6-я танковая дивизия вермахта входила в состав 41-го танкового корпуса. Вместе с 56-м танковым корпусом он составлял 4-ю танковую группу - главную ударную силу группы армий "Север", в задачу которой входили захват Прибалтики, взятие Ленинграда и соединение с финнами. 6-й дивизией командовал генерал-майор Франц Ландграф. Она была вооружена в основном танками чехословацкого производства PzKw-35t - легкими, с тонкой броней, но обладавшими высокой маневренностью и проходимостью. Было некоторое количество более мощных PzKw-III и PzKw-IV. Перед началом наступления дивизия была разделена на две тактические группы. Более мощной командовал полковник Эрхард Раус, более слабой- подполковник Эрих фон Зекендорф.
В первые два дня войны наступление
дивизии шло успешно. К вечеру 23 июня дивизия захватила
литовский город Расейняй и форсировала реку Дубисса.
Поставленные перед дивизией задачи были выполнены, но
немцев, уже имевших опыт кампаний на западе, неприятно
поразило упорное сопротивление советских войск. Одно из
подразделений группы Рауса попало под огонь снайперов,
занимавших позиции на фруктовых деревьях, росших на
лугу. Снайперы убили нескольких немецких офицеров,
задержали наступление немецких подразделений почти на
час, не дав им возможности быстро окружить советские
части. Снайперы были заведомо обречены, поскольку
оказались внутри расположения немецких войск. Но они
выполняли задачу до конца. На западе ничего подобного
немцы не встречали.
Каким образом единственный КВ-1 оказался утром 24 июня в
тылу группы Рауса - непонятно. Не исключено, что он
просто заблудился. Тем не менее, в итоге танк перекрыл
единственную дорогу, ведущую из тыла к позициям группы.
Этот эпизод описан не штатными коммунистическими пропагандистами, а самим Эрхардом Раусом. Раус затем всю войну отвоевал на Восточном фронте, пройдя Москву, Сталинград и Курск, и закончил ее в должности командующего 3-й танковой армией и в звании генерал-полковника. Из 427 страниц его мемуаров, непосредственно описывающих боевые действия, 12 посвящены двухдневному бою с единственным русским танком у Расейняя. Рауса явно потряс этот танк. Поэтому причин для недоверия нет. Советская историография обошла данный эпизод вниманием. Более того, поскольку впервые в отечественной печати он был упомянут Суворовым-Резуном, некоторые "патриоты" стали "разоблачать" подвиг. В смысле - не подвиг это, а так себе.
Экипаж танка КВ-1 (4 человека) уничтожил ценой своей жизни себя на 12 грузовиков, 4 противотанковые пушки, 1 зенитное орудие, возможно, несколько танков, и несколько десятков убитых и умерших от ран немцев.
Это само по себе выдающийся результат, учитывая тот факт, что до 1945 года в подавляющем большинстве даже победных боев наши потери оказывались выше немецких. Но это только прямые потери немцев. Косвенные - потери группы Зекендорфа, которая, отражая советский удар, не могла получить помощь от группы Рауса. Соответственно, по той же причине потери нашей 2-й танковой дивизии были меньше, чем в случае, если бы Раус поддержал Зекендорфа.
Однако, пожалуй, важнее прямых и косвенных потерь людей и техники стала потеря немцами времени. Вермахт 22 июня 1941 года на всем Восточном фронте имел всего 17 танковых дивизий, в том числе в 4-й танковой группе - 4 танковые дивизии. Одну из них и держал в одиночку КВ. Причем 25 июня 6-я дивизия не могла наступать исключительно по причине наличия в ее тылу единственного танка. Один день промедления одной дивизии - очень много в условиях, когда немецкие танковые группы наступали в высоком темпе, разрывая оборону РККА и устраивая ей множество "котлов". Вермахт ведь фактически выполнил задачу, поставленную "Барбароссой", почти полностью уничтожив ту Красную армию, которая противостояла ему летом 41-го. Но из-за таких "казусов", как непредвиденный танк на дороге, сделал это гораздо медленнее и с гораздо большими потерями, чем планировалось. И нарвался в конце концов на непроходимую грязь русской осени, смертельные морозы русской зимы и сибирские дивизии под Москвой. После чего война перешла в безнадежную для немцев затяжную стадию.
И все же самое удивительное в этом бою - поведение четырех танкистов, имен которых мы не знаем и не узнаем никогда. Они создали немцам больше проблем, чем вся 2-я танковая дивизия, к которой, видимо, КВ и принадлежал. Если дивизия задержала немецкое наступление на один день, то единственный танк - на два. Недаром Раусу пришлось отнимать зенитки у Зекендорфа, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот.
Практически невозможно предположить, что танкисты имели специальное задание перекрыть единственный путь снабжения группы Рауса. Разведка у нас в тот момент просто отсутствовала. Значит, танк оказался на дороге случайно. Командир танка сам понял, какую важнейшую позицию он занял. И сознательно стал ее удерживать. Вряд ли стояние танка на одном месте можно трактовать как отсутствие инициативы, слишком умело действовал экипаж. Наоборот, стояние и было инициативой.
Безвылазно просидеть в тесной железной коробке два дня, причем в июньскую жару, - само по себе пытка. Если эта коробка к тому же окружена противником, цель которого - уничтожить танк вместе с экипажем (вдобавок танк - не одна из целей врага, как в "нормальном" бою, а единственная цель), для экипажа это уже совершенно невероятное физическое и психологическое напряжение. Причем почти все это время танкисты провели не в бою, а в ожидании боя, что в моральном плане несравненно тяжелее.
Все пять боевых эпизодов - разгром колонны грузовиков, уничтожение противотанковой батареи, уничтожение зенитки, стрельба по саперам, последний бой с танками - суммарно вряд ли заняли даже час. Остальное время экипаж КВ гадал, с какой стороны и в какой форме их будут уничтожать в следующий раз. Особенно показателен бой с зениткой. Танкисты сознательно медлили, пока немцы не установили пушку и не начали готовиться к стрельбе, - чтобы самим выстрелить наверняка и кончить дело одним снарядом. Попробуйте хотя бы примерно представить себе такое ожидание.
Более того, если в первый день экипаж КВ еще мог надеяться на приход своих, то на второй, когда свои не пришли и даже шум боя у Расейняя затих, стало яснее ясного: железная коробка, в которой они жарятся второй день, достаточно скоро превратится в их общий гроб. Они приняли это как данность и продолжали воевать.
Вот что пишет об этом сам Эрхард Раус:
"В нашем секторе не происходило ничего важного. Войска улучшали свои позиции, вели разведку в направлении Силувы и на восточном берегу Дубиссы в обоих направлениях, но в основном пытались выяснить, что же происходит на южном берегу. Мы встречали только небольшие подразделения и отдельных солдат. За это время мы установили контакте патрулями боевой группы "фон Зекендорф" и 1-й танковой дивизии у Лидавеная. При очистке лесистого района к западу от плацдарма наша пехота столкнулась с более крупными силами русских, которые в двух местах все еще удерживались на западном берегу реки Дубисса.
В нарушение принятых правил, несколько пленных, захваченных в последних боях, в том числе один лейтенант Красной Армии, были отправлены в тыл на грузовике под охраной всего лишь одного унтер-офицера. На полпути назад к Расейнаю шофер внезапно увидел на дороге вражеский танк и остановился. В этот момент русские пленные (а их было около 20 человек) неожиданно набросились на шофера и конвоира. Унтер-офицер сидел рядом с шофером лицом к пленным, когда они попытались вырвать у них обоих оружие. Русский лейтенант уже схватил автомат унтер-офицера, но тот сумел освободить одну руку и изо всех сил ударил русского, отбросив его назад. Лейтенант рухнул и увлек с собой еще несколько человек. Прежде чем пленные успели снова броситься на унтер-офицера, тот освободил левую руку, хотя его держали трое. Теперь он был совершенно свободен. Молниеносно он сорвал автомат с плеча и дал очередь по взбунтовавшейся толпе. Эффект оказался ужасным. Лишь несколько пленных, не считая раненного офицера, сумели выпрыгнуть из машины, чтобы спрятаться в лесу. Автомобиль, в котором живых пленных не осталось, быстро развернулся и помчался обратно к плацдарму, хотя танк обстрелял его.
Эта маленькая драма стала первым признаком того, что единственная дорога, ведущая к нашему плацдарму, заблокирована сверхтяжелым танком КВ-1. Русский танк вдобавок сумел уничтожить телефонные провода, связывающие нас со штабом дивизии. Хотя намерения противника оставались неясными, мы начали опасаться атаки с тыла. Я немедленно приказал 3-й батарее лейтенанта Венгенрота из 41-го батальона истребителей танков занять позицию в тылу возле плоской вершины холма поблизости от командного пункта 6-й моторизованной бригады, который также служил командным пунктом всей боевой группы. Чтобы укрепить нашу противотанковую оборону, мне пришлось развернуть на 180 градусов находившуюся рядом батарею 150-мм гаубиц. 3-я рота лейтенанта Гебхардта из 57-го саперного танкового батальона получила приказ заминировать дорогу и ее окрестности. Приданные нам танки (половина 65-го танкового батальона майора Шенка) были расположены в лесу. Они получили приказ быть готовыми к контратаке, как только это потребуется.
Время шло, но вражеский танк, заблокировавший дорогу, не двигался, хотя время от времени стрелял в сторону Расейная. В полдень 24 июня вернулись разведчики, которых я отправил уточнить обстановку. Они сообщили, что кроме этого танка не обнаружили ни войск, ни техники, которые могли бы атаковать нас. Офицер, командовавший этим подразделением, сделал логичный вывод, что это одиночный танк из отряда, атаковавшего боевую группу "фон Зекендорф".
Хотя опасность атаки развеялась, следовало принять меры, чтобы поскорее уничтожить эту опасную помеху или, по крайней мере, отогнать русский танк подальше. Своим огнем он уже поджег 12 грузовиков со снабжением, которые шли к нам из Расейная. Мы не могли эвакуировать раненых в боях за плацдарм, и в результате несколько человек скончались, не получив медицинской помощи, в том числе молодой лейтенант, раненный выстрелом в упор. Если бы мы сумели вывезти их, они были бы спасены. Все попытки обойти этот танк оказались безуспешными. Машины либо вязли в грязи, либо сталкивались с разрозненными русскими подразделениями, все еще блуждающими по лесу.
Поэтому я приказал батарее лейтенанта Венгенрота. недавно получившей 50-мм противотанковые пушки, пробраться сквозь лес, подойти к танку на дистанцию эффективной стрельбы и уничтожить его. Командир батареи и его отважные солдаты с радостью приняли это опасное задание и взялись за работу с полной уверенностью, что она не затянется слишком долго. С командного пункта на вершине холма мы следили за ними пока они аккуратно пробирались среди деревьев от одной лощины к другой. Мы были не одни. Десятки солдат вылезли на крыши и забрались на деревья с напряженным вниманием ожидая, чем кончится затея. Мы видели, как первое орудие приблизилось на 1000 метров к танку, который торчал прямо посреди дороги. Судя по всему, русские не замечали угрозы. Второе орудие на какое-то время пропало из вида, а потом вынырнуло из оврага прямо перед танком и заняло хорошо замаскированную позицию. Прошло еще 30 минут, и последние два орудия тоже вышли на исходные позиции.
Мы следили за происходящим с вершины холма. Неожиданно кто-то предположил, что танк поврежден и брошен экипажем, так как он стоял на дороге совершенно неподвижно, представляя собой идеальную мишень (Можно представить себе разочарование наших товарищей, которые, обливаясь потом, несколько часов тащили пушки на огневые позиции, если бы так оно и было).
Внезапно грохнул выстрел первой из наших противотанковых пушек, мигнула вспышка, и серебристая трасса уперлась прямо в танк. Расстояние не превышало 600 метров. Мелькнул клубок огня, раздался отрывистый треск. Прямое попадание! Затем последовали второе и третье попадания.
Офицеры и солдаты радостно закричали, словно зрители на веселом спектакле. "Попали! Браво! С танком покончено!" Танк никак не реагировал, пока наши пушки не добились 8 попаданий. Затем его башня развернулась, аккуратно нащупала цель и начала методично уничтожать наши орудия одиночными выстрелами 80-мм орудия. Две наших 50-мм пушки были разнесены на куски, остальные две были серьезно повреждены. Личный состав потерял несколько человек убитыми и ранеными. Лейтенант Венгенрот отвел уцелевших назад, чтобы избежать напрасных потерь. Только после наступления ночи он сумел вытащить пушки. Русский танк по-прежнему наглухо блокировал дорогу, поэтому мы оказались буквально парализованными. Глубоко потрясенный лейтенант Венгенрот вместе со своими солдатами вернулся на плацдарм. Недавно полученное оружие, которому он безоговорочно доверял, оказалось совершенно беспомощным против чудовищного танка. Чувство глубокого разочарования охватило всю нашу боевую группу.
Требовалось найти какой-то новый способ овладеть ситуацией.
Было ясно, что из всего нашего оружия только 88-мм зенитные орудия с их тяжелыми бронебойными снарядами могут справиться с уничтожением стального исполина. Во второй половине дня одно такое орудие было выведено из боя под Расейнаем и начало осторожно подползать к танку с юга. КВ-1 все еще был развернут на север, так как именно с этого направления была проведена предыдущая атака. Длинноствольная зенитка приблизилась на расстояние 2000 ярдов, с которого уже можно было добиться удовлетворительных результатов. К несчастью грузовики, которые ранее уничтожил чудовищный танк, все еще догорали по обочинам дороги, и их дым мешал артиллеристам прицелиться. Но, с другой стороны, этот же дым превратился в завесу, под прикрытием которой орудие можно было подтащить еще ближе к цели. Привязав к орудию для лучшей маскировки множество веток, артиллеристы медленно покатили его вперед, стараясь не потревожить танк.
Наконец расчет выбрался на опушку леса, откуда видимость была отличной. Расстояние до танка теперь не превышало 500 метров. Мы подумали, что первый же выстрел даст прямое попадание и наверняка уничтожит мешающий нам танк. Расчет начал готовить орудие к стрельбе.
Хотя танк не двигался со времени боя с противотанковой батареей, оказалось, что его экипаж и командир имеют железные нервы. Они хладнокровно следили за приближением зенитки, не мешая ей, так как пока орудие двигалось, оно не представляло никакой угрозы для танка. К тому же чем ближе окажется зенитка, тем легче будет уничтожить ее. Наступил критический момент в дуэли нервов, когда расчет принялся готовить зенитку к выстрелу. Для экипажа танка настало время действовать. Пока артиллеристы, страшно нервничая, наводили и заряжали орудие, танк развернул башню и выстрелил первым! Каждый снаряд попадал в цель. Тяжело поврежденная зенитка свалилась в канаву, несколько человек расчета погибли, а остальные были вынуждены бежать. Пулеметный огонь танка помешал вывезти орудие и подобрать погибших.
Провал этой попытки, на которую возлагались огромные надежды, стал для нас очень неприятной новостью. Оптимизм солдат погиб вместе с 88-мм орудием. Наши солдаты провели не самый лучший день, жуя консервы, так как подвезти горячую пищу было невозможно.
Однако самые большие опасения улетучились, хотя бы на время. Атака русских на Расейнай была отбита боевой группой "фон Зекендорф", которая сумела удержать высоту 106. Теперь можно было уже не опасаться, что советская 2-я танковая дивизия прорвется к нам в тыл и отрежет нас. Оставалась лишь болезненная заноза в виде танка, который блокировал наш единственный путь снабжения. Мы решили, что если с ним не удалось справиться днем, то уж ночью мы сделаем это. Штаб бригады несколько часов обсуждал различные варианты уничтожения танка, и начались приготовления сразу к нескольким из них.
Наши саперы предложили ночью 24/25 июня просто подорвать танк. Следует сказать, что саперы не без злорадного удовлетворения следили за безуспешными попытками артиллеристов уничтожить противника. Теперь наступил их черед попытать удачу. Когда лейтенант Гебхардт вызвал 12 добровольцев, все 12 человек дружно подняли руки. Чтобы не обидеть остальных, был выбран каждый десятый. Эти 12 счастливчиков с нетерпением ожидали приближения ночи. Лейтенант Гебхардт, который намеревался лично командовать операцией, детально ознакомил всех саперов с общим планом операции и персональной задачей каждого из них в отдельности. После наступления темноты лейтенант во главе маленькой колонны двинулся в путь. Дорога проходила восточное высоты 123, через небольшой песчаный участок к полоске деревьев, среди которых был обнаружен танк, а потом через редкий лес к старому району сосредоточения.
Может, броситься на них и захватить в плен? Это, похоже, гражданские". Соблазн был велик, так как сделать это казалось очень просто. Однако экипаж танка оставался в башне и бодрствовал. Такая атака встревожила бы танкистов и могла поставить под угрозу успех всей операции. Лейтенант Гебхардт неохотно отверг предложение. В результате саперам пришлось прождать еще час, пока гражданские (или это были партизаны?) уйдут.
За это время была проведена тщательная разведка местности. В 01.00 саперы начали действовать, так как экипаж танка уснул в башне, не подозревая об опасности. После того как на гусенице и толстой бортовой броне были установлены подрывные заряды, саперы подожгли бикфордов шнур и отбежали. Через несколько секунд гулкий взрыв разорвал ночную тишину. Задача была выполнена, и саперы решили, что добились решительного успеха. Однако не успело эхо взрыва умолкнуть среди деревьев, ожил пулемет танка, и вокруг засвистели пули. Сам танк не двигался. Вероятно, его гусеница была перебита, но выяснить это не удалось, так как пулемет бешено обстреливал все вокруг. Лейтенант Гебхардт и его патруль вернулись на плацдарм заметно приунывшие. Теперь они уже не были уверены в успехе, к тому же оказалось, что один человек пропал без вести. Попытки найти его в темноте ни к чему не привели.
Незадолго до рассвета мы услышали второй, более слабый, взрыв где-то рядом с танком, причины которому найти не могли. Танковый пулемет снова ожил и в течение нескольких минут поливал свинцом все вокруг. Затем опять наступила тишина.
Вскоре после этого начало светать. Лучи утреннего солнца окрасили золотом леса и поля. Тысячи капелек росы бриллиантами засверкали на траве и цветах, запели ранние пташки. Солдаты начали потягиваться и сонно моргать, поднимаясь на ноги. Начинался новый день.
Солнце еще не успело подняться высоко, когда босоногий солдат, повесив связанные ботинки через плечо, прошествовал мимо командного пункта бригады. На его несчастье первым заметил его именно я, командир бригады, и грубо подозвал к себе. Когда перепуганный путник вытянулся передо мной, я доходчивым языком потребовал объяснений его утренней прогулки в столь странном виде. Он что, последователь папаши Кнейпа? Если да, то здесь не место демонстрировать свои увлечения. (Папаша Кнейп в XIX веке создал общество под девизом "Назад к природе" и проповедовал физическое здоровье, холодные ванны, сон на открытом воздухе и тому подобное.)
Сильно испугавшись, одинокий странник начал путаться и невнятно блеять. Каждое слово из этого молчаливого нарушителя приходилось вытаскивать буквально клещами. Однако с каждым его ответом мое лицо светлело. Наконец я с улыбкой похлопал его по плечу и с благодарностью пожал руку. Стороннему наблюдателю, не слышавшему, что говорится, такое развитие событий могло показаться крайне странным. Что мог сообщить босоногий парень, чтобы отношение к нему изменилось столь стремительно? Я не мог удовлетворить это любопытство, пока не был отдан приказ по бригаде на текущий день с отчетом молодого сапера.
"Я прислушивался к часовым и лежал в канаве рядом с русским танком. Когда все было готово, я вместе с командиром роты подвесил подрывной заряд, который был вдвое тяжелее, чем требовали наставления, к гусенице танка, и поджег фитиль. Так как канава была достаточно глубокой, чтобы обеспечить укрытие от осколков, я ожидал результатов взрыва. Однако после взрыва танк продолжал осыпать опушку леса и кювет пулями. Прошло более часа, прежде чем противник успокоился. Тогда я подобрался к танку и осмотрел гусеницу в том месте, где был установлен заряд. Было уничтожено не более половины ее ширины. Других повреждений я не заметил.
Когда я вернулся к точке сбора диверсионной группы, она уже ушла. Разыскивая свои ботинки, которые я оставил там, я обнаружил еще один забытый подрывной заряд. Я забрал его и вернулся к танку, взобрался на корпус и подвесил заряд к дулу пушки в надежде повредить его. Заряд был слишком мал, чтобы причинить серьезные повреждения самой машине. Я заполз под танк и подорвал его.
После взрыва танк немедленно обстрелял опушку леса и кювет из пулемета. Стрельба не прекращалась до рассвета, лишь тогда я сумел выползти из-под танка. Я с грустью обнаружил, что мой заряд все-таки был слишком мал. Добравшись до точки сбора, я попытался надеть ботинки, но выяснил, что они слишком малы и вообще это не моя пара. Один из моих товарищей по ошибке надел мои. В результате мне пришлось возвращаться босиком, и я опоздал".
Это была подлинная история смелого человека. Однако, несмотря на его усилия, танк продолжал блокировать дорогу, обстреливая любой движущийся предмет, который замечал. Четвертым решением, которое родилось утром 25 июня, был вызов пикировщиков.Ju-87 для уничтожения танка. Однако нам было отказано, поскольку самолеты требовались буквально повсюду. Но даже если бы они нашлись, вряд ли пикировщики сумели бы уничтожить танк прямым попаданием. Мы были уверены, что осколки близких разрывов не испугают экипаж стального гиганта.
Но теперь этот проклятый танк требовалось уничтожить любой ценой. Боевая мощь гарнизона нашего плацдарма будет серьезно подорвана, если не удастся разблокировать дорогу. Дивизия не сумеет выполнить поставленную перед ней задачу. Поэтому я решил использовать последнее оставшееся у нас средство, хотя этот план мог привести к большим потерям в людях, танках и технике, но при этом не обещал гарантированного успеха. Однако мои намерения должны были ввести противника в заблуждение и помочь свести наши потери к минимуму. Мы намеревались отвлечь внимание КВ-1 ложной атакой танков майора Шенка и подвезти поближе 88-мм орудия, чтобы уничтожить ужасного монстра. Местность вокруг русского танка способствовала этому. Там имелась возможность скрытно подкрасться к танку и устроить наблюдательные посты в лесистом районе восточное дороги. Так как лес был довольно редким, наши верткие PzKw-35t могли свободно двигаться во всех направлениях.
(воспоминания участников Курской битвы) - Историческая правда***
Вскоре прибыл 65-й танковый батальон и начал обстреливать русский танк с трех сторон. Экипаж КВ-1 начал заметно нервничать. Башня вертелась из стороны в сторону, пытаясь поймать на прицел нахальные германские танки. Русские стреляли по целям, мелькающим среди деревьев, но все время опаздывали. Германский танк появлялся, но буквально в то же мгновение исчезал. Экипаж танка КВ-1 был уверен в прочности своей брони, которая напоминала слоновью шкуру и отражала все снаряды, однако русские хотели уничтожить досаждающих им противников, в то же время продолжая блокировать дорогу.
К счастью для нас, русских охватил азарт, и они перестали следить за своим тылом, откуда к ним приближалось несчастье. Зенитное орудие заняло позицию рядом с тем местом, где накануне уже было уничтожено одно такое же. Его грозный ствол нацелился на танк, и прогремел первый выстрел. Раненный КВ-1 попытался развернуть башню назад, по зенитчики за это время успели сделать еще 2 выстрела. Башня перестала вращаться, однако танк не загорелся, хотя мы этого ожидали. Хотя противник больше не реагировал на наш огонь, после двух дней неудач мы не могли поверить в успех. Были сделаны еще 4 выстрела бронебойными снарядами из 88-мм зенитного орудия, которые вспороли шкуру чудовища. Его орудие беспомощно задралось вверх, но танк продолжал стоить на дороге, которая больше не была блокирована.
Свидетели этой смертельной дуэли захотели подойти поближе, чтобы проверить результаты своей стрельбы. К своему величайшему изумлению, они обнаружили, что только 2 снаряда пробили броню, тогда как 5 остальных 88-мм снарядов лишь сделали глубокие выбоины на ней. Мы также нашли 8 синих кругов, отмечающих места попадания 50-мм снарядов. Результатом вылазки саперов были серьезное повреждение гусеницы и неглубокая выщербина на стволе орудия. Зато мы не нашли никаких следов попаданий снарядов 37-мм пушек и танков PzKW-35t. Движимые любопытством, наши "давиды" вскарабкались на поверженного "голиафа" в напрасной попытке открыть башенный люк. Несмотря на все усилия, его крышка не поддавалась.
Внезапно ствол орудия начал двигаться, и наши солдаты в ужасе бросились прочь. Только один из саперов сохранил самообладание и быстро сунул ручную гранату в пробоину, сделанную снарядом в нижней части башни. Прогремел глухой взрыв, и крышка люка отлетела в сторону. Внутри танка лежали тела отважного экипажа, которые до этого получили лишь ранения. Глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания, но это была лишь одна маленькая драма великой войны.
После того как единственный тяжелый танк в течение 2 дней блокировал дорогу, она начала-таки действовать. Наши грузовики доставили на плацдарм снабжение, необходимое для последующего наступления"
***
Итак 4 танкиста в тяжелом танке КВ-1 против немецкой боевой группы "Раус" с составом:
II танковый полк
I/4-й моторизованный полк
II/76-й артиллерийский полк
рота 57-го танкового саперного батальона
рота 41-го батальона истребителей танков
батарея II/411-го зенитного полка
6-й мотоциклетный батальон.
Танк был создан в результате модернизации танка КВ-1, направленной на снижение его веса и повышение скорости движения. В ходе модернизации облегчен и несколько уменьшен по высоте корпус машины, снижен вес агрегатов силовой передачи и ходовой части (применены гусеницы меньшей ширины), уменьшена литая башня. Из-за острой нехватки алюминия вместо алюминиевого радиатора установили сварной железный. Боекомплект для танковой 76,2-мм пушки ЗИС-5 был увеличен на 24 снаряда.
КВ-1С принят на вооружение в августе 1942 года и сразу же запущен в серийное производство. По запросу посольства США в Москве два экземпляра танка были отправлены в США, где прошли испытания на Абердинском полигоне. В отчете об испытаниях отмечалось, что 76,2-мм пушка танка очень хороша: проста, безотказна, боекомплект расположен удачно, что советский танк, обладая мощной броневой защитой, имеет торсионную подвеску, которая на испытаниях функционировала очень эффективно". Были отмечены и недостатки: устаревшая конструкция трансмиссии, плохие воздухоочистительные устройства, небрежная механическая обработка. Танк КВ-1С выпускался до сентября 1943 года, когда он был заменен в производстве танком КВ-85. Всего было выпущено 1230 танков КВ-1С, которые сыграли важную роль в Сталинградском и других сражениях начального периода Великой Отечественной войны.
За год, прошедший с начала Великой Отечественной войны, накопилось достаточно информации, позволяющей дать объективную оценку применению на полях сражений тяжелых танков.
В 1940 г. Котин и его подчиненные на базе модификаций КВ-1 фактически уже разработали два прототипа КВ-3, который удовлетворял бы требованиям, предъявляемым к новому тяжелому танку в 1942 году. "Объект 220" имел более длинный корпус, более крупную башню и 107-мм пушку. "Объект 222" сохранил внешний вид КВ-1, но имел усовершенствованную башню. Машина нуждалась в новой силовой установке, но создать ее в сложный период 1941-1942 гг. не удалось. ГКО отказался запускать КВ-3 в производство.
КВ до начала 1942 г., несомненно, был лучшим тяжелым танком в мире. Толстая броня делала машину практически неуязвимой, а 76-мм пушка позволяла эффективно бороться с любой бронетехникой противника. Но накапливалась и негативная информация. Великолепные свойства орудия невозможно было использовать в полной мере из-за неважных прицельных приспособлений. Круговой обзор из танка был сильно ограничен. Но главной проблемой был недостаточно мощный двигатель и ненадежная трансмиссия. К тому же танк был тяжеловат, что отрицательно сказывалось на проходимости и маневренности.
Среди военачальников-танкистов все больше распространялось мнение, озвученное М.Е. Катуковым: "...танки КВ неповоротливы и медлительны, препятствия преодолевают с трудом, ломают мосты и вообще приносят много хлопот. Да и вооружение их не отличается от среднего танка - та же 76-мм пушка" . На специальном совещании ГКО с участием конструкторов и представителей промышленности, состоявшемся в июне 1942 г., И. В. Сталин подвел черту: "...Такой танк нам не нужен. Следует уменьшить его вес. Если это невозможно - снять с вооружения" .
На основании приказа ГКО, главной задачей конструкторов стало снизить массу танка, одновременно повысив его маневренность и надежность. Единственный способ выполнить задачу заключался в радикальном облегчении брони. Толщину лобовой брони уменьшили до 75 мм. Уменьшили размеры корпуса (прежде всего высоту) и изменили его конфигурацию. Была создана новая литая облегченная башня, где впервые (после Т-50) установили командирскую башенку, что существенно улучшило обзорность из машины. Однако в командирской башенке отсутствовал люк, в результате чего троим танкистам, как и на КВ, приходилось забираться и покидать башню через один узкий люк.
Хотя работами по новому КВ руководил Н.Л. Духов, фактически главным конструктором был Н.Ф. Шашмурин, спроектировавший новую коробку передач. Новая коробка радикально улучшила ходовые качества, а ее надежность на порядок превосходила старую.
Задавшись целью снизить вес, изменяли все что можно. Установили более легкие опорные катки, а также облегченные суженные гусеницы (сузили до 608-мм). Боекомплект вначале тоже уменьшили до 90 выстрелов, позднее, правда, вновь увеличили до 114 выстрелов.
С помощью столь радикальных мер массу машины удалось снизить на 5 т, а максимальную скорость повысить с теоретических 34 км/ч до практических 43 км/ч. Кроме того, в конструкцию внесли множество изменений технологического характера, направленных на экономию дефицитных сортов стали и импортируемых материалов, а также упрощающих выпуск машины.
Новый танк получил обозначение КВ-1С (скоростной). В середине июля 1942 г. начались успешные испытания, и 20 августа танк был принят на вооружение. Еще ранее, до официального принятия машины на вооружение, на ЧКЗ началось производство КВ-1С.
Надо сказать, что улучшение ряда свойств (возросшая скорость, маневренность и надежность танка) далось дорогой ценой. Вооружение КВ-1С осталось прежним - 76,2 мм орудие ЗИС-5, а уменьшение толщины брони (особенно сильно бортовой и башенной) при неудачной схеме броневого корпуса (броневые листы располагались вертикально или с небольшими углами наклона) значительно снизило снарядостойкость танка. Таким образом, по своим боевым качествам КВ-1С практически сравнялся с Т-34.
Серийный выпуск новых танков продолжался на ЧКЗ с августа 1942 г. по сентябрь 1943 г. По ходу производства вносились изменения в основном технологического характера. Всего было выпущено 1106 машин. Первые танки КВ-1С поступили в войска в течение ноября-декабря 1942 г. Этими машинами укомплектовывались специальные танковые части - отдельные гвардейские танковые полки прорыва. Наименование "гвардейской" такой части присваивалось еще при комплектовании. Полки придавались для усиления стрелковым и танковым соединениям.
| Тип |
Т-34/85 |
КВ-1С |
ИС-2М |
|||||
| Вариант |
1942 г |
1942 г. |
1941 г. |
1943 г. |
1944 г. |
1942 г. |
1943 г. |
1945 г. |
| Запас хода по шоссе, км | ||||||||
| Запас хода по перес.местности, км | ||||||||
|
Толщина брони, мм: |
||||||||
| Лобовая броня башни | ||||||||
| Борт башни | ||||||||
| Тыл башни | ||||||||
| Крыша башни | ||||||||
| Лобовая часть корпуса | ||||||||
| Борт корпуса | ||||||||
| Кормовая часть корпуса | ||||||||
| Верх корпуса | ||||||||
| Днище корпуса | ||||||||
Впервые танки КВ-1С были использованы на Донском фронте в декабре 1942 г. при ликвидации армии Паулюса под Сталинградом.
Несколько таких полков участвовало в наступлении на Курской дуге летом 1943 г. Большинство полков прорыва было рассредоточено по всей протяженной линии фронта, где и принимало участие в операциях местного масштаба.
Однако противник тоже не сидел сложа руки. Вермахт все больше насыщался противотанковым вооружением огромной мощности, повсеместно вводились кумулятивные и подкалиберные боеприпасы, в войска поступали новые 75-мм противотанковые пушки Рz 40, танки Pz.III и Pz.IV стали вооружаться длинноствольными 50-мм и 75-мм орудиями.
В 1 квартале 1943 г. предполагалось установить на KB-1С улучшенную командирскую башенку новой конструкции, ленд-лизовские перископы, измененную систему смазки и охлаждения двигателя, а также ЗИП. По своим боевым свойствам КВ-1С практически не отличался от более простого в производстве, следовательно, более дешевого Т-34. Выпускать два разных по конструкции, но одинаковых по свойствам танка было признано излишеством, и в сентябре 1943 г. производство КВ-1С было прекращено.
К осени 1944 г. все полки прорыва были расформированы. В своем первоначальном виде - тяжелый боевой танк - применялись считанные единицы. По некоторым данным, несколько КВ-1 и КВ-1С участвовали в Берлинской операции в апреле-мае 1945 г. В последний период войны эти танки выполняли различные функции поддержки, например, использовались, как командирские в полках самоходных артиллерийских установок ИСУ-152, применение после демонтажа башни в качестве тягачей
После 1943 года базовая конструкция корпуса и шасси КВ использовались при создании советских тяжелых танков, которые стали одними из лучших во время Второй мировой войны.
|
выпуск 1940 г. |
выпуск 1941 г. |
выпуск 1942 г. |
||
| Боевая масса, т |
47 |
|||
| Экипаж, чел. | ||||
| Длина корпуса, мм | ||||
| с пушкой вперед, мм |
6750 |
|||
| Ширина, мм | ||||
| Высота по крышу башни, мм | ||||
| Клиренс | ||||
КВ-1 производства ЛКЗ образца 1939 года (вооружение – пушка Л-11, установленная в сварной башне)
Выпускавшиеся с апреля 1940 года первые серийные машины во многом были похожи на опытные экземпляры с орудием Л-11 (проект 1939 года), установленной в маске «свиное рыло», которая сильно похожа на германскую «Saukopfblende». Правда последняя появилась несколько позднее.
Практика показала крайнюю ненадёжность данной пушки и недостаток её мощности. Ствол пушки был подвешен под её люлькой, что существенно снижало точность ведения огня. Дважды в одно место попасть было практически невозможно.
На опытных машинах ставилась башня, имевшая гнутый кормовой лист. На серийных его заменили плоским броневым листом. Конструкция башни стала клёпано-сварной и получила коробчатую форму, существенно облегчавшую её изготовление. Реальное серийный выпуск танков началось в ноябре-декабре 1940 г.
КВ с малой башней проекта 1939 г. имели в лобовом броневом листе корпуса амбразуру для стрельбы из штатного оружия экипажа, которая находилась рядом с люком (смотровым) механика-водителя.. На более поздних танках на этом месте в шаровой установке монтировался пулемёт ДТ калибра 7,62 мм. Все КВ в дальнейшем данное размещение пулемёта сохраняли.
Первые КВ имели башенный пулемёт, установленный в кормовой части, установленный по упрощённому варианту. Позднее это крепление заменили на стандартное шаровое крепление.
Танки проекта 1939 г. отличались достаточно высоким качеством изготовления и обработки практически всех деталей и ясностью форм. Опорные катки (двойные) были стальными и оснащались резиновыми втулками, а ролики поддерживающие – резиновыми бандажами, что значительно способствовало плавности хода машины.
Проблемы с резиной привели к тому, что после 1941 года танки всех резиновых деталей лишились.
КВ проекта 1939 выпускался только Кировским заводом. В документации Наркомата танковой промышленности и заводов-производителей танка КВ периода 1939 – 1941 годов практически отсутствует различия, между выпускавшимися вариантами машины. Все танки именовались «тяжёлый танк КВ», либо «КВ с малой башней». Только с лета 1941 года появилась градация КВ-1 и КВ-2. Но последняя также не учитывала существенных изменений в их производстве и конструкции.
Поэтому в настоящем материале для разграничения различных модификаций танка и завода – изготовителя последнего будет указываться год разработки конкретного проекта (не путать с годом запуска в серию) и его основной производитель. ЛКЗ, например.
КВ-1 производства ЧТЗ и ЛКЗ образца 1940 года (вооружение – пушка Ф-32, установленная в сварной башне)
В конце 1940 г. принимается решение о необходимости кардинальной переработки всей конструкции танка КВ-1. Побудительной причиной для этого стала установка на танк нового вооружения и налаживание его серийного производства.
Танк проекта 1940 года начали серийно выпускать с января 1941 года. Первоначально только на ЛКЗ. В отличии от предыдущего проекта эта машина получила новую башню (доработанную башню проекта 39 года), в которой устанавливалась пушка Ф-32, имевшая длину ствола 31,5 калибра. Для её установки была разработана новая маска, аналогичная используемой на танке Т-34.
Пушка Ф-32 являлась модернизацией танковой пушки типа Ф-22, которая испытывалась ещё на БТ-7А. хотя в это же время на Т-34 уже устанавливали пушку Ф-34, более мощную и эффективную, чем Ф-32. В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда средний танк был вооружён мощнее тяжёлого.
Чтобы изменить сложившийся дисбаланс велись опытные работы по вооружению танка КВ-1 пушками калибра 85 или 95 мм, но практического результата добиться не удалось. Пушку Ф-27, с лучшими баллистическими характеристиками, также не вписалась в конструкцию.
Начиная с 01.07.1941, в целях увеличения количества выпускаемых танков КВ-1 с производства на ЛКЗ был снят КВ-2. Следующим шагом явилось упрощение конструкции устанавливаемой на КВ-1 башни и установка новых усиленных опорных катков.
Анализ участия КВ в первых боях с Вермахтом показал, что он недостаточно защищён от огня 57 мм противотанковых и, особенно, зенитных орудий калибра 88 мм, имевшихся на вооружении немецкой армии. Поэтому, несмотря на перегруженность трансмиссии танка, его слабый двигатель и подвеску, было принято решение об усилении бронирования КВ-1, как временной меры, обеспечивающей повышение его защищённости.
На танках проекта 1940 г., выпускавшихся с конца 1941 года (октябрь), на переднюю стенку отделения управления и передние наклонные листы корпуса стали дополнительно наваривать броневые листы, имевшие толщину 20 мм. Башенный погон защищали дополнительно устанавливаемыми броневыми листами толщиной 50 мм.
После эвакуации завода из Ленинграда на Урал (в Челябинск) КВ-1 проекта 1940 г. стали выпускать и здесь. Первая машина сошла с конвейера в феврале 1941г. Производство танков данного типа продолжалось до октября 1941 г., пока не закончились имеющиеся танковые пушки Ф-32.
Челябинские конструкторы, сокращая трудозатраты, внесли в проект множество изменений. Например, только в июле 1941 года их было 349, а в августе уже 1322. Ленинградский завод в условиях осады не мог позволить себе этого. Поэтому до конца сентября 1941 года они выпускали танк по старой документации.
Танк КВ-1 с двигателем М-17
Массовая эвакуация предприятий привела к нарушению и неритмичности поставок требуемого оборудования и материалов. В связи с этим, чтобы не снижать число выпускаемых танков, конструкторам приходилось оперативно решать инженерные задачи «с тем, что есть». Именно этим объясняется появление нескольких весьма необычных модификаций КВ-1.
Причём отличия касались не только формы корпуса, башни или вооружения, но и двигателя. Харьковский завод № 75, выпускавший дизеля В-2, в июле 1941 года начал эвакуацию на Урал. Возникла резкая нехватка двигателей для вновь выпускаемых танков. которую конструкторы ЛКЗ решили, установив на 35 машинах КВ (проекта 1940г.) изготовленных в сентябре 1941 г., двигатель М-17, разработанный для Т-35, вместо отсутствующего дизеля В-2.
Внешнее отличие этих танков от остальных машин выразилось в появлении пяти топливных баков на надгусеничных полках, ёмкостью по 160 л. Баки потребовались для компенсации повышенного расхода топлива М-17 (4,7 – 9,5 л на один км пробега, против 2,7 – 5,0 литра у В-2). Так же пришлось решать вопрос и на ЧТЗ в ноябре-декабре 1941 года. За это время в войска отгрузили 130 КВ-1 данного проекта, оснащённых двигателями М-17.
КВ-1Э. КВ-1 производства ЛКЗ и ЧТЗ проекта 1941 года, вооружённый пушкой Ф-32, установленной в сварной башне с дополнительной бронёй (экранами).
Данная модификация рассматривалась как временная мера, используемая до момента создания и запуска в производство модели, имевшей лучшую защиту.
Для этих целей использовали специально спроектированные экраны (броневые модули), которые крепили на борта корпуса и башню танка КВ-1. Это позволяло использовать имеющиеся танки, практически не меняя их конструкцию. Тем более, что находящийся в Ленинграде Ижорский завод не располагал соответствующим станочным парком для обработки утолщённой брони и выпуска более тяжёлых танков.
Решение ставить экраны на танки приняли в конце июня 1941 года. Комплект дополнительного бронирования состоял из броневых экранов разной толщины (от 20 до 35 мм). Экраны устанавливали на металлические бонки, предварительно приваренные к корпусу и башне танка. К последним они крепились болтами. То есть между дополнительной бронёй и основной оставался воздушный зазор. Такие танки стали именовать экранированными или танками с навесной бронёй.
Фотографий подобным образом доработанных КВ-1 проекта 1941 г. имеется достаточно много. А вот официальных документов о том, на каких предприятиях осуществлялась подобная модернизация, нет.
Уже к августу программу свернули ввиду того, что возросшая до 50 тонн масса танка являлась недопустимым перегрузом для силовой установки и ходовой части машины. Стали выходить из строя передние опорные катки, не выдерживая резко возросших нагрузок.
По дошедшим до нас фотографиям можно сделать предварительный вывод о том, что экранированию подвергались только машины, изготовленные в июле 1941 года (до того, как была введена башня упрощённой конструкции) комплекты для экранирования приходили не всегда «в сборе». Поэтому у некоторых КВ-1 дополнительные экраны стоят только на башне. Причём форма экранов, изготавливаемых в спешном порядке, была весьма разнообразна.
Стоит отметить, что экранированные КВ-1 встречаются только на ленинградском и Северо-Западном фронтах.
Модификация КВ-1 проекта 1941 года, выпускавшаяся ЧТЗ. Танк вооружался пушками Ф-32 или ЗиС-5, устанавливаемыми в сварной башне, имеющей упрощённую конструкцию
Ижорский завод в сентябре 1941 года активно вёл работы по созданию проекта новой сварной башни, которой планировалось заменить все ранее выпускавшиеся для танка КВ-1 башни.
С конца октября 1941 года на ЧТЗ приступили к выпуску КВ-1 проекта 1941 года (ЧТЗ) имеющего сварную башню с улучшенным бронированием задней части погона. От башни «деталь № 157» она отличалась рядом внесённых упрощений, которые позволяли увеличить выпуск танков. в этой конструкции удалось устранить почти все конструктивные недостатки, которые были присущи ранее выпускавшимся проектам.
Визуально отличие башни выражалось в том, что заднюю часть погона полностью удалось интегрировать в броню. В результате кормовая ниша стала смотреться заметно короче. Приборы наблюдения, которыми пользовался задний стрелок, сместили ближе к кормовой части башни, устранив, тем самым, мёртвую зону, существовавшую ранее над МТО.
На эти танки в основном устанавливали модифицированную пушку Ф-34 (ЗиС-5). Но на ранних выпусках ещё ставили Ф-32 (Пока выпуск ЗиС-5 не стал полностью перекрывать потребности в танковых пушках для КВ-1).
На последних выпущенных партиях данных танков уже просматривается использование корпусов образца 1942 года, имевших прямые броневые листы на корме.
Модификация КВ-1 (ЧКЗ) проекта 1941 года, вооружённая пушкой ЗиС-5, установленной в литой башне.
Работы по созданию для КВ литой башни велись с тех пор, как КВ-1 проекта 1939 года был запущен в серийное производство. В июне 1940 на ЛКЗ создали несколько её прототипов. Но запустить в серию не смогли, что объяснялось серьёзными проблемами технического характера, которые возникали при крупносерийном производстве танка с такой башней.
Подготовить опытное производство этих башен на Ижорском заводе в 1941 году тоже не смогли.
Следующий вариант подобной башни изготовили в марте 1941 года уже на заводе № 78. Но не смогли отладить технологический процесс литья детали таких размеров. Н Проблему усугубила эвакуация ЛКЗ. Серийное производство вновь отложили.
ЛКЗ и ЧТЗ в конце 1941 года постоянно наращивали выпуск танка КВ-1 со сварной башней. В это же время ЧКЗ продолжал работы по совершенствованию технологии изготовления литой башни, так как возможности выпуска «детали № 257» (именно так именовалась литая башня со 100 мм бронёй) позволяла получить ряд серьёзных преимуществ. Получив возможности использовать конструкторский потенциал сразу нескольких танковых КБ, «Танкоград» мог начать выпуск башни, имеющей лучшие баллистические формы и повышенную противоснарядную стойкость при той же толщине брони, что и у башен сварных. Даже при обстреле танка из 88 мм зенитных орудий Вермахта.
В январе 1941 вариант КВ-1 с такой башней был запущен в серийное производство и выпускался ЧКЗ вплоть до августа 1942 года. Но решить вопрос по отработке технологии изготовления литых корпусов КВ-1 в это время так и не смогли. Его смогли решить только в 1943 году уже на танках серии ИС (ИС-2).
Модификации танка КВ-1 производства ЧКЗ выпуска 1942 года, оснащённого усиленной литой башней и вооружённого пушкой ЗиС-5.
Конструкторами завода № 200 в декабре 1941 года был создан альтернативный вариант литой башни для КВ-1, получивший обозначение «деталь № 957». Все места башни, которые в предыдущей конструкции были признаны недостаточно защищёнными, защитили бронёй, усиленной до 120 мм. При этом масса новой башни не увеличилась. Танк в официальных документах стал именоваться «КВ проекта 1942 года с литой башней усиленной». Машина находилась в серийном производстве с января по август 1942 года.
Внешне похожая на предыдущую, новая башня имела более толстую броню в районе погона, воротник (кольцевой прилив) брони в районе крепления шаровой установки пулемёта, установленного в кормовой нише. Последние танки данного проекта получили корпуса нового типа, имеющие в кормовой части прямой броневой лист. На первых корпусах новой формы ещё сохраняли выпуклую крышку люка, через который обеспечивался доступ к двигателю (на крыше МТО), затем и она стала плоской. Машины этого проекта уже начали оснащаться усиленными литыми опорными катками, имеющими улучшенную конструкцию.
Визуально литые башни, изготовленные на УЗТМ, во фронтальной проекции выглядят шире, а башни завода № 200 уже и имеют явно видимые литьевые детали.
Танк КВ-1 выпуска 1942 года (с литой башней) на позиции. 1942 год, Калининский фронт (РГАКФД).
ВВЕДЕНИЕ
Предлагаемая читателям книга является первой попыткой что называется «под одной обложкой» более-менее подробно рассказать об истории создания, производстве, вариантах и боевом применении тяжелого танка КВ-1. В данной работе использовались как уже выходившие работы автора на данную тему (с изменениями и дополнениями), так и ранее не публиковавшиеся документы и материалы. Большое внимание уделено вопросам производства танков КВ-1 в Челябинске, на знаменитом «Танкограде». Автор попытался рассказать, в каких сложных и тяжелых условиях рабочие, техники и инженеры трудились в тылу, снабжая Красную Армию тяжелыми танками. Ведь не хватало буквально всего - металла, станков, материалов для тормозных лент. Приходилось искать различные, в том числе и нестандартные выходы из сложившегося положения. Иногда это приводило к снижению качества продукции, но других путей просто не существовало, а фронту нужны были танки.
Вообще, сейчас о работе тыла в годы Великой Отечественной войны пишут и говорят значительно меньше, чем раньше. А ведь подвиг работников трудового фронта был не меньше, чем солдат на поле боя. И ведь на заводах, в том числе и на «Танкограде», трудились наряду с мужчинами, и женщины, и подростки, да еще на голодном тыловом пайке! И ведь работали, несмотря на тяжелейшие условия, холод и плохое питание, выпускали необходимые фронту танки.
А как собирали и ремонтировали КВ на заводе № 371 имени Сталина в блокадном Ленинграде - вообще ум отказывается понимать. В свое время, в середине 1990-х годов, автору пришлось побывать на одном предприятии Санкт-Петербурга. Время было тяжелое, производство шло еле-еле, и часть цехов не отапливалась (дело было в феврале). Удовольствие было еще то! Когда собирался материал по выпуску КВ в блокадном Ленинграде, вспомнилась та давняя поездка, и подумалось - а как же обессилившие от голода люди работали тогда? Но ведь работали, и ремонтировали танки, и собирали, хотя и с большими трудностями, новые КВ.
Значительный объем книги занимает информация об организационно-штатной структуре подразделений танков КВ-1, системе подготовки кадров для них и боевом применении. Естественно, что рассказать обо всех частях, имевших на вооружении КВ-1, в объеме книги не представляется возможным. Приведена информация по наиболее интересным, с точки зрения автора, эпизодам и операциям, в которых активно использовались танки КВ-1. Например, дается разбор действий КВ-1 на Крымском фронте в первой половине 1942 года - во многих публикациях указывается, что в ходе этих боев «кэвэшки» массово вышли из строя, но никаких подробностей на эту тему не приводится. Автор решил поподробнее рассказать об этом эпизоде.
Что касается описания конструкции и устройства танка КВ-1, то оно дается в довольно сжатом объеме. Предвидя вопросы любителей болтов и гаек (людей, занимающихся постройкой моделей танков или просто интересующихся эволюцией конструкции КВ-1 за разные периоды выпуска) хочется сказать, что подробной информации о том, с какого времени вводились те или иные изменения в конструкцию танка, пока найти не удалось. Есть подобная информация по КВ довоенного выпуска, и частично по началу войны применительно к машинам, выпускавшимся в Ленинграде. А вот по КВ-1 производства Челябинского Кировского завода таких материалов меньше. Поэтому дается информация только по изменениям некоторых узлов и агрегатов. А «разбор» КВ-1 на отдельные составляющие с указанием всех вариантов использовавшихся катков, траков, вариантов башен, корпусов, люков и т. п. - тема отдельного исследования.
Данная книга не могла бы появиться на свет без помощи моих друзей и коллег, помогавших на различных этапах работы.
В первую очередь, огромное спасибо моему другу Александру Смирнову из Санкт-Петербурга за помощь документами и ценные советы и замечания.
Также хочется поблагодарить Илью Мазурова (г. Красноярск), не только предоставившего материалы по истории КВ-1, но и высказавшего в ходе обсуждений ряд интересных идей и соображений.
Отдельная благодарность Дмитрию Суркову за переводы с немецкого языка, а также Виталию Тарасову за работу с персоналиями и Алексею Волкову за историю с лейтенантом Пашининым.
Если у кого-то есть дополнения по каким-то фрагментам книги, пишите по адресу:
РАЗРАБОТКА ТАНКА
Гражданская война в Испании показала, что у танков появился опасный враг - малокалиберная скорострельная противотанковая артиллерия. В результате, танки Т-26 и БТ-5, поставленные из СССР республиканскому правительству, несли значительные потери.
Руководство Красной Армии отреагировало на сообщения из Испании достаточно оперативно, приняв решение о начале разработки танков (прежде всего тяжелых) с противоснарядной броней. В июле 1937 года автобронетанковое управление РККА выдает заводу № 183 в Харькове тактико-технические требования на разработку нового варианта тяжелого пятибашенного танка Т-35 массой до 60 т с броней в 40–75 мм.
Но первые же расчеты и эскизные проработки такой машины, проведенные в конструкторском бюро завода № 183, показали, что создать многобашенный танк с заданными толщиной брони и массой невозможно. По прикидкам инженеров вырисовывалась тяжелая машина в 80–90 тонн, к тому же обладавшая весьма низкой подвижностью. Кроме того, конструкторское бюро завода № 183, и без того немногочисленное, было перегружено работами по обеспечению серийного производства БТ-7 и Т-35, проектированию нового колесно-гусеничного танка и дизельного двигателя.
В результате, по решению АБТУ КА, согласованному с Комитетом обороны при СНК СССР , разработку тяжелого танка противоснарядного бронирования поручили двум конструкторским бюро - СКБ-2 Кировского завода и КБ завода № 185 имени Кирова. Выбор был сделан не случайно - Ленинградский Кировский завод вел серийное производство средних трехбашенных танков Т-28, а конструкторы завода № 185 имели богатый опыт по проектированию новых образцов боевых машин, с начала 1930-х годов занимаясь проектированием, изготовлением и испытанием различных опытных образцов танкового вооружения. Например, конструкторы завода № 185 создали такие образцы боевых машин, как танки Т-28, Т-35, Т-29, Т-46, Т-43, самоходки СУ-5, СУ-6, СУ-14 и многое другое.
Оба предприятия получили задачу на проектирование трехбашенного танка с противоснарядным бронированием массой до 60 тонн. Однако так как до конца не было понято, какая же машина нужна Красной Армии, то конструкторы обеих заводов могли вести лишь эскизные проработки, ориентируясь на заданные параметры и свою фантазию.
7 августа 1938 года в Москве прошло заседание Комитета обороны при СНК СССР, на котором присутствовали представители Генерального штаба, АБТУ КА, наркоматов среднего и тяжелого машиностроения, «танковых» конструкторских бюро и заводов. На нем решался один вопрос, какие танки нужны Красной Армии в ближайшем будущем? В результате обсуждения в тот же день принимается постановление Комитета обороны № 198сс, озаглавленное «О системе танкового вооружения РККА». Относительно тяжелых танков в этом документе говорилось следующее:
«1. Танк прорыва (истребитель ПТО) гусеничного типа изготавливается по тактико-техническим данным АБТУ, выработанным на основе Танкового Совещания и утвержденным Народным Комиссаром Обороны (приложение № 1).
а) Обязать НКМаш изготовить и передать НКО на испытания опытный образец танка прорыва к 1 мая 1939 года.
КВ-1 – советский тяжелый танк второй половины 30-х – начала 40-х годов прошлого века, принявший участие в Советско-Финской и Великой Отечественной войне. «КВ» — обозначает серию произведенных машин и расшифровывается, как «Климентий (Клим) Ворошилов», 1 – порядковый номер линейки модификаций советских тяжелых танков серии КВ. В самом начале войны немцы прозвали КВ-1 Gespenst, что переводится, как «призрак».
История и предпосылки создания.
Во второй половине 30-х годов прошлого века РККА остро нуждалась в тяжелом танке, способном выполнять задачи, которые были не под силу для состоявшего тогда на вооружении тяжелого пятибашенного танка . , обладая достаточно большой массой, не отличался надежной броней и был уязвим для противотанковой артиллерии противника. Фактически, инициатором начала разработок и создания нового тяжелого танка стал комкор Д. Г. Павлов.
В конце 30-х годов советскими конструкторами предпринимались многочисленные попытки создать танк, аналогичный , но с уменьшенными размерами, при этом существенно наращивалась броня танка. Созданные прототипы разрабатывались по многобашенному принципу. Наиболее известные из них – это СМК (Сергей Миронович Киров) и Т-100 , которые имели по две башни и вооружались пушками калибра 76 и 45 миллиметров. Как уменьшенный вариант СМК, был выпущен прототип с одной башней, при этом масса и длина танка существенно уменьшались, что повышало маневренность. Принято считать, что именно этот прототип, названный экспериментальным танков, и слал впоследствии прообразом будущего танка КВ. Произведенный на Ленинградском Кировском заводе (ЛКЗ) в начале августа 1939 года однобашенный прототип танка СМК был оснащен дизельным двигателем. Впоследствии он получил свое название КВ-1. На начальных стадиях разработки документации и сборки прототипа ведущим конструктором являлся А. С. Ермолаев, а потом - Н. Л. Духов.
В ходе Советско-финской войны в боевых условиях были испытаны все три прототипа советских тяжелых танков , СМК и КВ-1. Боевое испытание нового танка правительственная комиссия признала удовлетворительным и 19 декабря 1939 года приняла танк на вооружение РККА.
Запуск в серийное производство танка КВ-1 состоялся в начале февраля 1940 года на Кировском заводе. Так же в этом же году сборка танка началась и на Челябинском тракторном заводе. Всего за период серийного выпуска, который продолжался до средины 1942 года, было выпущено более 2700 танков.
Компоновка.
Танк КВ-1 стал первым советским тяжелым танком, скомпонованным по новаторской схеме, которая впоследствии стала классической для тяжелый и средних однобашенных танков. В этом случае бронекорпус последовательно разделялся от носа к корме на три основных отделения, которые имели четкие границы разделения. В носовой части корпуса находилось отделение управления, в котором размещались механик-водитель и стрелок-радист. В средней части корпуса и башне располагалось боевое отделение, в котором находились командир танка, наводчик и заряжающий. В корме корпуса в моторно-трансмиссионном отделении находился двигатель с радиаторами охлаждения и частью топливных баков.
Бронезащита корпуса и башни.
Броневая защита тяжелого танка КВ-1 разрабатывалась по дифференцированному противоснарядному принципу, которая защищала танк и его экипаж от поражения снарядами средних калибров и других средств борьбы с танками.
Броневой корпус танка КВ-1 собирался из катаных бронеплит путем сваривания их между собой. Плиты имели толщину 75, 40, 30 и 20 миллиметров, которая зависела от направления. К примеру, на противоснарядном направлении (верх и низ лобовой и кормовой частей корпуса) толщина брони составляла 75 миллиметров. Бронелисты кормовой части имели толщину 70 миллиметров внизу и 60 – вверху. Днище и крыша корпуса собирались из броневых листов толщиной от 20 до 40 миллиметров. Все бронелисты имели рациональные углы наклона к вертикали, кроме бортов корпуса, что увеличивало бронестойкость конструкции.
Башни выпускающихся серийно КВ-1 были трех видов: башня цельно литая, башня сварная с развитой прямоугольной нишей и башня сварная с небольшой закругленной нишей. Толщина брони по кругу у сварных башен была 75 миллиметров, а у цельно литых - 95. Во второй половине 1941 года сварные башни и бортовые части корпусов на некоторых экземплярах танков стали усиливать укрепленными на болтах 25-миллиметровыми экранами, которые существенно усилили бронестойкость при поражении танков артиллерией противника, но это пагубно сказалось на ходовой части машины, и от данной идеи отказались.
Соединение лобовой часть танка с другими конструкционными делалями обеспечивалось путем их сваривания между собой. Башня танка была достаточно обтекаемой и представляла собой литую деталь сложной объемной формы. При этом для повышения устойчивости брони при попадании в нее снарядов, она имела толщину 90 миллиметров и располагалась под углом к вертикальной нормали. Лобовая часть башни с проемом для маски орудия отливалась раздельно, а потом сваривалась с остальными деталями конструкции. Маска пушки выполнялась в форме цилиндрического сегмента изогнутой катаной броневой плиты, в которой выполнялось три отверстия, предназначенные для выводов пушки, прицела и спаренного пулемёта. Сама башня КВ-1 монтировалась на погон в диаметре 1800 миллиметров в броневую крышу боевого отделения. При установке башни производилась ее фиксация, которая предотвращала отрыв башни при сильном крене и опрокидывании танка набок.
Посадка и высадка экипажа производились через три основных люка: два круглых – в башне над расположением командира танка и в крыше корпуса над стрелком-радистом и днищевого люка для аварийной эвакуации в случае подбития танка.
Вооружение.
Основным вооружением советского тяжелого танка КВ-1 была нарезная пушка калибра 76,2 миллиметра. На различных этапах выпуска танка для его вооружения использовались различные модификации орудий. За все время из было четыре: Л-11, Ф-32, Ф-34 и ЗИС-5. По своим характеристикам первые три были почти идентичны, вот ЗИС-5 существенно их превосходила. Боекомплект для орудия состоял из 111 выстрелов унитарного заряжания, которые размещались в укладке по бортам башни, в ее кормовой нише, в кассетах и контейнерах, установленных на полике поворотного механизма в днище корпуса.
Кроме пушки, танк КВ-1 вооружался тремя 7,62-миллиметровыми пулеметами ДТ-29. Один из них спаривался с орудием, второй был курсовым и третий устанавливался в кормовой нише в шаровых установках. Боекомплект к пулеметам ДТ состоял из 2772 патронов, которые снаряжались в дисковые магазины.
Некоторые экземпляры КВ-1 вооружались зенитным пулеметом ДТ, который устанавливался на зенитную турель и снабжался коллиматорным прицелом.
Ходовая часть, двигатель и трансмиссия.
Тяжелый танк КВ-1 был оснащен V-образным четырехтактным двенадцатицилиндровым дизельным двигателем В-2К с жидкостным охлаждением, который был способен развить мощность 500 лошадиных сил, что позволяло танку развить максимальную скорость при движении по шоссе в 34 километра в час. Во второй половине 1941 года танки КВ-1 начали оснащать дизельными двигателями М-17Т мощностью 500 лошадиных сил. Это произошло по причине потери Харькова, где двигатель В-2К выпускался до войны. Двигатель и радиаторы охлаждения устанавливались в кормовой части корпуса. Топливные баки емкостью от 600 до 615 литров располагались как в боевом, так в моторно-трансмиссионном отделениях.
Тяжелый танк КВ-1 имел механическую трансмиссию, которая состояла из:
главного (основного) многодискового фрикциона, работающего по принципу сухого трения «стали по феродо»;
пятиступенчатой коробки передач тракторного типа;
двух бортовых многодисковых фрикционов, работающих по принципу трения «сталь по стали»;
двух планетарных бортовых редукторов;
ленточных плавающих тормозов.
Трансмиссионные приводы управления были механическими.
Тип подвески тяжелого танка КВ-1 - торсионный индивидуальный при внутренней амортизацией для каждого опорного катка. Шесть опорных катков малого диаметра выполнялись штамповкой и имели двускатную форму. По каждому опорному катку к броневому корпусу путем сваривания монтировались ограничители хода балансиров подвески. Ведущие колеса, оснащенные съемными зубчатыми венцами цевочного зацепления, имели заднее расположение, а ленивцы - переднее. Верхняя часть гусеницы опиралась на три малых обрезиненных штампованных поддерживающих катка применительно по каждому борту. В 1941 году опорные и поддерживающие катки начали производить путем литья и без резиновых бандажей, что объяснялось нехваткой резины.
Каждая гусеница собиралась из 86-90 траков одногребневого типа, имевших ширину 700 миллиметров при шаге в 160 миллиметров.
Боевое применение.
Боевое крещение тяжелый танк КВ-1 получил 17 декабря 1940 года в ходе Советско-Финской войны в операции при прорыве Хоттиненского укрепленного района линии Маннергейма. В этих боях танк КВ-1 зарекомендовал себя с наилучшей стороны. Ни одна противотанковая пушка противника не могла пробить его брони, правда, мощи орудия Л-11 порой не хватало для поражения дотов противника, что впоследствии побудило разработать , вооруженного более мощным орудием.
После нападения Германии на СССР тяжелый танк КВ-1 с первых часов войны показал свое превосходство над танками и САУ противника. Его толстая броня не пробивалась не одним танковым орудием противника, а так же обычными полевыми противотанковыми орудиями. Поразить КВ-1 в тот период возможно было лишь 88-миллиметровым зенитным орудием или 105-миллиметровой гаубицей. Большие потери в танках КВ-1 на начальных этапах Великой Отечественной войны объясняются лишь низкой подготовкой личного состава и неумением производить быстрый ремонт в боевых условиях, что приводило к оставлению при отступлении практически боеспособных машин.
Тяжелые танки КВ-1 воевали практически на всех фронтах, но наибольшее их количество все же использовалось на Карельском и Ленинградском фронтах, что объясняется территориальным расположением завода-изготовителя. Танки КВ-1 принимали активное участие в обороне Москвы, Ленинграда и Сталинграда, где, по мнению некоторых специалистов, внесли едва ли не решающий вклад, в наступлениях РККА под Ржевом и в Курской битве. Постепенно КВ-1 выбывали из строя из-за боевых потерь и заменялись более новыми тяжелыми и средними танками. Закончил свой боевой путь КВ-1 там, где и начал, в Финляндии. При штурме линии Маннергейма в 1944 году командующий Карельским фронтом Мерецков настоял на применении в операциях по прорыву линии обороны противника исключительно танками КВ-1, которые пришлось собирать со всех фронтов.
Кроме РККА, захваченные танки КВ-1 использовали армии Германии и Финляндии. В Вермахте несколько десятков трофейных КВ-1 получили название Panzerkampfwagen KV-IA 753(r). В Финляндии танки КВ-1 использовались ее армией вплоть до заключения перемирья, а уцелевшие экземпляры состояли на вооружении даже до конца 1958 года.
В руках умелых экипажей тяжелый танк КВ-1 становился грозно и непреодолимой для немцев силой. Неизвестный экипаж КВ-1 под Расейняем (Литва) сковывал действие целой армейской группы на протяжении двух суток, на танке КВ-1 старший лейтенант Зиновий Колобанов в бою под Красногвардейском (Гатчиной) в августе 1941 года установил рекорд уничтожения танков противника в одном бою, расстреляв из засады 22 танка и два орудия, оказавшись практически в аналогичной ситуации, в боях на Сталинградском направлении лейтенант Семен Коновалов на поврежденном КВ-1 подбил 16 танков и 2 бронеавтомобиля немцев. На танке КВ-1 воевал и прославленный советский ас , танк которого в первые часы войны совершил первый в ее истории танковый таран , опрокинув немецкий . Именно Павел Гудзь а при обороне Москвы 3 декабря 1941 года на КВ-1 практически в одиночку отбил у гитлеровцев деревню Нефедово, уничтожив при этом 10 танков противника и раздавив две батареи противотанковых орудий.
По мнению многих специалистов, советский тяжелый танк КВ-1, являлся лучшим танком первого этапа Великой Отечественной войны и сдал свои позиции только тогда, когда появились другие новые танки с более мощной броней и огневыми характеристиками.
