В течение долгого времени способность использовать орудия рассматривали как одно из проявлений интеллекта, а способность изготовлять орудия считали признаком, который отличает человека от всех других животных. Теперь, когда об использовании животными орудий мы знаем гораздо больше, этот вопрос не представляется нам столь ясным, хотя производство орудий по-прежнему рассматривается в основном как важный фактор, который оказал большое влияние на эволюцию человека.
Использование орудий можно определить как использование тех или иных предметов внешнего мира в качестве функционального продолжения какой-либо части тела для достижения ближайшей цели (Lawick-Goodall, 1970). Не все случаи манипуляции животных с различными предметами отвечают этому определению. Например, мы уже знаем, что вороны поднимают в воздух моллюсков и бросают их вниз на камни, чтобы разбить у них раковину. Подобное поведение наблюдается и у других птиц. Так, например, певчий дрозд (Turdus philomelos) берет в клюв улитку и начинает колотить ею по камню, как по наковальне, а вороны (Corvus corax) и некоторые грифы-бородачи (Gypaetus barbatus) сбрасывают вниз кости, чтобы расколоть их и съесть костный мозг. Однако в данном случае камень, используемый животным в качестве наковальни, не считается орудием, поскольку наковальня не является продолжением тела животного.
Известно, что один из грифов, стервятник обыкновенный (Neophron per спор terus), раскалывает яйца африканского страуса, бросая их на камни. Это нельзя считать использованием орудий. Но грифы могут также поднимать камень в воздух и бросать его на гнездо страуса или брать камень в клюв и бросать его на яйцо (рис. 27.3). Такое использование камня уже считается применением орудия, поскольку камень можно рассматривать как продолжение тела грифа.
Если животное чешется или трется о дерево, то нельзя считать, что оно использует его в качестве орудия, но если слон или лошадь подберут палку, чтобы почесаться с ее помощью, то будет считаться, что они используют палку как продолжение своего тела для достижения немедленной цели. Однако птица, которая носит веточки для постройки гнезда, использует их как материал, а не как продолжение своего тела. Обычно гнездо не рассматривают как орудие для выращивания птенцов, поскольку оно предназначено для достижения долговременной, а не ближайшей цели.
Галапагосский дятловый вьюрок (Cactospiza pallidd) отыскивает насекомых в трещинах древесной коры, используя для этого колючку кактуса, которую он держит в клюве (рис. 27.4). Согласно приведенному выше определению, это типичный пример использования птицей орудия, однако можно ли считать это признаком интеллектуальной деятельности? С функциональной точки зрения использование колючки кактуса для отыскания пищи - это разумное решение определенной проблемы. О человеке, который находит такое решение этой проблемы, говорят, что он проявляет признаки интеллекта. И те исследователи, которые намерены судить об интеллекте только на основе соответствующих реакций организма на определенные условия, должны допустить, что этот вьюрок ведет себя разумно.
Если бы оказалось, что поведение дятлового вьюрка носит в значительной степени врожденный характер, то мы могли бы уже не считать его пищедобывательное поведение проявлением интеллекта. Наблюдения за молодым дятловым вьюрком, взятым из гнезда в стадии оперившегося птенца, показали, что птица уже в раннем возрасте начинает манипулировать прутиками (Eibl-Eibesfeldt, 1967). Если этому голодному птенцу показать в какой-либо ямке насекомое, то он бросит прутик и будет пытаться достать насекомое клювом. Постепенно птенец начинает доставать насекомых прутиком, и кажется вполне вероятным, что в развитии такого поведения определенную роль играет научение. Но дает ли все это нам больше оснований рассматривать такое поведение как показатель интеллекта? Здесь нам нужно быть весьма осторожными. Даже если в развитии описанной выше активности какую-то роль действительно играет научение, то все же кажется вполне возможным, что дятловые вьюрки оказываются генетически предрасположенными к научению этому конкретному способу манипулировать прутиками почти так же, как некоторые птицы предрасположены к тому, чтобы научиться определенной песне. Напротив, пищедобывательное поведение представляет собой функциональный эквивалент интеллектуального поведения, и мы должны устоять перед искушением, чтобы не сказать, что птица на самом деле не обладает интеллектом только лишь потому, что она - птица, а не млекопитающее. Мы должны с большой осторожностью использовать для оценки поведения птиц те же критерии, которыми мы пользуемся при оценке аналогичного поведения шимпанзе.
При наблюдениях за живущими на свободе дикими шимпанзе было обнаружено, что для добывания пищи они пользуются палками, прутиками и стеблями травы. Последние могут использоваться для добывания термитов (рис. 27.5). Обезьяны тщательно выбирают эти стебельки и иногда даже видоизменяют их, чтобы они стали более подходящими для выполнения соответствующей задачи. Например, если кончик стебля загнется, то обезьяна может откусить его (Lawick-Goodall, 1970). Молодые шимпанзе нередко манипулируют стебельками травы во время игры, однако использовать их для добывания пищи они начинают только в возрасте около трех лет. Но даже и тогда они сначала делают это достаточно неуклюже и могут выбирать неподходящие для этой цели орудия. Создается впечатление, что искусству добывания термитов не так легко научиться.
Было также обнаружено, что дикие шимпанзе используют палки для добывания меда из пчелиных гнезд и для выкапывания растений со съедобными корнями. Они используют также листья в качестве губки, чтобы добыть питьевую воду из дупла или других более мелких полостей дерева, а также для чистки отдельных частей тела. Вопрос об использовании орудий наиболее интенсивно изучался на диких шимпанзе, однако определенный материал был получен и на других диких приматах. Так, например, павианы используют камни для раздавливания скорпионов и прутики - для добывания насекомых (Kortland, Kooij, 1963).
По всей вероятности, в естественной среде обитания способность использования орудий формируется у каждого отдельного животного в результате как подражательного, так и инструментального научения. В этом отношении использование орудий у приматов трудно отличить от развития пищедобывательного поведения у дятлового вьюрка. Некоторые биологи хотя и допускают, что использование орудии само по себе еще не является признаком интеллекта, однако утверждают, что оно создает предпосылки для истинно разумного поведения, в том числе и для возникновения совершенно новых его форм.
Предположение о том, что новые формы поведения в добывании термитов действительно встречаются у шимпанзе, подтверждается результатами сравнения способов добывания, используемых животными, относящимися к различным популяциям. Так, например, в Гомбе (Восточная Африка) шимпанзе используют прутики, не очищая их предварительно от коры. Иногда они по очереди используют каждый конец прутика. Шимпанзе из Окоробико (Центральная Африка) обычно очищают прутик от коры, перед тем как добывать насекомых, и используют только один конец прутика. Шимпанзе с горы Ассирик в Сенегале (Западная Африка) вообще не пользуются прутиком, а с помощью больших палок проделывают в термитниках отверстия, через которые выбирают термитов рукой (McGrew et al., 1979). Обнаруженные различия позволяют предположить, что в пределах популяции существует определенное число вариаций поведения, которые могут привести к новым формам активности, соответствующим местным условиям. Способу «выуживания» термитов обезьяны научаются путем подражания, и он распространяется в популяции посредством «культурной преемственности».
Предположение о том, - что некоторые формы поведения, типичные для определенной популяции, поддерживаются в ней за счет культурной преемственности, вполне подтверждается данными, приводимыми в научных публикациях (Bonner, 1980; Mundinger, 1980). В нескольких (хотя и немногих) случаях удалось наблюдать возникновение у животных новых форм поведения и зарегистрировать, каким образом это поведение распространялось среди членов популяции. Хорошо известен случай с японскими макаками (Macacafuscatd), обитающими на острове Кошйма (Kawamura, 1963). Чтобы заставить обезьян держаться на открытом месте, где за ними легче было бы наблюдать, экспериментаторы дополняли их меню, разбрасывая по берегу «клубни» батата. Они видели, как 16-месячная самка по кличке Имо отмывала в ручье песок с «клубней». Она регулярно проделывала эту операцию, и вскоре ей стали подражать другие обезьяны, особенно ее сверстницы. В течение 10 лет эта привычка распространилась почти во всей популяцииза исключением только взрослых особей старше 12 лет и молодняка, не достигшего еще годовалого возраста. Два года спустя Имо придумала еще одну операцию по очистке пищи. Экспериментаторы разбросали по берегу зерна злаков, и обезьяны собирали их по одному. Имо же набрала полную горсть смешанных с песком зерен и бросила все это в воду. Песок пошел ко дну, а зерна оказалось легко собрать с поверхности воды. Эта новая операция по очистке пищи распространилась среди особей популяции точно так же, как и способ мытья «клубней» батата. Новое поведение прежде всего переняли сверстницы Имо. Матери научились этой операции от молодых обезьян, а взрослые самцы освоили ее последними.
Была ли Имо особенно умной обезьяной? С одной стороны, можно утверждать, что ее научение было схоже с так называемым научением типа инсайта, описанным Кёлером, о котором говорилось в гл. 19. Имо сделала свои открытия случайно и научилась их использовать. Совсем необязательно, чтобы в этой ситуации у нее имел место какой-то особый инсайт. С другой стороны, многие изобретения человека возникают подобным же образом. Если какая-либо изобретательность в поведении приводит к истинному улучшению условий жизни обезьян, то это расценивается как форма адаптивного поведения, приобретенная посредством усилий индивидуальной особи. Если судить по результатам, то Имо представляется высокоинтеллектуальной обезьяной. Но коль скоро мы считаем, что интеллект включает в себя такой механизм, как рассуждения, то нам необходимо больше знать о мыслительных процессах Имо, прежде чем мы сможем сделать какой-либо вывод.
Д.Мак-Фарленд: Поведение животных. Психобиология, этология и эволюция.
Перевод с английского канд. биол. наук Н. Ю. Алексеенко, канд. биол. наук Е. М. Богомоловой, канд. биол. наук В. Ф. Куликова и Ю.А. Курочкина под редакцией академика П. В. Симонова
http://grokhovs2.chat.ru/mcfarlan/mcfarlan.ht
Животные-умельцы?
До 1963 года, когда была опубликована работа Джейн Гудолл о диких шимпанзе и использовании ими орудий труда, большинство ученых считали, что использование инструментов – черта, присущая исключительно людям. Полстолетия спустя мы, наконец, начинаем понимать, что грань между людьми и другими животными довольно тонкая. Чтобы доказать это, представляем вниманию читателей описания 15 представителей царства животных, использующих орудия труда в повседневной жизни.
Вороны
Не беря во внимание приматов, вороны демонстрируют наибольшую сообразительность в мире животных. В арсенал их находчивых трюков входят манипуляции с палками и ветками, чтобы достать насекомых из бревен, сбрасывание грецких орехов перед движущимися машинами, чтоб расколоть скорлупу, и даже использование бумажной макулатуры в качестве грабель или губки.
Слоны
Слоны обладают отличительной способностью использовать инструменты при помощи своих гибких хоботов. Они чешут спину палками, обмахиваются листьями, отгоняя таким образом мух, жуют кору, чтобы сделать ее достаточно пористой для впитывания питьевой воды. Но самым, пожалуй, удивительным свойством слонов являются их художественные способности. Смотрители зоопарков дают слонам кисти, и эти чувственные создания демонстрируют незаурядный талант!
Шалашники
Большинство птиц демонстрируют общую черту, связанную с инструментами: строительство гнезд. Шалашники, которых обычно можно увидеть в Австралии и Новой Гвинее, делают даже больше, и побуждения у них исключительно романтические. Чтобы привлечь партнершу, самцы шалашников строят сложное жилище – бережно сконструированный «шалаш», в создании которого часто используются различные предметы, как крышки от бутылок, бусины, осколки стекла и вообще все, что удается найти и что привлекает внимание.
Приматы
Существует бесконечное количество примеров использования орудий труда приматами. Назовем несколько из них: шимпанзе используют палки для добычи термитов, камни и деревянные инструменты для разбивания орехов, острые копья из палок для охоты; гориллы измеряют глубину водоема при помощи посоха; орангутанги могут открыть замок при помощи скрепки для бумаг; капуцины изготавливают каменные ножи, ударяя куски кремня о пол, пока не получатся острые края.
Дельфины
Сообразительность дельфинов хорошо известна, но из-за того, что у них не руки, а плавники, многие специалисты не предполагали, что эти животные используют инструменты. Во всяком случае, до 2005 года, когда стаю дельфинов-афалин застали за интересным занятием: они разрывали губки и оборачивали кусочками носы, очевидно, для того, чтоб избежать царапин во время охоты на морском дне.
Обыкновенные стервятники
Птицы входят в число созданий, наиболее искусно использующих орудия труда, и одним из самых поразительных примеров является обыкновенный стервятник. Одно из самых его любимых лакомств – страусиные яйца, но толстую скорлупу довольно сложно разбить. Чтобы решить эту проблему стервятники манипулируют камнями при помощи клюва и бьют ими до тех пор, пока яйцо не треснет.
Осьминоги
Осьминоги считаются самыми умными беспозвоночными на планете, и они часто импровизируют с орудиями труда. Этот парень на фото носит с собой две половинки ракушки и в случае опасности закрывает их и, таким образом, прячется. А другой вид осьминога отрывает щупальца медуз и размахивает ими как оружием во время нападения.
Дятловый вьюрок
Есть несколько видов вьюрков, использующих инструменты, но самый известный из них, очевидно, галапагосский дятловый вьюрок. Так как его клюв не всегда может протиснуться в маленькие отверстия, где живут насекомые, птица компенсирует этот недостаток при помощи ветки подходящего размера, которой она и вынимает пищу.
Муравьи и осы
Даже насекомые используют орудия труда, особенно это касается социальных видов, таких как муравьи и осы. Одним из самых известных примеров является муравей-листорез, создавший развитую сельскохозяйственную систему, обрезая листья и используя их в качестве емкостей для транспортировки еды и воды. А одиночные осы разбивают комки земли при помощи маленьких камешков.
Зеленые кваквы
Находчивость зеленых квакв позволяет им стать отличными рыбаками. Вместо того, чтобы входить в воду и ожидать, пока добыча появится на поверхности, эти животные используют рыболовные приманки, чтобы заставить рыбу приблизиться на расстояние удара. Видели, как некоторые кваквы разбрасывают на воду еду, такую как крошки хлеба, чтобы привлечь рыбу.
Морские выдры
Даже сильных челюстей морской выдры не всегда достаточно, чтобы открыть раковину вкусного моллюска или устрицы. И вот тут симпатичное морское млекопитающее проявляет сообразительность. Выдра всегда носит камень в районе живота и использует его, чтобы открыть свою пищу.
Рыбы-стрелки
Большинство питающихся насекомыми рыб ожидают свою добычу, а затем неуклюже падают в воду, но не рыба-стрелок. Вместо этого рыбы этого вида используют специально устроенный рот, чтобы буквально подстреливать насекомых струей воды. И прицел у них отличный. Взрослый стрелок почти никогда не промахивается, и эта рыба может попасть в насекомого, расположившегося на листе или ветке на расстоянии ни много, ни мало три метра.
Крабы
Даже крабы используют орудия труда. С помощью клешней можно прекрасно манипулировать предметами. Крабы некоторых видов одеваются в морские анемоны, натягивая их себе на спину. Обычно они делают это с целью маскировки, хотя в других случаях, наверное, просто чтобы выглядеть красиво.
Бобры
Бобры широко используют инструменты. Эти животные строят свои дамбы, чтобы защититься от хищников и обеспечить свободный доступ к пище и спокойное плавание. Некоторые дамбы достигают 800 метров в длину. Бобры сооружают свои конструкции, срезая деревья и обкладывая их грязью и камнями.
Попугаи
Попугаи могут быть самыми умными птицами в мире, и примеров использования инструментов ими есть множество. Многие владельцы этих птиц узнают о таком умении, когда любимец, используя кусочек металла или пластмассы, поднимает замок клетки. Известно, что пальмовый какаду (показан на фото) обкладывает клюв листьями, чтобы крутящим движением открывать орехи, подобно тому, как человек взял бы полотенце, чтобы усилить трение для открывания бутылки.
Не вдаваясь в ход развития самой трудовой деятельности, отметим лишь еще несколько существенных моментов в дополнение к тому, что уже говорилось об орудийной деятельности обезьян.
Прежде всего важно подчеркнуть, что орудием, как мы видели, может быть любой предмет, применяемый животным для решения определенной задачи в конкретной ситуации. Орудие труда же непременно должно специально изготавливаться для определенных трудовых операций и предполагает знание о будущем его применении. Они изготовляются впрок еще до того, как возникнет возможность или необходимость их применения. Сама по себе такая деятельность биологически бессмысленна и даже вредна (трата времени и энергии «впустую») и может оправдаться лишь предвидением возникновения таких ситуаций, в которых без орудий труда не обойтись.
Это значит, что изготовление орудий труда предполагает предвидение возможных причинно-следственных отношений в будущем, а вместе с тем, как показала Ладыгина-Котс, шимпанзе неспособен постичь такие отношения даже при подготовке орудия к непосредственному его применению в ходе решения задачи.
С этим связано и то важное обстоятельство, что при орудийных действиях обезьян за орудием совершенно не закрепляется его «рабочее» значение. Вне конкретной ситуации решения задачи, например до и после эксперимента, предмет, служивший орудием, теряет для обезьяны всякое функциональное значение, и она относится к нему точно так же, как и к любому другому «бесполезному» предмету. Произведенная обезьяной с помощью орудия операция не фиксируется за ним, и вне его непосредственного применения обезьяна относится к нему безразлично, а потому и не хранит его постоянно в качестве орудия. В противоположность этому не только человек хранит изготовленные им орудия, но и в самих орудиях хранятся осуществляемые человеком способы воздействия на объекты природы.
Более того, даже при индивидуальном изготовлении орудия имеет место изготовление общественного предмета, ибо этот предмет имеет особый способ употребления, который общественно выработан в процессе коллективного труда и который закреплен за ним. Каждое орудие человека является материальным воплощением определенной общественно выработанной трудовой операции.
Таким образом, с возникновением труда связано коренное изменение всего поведения: из общей деятельности, направленной на непосредственное удовлетворение потребности, выделяется специальное действие, не направляемое непосредственным биологическим мотивом и получающее свой смысл лишь при дальнейшем использовании его результатов. В этом заключается одно из важнейших изменений общей структуры поведения, знаменующих переход от естественной истории мира животных к общественной истории человечества. По мере дальнейшего развития общественных отношений и форм производства такие действия, не направляемые непосредственно биологическими мотивами, занимают в деятельности человека все большее и большее место и наконец приобретают решающее значение для всего его поведения.
Подлинное изготовление орудий труда предполагает воздействие на предмет не непосредственно эффекторными органами (зубами, руками), а другим предметом, т.е. обработка изготовляемого орудия труда должна производиться другим орудием (например, камнем). Находки именно таких продуктов деятельности (отщепи, зубила) служат для антропологов истинными свидетельствами наличия у наших предков трудовой деятельности.
Вместе с тем, по данным Фабри, при манипулировании биологически «нейтральными» предметами (а только такие могли стать орудиями труда) обезьяны хотя и воздействуют подчас одним предметом на другой (рис. 24), однако обращают при этом внимание на изменения, происходящие с объектом непосредственного воздействия, т.е. с «орудием», но не на изменения, происходящие с «обрабатываемым» («вторым») объектом, который служит не больше чем субстратом, «фоном». В этом отношении обезьяны ничем не отличаются от других животных. Напрашивается вывод, что эти предметные действия обезьян по своей сущности прямо противоположны орудийной трудовой деятельности человека, при которой, естественно, важны не столь сопровождающие ее изменения самого орудия труда, сколько изменения предмета труда (гомолога «второго объекта»). Очевидно, только в определенных экспериментальных условиях возможно переключение внимания обезьян на «второй объект».
Однако изготовление орудия труда (например, обтесывание одного камня с помощью другого) требует формирования таких специфических приемов воздействия на «второй объект», таких операций, которые привели бы к совершенно особым изменениям этого объекта, благодаря которым только он и превратится в орудие труда. Наглядный пример тому - изготовление древнейшего орудия труда первобытного человека (каменного ручного рубила, рис. 50), где усилия должны были направляться на создание заостренного конца, т.е. собственно рабочей части орудия, и широкого, закругленного верха (нуклеуса, ядрища), приспособленного к прочному удерживанию орудия в руке. Именно на таких операциях выросло человеческое сознание.
Совершенно естественно, что от создания первых орудий труда типа ручного рубила шелльской эпохи, а темболее примитивного орудия (отщепов) синантропа из дошелльской эпохи пролегал еще длинный путь до выделки разнообразных совершенных орудий труда человека современного типа (неоантропа) (рис. 51). Даже на начальном этапе развития материальной культуры неоантропа, например кроманьонского человека, отмечается огромное разнообразие типов орудий, в том числе впервые появляются составные орудия: наконечники дротиков, кремневые вкладыши, а также иглы, копьеметалки и др. Особенно обращает на себя внимание обилие инструментов для выделки орудий. Позже появляются и такие каменные орудия, как топор или мотыга.
Рис. 50. Кремневое ручное рубило шелльской эпохи
Рис. 51. Орудия позднего палеолита
В 1963 году после многолетних наблюдений за дикими шимпанзе Джейн Гудолл опубликовала работу об использовании обезьянами различных орудий труда. До этого научный мир считал, что умение использовать инструменты и тем более изготавливать их, это черта, которая присуща исключительно человеку.
Если более внимательно посмотреть на животный мир, то становится ясно – трудятся абсолютно все и очень многие используют в своей жизни самые разнообразные инструменты. Джейн привела первые документированные примеры, что дикие животные не просто используют предметы в качестве орудия, но также изменяют их в соответствии со своими нуждами.
Обезьяны
Рабочие навыки обезьян можно перечислять бесконечно. Они используют очень много инструментов: от простых полок, до производства сложных орудий. Острые копья многие виды применяют для охоты, гориллы научились измерять глубину водоема посохом, а капуцины отбивают части от куска кремния, изготавливая ножи. Шерсть многие приматы чистят охапками сухих листьев, а листья в спрессованном виде используются как губки, если нужно выбрать воду из ямок.
Вороны
Вороны заняли почетное второе место после приматов по сообразительности и уму. Их арсенал находчивых трюков широк и разнообразен. Они используют ветки для добычи насекомых из бревен и сбрасывают грецкие орехи с высоты на твердую поверхность, чтобы разбить скорлупу.
Стервятники
Большие птицы очень любят лакомиться страусиными яйцами, но разбить толстую скорлупу очень сложно даже их мощным клювом, поэтому стервятники используют камень, который сбрасывают на лакомство.
Вьюрок
Галапагосский дятловый вьюрок, чтобы достать вкусных насекомых из маленьких отверстий в коре находит палку подходящего размера и держа ее в клюве выковыривает обед.
Квак
Находчивости пернатых рыбаков можно позавидовать. Они не любят долго ждать пока какая-нибудь рыбка приблизится к поверхности воды. Птицы бросают в водоем приманку (крошки хлеба или другие остатки продуктов), которая привлекает рыбу и вскоре будущий обед клюет на наживку.
Медведи
Медведи ловко балансируют на задних ногах, что позволяет им полноценно использовать свободные передние лапы и держать орудия труда. Лесные косолапые используют палки для сбивания плодов с деревьев, а белые медведи иногда берут в лапы камни и глыбы льда для убийства ластоногих.
Выдры
Морские выдры очень любят устрицы, но даже их сильные челюсти не всегда могут справиться с крепкой раковиной, поэтому создание носит в складке на животе камушек, которым ловко открывает добычу или находит глыбу на дне.
Фигаро - птица семейства какаду «Гоффина». Он проживает в зоопарке, расположенном в Австрии недалеко от Вены. Недавно попугай продемонстрировал способность изготовлять простые орудия труда, хотя никто не обучал его этому.
Долгое время считали, что какаду «Гоффина» вообще не умеют пользоваться орудиями труда. К удивлению исследователей, Фигаро изящно продемонстрировал не только свою возможность применять, но и изготавливать такие орудия.
Исследователи из Оксфорда и Вены сфотографировали Фигаро в то время, когда он своим сильным клювом отсекал длинные ветки дерева, проникшие в его клетку, чтобы с их помощью загребать предметы, находящиеся вне досягаемости его клюва. Как он вообще научился этому?
«Фигаро удавалось добираться до орехов всякий раз, когда мы их туда подкладывали, и каждый раз он изготавливал для этого новые инструменты, - сообщила прессе ведущий исследователь Венского университета Элис Ауерсперг. - Это показывает, что данный вид какаду, хотя и не привыкший пользоваться орудиями труда, характеризуется любознательностью, обладает относительно большим мозгом и способностью создавать орудия труда».
Птицы используют приманку из хлеба для ловли рыб ы
Как выяснилось, в птичьем царстве и во всём мире животных Фигаро не так уж уникален в своём умении использовать «орудия труда».
Другие виды птиц также освоили применение палок и камней для своих нужд, а некоторым из них даже удалось создать свои «инструменты». Среди пернатых вороны известны своими навыками в использовании орудий труда. Те, которые обитают в городской среде, продемонстрировали своё умение использовать их при необходимости. Например, почему бы не воспользоваться проезжающим автомобилем для раскалывания очень твёрдого ореха? Вороны в Японии были замечены в раскладывании твёрдых орехов на пешеходных переходах в ожидании того, что проезжающий автомобиль сделает за них всю изнурительную работу. А когда машины уезжали, вороны направлялись к раздавленным на дороге орехам и лакомились их содержимым.
Чайки также проявили своё умение использовать орудия труда. Для того, чтобы расколоть раковины моллюсков, которых они намеревались съесть, они просто взлетали с ними высоко в небо и бросали их на выступы скальных пород. Ещё наблюдались случаи использования ими кусочков хлеба в качестве наживки на рыбу, которую они хотели съесть. Есть цапли, использующие попкорн в качестве приманки для ловли рыбы.
Изготовление пробки для колодца с водой
Когда дельфины ищут пищу на дне моря, то они копают носом морское дно, будто бы сканируя его. Но это для них не очень удобно. В 2005 году исследователи из Австралии и из США сообщили о группе дельфинов, которые заворачивают свой нос в материал, предохраняющий его, но не мешающий им находить пищу в морском грунте.
Дельфины известны своей любовью к играм. Есть сведения, что они сами для себя изобрели такую игру - манипуляции воздушными пузырями с помощью носа.
Не будем забывать обезьян, демонстрирующих разнообразие приёмов применения орудий труда. Д-р Томас Браун из института имени Макса Планка в Германии описал в своём исследовании гориллу, применившую длинную трость для определения глубины воды в бассейне, который она переходила. Тот же учёный наблюдал другую гориллу, использующую доску в качестве моста при переходе над глубоким водоёмом.
В 2007 году африканские шимпанзе продемонстрировали исследователям из американского Университета Айовы процесс изготовления простых копий из деревянных палок, заостряя их при помощи зубов.
И слоны тоже демонстрируют свои способности. Когда они встречают на своём пути забор, находящийся под электрическим напряжением, они используют длинные доски или большие камни, которые бросают в сторону забора, чтобы разломать его или разорвать электрическую проводку.
На юге Африки наблюдали слона, который оберегал колодец с водой от «чужих глаз», чтобы использовать его в случае необходимости. Он срывал кору с ближайшего дерева, жевал её до тех пор, пока не получался большой шар, которым он затем закрывал колодец с водой, как пробкой, и сверху присыпал песком. Когда он хотел пить, то возвращался к колодцу, снимал слой песка, открывал пробку и пил воду.
