народным,
Лечила меня мама на «огненной» печи.
А я и не скрываю, что из деревни родом,
Ходила за грибами в соседние леса,
И ощущала счастье, душа моя, свободу,
Когда, упав на травы, глядела в небеса.
А я и не скрываю, что из деревни родом,
Что в бедности, в работе, пришлось когда-то жить,
Но только научили, прожитые там годы,
Любви и уважению, и труд людей ценить.
А я и не скрываю, что из деревни родом,
Скажу вам без кокетства, что этим я горжусь!
И чувствую душою, что я - дитя природы…
Пусть даже деревенщиной меня считают, пусть.
А я и не скрываю, что из деревни родом,
Теперь таких закатов мне видеть не пришлось.
И не сотрут из памяти деревню мою годы.
Спасибо тебе, Господи, что жить там довелось.
А я и не скрываю, что из деревни родом,
Так значит принимайте такой, какая есть.
Меняться я не стану кому-то там в угоду.
Родилась я в деревне, и мне хвала и честь.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарею пролитый,
Соберет его черная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Сергей Есенин
Что за отчаянные крики,
И гам, и трепетанье крыл?
Кто этот гвалт безумно дикий
Так неуместно возбудил?
Ручных гусей и уток стая
Вдруг одичала и летит.
Летит — куда, сама не зная,
И как шальная голосит.
Какой внезапною тревогой
Звучат все эти голоса!
Не пес, а бес четвероногий,
Бес, обернувшийся во пса,
В порыве буйства, для забавы,
Самоуверенный нахал,
Смутил покой их величавый
И их размыкал, разогнал!
И словно сам он, вслед за ними,
Для довершения обид,
С своими нервами стальными,
На воздух взвившись, полетит!
Какой же смысл в движенье этом?
Зачем вся эта трата сил?
Зачем испуг таким полетом
Гусей и уток окрылил?
Да, тут есть цель! В ленивом стаде
Замечен страшный был застой,
И нужен стал, прогресса ради,
Внезапный натиск роковой.
И вот благое провиденье
С цепи спустило сорванца,
Чтоб крыл своих предназначенье
Не позабыть им до конца.
Так современных проявлений
Смысл иногда и бестолков,-
Но тот же современный гений
Всегда их выяснить готов.
Иной, ты скажешь, просто лает,
А он свершает высший долг —
Он, осмысляя, развивает
Утиный и гусиный толк.
Федор Тютчев
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой — я променял порочный двор Цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Я твой — люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда…
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца — в величии неправом.
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединеньи величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?
Александр Пушкин
В деревне
Право, не клуб ли вороньего рода
Около нашего нынче прихода?
Вот и сегодня… ну просто беда!
Глупое карканье, дикие стоны…
Кажется, с целого света вороны
По вечерам прилетают сюда.
Вот и еще, и еще эскадроны…
Рядышком сели на купол, на крест,
На колокольне, на ближней избушке, —
Вон у плетня покачнувшийся шест:
Две уместились на самой верхушке,
Крыльями машут… Все то же опять,
Что и вчера… посидят, и в дорогу!
Полно лениться! ворон наблюдать!
Черные тучи ушли, слава богу,
Ветер смирился: пройдусь до полей.
С самого утра унылый, дождливый,
Выдался нынче денек несчастливый:
Даром в болоте промок до костей,
Вздумал работать, да труд не дается,
Глядь, уж и вечер — вороны летят…
Две старушонки сошлись у колодца,
Дай-ка послушаю, что говорят…
— Здравствуй, родная. — «Как можется, кумушка?
Всё еще плачешь никак?
Ходит, знать, по сердцу горькая думушка,
Словно хозяин-большак?»
— Как же не плакать? Пропала я, грешная!
Душенька ноет, болит…
Умер, Касьяновна, умер, сердешная,
Умер и в землю зарыт!
Ведь наскочил же на экую гадину!
Сын ли мой не был удал?
Сорок медведей поддел на рогатину —
На сорок первом сплошал!
Росту большого, рука что железная,
Плечи — косая сажень;
Умер, Касьяновна, умер, болезная, —
Вот уж тринадцатый день!
Шкуру с медведя-то содрали, продали;
Деньги — семнадцать рублей —
За душу бедного Савушки подали,
Царство небесное ей!
Добрая барыня Марья Романовна
На панихиду дала…
Умер, голубушка, умер, Касьяновна, —
Чуть я домой добрела.
Ветер шатает избенку убогую,
Весь развалился овин…
Словно шальная, пошла я дорогою:
Не попадется ли сын?
Взял бы топорик — беда поправимая, —
Мать бы утешил свою…
Надо ль? топор продаю.
Кто приголубит старуху безродную?
Вся обнищала вконец!
В осень ненастную, в зиму холодную
Кто запасет мне дровец?
Кто, как доносится теплая шубушка,
Зайчиков новых набьет?
Умер, Касьяновна, умер, голубушка, —
Даром ружье пропадет!
Веришь, родная: с тоской да с заботами
Так опостылел мне свет!
Лягу в каморку, покроюсь тенетами,
Словно как саваном… Нет!
Смерть не приходит… Брожу нелюдимая,
Попусту жалоблю всех…
Умер, Касьяновна, умер, родимая, —
Эх! кабы только не грех…
Ну, да и так… дай бог зиму промаяться,
Свежей травы мне не мять!
Скоро избенка совсем расшатается,
Некому поле вспахать.
В город сбирается Марья Романовна,
По миру сил нет ходить…
Умер, голубушка, умер, Касьяновна,
И не велел долго жить!
Плачет старуха. А мне что за дело?
Что и жалеть, коли нечем помочь?..
Слабо мое изнуренное тело,
Время ко сну. Недолга моя ночь:
Завтра раненько пойду на охоту,
До свету надо крепче уснуть…
Вот и вороны готовы к отлету,
Кончился раут… Ну, трогайся в путь!
Вот поднялись и закаркали разом.
— Слушай, равняйся! — Вся стая летит:
Кажется будто меж небом и глазом
Чёрная сетка висит.
Николай Некрасов
Еврей-священник - видели такое?
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.
Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.
Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он, и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.
Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой...
Он кончил институт в пятидесятом -
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам -
А он один пороги обивал.
Он был еврей - мишень для шутки грубой,
Ходившей в те неважные года,
Считался инвалидом пятой группы,
Писал в графе "Национальность": "Да".
Столетний дед - находка для музея,
Пергаментный и ветхий, как талмуд,
Сказал: "Смотри на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.
Еврей, скажите мне, где синагога?
Свинину жрущий и насквозь трефной,
Не знающий ни языка, ни Бога...
Да при царе ты был бы первый гой".
."А что? Креститься мог бы я, к примеру,
И полноправным бы родился вновь.
Так царь меня преследовал - за веру,
А вы - биологически, за кровь".
Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск направился еврей.
Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.
Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская - пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.
Опять диплом, опять распределенье...
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.
В большой церковной кружке денег много
Рэб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!
Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, -
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.
И вот стоит он, тощ и бескорыстен,
И громом льётся из худой груди
На прихожан поток забытых истин,
Таких, как "не убий", "не укради".
Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям
Тот жрать не должен слаще, чем они.
Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор...
Падение преступности в районе -
Себе в заслугу ставит прокурор.
Милый друг, в деревне всякий может быть праведником, - с улыбкой заметил лорд Генри. - Там нет никаких соблазнов. По этой-то причине людей, живущих за городом, не коснулась цивилизация. Да, да, приобщиться к цивилизации - дело весьма нелегкое. Для этого есть два пути: культура или так называемый разврат. А деревенским жителям то и другое недоступно. Вот они и закоснели в добродетели.
Я Вас люблю всю жизнь и каждый день.Вы надо мною как большая тень, Как древний дым полярных деревень.Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.Но мне не надо Ваших губ и глаз.Все началось и кончилось - без Вас.Я что-то помню: звонкая дуга, Огромный ворот, чистые снега, Унизанные звездами рога И от рогов - в полнебосвода- тень И древний дым полярных деревень Я поняла: Вы северный олень.
