Гавриил Абрамович Илизаров: биография, научные работы, память. Гавриил Абрамович Илизаров: биография, научные работы, память Илизаров гавриил абрамович цитаты

Этот человек в своей профессиональной деятельности не только стал талантливейшим врачом мирового уровня, но сумел полностью изменить представление о восстановительной хирургии как таковой. Современники оценивали его работу как опередившую свое время, а изобретенные им приспособления стали инновационными, позволив медицине развиваться намного быстрее. С начала своей практики доктор брался за любую работу, не отказываясь от самых сложных случаев, бывал в ситуациях, когда другие врачи не могли ничем помочь. В такие моменты он не только спасал человеку жизнь, а ухитрялся восстанавливать все утраченные функции его конечностей, возвращая пациентам полную свободу действий. Имя этого великого врача Гавриил Абрамович Илизаров .

В первые годы жизни судьба будущего хирурга делала удивительные кульбиты. Родился он в бедной еврейской семье 15 июня 1921 года, проживавшей на тот момент во вновь образованной после распада Российской империи Польской республике. Мать Голда Абрамовна Розенблюм была местной жительницей, уроженкой поселка Беловеж. Отец же Абрам Елизаров происходил из горских евреев, проживавших на территории севера нынешнего Азербайджана. В Беловеж он попал как боец Красной армии во время гражданской войны.

Из-за того что семья жила крайне бедно, в 1928 году она переехала в СССР на родину отца в городок Кусары. Однако и там жизнь была не намного легче. Достаточно сказать, что в школу мальчик смог пойти, только достигнув 12-летнего возраста. Правда, уровень образованности Гавриила был таков, что он смог поступить сразу в 5 класс и впоследствии успешно получить среднее образование.

Уже с раннего детства он мечтал стать врачом. К этому его побудила одна история. В 9-летнем возрасте мальчик объелся незрелых груш, получив отравление. Чтобы помочь сыну, мать вызвала фельдшера, и тот, произведя простейшие манипуляции, помог малолетнему пациенту. Уже на следующий день мальчик был здоров. Именно с этого момента желание стать врачом стало главной целью Гавриила.

После окончания в 1939 году школы юноша уехал в Крым, где в Симферополе поступил в медицинский институт. Когда спустя 2 года грянула война, вуз был эвакуирован в Казахстан, где Илизаров и окончил курс обучения. В 1944 году его распределили в больницу села Долговка Курганской области.

Это было тяжелое послевоенное время. Специалистов катастрофически не хватало, поэтому молодому доктору приходилось помогать пациентам с разными проблемами. Но в череде приемов родов, лечения вирусно-простудных заболеваний, всевозможных отравлений особую категорию больных составляли бывшие военнослужащие, получившие серьезные травмы во время их участия в боевых действиях. Людей, страдающих от неправильно сросшихся переломов, в этот период было особенно много.

В процессе хирургической практики молодой доктор наблюдал за ними и постоянно думал о возможности ускорить процесс восстановления конечностей, получивших сложные переломы. Для этого Илизаров в свободное время изучал книги и даже пытался мастерить в своем сарайчике пока еще примитивные приспособления, предназначенные для фиксации костей. Решение пришло неожиданно. Свой аппарат врач увидел в виде велосипедного колеса со спицами.

Идея была немедленно воплощена в жизнь. Вскоре появился и первый пациент, на котором аппарат был испытан. Им оказался местный гармонист, передвигавшийся только при помощи костылей из-за туберкулеза коленного сустава. Операция с использованием нового метода прошла успешно, и спустя всего пару месяцев бывший инвалид забыл о костылях.

Перспективного врача заметили в вышестоящих структурах. Вскоре ему предоставили место в Курганской областной больнице, где Илизаров доработал свой аппарат. В1952 году его испытали на пациентке, которая из-за болезни полтора десятка лет не могла передвигаться самостоятельно. Принцип работы аппарата, рассчитанный регулировку сжатия и направления роста костной ткани с миллиметровой точностью, позволял при любом состоянии кости производить полное восстановление конечности.

После того как женщина полностью выздоровела, Илизаров решил запатентовать свое изобретение. Правда, его заявку долго рассматривали, и авторское свидетельство ему было выдано только спустя 2 года. Но столь длительный срок изучения изобретения не помешал Илизарову делать новые операции, привлекая к их осуществлению других хирургов своей больницы. Попутно методика использования аппарата Илизарова совершенствовалась, разрабатывались новые уникальные приемы, а накопленный опыт передавался в другие медицинские заведения.

В процессе работы ученым создавались новые варианты аппарата, предназначавшиеся для лечения других видов костных травм. Постепенно число их разновидностей стало большим, чем количество костей у человека. А после того как на этом направлении основные проблемы были решены, Илизаров взялся за лечение суставов и сухожилий. И на этом поприще он достиг серьезных успехов.

К концу 1960-х годов Гавриил Абрамович уже был знаменитым врачом, имевшим огромный опыт. К нему стали обращаться за помощью известные люди, одним из которых стал спортсмен, олимпийский чемпион Валерий Брумель. У него после автомобильной аварии одна нога стала короче другой, что автоматически лишало его возможности заниматься спортом. Илизаров вылечил знаменитого легкоатлета, и тот смог вернуться в большой спорт.

История излечения Брумеля стала достоянием мировой общественности, и в СССР было принято решение создать в Кургане научно-исследовательский институт восстановительной хирургии. В 1971 году он уже начал действовать под руководством самого Илизарова. Новая должность позволила ученому сосредоточить свою деятельность на совершенствовании изобретений и проведении новых экспериментов. Всего же за период врачебной практики Илизаров совершил 208 изобретений, за которые получил звание Заслуженного изобретателя РСФСР, а впоследствии и СССР.

У «курганского волшебника», как часто называли именитого доктора, лечился композитор Дмитрий Шостакович, итальянский альпинист Карло Маури, написавший впоследствии книгу «Микеланджело ортопедии». Не прошли мимо его славы и астрономы. В 1982 году советская ученая Людмила Карачкина в Главном поясе астероидов обнаружила новый объект размером 14 км, которому был присвоен номер 3750 и собственное имя «Илизаров». Об этом Курганский институт получил официальное свидетельство.

Сейчас метод лечения по Илизарову применяется в 60 странах, а в самом Кургане ежегодно проводится свыше 10000 операций. Ученики великого изобретателя успешно продолжают дело своего учителя.

. Заслуженный врач РСФСР (1965). Заслуженный деятель науки РСФСР (1991). Лауреат Ленинской премии (1978).

Энциклопедичный YouTube

1 / 4

✪ Научные достижения Центра Илизарова

✪ Валентина Матвиенко в Центре Илизарова

✪ Поздравления к 45 летию Центра. Сотрудники и пациенты.

✪ Ученые в Кургане завершают испытания вживляемых имплантов, распечатанных на 3D-принтере

Субтитры

Биография

Гавриил Абрамович Илизаров 15 июня 1921 года родился старшим из шестерых детей в бедной еврейской семье в деревне Беловеж Белостокского воеводства , Польской Республики (в 1939-1946 гг. деревня Беловежа входила в состав Брестской области Белорусской ССР , ныне деревня Беловеж входит в Беловежскую гмину Хайнувского повята Подляского воеводства Польши). Там жила семья его матери и после службы в РККА во время Гражданской войны осел его отец . Отец будущего хирурга Абрам Елизаров , горско-еврейского происхождения, происходил из Кусар (ныне город Гусар Гусарского района Азербайджана); мать - Голда Абрамовна Розенблюм, ашкеназского происхождения, - из Беловежа. Когда ему было семь лет, семья перебралась на родину отца в Кусары , где будущий хирург окончил школу-восьмилетку, затем - Буйнакский медрабфак. .

В школу пошёл в 11-и или 12–летнем возрасте, но это не помешало ему сдать все предметы и поступить сразу в 4 или 5 класс. В 1938 году он экстерном окончил общеобразовательную школу и продолжил учёбу на медрабфаке в городе Буйнакске Дагестанской АССР .

С 1950 года - врач травматолог-ортопед Курганской областной больницы, в 1951 году предложил аппарат для чрескостного остеосинтеза. Заявка на изобретение была подана 9 июня 1952 года, авторское свидетельство № 98471 выдано 30 июня 1954 года. В 1955 году назначен заведующим ортопедо-травматологическим отделением Курганского областного госпиталя инвалидов Великой Отечественной войны.

Изобретённый в 1950 году Г. А. Илизаровым чрескостный компрессионно-дистракционный аппарат гармонично сочетает стабильную фиксацию костных фрагментов с управлением сложными биологическими процессами развития костной ткани (её сжатием («компрессией») или растяжением («дистракцией»)). Аппарат представляет собой металлические «кольца», на которых крепятся «спицы», проходящие через костную ткань. Кольца соединены механическими стержнями, позволяющими менять их ориентацию со скоростью порядка одного миллиметра в день. Аппарат Илизарова - это универсальная динамическая конструкция, позволяющих создавать оптимальные медико-биологические и механические условия как для костного сращения, так и для анатомо-функционального восстановления опорно-двигательного аппарата. Рассчитывая на широкое применение своего аппарата, Г. А. Илизаров унифицировал его узлы и детали. Для каждого случая врачи монтируют из весьма ограниченного числа деталей свою особую разновидность аппарата. Аппарат применяется для лечения травм, переломов, врождённых деформаций костной ткани. Также используется при «эстетических» операциях в антропометрической (ортопедической) косметологии по удлинению и выпрямлению ног.

Понадобилось долгое время, чтобы разработанный Г. А. Илизаровым метод чрескостного остеосинтеза получил всеобщее признание. В 1966 году на базе 2-ой городской больницы г. Кургана организована проблемная лаборатория Свердловского НИИТО, руководителем назначен Г. А. Илизаров. Защита диссертации состоялась в Перми в сентябре 1968 года. В диссертации был обобщён накопленный за многие годы опыт успешного лечения тысяч больных. На основе всестороннего анализа было сделано открытие определённых закономерностей в росте и регенерации тканей, позволявшее удлинять конечности, восстанавливать недостающие части конечностей, включая стопу, пальцы кисти. Эта работа произвела настоящую сенсацию. За выдающиеся достижения Илизарову в 1969 году была присвоена степень доктора медицинских наук без получения звания кандидата. В 1969 году проблемная лаборатория Свердловского НИИТО преобразована в филиал Ленинградского НИИТО им. Р.Л. Вредена. Директор филиала - д.м.н. Илизаров Г. А.

Г. А. Илизаровым были получены первые положительные результаты в опытах по восстановлению функции спинного мозга после оперативного частичного (почти полного) его пересечения. Никогда ранее не только в нашей стране, но и нигде в мире не проводилось таких фундаментальных исследований в травматологии и ортопедии.

В 1971 году филиал ЛНИИТО преобразован в . Директор - Г. А. Илизаров. 19 февраля 1982 года КНИИЭКОТ награждён орденом «Знак Почёта».

Очевидность новизны в работах Г. А. Илизарова несомненна и уникальна. Все это позволило советской ортопедии и травматологии занять лидирующее положение в мире. Для сохранения его в будущем Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР Постановлением № 1098 от 24 сентября 1987 года реорганизовал Курганский НИИ экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии во Всесоюзный Курганский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» с головным учреждением в Кургане и филиалами в Московской области, городах Ленинграде, Волгограде, Казани, Уфе, Краснодаре, Свердловске, Омске, Красноярске и Владивостоке.

С 1982 года началось триумфальное шествие и внедрение метода Илизарова в практику ведущих зарубежных стран. Иностранная пресса даёт Илизарову восторженное звание «Микеланджело в ортопедии». Посыпались приглашения посетить Испанию, Францию, Англию, США, Мексику и другие страны. Итальянская фирма «Медикл Пластик» покупает лицензию на право изготовления и продажи аппарата Илизарова в странах Западной Европы, а также в Бразилии и Аргентине. Итальянская АSАМI (Ассоциация по изучению аппарата и метода Илизарова) принимает решение о проведении постоянных международных курсов по обучению данному методу. Директором курсов единодушно утверждается Г. А. Илизаров. АSАМI создаются в Испании, Франции, Бельгии, Португалии, а затем в Мексике, США и других странах (более чем в тридцати странах мира побывал Г. А. Илизаров участвуя в научных конференциях, читая лекции, обучая и проводя операции). Постоянно расширяются международные связи Курганского НИИЭКОТ с зарубежными лечебными и научными учреждениями. Многие иностранные граждане приезжают на лечение в г. Курган.

Г. А. Илизаров имеет 208 изобретений, защищённых авторскими свидетельствами СССР, 18 из них были запатентованы в 10 странах.

Г. А. Илизаров занимался большой общественной деятельностью: избирался депутатом Косулинского районного совета депутатов трудящихся (1947 год) и Курганского областного Советов депутатов трудящихся (1971 год, 1973 год), депутатом Верховного Совета РСФСР (1980 год), народным депутатом СССР (1990 год). Участвовал в работе XXV , XXVI , XXVII съездов КПСС, XIX партконференции, делегатом XV съезда профсоюзов СССР (1972 год), делегатом VI (1983 год) и VII (1988 год) съездов Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов. Являлся членом научного совета Академии медицинских наук СССР, членом Центрального совета Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов СССР, членом редакционного совета журнала «Ортопедия, травматология и протезирование», Советского фонда культуры (с 1985 года) и Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами (с 1987 года). Член правления Советского детского фонда им. В. И. Ленина (с 1987 года). Под руководством Г. А. Илизарова защищено 52 кандидатских и 7 докторских диссертаций.

О Гаврииле Абрамовиче Илизарове написаны восторженные статьи, художественные очерки, романы и повести, он стал героем или прототипом многих художественных фильмов, театральных постановок: «Каждый день доктора Калинниковой», «Движение», «Позовите меня, доктор», «Доктор Назаров», «Счастье вернулось в дом» и другие.

Награды и звания

Г. А. Илизаров удостоен многих почётных званий и наград, национальных и международных премий.

Герой Социалистического Труда , 12 июня 1981 года, за заслуги в развитии медицинской науки и в связи с 60-летием со дня рождения
Орден Ленина , 1971 год, за большой вклад в практическое здравоохранение и в связи с 50-летием со дня рождения
Орден Ленина , 1976 год, за достигнутые успехи в выполнении заданий IX пятилетки по развитию здравоохранения и медицинской науки
Орден Трудового Красного Знамени , 1966 год, за заслуги перед практическим здравоохранением
Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» , 1970 год
Медаль «Ветеран труда» , 1986 год
Ленинская премия , 1978 год, за цикл работ по разработке нового метода лечения больных с повреждениями и заболеваниями опорно-двигательного аппарата, внедрение этого метода в широкую практику здравоохранения и создание нового научно-практического направления в травматологии и ортопедии
Заслуженный изобретатель СССР , 12 сентября 1985 года, за изобретения, открывающие новые направления в развитии медицинской науки
Заслуженный врач РСФСР , 1965 год
Заслуженный изобретатель РСФСР , 1975 год
Золотая медаль ВДНХ , 1981 год, 1986 год
Серебряная медаль ВДНХ , 1965 год, за разработку новых способов лечения ортопедо-травматологических больных, 1986 год
Нагрудный знак «Отличник изобретательства и рационализации», 1987 год
Орден Улыбки , 1978 год
Командор ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» , 1984 год
Орден Независимости ?! I степени (Иордания), 1985 год, за большой вклад в научные исследования в области ортопедии и травматологии
Орден Полярной Звезды (Монголия), 1985 год
Орден Революции (Организация освобождения Палестины), 1987 год, за выдающийся личный вклад в развитие мирового здравоохранения
Орден Югославского флага с золотым венком (СФРЮ), 1987 год
Медаль «50 лет Монгольской Народной Революции» , 1974 год
Медаль «60 лет Монгольской Народной Революции», 1984 год
Золотая медаль за многолетний безупречный труд (Италия), 1981 год. Самая большая награда для ветеранов предприятия, как представителю русских рабочих.
Медаль «Лучшему изобретателю года», 1985 год
Медаль Мексиканского института социального обеспечения, 1988 год
Отличник народного здравоохранения Монгольской Народной Республики, 1980 год, за оказание практической помощи и обучение монгольских врачей новым методам лечения
Лауреат Диплома Почета (Монголия), 1982 год
Памятная Золотая Флорентийская монета (Италия), 1990 год
Премия Муз (Италия), 1983 год, первый лауреат среди врачей в знак признания того, что его хирургия является не только наукой, но и величайшим искусством
Международная премия «Буккери-ла-Ферла», 1986 год
Премия Роберта Дениза, 1987 год, на XXXII Всемирном конгрессе хирургов в Сиднее (Австралия), за наиболее значительные работы, связанные с хирургическим лечением переломов
Премия им. Нессима Хабифа, 1987 год, мед. факультет Женевского университета
Почётный гражданин Курганской области , 29 января 2003 года, посмертно
Почётный гражданин г. Кургана , 1971 год
Почётный гражданин г. Милана (Италия), 1981 год
Почётный гражданин г. Руфины (Италия), 1981 год
Почётный гражданин г. Флоренция (Италия), 1990 год
Почётный гражданин г. Нанси (Франция), 1990 год
Именная Золотая медаль г. Лекко и признан почетным его гражданином за большие заслуги в деле оказания научной и лечебной помощи гражданам Италии, 1983 год
Член-корреспондент Академии наук СССР , 1987 год
Академик Российской академии наук , 1991 год
Почётный член Кубинской Академии наук
Почётный член СОФКОТ (Французское общество хирургов-ортопедов-травматологов), 1986 год
Почётный член Ассоциации ортопедов-травматологов Югославии, 1986 год
Почётный член Македонской Академии искусств, 1986 год
Почётный член общества травматологов-ортопедов Мексики, 1987 год
Почётный член общества травматологов-ортопедов ЧССР, 1987 год
Почётный член общества травматологов-ортопедов Италии, 1988 год
Лауреат конкурса «Техника - колесница прогресса» (журнал «Изобретатель и рационализатор »), 1984 год

Семья

У Г. А. Илизарова есть сын Александр и две дочери от разных браков - Мария и Светлана . Сын - Александр Гаврилович Илизаров (род. 1947), инженер-конструктор в Новосибирске . Дочь - Светлана Гавриловна Илизарова (род. 1962), врач-реабилитолог и физиотерапевт в Нью-Йорке , кандидат медицинских наук, соредактор сборника «Limb Lengthening and Reconstruction Surgery» (2006).

Память

В честь Илизарова астроном Крымской астрофизической обсерватории Людмила Карачкина назвала открытый ею 14 октября 1982 г. астероид (3750) Илизаров , название утверждено 4 октября 1990 года .
В сентябре 1987 году художник Исраил Цвайгенбаум прилетел в город Курган , где он провел 6 дней с д-р Илизаровым, чтобы сделать эскизные наброски. Цвайгенбаум работал над эскизами в офисе доктора Илизарова. Позже, Цвайгенбаум дал портрет в подарок доктору Г. А. Илизарову.
15 июня 1993 года по инициативе генерального директора РАМН Шевцова Владимира Ивановича открылся музей истории развития Центра Илизарова.
В 1993 году был образован Фонд им. Г. А. Илизарова.
9 сентября 1994 года на территории РНЦ «ВТО» был открыт памятник основателю и создателю метода и центра академику Г. А. Илизарову, скульптор Ю.Л. Чернов .
В 2012 году установлен памятник-автомобиль ГАЗ-13 «Чайка», принадлежавший Г. А. Илизарову, расположен у Музея истории центра им. Г. А. Илизарова, г. Курган , ул. М. Ульяновой, д. 6 к. 2.
С 1995 года в память о Г. А. Илизарове издаётся практический журнал «Гений ортопедии».
В 2011 году был выпущен почтовый конверт России, посвящённый Илизарову.
В 2011 году в г. Кургане режиссёром Андреем Романовым был снят документальный фильм «Он посвятил жизнь людям», посвящённый 90-летию Г. А. Илизарова. Фильм получил приз Главы города Каменска-Уральского М. С. Астахова на Третьем Международном фестивале туристического кино «Свидание с Россией» в городах Верхотурье и Каменск-Уральский (2012 г.).
В 2012 году именем Г. А. Илизарова был назван Дербентский Медицинский Колледж в г. Дербент республики Дагестан.
Мемориальная доска на доме, где жил Герой в 1974-1992 гг, г. Курган , ул. Климова, 41
В Курганской области 2016 год объявлен «Годом Илизарова».

Сочинения

Илизаров Г.А. Кровоснабжение позвоночника и влияние на его форму изменений трофики и нагрузки. - Челябинск, 1981.
Илизаров Г.А. Октябрь в моей судьбе / Лит. запись В. Гавришина. - Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1987. - 216 с.
Лечение сгибательных контрактур коленного и голеностопного суставов / Составлено Г. А. Илизаровым и А. А. Девятовым. - Курган, 1971. - 14 с. - 3 000 экз.
Чрескостный компрессионный и дистракционный остеосинтез в травматологии и ортопедии / Отв. ред. Г. А. Илизаров. Сборник научных работ. Выпуск 1. - Курган: Советское Зауралье, 1972. - 344 с.

Гавриил Абрамович Илизаров родился $15$ июня $1921$ года в г. Беловеж (сейчас территория Белоруссии) в бедной семье, которая вскоре после его рождения переехала в Кусары (ныне Азербайджан).

В школу он пошел только в возрасте $11$ лет, хотя и сдал при этом экстерном несколько классов, поэтому оказался сразу в пятом. Выпустившись в $1938$ году, он продолжил обучение рабфаке в Буйнакске, после чего поступил в Крымский медицинский институт.

В $1944$ году Илизаров получил диплом о высшем образовании. В связи с эвакуацией института во время Второй мировой войны, закончил учебы Илизаров уже в Казахской ССР. Сначала устроился врачом в районную больницу, а позднее отправился в сельскую больницу в Долговку Курганской области, где через некоторое время стал главврачом. Больница была маленькая, и Илизарову приходилось работать сразу за нескольких специалистов. Тут он и заинтересовался травматологией и в частности возможностью лечения переломов с помощью наружного фиксирующего аппарата.

Замечание 1

В $1966$ году в Кургане была открыта проблемная лаборатория Свердловского НИИТО, заведующим которой стал Илизаров. Главной задачей работы лаборатории было исследование метода чрескостного остеосинтеза.

В $1968$ году Илизаров защитил докторскую диссертацию на тему, над которой работал последние годы: "Компрессионный остеосинтез аппаратом автора".

В $1969$ году на базе лаборатории был открыт филиал ЛНИИТО им. Р. Р. Вредена, который после двух лет успешной работы был преобразован в Курганский НИИ экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии. Для нового института не было более подходящего руководителя, чем заведующий лабораторией Илизаров.

До конца жизни Гавриил Абрамович проработал директором этого учредения, которое со временем было переформировано во Всесоюзный Курганский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия». Центр имел $10$ филиалов в различных городах СССР. В $1991$ году стал академиком АМН СССР.

Гавриил Абрамович Илизаров скончался $24$ июля $1992$ года. В его честь назван нацчный центр, где он провел последние годы своей врачебной практики.

Вклад в медицину

Илизаров всегда находил вдохновение в травматологии. Во время работы в сельской больнице, он обратил внимание на проблемы регенерации тканей после переломов костей. Он разработал и изложил собственную теорию остеогенеза, которая стала основой нового метода лечения – компрессионно-дистракционного остеосинтеза. Для осуществления фиксации костей необходимым для нового способа образом он создал специальную металлоконструкцию – аппарат внешней фиксации. Впервые он представил свой метод на заседании Курганского областного научного общества хирургов в $1951$ году.

Немного позднее Илизаров предложил при помощи того же аппарата замещать дефекты трубчатых костей. Этот метод принес ему в $1968$ году звание доктора медицинских наук без получения звания кандидата.

Замечание 2

До $1968$ года методы Илизарова не принимались всерьез. Однако все поменялось после того, как к нему обратился за помощью известный легкоатлет и мировой рекордсмен по прыжкам в высоту Валерий Брумель. После травмы нога спортсмена была укорочена, в связи с чем он потерял возможность продолжать карьеру спортсмена. Гавриил Абрамович с помощью аппарата внеочагового остеосинтеза, удлинил ногу на 6 сантиметров. Уже через два месяца после снятия аппарата Брумель вернулся в спорт. Его новые достижения показали миру эффективность методик Илизарова.

Под авторством Илизарова вышло около шестисот научных работ, в том числе три монографий, около двухсот изобретений, триннадцать зарубежных патентов. Кроме того, он был одним из редакторов журнала «Ортопедия, травматология и протезирование».

За свою практику Гавриил Абрамович был удостоен многих отечественных и зарубежных наград, медалей, орденов и премий.

В память о великом ученом в Кургане установлен памятник.

выдающийся советский хирург-ортопед, создавший в 1950-х годах необычное приспособление, благодаря которому ему удалось совершить переворот в ортопедии и сделать удивительные открытия в области костной физиологии. http://www.russika.ru/ef.php?s=4793
История медицины знает не много примеров, когда всего лишь одно научное открытие сделало бы революционный переворот в устоявшихся воззрениях и считавшихся классическими методах лечения, привело к созданию нового научно-практического направления, как это произошло в ортопедии и травматологии, благодаря методу чрескостного компрессионно-дистракционного остеосинтеза, предложенному курганским доктором.

Оригинал взят у jlm_taurus в Илизаров Гавриил Абрамович

"...Гавриил Абрамович Илизаров был рядовой доктор далеко в Сибири и ничего плохого Волкову не делал. Но уже десять лет он добивался признания своего метода лечения переломов. По сути, Волков, главный травматолог министерства и директор Центрального института, должен был бы вникнуть в открытие Илизарова и помочь ему. Но вместо этого, наоборот, он во всем ему препятствовал. Волков стремился подмять под себя всю советскую травматологию, и если кто-либо самостоятельно делал что-то без его помощи и участия, тот становился его врагом. Характер у Волкова был прямо-таки по-женски ревнивый. А у Илизарова, наоборот, характер был твердый, мужской: он продолжал делать операции по своему методу — с изобретенным им кольцевым аппаратом наружной фиксации костей, напечатал несколько интересных статей в научных журналах, сделал доклад на съезде. Илизаров доказывал, что открыл новый способ регенерации (сращения) костной ткани путем медленного и дозированного растяжения отломков. В нашей науке это было абсолютно ново и непонятно, это противоречило принятому учению так же, как идея Коперника о вращении Земли вокруг Солнца противоречила учению церкви о неподвижности Земли.

Хотя пока делали его операции только в Свердловском институте, но настойчивый энтузиаст Илизаров добился, чтобы к нему посылали врачей, которых он обучит своему методу. Вообще обучение у провинциального доктора без звания и без научной степени было делом неслыханным — для это существовали институты и кафедры. Но я помнил, как шесть лет назад Илизаров приехал к нам в Боткинскую не с целью усовершенствоваться, а с целью усовершенствовать нас в своем методе. Он был уверен в своей правоте, и было ясно, что сумел кое-чего добиться, обойдя препятствия, которые ставил ему Волков.

Перед отъездом со мной отдельно разговаривали заместитель директора Аркадий Казьмин и секретарь партийной организации Отар Гудушаури. Оба были противники Илизарова: Казьмин — довольно туповатый консерватор, противник всего нового, а грузин Гудушаури, хотя и неплохой человек, сам изобрел аппарат для лечения и поэтому не хотел, чтобы у нас применяли илизаровский. Каждый из них дал мне такую суровую инструкцию, что я даже удивился: «Илизаров — жулик: он все врет, никакого нового метода он не придумал. Пора вывести его на чистую воду. Он доказывает, что его аппарат лучше и что он может удлинять кости. Ты ему не верь, не поддавайся его влиянию, сам осматривай всех его больных, проверяй рентгеновские снимки, измеряй сантиметровой лентой и записывай. И привези нам эти данные».

Илизаров заведовал хирургическим отделением Курганского госпиталя для инвалидов Отечественной войны — в старинном двухэтажном доме с печным отоплением. После войны было так много калек, что для них создали специальную сеть больниц и назвали их по-военному — госпитали. В отделении на сорок кроватей лежало восемьдесят больных, но большинство пострадали не на войне, а смогли попасть на лечение, как мой сосед в самолете. Все, как и он, со старыми несросшимися переломами разных костей, у многих остеомиелит — гнойное воспаление кости. Теснота в палатах ужасная, между кроватями еле пройдешь, запах спертый — стены пропахли гноем и карболкой. Всех этих людей он лечил одним методом: делал им операцию и накладывал свой аппарат со спицами, просверленными через кость. После этого аппарат можно было растягивать или сжимать поворотом специальных гаек. Эти манипуляции аппаратом создавали растяжение или сдавливание кости и этим вызывали ее сращение и даже удлинение, если необходимо.

Ничего подобного я нигде не видел . За шесть лет он очень упростил аппарат, сделал его более компактным и более эффективным. Но качество изготовления аппаратов было низкое. Медицинская промышленность производить их отказывалась, поэтому все делали частным образом его благодарные больные на местном заводе для… автобусных кузовов. Но автобус и хирургический аппарат — вещи довольно разные. При мне приходили инженеры и техники, приносили выточенные болты, гайки и другие детали, обсуждали новые чертежи. Но их продукция годилась больше для автобусов, чем для хирургии.

Илизаров приходил в госпиталь до зари , а уходил уже к полуночи. Я включился с ним в этот ритм: и интересно, и я хотел показать свою заинтересованность. Каждый день я осматривал с ним десятки больных, ассистировал ему по несколько часов, выхаживал тяжелых больных. Оперировал Илизаров блестяще: он делал остеотомию (рассечение) кости за двадцать минут (у наших профессоров уходило на это два-три часа). Пока мы делали операцию, санитарка вносила в предоперационную охапку дров и затапливала печь. В таких условиях только быстрота его техники спасала больных от инфекции. Мало-помалу Илизаров стал более разговорчив со мной: — Вот ведь, мать их за ногу, обком и облисполком заваливают меня блатными больными — прими да прими. Теперь у меня три очереди: инвалиды войны со всего Союза, обкомовские и люди, которые приехали сами по себе. Едут отовсюду, а как им откажешь? Приехавшие и выписанные больные расселялись по всему городу, снимали комнаты и углы и приходили на осмотры два раза в неделю для продолжения лечения. По всему городу они ездили на автобусах и ходили с костылями — Курган был городом Илизарова.

Я делал то, что мне сказали делать мои начальники, — измерял сантиметровой лентой величину удлинения аппаратами. И сразу убедился, что своим методом Илизаров удлинял кости на десять, пятнадцать и даже больше сантиметров. Это нигде не было описано во всей мировой литературе — Илизаров первым в мире умел делать удлинение костей, при этом формировалась новая полноценная костная ткань. ...я фотографировал то, что видел. Но снимки были нечеткие из-за теней. Тогда я стал зарисовывать положение аппарата и этапы манипулирования им. Набралось около сорока схематических зарисовок. Поздно вечером в своей комнате в гостинице я приводил в порядок рисунки и записи дня и все больше понимал, что один этот человек — доктор Илизаров, без научной степени и звания, делал больше, чем весь наш институт . Его работа была новой, прогрессивной и перспективной — как раз то, чего не хватало нам.Я поражался и его достижениям, и тому, что он работал совершенно изолированно, без какой-либо поддержки.

...что могло заставить Волкова изменить свое отношение к Илизарову? Об этом мне и Вене рассказали по большому секрету секретарши ученого совета Тамара и Ирина. В день той перемены они заменяли постоянную секретаршу Волкова и соединяли его разговоры по телефону. Как это часто бывает, секретарши не любили своего начальника — за то, что он бывал высокомерен, а еще за то, что много зарабатывал (социальное расслоение так называемого «бесклассового» советского общества). Один из телефонных звонков в тот день был особый: — Министр здравоохранения Петровский хочет разговаривать с профессором Волковым. Секретарши соединили его, но не положили свою трубку, а из любопытства стали подслушивать. Министр сказал: — Мне только что звонил член Политбюро Шелепин и спрашивал про операции какого-то доктора Илизарова в Кургане. Он хотел знать, делают ли его операции в Москве. Что вы знаете об Илизарове и делают ли у вас в институте его операции?

Секретарши говорили , что голос Волкова мгновенно осел. Еще бы! Если заинтересованы член Политбюро и министр здравоохранения, он, как директор Центрального института, не имел права ответить, что операции в институте не делают — это навлекло бы такой гнев, который мог разрушить его карьеру. Он угодливо сказал министру: — Да, Борис Васильевич, конечно, конечно, я прекрасно знаю метод Илизарова, и мы делаем его операции в ЦИТО. Тамара с Ириной, посмеиваясь, с сарказмом рассказывали наперебой: — Когда Волков положил трубку, он выскочил из кабинета бледный, как полотно, взгляд беспокойный — куда девалась его всегдашняя величавость. Он куда-то помчался, ну прямо будто наделал в штаны. Мы его таким напуганным даже представить себе не могли.

Волков помчался к Каплану . Он испугался, что наврал министру, и если пришлют для проверки комиссию из министерства, то он обязан показать, что не соврал. Он должен был сделать потемкинскую деревню из аппаратов Илизарова — иначе головы ему не сносить. Поэтому он и был возбужден, придя ко мне в поликлинику. Но хитрый дипломат, он даже и тогда передо мной сделал вид, что это не его, а моя вина, что в институте не делали операций Илизарова...." источник: Владимир Голяховский Путь хирурга. Полвека в СССР

"...Тогда же, в 1970 году началось наконец строительство нового корпуса института, а точнее, комплекса корпусов — клинического, экспериментально-лабораторного, вивария, котельной, пищеблока и других подсобных служб. Опишу ряд моментов, связанных с их строительством. Комплекс был заложен в поселке Рябково, недалеко от второй горбольницы. Строительство его началось и велось, как я говорил, ударными темпами. Стройка была объявлена комсомольской, что означало участие в ней коллективов молодежи из различных организаций города, включая, естественно, и наш филиал. Мне довелось несколько раз «авралить» на этом объекте. И делал я это, признаюсь честно, с внутренним подъемом и воодушевлением, как, вероятно, и большинство моих коллег. С этими комсомольскими субботниками связан один достаточно комичный эпизод.

Как раз в ту пору у нас лечился Д. Д. Шостакович . В этой связи в Курган приехал Ростропович, привезя с собою музыкантов Свердловской филармонии. В ходе визита маэстро решил приобщить их к общестроительному пафосу. Гавриил Абрамович, узнав об этом, организовал после выступления импровизированный субботник с гастролерами и прессой в первых рядах. Шеф стал показывать гостям строящуюся коробку здания. А дело было поздней осенью, когда в северном Кургане смеркается довольно рано. Тем не менее в сумерках Илизаров шустро вел их по будущим операционным, перевязочным, лабораториям... Экскурсия во главе с Ростроповичем еле за ним поспевала. И вдруг, переходя к очередному помещению под одну из предполагаемых и «безумно интересных» для гостей служб, сам «экскурсовод» куда-то исчез. Словно провалился, так это внезапно произошло. В поисках его гости замешкались — ведь здание было еще далеко не завершено, некоторых стен, лестничных пролетов и перекрытий недоставало. Но вскоре все услышали знакомый голос за спинами. Обернувшись, увидели Илизарова, перепачканного в какой-то рыжей пыли, идущим по лестнице с нижнего этажа. На недоуменный вопрос, как он там оказался, тот ответил, что второпях не увидел отсутствия фрагмента пола на своем пути и упал на этаж ниже! По счастливому стечению обстоятельств он угодил в большую кучу керамзита, насыпанную под проемом перекрытия, и даже не ушибся. Только испачкался изрядно. И тут же, как ни в чем не бывало, предложил продолжить осмотр.

Однако шеф и до и после этого инцидента был не только активным участником субботников, но и пристально курировал стройку в целом. Насколько же радел за свое дело и откуда брал неисчерпаемую энергию этот тогда уже немолодой человек? Но именно таким он и был. Успевал везде. Хватку имел, по определению одного из минздравовских чиновников, «бульдожью». Он жил и «горел» своим детищем.

И вот здание практически готово , в нем идут последние ремонтно-монтажные работы и начато оснащение медицинским оборудованием. Еженедельно проводятся совместные с администрацией города и строителями планерки, на которых рассматривается ход работ. Гавриил Абрамович принимает в них самое активное участие. Настолько активное, что остальные участвующие стороны зачастую стонут. Он постоянно находит на стройке недоделки и огрехи, которые, по его мнению, в обязательном и срочном порядке надлежит исправить и устранить. Ему не нравятся отделочные материалы, сантехника, он настаивает на изменении колера помещений и т. д. и т. п. На одной из выездных планерок с участием предгорисполкома Махнева шеф, распалившись и «заведя» всех остальных, почти бегом перемещается по этажам и помещениям корпуса, показывая и доказывая свои претензии. Комиссия еле успевает за ним и почти не в состоянии ему противоречить. Наконец, поднявшись на последний, четвертый этаж и дождавшись остальных, он говорит о том, что еще очень много недоделок осталось на чердаке, и предлагает всем забраться туда. Сам он, естественно, уже несколько раз успел там побывать и говорит вовсе не понаслышке.

Махнев, отказываясь лезть на чердак , резонно и вполне логично возражает, что для решения вопроса достаточно отправить туда прораба стройки с начальником участка. Пусть разберутся и устранят недостатки. Тут Илизаров взрывается: — Я, значит, заслуженный врач РСФСР, доктор медицинских наук, известный в стране ученый, могу себе позволить забраться на чердак, чтобы проконтролировать ваших строителей, а вы, видите ли, не в состоянии сделать то же самое?! Махнев сначала в сердцах пытается убедить его в неправоте. Ну действительно, с какой бы стати предгорисполкома лазил по всем строящимся в городе чердакам? Затем, видя неэффективность доводов, он вдруг обращается к прорабу и говорит: — А вас я попрошу принести мне дощечку и веревку. На веревке я повешусь в проеме этого чердака, а на дощечке предварительно напишу: «В моей смерти прошу винить заслуженного врача РСФСР, доктора медицинских наук, известного в стране ученого...» От неожиданности все рассмеялись. Обстановка разрядилась, комиссия уехала, отдав необходимые ц. у. Подготовка корпуса к пуску продолжилась.
<...>
Учащаются поездки шефа в Москву и Ленинград . ЦК КПСС, Министерство здравоохранения СССР и РСФСР, Минмедпром, Минтруда, Минфин, Совмин обоих уровней, Ленинградский НИИТО, Комитет по науке и технике — вот отнюдь не полный список учреждений, которые ему приходится посещать. А там, как вы помните, далеко не все ждут его с распростертыми объятиями. В большинстве комитетов и ведомств нужно доказывать, доказывать и еще раз доказывать свою позицию. Вроде бы есть понимание высших уровней власти, вроде бы никто официально не возражает, но «под ковром»....Во многих поездках шефа участвуем я и другие сотрудники. Мы выполняем те или иные его поручения, проводим технические встречи, даем пояснительную информацию. В одной из таких поездок в нашем номере, предварительно позвонив, появился известный в стране ортопед, один из тех самых ЦИТОвских «друзей». У него оказался к шефу довольно деликатный разговор, свидетелем которого я стал. К тому времени Илизаров посвящал меня во многие свои «святая святых», доверяя в большей части профессиональных вопросов.

Чтобы не выглядеть негостеприимными , мы быстро организовали импровизированный фуршет из фруктов, колбасы для завтрака и хорошего коньяка.. Принес с собою коньяк и наш московский гость. Из первых его фраз стало ясно, что цель визита парламентерская. В то время в Комитете по Ленинским и Государственным премиям шел прием документов на соискание Государственной премии. В области науки и техники на премию была выдвинута работа группы ученых-ортопедов по новаторским методам лечения патологии костей. Костяк группы составили первые лица ЦИТО, а в качестве новшества фигурировала ультразвуковая резка и сварка костей. Одно время вокруг этой «суперпередовой» технологии было немало шума в специальной и еще больше — в периодической печати, однако что-то в ней было недоработано (или, может быть, приукрашены заявленные результаты), и на практике она, что называется, «не шла». И сегодня, кстати, не идет. Понимая некую «притянутость» клинической эффективности выдвигаемой идеи и желая придать большую весомость коллективной заявке, группа соискателей предлагала Гавриилу Абрамовичу войти в свой состав. Это, без сомнения, существенно, если не принципиально повысило бы ее шансы на получение премии.

К концу разговора , который я передаю сжато, а на самом деле длившегося несколько часов, были опустошены имевшиеся коньячные емкости. Однако в связи с высокой внутренней энергией переговоров никто не был даже едва заметно пьян. Задумавшись буквально на мгновение над сделанным предложением, Илизаров ответил, что очень признателен за выказанное доверие, однако участвовать в этом мероприятии не будет. — Насколько я понял, у вас и так достаточно оснований претендовать на премию. Предлагайте, если есть что предложить. А я буду работать в избранном направлении, — такими словами закончил он свою речь. В ответ москвич не без раздражения заметил, что Гавриил Абрамович еще не раз пожалеет об этом отказе и что другой такой случай ему вряд ли представится. — А это мы посмотрим, Константин Михайлович, — с улыбкой ответил Илизаров. — Ну, тогда продолжай пахать, Гавриил, — попрощался гость.

Уже умудренному некоторым опытом научно-политической борьбы, мне тем не менее было не понятно, почему же шеф отказался от такого очевидно привлекательного предложения. В то время еще директор филиала и не профессор даже, он сознательно, на мой взгляд, упускал реальную возможность повысить свой статус. Я спросил его об этом. Он ответил, что не желает иметь с этими людьми ничего общего в науке и верит, что достойную оценку своего труда он еще получит. И, как известно, через несколько лет такую оценку он получил, став лауреатом Ленинской, самой высокой государственной премии советских времен, о чем я позже еще скажу несколько слов. Почему он был так уверен? Потому, очевидно, что это был Илизаров, и его вера в правоту идеи и своего дела была по-хорошему фанатичной и непоколебимой.

Несмотря на многочисленные поездки и встречи, вопрос с реформированием ленинградского филиала в самостоятельный курганский институт буксовал. Если быть объективным, то следует признать некоторую избыточность притязаний шефа на сроки решения этого вопроса. Он слишком спешил, слишком скоро хотел увидеть свое детище в окончательном виде. Тем, кто изнутри знал всю подоплеку развития событий, причины этой его спешки были ясны и очевидны. К тому моменту шел уже девятнадцатый год применения аппарата, а значит, и существования метода. Гавриил Абрамович с первого дня был убежден в необходимости скорейшего и повсеместного внедрения своего детища. И вот уже девятнадцать лет надежд и ожиданий, девятнадцать лет непрекращающихся «боев», доказательств, объяснений, убеждений и опровержений. Но чиновник, клерк, перекладывающий тысячи бумаг, не может вникнуть в суть каждого из рассматриваемых дел и понять связанные с ним эмоции людей. Бюрократический механизм очень тяжел на подъем. А когда предстоит столь крупное решение, когда в нем задействовано столько инстанций, только наличие «твердой руки» из высших эшелонов власти может стать залогом скорейшей реализации поставленной задачи.

Примерно так , думается, рассуждал Гавриил Абрамович в ту пору. И взялся осуществить очень непростой, но, пожалуй, наиболее результативный стратегический ход в достижении своей цели. По различным каналам он инициировал встречу с членом Политбюро ЦК КПСС Александром Николаевичем Шелепиным. Тем, кто помнит социалистическое время, не стоит пояснять, что представляло собою Политбюро и сколь влиятельны были его члены. Для остальных скажу, что это были советские «небожители», поскольку именно Политбюро, а не декларативный Верховный Совет СССР и даже не лично Генеральный секретарь ЦК КПСС реально правило страной. В его состав входило 15 наиболее авторитетных фигур ЦК, в том числе Генсек. Каждый из них курировал тот или иной сектор или отрасль жизни страны. Критически важные внешне- и внутриполитические вопросы решались коллегиально на заседаниях. Вопросы меньшей значимости каждый из его членов решал в масштабе своей «вотчины» от имени Политбюро. Его слово в таких случаях было окончательным, подлежащим беспрекословному исполнению. Мнение члена Политбюро по тому или иному вопросу, высказанное в пределах его компетенции, не имел права двояко трактовать даже профильный министр СССР. Таков был неписаный, но непреложный порядок. Этим и решил воспользоваться шеф для ускорения решения вопроса по институту.

Подготовку столь сановной встречи он провел по всем возможным для себя каналам. Привел в действие все имеющиеся довольно обширные к тому времени связи. Главными «ходоками» в ЦК стали конечно же его именитые пациенты, близкие им или хорошо знакомые влиятельные личности. Очень большую роль в этом процессе сыграла упоминавшаяся председатель Комитета советских женщин Ирина Левченко. Эта влиятельная, очень порядочная и принципиальная женщина была лично знакома с Шелепиным, курировавшим тогда среди прочих вопросов и медицину. К тому же она была вхожа и в Совмин, и в аппарат ЦК КПСС и там провела тоже весьма ощутимую подготовку. Участвовали в этом подготовительном процессе и многие другие знакомые Гавриила Абрамовича, каждый внося свою лепту в приближение встречи. И вот, наконец, назначен день совещания у Шелепина.

Доклад для совещания к этому сроку был уже практически готов. В столицу с Гавриилом Абрамовичем полетели Василий Ледяев и я. Уже будучи в Москве мы решили, что на такое высокое собрание шефу необходимо приобрести особенно приличный и подобающий случаю костюм. С этим вопросом он обратился в спецотдел ГУМа. О походе туда скажу отдельно, так как и эта история с костюмом не лишена доли иронии.

Заседание состоялось в конференц-зале главного корпуса ВЦСПС, одного из секторов общественной жизни страны, также подшефного Шелепину. На заседании присутствовали руководители и представители самых различных инстанций, имеющих отношение к рассматриваемой проблеме. Здесь были директор Ленинградского НИИТО, замдиректора ЦИТО по клинической работе (директор, главный, кстати, из «московских друзей», прознав о совещании, «оказался» на больничном с сердечным приступом), первый замминистра медицинской промышленности СССР, министр здравоохранения РСФСР и замминистра здравоохранения СССР, замредактора журнала «Ортопедия, травматология и протезирование» (редактор, академик Корж тоже «внезапно» заболел), редактор «Медицинской газеты» и журналисты нескольких центральных газет. В президиуме сидел один Шелепин. Невысокого роста, простоватой внешности, подвижный и очень рассудительный, он ничем не напоминал вельможу и партийного бонзу. Однако по ходу заседания я хорошо убедился в силе его влиятельности.

Поприветствовав и представив большинство собравшихся , он озвучил главную цель совещания — рассмотрение вопроса о целесообразности организации на базе филиала ЛНИИТО в Кургане самостоятельного научно-исследовательского института травматологии и ортопедии. Затем предоставил слово Гавриилу Абрамовичу. Тот сделал 20-минутное сообщение. Затем Шелепин стал персонально поднимать с мест чиновников и иных участников собрания и задавать им вопросы. Судя по вопросам, а также по его репликам и комментариям, всем вскоре стало очевидно, что он прекрасно осведомлен об основных деталях рассматриваемой проблемы и главное, что решение по ней, вероятнее всего, уже есть. Но до этого он, видимо, хотел еще выяснить отношение к проблеме приглашенных чиновников и высказать по этому поводу свое мнение.

В частности, подняв заместителя министра Минмедпрома , стал выяснять, почему до сих пор аппарат Илизарова не выпускается на предприятиях профильного министерства. При этом он высказал предположение, что таким путем можно без труда обеспечить растущие потребности отечественных хирургов и к тому же серьезно пополнить валютные запасы отрасли, продавая аппарат за рубеж. Тот в ответ сослался на специфику марки стали, необходимой для аппарата, что ее-де очень трудно найти в необходимых количествах. На что Шелепин заметил, что накануне поинтересовался в Министерстве тяжелой промышленности и металлургии объемами производства требуемой марки стали и выяснил, что отечественная металлургическая промышленность производит ее сотнями тысяч тонн в год. Чиновник Минмедпрома не нашелся что ответить и, обескураженный, сел на место.

Затем Александр Николаевич обратился к замредактора нашего профессионального журнала, с неудовольствием отметив отсутствие «вельможи редактора». Спросил, почему так долго не публикуются статьи сотрудников Курганского филиала, нет ли в этом какой-то предвзятости редакции. Отвечавший сослался на очень большой редакционный портфель и ограниченные технические возможности издательства. В ответ Шелепин посоветовал редакции своевременно обращаться в ответственные за развитие специальной периодической печати ведомства, а не ограничивать своей пассивностью прогресс отечественной науки. И рекомендовал непременно передать эти слова редактору журнала лично.

Затем поинтересовался у директора ЛНИИИТО профессора Балакиной ее видением перспектив создания в Кургане института и его полезности для здравоохранения республики и страны в целом. Услышав более чем положительный прогноз, он поинтересовался, почему же тогда головной институт и его руководство так долго бездействовали в продвижении метода Илизарова в повсеместную практику работы. И подчеркнул, что после этой встречи положение дел должно коренным образом измениться.

И так он опросил и дал свои рекомендации и резюме практически всем приглашенным. Я впервые присутствовал тогда на совещании такого уровня и хорошо запомнил, какое впечатление произвела на меня властность этого человека. При внешней простоте он совершенно спокойно, не повышая голос ни на полтона, расставлял точки над «i» в действиях министров и других высокопоставленных чиновников, а те молча принимали это, смущаясь и не пытаясь возражать.

В перерыве он пригласил Гавриила Абрамовича и меня к себе в кабинет, угостил нас чаем. Поинтересовавшись, курим ли мы, предложил закурить и вынул из кармана пиджака пачку... сигарет «Новость», недорогих, советского производства. Увидев мое откровенное удивление, он улыбнулся и, открыв ящик стола, полный различных импортных сигарет, предложил также их на выбор. Сам же закурил «Новость», сославшись на давнишнюю к ним привычку. При этом никакой позы или намека на превосходство я в его поведении не заметил.

После перерыва он зачитал подготовленную, очевидно, заранее резолюцию по рассматриваемому вопросу. В ней звучали слова о том, что по решению Политбюро ЦК КПСС в Кургане будет организован научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии первой категории, для чего должна быть проведена соответствующая подготовительная работа на уровне заинтересованных министерств и ведомств. Срок исполнения решения — шесть месяцев. Под этот проект выделены колоссальные по тем временам средства — 18 миллионов рублей. Курировать реализацию проекта поручено лично министру здравоохранения РСФСР Трофимову. При возникновении каких-либо сложных вопросов Шелепин выразил готовность принять участие в их обсуждении, для чего Гавриилу Абрамовичу предоставлялась прямая связь с его секретариатом. Такого исхода заседания не ожидал даже сам Илизаров...
<...>
Итак, столь позитивного исхода встречи с Шелепиным не ожидал даже Гавриил Абрамович. И он и все мы вместе вновь были приятно обрадованы давно ожидавшимся решением. Еще раз отмечу хронологическую компрессию темпов развития службы. Если на организацию проблемной лаборатории Учителю потребовалось десять лет, на филиал ЛНИИТО — четыре года, то на создание самостоятельного института (причем первой категории) — только три. Масштаб задач возрастал, а их решение ускорялось во времени. Это было проявлением еще одного феномена личности Учителя. По мере роста и развития своего детища, глобализации встающих проблем и задач он прибавлял требовательности к себе и подчиненным, становился еще жестче в действиях и поступках. Неукоснительно и беспощадно пресекая в сотрудниках недобросовестность и саботаж в отношении к служебным обязанностям, он достигал таким образом нужного темпа и качества работы коллектива. С ним было трудно, иногда запредельно, но одновременно бесконечно и захватывающе интересно. Непередаваемые ощущения...

При столь интенсивных условиях труда шеф не забывал и о вполне прозаической стороне жизни своих подчиненных. Имеются в виду условия их быта и отдыха. Одним из первых среди руководителей лечебных учреждений Кургана он добился выделения служебных автобусов для сотрудников, большинство из которых проживали в городе, довольно далеко от поселка Рябково. Также первым, еще в бытность филиала, построил ведомственное жилье — многоквартирный пятиэтажный дом в поселке поблизости от клиники. «Топ-менеджменту» службы, то есть когорте первых он «выбивал» в облисполкоме улучшенное жилье. В дальнейшем, после организации института по его инициативе будут построены еще три ведомственных дома, где смогут проживать семьи большинства работников учреждения. Кстати, не забывал он и о «средствах передвижения» своих учеников. Первые только начавшие тогда производиться «Запорожцы — ЗАЗ 968М» ряд руководителей отделов института приобрели также благодаря ходатайству шефа.

Даже в мелких вопросах он не упускал случая чем-то нас порадовать. Однажды мы с Гавриилом Абрамовичем были на приеме у Председателя Совета Министров РСФСР Соломенцева по вопросам оснащения института дополнительно требовавшимся оборудованием. Обсудив проблему в целом и положительно решив главные ее аспекты, Соломенцев, заканчивая встречу, спросил Илизарова, есть ли у того еще какие-нибудь вопросы. — Да, есть, — ответил тот неожиданно и продолжил: — Сейчас в Москве проходит чемпионат мира по хоккею, а мой коллега Анатолий Григорьевич большой его любитель и болельщик. Не могли бы вы устроить ему билеты на пару матчей нашей сборной? Я немного опешил. Действительно, в то время меня и многих моих коллег живо интересовал хоккей, и на чемпионате мира, естественно, хотелось побывать каждому. Однако я и подумать не мог, что шеф со столь высокопоставленным чиновником будет говорить о совершенно не относящихся к делу мелочах. А он успевал думать и о них. Соломенцев, между прочим, тогда распорядился, чтобы мне выдали входной билет на дипломатическую трибуну.

После знаменательного совещания в ВЦСПС события изменили свою тональную окраску. Все стало двигаться более плавно и ритмично: и завершение строительства, и запуск первой очереди нового здания для филиала, и согласования между различными инстанциями, и принятие промежуточных решений, и выход необходимых постановлений. Еще бы, ведь резолюция Шелепина с решением об организации института и оказании необходимого содействия в этом вопросе была распространена во все соответствующие службы, учреждения и инстанции, И, наконец, через три или четыре месяца после совещания, в декабре 1971 года вышло Постановление Совмина РСФСР о преобразовании филиала ЛНИИТО в Курганский научно-исследовательский институт экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии (КНИИЭКОТ). Директором был назначен доктор медицинских наук Г. А. Илизаров.

На формирование института были выделены весьма солидные средства. При этом большое внимание уделено созданию его материальной базы, подготовке научных кадров и разработке новых оригинальных методик лечения ортопедических и травматологических больных. Планировалась интенсификация клинико-экспериментальных и теоретических исследований, для чего предполагалось развертывание электронно-микроскопических, гисто- и биохимических, морфометрических, радиоизотопных и некоторых других лабораторий. Намечено и затем осуществлено строительство морфологического корпуса для этих служб, а также двух вивариев на 150 собак. Вскоре после организации института была введена в эксплуатацию вторая очередь клинического корпуса, в результате вместимость стационара достигла почти 300 коек. Институт стал тогда одним из крупнейших в стране.

Тут бы шефу немного расслабиться самому и дать передохнуть своим замам и коллективу в целом... Куда там. Работа продолжала оставаться очень и очень напряженной. Возросли оперативные нагрузки на ведущих хирургов, увеличилось число консультируемых больных, нисколько не снижался темп исследовательской работы. Напротив, преобразования в связи с переходом учреждения на новую организационную ступень — укрепление и дооснащение экспериментального отдела, наращивание коечного фонда и профилей стационаров, усиление штатов — при сохраняющейся высокой требовательности руководства к работе обусловили существенный рост научно-теоретической продукции. Начиная с 1970 года ежегодно стали выходить сначала по одной-две кандидатские работы в год, а с 1976 года — по пять-семь и более. Институт превращался постепенно в настоящую кузницу ученых.

Наряду с диссертационными исследованиями сотрудниками выпускались многочисленные методические рекомендации по проведению вновь и вновь разрабатываемых методик. Количество последних росло как снежный ком, демонстрируя широчайшие лечебные возможности метода. Применение аппарата распространялось на все новые анатомические области и все новые виды травм и заболеваний опорно-двигательной системы. Пропорционально росло количество изобретений. В последующем шеф впервые среди медиков будет удостоен звания «Заслуженный изобретатель СССР»."

Гаврии́л Абра́мович Илиза́ров (15 июня , Беловежа Белостокского воеводствa Второй Речи Посполитой (ныне Подляское воеводство Польши) - 24 июля , Курган) - выдающийся советский хирург -ортопед, изобретатель, доктор медицинских наук (), профессор.

Биография

Гавриил Абрамович Илизаров родился старшим из шестерых детей в бедной еврейской семье в Беловеже Белостокского воеводствa Второй Речи Посполитой, где жила семья его матери и где после службы в РККА во время Гражданской войны осел его отец . Отец будущего хирурга Абрам Елизаров , горско-еврейского происхождения, происходил из Кусар ; мать - Голда Абрамовна Розенблюм, ашкеназского происхождения, - из Беловежа. Когда ему было семь лет семья перебралась на родину отца в Кусары , где будущий хирург окончил школу-восьмилетку, затем Буйнакский медрабфак. .

Будучи заведующим хирургическим отделением Курганского областного госпиталя для инвалидов войны, где перед его глазами проходили сотни бойцов с последствиями повреждений костей, которым проводимое лечение практически не давало результата, Г. А. Илизаров предложил свой, принципиально новый способ сращивания костей при переломах. Новизна предложенного способа и аппарата для его осуществления подтверждены авторским свидетельством. Использование аппарата Илизарова повысило эффективность и заметно сократило сроки лечения переломов. Большая практика дала возможность расширить диапазон применения аппарата. Изобретённый в 1950 году Г. А. Илизаровым чрескостный компрессионно-дистракционный аппарат гармонично сочетает стабильную фиксацию костных фрагментов с управлением сложными биологическими процессами развития костной ткани (её сжатием («компрессией») или растяжением («дистракцией»)). Аппарат представляет собой металлические «кольца», на которых крепятся «спицы», проходящие через костную ткань. Кольца соединены механическими стержнями, позволяющими менять их ориентацию со скоростью порядка одного миллиметра в день. Аппарат Илизарова - это универсальная динамическая конструкция, позволяющих создавать оптимальные медико-биологические и механические условия как для костного сращения, так и для анатомо-функционального восстановления опорно-двигательного аппарата. Рассчитывая на широкое применение своего аппарата, Г. А. Илизаров унифицировал его узлы и детали. Для каждого случая врачи монтируют из весьма ограниченного числа деталей свою особую разновидность аппарата. Аппарат применяется для лечения травм, переломов, врождённых деформаций костной ткани. Также используется при «эстетических» операциях в антропометрической (ортопедической) косметологии по удлинению и выпрямлению ног.

Понадобилось долгое время, чтобы разработанный Г. А. Илизаровым метод чрескостного остеосинтеза получил всеобщее признание. За выдающиеся достижения Илизарову была присвоена степень доктора медицинских наук без получения звания кандидата. Защита диссертации состоялась в Перми в сентябре 1968 года. В диссертации был обобщён накопленный за многие годы опыт успешного лечения тысяч больных. На основе всестороннего анализа было сделано открытие определённых закономерностей в росте и регенерации тканей, позволявшее удлинять конечности, восстанавливать недостающие части конечностей, включая стопу, пальцы кисти. Эта работа произвела настоящую сенсацию.

Г. А. Илизаров удостоен многих почётных званий и наград, национальных и международных премий. Ему присвоено почётное звание «Заслуженный врач РСФСР», присуждена Ленинская премия СССР в области науки и техники, присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он награждён орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За доблестный труд в ознаменование 100−летия со дня рождения В. И. Ленина», ему вручены высшие награды СССР - ордена Ленина. Начиная с первого аппарата, Г. А. Илизаров постоянно занимается изобретательской работой. Он имеет 208 изобретений, защищённых авторскими свидетельствами СССР, 18 из них были запатентованы в 10 странах. За успехи в этой области ему присвоено звание «Заслуженный изобретатель РСФСР» и «Заслуженный изобретатель СССР». Кроме того, он стал лауреатом конкурса «Техника - колесница прогресса», проводимого журналом «Изобретатель и рационализатор». За представленные работы ему вручены золотые, серебряные медали и Дипломы Выставки достижений народного хозяйства СССР. Кроме того, Г. А. Илизаров был избран членом Академии наук СССР, а также являлся почётным членом Кубинской Академии наук и Македонской Академии искусств. За свою интернациональную деятельность по оказанию медицинской помощи иностранным гражданам, укрепление дружбы между народами разных стран он удостоен многих наград. За большой вклад в развитие медицинской науки Г. А. Илизарову присуждены международные и национальные премии. Г. А. Илизаров являлся почётным членом СОФКОТ (Французское общество хирургов, ортопедов и травматологов), Ассоциации Югославии, обществ Чехословакии, Мексики, Италии.

Г. А. Илизаров занимался большой деятельностью: избирался депутатом районного и областного Советов депутатов трудящихся, депутатом Верховного Совета РСФСР, народным депутатом СССР. Участвовал в работе XXV, XXVI, XXVII съездов КПСС, XIX партконференции. Являлся членом научного совета Академии медицинских наук СССР, членом Центрального совета Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов СССР, членом редакционного совета журнала «Ортопедия, травматология и протезирование», Фонда культуры СССР и Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами. Под руководством Г. А. Илизарова защищено 52 кандидатских и 7 докторских диссертаций.

О Гаврииле Абрамовиче Илизарове написаны восторженные статьи, художественные очерки, романы и повести, он стал героем или прототипом многих художественных фильмов, театральных постановок: «Каждый день доктора Калинниковой », «Движение», «Позовите меня, доктор», «Доктор Назаров», «Счастье вернулось в дом» и другие.

В 1992 г. на семьдесят втором году жизни академик Г. А. Илизаров скоропостижно скончался от сердечной недостаточности. Похоронен в Кургане на кладбище посёлка Рябково .

Семья

У Г. А. Илизарова был сын Александр и две дочери Мария и Светлана от разных браков . Сын - Александр Гаврилович Илизаров (род. 1947), инженер-архитектор в Новосибирске . Дочь - Светлана Гавриловна Илизарова (род. 1962), врач-реабилитолог и физиотерапевт в Нью-Йорке , кандидат медицинских наук, соредактор сборника «Limb Lengthening and Reconstruction Surgery» (2006).

Память

В 1982 г. астроном Крымской астрофизической обсерватории Людмила Карачкина назвала открытый ею 14 октября 1982 г. астероид 3750 Ilizarov.
В сентябре 1988 году художник Исраил Цвайгенбаум прилетел в город Курган , где он провел 6 дней с д-р Илизаровым, чтобы сделать эскизные наброски. Цвайгенбаум работал над эскизами в офисе доктора Илизарова. Позже, Цвайгенбаум дал портрет в подарок доктору Г. А. Илизарову.
15 июня 1993 года по инициативе генерального директора РАМН Шевцова Владимира Ивановича открылся музей истории развития Центра Илизарова.
В 1993 году был образован Фонд им. Г. А. Илизарова.
На территории РНЦ «ВТО» был открыт памятник основателю и создателю метода и центра академику Г. А. Илизарову.
с 1995 года в память о Г. А. Илизарове издаётся практический журнал «Гений ортопедии».
В 2011 году был выпущен почтовый конверт России, посвящённый Илизарову.
В 2011 году в г. Кургане режиссёром Андреем Романовым был снят документальный фильм "Он посвятил жизнь людям" , посвящённый 90-летию Г. А. Илизарова. Фильм получил приз Главы города Каменска-Уральского М. С. Астахова на Третьем Международном фестивале туристического кино «Свидание с Россией» в городах Верхотурье и Каменск-Уральский (2012 г.).

Сочинения

Илизаров Г.А. Кровоснабжение позвоночника и влияние на его форму изменений трофики и нагрузки. - Челябинск, 1981.
Илизаров Г.А. Октябрь в моей судьбе / Лит. запись В. Гавришина. - Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1987. - 216 с.
Лечение сгибательных контрактур коленного и голеностопного суставов / Составлено Г. А. Илизаровым и А. А. Девятовым. - Курган, 1971. - 14 с. - 3 000 экз.
Чрескостный компрессионный и дистракционный остеосинтез в травматологии и ортопедии / Отв. ред. Г. А. Илизаров. Сборник научных работ. Выпуск 1. - Курган: Советское Зауралье, 1972. - 344 с.

Напишите отзыв о статье "Илизаров, Гавриил Абрамович"

Примечания

на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Илизаров, Гавриил Абрамович

На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.

Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.

Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.

В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.

Гавриил Абрамович Илизаров: биография, научные работы, память. Гавриил Абрамович Илизаров: биография, научные работы, память Илизаров гавриил абрамович цитаты

Энциклопедичный YouTube

Субтитры

Биография

Награды и звания

Семья

Память

Сочинения

Вклад в медицину

Биография

Семья

Память

Сочинения

Напишите отзыв о статье "Илизаров, Гавриил Абрамович"

Примечания

Отрывок, характеризующий Илизаров, Гавриил Абрамович

Еще по теме статьи: