Вместе с Левеном, считавшим, что успеха легче добиться в лёгком жанре, Дюма сочинил водевиль «Охота и любовь », тот был принят к постановке театром Амбигю .
Однажды на одной из выставок ежегодного Салона Дюма обратил внимание на барельеф с изображением убийства Джованни Мональдески . Прочитав во «Всемирной биографии» статьи о Мональдески и шведской королеве Кристине , Дюма решил написать на эту тему драму. Сначала он предложил сотрудничество Сулье , однако в конце концов каждый решил написать свою «Кристину». Пьеса Дюма понравилась королевскому комиссару при Комеди Франсез барону Тейлору , с его помощью «Кристину» приняли при условии, что Дюма её доработает. Однако против постановки драмы возражала всесильная мадемуазель Марс , коньком которой был классический репертуар. Когда же молодой автор наотрез отказался внести по её просьбе исправления в пьесу, мадемуазель Марс сделала всё, чтобы «Кристина» не появилась на сцене Комеди Франсез.
Дюма, которому надо было содержать мать, а также незаконнорожденного сына Александра , написал пьесу на новую тему. Драма «Генрих III и его двор » была создана за два месяца. Актёры Комеди Франсез после читки пьесы, прошедшей в салоне Мелани Вальдор , просили принять её вне очереди. Премьера прошла успешно 10 февраля 1829 года, и это была победа романтиков в театре, до сих пор считавшемся опорой классицизма.
Дюма стал завсегдатаем знаменитого салона Нодье в Арсенале, где собирались представители новой школы - романтизма . Он одним из первых обратился к драме из современной жизни, отважился коснуться роли страсти в современном обществе. Новым было и то, что автор наделил современного человека таким накалом чувств, который, по общепринятому мнению, был скорее свойственен эпохе Возрождения. Его пьеса «Антони » была вызвана к жизни личными обстоятельствами - в то время Дюма переживал страстное увлечение поэтессой Мелани Вальдор , которую вывел в образе Адель д’Эрве. Премьера драмы состоялась 3 мая 1831 года в театре Порт-Сен-Мартен с Дорваль и Бокажем в главных ролях и «наделала не меньше шуму, чем премьера „Эрнани “»
Пьесы Дюма не отличались художественным совершенством , но он, как никто другой владел умением держать внимание публики с первого до последнего акта и сочинять эффектные реплики под занавес. Его имя на афише для директоров театров означало большие сборы, а для других драматургов он стал соавтором, способным привести к успеху самые неудачные пьесы.
Три года участвовал в борьбе за объединённую Италию , был лично знаком и близок с Гарибальди . Известие о первых поражениях французов во время франко-прусской войны Дюма воспринял как личное горе. Вскоре его настиг первый удар . Полупарализованный он успел добраться до дома сына, где и скончался через несколько месяцев.
В 2002 году прах Дюма был перенесён в парижский Пантеон .
Его произведения были переведены на множество языков и служили материалом для многочисленных театральных постановок и кинофильмов.
Творчество
Свою литературную деятельность писатель начинает во время Реставрации , когда восторжествовала монархия Бурбонов , пытавшаяся привлечь на свою сторону представителей буржуазии и осуществлявшая политику искоренения всех важнейших преобразований, совершённых во Франции в период буржуазной революции -1794 годов . Король Людовик XVIII , не имея возможности полностью восстановить дореволюционные порядки, был вынужден ввести конституцию. Новый французский парламент состоял из двух палат: в палате пэров заседали назначенные королём высокопоставленные лица, а палата депутатов избиралась самыми богатыми слоями населения Франции. Наиболее консервативные круги дворянства в ту пору добивались восстановления былых привилегий и боролись за полное торжество монархического деспотизма. Здесь же будущий автор «Графа Монте-Кристо» достаточно осмысленно воспринял курс государственной политики, дав о нём представление уже в первых главах своего произведения.
Была ли его пьеса исторической? Не больше и не меньше, чем романы Вальтера Скотта. История полна тайн. У Дюма всё оказалось ясным и определённым. Екатерина Медичи держала в руках нити всех интриг. Генрих III расстраивал планы герцога де Гиза. Впрочем, Дюма и сам отлично понимал, что в действительности все эти приключения были куда более сложными. Но какое это имело для него значение? Он хотел лишь одного - бурного действия. Эпоха Генриха III с её дуэлями, заговорами, оргиями, с разгулом политических страстей напоминала ему наполеоновскую эпоху. История в обработке Дюма была такой, какой её хотели видеть французы: весёлой, красочной, построенной на контрастах, где Добро было по одну сторону, Зло - по другую. Публика 1829 года, наполнявшая партер, состояла из тех самых людей, которые совершили великую революцию и сражались в войсках империи. Ей нравилось, когда королей и их дела представляли в «картинках героических, полных драматизма и поэтому хорошо им знакомых».
Вслед за «Генрихом III» Дюма пишет ряд известных драм и комедий , пользовавшихся в своё время громкой славой. К ним относятся: «Христина»
, «Антони»
, «Кин, гений и беспутство»
, «Тайны Нельской башни »
.
Александр Дюма расширил круг знаний благодаря изучению трудов известных французских историков П.Баранта , О.Тьерри, Ж.Мишле . Разрабатывая в своих произведениях национально-историческую тематику, он разделял во многом взгляды Огюстэна Тьерри , который в своих исследованиях стремился проследить закономерную последовательность происходивших в определённую эпоху событий, определить содержание сочинений, призванных стать подлинной историей страны.
Книга Дюма «Галлия и Франция» () свидетельствовала об осведомлённости автора в вопросах национальной истории. Рассказывая о ранней эпохе становления галльского племени, борьбе галлов с франками , Дюма цитирует многие труды по французской истории. В заключительной главе книги автор выразил критическое отношение к монархии Луи Филиппа. Он написал, что при новом короле трон поддерживает элита фабрикантов, землевладельцев, финансистов, предсказывал, что во Франции в будущем возникнет Республика как форма широкого народного представительства. Положительный отзыв об этом произведении Тьерри окрылил автора, и он с ещё большим усердием принялся за изучение многих трудов французских историков.
В 30-х годах у Дюма возник замысел воспроизвести историю Франции -XIX веков в обширном цикле романов, начало которому было положено романом «Изабелла Баварская» (). Исторической основой послужили «Хроника Фруассара» , «Хроника времён Карла VI» Ювенала Юрсина , «История герцогов Бургундских» Проспера де Баранта.
Историю Франции он также показал в двух исторических романах-жизнеописаниях: «Людовик XIV» и «Наполеон».
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l"empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu"est ce que c"est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d"honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l"Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d"honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s"est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l"avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Alexandre Dumas
Французский писатель, драматург и журналист. Его труды были переведены почти на сто языков, он – один из самых читаемых французских авторов. Дюма был плодовит и работал во многих жанрах. Начал свою карьеру с написания пьес, ставших очень популярными с самого начала. Также он написал множество статей для журналов и книг о путешествиях. Его работы насчитывают 100 000 страниц.
Поскольку сын Дюма также носил имя Александр и также был писателем, для предотвращения путаницы при упоминании Дюма старшего часто добавляют уточнение «-отец».
Александр Дюма родился в 1802 году в семье генерала Тома-Александра Дюма и Марии-Луизы Лабуре, дочери хозяина гостиницы в Вилле-Котре. Дюма считался квартероном, так как его бабушка по отцовской линии была чернокожей рабыней с острова Гаити.
Свою литературную деятельность писатель начинает во время Реставрации, когда восторжествовала монархия Бурбонов, пытавшаяся привлечь на свою сторону представителей буржуазии и осуществлявшая политику искоренения всех важнейших преобразований, совершённых во Франции в период буржуазной революции 1789-1794 годов.
К ниги
Г раф Монте-Кристо – 1844 год.
Приключенческий роман Александра Дюма, классика французской литературы, написанный в 1844-1845 годах.
У щелье дьявола – 1855 год.
Дословный перевод романа «Адская бездна», но русскоязычным читателем роман в основном известен под названием «Ущелье дьявола». События романа разворачиваются в Германии 1810-1812 годах. Роман «Адская бездна» и его продолжение «Бог располагает!», составляют дилогию, своего рода «Преступление и наказание».
Т ри мушкетёра – 1844 год
Историко-приключенческий роман Александра Дюма-отца, написанный в 1844 году. Книга посвящена приключениям молодого человека по имени д’Артаньян, покинувшего дом, чтобы стать мушкетёром, и трёх его друзей-мушкетёров Атоса, Портоса и Арамиса. История д’Артаньяна продолжается в двух других романах трилогии: «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя».
Г рафиня де Монсоро – 1846 год.
Роман Александра Дюма-отца и Огюста Маке, опубликованный в 1846 году. Это второй роман его трилогии о гугенотских войнах. История трагичной любви храбреца-красавца графа де Бюсси и очаровательной Дианы де Меридор, впоследствии де Монсоро, переплетённой с политическими интригами, происходящая во Франции во времена правления Генриха III, трон которого хотел заполучить его родной брат – Франсуа, а также де Гизы.
К оролева Марго – 1845 год.
Исторический роман Александра Дюма, образующий первую часть трилогии о гугенотских войнах, которую продолжают книги «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять».
С орок пять – 1848 год.
Роман Александра Дюма-отца, завершающий собой трилогию о гугенотских войнах, финал истории, которая была начата в романе «Королева Марго» и продолжена в «Графине де Монсоро».
Ц итаты и афоризмы
Только нелюбимые женщины никогда не опаздывают.
Кто мстит иногда жалеет о совершенном; тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом.
В их обществе я бы умер от скуки, не будь там меня.
Бывают трагедии, которые люди постигают чувством, но не могут охватить разумом.
Вся человеческая мудрость заключается в двух словах: ждать и надеяться!
Бывают услуги настолько бесценные, что отплатить за них можно только неблагодарностью.
Как бы хорошо ты ни говорил, если ты говоришь слишком много, то в конце концов станешь говорить глупости.
Женщина становится полноценной личностью только тогда, когда ее кто-нибудь полюбит.
Мужчина действует, а женщина ждет - такова судьба. Но порою ждать куда тяжелее, чем действовать.
Почему нет окошечка в каждом человеческом сердце, чтобы всякий смог видеть, что там происходит!
Злословие и клевета не имели бы такой силы, если бы глупость не пролагала им пути.
Случайность в жизни - запасной фонд Господа Бога.
История - это гвоздь, на который я вешаю свою картину.
От всякой беды есть два лекарства - время и молчание.
Ф акты связанные с Дюма
В 1847 году Дюма основал в Париже Исторический Театр.
Дюма заработал свою репутацию благодаря двум самым известным романам французской литературы «Граф Монте-Кристо» и «Три мушкетёра».
Впервые 12-летний Дюма услышал русскую речь в 1814 году, когда русские войска, разгромив Наполеона, заняли север Франции. Родители стращали будущего писателя казаками. Но прошло много лет, и в феврале 1858 года, когда Дюма был в Дагестане, его избрали почетным казаком одного русского полка.
Дюма познакомил Францию с шашлыком! Именно он открыл в Париже первую шашлычную, привезя эту замечательную идею приготовления мяса из своего путешествия по Кавказу.
У Дюма было двое сыновей и две дочери. Один из его сыновей женился на русской. И две внучки у Дюма были русскими.
Однажды на одной из выставок ежегодного Салона Дюма обратил внимание на барельеф с изображением убийства Джованни Мональдески. Прочитав во «Всемирной биографии» статьи о Мональдески и шведской королеве Кристине, Дюма решил написать на эту тему драму.
Еще в ноябре 1858 года Дюма написал, что в России произойдет революция, Польша и Финляндия отделятся, а из эмиграции вернется гениальный изгнанник, который установит федеративную республику.
В 1840 году женился на актрисе Иде Ферье, но продолжал связи с многими другими женщинами (Белль Крельсамер, Селестой Скриванек, Луизой Бодуэн, Анной Бауэр, Беатрис Пьерсон). Супруги фактически расстались в 1844 году, но развод так и не был оформлен.
Дюма очень хорошо готовил. Это подтверждают не только многочисленные современники, но и приводимые им в своих произведениях описания разных блюд (например, в «Графе Монте-Кристо» рассказывается о приготовлении волжской рыбы).
Дюма написал о декабристах раньше, чем кто-либо из наших соотечественников: в 1840 году, через 15 лет после восстания, Дюма выпустил роман «Учитель фехтования».
Дюма пробыл в России рекордное для иноземного писателя время – 8 месяцев и 21 день. Из 456 написанных им книг три были сочинены в России и 19 – на русском материале.
В 1863 году Дюма посетил знаменитого кулинара Дени-Жозефа Вуилльмо, приготовившего для Александра и его друзей пышный банкет во «Французском ресторане» на площади Мадлен. Растроганный Дюма подарил кулинару свой портрет, сделанный в Тифлисе, а потом сочинил для его ресторана шутливое меню: «…вначале идет закуска, потом суп «по-букенгемски» или «из Могикан Парижа», к этому добавляются омары «а ля Портос», говяжье филе «а ля граф Монте-Кристо», пирожок «а ля королева Марго». Потом десерт, раки «а ля Д’Артаньян», сливки «а ля королева Кристина» и так далее».
Книги Дюма побили рекорд во всем мире по количеству изданий. В России в восьмидесятых годах прошлого столетия его произведения печатались в среднем по 4 миллиона в месяц.
Дюма стал завсегдатаем знаменитого салона Нодье в Арсенале, где собирались представители новой школы - романтизма. Он одним из первых обратился к драме из современной жизни, отважился коснуться роли страсти в современном обществе. Новым было и то, что автор наделил современного человека таким накалом чувств, который, по общепринятому мнению, был скорее свойственен эпохе Возрождения.
Три года участвовал в борьбе за объединённую Италию, был лично знаком и близок с Гарибальди. Известие о первых поражениях французов во время франко-прусской войны Дюма воспринял как личное горе. Вскоре его настиг первый удар. Полупарализованный он успел добраться до дома сына, где и скончался через несколько месяцев.
Дюма был учителем принца из самих Бонапартов. Писатель учил самого племянника Наполеона.
В 30-х годах у Дюма возник замысел воспроизвести историю Франции XV-XIX веков в обширном цикле романов, начало которому было положено романом «Изабелла Баварская» (1835). Исторической основой послужили «Хроника Фруассара», «Хроника времён Карла VI» Ювенала Юрсина, «История герцогов Бургундских» Проспера де Баранта.
Улица Дюма - в городе Ломоносове Петродворцового района Санкт-Петербурга, в историческом районе Мартышкино.
Во Франции, в частности в Париже о нем ходили легенды, как о герое-любовнике. Некоторые от нечего делать насчитали за его жизнь около пятисот любовниц.
Дюма много работал. В среднем писатель проводил время за написанием своих произведений по 16 часов в сутки. За свою жизнь он написал более 500 работ, все они были на самые разнообразные темы.
В сентябре 1860 Дюма направился в Неаполь. Был знаком с Гарибальди, мемуары которого перевел на французский язык. Борьбу итальянцев за возрождение единого государства поддержал своим личным участием, пожертвовав 50 000 франков для покупки оружия. В Неаполе Дюма получил от Гарибальди назначение на должность директора национальных музеев. После того, как Гарибальди пригласил короля Виктора-Эммануила для установления своего правления на завоеванных гарибальдийцами землях, писатель решил покинуть Неаполь и в апреле 1864 возвратился во Францию.
Александр Дюма (1802-1870) – Все самое интересное, книги, факты, цитаты и фото обновлено: Январь 18, 2017 автором: сайт
>Биографии писателей и поэтов
Краткая биография Александра Дюма
Александр Дюма (отец) – выдающийся французский писатель, драматург, журналист, один из самых читаемых французских авторов в мире. Наиболее известен по трилогии, в которую вошли историко-приключенческие романы «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя». Главными действующими лицами в этих произведениях были храбрый Д’Артаньян, желающий стать мушкетером и три его друга: Атос, Партос и Арамис. Писатель родился 24 июля 1802 года во французском городке Вилле-Котре, в семье кавалерийского генерала. Отец умер через несколько лет после его рождения, оставив семью в плачевном состоянии. Полноценное образование стало недоступным, поэтому Александр много читал. В юности он был завсегдатаем парижских театров и хотел обязательно стать драматургом. Благодаря прекрасному почерку ему доверили должность канцеляриста при герцоге Орлеанском.
Дюма пришлось восполнять пробел в образовании, читая все мемуары и хроники, какие попадались. Посещая театры, он мечтал научиться драматургии. Там он познакомился с французским писателем-библиофилом Шарлем Нодье. Вскоре Дюма со своим ровесником и поэтом Альфредом де Левеном написал водевиль «Охота и любовь», который был инсценирован в театре Амбигю. Публика хорошо отнеслась и к постановке по пьесе «Генрих III и его двор» (1829) в Камеди Франсез. Это была своеобразная победа романтизма над классицизмом. Несмотря на то, что пьесы писателя не были совершенны, они умело удерживали внимание публики с первых и до последних секунд. В ходе июльской революции 1830 года А. Дюма участвовал в штурме королевского дворца Тюильри, о чем подробно написал в своих «Мемуарах».
В мае 1832 года писатель попал в неприятную ситуацию, когда процессия похорон, в которой он возглавлял колонну артиллеристов, превратилась в революционное восстание. Вскоре полиция жестоко подавила восстание, но появились слухи, что ему угрожал арест. По рекомендации друзей он на несколько месяцев уехал в Швейцарию, где дописывал исторический очерк «Галлия и Франция». В 1840 году Дюма женился на актрисе Иде Ферьер. Однако он не прекращал встречаться с другими женщинами, бездумно тратить деньги и вести богемный образ жизни. Он издавал журналы, открывал свой театр, но все его попытки, как правило, заканчивались неудачей. В результате он вынужден был бежать от кредиторов в Бельгию, где начал работу над «Мемуарами». С 1858 по 1859 год он находился в России, где посетил многие примечательные города. Об этом путешествии он позже написал «Путевые впечатления в России». Скончался писатель в доме своего сына 5 декабря 1870 года после перенесенного паралича. Произведения Дюма были переведены на многие языки и не раз экранизированы.
В тридцатые годы XVIII столетия этот автор, один из первых драматургов-романтиков, стал известен во Франции и далеко за ее пределами. Сегодня его произведения перечитывают несколько раз, настолько увлекательны приключения его героев. Интерес к его книгам не исчез и спустя столетия, по ним было снято более 150 фильмов. По статистике, самый читаемый французский автор в мире - Александр Дюма, биография и фото которого представлены в этой статье.
Детство писателя
Знаменитый романист Дюма (1802-1870) родился в городке Виллер-Котре. Его отец - генерал Том Дюма, мать, серьезная и добродетельная женщина Мари-Луиза Лабурэ - дочь трактирщика.
Отец Александра служил в армии Бонапарта, и по возвращении на родину в 1801 году, оказался в тюрьме. По случаю примирения состоялся обмен пленными и его освободили. Но тюрьма сделала свое дело - он вышел оттуда полупарализованным, изувеченным и с язвой желудка. О службе в армии не могло быть и речи. В это время и появился в семье сын Александр.
Детство мальчика прошло в материально стесненных условиях. Для него не смогли даже добиться стипендии на обучение в лицее. Писать и читать Александра учили мать и сестра. Но в математике дальше таблицы умножения дело не продвигалось. Зато почерк у него был отменный - четкий, аккуратный, с многочисленными завитушками.
Мать пыталась научить его музыке, но у Дюма не оказалось слуха. Мальчик прекрасно танцевал, отлично фехтовал и стрелял. Посещая колледж аббата Грегуара, Дюма усвоил основы грамматики и начатки латыни. Целыми днями будущий писатель пропадал в лесу, поскольку очень любил охоту. Но одной охотой не проживешь. Пришло время подыскать работу. И Александр Дюма поступает на службу к нотариусу.
Новая жизнь
Однажды во время поездки в Париж Дюма знакомится с актером Тальма. И сделав выводы, что карьеру можно построить только в Париже, Александр, не раздумывая, переезжает туда. Устраивается в канцелярию герцога Орлеанского. Служба была для него только источником существования.
Для себя будущий писатель сделал вывод, что ему необходимо учиться, так как его невежество вызывает изумление у его знакомых. Он уделяет много времени литературе, общается с драматургами и известными писателями. В 1829 году пишет драму «Генрих Третий и его двор». Пьеса имела ошеломляющий успех и выдержала несколько представлений.
Король увидел в драме «Генрих Третий» некоторое сходство с царствующим монархом и собирался пьесу запретить. Но герцог Орлеанский поддержал ее. Так, Дюма, приехавший из провинции без образования и денег, стал известным человеком. Вскоре репертуар театров обогащается такими драмами и пьесами, как «Кин, или Гений и беспутство», «Нельская башня», «Антони».
После Великой революции на французский престол вступает герцог Орлеанский. В числе тех, кто штурмовал королевский дворец Тюильри, был и Дюма Александр. Биография его сложилась таким образом, что с первых же дней писатель принимает всяческое участие в общественной жизни и выполняет поручения генерала Лафайета, возглавлявшего гвардию.
В 1832 году Дюма, по просьбе родственников генерала Ламарка, которого хоронили 5 июня, встал во главе колонны артиллеристов, сопровождавших траурную процессию. Полиция разгоняет толпу, что стало началом восстания, которое было жестоко подавлено.
В прессе появилось ложное сообщение, что Дюма расстрелян. На самом деле он, по совету друзей, покидает Францию и уезжает в Швейцарию, где подготовил к изданию очерк «Галлия и Франция».
Любви прекрасные порывы
«Занятым людям некогда разглядывать женщин», - так любил говаривать великий писатель Александр Дюма. Биография для детей, с которой многие познакомились в школе, рассказывает только о главных вехах биографии: «родился, женился, творил». На самом деле, Дюма вел не только бурную писательскую деятельность. Личная жизнь бессмертного автора била ключом.
Прежде чем приоткрыть завесу похождений страстного донжуана, хотелось бы отметить, что Дюма понимал женскую душу, а главное, он, действительно, всех их любил и был им благодарен за любовь. Это был добрейшей души человек. Именно за это его ценили все возлюбленные. Многие из них признавались, что не встречали более великодушного человека, чем он.
О любовных похождениях великого писателя ходят легенды. Никому не известно, сколько в его жизни было любовниц, но биографы склонны к тому, что их от 350 до 500. Сам же Дюма в своих мемуарах упоминает только нескольких:
- Свою первую парижскую любовь Адель Дальвен, которая разбила сердце пятнадцатилетнего повесы. После двухлетней связи вышла замуж за другого. Единственная женщина, которая с ним рассталась сама, во всех остальных случаях инициатором расставаний был Дюма.
- Катрин Лабе - соседка по лестничной площадке, к которой он перебрался жить. Но скромная и преданная Катрин перестала его устраивать. Узнав, что она ждет ребенка, сделал выводы: та просто-напросто решила его привязать к себе. Дюма уходит и появляется на пороге ее дома, когда сыну исполнилось семь лет.
- Свои «африканские страсти» Александр Дюма оправдывал тем, что много любовниц он заводит из человеколюбия, одна-единственная просто-напросто умерла бы через неделю. Среди множества сердечных авантюр с актрисами - связь с Белль Крельсамер. Она закончилась тем, что в 1831 году та родила от него дочь.
Личная жизнь
В 1832 году случай свел его с актрисой Идой Ферье (настоящее имя - Маргарита Ферран). Едва только между ними завязались отношения, Дюма уже влюбляется в другую актрису. Тем не менее в 1838 году Дюма женится именно на Маргарите Ферран. Каким образом полной блондинке с кривыми зубами удалось совершить такой подвиг, остается загадкой.
Женившись, Дюма не изменил своему образу жизни. В 1844 году брак распался. В 1851 году очередная возлюбленная неутомимого ловеласа Анна Бауэр рожает от Дюма сына Анри. Поскольку она была замужней женщиной, сын носил фамилию ее мужа.
Последней любовью Александра Дюма была американская актриса-наездница Ада Менкен. С ней он познакомился в 1866 году, когда та приехала покорять Париж. Дюма-сын уговаривал отца не афишировать связь с молодой американкой, которая уже четырежды побывала замужем. Но отец не внял голосу разума.
Неизвестно, чем бы закончилась связь с женщиной, но судьба Ады оказалась трагичной. Она умерла от острого перитонита в 1868 году. После чего Дюма-сын решил соединить своих родителей. Отец не был против, но Катрин Лабе ответила, что возлюбленный опоздал на сорок лет. В октябре 1868 года она уходит из жизни. Дюма переживет ее на два года.
Неизвестный Дюма
Выдающийся романист, путешественник, историк и публицист, Дюма был еще и прекрасным кулинаром. Во многих своих произведениях он подробно описывает приготовление тех или иных блюд. О том, что он задумал создать «Кулинарный словарь», писатель говорил еще во время пребывания в Российской империи. В 1870 году он передал в печать рукопись, содержащую 800 новелл на кулинарную тему.
«Большой кулинарный словарь» увидел свет в 1873 году, после смерти писателя. Позже вышла его сокращенная копия - «Малый кулинарный словарь». К слову, Дюма не был гурманом или чревоугодником. Напротив, он вел здоровый образ жизни, не употреблял алкоголь, табак и кофе. Для себя готовил Александр Дюма редко, поскольку придерживался диеты. Только для гостей.
Дюма прослыл хлебосольным и щедрым хозяином. Поместье Монте-Кристо, принадлежавшее Дюма, с первых же дней становится открытым домом. В нем принимают радушно всех, кто бы то ни был, кормят и, при необходимости, кладут спать. Любой человек, стесненный в средствах, мог запросто поселиться в усадьбе.
Замок Монте-Кристо
Успех «Графа Монте-Кристо», романа, вышедшего в 1844 году, превзошел все ожидания. В нем Дюма описал свою мечту о шикарной, лишенной забот жизни, без денежных проблем. Пережив это на страницах романа через судьбу Дантеса, писатель принялся претворять свою мечту в жизнь.
Начал он со строительства замка. В июле 1847 года состоялось его торжественное открытие, на которое прибыло более 600 гостей. Замок был великолепен! Красивое здание окружено парком, разбитым наподобие английского. В нём скульптуры великих людей - Шекспира, Гете, Гомера. Над входом - девиз владельца: «Люблю тех, кто любит меня».
Многие мечты, связанные с замком, Дюма не успел воплотить в жизнь. Например, он мечтал создать литературный парк и каждую аллею назвать одним из своих произведений. Спустя 150 лет его мечта осуществилась.По нему можно изучать его книги. Все так, как и мечтал Дюма Александр.
Биография этого великого писателя объединила тысячи неравнодушных к его творчеству людей. Их усилиями сегодня в замке создан дом-музей Александра Дюма, открытый для посещений.
Творчество
В тридцатые годы у Александра возник замысел воссоздать историю Франции целой серией книг. Дюма расширяет свои познания, изучая труды известных историков: О. Тьерри, П. Баранта, Ж. Мишле. В своих произведениях он придерживается закономерной последовательности событий. Его книги свидетельствуют об осведомленности автора в вопросах французской истории.
«Изабелла Баварская» стала первой книгой этого цикла. Исторической основой для создания романа послужили: «Хроника времен Карла VI», «История герцогов Бургундских», «Хроника Фруассара». Наряду с историческими персонажами, в романе задействованы и вымышленные имена. Таким образом, жанр исторического романа возродил именно Александр Дюма.
Биография и творчество этого автора связаны с важным для каждого француза событием - Великой французской революцией. Ей он посвятит серию книг. Автор понимает - чтобы жизнь королей и министров была интересна читателю, надо показать: им не чужды те же чувства и переживания, что и простым смертным.
Он знал, что исторической ценности его романы не представляют, поскольку факты изложены так, как того требовала художественная форма. История была такой, какой желали ее видеть французы: красочной, веселой, где добро и зло по разные стороны.
Читатели того времени состояли из людей, совершивших великую революцию и сражавшихся в войсках империи. И им нравилось, когда монархи были представлены в героических картинках.
История Франции
Дюма отталкивался в своей работе от известных источников, порой поддельных. Как, например, «Мемуары д’Артаньяна». Подлинные материалы - «Мемуары мадам де Лафайет» - послужили основой для книги «Виконт де Бражелон».
С 1845 по 1855 годы Александр Дюма писал без передышки. Пожалуй, за всю историю литературы ни один из писателей не был столь плодовит. В романах Дюма перед читателем проходит история Франции. После «Трех мушкетеров» идут «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон».
Дюма превосходно изображает характер толпы - то жестокой и жаждущей крови, то рабской и покорной, то грубой и циничной, то сентиментальной. Романы «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять» - живое воплощение души Франции.
Великой французской революции Дюма посвящает серию романов: «Жозеф Бальзаме», «Ожерелье королевы», «Анж Питу», «Кавалер Красного замка», «Графиня Шарни». В них автор раскрывает причины, вызвавшие революцию, описывает падение французской монархии.
Отступления от исторических фактов Дюма допускает довольно смело, но он компенсирует это драматизмом событий, эффектами и чудесными приключениями, которые заставляют сердце читателей усиленно биться.
За свою жизнь Дюма-отец успел написать и издать более 500 томов произведений различных жанров. В этом виден огромный талант этого писателя, его удивительное и безграничное воображение.
