Лавиния уильямс. Лев Термен - изобретатель электронной музыки, советский разведчик, политзаключённый и лауреат Сталинской премии

По правде сказать, первоначально в мои планы совершенно не входило подробно рассказывать о невероятной судьбе нашего соотечественника, Льва Сергеевича Термена, однако, как оказалось, за три последних года в Гайд – или-как-там-его – Парке, ему посвящён всего один перепост статьи, содержащей, к тому же, недостоверную информацию о Термене (или, по крайней мере, информацию, которую семья Льва Сергеевича сочла не вполне соответствующей действительности) и краткие отсылки на его изобретения ещё в двух публикациях. Собственно, и про терменвокс я собирался упомянуть лишь вскользь, как реализацию одного из методов извлечения-синтезирования звука, поскольку этот инструмент – вовсе не клавишный. Но – передумал, даже несмотря на вероятную нечитабельность поста.

Лев Термен родился 28 августа 1896 г. в Петербурге в дворянской православной семье с французскими корнями (по-французски родовая фамилия писалась Theremin). Мать, Евгения Антоновна и отец, известный юрист Сергей Эмильевич, на образование Льва денег не жалели: Лев брал уроки игры на виолончели, для него в квартире были оборудованы физическая лаборатория и домашняя обсерватория. Первые самостоятельные опыты по электротехнике Лев Термен осуществил ещё в годы обучения в Петербургской первой мужской гимназии. Десяти лет от роду, в четвертом классе будущая знаменитость впервые выступает публично: в большом зале гимназии Лев Термен демонстрирует "резонанс типа Тесла". К специальной катушке подносилась лампочка с люминесцентным газом, и она еще на заметном удалении от катушки уже начинала светиться. Учитель физики был очень впечатлен – он «считал, что такие вещи, может, где-то и делают, но только не у нас в России». В 1916 году окончил Петербургскую консерваторию по классу виолончели, параллельно обучался на физическом и астрономическом факультетах Петербургского университета. В боевых действиях Первой мировой войны не участвовал. В 1916 году его призвали в армию и направили на ускоренную подготовку в Николаевское инженерное училище, а затем на офицерские электротехнические курсы. Революция застала его младшим офицером запасного электротехнического батальона, обслуживавшего самую мощную в империи Царскосельскую радиостанцию под Петроградом.

Фото 1918 года. Термен - справа.

В 1918 году был направлен для работы на Детскосельскую радиостанцию под Петроградом (тогда — самую мощную радиостанцию в России), позже — в военную радиолабораторию в Москве. В начале 1919 года его арестовали по делу белогвардейского заговора. К счастью, до ревтрибунала дело не дошло. Весной 1920 года Льва Сергеевича освободили. Однажды утром будущий отец советской физики Абрам Иоффе спешил на работу, в Радиологический институт. "Абрам Федорович!" - раздалось у него за спиной. Он повернулся и увидел длинную фигуру в рваном вязаном кашне и офицерской шинели без погон. Солдатские ботинки на ногах юноши явно требовали ремонта. "Здравствуйте, я Лев Термен", - представился офицерик. Термен рассказал о своих злоключениях: как заведовал электротехнической лабораторией и как в начале 1919 года был арестован по обвинению в белом заговоре. "Неужели выпустили?" - удивился Иоффе. "Самому не верится", - отвечал Лев Термен. "И что теперь?" - "Да вот, на работу не берёт никто. Говорят, контра недобитая" - весело пожаловался Термен. "Ну, этому горю легко помочь, - засмеялся Иоффе. - Мне много о вас рассказывали. Хотите лабораторию?". Термен согласился не раздумывая и стал заведующим лабораторией Физико-технического института в Петрограде, где юный физик трудился над созданием охранной сигнализации. Звук, возникавший при движении постороннего тела в зоне антенны, плавно менял свою высоту, что и навело исследователя на мысль о новом, электронном музыкальном инструменте. Том самом, который теперь известен миру как этеротон, терменвокс или просто "термен". Чудо инструмента состоит в том, что исполнитель не прикасается к нему, а лишь совершает магические движения руками вокруг антенн. Тембр инструмента отличается глубиной и певучестью. В 1921 году Термен демонстрирует свое изобретение на VIII Всероссийском электротехническом съезде. Удивлению зрителей не было предела - никаких струн и клавиш, не похожий ни на что тембр. Советские газеты с восторгом называли изобретение Термена "началом века радиомузыки" и "музыкальным трактором, идущим на смену сохе". А "Известия" дали "музыкальному трактору" имя – "терменвокс". К тому же во время съезда был принят план ГОЭЛРО, и Термен со своим уникальным электроинструментом мог стать прекрасным пропагандистом плана электрификации всей страны. Изобретение терменвокса носило двойной характер – ведь если он издаёт звуки от движения рук, то по такому же принципу может работать охранная сигнализация, реагируя на приближение посторонних.

Через несколько месяцев после съезда Термена пригласили в Кремль. В кабинете, кроме Ленина, было еще человек десять. Сначала Термен продемонстрировал высокой комиссии охранную сигнализацию. Он присоединил прибор к большой вазе с цветком, и, как только один из присутствующих приблизился к ней, раздался громкий звонок. Лев Сергеевич вспоминал: "Один из военных сказал, что так неправильно. Ленин спросил: "Почему неправильно?" А военный взял шапку теплую, надел её на голову, обернул руку и ногу шубой и на корточках стал медленно подползать к моей сигнализации. Сигнал снова получился". Присутствующие зааплодировали, Ленин был в полнейшем восторге: "Посмотрите, какие у нас военные: электричества до сих пор не знают, как же это так? ". И все же главным "героем" аудиенции стал терменвокс. Аккомпанировала на рояле секретарь Ленина Лидия Фотиева. Исполнялись "Аве Мария", ноктюрн Шопена и романс "Не искушай меня без нужды". Ленин сам попробовал сыграть на терменвоксе, и хорошо исполнил "Жаворонка" Глинки. Инструмент настолько понравился Ленину, что он дал "добро" на гастроли Термена и распорядился выдать ему бесплатный железнодорожный билет "для популяризации нового инструмента" по всей стране. В конце встречи Ленин дал Термену два совета – вступить в партию и почаще демонстрировать свой музыкальный инструмент народу. А также написал записку наркомвоенмору Льву Троцкому: "Обсудить, нельзя ли уменьшить караулы кремлевских курсантов посредством введения в Кремле электрической сигнализации? (Один инженер, Термен, показывал нам в Кремле свои опыты…)" Курсантов терменовская сигнализация не заменила, но исправно применялась в Гохране, "Эрмитаже" и банках.

В 1924 году директор физтеха Иоффе предложил Термену заняться разработкой техники для беспроводного "дальновидения". Телесценарист Александр Рохлин в книге "Так рождалось дальновидение" пишет, что в апреле 1963 года маршал Буденный рассказывал ему, как в 1926-м году смотрел "телевизор". Было это устройство строжайше засекречено и предназначалось для пограничных войск. Прежде чем отправить его на границу, решено было установить его в кабинете наркома обороны. Нарком пригласил к себе Буденного, и у них началась своеобразная игра. Техник-оператор наводил передающую камеру на посетителя, проходившего по двору наркомата, а они пытались угадать, кого показывают на экране. "Мы так возбудились, - вспоминал маршал, - что на первых порах не узнавали даже хорошо знакомых людей. Но так было только в первые минуты, а потом мы почти безошибочно стали узнавать, кого показывает оператор". Это устройство изобрёл Лев Термен. Он разработал и изготовил четыре варианта телевизионной системы, включающей в себя передающее и приемное устройства; от этой электромеханической установки оставался один шаг до настоящего электронного ТВ. Но до армии она не дошла: слишком бедной была техническая база страны. В итоге изобретателем телевидения считается эмигрировавший из России инженер Владимир Зворыкин, который изобрёл кинескоп, сделавший возможным массовое телевидение.

В Четвертом управлении штаба РККА (разведка) решили, что талантливый инженер мог бы в Германии многое увидеть и услышать. Термена пригласили на беседу к главе военной разведки Яну Берзину, который представился ему Петерисом. Берзин объяснил собеседнику, что Германия представляет наибольшую опасность для СССР, и поставил вопросы, на которые после возвращения Термена хотел бы получить ответы.

Лев Термен сразил европейцев и докладом о терменвоксе, и концертами классической музыки для широкой публики: "небесная музыка", "голоса ангелов" - захлебывались газеты от восторга.

Лев Термен. Париж, 1927 год.

Одно за другим последовали приглашения из Берлина, Лондона, Парижа. В декабре 1927 года знаменитая парижская "Гранд-Опера", отменив вечерний спектакль, предоставила сцену Льву Термену. Сама по себе такая отмена – случай исключительный. Но впервые в истории театра даже места на галерке были распроданы за месяц вперед. Желающих послушать концерт было столько, что администрация была вынуждена вызывать дополнительные наряды полиции. Причиной такого нарушения традиций, несомненно, был успех предыдущих выступлений Термена в концертных залах Германии, включая Берлинскую филармонию, и в чопорном зале лондонского Альберт-Холла.

Тем временем Иоффе, который в это время находился в США, получил заказы от нескольких фирм на изготовление 2000 терменвоксов с тем условием, что Термен приедет в Америку курировать работы.

И вот молодой красавец Лев Термен плывет на океанском лайнере "Мажестик" в Америку. Первый концерт изобретатель дал для прессы, ученых и известных музыкантов. Успех был впечатляющий, концерты Термена прошли в Чикаго, Детройте, Филадельфии, Кливленде, Бостоне. Тысячи американцев с энтузиазмом принялись учиться игре на терменвоксе. Первое время доходы от выступлений позволяли Термену жить на широкую ногу. Он даже арендовал на 99 лет помещение в шестиэтажном доме на Западной 54-й улице в центре Нью-Йорка. Помимо личных апартаментов в нем разместились мастерская и студия. В его студии бывали Джордж Гершвин, Морис Равель, Иегуди Менухин, Чарли Чаплин; утверждают, что Термин музицировал с Альбертом Эйнштейном, а в круг его знакомых входили Джон Рокфеллер, Лесли Гровс и будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр. Термен продал лицензию на изготовление терменвоксов корпорации «Дженерал электрик» и RCA (Radio Corporation of America), и с разрешения советских властей основал в Нью-Йорке фирму-студию Teletouch Corporation по производству терменвоксов.

Терменвоксы, однако, не могли обеспечить большую прибыль: играть на них мог только профессиональный музыкант, да и то лишь после долгих упражнений (даже Термена регулярно обвиняли в том, что он безбожно фальшивит). Соответственно, в Штатах было продано лишь порядка трехсот терменвоксов, а Teletouch Corporation переключилась на второе терменовское изобретение — ёмкостную сигнализацию. Только за металлодетекторы для знаменитой тюрьмы Алькатрас компания Термена получила около $10 тыс. Были заказы на подобные устройства для не менее известной тюрьмы Синг-Синг и хранилища американского золотого запаса в Форт-Ноксе, а также на разработку охранной сигнализации для оборудования американо-мексиканской границы. Береговая охрана предложила Термену разработать систему дистанционного подрыва группы мин с помощью одного кабеля. Именно это направление позволило Teletouch Corporation пережить Великую Депрессию, разразившуюся на рубеже 1930-х. В старости Термен не возражал, когда его называли американским миллионером. Но это сказка. Во всех основанных с его участием фирмах он был отнюдь не главным акционером. Американцы неплохо покупали его охранные системы, но львиную долю прибыли получали фирмы-производители и партнеры Термена.

Между тем, в восторженном хоре поклонников Термена стали раздаваться голоса недовольных: на концертах он безбожно фальшивит. Дело в том, что чисто играть на терменвоксе неимоверно трудно: у исполнителя нет никаких ориентиров (как, например, клавиши у рояля или струны у скрипки) и полагаться приходится исключительно на слух и мышечную память.

Исполнительского мастерства Термену явно не хватало. Здесь нужен был виртуоз. И тут судьба свела его с юной эмигранткой из России Кларой Рейзенберг (Clara Reisenberg–Rockmore, 09.03.1911 – 10.05.1998). В детстве она слыла чудо-ребенком, скрипачкой с великим будущим. Но то ли переиграла руки, то ли из-за голодного детства со скрипкой ей пришлось расстаться: мышцы не выдерживали нагрузок. А вот терменвокс оказался по рукам, и Клара быстро научилась играть на нем. Не обошлось и без бурного романа, тем более что Термен к тому времени был свободен. Красивому роману не суждено было завершиться свадьбой. Клара выбрала другого - Роберта Рокмора, адвоката и успешного импресарио, так что её музыкальная карьера была обеспечена.

CLARA ROCKMORE Le Cygne/The Swan (Camille Saint-Saëns)

В 1933 году Соединенные Штаты установили дипотношения с СССР. В Вашингтоне появилось советское посольство, а в Нью-Йорке — консульство. И обосновавшиеся под их крышей сотрудники советских спецслужб начали проявлять интерес к знаменитому соотечественнику. Методы принуждения к сотрудничеству с разведкой не отличались изысканностью и остроумием, но оказались вполне эффективными. В том же году в газетах американской компартии Daily Worker и Daily Freiheit было опубликовано письмо, якобы направленное из профашистской американской организации "Друзья новой Германии" в Берлин. Это была очевидная липа, но Термен дрогнул. Он согласился раз в неделю встречаться с "людьми в серых шляпах".

Вот текст этого письма (перевод из уголовного дела Льва Термена 1939 года):

…Термен очень ленив и желает много иметь денег, и при этом он кажется полуеврейской свиньей. Он изменил своей стране, и потому мы не можем доверять ему, несмотря на все уверения. Маленькая Катя, как называет граф Зауерман Константинову, очень глупая и много воображающая девчурка, но работает хорошо. Хотя теперь поминутно плачет, а поэтому я думаю, что было бы лучше взять её отсюда. Её можно использовать для русского перевода…

Для создания концертной программы Термен пригласил группу танцоров Афроамериканской балетной компании. Увы, добиться от них гармонии и точности не удалось, проект пришлось отложить. Но в этой труппе танцевала красавица-мулатка Лавиния Вильямс, которая покорила Льва Сергеевича не только как балерина, но и как женщина. Термен решил жениться. Ему и в голову не могло прийти, что брак с темнокожей женщиной в корне изменит его жизнь. Но, как только влюбленные зарегистрировали свой брак, перед Терменом закрылись двери многих домов в Нью-Йорке: Америка тогда ещё не знала политкорректности. Долги Термена начали расти как на дрожжах. Он вспоминал, что, несмотря на все усилия, был постоянно должен от $20 тыс. до $40 тыс. Он потерял информаторов, что вызвало серьезное недовольство советской разведки. Вдобавок скандальный брак привлек к нему внимание иммиграционной службы США. И там задались вопросом: почему Термен живет в стране больше десяти лет и остается советским гражданином, хотя без проблем мог бы стать американцем? В 1938 году Термен почувствовал очень пристальное внимание властей к своей персоне. "Серые шляпы" посоветовали возвращаться на родину.

Какое-то время Термен колебался. Он помнил о судьбе своего шурина Константинова, который в 1936 году поддался на уговоры, вернулся в Ленинград и пробыл на свободе ровно месяц. Термен говорил, что должен сделать для Родины важное изобретение, которое оправдывало бы его долгое отсутствие, что должен расплатиться с долгами. Но решающим стало другое. Как признавался он впоследствии: "По приезде за границу я думал, что я своими изобретениями... приобрету мировую известность, положение и деньги, но этого достичь не сумел. По сути, до дня моего отъезда в Советский Союз я оставался мелким хозяйчиком кустарной мастерской. В таком положении мне в дальнейшем оставаться не хотелось". Последним препятствием к отъезду была Лавиния: он говорил, что не может ехать без неё. Но потом поверил обещаниям чекистов доставить ее в СССР и согласился пропасть "без вести".

15 сентября 1938 года, заранее оформив доверенность на имя совладельца компании Teletouch Боба Зинмана распоряжаться его имуществом, патентными и финансовыми делами "в связи с тем, что я намерен уехать из штата Нью-Йорк", Термен исчезает. Под видом помощника капитана он поднялся на советское судно "Старый большевик". Трюмы корабля были набиты лабораторными приборами Термена общим весом три тонны.

В то время это был стандартный способ переброски людей. В каюте капитана была потайная дверь в каморку, где умещалась только узкая койка. Еду капитану приносили в каюту, и солидных порций вполне хватало на двоих. На время пограничного и таможенного досмотра потайных пассажиров перемещали в более укромные места вроде угольных ям.

Лавинию следующим рейсом к нему не привезли. Больше супруги друг друга не видели. Лавиния Уильямс неустанно добивалась разрешения на въезд к мужу в СССР. В 1944 году она подала официальное прошение в советское консульство в Нью-Йорке. Консульство её просьбу поддержало, не было возражений и у разведки. Однако на пути Термен-Пул Грейс Вильямовны, как её именовали в советских документах, стеной стал МИД СССР. Член коллегии министерства Петр Струнников вынес следующее решение: "Министерство иностранных дел Союза ССР считает целесообразным ходатайство о приеме в гражданство СССР Термен Грейс отклонить ввиду того, что она родственно с Советским Союзом не связана и полезной для нашей страны быть не может".

А Термен до конца дней хранил свидетельство о браке, выданное российским посольством в Америке.

Лев Сергеевич не нашел работы в Ленинграде. Стал часто ездить в Москву, обивать пороги разных организаций, в том числе, подписавших ему в свое время командировку. Быстро надоел чиновникам: без жилья, с кораблем у причала, гружёным какими-то приборами. Да еще с никому не нужными зарубежными контактами за плечами. В очередной его приезд в Москву, без всяких объяснений, 10 марта 1939 года сотрудники НКВД отвезли Термена в Бутырскую тюрьму.

Термен всё отрицал, не путался в показаниях и стойко перенес пытку бессонницей, когда допросы продолжались без перерыва более суток, и, что удивительно, не дал обличительных показаний ни на кого из знакомых в СССР. Сами следователи ничего существенного собрать на него не смогли, и в итоге он был обвинён в причастности к фашистской организации – пригодилось сфабрикованное советской разведкой письмо, процитированное выше. Лев Термен получил 8 лет лагерей, которые ему предстояло отбывать на золотых приисках.

Из обвинительного заключения по делу Льва Термена:

...Имевшимися материалами Термен Лев Сергеевич изобличался как участник фашистской организации, на основании чего 10 марта 1939 года он был арестован... В причастности к фашистской организации виновным себя не признал, но изобличается показаниями Константинова А. П. и материалами, помещенными в коммунистической американской газете "Дейли Вокер".

На основании изложенного Термен Лев Сергеевич, 1895 года рождения, уроженец г. Ленинграда, русский, бывший дворянин, беспартийный, инженер-физик, ранее не судим, обвиняется в том, что:

— в 1927 году выехал в заграничную командировку в Германию и, не желая возвращаться в СССР, с помощью представителей немецкой фирмы "Мигос" получил визу на въезд в САСШ, куда переехал на жительство в 1928 году;

— будучи в Америке, Термен для реализации своих изобретений организовал ряд акционерных обществ с привлечением в них американских капиталистов Моргенштерна, Зинмана, Ашера и Зукермана, сам же занимал в них пост вице-президента;

— за время пребывания в Америке Термен продал ряд своих изобретений американской полиции и департаменту юстиции;

— имел тесную связь с немецким разведчиком Маркусом, пользовался его поддержкой при продвижении своих изобретений.

Показаниями Константинова А. П. и материалами, помещенными в американской коммунистической газете "Деле Вокер" (так в документе.), изобличается как участник фашистской организации, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58 п. 1а, 58 п. 4 УК РСФСР.

Настоящее дело следственным производством закончено и подлежит рассмотрению Особым Совещанием при НКВД СССР.

Впрочем, по другой версии, которая фигурирует почти во всех статьях о Термене, и в том числе в интервью его дочери, изобретателя осудили за то, что он якобы планировал убийство Кирова. Согласно этой версии Киров (убитый 1 декабря 1934 года) собирался посетить Пулковскую обсерваторию. Астрономы заложили фугас в маятник Фуко. А Термен радиосигналом из США должен был взорвать его, как только Киров подойдет к маятнику. Пикантность ситуации заключается не только в экзотическом способе убийства, но и в том, что в то время маятник Фуко находился не в Пулково, а в Исаакиевском соборе (в нём располагался музей религии и атеизма, а маятник наглядно доказывал факт вращения Земли). СССР в то время был закрытой страной, никакой информации о Термене в США не поступало, и там до конца 60-х годов он считался умершим. В энциклопедических справочниках рядом с его фамилией стояли даты (1896—1938).

Подчиненным осуждённого Термена оказался сын заместителя наркома внутренних дел Меркулова, Рем (позже - профессор, зам. зав. кафедрой Московского государственного технического университета, МАМИ). Вот что он рассказывал:

В 1942 году меня направили на работу в одну из исследовательских организаций НКВД, находившуюся в Свердловске... Это был крупный научно-исследовательский центр с хорошим коллективом, с производством малыми сериями специальной аппаратуры. …Моим начальником был Лев Сергеевич Термен — подтянутый, аккуратно одетый, с галстуком и в пиджаке средних лет человек. В большой комнате, заставленной большим количеством аппаратуры, под его началом работало несколько офицеров-радиотехников. Но на службу мы всегда ходили в гражданском.

Работали мы над созданием различных устройств — в первую очередь для целей разведки. Широко использовались наши миниатюрные по тем временам передатчики. Работали мы под иностранцев — все компоненты аппаратуры мы ставили американские, с тем чтобы при провале агентуры нельзя было по аппаратуре определить ее принадлежность. Тут был интересный эпизод. Аккумуляторные батареи часто давали течь. Нужны были специальные резиновые контейнеры, но быстро изготовить их не удалось. Я предложил использовать презервативы, Термен одобрил. В аптеке, где по перечислению закупали презервативы для НКВД, у продавщиц глаза полезли на лоб.

Изготавливали мы радиовзрыватели для совершения терактов в тылу врага. А еще впервые в СССР, а может быть, и в мире был разработан взрыватель для авиационной бомбы, который обеспечивал взрыв на высоте около двух метров над поверхностью земли. При этом существенно увеличивалась поражающая способность бомбы. В этой системе использовался принцип терменвокса: при приближении к земле менялся тон сигнала в головке бомбы, что при определенных условиях приводило к взрыву. К сожалению, интересная идея не вышла в серию: слишком сложной она показалась руководителям производств.

Триумфом Льва Сергеевича на новом поприще стала операция "Златоуст". 9 февраля 1945 года приглашённому на празднование 20-летия пионерского лагеря "Артек" послу США Авереллу Гарриману было подарено деревянное панно, изготовленное из ценных пород дерева (сандала, самшита, секвойи, слоновой пальмы, парротии персидской, красного и чёрного дерева, чёрной ольхи), с изображением герба Соединённых Штатов. Изумленный Гарриман задал вопрос вслух: "Куда мне его девать? Где держать? Я же не могу оторвать от него глаз!" На что личный переводчик Сталина Бережков, как бы невзначай дал ему совет: "Да повесьте у себя в рабочем кабинете..." В панно было вмонтировано разработанное Терменом подслушивающее устройство, позволившее годами прослушивать разговоры в рабочем кабинете посла. Панно повесили в рабочем кабинете посла, после чего американские спецслужбы потеряли покой: началась загадочная утечка информации. Только 7 лет спустя они обнаружили внутри подарка пионеров загадочный полый металлический цилиндр с мембраной и торчащим из нее штырьком, после чего еще полтора года разгадывали его тайну. Не было ни источников питания, ни проводов, ни радиопередатчиков. Секрет заключался в следующем: на панно из дома напротив направлялся высокочастотный импульс. Мембрана цилиндра, колебавшаяся в такт речи, через стержень-антенну отражала его назад, на приёмной стороне сигнал демодулировался. В настоящее время "Златоуст" хранится в музее ЦРУ в Лэнгли.

После освобождения Термен продолжал работать в той же "шарашке" уже в качестве вольнонаемного. Он совершенствовал свою систему прослушивания.

"Буран" позволял с расстояния 300-500 метров регистрировать колебания оконного стекла в помещениях, в которых разговаривали люди, и преобразовывать эти колебания в звуки.

Таким образом, с большого расстояния можно было услышать всё, о чём говорили за стеклом, и никаких дополнительных "жучков" в самом помещении, как это было в операции "Златоуст", не требовалось.

Сейчас та же самая идея реализуется на основе сканирования стёкол лазером. Идея использовать для этого лазер принадлежит Петру Леонидовичу Капице, и тоже отмечена, но не Сталинской, а Ленинской премией.

В том же 1947 году Термен женился на Марии Гущиной — самой красивой девушке, работавшей в его организации, которая была моложе его на четверть века. Вскоре родилась двойня — девочки Елена и Наталья. С формальной точки зрения Термен стал двоеженцем: Лавиния Уильямс, ставшая женой Термена во время его жизни в США, продолжала ею оставаться.

Кроме стекол, он изучал другие элементы конструкций зданий с целью использования их в качестве своеобразных микрофонных мембран. Здесь у него все шло успешно, пока в электронике не появилась новая элементная база — транзисторы. Так быстро, как требовало начальство, Термен перестроиться не мог. Ещё тяжелее ему пришлось, когда при Хрущёве в КГБ началась кадровая чехарда. С новыми начальниками и кураторами технических служб он, как признавался потом, найти общий язык уже не смог. По его собственной версии, причиной стала входившая в моду околонаучная бесовщина: НЛО, левитация, экстрасенсорика. Ему якобы предложили изучить материалы об этих явлениях и дать свои предложения. Термен немедленно ответил, что все это чушь. Затем его попросили изучить информацию из западной прессы о передаче мыслей на расстоянии и сделать что-то подобное для нашей нелегальной разведки. И он понял, что пришло время уходить на пенсию.

Но Лев Сергеевич, верный своему девизу "Термен - не мрёт!" (так читается его фамилия наоборот), устроился на работу в Институт звукозаписи и взялся еще за пару работ по совместительству, чтобы семья не заметила потери в зарплате. А в 1965 году, когда Институт звукозаписи закрыли, Термен перешел на работу в Московскую консерваторию. Он совершенствовал терменвоксы, дорабатывал другие задумки.

В 1967 г. в СССР с культурной делегацией приехала ученица Термена и его бывшая любовь, Клара Рокмор. После репетиции она вышла из консерватории, и вдруг: рядом мелькнул седой человечек в сереньком советском плаще и продуктовой авоськой в руках. Но эту походку, эту безукоризненную осанку ни с чем не перепутаешь. "Лев Сергеевич!" - закричала она, боясь, что он опять исчезнет - на этот раз навсегда. Лев Термен остановился и обернулся. Оба на некоторое время онемели, а потом наперебой начали рассказывать друг другу события последних десятилетий.

Через два месяца после отъезда Клары Термен получил письмо из Штатов - от Лавинии. Она писала, что у нее все хорошо, что она замужем, что у нее две очаровательные дочки. Переписка между Терменом и Лавинией длилась 30 лет. Но в 1990 году Лавиния вдруг престала писать. В 1991-м Лев Сергеевич поехал в Америку и написал бывшей жене письмо. Он назначил ей встречу в том самом доме, где они когда-то были счастливы. Но тщетно: Лавиния так и не пришла.

До самой своей смерти (в 1993 году) Лев Термен продолжал искать Лавинию - он не мог смириться с мыслью, что пережил ее.

Ничто не нарушало размеренной жизни старика до тех пор, пока в том же 1967 году корреспондент "Нью-Йорк Таймс", готовивший репортаж о Московской консерватории, не узнал, что великий Термен жив.

Это сенсационное известие в Америке восприняли как воскрешение из мертвых: во всех американских энциклопедиях было указано, что Термен умер в 1938 году. На имя Льва Сергеевича хлынул поток писем от его заокеанских друзей, с ним пытались встретиться репортеры из различных газет и телекомпаний. Консерваторское начальство, испугавшись такого интереса к скромной персоне механика, попросту его уволило. А всю аппаратуру выкинули на помойку.

После появления этой статьи он год не мог найти себе службу. Последующие же два года провел в Центральном архиве звукозаписи. И все же проблеск был не за горами. Как-то Лев Сергеевич встретился со своим соучеником по гимназии С. Ржевкиным, заведующим кафедрой акустики МГУ. И Термен снова оказался в лаборатории, имея возможность экспериментировать. Но это длилось недолго. В 1977 году умер Ржевкин и лабораторию сразу отобрали.

Когда открылась вакансия на кафедре физики моря МГУ, Термен в который раз создает новую лабораторию.

Он был очень общительным и жизнерадостным человеком, не потерявшим интереса к людям. В восьмидесятые годы, помимо работы, он читал лекции, выступал со своими инструментами, играл в концертах. Термен продолжал трудиться в прежнем темпе, иногда с ностальгией вспоминая о "шарашке", где работать было лучше всего: хоть круглые сутки, и всё под рукой. Не в последнюю очередь его работоспособность базировалась на разработанной им системе питания. Его порции были втрое меньше обычных, и, сколько бы его ни уговаривали дома или в гостях, он непременно отвечал: "Мой желудочек маленький и изящненький". Всю необходимую энергию он черпал из сахарного песка, съедая его до килограмма в день. Посыпал кашу сантиметровым слоем песка, съедал его вместе с верхним слоем каши и насыпал новый слой сахара. На его рабочем столе всегда стояла сахарница, из которой он "подзаряжался".

Проблемы долголетия волновали его и как изобретателя. Он придумал систему для очистки и омоложения крови и отправился в ЦК. То, что случилось на Старой площади, потрясло Термена до глубины души. "Там сказали,— рассказывал он,— что нам нужно прокормить население, а не продлять ему жизнь".

В 1989 году Термен вместе с дочерью Натальей Термен совершил поездку на фестиваль в Бурже (Франция). В 1991 году вместе с дочерью Натальей и внучкой Ольгой Термен посетил США по приглашению Стэнфордского университета. И там встретился с Кларой Рокмор. Клара долго не соглашалась на неё - годы, мол, не красят женщину.

Ай, Кларёнок, ну какой наш возраст! - сказал 95-летний Термен.

Ниже – трейлер британского документального фильма "Leon Theremin: An Electronic Odyssey", 1993 год, режиссер Стивен Мартин, в съёмках участвовали Лев Термен, Клара Рокмор, Роберт Муг, Лидия Кавина, Брайан Уилсон; этот фильм ни разу (!) не демонстрировался на отечественном ТВ.

В 1989 году в Москве состоялась встреча двух родоначальников электронной музыки Льва Сергеевича Термена и английского музыканта Брайана Ино.

В марте 1991 года, в возрасте 95 лет, он вступил в КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся партию, Термен отвечал: "Я обещал Ленину".

После Америки он съездил еще в Нидерланды на фестиваль "Шенберг - Кандинский", а, вернувшись в Москву, застал в своей комнате в коммуналке полный разгром - поломанную мебель, разбитую аппаратуру, растоптанные записи. Дочь забрала Льва Сергеевича к себе. Но жизненные силы его иссякли, и через несколько месяцев, 3 ноября 1993 года, Термен умер.

Теперь – собственно про Терменвокс, что означает "голос Термена".

Это был первый музыкальный инструмент, если не считать нескольких малоудачных опытов, в котором не было никаких вращающихся деталей - колебания рождались электроникой, и это был – совершенно необычный инструмент. Во-первых, он очень прост по устройству. Даже в те времена, когда не существовало не то, что полупроводниковых диодов и транзисторов, а даже миниатюрных пальчиковых радиоламп, а были большие электронные лампы размером не меньше осветительных, весь инструмент умещался в небольшом корпусе, стоящем на ножках. Во-вторых, он, отвечая своему названию, на самом деле обладал поющим голосом - как угодно гибким, к тому же и вибрирующим, как человеческий голос. И, в-третьих, что было для слушателей удивительнее всего, музыкант во время исполнения вовсе не прикасался к инструменту. Не было ни клавиш, ни струн, ни вентилей, ни клапанов - словом, ничего такого, что могло бы напомнить хоть какие-то привычные инструменты. Это было похоже на иллюзионный аттракцион, тем более что и подобие волшебной палочки присутствовало: из ящика торчал вверх металлический стержень, а музыкант выделывал рукой рядом с ним какие-то магические пассы.

В основе Терменвокса лежит колебательный контур, который в простейшем виде состоит из конденсатора и катушки, соединённых между собой проводниками. Если на такое элементарное устройство подать напряжение, в контуре возникнут колебания. Затем их можно усилить с помощью электронных ламп. В зависимости от индуктивности катушки, емкости конденсатора и общего сопротивления всей цепи частота колебаний получается разная. Для изменения частоты достаточно варьировать параметры только одного элемента, скажем, менять емкость конденсатора. Термен установил в своем инструменте два генератора колебаний. И тот, и другой вырабатывали колебания высокой частоты, лежащей за пределами слышимости. С генераторов колебания поступали в детектор, который, сравнивая обе частоты, выделял разницу. А разница уже была слышимой. Она усиливалась и подавалась на динамики.

Предположим, в исходном состоянии оба генератора дают 100 кГц. Никакой разницы нет, детектор ничего не выделяет, инструмент молчит. Если у одного из генераторов увеличить частоту колебаний, допустим, до 102 кГц, то появится разница – 2 кГц. Детектор выделит ее, и мы услышим звук. Чем больше разница, тем звук выше, и наоборот. Значит, всё сводится к изменению во время игры числа колебаний одного из высокочастотных генераторов, а для этого можно изменять параметры любого из элементов колебательного контура. В данном случае был выбран конденсатор. Любой конденсатор состоит из двух обкладок; от формы, размеров обкладок и расстояния между ними зависит ёмкость конденсатора. Если как-то влиять хотя бы на одну из обкладок, ёмкость будет изменяться. И Термен приходит к остроумнейшему решению: тот самый стержень, что торчит из корпуса инструмента, является как бы продолжением обкладки. Остальное само собой разумеется: приближая руку к стержню или удаляя от него, музыкант плавно менял ёмкость этого своеобразного конденсатора и таким образом управлял генератором колебаний. Вибрируя при этом ладонью, музыкант заставлял вибрировать и голос инструмента.

Может возникнуть вопрос: а для чего нужно применять два генератора высокой частоты, а затем смешивать колебания и получать разницу? Не проще ли установить один генератор, который сразу давал бы звуковую частоту? Дело в том, что низкочастотный генератор не мог бы управляться способом, применённым Терменом. Кстати, во многих радиоустройствах, например в обычном радиоприемнике, происходит в принципе то же самое, что в терменвоксе: колебания звуковой частоты выделяются из высокочастотных. Надо было как-то регулировать громкость звучания. Термен решил эту задачу тоже весьма оригинально. Между детектором и выходным усилителем размещался предварительный усилитель, устроенный так, что им можно было управлять так же, как и высотой звука, то есть расстоянием между рукой и металлическим полукольцом, вделанным в инструмент сбоку. Правой рукой музыкант воспроизводил мелодию, а левой одновременно же управлял громкостью.

Но все это вовсе не означает, что терменвокс был лишен недостатков. Интерес к нему объяснялся не столько его музыкальными возможностями, сколько крайней необычностью. Публика ходила слушать терменвокс примерно так, как идут в кунсткамеру посмотреть на какую-нибудь диковинку. И только редкие исполнители, в совершенстве овладевшие терменвоксом, покоряли публику музыкой и заставляли ее забыть о необычности этого инструмента. Инструменту были доступны только протяжные певучие мелодии, а все попытки сыграть быстрые произведения кончались неудачей: переходы между звуками получались смазанными, а сами звуки - не всегда верными по высоте. И уж вовсе недостижим был для терменвокса прием стаккато, при котором звуки должны получаться отрывистыми, короткими и четкими. Играть на терменвоксе было трудно. Мало того, что отсутствовали конкретные органы управления вроде клавиш или грифа, еще и манипуляции кистью осложнялись тем, что вслед за ней двигалась вся рука, да и тело свое музыкант не мог же держать в абсолютной окаменелости. Малейшая неточность, неверное движение - и высота звука получалась уже не та, что ожидалась.

Все это привело к тому, что интерес к терменвоксу стал постепенно спадать. Многие любители, самостоятельно сделавшие инструмент, так и не научились играть на нем. В настоящее время, производством этих удивительных инструментов занимаются лишь несколько производителей, среди которых ведущую роль играет компания Moog Music. Модель Moog Etherwave Standard Theremin существует в двух модификациях: Etherwave Kit, набор для самостоятельной сборки, состоящий из корпуса светлого цвета, 2-х антенн, печатной латы, крепёжных деталей и набора радиоэлементов, и Etherwave Assembled, собранный терменвокс. Модели имеют широту диапазона в 5 октав и 4 элемента управления помимо антенн: регулятор громкости, регулятор высоты тона, регулятор формы волны (плавно изменяет форму волны от пилообразной до прямоугольной), регулятор яркости (управляет частотой среза высоких частот фильтром).

Джимми Пейдж (James Patrick Page , 09.01.1944) пользовался терменвоксом в живых концертах, особенно часто – для исполнения соло в Whole Lotta Love , но не только в ней:

JIMMY PAGE & ROBERT PLANT Shake My Tree (David Coverdale/Jimmy Page) 1993/1995

Если жаль терять драгоценное время – смотрите с отметки 3:55

Жан-Мишель Жарр (Jean Michel André Jarre, 24.08.1948) использовал терменвокс в записи своего альбома Oxygene 7-13, а необычная атмосфера композиции Oxygene 10 полностью построена на звучании терменвокса.

JEAN MICHEL JARRE Oxygene 10 (Jean Michel Jarre) 1997

После выхода этого альбома Жарр постоянно использует терменвокс в концертах и демонстрационных выступлениях.

Джо Бонамасса (Joe Bonamassa, 08.05.1977), видимо, не желает отставать от Пейджа, ниже - соло с терменвоксом, то ли из The Ballad of John Henry , то ли – из Just Got Paid :

JOE BONAMASSA 2012

Многие интернет-ссылки на терменвокс содержат не вполне верную информацию о том, что инструмент звучит в хите The Beach Boys Good Vibrations . Дело всё в том, что странные электронные звуки принадлежат родственнику терменвокса, таннерину , модифицированному терменвоксу, созданного джазовым тромбонистом Полом Таннером (Paul Tanner, 15.10.1917) и первый раз прозвучавшему в I Just Wasn " t Made for These Times . Таннер нанёс для удобства исполнения разметку типа фортепианной клавиатуры и главное – изменил контроль звучания – взмахи руками сменили движения слайда по горизонтальной металлической планке.

THE BEACH BOYS Good Vibrations (Brian Wilson/ Mike Love) 1966

Источники второй части :

http://arbuz.uz/x_revich_termen.html Юрий Ревич. "Я обещал Ленину…"

http://kommersant.ru/doc/64434 ПЕТР Ъ-ПОСПЕЛОВ Бессмертный голос Термена

Елена Петрушанская. Терменвопль

http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=615 Материалы сайта семьи Термен

Мартин Веннард. Жизнь Льва Термена: Ленин, шпионаж и электронная музыка.

А.М. Рохлин. Так рождалось дальновидение.

Алексей Королёв, Олена Дрозд-Королёва. Биография Льва Термена

В следующей многочастной серии электроклавиш: орган всея рок-н-ролла Hammond, Джимми Смит, Билли Престон, Грег Роли, Джон Лорд (много Лорда), Кит Эмерсон (много Эмерсона), кабинет Лесли, туча роликов, даже не подумаю сокращать то, что накопал.

"Труд-7", 12.02.2009

"Так вы гарантируете мне, что Лавиния приедет в СССР следующим пароходом?" - спрашивал 40-летний худощавый человек с осанкой и манерами аристократа. "Гарантируем, если вы выполните наши требования", - ответил ему один из его собеседников, простоватый молодой парень с наружностью клерка. Второй, почти близнец первого, важно кивал, закуривая сигару. Они беседовали в небольшом кафе на Манхеттене. Шел 1938 год. Уходя, аристократ обернулся и переспросил: "Я увижу ее?"На следующий день Лео Термен (под этим именем "аристократа" знала вся Америка) бесследно исчез. Вскоре о смерти "профессора Термена" - миллионера, музыканта, изобретателя, героя светской хроники - написали все американские газеты:

КОНТРА НЕДОБИТАЯ

Началась эта история голодной весной 1920 года. В то утро будущий отец советской физики Абрам Иоффе спешил на работу, в Радиологический институт. "Абрам Федорович!" - раздалось у него за спиной. Он повернулся и увидел длинную фигуру в рваном вязаном кашне и офицерской шинели без погон. Солдатские ботинки на ногах юноши явно требовали ремонта.
"Здравствуйте, я Лев Термен", - представился офицерик.

Термен рассказал о своих злоключениях: как заведовал электротехнической лабораторией и как в начале 1919 года был арестован по обвинению в белом заговоре.

"Неужели выпустили?" - удивился Иоффе. "Самому не верится", - отвечал Лев Термен. "И что теперь?" - "Да вот, на работу не берет никто. Говорят, контра недобитая:" - весело пожаловался Термен. "Ну, этому горю легко помочь, - засмеялся Иоффе. - Мне много о вас рассказывали. Хотите лабораторию?" Термен согласился не раздумывая.

Постепенно жизнь наладилась. Голодный, в нетопленом помещении, он трудился как одержимый. Никаких романтических приключений, никаких развлечений - только работа.

Однажды в августе 1921-го в дверь Льва Термена постучали. На пороге стояла незнакомая девушка со свертком в руках.

"Здравствуйте. Я Катя Константинова, сестра Александра Павловича, вашего сотрудника, - сказала она и вдруг густо покраснела. - Он попросил меня занести вам книгу, вот".
Почему-то Лев сразу же почувствовал, что не хочет отпускать застенчивую красавицу. Катя рассказала ему все сразу: как умерли родители, как трудно воспитывать маленького брата, как любит Тургенева.

"Да вы сами - тургеневская девушка, - вырвалось у Льва. - А я больше музыку люблю. Даже Консерваторию окончил. По классу виолончели". - "Сыграете мне?" - "Конечно. Только не на виолончели. На инструменте, который я сам придумал. Там звук извлекается при помощи электричества". "Электричества?" - "Ну конечно. Разве брат не рассказывал вам, что электричество может все? Например, передавать изображение на расстоянии. Вот представьте себе, - возбужденно заговорил Термен, - что вы здесь, а я, например, в Америке. Вы смотрите в стеклянную трубку, а я там, в Америке, вижу вас на экране. Верите?" - "Верю, - Катя смотрела на Термена с восторгом. - Но это же все, наверное, не скоро:" - "Скоро, очень скоро. Очень, очень:"
Через полгода Лев и Катя поженились. Наконец Термен пригласил Катю в лабораторию.
"Помнишь, я обещал тебе сыграть?" - сказал он ей, расчехляя какой-то ящик, из которого торчали металлические трубки. Термен приблизил руку к устройству, но не дотронулся. Он то приближал руку к ящику, то удалял ее, и из ниоткуда, возникал звук - плавный и нежный.

О ТОМ, КАК ДЕДУШКА ЛЕНИН НА ТЕРМЕНВОКСЕ ИГРАЛ

Термен действительно соорудил особо чувствительный музыкальный инструмент, который реагировал на приближение руки. В восторге была не только Катя, но и даже сам академик Иоффе. "Немедленно, немедленно ехать в Москву!" - ученый не любил откладывать дела на потом, и вскоре Лев Термен уже играл в Политехническом, а газеты писали о том, что новый инструмент, названный терменвоксом, вытеснит все инструменты в оркестре, как трактор вытеснил лошадь на полях.

А вскоре в кабинете Термена раздался звонок: "Кремль на проводе..." Оказалось, об изобретении прослышал сам Владимир Ильич.

Эту встречу Термен вспоминал спустя годы: "Ленин оказался очень симпатичным человеком и отнесся ко мне как к сыну".

"А нельзя ли и мне попробовать?" - не удержался вождь, когда Термен заиграл "Жаворонка" Глинки. Лев Сергеевич взял руки Ленина в свои, и они вместе сыграли пьесу, от начала до конца. Прощаясь, Ленин дал Термену два совета. Первый - везде демонстрировать свой инструмент, а второй - срочно вступить в компартию. Совет вождя Термен выполнит через 70 лет, в 1991 году. Он вступит в партию уже глубоким стариком.

СЕКРЕТНОЕ ЗАДАНИЕ ОТ ТОВАРИЩА ПЕТЕРИСА

В 1927-м Термена пригласили на гастроли по Европе. Когда он поделился ошеломляющей новостью с женой, Катя расплакалась: "Возьми меня с собой". "Не могу. Нельзя. В Европе у меня есть еще одно дело:" - тут он замялся. "Какое?" - "Этого я тебе не могу сказать".

Но Катя догадывалась, какое. Накануне им часто звонил человек, называвшийся "товарищем Петерисом". После его звонка муж куда-то уходил, а приходил за полночь и озабоченный. С тех пор как он изобрел сигнализацию и "дальновидение" (устройство для передачи изображения на расстоянии), власти не спускали глаз с секретного изобретателя.

Сперва из Европы приходили восторженные письма. Европа была очарована Терменом. В "Гранд-Опера" ради его выступления отменили спектакль. Даже стоячие места в ложах были проданы: Так прошел год. А в начале 1928 года Катерине позвонили и сказали, что Лев Термен сбежал в Америку. Подробности сообщить отказались.

Она тут же решила перебраться через океан - к мужу. Дорога оказалась слишком долгой. Только год спустя ей удалось добиться выезда в Германию. Но как доехать до США? Катя ничего не могла придумать. Как-то в городском саду к ней подсел молодой человек. "Меня зовут Вальтер", - представился он по-немецки. Осведомившись, почему у фрау такой огорченный вид, немец пообещал использовать свои связи и помочь "бедной хорошенькой женщине, так любящей своего мужа". Они начали встречаться каждый день, чтобы "обсудить наши вопросы", как уклончиво любил выражаться новый друг Кати. Через неделю Катя поняла, что никуда не торопится. В Америку она попала только в 1930 году, пообещав Вальтеру писать каждый день.

ТАЙНЫЙ ВИЗИТ РУССКОГО ГОСТЯ

Найти Термена в Нью-Йорке не представляло никакого труда. Пока таксист вез Катю к его шестиэтажному дому, "где у мистера миллионера студия - он учит извлекать звуки из воздуха" (так пояснил словоохотливый таксист), она все время думала, что скажет мужу. Но когда в гостиной ее встретил лощеный аристократ в утреннем светлом костюме, она с облегчением поняла, что объяснения излишни. В новой жизни Термена для нее попросту нет места. Лев и Катя договорились, что они останутся друзьями и что пока она не встанет на ноги, он будет помогать.

Светские львицы Америки наперебой приглашали "странного русского" в свои салоны. В больших концертных залах его ждали аншлаги. Деньги за выступления, продажа патента на терменвокс и фирма по изготовлению охранных систем быстро сделали Термена одним из самых состоятельных людей Америки. У члена Клуба миллионеров Америки, каковым стал Лев Термен, теперь не было недостатка в поклонниках и учениках. В одну из учениц, красавицу Клару Рокмор, он даже был влюблен. Все шло как нельзя лучше:

Однажды к Термену пришел молодой человек. Он говорил по-русски, представился и попросил удалить прислугу. "Я от товарища Петериса. Помните такого?" - вкрадчиво спросил он. Термен ждал этого визита и боялся его. Он стал забывать, что у него были кое-какие обязательства перед известной конторой из СССР. И отлично понимал, что если его до сих пор не ликвидировали, значит, надеются использовать. "Помню", - Лев Сергеевич старался казаться спокойным. "Вот и славно, - чекист развалился в кресле из белой кожи и закурил сигару. - Я полагаю, у вас нет никаких возражений против сотрудничества?" - пепел сигары упал прямо на белую обивку кресла. Термен предпочел не обращать внимания. "К сожалению, мой бизнес отнимает все время. И я не хотел бы давать обещаний, которые не могу исполнить". "О""""кей, - вербовщик неожиданно расплылся в американской улыбке. - Завтра вы получите веские аргументы "за". Читайте газеты".

КЕМ ОКАЗАЛСЯ ДОБРЫЙ НЕМЕЦ

На следующее утро разразился скандал: в газетах появилось письмо, из которого следовало, что Термен и его жена - члены немецкой фашистской организации. Это был сильнейший удар по репутации Лео Термена. Он позвонил Кате и попросил о встрече. Когда она увидела, чьим именем подписано письмо, разрыдалась и рассказала о своей ошибке. Автором письма был Вальтер. Значит, тогда в Европе ее попросту использовали в игре против мужа: Но теперь было поздно. Она первая заговорила о разводе: "Так будет лучше для нас обоих".

Вечером в его доме раздался звонок: "Хотите опровержения? Тогда соглашайтесь. Кстати, напомните, пожалуйста, ваши родители все еще в СССР?"

Так американский миллионер стал советским резидентом.

КРАХ ИНЖЕНЕРА ТЕРМЕНА

Между тем Термен усовершенствовал свое главное изобретение - он изобрел терпситон - "поющую" танцевальную платформу. Ее звук менялся в зависимости от движения танцора. Термен обошел почти все нью-йоркские танцевальные труппы в поисках танцовщицы, которая смогла бы достойно демонстрировать его изобретение: для этого нужно было иметь не только безупречную пластику, но и идеальный слух. Когда Термен уже отчаялся найти нужного исполнителя, он зашел в негритянский театр и увидел ее. Чернокожая танцовщица обладала невероятной грацией. "У вас отменное чутье, мистер Термен. Это наша звезда, Лавиния Уильямс", - прошептал директор труппы.

Ее способность схватывать все на лету поражала Термена. Она была не только красотка, но и очень умная женщина. До сих пор Термен не встречал человека, который бы понимал его так хорошо. Лавиния рисовала, говорила на пяти языках и очень много читала. Термен влюбился без памяти.

"Тебе нужно учиться", - он гладил ее блестящие кудри. "Ты смеешься? Я даже в метро спокойно не могу войти. У чернокожих в этой стране нет будущего", - девушка говорила об этом спокойно, как о решенном деле. "Все равно. Хочешь, я познакомлю тебя с Эйнштейном? Он часто у меня бывает. Мы играем вместе". - "Не хочу. Твои гости засмеют меня".

Однажды на светском рауте к Термену подошел один из его партнеров: "Мистер Лео, мне нужно с вами поговорить. Не в моих правилах вмешиваться в личные дела людей, но речь идет о бизнесе: Мой дружеский совет - не увлекайтесь сверх меры. О вашем романе с черной танцовщицей говорят на всех углах".

Термен резко развернулся и зашагал прочь. В этот момент он принял решение. Он подошел к Лавинии и сказал без лишних предисловий: "Лавиния, послушай. Я русский и мне наплевать на ваши дурацкие предрассудки. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться".

О скандальном браке писали все без исключения газеты. И теперь уже не восхищенный шепот, а брань и улюлюканье сопровождали Термена повсюду. Бизнес резко пошел на спад. Пришлось взять несколько уроков бокса - чтобы при случае постоять за себя. Постепенно перед четой Термен закрылись все двери.

"ЗАМУЧЕН В ЛАГЕРЯХ"

Как только Лео Термен перестал быть источником ценной информации, ему настоятельно посоветовали вернуться на родину. Лавинию обещали привезти следующим же рейсом.

Он уходил, когда Лавиния спала. Легонько поцеловал ее в губы. Она улыбнулась не просыпаясь. Через час он был уже в порту.

На родине Термена никто не ждал. От него шарахались, как от зачумленного. Старые друзья делали вид, что с ним не знакомы. Пытаясь понять, что происходит, он поехал из Ленинграда в Москву и начал обивать пороги кабинетов с просьбой помочь найти работу. Однажды в гостиницу, где Лев Сергеевич остановился, пришел человек с толстым портфелем. "Хочу вас обрадовать, сейчас вы поедете со мной - смотреть ваше новое место работы". Но машина привезла его в Бутырскую тюрьму.

Во всех западных энциклопедиях было указано: "Термен, великий изобретатель (1896-1938). Замучен в советских лагерях".

Шел оттепельный 1967 год. В СССР с культурной делегацией приехала ученица Термена и его бывшая любовь, Клара Рокмор. После репетиции она вышла из консерватории, и вдруг: рядом мелькнул седой человечек в сереньком советском плаще и продуктовой авоськой в руках. Но эту походку, эту безукоризненную осанку ни с чем не перепутаешь. "Лев Сергеевич!" - закричала она, боясь, что он опять исчезнет - на этот раз навсегда. Человек остановился, обернулся. Это был он. Бывший миллионер, бывший зэк и бывший сотрудник спецслужб. Оба на некоторое время онемели, а потом наперебой начали рассказывать друг другу события последних десятилетий. Термен, отсидевший восемь лет, но оставшийся в живых, уже много лет был женат на другой женщине, у него росли две дочери. Он всем был доволен, со всем смирился и очень устал.

Через два месяца после отъезда Клары Термен получил письмо из Штатов - от Лавинии. Она писала, что у нее все хорошо, что она замужем, что у нее две очаровательные дочки. Они тоже танцуют на терпситоне. На самом деле Лавиния много лет добивалась разрешения на въезд к мужу. Но МИД вынес безжалостный вердикт: госпоже Термен в разрешении на въезд отказать, полезной для СССР она быть не может.

Переписка между Терменом и Лавинией длилась 30 лет. Но в 1990 году Лавиния вдруг престала писать. В 1991-м Лев Сергеевич поехал в Америку и написал бывшей жене письмо. Он назначил ей встречу в том самом доме, где они когда-то были счастливы. Но тщетно: Лавиния так и не пришла.

ОН СКРИПИТ, КРЯКАЕТ И БЛЕЕТ

Терменвокс переводит в звук движение рук музыканта. Правая рука отвечает за расположение "нот" на невидимом грифе, а левая - за повышение или понижение громкости. Игра на терменвоксе не предполагает обязательного музыкального образования. Но требования к слуху играющего очень высоки. Ведь звук меняется при малейшем движении руки. Поэтому человек, у которого руки дрожат, никогда не сможет играть на терменвоксе. Особый "неземной" тембр терменвокса полюбился кинематографистам. В фильме "Человек-амфибия" на нем исполняется одна из основных музыкальных тем. Часто мы даже не можем определить, что за кадром играет терменвокс. Он очень хорошо подражает различным звукам: им пользуются, чтобы изображать, как скрипят дверные петли, как блеют овцы, как ржут кони, и даже "как звезда с звездою говорит".

Я давно хотел поделится с вами данной информацией, но хочу предупредить, это копипаста (компиляция копипаст) и более того, насколько я знаю, сейчас есть некий конфликт между Термен-центром и семьёй Льва Термена, я не знаю, кто там прав, кто нет, история рассудит, но в любом случае судьба этого человека поражает.
В общем Лев Термен был настоящим ученым, патриотом и увлеченным человеком, его жизнь была похлеще шпионских романов.

Термен Лев Сергеевич

На вопрос «Кто такой Лев Термен?» девять человек из десяти, если они вообще слышали такую фамилию, ответят - «изобретатель терменвокса». Термена на родине настолько плохо знают, что когда несколько лет назад кто-то из журналистов ошибочно назвал его «Лев Давидович» (очевидно, по созвучию с Троцким), то эта ошибка стала кочевать из публикации в публикацию, включая даже вполне солидные СМИ. Но вот биограф Льва Сергеевича Б. Галеев дает ему такую характеристику: «Если бы проводился конкурс на истинного представителя XX века, Лев Термен, вероятно, мог бы претендовать на это звание».

Кратко охарактеризовать основной круг интересов изобретателя Льва Сергеевича Термена можно так: «он занимался мультимедиа». Нечеткий этот термин, введенный в обиход компьютерщиками лет двадцать назад, а ныне, кстати, почти и вышедший из употребления, можно истолковать в том числе и так: техническое устройство, совмещающее различные функции воздействия на органы чувств человека.

Но, пожалуй, самое интересное в Льве Сергеевиче - даже не изобретения как таковые, а его поистине фантастическая судьба, уникальная даже для ХХ века. Лев Термен, 1930-е гг. Родился Лев Сергеевич Термен 28 августа 1896 года в Петербурге, в дворянской православной семье с французскими и немецкими корнями. В гимназии он увлекся физикой и астрономией - согласно его собственным воспоминаниям, он даже умудрился открыть новый астероид. В 1914 году он поступил в Петроградский университет - сразу на два факультета, физический и астрономический, параллельно учился в консерватории по классу виолончели. Тут началась война, и он окончил военно-инженерное училище и офицерскую электротехническую школу. Итого к моменту его демобилизации из Красного электротехнического батальона в 1920 году он имел три диплома - физический и астрономический факультеты остались незаконченными. С 1920 года Термен работает в знаменитом Физтехе (тогда еще лаборатории) «папаши» Иоффе. А.Ф. Иоффе его ценил и старался не ограничивать полет фантазии перспективного сотрудника. В 1921 году Термен создал свое эпохальное изобретение, которое в дальнейшем прославит его на весь мир: он сконструировал электронный музыкальный инструмент «терменвокс» (что означает «голос Термена»)

Интересно, что первоначально он занимался вовсе не музыкой. Он отлаживал систему бесконтактной радиосигнализации - за счет изменения частоты колебательного контура при приближении к нему злоумышленника на пульте охраны срабатывал звуковой сигнал1. Сегодня автолюбителям хорошо известны основанные на подобном принципе ультразвуковые «датчики объема», входящие в комплект «крутых» автосигнализаций. Радиотехник Термен обратил внимание на то, что положение тела нарушителя влияет на тональность сигнала в динамиках. Выпускник консерватории, Термен понял, что так можно сделать настоящий музыкальный инструмент, аналогов которому до сих пор в мире не существовало. Терменвокс имел две антенны - при приближении руки к первой менялась частота сигнала, а с помощью второй другой рукой можно было управлять его громкостью. Сотрудники Иоффе охарактеризовали манипуляции Термена очень выразительно: «Термен играет Глюка на вольтметре!»

Осенью 1921 г. Термен демонстрирует свой чудо-прибор на VIII Всероссийском электротехническом съезде, где был принят знаменитый план ГОЭЛРО, поразивший в свое время писателя-фантаста Г. Уэллса (вспомните его книгу «Россия во мгле»). Исполнение музыки Массне, Сен-Санса, Минкуса на терменвоксе заинтересовало не только инженеров. После восторженного отзыва в газете «Правда» пришлось проводить специальные концерты радиомузыки для широкой аудитории. А в марте 1922 г. Термена пригласили в Кремль показать свои достижения В. И. Ленину.3 Впрочем, основной целью предлагалась демонстрация прибора в режиме бесконтактного «радиосторожа». Но больше всего Ленину понравилось, как этот универсальный «радиосторож» пел «Ноктюрн» Шопена, «Жаворонка» Глинки. Он даже сам попробовал играть на терменвоксе. Его выводы вдохновили изобретателя: «Вот, я говорил, что электричество может творить чудеса. Я рад, что именно у нас появился такой инструмент». Через несколько дней Ленин пишет своему тогдашнему соратнику Л. Троцкому:

«Обсудить, нельзя ли уменьшить караулы кремлевских курсантов посредством введения в Кремле электрической сигнализации? (один инженер, Термен, показывал нам в Кремле свои опыты...)».4 «Радиосторож» на самом деле был применен впоследствии - в Государственном хранилище драгоценностей, Эрмитаже, Госбанке. Впрочем, об этом знали только специалисты. Зато для терменвокса после ленинского благословения наступило время триумфального шествия по стране. На концертах радиомузыки присутствуют композиторы Глазунов, Шостакович, Гнесин. Изобретатель расширяет сферу экспериментов - совмещает терменвокс с динамическим цветом, пытается добиться синтеза радиомузыки с изменяющимися осязательными воздействиями (через специально оборудованные подлокотники кресел). И концерты - во многих городах страны, десятки, сотни выступлений, во благо пропаганды электрификации, которой оказалось подвластным и искусство! Трудно отказаться от удовольствия процитировать некоторые отзывы прессы, несущие в себе аромат того времени: «Изобретение Термена - музыкальный трактор, идущий на смену сохе»; «Изобретение Термена сделало то, что примерно сделал автомобиль в транспорте. Изобретение Термена имеет богатейшее будущее»; «Разрешение проблемы идеального инструмента. Звуки освобождены от "примесей" материала. Начало века радиомузыки».

Термен в течение всей жизни усовершенствовал терменвокс. Самыми интересными для нас являются его попытки управлять этой системой посредством взгляда (точнее, с помощью фотоэлемента, следящего за зрачком), а в другом варианте - с помощью биотоков. Подобные системы управления, как известно, начинают воплощаться только сейчас - на совершенно ином технологическом уровне. Но фактически терменвокс сохранил до наших дней почти все черты первоначального изобретения, только усилительные лампы, естественно, заменены транзисторами и микросхемами. В конце 20-х годов Термен со своим инструментом провел гастроли - сначала по России, а затем по Европе и Америке. Это мероприятие имело оглушительный успех у публики. Вождь мирового пролетариата оказался не одинок в своем восторге - во время выступлений изобретателя в парижской Гранд-опера люди ночами жгли костры на улице, чтобы попасть на концерт. Термен выступал в лучших концертных залах Европы и Америки. Можно представить, какое впечатление на современников производил, по тогдашнему выражению, «идеальный инструмент». Хоть мы теперь привыкли ко всяким электронным штучкам, но процесс игры и сейчас действует на публику ошеломляюще. А в те времена, когда даже обычный радиоприемник был еще в диковинку, сценические манипуляции Термена производили впечатление чуда: еще бы, человек умеет извлекать настоящую музыку прямо из воздуха! В профсоюзе американских музыкантов к середине 30-х было уже зарегистрировано 700 представителей новой профессии «thereminer» («термен» по-английски пишется, как «theremin» - из-за французского происхождения изобретателя).

Напрашивается вопрос: а почему терменвокс так и не нашел столь широкой ниши в музыкальной практике, как это произошло позднее, например, с музыкальными синтезаторами? Причина проста: на терменвоксе очень трудно научиться играть. Выдающихся исполнителей за все время вообще - единицы. Кроме самого Термена, настоящим виртуозом игры на его инструменте стала американка Клара Рокмор, подруга Льва Сергеевича в бытность его в Америке. Внучатая племянница Термена Лидия Кавина (р.1967), которую он сам учил играть с девятилетнего возраста, сейчас - самая известная в мире исполнительница. Вот как она характеризует игру на терменвоксе: «У скрипачей есть «механическая память», а на терменвоксе играют исключительно по слуху. Здесь невозможно тактильное запоминание, нужен хороший слух и четкая координация движений».

И все же терменвокс далеко не был забыт после первоначального триумфа. «Голос Термена» звучит в саундтреке к диснеевскому фильму «Алиса в Стране чудес» и в одноименном мюзикле, на диске Led Zeppelin «Любовь Лотты», в композициях группы Beach Boys. Его использовал Хичкок. Сейчас концерты «терменвокальной» музыки в России проводит «Термен-центр электроакустической музыки и мультимедиа» при Московской консерватории, там есть и классы для обучения желающих. С увлечения конструированием терменвоксов в 50-х начинал свою карьеру Роберт Муг (Robert Moog2), известный как создатель электронного синтезатора. Сейчас компания Moog Music выпускает терменвоксы с MIDI-интерфейсом, позволяющим подключать инструмент к компьютерам и синтезаторам.

Но вернемся назад по времени. В середине 20-х годов Термен поступил в Петербургский политех - заканчивать физическое образование. С согласия А.Ф. Иоффе в качестве темы диплома он выбрал передачу изображения на расстояние. И справился с ней более чем успешно! За несколько лет до первых опытов Зворыкина в Америке он построил самый настоящий электронный телевизор. Телевизор имел экран ни много ни мало - 150х150 сантиметров (это во времена, когда экспериментировали с экранами в спичечный коробок), и разрешение 100 строк. И работал! В 1927 году представители военной верхушки Советов - Ворошилов, Тухачевский, Буденный - с восторгом наблюдали Сталина, идущего по кремлевскому двору. Можно было даже различить усы и трубку. Демонстрация эта была, как выяснилось, фатальной для изобретения: оно было засекречено в расчете применить его для охраны границ. Излишне говорить, что внедрено оно так и не было, а первенство Термена в этом деле доказано лишь в наше время.

Термен, судя по всему, расстроился не очень. В 1927 году он с разрешения советских властей направился в упомянутое заграничное турне и в результате осел в Америке. Там он сделал небывалую для советского подданного карьеру: он стал миллионером и попал в справочник «Who is who». Причем сделал это по всем канонам классической «американской мечты»: начал он с того, что запатентовал терменвокс и продал компании RCA (Radio Corporation of America) лицензию на право производства theremin"нов.

Параллельно он гастролировал по Штатам с концертами, обучал желающих игре на своем инструменте и по ходу дела еще занимался изобретательством в различных областях - скажем, посетители Центрального парка Нью-Йорка могли наблюдать парящий в воздухе (результат действия магнитных полей) металлический «Гроб Магомета». На деньги от бизнеса Лев Сергеевич арендует на 99 лет (!) шестиэтажное здание для музыкально-танцевальной студии и организовывает компанию «Teletouch». Насколько Термен был популярен в те годы, может свидетельствовать круг его общения: среди его знакомых числились Рокфеллер и Дюпон, Чарли Чаплин, генерал Д. Эйзенхауэр, Л. Гровс (будущий руководитель американского атомного проекта), С. Эйзенштейн, Дж. Гершвин, Б. Шоу. Он дружил с А. Эйнштейном - вместе они играли джазовые пьесы Гершвина.

Все это время Термен исправно снабжал информацией разведуправление РККА - вращаясь в таких кругах, ему несложно было ее добывать. Его руководитель Ян Берзин (Петерс), позднее расстрелянный Сталиным, напутствовал Термена еще перед отъездом. В версию, выдвинутую в 1998 году некоей Л. Вайнер из балтиморского «Вестника», будто Термен со своей фирмой был всего лишь прикрытием для советских шпионов, верится с трудом. Не использовать такие возможности для сталинской разведки было бы полным идиотизмом, но как раз это ведомство, в отличие от его партийного руководства, идиотизмом особо не отличалось.

Так или иначе - в 1938 году Термена вывезли в СССР. Сам Термен в конце жизни утверждал, что вернулся добровольно. В это тоже мало верится - его вывезли нелегально и на корабле «Старый большевик» доставили в СССР. Если бы Термен добровольно уехал домой, то он скорее всего вернулся бы открыто, никаких препятствий к этому не было. С тех пор и до конца шестидесятых годов в Америке он числился умершим. Незадолго до отъезда Термен женился - женой его стала очаровательная балерина-мулатка Лавиния Вильямс. В те годы к подобным бракам в США относились, мягко говоря, неоднозначно, и отныне двери многих домов нью-йоркской элиты для него были закрыты и возможности для сбора информации резко сократились. Вероятно, этот факт и послужил поводом для его начальников из разведуправления к возвращению «резидента» на родину. Термену пообещали, что Лавиния приедет вслед за ним. К счастью для нее, это обещание никто не собирался выполнять, и Лавиния только в пожилом возрасте узнала, что же произошло на самом деле.

А на самом деле, почти сразу по прибытии, в марте 1939, его арестовали. Все политические обвинения того времени были абсурдными, но это превзошло все мыслимые пределы: Термену «пришили» соучастие в убийстве Кирова. Доказывать, что в то время он находился на другой стороне земного шара, было бессмысленно - 15 августа Особым совещанием при НКВД СССР его осудили на восемь лет по печально известной статье 58-4 УК РСФСР.

Возможно, бывший друг Эйнштейна и Чаплина и сгинул бы на Колыме, как бы подтвердив тем самым преждевременное зачисление его в усопшие со стороны американских знакомых. Но его выручили случай и неистребимая тяга к изобретательству. В лагере он изобрел приспособление для транспортировки тачек - деревянный монорельс. Начальство доложило наверх, вспомнили его прошлое, и с 1940 года он работает в шарашке, совместно с А.Н. Туполевым и С.П. Королевым. Поистине не сразу и припомнишь хоть одного известного деятеля России и Америки ХХ века, будь то политика, искусство или наука, с которым так или иначе не пересекалась бы судьба Льва Термена. В шарашке он занимается сначала радиомаяками для кораблей и самолетов, но в конце войны получает задание разработать устройство для наружного прослушивания разговоров, ведущихся в помещениях.

Это была поистине блестящая разработка. Дело было так: в феврале 1945 года главы трех союзных держав собрались на знаменитую Ялтинскую конференцию, во время которой были разработаны планы, определявшие, как выяснилось позднее, мировой порядок еще почти на 50 лет. Отдыхавшие недалеко от Ялты в пионерском лагере «Артек» детишки и вручили послу США Гарриману трогательный подарок - американский герб. Белоголовый орлан на гербе был сделан из ценных пород дерева. Американские эксперты, прослушав и простукав подарок на предмет наличия «жучков», дали заключение о его безопасности. Гарриман поместил понравившийся ему герб над столом в московском кабинете, где орлан и провисел чуть ли не десять лет, пережив четырех послов. В ведомстве Берия орлану дали многозначительное кодовое имя «Златоуст». Раскрыли его истинное предназначение американцы косвенным путем - обнаруженная утечка информации могла исходить только из кабинета посла. Найдя, наконец, «закладку», американцы все же молчали о находке вплоть до начала шестидесятых годов - не только по причинам конспиративного характера, но и из элементарного стыда - даже о самом принципе действия заокеанские специалисты догадались не сразу. «Жучок» представлял собой полый металлический цилиндр с мембраной и торчащим из нее штырьком. Никакой электроники! Секрет заключался в том, что при облучении внешним электромагнитным полем подходящей частоты полость цилиндра вступала с ним в резонанс и радиоволна переизлучалась обратно через антенну-штырек. Колеблющаяся под действием звуковых колебаний мембрана модулировала частоту излученной волны. Детектировать полученный сигнал было делом техники.

За эту разработку Термен не только получил в 1947 году по личному представлению Берия Сталинскую премию I степени (говорят, что Сталин собственноручно исправил степень со второй на первую), но и - беспрецедентный случай! - даже был выпущен на волю. На воле ему делать, впрочем, было абсолютно нечего - фактически он находился в изоляции от местного общества уже двадцать лет. Сталинская премия была закрытой, клеймо «врага народа» висело. Поэтому Термен попросился обратно в шарашку - в качестве уже вольнонаемного. В те годы он разработал и другую систему дистанционного прослушивания, принцип действия которой теперь считается классическим: звуковые колебания обнаруживаются по изменению частоты рассеянного излучения, отраженного от оконных стекол. По некоторым свидетельствам, с помощью этого устройства Берия прослушивал самого Сталина. Позднее, с изобретением лазера, такие «подслушки» стали весьма распространенными.

В 1958 году Лев Сергеевич наконец был реабилитирован и даже получил квартиру на Калужской заставе в Москве. Но формальное восстановление в правах ему сильно не помогло - устроиться на работу он не мог аж до 1964 года. Все, кто его знал в двадцатые годы, уже умерли или разъехались, официальных степеней и званий не было, время для пропаганды электронной музыки было, мягко говоря, неподходящим - вовсю шла борьба с джазом и «стилягами».

Наконец, он сумел устроиться в лабораторию акустики и звукозаписи Московской консерватории и деятельно занялся любимым делом - совершенствованием электронных музыкальных инструментов. У него бывали в гостях многие известные деятели - например, А. Шнитке. Но закончился этот период жизни Льва Сергеевича довольно печально. Слухи о том, что знаменитый когда-то Термен жив, рано или поздно должны были распространиться, и вот в одном из номеров «Нью-Йорк таймс» за 1967 год появилась заметка, извещавшая, что загадочно исчезнувший в 1938 году изобретатель электронной музыки не умер, а живет и работает в Москве. Реакция на это не заставила себя ждать. Высокое «мнение» об излишне разговорчивом сотруднике было доведено до руководства и партийной организации Московской консерватории. Человека, которого некогда привечал сам Ленин, уволили, его инструменты были выброшены и разломаны.

Наконец, по личному распоряжению академика Рэма Викторовича Хохлова бывшую мировую знаменитость взяли на должность механика 6-го разряда в мастерские физфака МГУ. Он проработал там до самой смерти в 1993, не дожив до своего столетия менее трех лет. КИ тут, кто-то из «друзей» посоветовал Термену попробовать получить отдельную комнату, под предлогом улучшения жилищных условий, и поскольку было уже понятно, что отдельную лабораторию Льву Термену никто никогда не даст, то Термен воодушевился этой идеей. В результате ему удалось получить крохотную комнату в коммунальной квартире в университетском доме около МГУ. Прожил там Лев Сергеевич сравнительно недолго, поскольку две его симпатичные соседки по квартире быстро уговорили его разменять квартиру, и в результате обмена Льву Сергеевичу была предоставлена комната большего метража в доме, расположенном неподалеку от МГУ, чтобы ему было удобно ходить на работу. Этот дом как раз и был ведомственным домом издательства «Известия».

Безусловно, это была коммунальная квартира, состоящая из трех комнат, в которой помимо Льва Сергеевича проживало трое пожилых людей. Неизвестно - мешали им звуки терменвокса или нет, но думаем, что нет, поскольку музыкой Лев Сергеевич не злоупотреблял. Безмятежно разложив все необходимые ингредиенты, он делал терменвоксы на заказ, принимал журналистов, иногда оставался ночевать. И это ему очень нравилось. Но несколько позже произошли изменения, которые не слишком понравились Льву Сергеевичу. Поскольку умерла пожилая женщина, занимавшая одну из комнат в квартире и издательство «Известия» руководствуясь неизвестными нам соображениями, отдала эту комнату сотрудникам коммунально-хозяйственного отдела.

Итак, в освободившуюся комнату въехала супружеская пара с двумя детьми, причем младший ребенок был грудной, а супруг впоследствии стал злоупотреблять алкоголем. Эта ситуация расстроила Льва Сергеевича и создала достаточное количество неудобств, с которыми, надо заметить, он очень мужественно справлялся и категорически отказывался жаловаться кому-либо, хотя даже общий телефон и вопросы соседей к людям, звонившим непосредственно Льву Сергеевичу, а не соседям, были неприятны. Тем не менее, это все же была его лаборатория, и он приглашал туда людей.

Лев Термен сочувственно относился к своей молодой соседке, но безусловно, использовать комнату было еще возможно, но уже крайне неудобно. Льву Термену даже предлагали квартиру в Солнцево, но Лев Термен был категорически против, его интересовала жилплощадь расположенная рядом с местом его работы - МГУ и неподалеку от квартиры, где он проживал с дочерью Натальей.

Травить «старичка» стали гораздо позже.
В 1989 году Лев Термен и Наталья Термен выехали на электромузыкальный фестиваль «Синтез-89», ежегодно проводящийся во французском городе Бурже, где параллельно с аутентичным терменвоксом Термена была продемонстрирована новая экспериментальная модель терменвокса.

Лев Термен дал много интервью, мэр города Бурже вручил ему медаль почетного гражданина города, все было очень замечательно, только очень печально было то, что приглашения для Льва и Натальи Термен были присланы в Союз Композиторов СССР и Лев и Наталья Термен оформляли свою поездку через Союз Композиторов. Что в дальнейшем, сыграло очень печальную роль в их судьбе - ежегодно французы присылали приглашения Льву и Наталье Термен, но первые два года они оформляли поездку, но в последний момент находились причины, по которым Лев и Наталья Термен не могли приехать на фестиваль, что служило очень неприятным сигналом.

В 1990 году Лев и Наталья Термен по приглашению шведского комитета по радио и телевидению и Электроакустической Ассоциации Швеции выступили в Стокгольме.

В 1991 году, через две недели после подачи заявления в Союз Композиторов с просьбой оформить поездку Льва и Натальи Термен на фестиваль в Бурже и в Стэнфордский университет (США), стали поступать угрозы в адрес Льва Термена и его семьи, с угрозами расстрела, которые обусловлены публикацией в газете «Совершенно секретно», которая использовала для заголовка название «Он подслушивал Кремль» и поместила фотографию Льва Термена, сделанную в Швеции.

Поездка в Бурже была сорвана – по билетам Льва и Натальи Термен уехал кто-то из Министерства культуры. Поездка в Америку состоялась.

После приезда в Москву Лев Термен долгое время не посещал комнату в коммунальной квартире, но поскольку там хранились многие важные для него вещи то, в конце концов, он был вынужден заехать туда и обнаружил, что его комната полностью разгромлена и многое пропало.

Поскольку Лев Термен долгое время там не появлялся, то можно было лишь предполагать, когда это произошло. Возможно сразу после приезда из Америки, возможно во время угроз, но совершенно определенно, что это сделали не соседи. Это сделали люди, которые знали - кого травили. Они травили великого.

Если бы Лев Термен был «обыкновенным старичком», то ничего бы не случилось. У нас в стране принято обвинять во всем советскую власть. Это наша старинная русская традиция. Но трагедия произошла во время перестройки и это заставляет задуматься. Также сложилась традиция, как только Термен начинает общаться с иностранцами, в России начинают ломать его инструменты. Именно с конца 1980-х годов начинают публиковаться странные, лживые статьи о Льве Термене и в совокупности это напоминало спланированное мероприятие.

Но главным, что занимало ум Термена в последние 10 лет его жизни, был не терменвокс. Его всерьёз увлекала проблема бессмертия. Причём он был на пороге решения этой проблемы.

О бессмертии Термен всерьёз задумался ещё в 1924 году - когда умер Ленин. Лев Сергеевич тогда не раз обращался к советскому руководству с просьбой заморозить умершего Ильича. Чтобы через некоторое время вернуть его к жизни. А в 80-е годы Термен, объясняя в интервью Булату Галееву свою идею «микроскопии времени», которая должна была вывести его на решение проблемы бессмертия, говорил так: «Красные кровяные тельца - это такие «существа» (их видно только под микроскопом), которые бывают разных пород, и они меняются в связи с возрастом человека. Обнаружено несколько сроков и периодов их смен. И в эти моменты новые «существа» воюют со старыми, отсюда возникает старение. Нужно уметь вовремя отбирать эти «существа» из донорской крови. А её нужно много! Поэтому как их отлавливать, в каком возрасте - и сказать-то никому нельзя!..»

Его идеи о бессмертии были, конечно, совершенно визионерскими. И тем меньше имели шансов быть понятыми. Ещё одна цитата: «Мы уже проводили эксперименты в Медицинской академии, с Лебединским. На животных. Кое-что уже получалось. Но чтобы изучить поведение кровяных телец, чтобы научиться их отбирать и размножать, нам была нужна сверхскоростная кинокамера на 10 000 кадров в секунду. И ещё очень высокочувствительная плёнка нужна, потому, что «существа» эти нельзя сильно освещать, они погибают от нагрева… Ведь когда мы смотрим в микроскоп, мы всё видим в увеличении во много раз. А скорость движения этих «существ» в крови остаётся той же. Нужно замедлить её во столько же раз, и тогда мы будем воспринимать их в естественном для них виде, как будто мы сами проникли в их мир. Для этого надо будет посмотреть снятую сверхскоростной камерой плёнку на обычном проекторе. Я уже пробовал кое-что и придумал даже, как их голоса услышать, которые мы обычным ухом не замечаем. Я не только кровяные тельца проверял, но и, кроме того, сперматозоиды. Все эти «существа», знаете, под микроскопом водят хороводы и поют. И в их траекториях движения - определённая закономерность. Это очень существенно…»

Эти и другие подобные слова Термена вызывали недоумение и скепсис даже у его друзей из мира науки. Не говоря уже о людях, распределявших средства… А ведь Термен никогда в жизни не потерпел ни одного поражения в реализации своих идей, если до этой реализации всё-таки доходило дело.

Термен не был ни убежденным коммунистом, ни тем более антисоветчиком, скорее его можно назвать просто патриотом. Политика, которая не отпускала его из своих объятий ни на мгновение за всю его долгую жизнь, начиная с того момента в восемнадцатом году, когда ему, служащему Красной армии, пришлось спасаться от наступавших белогвардейцев, как таковая его интересовала мало. При каждом удобном случае он принимался за любимое занятие - изобретать. Его поведение по отношению к властям можно было бы охарактеризовать, как «стопроцентный конформизм», если бы не один случай. Неожиданно для всех в марте 1991 года, в возрасте 95 лет, он становится членом КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся КПСС, Лев Сергеевич отвечал: «Я обещал Ленину».

Лев Сергеевич Термен родился 28 августа 1896 г. в Петербурге в русской дворянской православной семье с немецкими и французскими корнями (по-французски родовая фамилия писалась как Theremin).

Первые самостоятельные опыты по электротехнике Лев Термен осуществил ещё в годы обучения в Петербургской первой мужской гимназии, которую окончил с серебряной медалью в 1914 году.
Юный Термен поступил одновременно в консерваторию и на физико-математический и астрономический факультеты университета. Однако его учебе помешала начавшаяся мировая война: он успел окончить только консерваторию по классу виолончели с дипломом "свободного художника". В 1916 году его призвали в армию и направили на ускоренную подготовку в Николаевское инженерное училище, а затем на офицерские электротехнические курсы.
К счастью для Термена, его миновала отправка на фронт, и революция застала его младшим офицером запасного электротехнического батальона, обслуживавшего самую мощную в империи Царскосельскую радиостанцию под Петроградом.

После Октябрьской революции 1917 года был направлен для работы на Детскосельскую радиостанцию под Петроградом (тогда - самую мощную радиостанцию в России), позже - в военную радиолабораторию в городе Москве. С 1919 года Термен стал заведующим лабораторией Физико-технического института в Петрограде. В начале того же 1919 года его арестовали по делу белогвардейского заговора. К счастью, до ревтрибунала дело не дошло. Весной 1920 года Льва Сергеевича освободили.
Однажды утром будущий отец советской физики Абрам Иоффе спешил на работу, в Радиологический институт. "Абрам Федорович!" - раздалось у него за спиной. Он повернулся и увидел длинную фигуру в рваном вязаном кашне и офицерской шинели без погон. Солдатские ботинки на ногах юноши явно требовали ремонта.
"Здравствуйте, я Лев Термен", - представился офицерик. Термен рассказал о своих злоключениях: как заведовал электротехнической лабораторией и как в начале 1919 года был арестован по обвинению в белом заговоре. "Неужели выпустили?" - удивился Иоффе. "Самому не верится", - отвечал Лев Термен. "И что теперь?" - "Да вот, на работу не берет никто. Говорят, контра недобитая" - весело пожаловался Термен. "Ну, этому горю легко помочь, - засмеялся Иоффе. - Мне много о вас рассказывали. Хотите лабораторию?". Термен согласился не раздумывая.

Термен получает задание - заняться радиоизмерением диэлектрической постоянной газов при переменных температуре и давлении. При испытаниях оказалось, что прибор издавал звук, высота и сила которого зависела от положения руки между обкладками конденсатора. Так в этом же году был изобретён первый в мире электронный музыкальный инструмент, первоначально названный им этеротон (звук из воздуха, эфира). Вскоре он был переименован в его честь и стал называться терменвокс. Изюминкой инструмента было то, что музыка из него извлекается без прикосновения рук. Главной частью терменвокса являются два высокочастотных колебательных контура, настроенные на общую частоту. Электрические колебания звуковых частот возбуждаются генератором на электронных лампах, сигнал пропускается через усилитель и преобразуется громкоговорителем в звук. Наружу "выглядывают" антеннообразный стержень и дуга - они-то и выполняют роль колебательной системы устройства. Исполнитель управляет работой Терменвокса, изменяя положение ладоней. Двигая рукой вблизи стержня, исполнитель регулирует высоту звука. "Жестикуляция" в воздухе около дуги позволяет повышать или понижать громкость звучания.
В том же 1920 году на II съезде Всероссийского астрономического союза Термен был избран в члены Ассоциации астрономов РСФСР. Он выступил перед членами союза с докладом по проблемам радиофизики и фотометрических свойств планетных систем. Награжден несколькими почетными грамотами астрономического общества.

Екатерина
Константинова

В 1921 году Лев Термен женился на сестре своего сотрудника Екатерине Константиновой.

С 1923 года Термен стал сотрудничать c Государственным институтом музыкальной науки в Москве.

Термен и Ленин

В 1921 году Термен демонстрирует свое изобретение на VIII Всероссийском электротехническом съезде. Удивлению зрителей не было предела - никаких струн и клавиш, не похожий ни на что тембр. Газета "Правда" напечатала восторженный отзыв, на радио прошли концерты для широкой аудитории. К тому же во время съезда был принят план ГОЭЛРО, и Термен со своим уникальным электроинструментом мог стать прекрасным пропагандистом плана электрификации всей страны. Через несколько месяцев после съезда Термена пригласили в Кремль.
Изобретение терменвокса носило двойной характер – ведь если он издаёт звуки от движения рук, то по такому же принципу может работать охранная сигнализация, реагируя на приближение посторонних.
Через несколько месяцев после съезда Термена пригласили в Кремль.

В кабинете, кроме Ленина, было еще человек десять. Сначала Термен продемонстрировал высокой комиссии охранную сигнализацию. Он присоединил прибор к большой вазе с цветком, и, как только один из присутствующих приблизился к ней, раздался громкий звонок. Лев Сергеевич вспоминал: "Один из военных говорит, что это неправильно. Ленин спросил: "Почему неправильно?" А военный взял шапку теплую, надел ее на голову, обернул руку и ногу шубой и на корточках стал медленно подползать к моей сигнализации. Сигнал снова получился".
И все же главным "героем" аудиенции стал терменвокс. Инструмент настолько понравился Ленину, что он дал "добро" на гастроли Термена и распорядился выдать ему бесплатный железнодорожный билет "для популяризации нового инструмента" по всей стране. Кстати, с Лениным связан еще один впечатляющий штрих жизни Термена.
Лев Сергеевич был увлечен идеей борьбы со смертью. Он штудировал работы по исследованию клеток животных, замороженных в вечной мерзлоте, и размышлял над тем, что будет с людьми, если их заморозить, а потом разморозить. Когда стало известно о смерти вождя, Термен послал своего помощника в Горки с предложением заморозить тело Ленина, чтобы спустя годы, когда технология будет отработана, воскресить его из мертвых. Но помощник вернулся с печальным известием: внутренние органы уже изъяты, тело подготовлено к бальзамированию. С тем Термен и оставил исследования по оживлению человека. А спустя десятилетия его идея получила воплощение в Америке, и ныне десятки замороженных после смерти ждут воскрешения.

Термен и телевидение

В 1924 году директор Физико-технического института профессор А. Ф. Иоффе предложил Л. С. Термену заняться разработкой техники для беспроводного "дальновидения". Телесценарист Александр Рохлин в книге «Так рождалось дальновидение» пишет, что в апреле 1963 года маршал Буденный рассказывал ему, как в 1926-м году смотрел «телевизор». Было это устройство строжайше засекречено и предназначалось для пограничных войск. Прежде чем отправить его на границу, решено было установить его в кабинете наркома обороны. Нарком пригласил к себе Буденного, и у них началась своеобразная игра. Техник-оператор наводил передающую камеру на посетителя, проходившего по двору наркомата, а они пытались угадать, кого показывают на экране. «Мы так возбудились, - вспоминал маршал, - что на первых порах не узнавали даже хорошо знакомых людей. Но так было только в первые минуты, а потом мы почти безошибочно стали узнавать, кого показывает оператор». Это устройство изобрёл Лев Термен.

Он разработал и изготовил четыре варианта телевизионной системы, включающей в себя передающее и приемное устройства. Первый вариант, демонстрационный, созданный в конце 1925 года, был рассчитан на 16-строчное разложение изображения. На этой установке можно было «увидеть» элементы, например, лица человека, но узнать, кого именно показывают, было невозможно. Во втором, также демонстрационном варианте использовалась уже чересстрочная развертка на 32 строки.
Весной 1926 года был сделан третий вариант, положенный в основу дипломной работы Термена. В нем использовалась чересстрочная развертка на 32 и на 64 строки, изображение воспроизводилось на экране размером 1,5х1,5 м.

От этой электромеханической установки оставался один шаг до настоящего электронного ТВ. Но до армии она не дошла: слишком бедной была техническая база страны. В итоге изобретателем телевидения считается эмигрировавший из России инженер Владимир Зворыкин, который изобрёл кинескоп, сделавший возможным массовое телевидение.

Заграница

Летом 1927 года во Франкфурте-на-Майне собиралась международная конференция по физике и электронике. Молодой Стране Советов нужно было достойно себя представить. И Термен со своим инструментом стал козырной картой российской делегации.
В Четвертом управлении штаба РККА (разведка) решили, что талантливый инженер мог бы в Германии многое увидеть и услышать. Термена пригласили на беседу к главе военной разведки Яну Берзину, который представился ему Петерисом. Берзин объяснил собеседнику, что Германия представляет наибольшую опасность для СССР, и поставил вопросы, на которые после возвращения Термена хотел бы получить ответы.

В декабре 1927 года знаменитая парижская «Гранд-Опера», отменив вечерний спектакль, предоставила Льву Термену. Сама по себе такая отмена – случай исключительный. Но впервые в истории театра даже места на галерке были распроданы за месяц вперед. Желающих послушать концерт было столько, что администрация была вынуждена вызывать дополнительные наряды полиции. Причиной такого нарушения традиций, несомненно, был успех предыдущих выступлений Термена в концертных залах Германии, включая Берлинскую филармонию, и в чопорном зале лондонского Альберт-Холла.

Жизнь в Америке

И вот молодой красавец Лев Термен плывет на океанском лайнере "Мажестик" в Америку.
Поработать на советскую разведку в Германии у Льва Термена так и не получилось.

Мировая знаменитость скрипач Йожеф Сигетти, плывший на том же теплоходе, обзавидовался гонорарам, которые предлагали Термену крупнейшие коммерсанты Америки за честь первыми услышать терменвокс. Но первый концерт изобретатель дал для прессы, ученых и известных музыкантов. Успех был впечатляющий, и с разрешения советских властей Термен основал в Нью-Йорке фирму-студию Teletouch по производству терменвоксов.
Дела пошли блестяще. Концерты Термена прошли в Чикаго, Детройте, Филадельфии, Кливленде, Бостоне. Тысячи американцев с энтузиазмом принялись учиться игре на терменвоксе.
Первое время доходы от выступлений позволяли Термену жить на широкую ногу. Он даже арендовал на 99 лет помещение в шестиэтажном доме на Западной 54-й улице в центре Нью-Йорка. Помимо личных апартаментов в нем разместились мастерская и студия. Здесь частенько Лев Сергеевич музицировал с Альбертом Эйнштейном: физик - на скрипке, изобретатель - на терменвоксе.

Термен продал лицензию на изготовление терменвоксов корпорации «Дженерал электрик» и RCA (Radio Corporation of America), и с разрешения советских властей основал в Нью-Йорке фирму-студию Teletouch Corporation по производству терменвоксов.
Терменвоксы, однако, не могли обеспечить большую прибыль: играть на них мог только профессиональный музыкант, да и то лишь после долгих упражнений (даже Термена регулярно обвиняли в том, что он безбожно фальшивит). Соответственно, в Штатах было продано лишь порядка трехсот терменвоксов, а Teletouch Corporation переключилась на второе терменовское изобретение - емкостную сигнализацию. Только за металлодетекторы для знаменитой тюрьмы Алькатрас компания Термена получила около $10 тыс. Были заказы на подобные устройства для не менее известной тюрьмы Синг-Синг и хранилища американского золотого запаса в Форт-Ноксе, а также на разработку охранной сигнализации для оборудования американо-мексиканской границы. Береговая охрана предложила Термену разработать систему дистанционного подрыва группы мин с помощью одного кабеля. Именно это направление позволило Teletouch Corporation пережить Великую Депрессию, разразившуюся на рубеже 1930-х.

Термен за терменвоксом

В США Термен продолжает заниматься изобретательством, развивая и совершенствуя свои ранние изобретения. Как развитие идеи терменвокса, появляется терпситрон - устройство для прямого преобразования танца в музыку; ведутся эксперименты с цветомузыкальными системами. Продолжаются работы по дальновидению: камера безопасности стоит в нью-йоркском доме изобретателя, Термен успешно занимается опытами по передаче на расстояние цветного изображения. Совершенствовались и системы сигнализации. Тем не менее, по признанию самого Термена, он рассчитывал, что своими изобретениями приобретет мировую известность, положение и деньги, но этого достичь не сумел и, по сути, до дня своего отъезда в Советский Союз оставался владельцем кустарной мастерской. В старости Термен не возражал, когда его называли американским миллионером. Но это сказка. Во всех основанных с его участием фирмах он был отнюдь не главным акционером. Американцы неплохо покупали его охранные системы, но львиную долю прибыли получали фирмы-производители и партнеры Термена.

Дела амурные

Взять в Германию молодую жену Термену не разрешили, и она выбралась к мужу в США вместе с братом, которого командировали за рубеж как специалиста по телевидению. Но в Нью-Йорке жена Льва Термена Екатерина смогла найти работу лишь в пригороде и приезжала домой раз в неделю. Через полгода такой "семейной" жизни к Термену пришел молодой человек и сообщил, что они с Катей любят друг друга. А тут еще стало известно, что визитер состоит в фашистской организации. И в советском посольстве потребовали, чтобы Термен со своей женой развелся. Что он и сделал.
Между тем, в восторженном хоре поклонников Термена стали раздаваться голоса недовольных: на концертах он безбожно фальшивит. Дело в том, что чисто играть на терменвоксе неимоверно трудно: у исполнителя нет никаких ориентиров (как, например, клавиши у рояля или струны у скрипки) и полагаться приходится исключительно на слух и мышечную память.
Исполнительского мастерства Термену явно не хватало. Здесь нужен был виртуоз. И тут судьба свела его с юной эмигранткой из России Кларой Рейзенберг. В детстве она слыла чудо-ребенком, скрипачкой с великим будущим. Но то ли переиграла руки, то ли из-за голодного детства со скрипкой ей пришлось расстаться: мышцы не выдерживали нагрузок. А вот терменвокс оказался по рукам, и Клара быстро научилась играть на нем. Не обошлось и без бурного романа, тем более что Термен к тому времени был свободен.

Ему 38 лет, ей - 18. Они были роскошной парой, любили бывать в кафе и ресторанах. Лев Сергеевич очень красиво ухаживал и любил удивлять подругу разными чудесами. Например, на день рождения он подарил ей торт, который вращался вокруг своей оси и был украшен свечой, загоравшейся при приближении к нему.
Красивому роману не суждено было завершиться свадьбой. Клара выбрала другого - Роберта Рокмора, адвоката и успешного импресарио, так что ее музыкальная карьера была обеспечена.

Шпионская деятельность

В 1933 году Соединенные Штаты установили дипотношения с СССР. В Вашингтоне появилось советское посольство, а в Нью-Йорке - консульство. И обосновавшиеся под их крышей сотрудники советских спецслужб начали проявлять интерес к знаменитому соотечественнику.

Методы принуждения к сотрудничеству с разведкой не отличались изысканностью и остроумием, но оказались вполне эффективными. В том же году в газетах американской компартии Daily Worker и Daily Freiheit было опубликовано письмо, якобы направленное из профашистской американской организации "Друзья новой Германии" в Берлин. Это была очевидная липа, но Термен дрогнул. Он согласился раз в неделю встречаться с "людьми в серых шляпах".
Вот текст этого письма(перевод из уголовного дела Льва Термена 1939 года):

По заданию вождя нового руководства
Гайнца Шпанкнабеля
Совершенно секретно
23 сентября 1933 года
Берлин, Александровская площадь, #8/2
На Ваше письмо от 5 сентября
Организация специального отделения не может идти так быстро, как Вы желаете, потому что обстановка труднее, чем Вы предполагаете. За нами следят, и мы должны быть предусмотрительны и осторожны. Граф Зауерман не годится на предложенный ему пост, потому что у него нет опыта... Граф Норман возвратился из Берлина и привез с собой брата. Доктор Шпанер просит настойчиво пронаблюдать находящегося в Германии представителя Генерала Електрика (General Electric), потому что он намеревается заниматься там шпионажем. Генерал Електрик украл у него его изобретение и хочет теперь идти против Вас. Так как его брат сделал для нас очень многое в Медикал Генжер, например завербовал двух тамошних профессоров, а потому просим Вас ускорить помощь по делу доктора Шпанера.
Пришлите нам молодую даму, интересную, очень надежную. Лучше если у нее отец или брат являются штурмовиками. Она должна уметь говорить немного на английском языке и хорошо владеть русским языком и должна заменить наших агентов при Амторге...
Ван дер Любе я не могу здесь прикончить, и его лучше сбросить с парохода при поездке в другую страну. Кого же Вы хотите вместо него повесить в Германии? Я с Вами вполне согласен, что было бы хорошо впрыснуть сифилис проклятым коммунистам из Лейпцига. Тогда можно было бы сказать, что коммунизм происходит от сифилиса мозга некоторых дураков.
Пришлите нам новый ключ. Мы думаем, что старый код можно оставлять под стеной.
В комнату входит Шпанкнабель и передает Вам лучшие приветствия. Он хотел из бюро обмена взять надежного студента-физика, чтобы поручать ему небольшие подобные задания.
Термен очень ленив и желает много иметь денег, и при этом он кажется полуеврейской свиньей. Он изменил своей стране, и потому мы не можем доверять ему, несмотря на все уверения. Маленькая Катя, как называет граф Зауерман Константинову, очень глупая и много воображающая девчурка, но работает хорошо. Хотя теперь поминутно плачет, а поэтому я думаю, что было бы лучше взять ее отсюда. Ее можно использовать для русского перевода.
Сообщите нам, как обстоят дела с книгой Гитлера. Мы будем иметь успех при ее распространении. Из американцев делать антисемитов - это детская игра.
Пожалуйста, работайте быстро по делу Шпанера, это связано с большими деньгами.
Хайль Гитлер.
В. Хааг,
Адъютант национального управления.

Позднее Термен вспоминал о своей работе на разведку:

Для этих целей у меня была придумана своя тактика: чтобы вызнать что-нибудь новое, тайное, нужно предлагать что-то новое собственное. Когда показываешь свое новое изобретение, легче узнать о том, над чем они работают. Конечно, удавалось узнавать требуемое, однако, задания казались мне простыми: например, имеется самолет номер такой-то, говорят, нужно узнать диаметр глушителя. Зачем это нужно, мне было непонятно. Большинство вопросов, которые мне поручались, были несущественными.
Раз в неделю два-три юноши одновременно приглашали меня в маленький ресторанчик, мы садились вместе за стол, и там я должен был им рассказывать всякие секретные вещи. Чтобы я не скрыл чего-нибудь, я обязательно должен был выпивать, сразу, по крайней мере, два стакана водки. Мне совсем не хотелось пить, и я стал выяснять: как же тут быть. И выяснил, что если съесть примерно 200 граммов масла, после этого спирт не будет действовать. И вот, когда мне надо было на встречу с ними идти, утром в этот день я съедал меньше, чем полкило, но все ж много масла. Сначала это было очень трудно проглотить, потом привык.

Вдобавок скандальный брак привлек к нему внимание иммиграционной службы США. И там задались вопросом: почему Термен живет в стране больше десяти лет и остается советским гражданином, хотя без проблем мог бы стать американцем? В 1938 году Термен почувствовал очень пристальное внимание властей к своей персоне. "Серые шляпы" посоветовали возвращаться на родину.
Какое-то время Термен колебался. Он помнил о судьбе своего шурина Константинова, который в 1936 году поддался на уговоры, вернулся в Ленинград и пробыл на свободе ровно месяц. Термен говорил, что должен сделать для родины важное изобретение, которое оправдывало бы его долгое отсутствие, что должен расплатиться с долгами. Но решающим стало другое. Как признавался он впоследствии: "По приезде за границу я думал, что я своими изобретениями... приобрету мировую известность, положение и деньги, но этого достичь не сумел. По сути, до дня моего отъезда в Советский Союз я оставался мелким хозяйчиком кустарной мастерской. В таком положении мне в дальнейшем оставаться не хотелось". Последним препятствием к отъезду была Лавиния: он говорил, что не может ехать без нее. Но потом поверил обещаниям чекистов доставить ее в СССР и согласился пропасть без вести.
15 сентября 1938 года, заранее оформив доверенность на имя совладельца компании Teletouch Inc. Боба Зинмана распоряжаться его имуществом, патентными и финансовыми делами "в связи с тем, что я намерен уехать из штата Нью-Йорк". Термен исчезает. Под видом помощника капитана он поднялся на советское судно "Старый большевик". Трюмы корабля были набитыми лабораторными приборами Термена общим весом три тонны.
В то время это был стандартный способ переброски людей. В каюте капитана была потайная дверь в каморку, где умещалась только узкая койка. Еду капитану приносили в каюту, и солидных порций вполне хватало на двоих. На время пограничного и таможенного досмотра потайных пассажиров перемещали в более укромные места вроде угольных ям.
Лавинию следующим рейсом к нему не привезли. Больше супруги друг друга не видели.
А Термен до конца дней хранил свидетельство о браке, выданное российским посольством в Америке.
Лавиния Уильямс неустанно добивалась разрешения на въезд к мужу в СССР. В 1944 году она подала официальное прошение в советское консульство в Нью-Йорке. Консульство ее просьбу поддержало, не было возражений и у разведки. Однако на пути Термен-Пул Грейс Вильямовны, как ее именовали в советских документах, стеной стал МИД СССР. Член коллегии министерства Петр Струнников вынес следующее решение: "Министерство иностранных дел Союза ССР считает целесообразным ходатайство о приеме в гражданство СССР Термен Грейс отклонить ввиду того, что она родственно с Советским Союзом не связана и полезной для нашей страны быть не может".

Термен не нашел работы в Ленинграде. Стал часто ездить в Москву, обивать пороги разных организаций, в том числе, подписавших ему в свое время командировку. Быстро надоел чиновникам: без жилья, с кораблем у причала, груженым какими-то приборами. Да еще с никому не нужными зарубежными контактами за плечами. В очередной его приезд в Москву, без всяких объяснений, 10 марта 1939 года сотрудники НКВД отвезли Термена в Бутырскую тюрьму.

Очевидно, Термену помог его первый тюремный опыт. Он все отрицал, не путался в показаниях и стойко перенес пытку бессонницей, когда допросы продолжались без перерыва более суток, и, что удивительно, не дал обличительных показаний ни на кого из знакомых в СССР. Сами следователи ничего существенного собрать на него не смогли, и в итоге он был обвинён в причастности к фашистской организации – пригодилось сфабрикованное советской разведкой письмо, процитированное выше. Лев Термен получил 8 лет лагерей, которые ему предстояло отбывать на золотых приисках.

Из обвинительного заключения по делу Льва Термена
Имевшимися материалами Термен Лев Сергеевич изобличался как участник фашистской организации, на основании чего 10 марта 1939 года он был арестован... В причастности к фашистской организации виновным себя не признал, но изобличается показаниями Константинова А. П. и материалами, помещенными в коммунистической американской газете "Дейли Вокер".
На основании изложенного Термен Лев Сергеевич, 1895 года рождения, уроженец г. Ленинграда, русский, бывший дворянин, беспартийный, инженер-физик, ранее не судим, обвиняется в том, что:
- в 1927 году выехал в заграничную командировку в Германию и, не желая возвращаться в СССР, с помощью представителей немецкой фирмы "Мигос" получил визу на въезд в САСШ, куда переехал на жительство в 1928 году;
- будучи в Америке, Термен для реализации своих изобретений организовал ряд акционерных обществ с привлечением в них американских капиталистов Моргенштерна, Зинмана, Ашера и Зукермана, сам же занимал в них пост вице-президента;
- за время пребывания в Америке Термен продал ряд своих изобретений американской полиции и департаменту юстиции;
- имел тесную связь с немецким разведчиком Маркусом, пользовался его поддержкой при продвижении своих изобретений.
Показаниями Константинова А. П. и материалами, помещенными в американской коммунистической газете "Деле Вокер" (так в документе. ), изобличается как участник фашистской организации, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58 п. 1а, 58 п. 4 УК РСФСР.
Настоящее дело следственным производством закончено и подлежит рассмотрению Особым Совещанием при НКВД СССР.

Впрочем, по другой версии, которая фигурирует почти во всех статьях о Термене, и в том числе в интервью его дочери, изобретателя осудили за то, что он якобы планировал убийство Кирова. Согласно этой версии Киров (убитый 1 декабря 1934 года) собирался посетить Пулковскую обсерваторию. Астрономы заложили фугас в маятник Фуко. А Термен радиосигналом из США должен был взорвать его, как только Киров подойдет к маятнику. Пикантность ситуации заключается не только в экзотическом способе убийства, но и в том, что в то время маятник Фуко находился не в Пулково, а в Казанском соборе (в нём располагался музей религии и атеизма, а маятник наглядно доказывал факт вращения Земли).

СССР в то время был закрытой страной, никакой информации о Термене в США не поступало, и там до конца 60-х годов он считался умершим. В энциклопедических справочниках рядом с его фамилией стояли даты (1896-1938).

Термен - заключённый

Лагерный период продолжался где-то год. Как инженер, Термен возглавил бригаду из двадцати уголовников («политические ничего делать не хотели»). Изобретя «деревянный монорельс» (то есть предложив катать тачки не по грунту, а по деревянным желобам-направляющим), Термен зарекомендовал себя с лучшей стороны в глазах лагерного начальства: бригаде в три раза увеличили пайку, а самого Термена вскоре - в 1940 году - перевели в другое место - в Туполевскую авиационную «шарашку» в Москве, которая после начала войны переехала в Омск. Там Термен разрабатывал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами, радиолокационные системы, радиобуи для военно-морских операций. Затем его перевели в специализированную радиотехническую "шарашку".

Подчиненным осужденного Термена оказался сын заместителя наркома внутренних дел Меркулова - Рем. Вот что он рассказывал:

1942 году меня направили на работу в одну из исследовательских организаций НКВД, находившуюся в Свердловске... Это был крупный научно-исследовательский центр с хорошим коллективом, с производством малыми сериями специальной аппаратуры. К примеру, одну из лабораторий возглавлял арестованный Павел Николаевич Куксенко. Он с сотрудниками работал над первым в стране образцом радиолокатора - прибором ночного боя (ПНБ). Специалисты-заключенные свободно перемещались по территории организации, при необходимости выходили за ее пределы - в этом случае их сопровождал охранник. Могли работать - и действительно работали - на рабочем месте, сколько было нужно. Размещалась наша организация в большом новом здании тюремной больницы, которая была освобождена для этих целей. Наверное, единственным строгим ограничением для арестованных были контакты с женщинами. Я помню, что одного из них, замеченного в связи с вольнонаемной сотрудницей, немедленно куда-то перевели.
Моим начальником был Лев Сергеевич Термен - подтянутый, аккуратно одетый, с галстуком и в пиджаке средних лет человек. В большой комнате, заставленной большим количеством аппаратуры, под его началом работало несколько офицеров-радиотехников. Но на службу мы всегда ходили в гражданском.
Работали мы над созданием различных устройств - в первую очередь для целей разведки. Широко использовались наши миниатюрные по тем временам передатчики. Работали мы под иностранцев - все компоненты аппаратуры мы ставили американские, с тем чтобы при провале агентуры нельзя было по аппаратуре определить ее принадлежность. Тут был интересный эпизод. Аккумуляторные батареи часто давали течь. Нужны были специальные резиновые контейнеры, но быстро изготовить их не удалось. Я предложил использовать презервативы, Термен одобрил. В аптеке, где по перечислению закупали презервативы для НКВД, у продавщиц глаза полезли на лоб.
Изготавливали мы радиовзрыватели для совершения терактов в тылу врага. А еще впервые в СССР, а может быть, и в мире был разработан взрыватель для авиационной бомбы, который обеспечивал взрыв на высоте около двух метров над поверхностью земли. При этом существенно увеличивалась поражающая способность бомбы. В этой системе использовался принцип терменвокса: при приближении к земле менялся тон сигнала в головке бомбы, что при определенных условиях приводило к взрыву. К сожалению, интересная идея не вышла в серию: слишком сложной она показалась руководителям производств.
Лев Сергеевич вежливо, но настойчиво требовал от нас выполнения своих указаний. У руководства он пользовался большим авторитетом, и к его мнению всегда прислушивались на заседаниях научно-технического совета. А вообще, он был жизнерадостным человеком, любил пошутить, и, если не знать, что после рабочего дня он не выйдет за ограду, никто бы не подумал, что он осужденный. Помню, как-то мы вместе с Терменом за пару дней собрали терменвокс, и он выступил перед большой аудиторией с концертом. У нас в лаборатории почти всегда работали приемные устройства, принимающие музыкальные передачи. Он любил комментировать то, что слушал, поясняя нам те или иные фрагменты симфоний. Кроме того, он живо интересовался тем, что происходит в мире. Во время войны все радиоприемники у населения были изъяты, но мы могли слушать зарубежные радиостанции, и я даже переводил ему с немецкого.
И вот что важно. Лев Сергеевич никогда ничего не рассчитывал, а просто благодаря своей интуиции выдавал правильные решения. В радиотехнической практике это, пожалуй, правильно, и я практически всегда следовал в дальнейшей работе этому принципу

Работа на спецслужбы

Триумфом Льва Сергеевича на новом поприще стала операция «Златоуст». В День Независимости, 4 июля 1945 года, американский посол в России Аверелл Гарриман получил в подарок от советских пионеров деревянное панно с изображением орла. Панно повесили в рабочем кабинете посла, после чего американские спецслужбы потеряли покой: началась загадочная утечка информации. Только 7 лет спустя они обнаружили внутри подарка пионеров загадочный полый металлический цилиндр с мембраной и торчащим из нее штырьком, после чего еще полтора года разгадывали его тайну. Не было ни источников питания, ни проводов, ни радиопередатчиков.
Секрет заключался в следующем: на панно из дома напротив направлялся высокочастотный импульс. Мембрана цилиндра, колебавшаяся в такт речи, через стержень-антенну отражала его назад, на приемной стороне сигнал демодулировался.

В конце 1946 года с помощью того же микрофона была получена информация, что в Москву едут два видных специалиста по поиску подслушивающих устройств. Во многих подразделениях МГБ началась настоящая паника.
"Товарищ Сталин,- вспоминал ветеран госбезопасности,- высоко ценил объективную информацию - в частности, записи прослушанных разговоров. Еще до войны некоторые помещения иностранных посольств - прежде всего Германии и ее союзников - были оборудованы соответствующей техникой. Осенью 1941 года, когда все дипломатические представительства эвакуировали в Куйбышев, охрану их зданий передали нам. И возникла мысль воспользоваться ситуацией и оснастить микрофонами все диппредставительства разом. В ЦК дали согласие. Все особняки были оснащены микрофонами - под плинтусами и вверху, у потолка. Техника тогда была на грани фантастики! Огромные "шайбы" - убить можно ими, в карман не влезут. Но времени оказалось предостаточно, и микрофонами начинили все абсолютно. Все остались довольны.
После возвращения посольств из Куйбышева повальная микрофонизация некоторое время приносила неплохие результаты. Но в посольствах работали отнюдь не дураки. Они догадывались, что госбезопасность не сидела без дела, пока они были в эвакуации. И вот к нам едут ревизоры.
Министр госбезопасности Абакумов собрал совещание. Количество "шайб" измерялось сотнями, и вытащить их из посольств в несколько дней невозможно, хоть сдохни. Представитель спецслужбы министерства, которая ведала диверсиями и другими деликатными операциями, предложил на некоторое время вывести американцев из рабочего состояния, как он выразился, "плотно посадить их на горшок". Это предложение показалось всем наименьшим злом.
Абакумов поехал за санкцией в Кремль. Дали. Была создана группа из девяти человек. Заготовили хороший инструмент и приступили к очистке посольств. По схеме "разводили" дипломатов и ехали в посольства. Как "разводили"? Контрразведкой. Каждый сотрудник посольства изучался досконально: его привычки, слабости, увлечения... Подавляющее большинство дипломатов имело слабинку, используя которую можно было заставить их немедленно бросить все дела и мчаться на другой конец Москвы. Гурманов приглашали на обеды, тщеславных ребят - на встречи со знаменитостями, для любителей слабого пола тоже кого надо подбирали.
Первым чистили канадское посольство в Староконюшенном переулке. По сохранившимся схемам сняли плинтуса, набрали неподъемный мешок "шайб", навели порядок и отбыли восвояси. Очень нелегко пришлось нам в посольстве США: там и народу было больше, чем в других посольствах, и микрофонов. Но справились и с этим. В это же время прибыли американские специалисты. Врачи подготовили лекарства, и агентура подбросила снадобья им в еду. Как нам и обещали, незваные гости полторы недели покидали отхожие места только для сна.
Мы надеялись закруглиться к намеченному сроку. Но сюрприз ждал нас там, где мы меньше всего могли его предвидеть,- в посольстве Новой Зеландии на Самотеке. Дипломатами с этого "овечьего острова" никто никогда особенно не интересовался, и, как оказалось, у контрразведчиков не существовало даже схемы "развода" сотрудников этого посольства. Начали что-то на ходу импровизировать, но, как ни старались, хотя бы один из дипломатов продолжал бдительно торчать в посольстве. Время идет, американские спецы обследовали свое посольство, перешли на остальные, а мы бьемся с нашими "пастухами". Абакумов был в ярости. Собрал всех и орет: "Да вы что! Баб им красивых найти не можете?! Они что, не люди?! Или они выпить не любят?" Все они любили, но строго по очереди.
День за днем, а у нас никакого результата. Решили посоветоваться с Терменом, нельзя ли придумать что-нибудь, чтобы американцы не нашли микрофоны. Он помозговал и порекомендовал направить на посольство мощное радиоизлучение: оно, мол, заглушит приборы американцев и не позволит найти "шайбы". Он тогда, по-моему, еще заключенным был. Привезли его с аппаратурой, выбрали точки вокруг посольства, установили передатчики, антенны. Но пробный пуск этой системы окончился полным провалом. Термен же ни черта ни считал, все на глазок. Изобретатель, а не ученый, вот и не попал.
Я сам там в этот момент не был, так что пересказываю с чужих слов. Во дворе посольства дворник в это время ломом колол лед. Когда все включили, он лом бросил, скинул шапку, начал креститься, вопить: "Свят, свят, свят!" - и бросился в посольство. Наши его потом расспрашивали, а он говорит: "Лом полетел!" Чепуха, конечно. "Пастухи" ему тоже не поверили, решили, что принял на грудь лишнего, но насторожились и стали присматриваться ко всему, что происходит вокруг посольства. А Термен чуть улыбнулся и говорит: "Наверное, с мощностью переборщили".
Не сносить бы ему головы, если бы он в то время другую очень нужную вещь не придумал. А мы решили отказаться от терменовских чудес. Несколько полегче нам стало, когда мы узнали, что новозеландцы отказались пустить к себе американских спецов. Но радовались мы рано. Два микрофона они нашли сами. А через два дня - совещание четырех министров иностранных дел - СССР, США, Англии и Франции - в Москве, в гостинице "Советская". И Молотов выкрутился. Все-таки новозеландское посольство - плевое дело. И мы остались целы".
Впрочем, мне показалось, что, говоря о каре для Термена, ветеран кривил душой. Он был признанным специалистом по электронике и, если верить другим источникам, мог позволить себе даже шутить с Берией. Говорят, что "лубянский маршал" хотел включить Термена в число участников атомного проекта и спросил изобретателя, что ему нужно для создания атомной бомбы. "Персональную машину с водителем и полторы тонны алюминиевого уголка",- ответил Термен. Берия засмеялся и оставил его в покое.»

В дальнейшем Термен занимался усовершенствованием устройства, использованного в операции "Златоуст". Новое устройство для прослушивания называлось "Буран", за которое в 1947 году он был удостоен Сталинской премии первой степени (говорят, что Сталин собственноручно исправил степень со второй на первую), а также был выпущен на волю - впрочем, 8 лет, на которые его осудили, как раз истекли в 1947 году. Более того, Термен пересидел лишних 4 месяца. Вместо полагавшихся к премии 100 тыс. рублей ему выделили двухкомнатную квартиру в только что отстроенном доме на Калужской площади с полной обстановкой. Его дочь Елена вспоминала, что и много лет спустя на мебели оставались бирочки с инвентарными номерами.
После освобождения Термен продолжал работать в той же «шарашке» уже в качестве вольнонаемного. Он совершенствовал свою систему прослушивания.
"Буран" позволял с расстояния 300-500 метров регистрировать колебания оконного стекла в помещениях, в которых разговаривали люди, и преобразовывать эти колебания в звуки.
Таким образом, с большого расстояния можно было услышать всё, о чём говорили за стеклом, и никаких дополнительных "жучков" в самом помещении, как это было в операции "Златоуст", не требовалось.
"Буран" использовался для прослушивания американского и французского посольств.
Сейчас та же самая идея реализуется на основе сканирования стёкол лазером. Идея использовать для этого лазер принадлежит Петру Леонидовичу Капице, и тоже отмечена, но не Сталинской, а Ленинской премией.
В том же 1947 году Термен женился на Марии Гущиной - самой красивой девушке, работавшей в его организации, которая была моложе его на четверть века. Вскоре родилась двойня - девочки Елена и Наталья. С формальной точки зрения Термен стал двоеженцем. Лавиния Уильямс, ставшая женой Термена во время его жизни в США, продолжала ею оставаться.

Как вспоминает Елена, Термен был заботливым отцом - помогал делать уроки не только детям, но и юной домработнице, учившейся в вечерней школе; проверял успехи в игре на фортепиано, а иногда по настроению устраивал домашние концерты, играя поочередно с детьми на терменвоксе. Никогда по своей инициативе не отдыхавший, он любил, когда к кому-нибудь из домашних приходили друзья, охотно музицировал, танцевал и развлекался.
Единственным камнем преткновения, как вспоминала дочь, были справки с места работы, которые нужно было предоставлять в школу. В справке Термена было написано лишь, что он сотрудник КГБ. "Но нужно же указывать должность,- говорили дочери.- Кем ты работаешь?". Термен отшучивался: "Младшим помощником старшего дворника". "Он вообще,- вспоминала дочь,- если чего-то не хотел говорить, не говорил. При этом не отмалчивался, а принимался накручивать фразу на фразу. Как начнет, Горбачева легче понять".

На пенсии

По его версии, причиной стала входившая в моду околонаучная бесовщина: НЛО, левитация, экстрасенсорика. Ему предложили изучить материалы об этих явлениях и дать свои предложения. Термен немедленно ответил, что все это чушь. Затем его попросили изучить информацию из западной прессы о передаче мыслей на расстоянии и сделать что-то подобное для нашей нелегальной разведки. И он понял, что пришло время уходить на пенсию.

Но Лев Сергеевич, верный своему девизу "Термен - не мрет!" (так читается его фамилия наоборот), устроился на работу в Институт звукозаписи и взялся еще за пару работ по совместительству, чтобы семья не заметила потери в зарплате. А в 1965 году, когда Институт звукозаписи закрыли, Термен перешел на работу в Московскую консерваторию. Он совершенствовал терменвоксы, дорабатывал другие задумки.
В 1967 г. в СССР с культурной делегацией приехала ученица Термена и его бывшая любовь, Клара Рокмор. После репетиции она вышла из консерватории, и вдруг: рядом мелькнул седой человечек в сереньком советском плаще и продуктовой авоськой в руках. Но эту походку, эту безукоризненную осанку ни с чем не перепутаешь. "Лев Сергеевич!" - закричала она, боясь, что он опять исчезнет - на этот раз навсегда. Лев Термен остановился и обернулся. Оба на некоторое время онемели, а потом наперебой начали рассказывать друг другу события последних десятилетий.
Через два месяца после отъезда Клары Термен получил письмо из Штатов - от Лавинии. Она писала, что у нее все хорошо, что она замужем, что у нее две очаровательные дочки. Они тоже танцуют на терпситоне. Переписка между Терменом и Лавинией длилась 30 лет. Но в 1990 году Лавиния вдруг престала писать. В 1991-м Лев Сергеевич поехал в Америку и написал бывшей жене письмо. Он назначил ей встречу в том самом доме, где они когда-то были счастливы. Но тщетно: Лавиния так и не пришла.
До самой своей смерти (в 1993 году) Лев Термен продолжал искать Лавинию - он не мог смириться с мыслью, что пережил ее.
Ничто не нарушало размеренной жизни старика до тех пор, пока в том же 1967 году корреспондент "Нью-Йорк Таймс", готовивший репортаж о Московской консерватории, не узнал, что великий Термен жив.
Это сенсационное известие в Америке восприняли как воскрешение из мертвых: во всех американских энциклопедиях было указано, что Термен умер в 1938 году. На имя Льва Сергеевича хлынул поток писем от его заокеанских друзей, с ним пытались встретиться репортеры из различных газет и телекомпаний. Консерваторское начальство, испугавшись такого интереса к скромной персоне механика, попросту его уволило. А всю аппаратуру выкинули на помойку.
После появления этой статьи он год не мог найти себе службу. Последующие же два года провел в Центральном архиве звукозаписи. И все же проблеск был не за горами. Как-то Лев Сергеевич встретился со своим соучеником по гимназии С. Ржевкиным, заведующим кафедрой акустики МГУ. И Термен снова оказался в лаборатории, имея возможность экспериментировать. Но это длилось недолго. В 1977 году умер Ржевкин и лабораторию сразу отобрали.

Когда открылась вакансия на кафедре физики моря МГУ, Термен в который раз создает новую лабораторию.
Он был очень общительным и жизнерадостным человеком, не потерявшим интереса к людям. В восьмидесятые годы, помимо работы, он читал лекции, выступал со своими инструментами, играл в концертах. В это время о нем было снято несколько документальных фильмов.

Термен продолжал трудиться в прежнем темпе, иногда с ностальгией вспоминая о "шарашке", где работать было лучше всего: хоть круглые сутки, и все под рукой. Не в последнюю очередь его работоспособность базировалась на разработанной им системе питания. Его порции были втрое меньше обычных, и, сколько бы его ни уговаривали дома или в гостях, он непременно отвечал: "Мой желудочек маленький и изящненький". Всю необходимую энергию он черпал из сахарного песка, съедая его до килограмма в день. Посыпал кашу сантиметровым слоем песка, съедал его вместе с верхним слоем каши и насыпал новый слой сахара. На его рабочем столе всегда стояла сахарница, из которой он "подзаряжался".
Проблемы долголетия волновали его и как изобретателя. Он придумал систему для очистки и омоложения крови и отправился в ЦК. То, что случилось на Старой площади, потрясло Термена до глубины души. "Там сказали,- рассказывал он,- что нам нужно прокормить население, а не продлять ему жизнь".
В 1989 году Термен вместе с дочерью Натальей Термен совершил поездку на фестиваль в Бурже (Франция). В 1991 году вместе с дочерью Натальей и внучкой Ольгой Термен посетил США по приглашению Стэнфордского университета. И там встретился с Кларой Рокмор. Клара долго не соглашалась на нее - годы, мол, не красят женщину.
- Ай, Кларенок, ну какой наш возраст! - сказал 95-летний Термен.

Последнее выступление Льва Термена. 1981 г.

В марте 1991 года, в возрасте 95 лет, он вступил в КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся партию, Термен отвечал: «Я обещал Ленину».
После Америки он съездил еще в Нидерланды на фестиваль "Шенберг - Кандинский", а, вернувшись в Москву, застал в своей комнате в коммуналке полный разгром - поломанную мебель, разбитую аппаратуру, растоптанные записи. Видимо, кому-то из соседей сильно понадобилась его комната. Дочь забрала Льва Сергеевича к себе. Но жизненные силы его иссякли, и через несколько месяцев, 3 ноября 1993 года, Термен умер.

Lavinia Williams

Lavinia Williams (1916- July 19 , 1989), who sometimes went by the married name Lavinia Williams Yarborough , was an African-American dancer and dance educator who founded national schools of dance in several Caribbean countries.

Biography

Lavinia Williams was born in Philadelphia , grew up in Virginia , and studied in New York City after high school, where she joined the American Negro Ballet , beginning her career in a number of dance companies and stage productions. Her work included classical ballet , folk , modern , musical s, and, most importantly, Caribbean dance , which she mastered in the 1940s while working with Katherine Dunham . She spent nearly the entirety of the years from 1953 through the late 1980s teaching dance and founding and developing national schools of dance in Haiti , Guyana , and the Bahamas . She spent the last years of her life teaching in New York City , but finally died of a heart attack Fact|date=September 2007 in Port-au-Prince , although Beryl Campbell reported it as "some kind of food poisoning". "", written, directed and produced by Steven M. Martin. Orion/MGM, 1994: 26mins Beryl Campbell reports Lavinia"s call; 50mins Lydia Kavina reports Stalin"s award; 51mins Beryl reports Lavinia"s food poisoning]

Marriages and children

Williams married Léon Theremin in the middle 1930s. In 1938, Theremin was abducted and returned to the Soviet Union , where he was imprisoned and later sent to a labor camp. Williams never saw him again.

She married Shannon Yarborough in the late 1940s. Their daughter, Sara Yarborough-Smith, followed in her mother"s footsteps as a professional dancer.

Featured in

* Aschenbrenner, Joyce. "Katherine Dunham: reflections on the social and political contexts of Afro-American dance." New York: CORD : 1981.

References

* Allen, Zita. Thirteen WNET New York. "Lavinia Williams." "Dance In America: Free To Dance" web companion. [ http://www.pbs.org/wnet/freetodance/biographies/lwilliams.html Online. ]

* "The New York Times". "Lavinia Williams Service." November 8, 1989. [ http://query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=950DE6D61231F93BA35752C1A96F948260 Online. ]

* Kisselgoff, Anna. "The New York Times". "Dance: For Alvin Ailey, 25th Anniversary Gala." December 2, 1983. [ http://query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=940CE7DD1E39F931A35751C1A965948260 Online. ]

* cite book
last = Glinsky
first = Albert
title = Theremin: Ether Music and Espionage
location = Urbana, Illinois
publisher = University of Illinois Press
year = 2000
id = ISBN 0-252-02582-2

Wikimedia Foundation . 2010 .

Iwadate Station
Mutsu-Morita Station

Look at other dictionaries:

Lavinia (disambiguation) - Lavinia was the daughter of Latinus and Amata in Roman mythology.Lavinia may also refer to:* Lavínia, São Paulo, Brazil * Lavinia (band), a Virginia musical group * Lavinia (genus) , a genus of cyprinid fish containing the hitches * Lavinia… … Wikipedia

Lavinia Miloșovici - Lavinia Miloșovici … Wikipédia en Français

Infobox person name=Léon Theremin caption=A young Léon Theremin playing a theremin birth date=birth date|1896|08|15 death date=dda|1993|11|03|1896|08|15 known for=Theremin occupation=InventorLéon Theremin (born Lev Sergeyevich Termen, ru. Лев… … Wikipedia

Walter Nicks - (July 26, 1925 in Pittsburgh, Pennsylvania ndash; April 3, 2007 in Brooklyn, NY) was a renowned African American modern dancer, choreographer, and beloved teacher of jazz and modern dance. He was a certified master teacher of Katherine Dunham… … Wikipedia

Katherine Dunham - Infobox actor name = Katherine Dunham imagesize = 250px caption = Katherine Dunham in 1956 birthname = Katherine Mary Dunham birthdate = birth date|1909|06|22|mf=y birthplace = Glen Ellyn, Illinois, United States deathdate = death date and… … Wikipedia